Сказка о полярном летчике пингвине Валере и его наставнике медведе Михалыче

Анна Масленникова

Пингвин Валера — необычный пингвин. Мало того, что имя у него не такое, как у всех, так он еще — с тех пор, как родителей похитили и увезли на самолете люди, — мечтает о немыслимом: научиться летать.Однажды, когда Валера уже готов отказаться от своей мечты, она сбывается — благодаря полярному летчику медведю Михалычу и Тайной Службе Добра…

Глава третья. О том, как мы познакомились с Михалычем

Медведь уверенно правил самолетом, то и дело поглядывая на приборную панель. А я — ни жив ни мертв — лежал под сиденьем. Боялся шелохнуться. Понятно было, что рано или поздно выбираться из укрытия все равно придется. Но хотелось оттянуть этот момент.

Я впервые в жизни видел полярного медведя и понятия не имел, чего от него ожидать. А вдруг он вообще пингвинами питается? В учебнике зоологии про это не говорилось. Но там и про то, что мишки могут самолетами управлять, не было ни слова.

У меня затекла правая ласта. Но я лежал и терпел.

— Ну здравствуй, помеха справа.

От неожиданности я чуть не поперхнулся. А медведь продолжал.

— Покидай уже свое укрытие. Чувствую, что-то самолет барахлит, кренится. Как считаешь, товарищ балласт, удалить мне тебя с борта воздушного судна или не стоит?

Я выбрался из-под сиденья и сел, понурив голову и поглядывая на пилота. Он был серьезен и хмурился. Стало жутковато.

Но потом я увидел, что глаза у него смеются. А затем и сам он засмеялся — весь, целиком: и голова, и живот, и лапы — все тряслось от смеха — раскатистого и заразительного. Затрясло и самолет. И меня заодно. Вот она, истинная причина турбулентности!

— Шутит, шутит Михалыч. Михалыч — это я.

Медведь протянул мне свою большую когтистую лапу.

— А я — Валера.

Я приготовился, что Михалыч опять будет смеяться — на этот раз над моим чудным именем. Все же смеются, я привык уже.

Но я ошибся.

— Отличное имя, — серьезно сказал он. — Зачем на самолет-то пробрался, Валера?

— Ну…

— Не тяни. Докладывай по существу.

И я стал докладывать. Рассказал ему все — и про маму с папой, и про ученых, и про зоопарк, и про то, как сильно хотел научиться летать.

— Я и подумал: раз на своих крыльях летать нельзя, можно же научиться на железных. Вы же летаете! Хоть и медведь.

— Значит, пилотом стать хочешь?

— Ага. Летчиком.

— Славно, славно. Ты смелый пингвин, Валера. Если честно, я немножко сомневался в том, что ты поверишь в чудо и заберешься на борт.

— А вы видели меня, что ли?!

— Старательно делал вид, что не вижу, — Михалыч улыбнулся. — Но видел, конечно. Вообще-то я за тобой и прилетел.

— Как это?

— Сигнал такой поступил. Звезду видишь? — медведь указал на ярко-красную точку высоко в небе. — Это твоя. Звезда надежды.

Я ничегошеньки не понимал. Сигналы, звезды, чудеса какие-то.

Михалыч увидел мое замешательство.

— Так-так, кажется, пришло время для краткого инструктажа по сказочным делам. Пойдем на посадку. Принимай управление, товарищ стажер!

Я с радостью и гордостью вцепился крыльями в штурвал, и самолет начал снижение.