Глава 8 Оля
Утро застает Олю в легком волнении. Она не выспалась, но не замечает этого. Едва оживает будильник, Оля шлепает босыми ступнями в ванную и открывает заветную косметичку. В ней нет всех этих штук с заумными названиями, вроде хайлайтера, но Оля уверенно берет карандашик для бровей, по традиции слюнявит и деловито кидается в бой.
Сегодня на Олю смотрят. Оля скромно улыбается в шарф, только горящие девчоночьи глаза поблескивают и выдают ее радость.
Школа встречает ее удивлением на лицах учеников. Оля идет гордо. Впервые за долгое-долгое время, а может и вовсе впервые, Оля смотрит не в пол.
Она проходит мимо зеркала, и мельком бросает на себя взгляд — Оля чувствует себя красивой.
На уроке тишина. Ученики молчат. Двадцать с лишним пар глаз приковано к Оле. Когда еще такое было? Они едва перешептываются, через класс по красивой длинной дуге пролетает тройка записок. И все. Урок проходит в молчании.
Оля довольна собой. Она ищет себя глазами в любой мало-мальски отражающей поверхности — в савдеповской еще лаковой столешнице, в морозном льдистом окне, в выпуклой, как рыбий глаз, столовской ложке. Оля сегодня красивее всех.
Дашка выуживает ее в коридоре, без слов аккуратно берет под локоть и деликатно, но с силой уводит в свой кабинет.
— Ты дура что ли? — восклицает Дашка, едва дверной замок находит свою вторую створку.
— Даш, — робко возражает Оля.
— Ты зачем так размалевалась?
Даша горестно вздыхает, присаживается на край стула, качает головой.
— Ученики только о тебе и говорят — в коридоре услышала. Смотрю — а ведь правду говорят!
Оля краснеет, но под румянами этого не видно.
Даша снова вздыхает, еще протяжнее и тяжелей.
— Ладно, — говорит она, — принесла с собой?
— Что принесла?
— Да косметику свою, Оль! — взрывается Даша.
— Нет, — отвечает Оля тихо.
— Нет, — повторяет эхом Даша и задумчиво, словно во сне, идет к своему столу, выдвигает ящик, достает матерчатую сумочку.
— У меня немного, но уж что есть.
Дергается дверная ручка, но дверь заперта.
— Дарь Санна, я на консультацию пришел, открывайте! — пищит мальчишеский голос.
— У меня обед! — не отвлекаясь кричит Дашка.
— Какой еще обед!? — дверь начинают пинать ногой. — Большая перемена давно закончилась!
Закатив глаза, Даша отпирает щеколду и высовывает голову в щелочку.
— А я тебе не собачка по звонку есть.
Любопытный детский глаз так и норовит углядеть что-то за Дашиным телом.
— Я на вас директору нажалуюсь!
— Угу, и первый же пожалеешь! Топай давай, Семенов.
— Дашка дура! — кричит он в последней попытке вразумить упрямую Дашу.
Но та, показав ему язык, равнодушно закрывает дверь.
— Ты чего это? — ошарашенно спрашивает Оля.
Даша машет рукой:
— Он ко мне пятый год уже ходит «консультироваться». А по правде, мы с ним просто чай пьем.
— Родители у него — продолжает Даша погрустнев, — очень занятые люди. На ребенка времени нет. В день рождения он сам, в новый год — один. Вот он мной и компенсирует. Ребенку, хоть свой хоть чужой, нужен взрослый.
— Ничего, — добавляет она, — просопится, пропыхтится и придет.
— Ну, ты как это все сотворила-то? — обращается Даша к Оле.
Оля молчит, и Даша жалостливо вскрывает косметичку.
— Ты на малолеток то не смотри. Им чем ярче — тем лучше. Они так себе пиар создают, — и тут же машет рукой, мол, не бери Оля в голову, — а нам с тобой такой раскрас уже не подходит. Ты вот кто у нас? Девушка осень?
