Ключ от проклятой комнаты

Анна Князева, 2014

Участники новогоднего карнавала закружились в танце. И вдруг праздничный шум перекрыл женский крик. Танцующие расступились. В центре вестибюля лежал мужчина в костюме Дракулы. Из-под тела натекла лужа крови, рядом валялся брошенный пистолет… Лера не понимала, что происходит в их бизнес-центре «Пресня Палас»: сначала несчастный случай с подругой Ритой, теперь убийство ее шефа Шостока… Имелась лишь одна зацепка: клочок старых обоев, зажатый в руке мертвой Риты. Лет тридцать назад подобные обои встречались в московских квартирах… Дом на Трехгорном валу оказался почти необитаемым. Одна из его последних жительниц рассказала: много лет назад в комнате с зелеными обоями повесилась женщина, у которой похитили ребенка. Неужели гибель Риты и Шостока – следствие этой всеми забытой истории?.. А вскоре Лера получила конверт с клочком темно-зеленых обоев…

Глава 4

Зловещие знаки

В бизнес-центре «Пресня Палас» воцарилась атмосфера тотального беспокойства. По общему мнению — самоубийство в канун Рождества было зловещим знаком.

По офисам гуляло несколько версий гибели Риты Сцейпек. К концу недели у подавляющего большинства служащих сформировалась версия неразделенной любви. Оставалось только выяснить, кто тот загадочный субъект, ради которого она лишила себя жизни.

Чтобы развеять слухи и снять напряжение, администрация затеяла праздничный карнавал. К участию пригласили всех. Дата была назначена, и служащим сообщили, где взять новогодние костюмы.

Лера сидела за столом в приемной конторы Шостока и смотрела в окно на недостроенный остов третьего корпуса.

Возвращаясь к обстоятельствам гибели подруги, она не верила, что Рита сама убила себя. Такое ее убеждение расходилось с официальной версией, а значит, его необходимо доказать. Но доказательств у Леры не было.

До слез ее огорчил формальный подход следователя: он использовал запись видеокамеры как предлог для того, чтобы закрыть дело, не выслушал свидетелей, пренебрег важнейшей уликой.

Лера достала клочок обоев и положила его на стол. Темно-зеленый фон с золотистыми черточками наподобие «елочки».

«Как он оказался в руках Риты? Вытащила его из сумки? Но зачем такое таскать с собой? Какой смысл? Лет тридцать назад подобные обои можно было встретить в московских квартирах, но их вряд ли использовали в оформлении интерьеров «Пресни Палас»…»

Приближался конец рабочего дня. Сотрудники адвокатской конторы один за другим заходили в приемную сдавать документы. Всякий раз, когда открывалась дверь, Лера надеялась увидеть комендантшу. Филиция Павловна обещала привести рабочего, чтобы исправить дверной замок.

«Неразделенная любовь… — Лера повторила слова, которые часто слышала в эти дни. — Какая глупая фраза. Зачем же ее делить?»

Собрав со стола папки, она поднялась с кресла и отправилась в кабинет Шостока.

* * *

По коридору в сопровождении рабочего шествовала Филиция Павловна Кондрюкова. Она добросердечно улыбалась проходящим мимо нее сотрудникам бизнес-центра.

«Берегитесь тех, кто приходит в овечьей шкуре, внутри они — волки хищные», — кто бы ни сказал эти слова, их по праву можно было отнести на счет Филиции Павловны.

В советские времена, когда закладывался фундамент ее личности, Филиция проживала в городе Краснодаре. Нужно заметить, что образ ее жизни не имел ничего общего с Кодексом строителя коммунизма. Философский вопрос: «Иметь или быть?» в ее интерпретации звучал как утверждение: «Быть, чтобы иметь».

Таких, как она, называли спекулянтами. Купить подешевле, продать втридорога — это позволяло ей жить намного лучше других.

В период становления рыночной экономики Филиция Павловна работала в налоговой инспекции, где хорошо усвоила одну христианскую заповедь: «Прощение ближнего — самая большая добродетель». Следуя ей, она сколотила небольшой капиталец за счет подношений «ближних» и получила несколько лет тюрьмы.

В ходе следствия выяснилось, что, инспектируя бухгалтерскую отчетность, она вымогала взятки. Когда в зале суда оглашали их суммы, присутствующие завистливо ахали.

Конечно же, Филиция Павловна пыталась оплатить свою невиновность, но, увы, сотрудники прокуратуры жили не по заповедям. Словом, христианские добродетели в этом учреждении не освобождались от уголовной ответственности.

Спустя несколько лет, уже будучи на свободе, она переехала в столицу, где сочеталась законным браком с восьмидесятилетним старцем (самой ей не было и пятидесяти). Прописавшись на жилплощади мужа, Филиция Павловна присвоила себе почетное звание «коренной москвички» и с гордостью носила его.

Теперь она работала комендантом бизнес-центра «Пресня Палас», и сотрудники называли ее ласково — Шанта-Жорка.

— Заходите, Олег Иваныч, — Кондрюкова распахнула дверь, ведущую в приемную Шостока.

Пропустив рабочего, сама зашла внутрь. Оглядев помещение и заметив, что там никого нет, приблизилась к столу и принялась с интересом рассматривать лежавшие на нем документы.

— Филиция Павловна, — нерешительно произнес Олег Иванович, в его голосе прозвучало неодобрение.

— А вас никто и не спрашивает, — огрызнулась она. — Стойте себе в уголке и ждите, пока позовут.

Из кабинета Шостока вышла Лера. Заметив ее, комендант испуганно вскрикнула:

— Ах! Простите. Задумалась, а тут — вы.

— Здравствуйте, — сказала Лера.

— Кстати, я сегодня уже заходила, — сообщила Кондрюкова.

— Я задержалась на похоронах, — Лера прошла к столу.

Филиция Павловна отступила. Обшаривая глазами приемную, она не забывала сладенько улыбаться.

— Понимаю вас, Лера, голубушка. Пережить смерть близкого человека…

— Вы о Рите? Мы были подругами.

— Я и говорю — тяжело пережить смерть подруги.

Лера удивленно взглянула на Филицию Павловну. Та, спохватившись, стерла с лица улыбку.

— Шосток у себя?

— Уехал.

— До праздников еще о-го-го… Я слышала, он женился?

— Да, неделю назад, — подтвердила Лера.

— Если не ошибаюсь, в четвертый раз. — Подняв глаза к потолку, Филиция Павловна посерьезнела. — Сменили кондиционер? Что-то не припомню, чтобы вы подписывали разрешение на замену оборудования.

Лера натянуто улыбнулась:

— Уверена, что Шосток уже решил этот вопрос. Или решит. — Она заметила рабочего: — Здравствуйте, Олег Иванович. У нас сломался дверной замок. Кстати, — Лера потянулась к сумочке: — Вот ваша зажигалка. Вы забыли ее в кафе.

— Впервые вижу, — буркнул Олег Иванович и, осмотрев дверь, принялся выкладывать инструменты.

— Как странно… — Лера озадаченно посмотрела на зажигалку. — Чья же она?

— Когда, говорите, вернется Шосток? — Филиция Павловна улыбалась. Похоже, она узнала все, что хотела.

— После рождественских праздников.

— Так, значит, после праздников я и зайду. — Поддавшись накатившему благодушию, Кондрюкова вздохнула: — Бедная Риточка, какое несчастье. Двух недель не прошло, и вот вам опять… — Заметив, что Лера не понимает, о чем идет речь, Филиция Павловна с увлечением начала рассказывать: — Голубушка, да вы ж ничего не знаете! Конечно, это конфиденциальная информация. Кравченко запретил, но вам я скажу… — Она придвинулась ближе. — Помните Реутова? Высокий такой блондин из рекламного агентства на пятом. Женщинами еще сильно интересовался…

— Конечно, помню.

Филиция Павловна зашептала:

— Умер. Погиб при загадочных обстоятельствах. — Оглянувшись на Олега Ивановича, она продолжила: — Только прошу вас, никому. Кравченко считает, что арендаторам лучше этого не знать.

— Странно. Маша мне ничего не рассказывала.

— Ее дело в приемной сидеть да глазками хлопать.

— Как он погиб?

— Вечером отправился в третий корпус…

— Тот, что сейчас строится? Но зачем?

Филиция Павловна развела руками:

— Вопрос…

Лера взглянула в окно на стройку. Кондрюкова тоже посмотрела туда и драматически прошептала:

— Оступился. Ударился головой. Упал в емкость с бетоном. Там его и нашли. Рабочие заметили торчащую руку. — Филиция Павловна встрепенулась и, направляясь к двери, спросила: — Так, значит, я зайду после праздников?

— Да-да, — ответила Лера.