Глава 3
О том, как злой, словно черт, Хордингтон бережно нес ее через плац в целительскую при корпусе, девушка узнала уже потом. И о том, что досталось всем от него по первое число, тоже.
Никогда раньше на свой организм Кася не жаловалась, всегда была крепкой и спорт любила. Как не полюбить, если два брата регулярно таскали ее на свои тренировки, используя как нестандартный утяжелитель при полетах. И вот поди же ты, расклеилась, как какая-то кисейная барышня. Первый самостоятельный полет, можно сказать — мечта осуществилась чуть-чуть, а она так опозорилась.
Это были первые мысли, после того как она пришла в себя и поняла, где находится.
Целительская.
Безликое помещение, несколько кроватей под суконными одеялами, натянутыми на них как кожа на барабаны, без самой малюсенькой складочки или залома, окна со светлыми занавесками и запах трав вперемешку с какими-то лекарствами.
Кася лежала на одной из таких кроватей, к слову на удивление удобной.
— Тихо! Лежите-лежите, мамзель, — строго заявил склонившийся над очнувшейся девушкой седой лекарь. — Что ж вы, голубушка, себя не бережете? Нервный срыв у вас случился! И как вам в голову-то взбрело на дракона лезть? — Дедуля журил мягко и вроде даже сочувственно, но Касандра тотчас ощетинилась как ежик. И этот туда же…
По его обращению к себе она сообразила, что похожий на Айболита из земной книжки мужчина в очках и с бородкой тоже человек.
— Нет у меня никаких срывов, — попыталась поспорить она с местным эскулапом. — Просто упала неожиданно и чуть-чуть испугалась.
— Ага, с дракона. Всего-то, — весело блеснув стеклышками очков, поддакнул ей он. — А еще немного промокли, совсем капельку, буквально насквозь, и совсем не замерзли, просто в роду, наверное, ледяные эйты были. Потому так заиндевели? А? Все же так и было, мамзель?
Теплая морщинистая рука целителя пощупала пульс, и он чуть нахмурился.
— А все же что вы тут забыли? Драконы — это не каруселька на ярмарке.
Похоже, пожилого мужчину никто не просветил по поводу Касиных злоключений с присягой. Сейчас добродушный лекарь искренне не понимал, как девушка оказалась на территории корпуса и кто ее вообще подпустил к дракону. Ворвавшийся полчаса назад в помещение полковник Хордингтон не счел нужным вдаваться в подробности.
— Дракон скинул в воздухе, — выдал он штатному целителю корпуса короткую информацию, бережно уложив бессознательную барышню на первую попавшуюся койку. — Промокла еще и сильно замерзла без спецснаряжения. Поставить на ноги в кратчайшие сроки, — распорядился явно выведенный из себя хмурый командир и торопливо удалился, лишь на миг оглянувшись у двери. Иерру зачем-то было важно запечатлеть в памяти сейчас бледное лицо этой девушки. Тонкий профиль, как на камеях, что обожала его матушка, притягивал взгляд. Очень хотелось сесть у кровати и, держа ее за руку, ждать, когда она очнется. Чтобы первым, что увидит Касандра Воронкова, был он, Иерр Хордингтон.
«Странная девица. Летать ей приспичило. Вот ведь! Чуть не убилась. — Иерр еще больше разозлился на такие несвойственные ему порывы. — Мало мне дома двух сестер и их нескончаемых подружек с сиропными улыбочками. Еще и в корпусе теперь? Хотя как она заявила?"Не нужен мне ваш полковник!"Дракона ей, видите ли, подавай. Нахалка с косичкой!»
Решительно отметя стоящий перед глазами образ ершистой девчонки, рвущейся к полетам, он поспешил к плацу, где до сих пор толпились курсанты и кандидаты, не принесшие присягу. Надо было заканчивать этот балаган, тем более ему еще предстояло разыскать и поймать крылатого чешуйчатого беглеца.
— Капитан Сайледин, вы за старшего в мое отсутствие. Горностайчик, привести к присяге всех, кто остался, и разместить в казарме. Асиешс, вылетаем! — прозвучали приказы, как только полковник появился на плацу.
Направившись к драконятнику, он показал двуликому драконоведу мигающий сигнал на приборе, выполненном в виде крупных карманных часов.
— Далеко забрался, паршивец. Надо скорее найти это красноглазое недоразумение. Чувствую, Асиешс, ты с ним еще помыкаешься на занятиях. Уж больно шустрый и хитрый этот экземпляр.
За спиной раздался топот подкованных сапог.
— А Воронкова, господин полковник? — Их догнал капитан Горностайчик, взволнованно пытаясь выяснить участь необычной девушки. — Что с ней? Мне сообщить Воронковым о произошедшем? Связаться с главой рода?
Капитан, будучи двуликим, действительно мог быстро связаться с родней Касандры, и, наверное, было бы правильным сообщить им о случившемся. Только почему-то беспокойство о девушке со стороны молодого голубоглазого Климента Горностайчика опять подняло глухую волну раздражения в душе Хордингтона. Потому ответил он гораздо резче, чем следовало бы, и объяснять ничего не стал:
— Мамзель Воронковой занимается Листиков, это не ваша забота, капитан. Займитесь присягой. Вернусь — разберемся, кому докладывать и с кем связываться. — Он отмахнулся от двуликого, как от надоедливой мухи. — Листиков — прекрасный лекарь и мастер своего дела, добрейшей души человек, а у вас вон курсанты еще посреди плаца торчат как неприкаянные. Вам был дан четкий приказ! Выполнять!
— Есть! — Двуликий хмуро глянул исподлобья, не понимая, какая муха укусила всегда спокойного полковника, затем стукнул себя кулаком в грудь и, развернувшись, направился к камню присяги.
«Жаль, что никаких указаний конкретно по мисель Воронковой он не дал, — думал мужчина, отметив, как гордым петухом перед курсантами заходил Сайледин, выпятив толстое пузо. — Эта сальная жаба точно захочет подгадить. Невзлюбил девчонку с первого взгляда. Еще бы, даже на ее фоне его увалень племянничек выглядит как лоточник-барыга, а не как курсант летного корпуса».
Едва белая драконица полковника и крупный грязно-коричневый ящер драконоведа взмыли в воздух и полетели на розыски сбежавшего имущества корпуса, как предчувствия Климента оправдались на все сто.
— А ну, построились! — тут же разнесся по плацу усиленный артефактом вопль интенданта. — Не курсанты, а базарные гулящие девки. Кто так стоит?! Капитан Горностайчик, командуйте приведение к присяге согласно списочному составу кандидатов. Все, кто не приведен к присяге, — глаза Сайледина злобно сощурились, — обязаны покинуть территорию корпуса сразу же после раздачи знаков отличия первого курса. Все! И вы лично проследите за этим, капитан.
— Вы по поводу кандидата Воронковой? — не стал притворяться, что ничего не понимает, Климент. — Она в целительской.
— Какого кандидата! Девкам не место среди военных. Тут армия, капитан, а не свадебный салон!
Визги толстяка неслись по полигону и, несомненно, были прекрасно слышны и в целительской. Скорее всего, орал он именно с этой целью, ну и демонстрировал свою власть, доставшуюся ему на какое-то время. Все в корпусе прекрасно знали, что Сайледин мечтал о повышении и метил на место Хордингтона, регулярно отправляя рапорты о малейшем нарушении уставного порядка.
— Никаких! Я повторяю вам, капитан: никаких распоряжений по вашей дамочке, — подпустив ехидства в голос, красуясь перед строем, выговаривал двуликому интендант, пытаясь вывести того из себя, — от полковника не поступило! Исполняющим обязанности командующего назначили меня! И я прослежу, чтобы все было четко! Согласно уставу!
— К принятию присяги приступить!
Церемония продолжилась. Несомненно, торжественности в ней было гораздо меньше, чем в прошлые годы, но никто не сомневался, что благодаря одной особе она останется в памяти всех как самая необычная присяга в корпусе летунов.
Кася в целительской отлично слышала все крики с плаца. Девушка поняла, что полковник улетел и теперь командует противная жаба с погонами.
«Скоро меня выгонят», — тоскливо думала она, глядя в дощатый потолок, покрытый толстым слоем побелки. У одного из артефактных светильников была пальцем нацарапана маленькая драконья морда с зубами.
«Видимо, белили курсанты», — равнодушно отметила Касандра про себя.
Крошечная картинка, не замеченная никем, напомнила ей своего дракона. Она ведь и правда считала его уже своим. Обиды на зверя Кася не держала. Родившийся свободным всегда будет стремиться на волю.
«Может, хорошо, что он улетел. Надеюсь, его не найдут, — тоскливо размышляла она. — Меня ведь точно выгонят. Достанется ему какой-нибудь злыдень или неряха, что не станет за ним ухаживать…»
Упаднические мысли загоняли ее все глубже в пучину депрессии. Мечты о полете разбились вдребезги.
Звук резко открывшейся двери заставил ее вздрогнуть и вынырнуть из этого состояния.
— Капитаны? Чем обязан? — Субтильный дедуля-целитель, окруживший ее заботой, внезапно превратился в сурового военного. Мундира на нем не было, но, по ощущениям Касандры, по положению он был тут гораздо выше, чем гадкий жаб.
— Полковник Хордингтон назначил меня исполняющим обязанности командира корпуса на время его отсутствия, — начал с козырей противный капитан, пытаясь придать себе значительности.
Только на фоне подтянутого Горностайчика и неожиданно ставшего очень внушительным сухощавого лекаря выглядел он сейчас как откормленный кабанчик в конских рядах, которому детишки ради шутки нацепили на спину парадное седло.
— Прекрасно, капитан Сайледин, но при чем тут целительская? Командуйте курсантами сколько вам заблагорассудится. Только здоровыми, разумеется. Здесь командовать буду я! — сверкнув стеклышками очков, заявил пожилой целитель. — И если вы пришли только затем, чтобы сообщить мне о временной передаче вам полномочий, то прошу покинуть помещение. У меня тут пациент. Девушке нужен покой.
— Вот! — Капитан невежливо ткнул пальцем в сторону кровати с лежащей на ней чуть напуганной Касандрой. — Именно из-за этой особы мы сюда и пришли. Она должна немедленно покинуть территорию корпуса! Немедленно!
— Вы в своем уме, капитан?! — слегка повысил голос целитель. — Не забывайтесь. Здесь вам не плац и не казарма! И хоть за командующего остались вы, на мою вотчину ваше временное назначение не распространяется. К тому же я старше вас по званию. Девушка не может выйти сама! Вы ее на руках за территорию вынесете? И куда, позвольте спросить?
— Разумеется, майор, я эту мамзель никуда не понесу, — злобно блеснул глазками Сайледин, но вынужден был сбавить тон. — Думаю, капитан Горностайчик вполне мог бы транспортировать девушку к ее родственникам. Он с ними даже знаком. Вы же знаете, что посторонним на территории не место. Согласно уставу, только кандидаты во время присяги могут находиться в расположении корпуса, а это вообще гражданское лицо дамского пола.
Касандра притаилась под одеялом как мышка и даже прикрыла глаза, делая вид, что ей стало плохо. Она очень надеялась, что останется тут, в целительской, под защитой дедульки-майора с забавной фамилией Листиков.
— Я?! Ну уж нет! И вы не можете мне приказать! — вскипел неожиданно для всех Горностайчик. — Это как приказ жениться! Вы понимаете, чего требуете? Если я явлюсь к Воронковым с их дочерью на руках, то у меня будет небогатый выбор! Вести ее к алтарю или выяснять отношения с мужчинами рода на арене! Законы двуликих отличаются от человеческих. Так что вы уж как-нибудь сами, капитан!
— Пф-ф-ф… — Рассерженное шипение от задумавшейся надутой жабы даже заставило Касю приоткрыть один глаз и покоситься в сторону говоривших.
— Я свяжусь с главой рода! — наконец принял решение Сайледин. — Пусть сами разбираются со своей приемной дочерью и забирают ее с нашей территории. Надеюсь, их глава в состоянии донести до глупой девчонки, что корпус не для юных барышень.
Жербон резко развернулся и вышел, хлопнув дверью.
Касандра сжалась в комок под казенным одеялом. Она точно знала, что отец прилетит.
