Северная корона. По звездам

Анна Джейн, 2023

Ника ждала любимого три бесконечно долгих года. Она поверила в судьбу, потому что он верил в неё. Однако даже звезды ошибаются. Может, ей стоит забыть о любви и выйти замуж за другого?Марта любит жениха своей сестры. Это разрушает ее изнутри, и только музыка не даёт сойти с ума. Может быть, ей стоит предать родного человека и принять свои чувства?Всё изменится, когда в городе появится человек из прошлого, чтобы отомстить и найти ту, которой обещал вернуться.

Часть первая

Adagio con dolcezza

³

Смелым помогает Судьба.

Публий Вергилий Марон

Десятью месяцами ранее

Глава 1

Ника сидела в кинотеатре. Украдкой зевая, она смотрела на огромный экран, на котором бегали взад-вперед и что-то при этом задорно пели нарисованные герои. Вместе с двоюродной сестрой Ника пришла на новый мультфильм, который назывался «Приключения Тесея», и если Марте он нравился, то Нике было скучно. Она предпочитала фильмы, например, психологические триллеры или детективы, но согласилась составить компанию двоюродной сестренке.

«Приключения Тесея» сняла известная анимационная студия, и уже из названия было понятно, кому посвящен мультфильм — древнегреческому герою Тесею. Тому самому, который победил чудовищного Минотавра с помощью нити царевны Ариадны. Однако с настоящей мифологией мультик был связан мало. События в нем переврали, а сам Тесей выглядел полнейшим болваном, который обладал огромной силой, но не умел ею распоряжаться. А еще был ленивым и наглым. Вместе со своими друзьями Тесей то и дело влипал в передряги и постоянно распевал веселые песенки.

Сняв 3D-очки, от которых уставали глаза, Ника вздохнула. Герои в этот момент танцевали в каком-то кабаке нечто среднее между румбой и гопаком.

— Эй, тебе не нравится, что ли? — спросила Нику ее сестра.

Они были похожи — обе среднего роста, стройные, с тонкими чертами лица. Только у Марты волосы были другими — светло-русыми, очень длинными и волнистыми. Выпрямить их было огромной проблемой, и Марта все время злилась из-за того, что волосы пушились, а сама она становилась похожей на одуванчик. А еще Марта была младше, но это не мешало им хорошо общаться.

— Не очень, — призналась Ника.

— Ты просто очень злая, поэтому и не любишь мультики, — вынесла вердикт Марта, запуская руку в ведро с попкорном, которое принадлежало Нике. Свой она уже слопала.

— Ну а ты у нас сама доброта, — усмехнулась Ника.

— Хочешь уйти? — вздохнула Марта.

— Нет, досмотрим до конца, раз пришли, — мотнула головой ее сестра. — Мы за это заплатили.

Марта снова уставилась на экран — в отличие от Ники она внимательно следила за происходящим. Сказка нравилась ей. Она вообще любила все легкое, смешное и воздушное. Да и сама была будто воздушной. Она любила смеяться и искренне веселилась, наблюдая за тем, как ленивого и явно придурковатого Тесея умоляют поплыть на Крит все жители Афин, которым надоело платить царю Миносу ежегодную дань в размере семи человек. Мультяшный Тесей не считал себя героем и никого не хотел спасать. Он хотел жить в свое удовольствие и развлекаться вместе с дружками-сатирами. Его приемный человеческий отец Эгей только и рад был потакать желаниям единственного отпрыска и всячески его покрывал. Однако только Тесей обладал силой, чтобы расправиться с чудовищем Минотавром, в жертву которому и предназначались эти несчастные семь человек.

Тесей раздражал Нику. Ей всегда казалось, что мужчины должны быть сильными и смелыми. А еще умными. Кажется, те времена, когда она в первую очередь ценила внешность, прошли.

«О боже, я старею», — иронично подумала Ника.

Мультфильм продолжался. Сначала любитель прожигать жизнь Тесей ни в какую не соглашался на разборку с Миносом, прятался от просителей, мечтал эмигрировать куда-нибудь в Фивы или даже в Спарту, и только гнев его настоящего божественного папочки Посейдона, решившего, что пора бы уже сделать из сыночка настоящего мужчину, заставил так называемого героя взойти на корабль и вместе с совершенно невнятной морской командой тронуться в путь.

В мультике все было перевернуто с ног на голову — даже то, как Тесей получил венец под названием Северная Корона. В мифе говорилось, что Тесей должен был доказать свое родство с Посейдоном и для этого храбро нырнуть в море, чтобы найти там кольцо Миноса. Только после этого он получил венец от царицы морей Амфитриты. В мультфильме же Тесей по дурости спас странноватого вида нереиду, которая подарила ему Северную Корону в знак благодарности.

Любовная линия тоже была искажена. Тесей познакомился с Ариадной на местном рынке, когда упал царевне, которая прикидывалась простолюдинкой, чуть ли не на голову. Они поругались несколько раз, но как-то подозрительно быстро влюбились друг в друга. Ариадна решила помочь любимому не заплутать в лабиринте и тайно от отца вручила ему волшебную нить. Тесей пошел расправляться с Минотавром, но выяснил, что тот вполне себе дружелюбный тип, правда, одинокий и нуждающийся в друзьях. Людей он не трогал — на самом деле их забирал себе в рабство какой-то циклоп, который был в сговоре с Миносом.

Разобравшись с циклопом и Миносом, а заодно повзрослев и став храбрым, Тесей забрал с собой Ариадну, у которой вот-вот должна была состояться свадьба с богом Дионисом, который, влюбившись в девушку, спустился с Олимпа в виде человека. Ариадна была не согласна с волей отца, а потому сбежала с любимым Тесеем. Вместе с Минотавром, безумным ученым Дедалом и еще парочкой новых персонажей они поплыли в Афины. Дионис, однако, отпускать Ариадну просто так не собирался. Прознав обо всем, он пожаловался папе Зевсу, тот резво провел переговоры с богинями Судьбы — мойрами, — и они явились к Тесею, заявив, что его судьба быть не с Ариадной, ибо она предназначена самому Дионису, а с ее сестрицей Федрой. Тесей покорился их воле, оставил спящую и ни о чем не подозревающую Ариадну на каком-то островке и на прощание подарил ей венец Северной Короны. И поплыл домой, раздираемый своей пылкой любовью и покорением судьбе.

Глядя на то, как Тесей оставляет спящую Ариадну, Ника вдруг ощутила грусть. У нее ведь тоже так было. Однажды она проснулась и осталась одна. Важный для нее человек исчез без следа. Почему-то Ника вспомнила Никиту — того самого, которого она сначала ненавидела так сильно, что хотела расцарапать лицо. Он оказался младшим братом криминального авторитета и скрывал это ото всех вокруг — хотел выглядеть обычным парнем. Но Ника узнала его тайну. А еще заключила с ним сделку — притворялась его девушкой перед братом. Первое время Никита ужасно бесил ее, но постепенно Ника привязывалась к нему все больше и больше. Она поняла, что под маской плохого парня скрывается кто-то другой. Тот, кто может быть верным, заботливым и надежным. А маски носит лишь для того, чтобы никто не увидел его душевные раны.

Ника закрыла глаза, и перед ней предстал Никита Кларский — такой, каким она запомнила его два года назад. Дорогой костюм, часы из белого золота на широком запястье, окровавленные костяшки пальцев. И застывшая в глазах боль. Его предали два близких человека и погиб старший брат, а за ним самим развернулась настоящая охота. Тогда он впервые раскрылся перед ней — показал себя настоящего. Надломленного, уставшего и нуждающегося в любви. Ника тоже нуждалась в любви и тепле, и в ту ночь они будто обрели друг друга, начали узнавать заново. Возможно, они стали бы счастливой парой, но Никита уехал.

«Я не могу тебя отпустить. Что же я буду делать?»

«Ты так хочешь встретиться со мной вновь?»

«Хочу».

«Тогда я вернусь к тебе. Обещаю. Не знаю когда, но вернусь. Поняла?..»

И она поверила ему. Наверное, поэтому так ждала.

Все, что сохранилось у Ники, — это несколько его портретов, которые она сама же и нарисовала, и безумно дорогое колье из белого золота с россыпью бриллиантов. Ее персональная Северная Корона.

Ника вдруг увидела себя в Ариадне, которая горько плакала на берегу моря, поняв, что осталась одна. А в Тесее — Никиту. Как и древнегреческий герой, Никита верил в судьбу и предназначение.

Однажды у Ники уже было болезненное расставание — со своей первой любовью по имени Саша. Пять лет назад он бросил ее. Уехал по учебе в другой город. А потом внезапно написал сообщение:

«Ника, я нашел другую девушку, нам нужно расстаться. Прости, я правда тебя любил. И не забудь стереть номер. Вспоминать меня тоже не нужно. Будь счастлива, но без меня».

После этого Саша в жизни Ники больше не появлялся. Наверное, жил со своей новой подружкой в соседнем городе и наслаждался любовью.

Это было ужасно больно и обидно. Ника плакала часами, лежа в кровати. Только Сашу Ника забыть все же смогла, а Никиту забыть никак не получалось, хотя ничего серьезного их и не связывало — только фиктивные отношения, несколько горячих поцелуев и одна ночь. Рана в душе Ники была глубокой. Ведь если у Саши в руках был быстрый нож-флиппер, то у Ника — острый мясницкий тесак.

Почему-то тогда, два года назад, Ника думала, что все закончится хорошо. Никита ведь пообещал вернуться. Значит, сдержит свое слово. Но он пропал навсегда. Иногда Нику посещали мысли — а может, это она виновата? Может, ей нужно было найти нужные слова, чтобы уговорить его остаться? Или взять ее с собой. Однако голос разума все-таки брал верх. Никита не хотел подвергать ее опасности. Он действительно дорожил ею.

В мультфильме Ариадна, надев венец Северной Короны, выходила замуж за довольного Диониса. Бог был рад, что обманом спровадил Тесея куда подальше и теперь царевна принадлежит только ему. Однако в лучших традициях жанра победило добро — Тесей и его команда вернулись за Ариадной. И теперь герой был решительно настроен на то, чтобы вернуть царевну. В очередных приключениях он осознал, что ради любви готов пойти против воли самих богов. К тому же его поддержал Посейдон, которому не понравилось, что брат и племянник обвели его сыночка вокруг пальца. В честном бою Тесей победил Диониса и вместо него женился на Ариадне в храме богини любви. Северная Корона раскололась, и ее бриллианты превратились в звезды — воцарившись на небе, они напоминали о том, что любовь Тесея и Ариадны победила судьбу.

В конце мультфильма Нике стало смешно. Она читала древнегреческие мифы и помнила, что женой Тесея стала сестра Ариадны Федра, а сама Ариадна то ли повесилась с горя, то ли вышла замуж за Диониса — версий было несколько.

Из кинотеатра Ника выходила с радостью — наконец она свободна!

— Как тебе? — спросила жутко довольная Марта, беря сестру под руку.

— Не очень. Тесей идиот, Ариадна тоже не в себе. Минотавр милаха. А Диониса жалко… Он ведь любил эту дурочку.

— Дионис не был честным. Он пытался заполучить Ариадну хитростью! — возразила Марта. — А в любви важна искренность. И вообще, вечно тебе ничего не нравится.

— У нас слишком разные вкусы. В следующий раз я сама буду выбирать, на что мы пойдем, — ответила Ника, предвкушая, как они пойдут на какой-нибудь ужастик. Марта будет пищать от страха!

Болтая, девушки спустились по эскалатору на первый этаж, заглянули в несколько магазинчиков. Ника купила комплект нижнего белья, Марта — духи с ароматом ванили и яблок. А потом они решили зайти в какое-нибудь кафе. Они вышли на улицу. Перед ними простиралась переполненная автостоянка, слева сияла вывеска известного ресторана быстрого питания, около которого толпилась молодежь, а слева находился шикарный ресторан с претенциозным названием «Милсдарь». Ника знала, что дизайн ресторана выполнен в роскошном дореволюционном стиле и блюда там стоят очень дорого. Перед рестораном остановилась дорогая машина. Оттуда вышел представительного вида мужчина в возрасте и его молодая спутница. Из ресторана выскочил мужчина в костюме и поприветствовал гостя, который, судя по всему, был важным:

— Добрый вечер, Даниил Юрьевич! Рады приветствовать вас с вашей прекрасной спутницей!

Мужчина и девушка скрылись в ресторане, а Марта сморщила чуть вздернутый носик.

— Блин, мне ее жалко! Он же ей в дедушки годится!

— Зато он очень богат, — усмехнулась Ника. — Так что не жалей эту девчонку. Она свое получит.

Марта хихикнула и спросила:

— А ты тоже хочешь пойти туда?

— В этот рестик? Нет, конечно, — ответила Ника со смешком. — Кто меня туда поведет? У меня богатого папика нет.

— Мы можем сами себя туда повести! — возразила Марта.

Ника весело рассмеялась. Сестренка явно не понимала размахов «Милсдаря».

— Знаешь, какие там цены? Половины твоей стипендии не хватит на ужин!

— С ума сойти, — пробормотала Марта и решительно направилась в сторону ресторанчика быстрого питания.

Вышли оттуда сестры спустя полчаса — сытые и довольные жизнью. На ходу Марта пыталась отыскать телефон в сумке, которая казалась бездонной. Тот никак не находился. Впрочем, это было не ново — у Марты часто терялись вещи, ломалась техника или происходили забавные казусы. Она была творческой личностью — занималась музыкой и вечно витала в своих мыслях. Задумавшись, Марта могла проехать остановку, перейти дорогу на красный или перепутать автобусы. Она часто опаздывала и забывала имена знакомых. Как-то раз приготовилась не к тому экзамену. А в прошлом месяце машинально положила в сумку шоколад прямо в магазине. Наверное, кому-то другому подобные дела не сошли бы с рук, но только не Марте. Она была очаровательной и нежной девушкой с искренней улыбкой, и от Марты исходила особая светлая энергетика. Сестра смешно извинялась, и на нее нельзя было долго сердиться.

— Нашла телефон? — спросила Ника.

— Почти. Сейчас…

Пока Марта копалась в сумке, мимо девушек неспешно проехал дорогой черный автомобиль с эмблемой «БМВ» на капоте. Он припарковался около ресторана «Милсдарь», и оттуда вышел молодой мужчина лет двадцати семи или двадцати восьми. Марта заинтересованно рассматривала его. Высокий, широкоплечий. Одет в белую рубашку и джинсы, на лице солнцезащитные очки. Волосы короткие, темно-каштановые, почти черные. Гладко выбритый, с волевым подбородком. Он крепко стоял на ногах, сунув руки в карманы. И Марту привлек не столько внешностью, сколько исходящей от него уверенностью и независимостью.

Почему-то Марте казалось, что рядом с таким любая девушка будет чувствовать себя уверенно.

— Смотри, какой классный, — восхищенно сказала Марта, найдя наконец свой телефон в сиреневом чехле.

Ника мельком взглянула на парня, который стоял к ним спиной, и пожала плечами. Если бы она пригляделась к нему чуть внимательнее, то, возможно, узнала бы. И тогда все сложилось бы иначе, но… Нике было неинтересно.

— Мне больше нравятся блондины, — заявила Ника.

Это была ложь. Ника не смотрела на цвет волос или глаз. Просто… Она все еще не могла забыть Никиту. Его светло-русые волосы, холодные серые глаза. Он стал ее наваждением. За эти два года она так и не завела отношения — ждала его. Ведь он обещал вернуться. Ника была веселой и эффектной, и парни часто обращали на нее внимание. Писали, звонили, приглашали на свидания. С некоторыми из них Ника даже пыталась встречаться, но без толку. Никто не мог заменить Никиту. Каждый проигрывал ему. Ника ловила себя на мысли, что даже не может поцеловать другого — так противно становилось. Многие удивлялись, что у Ники никого не было, а та делала независимый вид и говорила, что хочет свободы. Отношения ей пока что не нужны, она хочет пожить для себя.

— Но этот брюнет все равно классный, — возразила Марта. Его лицо показалось ей смутно знакомым. Может быть, какой-то актер или музыкант, как и она сама? Или бизнесмен, о котором писали в глянцевых журналах?

— И что в нем классного? — спросила Ника.

— От него исходит внутренняя сила, — зачем-то сказала Марта.

— Ты это на расстоянии поняла? Хочешь с ним познакомиться?

— Нет, конечно! Просто он мне понравился. Наверняка с моделями встречается…

Брюнет вдруг повернулся и снял солнцезащитные очки. Их взгляды с Мартой встретились, и ее словно током ударило. Она почувствовала дикое смущение и поспешила отвернуться, вручив телефон Нике и продолжив копаться в сумке, — теперь уже в поисках наушников. Та закатила глаза, но ничего не сказала. Привыкла, что сестренка вечно все теряет.

Глядя себе под ноги, Ника не замечала, что брюнет, который понравился Марте, смотрит на нее в упор. Смотрит так, будто нашел сокровище, которое потерял.

Марта наконец нашла наушники, и сестры пошли через парковку в сторону парка. Сентябрь стоял сухой и теплый — самое время для прогулок среди украшенных золотом деревьев.

Глава 2

Темноволосый молодой мужчина провожал девушек задумчивым взглядом. Ему хотелось догнать их и обнять одну из них, но он медлил. Понимал, что это будет странно — возвращаться так спустя столько лет.

Из подъехавшего следом тяжеловесного брутала, зовущегося «джип-вранглер», вылез еще один молодой мужчина — лысый, высокий и накачанный.

— Чего застыл? — хрипло спросил он темноволосого. — Идем, Дионов, люди ждут.

— Подождут, — отозвался тот, не отрывая взгляда от девушек.

— Ты это им скажи, придурок. Не мне.

— Иди внутрь, скоро буду, — бросил темноволосый и, прежде чем его приятель успел изощренно выругаться, направился в сторону ни о чем не подозревающих Ники и Марты.

— Вот же козел. Телку, что ли, увидел и за ней побежал? — усмехнулся лысый и глянул на часы — время поджимало. В «Милсдаре» их ждали серьезные люди для не менее серьезного разговора. Опаздывать было нельзя.

Покачав головой, он один направился в ресторан, на ходу придумывая отмазку для друга. Двери «Милсдаря» услужливо распахнулись перед ним — так они распахивались только перед теми, кто готов был потратить в стенах заведения огромные суммы.

Темноволосый нагнал сестер у самого входа в парк. Стремительной походкой он подошел к Нике, чьи прямые гладкие волосы теперь достигали середины спины. Искренне улыбнулся — впервые за долгое время почувствовал в груди тепло. И закрыл девушке глаза ладонями, заставив остановиться и фактически прижаться своей спиной к его груди.

Ника вздрогнула и вцепилась свободной рукой в его пальцы, сомкнутые на ее лице.

— Никита, это ты? — жалобно прошептала она.

Услышав чужое имя, темноволосый сглотнул. Он не думал, что Ника перепутает его с кем-то другим. Откуда-то появилась злость, хотя на злость у него не было права — когда-то он сам бросил эту девушку. Ничего удивительного, что она забыла его и заменила кем-то другим.

— Никита? — повторила Ника, и он наконец убрал ладони от ее лица, позволяя девушке повернуться.

Увидев темноволосого, Ника коротко выдохнула и отступила на шаг.

— Саша? — недоверчиво спросила она.

И он улыбнулся:

— Все же узнала. Привет, малышка.

***

Когда чьи-то широкие сухие ладони закрыли Нике глаза, она вздрогнула и остановилась от неожиданности, чувствуя, как касается спиной крепкой мужской груди. Вцепилась в пальцы того, кто стоял позади.

Ника сразу поняла, кто это… Никита. Только он мог так сделать. Только он!

— Никита, это ты? — спросила она шепотом.

Ладони исчезли с ее лица, и Ника повернулась с замиранием сердца. Однако перед ней стоял никакой не Никита, а Саша. Ее первая любовь. Тот, кто бросил ее когда-то.

Увидев его, Ника отшатнулась. Кого-кого, а Сашу встретить она и не думала. Они не виделись с тех пор, как расстались.

В душе Ники жила надежда — фарфоровая кукла в красивом платье и с потерянным взглядом. И сейчас она окончательно сломалась.

— Саша? — Голос Ники дрогнул, когда она произнесла это имя.

Он широко улыбнулся. И вообще, вел себя так, будто ничего не было.

— Все же узнала. Привет, малышка.

Ника не знала, что ответить. Сжимала в руке телефон Марты, который так и держала, смотрела на Сашу и не узнавала — слишком сильно тот изменился за несколько лет, пока они не виделись. Вместо привычных кожаной куртки, джинсов и кед на нем была дорогая брендовая одежда. Из уха пропала серьга, а вместо серебряного кольца на указательном пальце появился перстень из платины. Легкая мальчишеская небритость исчезла, как и веселье из темно-зеленых глаз с коричневыми крапинками вокруг зрачков. Раньше взгляд Саши был озорным и наглым, теперь стал серьезным, пронзительным. Как будто ему резко пришлось повзрослеть. Ника не знала, чем занимается бывший, но понимала, что он явно при деньгах. Больших деньгах.

Марта, которая тоже ничего не понимала, переводила изумленный взгляд с сестры на Сашу. Она и подумать не могла, что парень, который ей так понравился, знаком с Никой. Вблизи он казался еще круче, чем издали. От него буквально исходила пленяющая уверенность.

— Ты такая красивая, Ника. Длинные волосы тебе идут, — сказал Саша. Голос его был негромким, глубоким и чуть ироничным.

— Ты тоже ничего.

— Ты мне не рада?

— Безумно рада, — ответила Ника, начиная злиться. А кто будет спокоен при встрече с бывшим, который кинул тебя, а теперь живет как король?

— Не похоже, — хмыкнул Саша.

— Закрывать глаза чужим людям — плохая идея, — нахмурилась Ника, беря себя в руки. — Никогда так не делай. Можно и в морду получить.

— Мы стали чужими? — прямо спросил Саша, не отрывая от Ники взгляда. Он всегда говорил то, что хотел, не заморачиваясь, насколько уместно это может быть.

— А как ты думаешь? — сощурилась она. — Вообще-то, ты меня бросил. Не уверена, что считаю предателей близкими людьми.

Марта коротко выдохнула. До нее вдруг дошло, что перед ней тот самый Саша. Первая любовь ее сестры. Когда-то давно они виделись пару раз, поэтому его лицо показалось ей знакомым.

— Виноват, знаю. Но увидел тебя и не смог удержаться, чтобы не подойти. Как ты, Ника? Все хорошо? Чем занимаешься?

— Просто живу, — пожала плечами Ника. Ей отчаянно хотелось спросить у бывшего, чем занимается он, раз у него столько денег. Но она сдерживала себя. Никакого интереса в его сторону. Саша Дионов вычеркнут из ее жизни навсегда.

А он будто не понимал этого. Или не хотел понимать. Смотрел на Нику и улыбался, вспоминая общее прошлое. Такое далекое и чистое. Ника была одной из немногих, с кем ему по-настоящему было хорошо.

— Есть семья? Или парень? — спросил Саша.

— Сейчас я одна. А у тебя? — из вежливости поинтересовалась Ника.

— Я тоже один. Как родители?

— Замечательно.

— Отец все еще любит рыбалку?

— Любит. Вместе с Орловым достали всех своими разговорами о ней. А твои родители как?

— Думаю, в порядке. Мы почти не общаемся. Ты же знаешь моего отца.

Ника кивнула. Она хорошо помнила отца Саши. Это был суровый мужчина с аккуратно ухоженной бородкой. Имел тяжелый характер и считался уважаемым в узких кругах физиком. Преподавал в университете и пропадал в своей лаборатории в каком-то закрытом НИИ.

— Несколько раз я видела твоего брата на скейте, — добавила Ника.

Что сказать еще, она не знала. Лишь ощущала неловкость. Когда-то Ника доверяла Саше все секреты. И он стал ее первым парнем. А теперь они были чужие. Два взрослых чужих человека без общих тем для разговоров.

Нике стало так неуютно, что захотелось убежать. Саша будто почуял это и перевел взгляд на Марту.

— Я тебя помню, — сказал он. — Вы сестры, так?

— Так, — тряхнула вьющимися волосами Марта и подумала, что сейчас, должно быть, выглядит как одуван со своими вечно пушащимися волосами. Она чувствовала ужасное смущение и перед Сашей, и перед Никой.

— Да, это моя сестра Марта. А это Саша. Мы встречались… Давно.

— Мы виделись на твоем дне рождении, — тихо сказала Марта.

— А ты выросла, — весело сказал Саша. — Стала красоткой.

Марта зарделась.

— Нам пора, — произнесла Ника, не зная, о чем еще говорить с бывшим. Когда-то она прокручивала в голове сцены их встречи, а теперь просто хотела отвязаться от Саши, прийти домой и рухнуть в кровать.

Ника взяла сестру за руку и хотела было развернуться, но Саша преградил ей путь.

— Ника, сейчас у меня времени в обрез. Важные переговоры. Но я очень хочу встретиться с тобой и поговорить.

Саша никогда не задавал таких вопросов как «ты не против?», «ты согласна?», «есть ли у тебя время?» Он просто-напросто сам решал и ставил в известность.

— О чем ты хочешь поговорить? — не поняла Ника.

— О жизни. О нас. Дай мне свой номер, я позвоню тебе вечером. — Он кинул взгляд на дорогие наручные часы.

— Не хочу, — отказалась Ника.

Саша нахмурился. Видимо, не привык к отказам.

— Почему?

— А я должна объясняться, Саш? Ну, если хочешь — объяснюсь. Мы — чужие люди. Нас ничего не связывает. Я не хочу тратить время на ненужную встречу с прошлым.

— Пожалуйста, Ника. — Голос Саши стал глубже, настойчивее. — Для меня это важно, правда. Дай номер.

— Не хочу.

Тогда Саша вдруг выхватил из ее руки телефон в сиреневом чехле. Наверное, решил, что это телефон Ники. Пароля на нем не было, и Саша без труда позвонил сам себе. Из кармана его джинсов раздалась мелодия — проигрыш из песни популярной рок-группы. Лишь после этого Саша вручил телефон Нике обратно. На его лице сияла улыбка.

— Я позвоню тебе. И договоримся о встрече. Не злись на меня.

Марта, которая наблюдала за всем этим, хотела было сказать, что телефон принадлежит ей, но Ника незаметно ткнула ее локтем в бок, явно призывая молчать.

— А ты все такой же наглый, — сказала Ника.

— Наглость — второе счастье, — подмигнул ей Саша. — Мне пора. Реально рад был тебя встретить.

На прощание Саша коснулся плеча Ники, и она подняла на него прищуренные глаза:

— А я — не очень.

Саша ничего не сказал — лишь широко улыбнулся ей. Затем развернулся и быстрым шагом направился к «Милсдарю».

Сестры дружно провожали его глазами.

— Офигеть, — выдохнула Марта, когда Саша скрылся из виду. — Это тот самый Саша, да? Твой бывший? Обалдеть, как он изменился…

— Ага, он, — слабым голосом ответила Ника.

— Ты в порядке? — вцепилась в сестру Марта. У той подкашивались ноги, а лицо побледнело. Но не от встречи с Сашей. А от того, что это оказался не Никита, которого она так ждала.

— Не знаю, — пересохшими от волнения губами ответила Ника.

— Давай-ка сядем на лавочку, — решила Марта и буквально дотащила сестру до ближайшей пустой лавки в парке. Затем вытащила бутылку с водой и дала Нике. Та сделала несколько глотков и, кажется, стала приходить в себя.

— Не думала, что встречу его, — призналась Ника. — И что он так поднимется. Да и ты хороша, сестренка! Увидела его и давай петь: какой красивый брюнет!

Марта снова смутилась. Но чтобы скрыть смущение, она пошла в наступление:

— Я его не узнала! Ты же знаешь, какое у меня зрение! Да ты его сама не узнала!

— Потому что в этот момент он отвернулся, — отмахнулась Ника. — Боже, какой он все-таки наглый. Реально решил, что я увижу его и растаю? Пять лет прошло. Пошел Дионов к черту.

Марта с сочувствием погладила Нику по плечу. Она помнила, как страдала сестра. Успокаивала ее в тот день, когда Саша прислал то странное сообщение. То, как он расстался с Никой, не вязалось с его уверенным образом. Почему он не сказал ей об этом лично? Так было бы гораздо человечнее.

— Правильно, пошел к черту, — повторила Марта. Она обладала особым умением успокаивать людей, находящихся рядом. И Ника благодарно ей улыбнулась.

— Извини, что подставила с телефоном, — вздохнула сестра. — Он думает, что взял мой номер, а взял твой. Наверняка будет названивать. Заблокируй его, хорошо?

— Хорошо, — кивнула Марта, но почти сразу забыла об этом. — Слушай, а может быть, Саша до сих пор тебя любит? Он так на тебя смотрел…

Таким жадным взглядом герои фильмов и сериалов одаривали своих женщин. Марта обожала такие сцены, где властный парень одним только взглядом давал понять девушке, что она принадлежит ему.

— Не думаю, — покачала головой Ника. — Какая любовь, Март?

— Но почему?

— Я ему не доверяю. Не хочу связываться снова. Предал один раз, предаст и второй, — резонно заметила Ника. — Лучше сразу отсечь и выбросить.

— Но в жизни разное бывает! Может быть, Саша понял, что поступил неправильно? И снова что-то к тебе почувствовал. Тогда ведь он любил тебя по-настоящему, — тихо сказала Марта. — И вообще, почему он ушел к той девице? Может быть, она от него забеременела? Или вообще силой заставила бросить тебя.

— Силой? — рассмеялась Ника. — Ну у тебя и фантазия, сестренка. Дионов не тот человек, которого можно заставить что-либо сделать силой. Упрямый, как баран. И он мне не нужен. Я не выдержу еще одного такого кидалова, поверь. Мой Саша остался в прошлом. А этот Саша абсолютно чужой.

— Ты совсем ничего к нему не почувствовала?

— Ничего. Разве что разочарование от того, что когда-то мы были близки, а теперь стали совершенно чужими людьми. А ты? — вдруг спросила Ника, пристально взглянув на сестру.

— Что — я? — удивилась та.

— Он действительно тебе понравился?

— Только издалека, — улыбнулась Марта, поправляя волнистые волосы. — Кто ж знал, что это твой бывший?!

— Тебе нужен хороший парень, — сказала Ника, обнимая сестру. — Из вашей творческой тусовки. Чтобы вы были с ним на одной волне.

— У парней из нашей, как ты выразилась, творческой тусовки не всегда крыша на своем месте, — хмыкнула Марта.

Она занималась музыкой на профессиональном уровне. Училась на втором курсе оркестрового факультета государственной консерватории имени Сергея Прокофьева, часто выступала на сцене и была лауреатом разных конкурсов. Ника искренне восхищалась талантливой сестрой, которая играла с самого детства. У нее редко находилось время, чтобы просто так погулять — Марта постоянно была занята на репетициях или разучивала дома новый материал.

В чем-то она даже завидовала сестре — Ника обожала рисовать, и, надо сказать, получалось это у нее талантливо. Однако родители не поддержали Нику, когда та захотела поступать на дизайнера — сказали, что все это глупости, а профессию нужно получать правильную. По мнению родителей, правильным профессиям обучали только на двух факультетах: юридическом и экономическом. И Ника выбрала второй вариант, хотя на самом деле ей было все равно, где учиться. После университета отец пристроил ее в компанию своего друга. Работа была скучной, связанной с бесконечными цифрами и отчетами, зато с хорошей зарплатой. Правда, рисовать Ника не бросила — баловалась на досуге, понимая, как сглупила, выбрав не ту профессию.

— Слушай, а может быть, тебе ему отомстить? Ты можешь приручить Сашеньку, а потом бросить. В наказание. Чтобы мучился! — Глаза Марты недобро блеснули.

Она была милой девушкой, но терпеть не могла изменников. А все из-за того, что в детстве отец бросил их с мамой и ушел к любовнице. Оказывается, несколько лет он жил на две семьи, «на два фронта», как говорила бабушка, и от той женщины у него была другая дочь, а потом родилась и вторая — Марта. То, что отца считали интеллигентным и умным человеком, объездившим полмира, не помогло ему стать верным мужем и хорошим отцом. По крайней мере, по отношению к Марте и ее маме.

— Наверное, раньше я бы так и сделала, но сейчас не хочу, — честно ответила Ника.

Характер у нее был непростой, и раньше она часто устраивала гадости обидчикам. А теперь повзрослела. Набралась ума и поняла, что все это глупости. Ника умела ставить на место, но играть в детские игры ей не хотелось.

— Почему? — разочарованно спросила Марта, которая в отличие от сестры была максималисткой — наверное, сказывался возраст.

— У меня нет к Дионову глубоких чувств — ни любви, ни ненависти. А на разочаровании далеко не уедешь. Ну его в баню.

— А почему ты назвала имя Никита? — неожиданно спросила Марта. — Ты до сих пор думаешь о нем?

Ника вздрогнула и посмотрела на сестру неожиданно пустыми глазами. Правду о Никите она никому не рассказывала. Для родственников он был одним из ее парней, с которым она рассталась. Однако проницательная Марта понимала, что дело нечисто. Но не лезла. Если сестра захочет, сама расскажет.

— Закроем тему, хорошо? — глухо сказала Ника. — Предлагаю купить по коктейлю и пойти гулять, пока тепло.

— Я не пью алкоголь, — отказалась Марта, сообразив, что тему продолжать не стоит. Сестра насмешливо на нее покосилась.

— Ага, я не пью алкоголь, я пью только кровь других людей. Вообще-то, я имела в виду молочные. Вон в том киоске.

Сестры заказали по молочному коктейлю, каждый из которых увенчивала шапка из взбитых сливок, и направились бродить по парку. Потом спустились на набережную, сидели у воды, наслаждаясь чудесным видом на другой берег, разговаривали обо всем на свете и смеялись. Сашу больше не вспоминали. И Никиту — тоже.

Спустя несколько часов сестры отправились по домам. Попрощались и сели в разные автобусы.

Ника жила в довольно новом и все больше застраивающемся районе под названием Южная Пристань. Он находился далеко от центра и имел не слишком хорошую репутацию. Не зря несколько лет самая «популярная» преступная группировка носила название «пристанские». Полиция с трудом захватила ее лидеров, в том числе человека по имени Андрей Кузнецов. Он же Андрей Март, старший брат Никиты. Долгое время Никита был вынужден выполнять его поручения, и именно поэтому его считали пособником преступников, хотя сам он криминалом не занимался.

Нике довелось познакомиться с этим страшным человеком. И она сделала для себя вывод, что Андрей бывал в двух состояниях. Нормальном состоянии — тогда он становился разговорчивым, интересным и даже интеллигентным. Он неплохо разбирался в литературе и производил впечатление умного человека. Но внезапно, словно по щелчку пальцев, мог переходить в другое состояние — опасное. Тогда Март становился агрессивным, и в глаза его было страшно смотреть. Даже в преступном мире его считали психом, который способен на все. И называли беспредельщиком. А его банду откровенно боялись.

Андрей Март был неуравновешенным. Однако у него были свои представления о чести. Тогда, два года назад, когда его поймала и ранила полиция, он не стал тратить время на то, чтобы убежать. А позвонил Никите и велел ему убираться из города. Фактически Андрей Март пожертвовал своей свободой ради будущего младшего брата. А самого Никиту не поймали только потому, что Ника спрятала его на квартире знакомой.

«Как ты? — думала Ника, прижавшись лбом к прохладному стеклу окна. — Все в порядке? Ты в безопасности? У тебя есть деньги? А девушка? Есть ли рядом с тобой кто-нибудь, кого ты любишь? Никит, ты ведь не один?..»

Ответов на эти вопросы не было.

Приехав домой, Ника рухнула на кровать и почти мгновенно заснула.

Глава 3

В отличие от сестры Марта жила на тихой улочке. Всего четыре остановки в компании с Вивальди, играющим в наушниках, — и она почти дома.

Чувства от встречи с сестрой остались смешанные. С одной стороны, Марта была рада тому, что у нее получилось вырваться, сходить в кино и погулять. Сегодня она устроила полноценный выходной, а за новую скрипичную партию она возьмется завтра. А с другой стороны, Марта ощущала неловкость. Как можно было сказать Нике, что ей нравится тот брюнет, который оказался ее бывшим?! Понятное дело, издалека со своим зрением она его не разглядела и приняла за незнакомца. Но было кое-что еще. То, о чем Марта никогда не рассказывала Нике.

Саша оставил след в ее сердце еще тогда, когда ей было лет четырнадцать. Ника только стала встречаться с ним и пригласила на день рождения. Марта тоже была на празднике — именно она открыла Саше дверь и уставилась на него большими глазами. Он был высоким и независимым, в кожанке, с серьгой в ушах и дерзкой ухмылкой. В его руках был букет снежно-белых роз и огромный медведь.

Марта смотрела на него и чувствовала, как быстро бьется сердце. Было в его зеленых глазах что-то особенное, и она не могла оторвать от парня завороженный взгляд.

«Привет, я к Нике на день рождения», — сказал Саша.

Услышав его голос, Марта словно очнулась и спешно пропустила его в квартиру, где уже вовсю праздновали друзья Ники. За столом Марта сидела напротив Саши и наблюдала за ним. Он очень нежно относился к Нике — обнимал ее, целовал в щеку, что-то шептал. Они казались красивой парой. Красивой и счастливой. Когда Марта случайно заглянула под стол, чтобы поднять телефон, то заметила: рука Саши лежит на коленке Ники, а ее ладонь покоится сверху. Между ними будто искрило. Так бывает при первой влюбленности, когда страсть накрывает с головой.

Спустя пару часов Ника, ее друзья и Саша уехали в модный клуб «Алигьери». Марта осталась — во-первых, была слишком мелкой для этого, а во-вторых, с утра нужно было готовиться к конкурсу и много репетировать.

С тех пор Марта еще несколько раз видела Сашу, но мельком. И каждый раз испытывала неловкость из-за того, что ей сложно оторвать от него взгляд. Даже самой себе ей было сложно признаться, что парень сестры нравится ей. Так, как не нравился никто другой. Уверенный, красивый… Она представляла даже, как он целует ее, а однажды ночью ей приснился такой сон… От воспоминания о котором Марта до сих пор краснела.

Почему-то она была уверена, что Ника и Саша поженятся, однако тот бросил сестру. Сначала Марта злилась на него за отвратительный поступок. А потом и вовсе забыла. А он опять появился, да еще и так внезапно! Необычайно изменился, возмужал, но… Почему ей так сложно не думать о нем?

Марта вышла из автобуса и направилась к дому. Ее дом — старый, так называемый сталинский, монументальный, с высоким бельэтажем и облицовкой из гранитных плит — располагался напротив спокойной заводи. Окно комнаты Марты как раз выходило на нее, и каждое утро она видела, как рассвет растворяется в воде.

Марта жила с мамой и бабушкой, которая для нее и Ники была общей. В их квартире всегда было много света и воздуха — наверное, из-за больших окон и высоких, почти под три метра, потолков. Марта поболтала с бабушкой, которая готовила пирожки — аромат был просто умопомрачительный. Потом пошла в свою комнату, в которой царил легкий творческий беспорядок. Это было настоящее царство нот. Они лежали повсюду. На столе, на подоконнике, на черном тонконогом пюпитре, что возвышался напротив окна. Даже на кровати живописной горкой покоились листы с нотами нескольких сонат Иоахима Раффа — это были ксерокопии страниц одного редкого издания в библиотеке. К сожалению, многие ноты приходилось либо брать в библиотеке, либо искать в интернете, потому что в продаже их просто-напросто не было. Иногда к ксероксам выстраивалась целая очередь студентов, потому что на вынос ноты и книги не давали.

Раскрытые ноты были немного помяты и пестрели карандашными пометками — Марте приходилось учить и отрабатывать множество произведений. Несмотря на то что обычная память у нее хромала, ноты она запоминала влет — каждая из них была особенной, несущей свою определенную эмоцию и мироощущение, и именно на волне этих чувств Марта умудрялась учить текст наизусть. Если произведение сильно ей нравилось, то скорость запоминания магическим образом увеличивалась. Но если Марта не могла проникнуться произведением, то и запоминала его с большим трудом.

В углу комнаты стоял коричневый кожаный футляр, в котором хранилась скрипка Марты. Она в шутку называла ее «мисс Бетти» и любила как живое существо. Как бы странно ни казалось, но скрипка для Марты была чем-то большим, нежели просто музыкальный инструмент. Скрипка в первую очередь была другом. Близким другом. Этот друг не умел разговаривать и двигаться, но легко мог перенести Марту в другой мир и подарить самые разные эмоции. К тому же этот друг никогда не предавал ее. С «мисс Бетти», прижатой к подбородку, и со смычком в руке Марта провела тысячи часов. Они знали друг о друге все.

Хотя Марта выглядела мило и даже беззащитно, внутри у нее, как у всякого музыканта, был железный стержень. Марта славилась своей целеустремленной и настойчивой — по крайней мере в том, что касалось музыки. И точно знала, что однажды будет выступать вместе с самыми знаменитыми оркестрами страны или, может быть, даже мира под руководством лучших и талантливейших дирижеров.

***

Музыка была частью Марты. И она не представляла себя без нее. До сих пор помнила, как в раннем детстве впервые услышала звучание скрипки. Вместе с мамой они пришли в гости к крестной. Ирина Ивановна — так звали эту женщину — была профессиональной скрипачкой и согласилась сыграть им одно из произведений бессмертного Паганини. Она встала у окна, за которым хлопьями падал снег, и взяла скрипку со смычком.

Услышав мелодию, маленькая Марта перестала играть, с ногами залезла в кресло и круглыми глазами уставилась на крестную, не понимая, как той удается извлекать такие красивые звуки из какой-то деревянной штуковины. Марта слушала музыку, и в ее глазах стояли слезы, которые она усердно скрывала ото всех, прижавшись щекой к пахнущей кожей спинке кресла. Она не знала, почему плачет, и до сих пор не могла понять, что заставило ее, четырехлетнего ребенка, лить слезы из-за скрипичной игры. Ей вдруг захотелось играть так же красиво. Чтобы все вокруг плакали и смеялись.

В тот вечер крестная исполнила «Каприс № 24» Паганини. И это стало одним из самых ярких воспоминаний Марты. В тот вечер она влюбилась в музыку. И решила, что хочет играть как крестная.

Ирина Ивановна первой заметила любовь крестницы к миру музыки. И поняв, что у Марты тонкий слух, настояла на том, что его нужно развивать. Кроме слуха у нее был прекрасный выразительный голос и чувство ритма. Мама Марты часто потом повторяла, что музыкальный талант — это единственное хорошее, что смог подарить девочке отец, известный в профессиональных кругах пианист.

Когда Марте стукнуло пять лет, по совету Ирины Ивановны ее отвели в одну из лучших музыкальных школ в городе, где крестная, кстати говоря, и преподавала. Поскольку Ирина Ивановна заведовала скрипичным отделением, то и Марту было решено обучать игре на этом инструменте. Она и не сопротивлялась — скрипка завораживала девочку, а смычок казался настоящей волшебной палочкой. Почему-то тогда, в далеком детстве, Марта думала, что все дело в смычке — именно он и «поет» такие завораживающие песни и рождает необыкновенные мелодии. Уже в музыкалке она поняла, что звук, тембр его звучания и сила зависят не только от смычка, а от многих других факторов. Например, от того, из какого материала изготовлена скрипка и какой лак при этом был использован, правильно ли подобран подбородник. Ну и конечно, почти все зависит от мастерства самого музыканта. Профессионал способен сыграть отлично и на плохом инструменте, а недоучка, даже если ему дать лучшую скрипку в мире, не сможет выжать из нее ничего, кроме пары бездушных звуков.

В четырнадцать лет Марта закончила девять классов. И легко поступила в музыкальное училище, куда блестяще сдала все выпускные экзамены и где проучилась четыре года. А в прошлом году Марта начала обучение в консерватории имени Прокофьева на оркестровом факультете.

На скрипке Марта играла превосходно, и люди восхищались ее игрой и ловкостью пальцев. Почему-то те, кто не был знаком с миром музыки, в первую очередь всегда обращали внимание на руки исполнителя и его технику. На то, как бегают по струнам пальцы левой руки, а пальцы правой с такой же грациозной ловкостью сжимают порхающий смычок. Людям казалось это красивым и естественным, но мало кто понимал, что стояло за каждым движением тонких пальцев скрипачки.

Десятки тысяч часов тренировок. Постоянных. С самого детства.

Боль, критика, слезы. Бесконечные повторения этюдов. Скомканные страницы партий. Лопнувшие струны. Стертые в кровь пальцы.

Неудачи и поражения. Снова боль. Снова слезы. Снова кровь.

Через это проходили все скрипачи. Многие не выдерживали, ломались и бросали — для профессиональных занятий музыкой нужна была особенная, неудержимая любовь к ней.

Технике, фундаменту игры на любом инструменте, действительно было сложно научиться. Скрипичная постановка, от которой зависели скорость движений и ловкость пальцев, включала в себя работу и с руками, и с ногами, и с корпусом, и с дыханием. Более того, нужно было приложить усилия даже для элементарного удерживания инструмента на левом плече под подбородком.

Но было кое-что посложнее техники. Кто-то называл это даром или талантом, кто-то — особым музыкальным чутьем. Это было умение прочувствовать и раскрыть художественное содержание. И сделать это так, чтобы почувствовали другие.

У Марты это получалось. Играя, она улыбалась, чтобы никто не догадался, сколько слез было пролито за все эти годы бесконечных тренировок и разучиваний. Потому что оно того стоило. Музыка — ее жизнь. Ее мечта. И ее любовь.

***

Марта ласково улыбнулась «мисс Бетти» и удобно устроилась на кровати с ноутбуком и бабушкиными пирожками. Сначала она посмотрела новые серии сериала, потом включила музыку и начала переписываться в соцсетях. У нее было огромное количество знакомых со всей страны. Это были музыканты, с которыми скрипачка часто пересекалась на выступлениях, — личности интересные и яркие. А вот друзей у Марты было не так уж и много.

Когда ей написал Феликс, Марта улыбнулась — они давно не общались. Он нравился ей, а она, кажется, вызывала симпатии у него. Феликс был молодым, но чертовски талантливым музыкантом из Лондона. Его отец был англичанином, а мать — русской, поэтому он свободно разговаривал на обоих языках и пару раз даже был в России.

Марта встретилась с ним на одном из музыкальных международных конкурсов в прошлом году. Феликс был очарован девушкой — его поразила безупречная техника ее игры, обаятельная улыбка и копна длинных волнистых волос, которая делала Марту похожей на русалку. Феликс тоже понравился Марте. Он был интересным собеседником, а в его орехово-карих глазах читались спокойствие и уверенность человека, дела которого в порядке. Марта и Феликс часами могли обсуждать современное искусство. И он называл ее своей родственной душой. Возможно, живи они в одном городе, то начали бы встречаться. Но расстояние и постоянная загруженность ставила крест на личной жизни.

«Я знаю, что у тебя поздно, но не могу не пожелать доброй ночи», — написал Феликс.

«Я еще не сплю», — ответила Марта. — Хочешь позвоню?»

«Прости, я в зале ожидания. Лечу в Барселону. Скоро посадка. Но хочу, чтобы ты знала. Я скучаю:)».

«По мне или по нашим разговорам?» — развеселилась она.

«По всему вместе:)».

«Я тоже скучаю, — напечатала Марта и отправила несколько смайликов с сердечками. А потом дописала: — Вчера я слушала твое последнее выступление. Ты потрясающий. Так отыграть «Пляску смерти»!»

«Я могу сыграть ее для тебя вживую. И не только ее. Прилетай в Лондон. «Итальянская сюита» нас ждет:)».

Пальцы Марты с аккуратно подпиленными и покрытыми бесцветным лаком короткими ноготками застыли над клавиатурой. Скрипачка вздохнула. Стравинский, автор «Пляски смерти», был одним из ее любимых композиторов. И в Лондон она страсть как хотела прилететь. И мечтала, чтобы Феликс аккомпанировал ей, но… В ближайшее время Лондон ей не светит. На это нет денег, да и времени тоже.

«Может быть, лучше ты прилетишь в Россию?» — спросила она.

Семья Феликса была обеспеченной.

«Может быть, и приеду…» — загадочно ответил музыкант, и сердце ее радостно екнуло.

«Серьезно?! Когда? В какой город? Я приеду!» — тут же начала строчить Марта.

«Об этом еще рано говорить. Но летом я планирую прилететь в Москву. А потом, если получится, к тебе», — написал Феликс, и у Марты на лице появилась радостная улыбка.

«Ты ведь не разыгрываешь меня?!»

«Нет, что ты. Такими вещами не шутят. Я безумно хочу встретиться, Марта. Скучаю по тебе. И очень хочу обнять».

Карлова звонко рассмеялась, но, представив, как Феликс обнимает ее, прикусила губу. Этот парень был ее идеалом. Тем, кто понимал ее с полуслова. Родственной душой. К тому же он еще и симпатичный. А как прекрасно играл на рояле! Дух захватывало! Неужели они с Феликсом действительно скоро встретятся?

«Я тоже скучаю…» — начала было печатать Марта, но в этот момент зазвонил телефон. И на всю комнату раздался припев из новой песни ее любимой рок-группы. Марта жила возвышенной академической музыкой, обожала ее и вдохновлялась ей. Однако она считала себя меломаном, ценила разные направления, а современный тяжелый рок был ее слабостью, а с песнями парней из Red Lords она отдыхала душой. Порою на нее непонимающе косились — особенно в консерватории. Поэтому звук на звонке Марта включала только дома или на улице. Чтобы не шокировать очередного преподавателя.

Марта особенно любила «Лордов» и потому, что в группе был скрипач — загадочный и похожий на демона безмятежного сна музыкант по прозвищу Визард, или «странный Ви». Он умело обращался не только со скрипкой, но и с фортепиано и гитарой, а также — по многочисленным уверениям одногруппников — с их нервами. Этот высокий молодой мужчина с умиротворенным лицом и отстраненным взглядом темно-серых глаз, по его словам, умел видеть души умерших и отрывки из будущего, занимался астрологией и мог, глядя на человека, многое о нем рассказать. Правда это была или нет, никто не знал. Вокруг «Лордов» ходило множество слухов, которые музыканты и не опровергали, и не подтверждали. Им было просто плевать на это. Несмотря на мировую известность и миллионы фанатов по всему миру, парни делали то, что хотели.

Марта ответила на звонок — номер был неизвестным.

— Слушаю, — сказала она.

— Ника? — Она услышала знакомый мужской голос и коротко выдохнула. Это был Саша! Он ведь звонил с ее телефона на свой номер! Ника сказала заблокировать его, но Марта по обыкновению забыла.

— Это не Ника, — осторожно ответила она. — Ее нет, не было и не будет, вы ошиблись номером, до свидания.

Не дав Саше сказать ни слова, Марта сбросила вызов и облизала губы. Он реально позвонил ей! Дрожащими руками она заблокировала номер и отписалась сестре, чтобы та знала о звонке. А потом и вовсе отключила телефон и вернулась к диалогу с Феликсом. Тот, потеряв ее, занервничал. Должно быть, решил, что написал лишнего и смутил ее.

«Не пойми мои слова неправильно. Ты мне как друг, Марта», — прислал он новое сообщение. — Я очень ценю нашу дружбу».

«Я тоже ценю», — раздосадованно ответила Марта.

Момент, когда они могли бы пофлиртовать, был потерян.

Ночью ей снилось, что под руку с Феликсом она гуляет по ночным лондонским улицам. А когда остановились на каком-то мосту, парень взял ее за плечи и склонился, чтобы поцеловать. Марта прикрыла глаза и, обняв его за пояс, отдалась этому поцелую, от которого по телу побежали теплые волны. Но когда она открыла глаза, то поняла, что перед ней не Феликс, а Саша. И целовала она его. Саша смотрел на ее и ухмылялся, чувствуя, что ей понравилось. «Ты моя», — читалось в его зеленых глазах.

— Отойди от нее, — раздался вдруг голос Феликса. Он стоял позади них и с ненавистью смотрел на Сашу.

— Это приказ? — спросил Саша и оскалился. Феликс вдруг накинулся на него с кулаками, заставив Марту сжаться от страха. Саша был опытнее и сильнее. Он заломил Феликсу руку, и Марта закричала:

— Нет, не трогай его руки! Нельзя! Он пианист!

Что будет делать Феликс, если лишится чувствительности пальцев? Что будет делать, если поймет, что не сможет больше играть?! Пальцы — самое важное для музыканта.

— Прошу, не надо, не трогай его, — плакала Марта, и Саша нехотя отпустил Феликса. Он подошел к ней и снова склонился к ее лицу, прожигая взглядом. И тогда Марта проснулась. Распахнула глаза и уставилась на потолок — на него падала тень от ветвей, которые шевелились на ветру.

Сон был до ужаса реалистичным, и Марту не покидало ощущение, что она и вправду целовалась. Более того, ей хотелось этого еще.

Марта вдруг представила Сашу перед собой — взрослого, независимого и уверенного. И вдруг явственно поняла, что если бы он сейчас был рядом, она бы не устояла. Все-таки было в нем что-то особенное.

— Он бросил мою сестру. Он предатель, — вслух сказала она, напоминая сама себе, кем был этот человек.

Марта долго не могла заснуть, а потому не услышала звон будильника. И проснулась от голоса мамы. Казалось, в глаза насыпали песка.

— Марта, уже восемь! — раздался голос мамы из-за двери. — Ты вставать думаешь или нет?

— Что?! — ужаснулась дочь, в мгновение ока вскакивая с постели.

Занятия в консерватории начинались в девять, но до нее еще надо было доехать — а дорога занимала не менее получаса. Ей срочно нужно выходить и мчаться на остановку!

Словно тасманский дьявол, лохматая Марта принялась суматошно носиться по дому. Нужно было надеть линзы, подкрасить глаза, сделать что-нибудь с волосами, чтобы они не торчали во все стороны, позавтракать, не забыть ноты и тетради. И телефон нужно срочно зарядить! Только вот где зарядное устройство?

Рассудив, что позавтракать она не успевает, и на ходу выпив стакан сока, Марта спешно обулась. Затем брызнула на запястья и волосы ванильными духами, которые купила вчера и, наконец, выпорхнула из квартиры. Ей повезло втройне: во-первых, остановка находилась рядом с домом, во-вторых, автобус подошел через полминуты, а в-третьих, она заняла свободное место у окна. На дорогах пробок не наблюдалось.

«Кажется, сегодня мой день», — самонадеянно заключила Марта.

И едва она подумала об этом, как зазвонил телефон — снова незнакомый номер.

— Да, — сказала она и услышала голос Саши:

— Ты ведь Марта? Я прав?

— Нет, вы не туда попали, — отчеканила Карлова и сбросила вызов.

Саша звонил ей еще несколько раз. Ника оказалась права: он был упорным. Добивался своего. Но и Марта была упрямой. Решила, что не станет говорить с бывшим парнем сестры — и не будет. Пусть хоть зазвонится. Она поставила телефон на беззвучный режим, чтобы Саша не надоедал ей звонками. Но зайдя в консерваторию, на автомате поменяла беззвучный режим на обычный. Забылась.

Саша активизировался на лекции по гармонии. Из-за того что Марта перепутала режимы, на всю потоковую аудиторию заиграла мрачная и мощная мелодия «Лордов». На Марту, которая принялась рыться в сумке, начали оборачиваться, а профессор — Ираида Ивановна, суровая женщина в возрасте, — прервала лекцию. Сдвинув брови, она уставилась на студентов. По ее авторитетному мнению, подобной вульгарной музыке было не место в священных стенах консерватории.

— Выключите немедленно, — потребовала Ираида Ивановна, недобро глядя на Марту.

— Простите, — пискнула она, нашла в сумке телефон и спешно сбросила звонок.

— Продолжим, — кивнула профессор и уже было открыла рот, чтобы договорить прерванную мысль, как «Лорды» снова ее перебили. Марта не успела поменять режим, и Саша опять позвонил. Она сбросила его звонок, мысленно ругаясь.

— Простите, — вновь покаялась Марта, сжимая телефон побелевшими от напряжения пальцами. А он зазвонил в третий раз. Проклятье!

Ираида Ивановна поморщилась:

— Карлова, у вас там что-то важное? Выйдите и поговорите. Не мешайте аудитории.

Марта встала с места, кивнула и поспешила к входной двери, на ходу меняя режим на беззвучный. Ну, Ника, удружила!

— И впредь выключайте, пожалуйста, звук, это некультурно, — донесся до нее голос профессора.

Ираида Ивановна сделала пометочку у себя в голове: в первой части экзамена по гармонии письменное задание Карловой нужно будет просмотреть с особой тщательностью. А во второй части, во время устного задания, провести содержательную беседу.

«Посмотрим, как ты двойную фугу с раздельной экспозицией мне напишешь, любительница металла», — подумала пожилая преподавательница с предвкушением. Она искренне хотела, чтобы студенты не валяли дурака, а впитывали в себя драгоценные знания, дабы потом суметь с их помощью реализовать себя и стать если не великими музыкантами, то хотя бы профессионалами, за которых консерватории не будет стыдно.

Марта оказалась в коридоре. Она прекрасно понимала, что рассердила профессора. Та теперь отыграется на ней на экзамене! А во всем виноват этот придурок Дионов! Звонит и звонит как сумасшедший.

Едва Марта вспомнила его, как телефон снова ожил — правда, звонок теперь был бесшумным. Дионова захотелось поставить на место. И не думая, что делает, она ответила на звонок.

— Что вам нужно? Хватит сюда звонить, — отчеканила Марта. — Будете надоедать, обращусь в полицию.

— Где Ника? — спокойно спросил Саша, не придав значения ее негодованию.

— Замуж вышла, — издевательски ответила Марта. — Просила не беспокоить.

— Правда? — усмехнулся он. — И за кого же?

— За того, кто ее не предавал, — прошипела скрипачка.

— Его, случайно, не Никита зовут? — Видимо, Саша тоже запомнил это имя, которым Ника назвала его вчера.

— Не знаю, — ответила Марта. — Знаю одно: его точно зовут не Александр.

— Да ладно тебе, сестренка, — вдруг рассмеялся Саша. — Я пробил номер, знаю, кому он принадлежит.

— Раз знаешь, какого черта звонишь? — еще больше рассердилась Марта. — Если у тебя столько возможностей, пробей номер Ники и вперед. А мне перестань надоедать.

— Я хочу поговорить с тобой. Не с ней, — ошарашил ее Саша. — Не займу много времени. Скажи, у нее действительно никого нет? Она еще злится на меня?

Марта откинула назад длинные волнистые пряди и шумно выдохнула.

— Ты дурак? — прямо спросила она, зная, что через пять минут пожалеет, что так резко общалась с незнакомым человеком, к тому же парнем. — Раньше она из-за тебя плакала целыми днями. Злилась. Ненавидела. Знаешь, как ей было плохо, когда ты ее бросил? А сейчас Нике все равно. Так что оставь ее в покое!

— Прекрати орать, — спокойно сказал Саша. Но Марту было не унять.

— Ты поступил с ней как свинья. Цинично и подло. Даже расстаться с ней по-человечески не смог. Бросил и уехал. — Остановиться Марта оказалась не в состоянии. — Ей было безумно больно. А ты просто исчез из ее жизни. Не думал о последствиях?

— Каких? — Голос Саши напрягся.

— Вдруг моя сестра покончила бы с собой? — ангельским голоском осведомилась Марта, которая не только умела находить слова утешения, но и интуитивно знала, как больнее уколоть человека. Сейчас Марта говорила об этом легко, с нужной каплей издевки, а ведь тогда она вправду в какой-то момент испугалась, что сестра может навредить себе.

— Давай встретимся и поговорим, — снова предложил Саша.

— Больной идиот! — воскликнула Марта.

— Я ведь и разозлиться могу, — ответил он все так же спокойно. Однако было в его глубоком голосе нечто такое, что заставило Марту притормозить. Ее смелость начала куда-то пропадать.

— Давай еще раз. Я — не Ника. Хочешь поговорить с ней, ищи ее номер сам. А меня оставь в покое. Твои звонки мешают учебе, — глухо произнесла Марта и отключилась. Написав Нике еще несколько сообщений, она вернулась в аудиторию. Дионов ей больше не звонил.

Глава 4

Саша услышал короткие гудки и отбросил телефон на переднее пассажирское сиденье. Он чувствовал себя идиотом. Вместо того чтобы заниматься делами, пытался дозвониться до сестры Ники. Саша решил, что хочет возобновить отношения с бывшей девушкой, но осознавал, что сама Ника этого совершенно не хочет. И теперь думал, как лучше поступить.

То, что он взял не тот телефон и вместо голоса Ники Саша услышал голос ее сестры, даже развеселило его. Однако в его голове тут же родился план — использовать девчонку, чтобы сблизиться с Никой. Она может рассказать о том, что происходит сейчас в душе бывшей, и, вероятно, с ее помощью ему удастся найти к сердцу Ники нужный ключ.

Саша привык действовать расчетливо и решительно. А сейчас к тому же его охватил азарт — как гончая он шел по следу девушки, предвкушая, как поймает ее. И сделает своей. Это желание было иррациональным, и Саша прекрасно это понимал. Но с той секунды, как он увидел свою первую любовь, в его груди что-то зашевелилось и обожгло теплом воспоминаний.

Тогда, пять лет назад, он был другим — свободным и счастливым. Пацаном, не знающим проблем. И рядом с Никой ему было хорошо, как ни с кем. Он даже жениться на ней планировал, но жизнь свернула не в ту сторону. И ему пришлось бросить девушку и отказаться от любви. Жалел ли он? Еще как. Но не мог иначе. Время такое было. Но сейчас все по-другому. Он может вернуть ту, рядом с которой снова почувствует себя счастливым и не таким грязным, что ли. Нормальным.

Крутя в руках сигарету, Саша обдумывал, как лучше поступить. Сначала он думал встретить Нику у дома перед работой. Прождал ее до половины девятого, но та не выходила из дома. Тогда он позвонил в домофон и представился курьером. Трубку взяла мать Ники, которая не узнала его по голосу. Она сказала, что Ника уже уехала на работу рано утром. Саша попытался выяснить адрес работы, но мать с подозрением спросила: «А почему вы не позвонили ей и не предупредили, что приедете с доставкой? Курьеры же так обычно делают. Я вам никакой информации предоставлять не буду. Хотите что-то оставить — заносите сейчас, я приму». Саша бесстрастно сказал, что передать посылку должен лично в руки получателю, после чего отключился и вернулся в машину, припаркованную неподалеку.

У него был номер Марты, младшей сестры Ники. С ней можно было установить контакт и действовать через нее. Обычно на юных девочек он производил неизгладимое впечатление, о чем прекрасно знал. Единственной проблемой было то, что Марта разговаривать с ним не хотела. Один номер заблокировала, другой игнорировала. Может, им встретиться лично? Он уговорит девчонку поделиться инфой о сестре. А если понравится ей, та встанет на его сторону.

«Чем ты занимаешься, Дионов?» — с усмешкой спросил внутренний голос. Саша вдруг почувствовал себя пацаном, который не имеет понятия, как подкатить к девушке. А ведь у него давно таких проблем не было. Зато азарт в крови разрастался со страшной силой. Ему хотелось заполучить Нику. Значит, так и будет. И действовать он начнет сегодня, поскольку ограничен во времени — завтра должен уехать в другой город, в котором у него налажен бизнес.

Задумавшись, Саша открыл окно, чтобы выпустить дым. Торчащие рядом с подъездом пацаны лет двенадцати с интересом пялились на его тачку, которая сияла под теплом осеннего солнца.

— Это BMW 6, — восторженно сказал вихрастый пацан.

— Разуй глаза, это BMW 7, — заспорил с ним друг, отчаянно картавя.

— Шестая серия!

— Седьмая!

— Дяденька! — не выдержал вихрастый паренек. — Это чего у вас за тачка? «Семерка»?

Саша медленно кивнул, расслабленно разглядывая пацанов.

— Я же сказал, что седьмая серия! — возликовал вихрастый. — Дебил!

— Сам такой! Придурок тупорылый!

— Эй, не нарывайся!

Началась ссора, которая грозила перерасти в потасовку. Пацаны воинственно пыхтели и сжимали кулаки. А от их криков болела голова.

— Пацаны, вам в школу не пора? — спросил Саша ленивым голосом, щурясь на солнце.

— Чего? — недоуменно уставились на него оба паренька.

— Я говорю, топайте в школу. Нужно учиться, а не прогуливать.

Саша привык, что окружающие слушаются его, но пацаны дружно показали ему средние пальцы, обозвали недобрым, но весьма выразительным словом и сбежали. Саша рассмеялся. Забавные они, эти дети. И в отличие от взрослых могут говорить откровенно. А откровенность он ценил. Не каждый в этом мире мог позволить себе быть искренним.

Саша еще раз позвонил Марте, и та на него накричала. Не будь она сестрой Ники, Саша давно бы ее послал — он никому не позволял разговаривать с собой в таком тоне. Но девчонка была ему нужна. Поэтому он терпеливо слушал ее, стуча пальцами по рулю. Возможно, сыграл роль его внутренний разграничитель «свои-чужие», самостоятельно определяющий степень вежливости с теми или иными людьми. Хоть Саша и не знал Марту, она автоматически стала для него «своей», поскольку являлась сестрой важного для него человека. А «своих» Саша обижать не привык — по крайней мере до поры до времени.

Размышляя, Саша потянулся к сигаретам, но пачка опустела. И ему пришлось затормозить около невзрачного магазинчика, притаившегося между домами. Раньше таких магазинчиков с решетками на окнах и облупленной краской было много. Сейчас почти не осталось — на их место пришли супермаркеты. Этот магазинчик казался приветом из прошлого, и, как когда-то давно, рядом с ним стояли нетрезвые и агрессивные парни. Судя по виду и прикиду — местная гопота, которая еще не ложилась спать. Они громко хохотали и сыпали сальными шуточками. Девушка, которая хотела попасть в магазинчик, увидев их, резко свернула. Однако Саша легких путей не искал. Он давно перестал бояться таких типов.

Дионов вылез из машины и направился к магазину. Когда проходил мимо гопников, те притихли и изучающе уставились на него. Оценили одежду, обувь и дорогие часы на запястье. Они явно решили, что Саша — легкая добыча. Не чувствовали в нем опасность. Поэтому, когда он вышел из магазинчика, окружили его. Тяжело вздохнув, Саша остановился, зная, что сейчас произойдет.

— Поделись баблом, братишка, — просипел один гопник в кепке, недобро разглядывая Сашу. — Нам на сиги не хватает. И на пивко.

Дионов даже не взглянул на него. Оттолкнул и шагнул было к машине. Однако его грубо схватили за плечо.

— Ты игнор включил? Типа смелый, да? — поинтересовался другой гопник, одетый в синий спортивный костюм с двумя полосками.

«Мать вашу, как же вы меня все замучили», — пронеслось в голове Саши. Он убрал руку парня и брезгливо стряхнул пыль с плеч, тем самым показывая пренебрежение. Страшно ему не было. Скорее, он испытывал раздражение.

— Нарываешься, мажорик? — спросил тот, кого Дионов мысленно окрестил Сиплым. — Ты в нашем районе, прояви-ка уважение.

Саша усмехнулся и изобразил что-то вроде корявого реверанса.

— Так достаточно уважительно? — поинтересовался он, кожей ощущая агрессию. — Или еще поклониться нужно?

— Вот урод, — сплюнул Сиплый. — Типа угораешь? Ты сейчас кровью харкаться будешь! Я же тебя на раз-два уделаю, гнида.

Саша вспыхнул и поднял на Сиплого тяжелый взгляд.

— Че глаза ломаешь? Сиги гони и бабло! — заорал гопник в спортивном костюме и выхватил пачку сигарет из его рук.

— Ну что за отбросы, — поморщился Дионов. — Никаких манер.

— Че сказал? — выдохнул Сиплый. — Ты себе приговор подписал, понял?

Дионов вздохнул, понимая, что сейчас или он уделает их, или они его. Третьего не дано.

— Чужое без спроса брать нельзя, — сказал Саша. — Мамочки вас этому не учили?

— Мы тебя сейчас сами поучим, фраер, — прошипел Сиплый.

— Да? Ну попробуй, — усмехнулся Саша. Кажется, придется вспомнить прошлое. То самое прошлое, от которого он так бежал.

Под вопли гопников Сиплый первым бросился на Сашу. Тот ловко поставил блок и, увернувшись от удара, с чувством собственного превосходства заехал парню в челюсть и отправил на землю. Что-что, а драться он умел. Пришлось научиться. Отец всегда считал, что решать дело кулаками — это немыслимо, настоящая дикость. Проблемы можно — и нужно! — решать словами. Но уже в детстве Саша понял, что это не так. Когда на тебя кидается целая толпа, слова не помогут. Только сила и ловкость.

— Тебе конец, гнида, — объявили ему.

Теперь на Дионова бросились сразу трое гопников. Он коротко выругался, отпрыгнул в сторону и неуловимым движением достал пистолет из поясной кобуры, спрятанной под полами удлиненного пиджака. Оружие привычно легло в ладонь, а дуло оказалось направлено на противников, которые, заметив пистолет, сразу же замерли.

— Это «Смит-энд-Вессон», тысяча шестой, — насмешливо сказал Саша, на всякий случай быстро оглядываясь по сторонам — камер поблизости не наблюдалось. — Отличная штука, ребята. Кто хочет попробовать его на вкус первым? Заряд полный, на каждого хватит.

Гопники вдруг растеряли весь боевой дух и, кажется, даже мгновенно протрезвели. Они испуганно пялились на пистолет.

Широко улыбнувшись, Саша шагнул к Сиплому и приставил дуло к его груди. От Саши исходила такая сила, что каждый был уверен: нужно будет — выстрелит.

— Может, первым будешь ты? — ласково спросил он у гопника, видя, как по его виску стекает капля пота.

— Чувак, убери пушку, — забормотал тот. — Мы же просто дурачились… Шутканули над тобой…

— А я шуток не понимаю, — серьезно ответил Саша — У меня атрофировано чувство юмора. Полностью и навечно. Так что делать будем, ребятки?

Гопники заговорили невпопад:

— Да мы не специально, брат!

— Опусти пушку, ты чего?

— Слушай, мы уйдем, лады?

— Уйдете? Так просто? А извинения? — поднял бровь Саша. И тут же получил их — гопники принялись спешно извиняться за свое поведение. — Как-то вы не душевно просите прощения.

— А как надо? — выкрикнул гопник в кепке.

— Как надо? Даже не знаю. Есть предложения?

Парни начали переглядываться между собой. Им было страшно, и они ненавидели Дионова, и эта смесь — ненависти и страха — искажала их лица.

— Можете встать на колени, — благородно предложил Саша. Его палец чуть сильнее нажал на спусковой крючок, и гопники тотчас дружно опустились перед ним на колени, со злобой глядя исподлобья.

— Жалко смотритесь, — продолжал Саша.

— Чего это вы тут устроили, а? — выглянула из магазинчика пожилая, но бойкая продавщица, которая на своем веку повидала многое.

— Да вот, учу ребят вежливости, — усмехнулся Саша.

Взгляд продавщицы скользнул на пистолет. Однако она, в отличие от гопников, не испугалась.

— В другом месте учи! Покупателей мне всех распугали!

— Простите великодушно, не хотел, — улыбнулся Саша. — Эй, погнали отсюда. Быстро! Пока я добрый.

Гопники как по команде вскочили и помчались прочь.

— Вот дураки. — Саша спрятал пистолет обратно. — Это же малыш «Кросман-1008», пневматика, а не полуавтомат «Смит-энд-Вессон». Даже отличить не могут.

— Сашка Дионов, ты? — вдруг присмотрелась к нему продавщица.

— Я, — удивленно отозвался он.

— Не признал, что ли? Я тетя Зина, со второго подъезда! Вы у меня под окнами вечно ошивались своей компанией! Тебе сменщица моя товар отпускала, а я вот только из окошка увидела.

— Вспомнил, — улыбнулся Саша. — Вы мне однажды на голову воду вылили из ведра.

— Так вы песни ночами горланили, спать не давали, черти окаянные! — хохотнула тетя Зина и обняла его. — А теперь пропали все. Что ты, что Женька, друг твой. Но его-то иногда вижу, а тебя сто лет не видно, не слышно.

— Переехал в другой город, — уклончиво ответил Саша.

— Один? Без родителей? Их-то я видела пару раз издалека, они же переехали, — продолжала тетя Зина. — Даже как-то у отца твоего спросила, что с тобой, но он и отвечать не стал, просто ушел. А ты изменился, конечно, Сашка! Такой статный мужчина стал! Сережку из уха снял, а раньше, помнишь, ходил с сережкой, в кожанке, вечно с гитарой? Все девчонки во дворе за тобой бегали, даже моя Машка на тебя поглядывала, хоть и соплей совсем была. Ты как живешь? При деньгах, да? Машинка-то твоя?

— Моя, — отозвался Саша. — Хорошо живу, теть Зин. Сами-то как?

— Да я нормально! Ноги болят, а так хорошо все. Машка замуж вышла, родить должна скоро. А у тебя-то жена есть? Детки?

— Еще не встретил ту самую, единственную, — улыбнулся Саша и почему-то подумал о Нике. И тетя Зина, как назло, тоже о ней вспомнила.

— А я все думала, ты на той девчонке женишься, помнишь, последняя твоя подружка, блондиночка с каре? Не сложилось? Ну и бог с ней, другую найдешь. А пистолет у тебя откуда, Сашка? — покосилась на его пиджак пожилая женщина. — В бандюки, что ли, пошел?

— Ну что вы. Я бизнесмен, — отозвался Саша. — Вот и приходится защищаться от разных нехороших людей.

— Ох, шебутной ты, Сашка, шороху навел сколько, — покачала головой тетя Зина. — Я-то думала, ты как папаша, в науку пойдешь. А ты, смотри-ка, бизнесменом стал!

Наверное, тетя Зина долго болтала бы с ним, но к магазинчику подъехала машина, из которой стали выгружать коробки, и бывшей соседке пришлось отпустить Дионова.

Тот направился к машине. Снял ее с сигнализации и, почувствовав чей-то взгляд, резко обернулся. Между гаражами-ракушками он увидел двух пацанов, которых встречал во дворе. Кажется, они стали свидетелями происшествия и теперь восхищенно пялились на Дионова. Он подмигнул им, сел в машину и, наконец, уехал.

Чертова Южная Пристань. Ничего не меняется. До сих пор самый криминальный район города. Он хотел стать легальным бизнесменом, а снова пушку пришлось доставать.

Отогнав эти мысли, Саша еще раз позвонил Марте, но вместо нее ответила другая девушка.

— Кто это? — спросил Саша удивленно, стоя на светофоре и поглаживая кончиками пальцев кожаную перетяжку руля.

— Сейчас перемена, и Марта отошла, а это ее подруга, — смущенно ответил женский голосок. — Передать ей что-то?

— Нет, ничего передавать не нужно, — мягко сказал Саша. В его голове мигом возник план. — Вы учитесь вместе?

— Да, а что? Я скажу, чтобы она вам перезвонила.

— Не нужно. Как вас зовут?

— Надежда. Надя.

— Надя, напомните, в какой вы аудитории? Хочу встретиться с Мартой.

Та послушно назвала корпус, номер аудитории и даже этаж.

— И напомните адрес? — попросил Саша.

Надя выдала и эту информацию.

— Спасибо. Только не говорите Марте, что я приеду. Хочу сделать ей сюрприз, — попросил Саша, зная, что действовать лучше наскоком. Когда нет четкого плана, сложно противостоять чему бы то ни было. Он появится перед Мартой, и та не сможет игнорировать его.

— Х-хорошо, — удивленно сказала Надя и выдала: — А вы с ней… встречаетесь? Просто я видела, что вы несколько раз звонили Марте, а она отклоняла звонки.

— Мы с ней просто друзья, — отозвался Дионов, которого эти слова позабавили. Сестра Ники была для него совсем юной девочкой. И он даже задумался: совершеннолетняя она или нет?

Распрощавшись с подружкой Марты, Саша пробил адрес учебного заведения и присвистнул: девчонка училась в консерватории. Значит, она музыкант. Честно говоря, он смутно помнил сестренку Ники и понятия не имел, чем она занимается. Может быть, она поет? Или играет на пианино. А может быть, вообще изучает историю музыки. Почему-то ему вспомнилась певица из одного ресторана, где он часто бывал. Однажды они провели горячую ночь вместе — в постели она оказалась гораздо более опытной, чем на сцене.

Саша забил адрес консерватории в навигатор и уже спустя минут двадцать припарковался неподалеку. Консерватория находилась в историческом центре города. Это было чинное четырехэтажное здание с колоннами, балюстрадами и карнизами. Элегантное и строгое — сразу видно, что высшее учебное заведение, и не простое, а для избранных. Белоснежный фасад украшала стройная, словно взмывающая вверх, колоннада. Ряд высоких колонн был стилизован под ионический архитектурный ордер — один из трех древнегреческих ордеров. И смотрелась эта стилизация величественно и грациозно одновременно. Перед зданием был разбит аккуратный сквер с фонтаном, невысокими статуями и множеством лавочек, которые заняли студенты. Кто-то сидел на бортиках фонтана, а кто-то расположился прямо на траве. Щуплый паренек стоял у полуобнаженной скульптуры и вдохновенно играл на скрипке. Саша завороженно смотрел на то, как пальцы его левой руки бегают по грифу, а пальцы правой ловко управляются со смычком. Когда скрипач закончил, сидящие рядом студенты зааплодировали, и он поклонился, будто на концерте.

Саша вдруг почувствовал ностальгию. Когда-то он и сам был студентом — учился на физмате, и их корпус был похож на консерваторию. Такое же старинное здание с колоннами, правда, не отреставрированное, со старыми окнами и допотопным крыльцом. Саша ухмыльнулся: мать когда-то мечтала, что он будет заниматься музыкой и сам однажды поступит в консерваторию. Она даже отдала его в музыкальную школу, где он играл на гитаре и занимался вокалом. Только отец решил, что музыка — ерунда. Его старший сын должен заниматься наукой, как и он сам. Отец запретил музыку и поставил перед Сашей задачу самостоятельно поступить на физмат, где сам и преподавал. Саша поступил — тупым он никогда не был, хотя и учиться не очень любил. Закончил универ с отличием и пошел в аспирантуру — все так же по настоянию отца. Но проучился там совсем немного. Его жизнь изменилась. Кардинально.

Саша направился к главному входу, думая о Нике. Сейчас он поступает как пацан. Но по-другому не может.

Оказывается, он скучал по ней. По своей первой и чистой любви.

Глава 5

Марта и подумать не могла, что встретится с бывшим парнем своей сестры. Она прогнала мысли о Саше прочь. И после лекции по гармонии убежала в столовую, а вернулась лишь в самом конце перемены. Телефон она легкомысленно забыла на парте и понятия не имела, что ее лучшая подруга Надя ответит на звонок Саши и сдаст ее.

— Если хотите долго жить, отправьте Марту за смертью, — пошутила Надя, когда пришла Марта и протянула подруге сок и пирожки. Карлова все время опаздывала и путала время.

— Так, в следующий раз сама в столовую пойдешь, — сдула со лба прядь волос Марта.

— Я домашку делаю, — вздохнула подруга и обняла Марту. — Не злись. Лучше расскажи мне.

— Что тебе рассказать? — спросила Марта и на всякий случай проверила телефон. Слава богу, Саша угомонился. Новых звонков не было. Только сообщение от Ники, которая раскаивалась, что выдала номер сестры за свой. Ей было неловко перед Мартой из-за того, что Дионов ее достает.

— Все мне расскажи. Например, не знакомилась ли ты с каким-нибудь классным парнем? — лукаво спросила Надя.

Марта рассмеялась:

— Ты шутишь? Если бы я познакомилась с классным парнем, я бы рассказала тебе первой!

— А кто тебе все время названивал? — перегнувшись через парту, полюбопытствовала Лена, еще одна подруга Марты.

— Да так…

— Может быть, у тебя парень появился, а мы и не знаем!

— Из невесомости он у меня, что ли, появился? — с набитым ртом осведомилась Марта. — Из космоса прилетел?

Для наглядности она помахала руками, словно крыльями. Движения Марты были плавными — она вообще двигалась очень изящно, и в этом многие парни находили особый шарм. Однако сама Марта на парней внимания не обращала. Исключением был лишь Феликс. А еще она умела обаятельно улыбаться. И ее улыбка часто обезоруживала даже самых грозных преподов.

— Мы обречены на одиночество, — вздохнула Лена. — Только музыка, музыка, музыка…

— В консерватории полно парней, — возразила Надя. — Найди себе какого-нибудь пианиста или трубача и радуйся жизни.

— Пианисты скучные, — фыркнула Лена. — Трубачи странные.

— Тогда иди на вокальный и найди сексуального баритона, — со смехом предложила Марта.

— Они слишком самовлюбленные…

— Слушай, тебе все не так! — не выдержала Надя. — Сиди одна!

— Я не хочу парня, который занимается музыкой. Хочу бизнесмена! — объявила Лена. — Чтобы он возил меня на дорогой машине и дарил розы.

— Слишком много хочешь, — отозвалась Надя. — Мартик, а ты точно ни с каким парнем не общаешься от нас втихушку?

— Совсем с ума сошли, — пробормотала Марта, доедая пирожок.

Надя и Лена, которой та все рассказала, переглянулись и захихикали.

Началась новая лекция — по истории зарубежной музыки. Однако вместо пожилого, но жутко энергичного профессора в проеме дверей показался высокий брюнет в стильной рубашке с закатанными рукавами и брюках. Он выглядел как модель. Уверенный, представительный, симпатичный.

Увидев его, Марта ойкнула и захотела спрятаться под стол. В аудиторию вошел Саша. Он сдурел, что ли? Что ему нужно?!

Дионова заметила не только Марта — на него в изумлении уставился весь поток. Надя с Леной тоже не сводили с него глаз.

— А это что за мэн? — спросила Лена с восхищением. — Неужели наш новый препод по истории музыки?

— Девчонки, какой он кла-а-ассный. Может, это чей-то парень?

— Чей? Может, Смирновой? Она вечно встречается с мажорами.

Саша внимательно рассмотрел потоковую аудиторию, и его цепкий взгляд остановился на замершей Марте. На его губах заиграла улыбка, и он поднял руку в приветствии. Той ничего не оставалось, как помахать ему в ответ. При этом выражение ее лица было хмурым, а между бровями залегла вертикальная морщинка. Зачем он только пришел?!

— Карлова, он ведь к тебе, да? — зашептала Лена.

А Надя ткнула Марту локтем в бок:

— И ты молчала! Кто он такой? Как вы познакомились?

Не обращая внимания на взгляды, Саша поднялся к Марте по ступеням. Остановился около ее парты и улыбнулся, не сводя с нее глаз.

— Привет, — сказал он бархатным голосом.

— Привет, — с трудом выдавила она.

— Я могу поговорить с тобой?

— О чем?

— Ты знаешь о чем.

— Пожалуйста, уйди, — попросила Марта, теряясь и не понимая, что делать. — У меня занятие началось.

— Я уйду только вместе с тобой, — ответил Саша.

Окружающие впитывали каждое сказанное ими слово. Многим студентам Марта и Саша представлялись парочкой, которая выясняет отношения.

— Пожалуйста, — с нажимом попросил Саша.

— Нет, я же сказала! — рассердилась Марта. — Уходи!

— Сказал же — уйду только с тобой. Давай поговорим, — упрямо повторил Саша, не собираясь отступать.

— Да иди ты уже с ним! — весело выкрикнул кто-то из парней.

— Не ломайся, Карлова! — подхватил другой.

Марта покраснела от возмущения и обернулась, запоминая сокурсников, которые решили так ее подставить. Хоть она и выглядела милой девушкой, но была злопамятной.

— Иди, Мартик, — пропела Надя. — Не отказывай молодому человеку.

— Не обижай его! — подхватила Лена.

Саша склонился к уху Марты и прошептал, касаясь губами ее распущенных волос:

— Пойдем и поговорим, у меня мало времени. Ты же не хочешь, чтобы я простоял тут всю лекцию?

От его близости, шепота и аромата одеколона Марте стало трудно дышать. Она боялась даже посмотреть на Сашу и не понимала, почему сердце бьется так быстро и так отчаянно.

Надя и Лена захихикали. Им сцена показалась очень романтичной, впрочем, не только им. Кто-то даже решил, что высокий темноволосый парень целует Карлову в щеку.

— Хорошо, — отважилась наконец Марта. — Давай поговорим. Я дам тебе пять минут.

— Обычно девочки дают мне чуть больше времени, — пошутил Саша, но, встретившись с ее серьезным взглядом, замолк и протянул руку, чтобы помочь спуститься по ступеням.

Разумеется, Марта проигнорировала этот джентльменский жест и спешно стала спускаться, пытаясь не думать о том, что сейчас на нее смотрит вся аудитория. Боже, какие слухи пойдут! И девчонки хороши — вместо того чтобы помочь прогнать этого идиота, отправили с ним! Что вообще происходит?!

Оступившись, Марта едва не упала, но Саша вовремя поймал ее. Одна его рука оказалась у нее на плече, вторая — на талии. Он легко удерживал ее, не давая свалиться и пересчитать носом ступени.

— Отпусти меня, — буркнула Марта в диком смущении. Боже, почему все так случается?!

— Только не падай больше, — ответил Саша и убрал руки.

Они вышли из аудитории и остановились у большого — от пола до потолка — витражного окна с хитрыми переплетениями цветных узоров на стекле. В самом его центре, в ромбе, была изображена прекрасная Персефона, греческая богиня подземного царства и жена Аида. Темноволосая дева с плодом граната в руках смотрела на Марту печально и одновременно мягко, словно понимая, что у той на душе.

Марта обожала миф об Аиде и Персефоне — он казался романтичным и наполненным глубоким смыслом. Порой она ловила себя на мысли, что ей нравится образ Аида — мрачного, одинокого и жестокого бога, сердце которого смогла растопить лишь Персефона. Как и многие девушки ее возраста, Марта хотела стать особенной для того единственного, которого полюбит. Вот и сейчас, покосившись на витраж, Марта лишь вздохнула.

А Саша вообще не обратил внимания на витраж. Скользнул равнодушным взглядом и стал рассматривать Марту, ее щеку, шею и плечо, на которые падали солнечные блики, окрашенные стеклом в разные цвета. Именно это показалось ему по-настоящему красивым. И он сам не ожидал, что начнет так пялиться на девчонку. В себя ему помог прийти звонкий голос Марты:

— И долго мы молчать будем? Что ты вообще хочешь?

— Хочу твоей теплоты и ласки, — без улыбки пошутил Саша, и именно в эту секунду мимо них прошли сокурсники Марты, которые, судя по их лицам, расслышали фразу Саши. Среди них была Эльмира Уланова, которая Марту терпеть не могла. Теперь она всем разнесет, что услышала!

Марта мысленно всадила в бывшего Ники пару острых ножичков.

— Или ты отвечаешь нормально, или я ухожу.

— Стой. Не уходи. Я хочу поговорить о Нике, — посерьезнел Саша.

— О ней ты можешь поговорить с личным психотерапевтом. А мне пора на лекцию. — Марта нервничала рядом с ним, и ей это не нравилось.

— Извини, что я потревожил тебя. Правда. Я не сразу понял, что Ника дала мне не свой телефон, а твой. Глупо вышло.

— Это не Ника дала, а ты сам выхватил телефон из ее рук! — воскликнула Марта. — И вообще, как узнал, где я учусь?

— Позвонил тебе, трубку взяла подруга и все рассказала, — честно ответил Саша, не сводя с нее глаз. — У меня мало времени, скоро придется уехать. Поэтому я сразу погнал к тебе, Марта.

От того, с какой осторожностью он произнес ее имя, скрипачка вздрогнула. В ее мечтах именно так произносил ее имя идеальный парень.

— Я просто хочу поговорить о Нике, — продолжал Саша. — Да, знаю, это странно. Но больше мне поговорить о ней не с кем.

— И о чем именно ты хочешь поговорить? — сощурилась Марта, пытаясь выглядеть смелой, хотя на самом деле была ужасно смущена.

— Ника сейчас свободна? Или встречается с кем-то? Можно взять номер ее телефона? И рабочий адрес. Я хочу встретиться с Никой, пока не уехал. И поговорить. Дело в том, что мы болезненно расстались. — В его голосе появилось сожаление. Искреннее — Марта хорошо отличала правду от неправды, интуитивно. И сейчас ей казалось, что Дионов не врет.

— Насколько я помню, ты просто бросил ее, — сказала Марта, и Саша, нахмурившись, опустил глаза.

— Верно. Я поступил как козел. Но я был честным с ней до самого конца. Не изменял, не врал. Никогда не обижал. Я действительно любил твою сестренку. Она была первой, кого я так любил. И последней. Буду предельно откровенным. После нее я никого не любил. А когда случайно увидел, то понял, что у меня остались к ней чувства. Да, времени прошло много. А я до сих пор помню ее запах, — вдруг сказал Саша и слабо улыбнулся: — Из-за Ники я веду себя как пацан. Знаю, что кажусь тебе полным психом, но… Не могу упустить этот шанс.

Его слова произвели на Марту впечатление. У нее даже в горле пересохло.

— Ника ни с кем не встречается. Ее номер и рабочий адрес я дать не могу, — тихо ответила она.

— Пожалуйста, — с нажимом повторил Саша.

— Я не имею на это права! Если бы Ника хотела, она бы дала тебе свой номер телефона и снова бы стала общаться! Но она не будет. Ты ей не нужен, понимаешь?

— Ты уверена в этом?

— Уверена.

— Будь судьей, — вдруг сказал Саша.

— Что? — вздрогнула скрипачка.

— Смотри, Марта, если ты уверена, что я не нужен Нике, просто скажи, чтобы я ушел. И я уйду. Реально уйду. Но если у тебя есть сомнения, помоги мне с ней встретиться. Дай шанс и мне, и Нике. Она ведь тоже любила меня.

— Ты… Ты манипулируешь мной! — возмутилась Марта.

— Есть такое, — кивнул Саша. — Но ты действительно можешь сказать «нет», и я уйду. Больше не потревожу твою сестру.

— И тогда я до конца жизни буду думать: а вдруг из-за меня Ника не обрела свое счастье! — нервно воскликнула Марта. — Ты ставишь меня в ужасное положение! Это отвратительно!

— Прости, — покаялся Саша. — Я просто хочу, чтобы ты понимала серьезность моих намерений. Я не из тех, кто бросает слова на ветер.

Марта не понимала, что ей делать. С одной стороны, хотелось послать Дионова куда подальше, а с другой… С другой — она желала Нике только самого лучшего, ведь это была ее любимая сестра. Марта хотела, чтобы Ника нашла хорошего парня, влюбилась и жила счастливо. Только вот сестра ни на кого не смотрела, словно ждала кого-то.

Марта все же решилась.

— Хорошо, — тихо сказала она, — я дам тебе шанс.

— Спасибо. — Саша коснулся ее руки, и Марту словно ударило током. Его пальцы были жесткими, но ласковыми.

— Что ты хочешь? — спросила Марта.

— Дай адрес ее работы. У меня действительно мало времени. Хочу поговорить с Никой сейчас, пока я в городе.

— Адрес… Я не помню его, — призналась Марта. Она лишь однажды была на работе у Ники — они с мамой заехали за ней и поехали покупать подарок на день рождения тети.

— Может, спросишь у Ники?

Марта торопливо набрала номер сестры, но та не отвечала. Видимо, была занята работой.

— Может, ты поедешь со мной и покажешь? — предложил Саша. — Я не останусь в долгу, поверь.

— У меня лекция по истории музыки. Я не могу ее пропустить. Мне правда нужно идти, иначе у меня будут проблемы!

— Сколько у тебя сегодня лекций? — спросил Саша.

— Эта последняя.

— Тогда, может быть, после нее? Потом тебя отвезут куда пожелаешь.

— Ладно, — согласилась Марта, не понимая, зачем делает это. То ли она не хотела брать на себя ответственность за одиночество сестры, то ли не могла противиться воле Саши, от которого исходила такая уверенность, что Марта просто терялась.

— Я буду ждать тебя на парковке напротив консерватории. Только не обманывай меня, идет?

— Идет, — уныло согласилась Марта.

— Спасибо, сестренка. Если будут проблемы, сразу связывайся со мной. Всегда помогу.

Он протянул ей визитку — шикарную, шелковую на ощупь. Белые острые буквы на черном матовом фоне. Логотип, похожий на двузубые вилы. И Марта не глядя взяла ее, полная решимости выбросить. А затем быстрым шагом направилась в сторону аудитории. Саша вдруг окликнул ее:

— Подожди.

— Что?

— Ты оперная певица или пианистка? — спросил Саша.

— Скрипачка, — ответила Марта и повернулась — так, что ее длинные волнистые волосы взметнулись, — и пошла дальше.

Саша улыбнулся, слушая стук ее каблучков. Надо же, скрипачка. Он никогда не общался со скрипачками. Какое-то неземное создание. Воздушная, творческая, наивная. Сущий ребенок, но… Что-то в ней есть.

Примечания

3

Медленно и нежно.