За спиной – двери в ад

Анна Данилова, 2011

Раньше Полина никогда не попадала в сомнительные ситуации! Но с тех пор как она пришла домой к своей работодательнице Маше и обнаружила ее мертвой, несчастья захлестнули Полину с головой. Сначала на нее пало подозрение в убийстве Маши, и девушке пришлось спешно скрыться в Греции, где жила ее сестра Ксюша. Но и там судьба не стала более благосклонна – на сестру напал неизвестный, явно перепутав ее с Полиной! Чтобы спастись от гнева Ксюшиного мужа, она снова была вынуждена бежать – на этот раз во Францию…

Глава 5

Москва, 2007 г.

— И какие же у тебя планы?

— Поля, ну, пожалуйста, не смотри на меня так мрачно… На тебя глядишь — просто жить не хочется. Между тем ты должна радоваться уже тому, что тебя отпустили, что эти изверги в погонах ни в чем тебя не подозревают… Радуйся жизни! Нельзя с таким лицом жить. Ты очень красивая девушка, и улыбка у тебя потрясающая…

— Выкладывай уже, что у тебя, — потребовала Полина строгим тоном старшей сестры, заранее предчувствуя, что возбуждение младшей, которое невозможно скрыть, не сулит ничего хорошего. — Нашла нового любовника?

— Нет, не нашла. И вообще я никого не ищу. Просто я послезавтра лечу в Афины. Работать. Вот и все.

— Куда? — Вилка выпала из рук Полины. — Вот только этого мне еще не хватало! Работать в Афины. Решила заделаться настоящей проституткой? Все, дошла до ручки? Ксения, очнись! Ты что, не знаешь, чем все это может закончиться?

— У меня там подруга живет. Она подстрахует, если что.

— Каким образом? Ты с кем едешь?

— Нас целая группа набирается. Четыре девушки. Три с Украины и я.

— Четверка отважных, ну-ну! Билеты вам уже, конечно, купили.

— Да, работодатели все оплачивают. Мы будем танцевать в дорогих кабаре, ресторанах, клубах. Зарплата от полутора тысяч евро…

И Ксения взахлеб принялась рассказывать сестре о том, как замечательно она будет жить в Греции, как много будут ей платить и что вообще Греция — благословенная страна, где всегда тепло и пахнет морем…

Полина расплакалась. Она сидела за столом, закрыв ладонями лицо, и тихо плакала.

— Знаешь, Поля, ты все равно не остановишь меня своими слезами. Я понимаю, конечно, ты — моя старшая сестра и много сделала для меня. Но теперь пришла моя очередь немного повоспитывать тебя. Так, Полина, как ты живешь, так лучше совсем не жить… У тебя какие-то совковые представления о жизни. Ты вот как трамвай, едешь только по рельсам, даже не представляя себе, что можно двигаться по жизни как-то иначе, как хочется, а не как уложены рельсы, которые ты сама себе, между прочим, и проложила. А жизнь — она многогранна, огромна, как и земля, которую ты не видишь… Я хочу посмотреть мир, понять что-то важное для себя… Для чего я живу, какой смысл во всем этом… — Ксения обвела своей холеной ручкой со сверкающими красными лакированными коготками пространство вокруг себя. — Не рыдай. Со мной ничего не случится! Тот человек, к которому мы едем, так называемый хозяин, знаком с Мариной, с моей подругой, которая вот уже два года живет в Афинах. Она поехала туда танцовщицей, там встретила хорошего человека, вышла замуж, у них уже малыш… Они живут в большом доме, держат ресторан… У меня есть все ее координаты. Повторяю, ее муж и мой будущий хозяин — знакомы друг с другом. Меня не дадут в обиду, понимаешь? Может, с этими другими девушками они будут обращаться как-то иначе, но со мной… Словом, все будет хорошо. Марина пообещала мне помочь в случае, если мне не понравятся мои соседки по комнате, которую мы будем снимать… У нее есть деньги, и ей ничего не будет стоить снять для меня отдельную квартиру. А я с ней потом расплачусь.

— Скажи, Ксения, ты действительно ничего не боишься в этой жизни? — Полина отняла ладони от лица, промокнула слезы и тяжело вздохнула. — И ты на самом деле считаешь, что за твоей спиной ангел-хранитель?

— Да, считаю… И если уж мне суждено умереть…

— Ксения!

— Думаешь, я ничего не понимаю? Что ты боишься за меня, что меня заставят заниматься проституцией, и в случае, если я буду сопротивляться, меня убьют… Насмотрелась разных телевизионных шоу, начиталась желтой прессы… Успокойся. Уж если здесь на меня мужики западают и предлагают положить к моим ногам весь мир, то представь себе, какие состоятельные мужчины там, в Греции… И они очень любят русских женщин. Ну просто очень! Маринка, между прочим, ничего собой особенного не представляет… Так, смазливая мордашка, ноги длинные… И то вон — выскочила замуж, устроила свою жизнь. А я умею танцевать, петь, играть на гитаре… Да стоит мне только один раз выступить на сцене…

— Ксюша, дорогая, послушай, что я тебе скажу…

— Все, хватит причитать! Надоели мне твои нравоучения! Я уже все решила для себя, и ты меня не остановишь… Продолжай переводить за копейки, найди себе еще одну богатую дуру, которой ты будешь мыть полы и драить унитаз…

Полина ударила сестру по щеке. Пощечина прозвучала звонко, отчаянно. Обе испугались, что перегнули палку. Полина готова была уже броситься к сестре, чтобы обнять ее, успокоить, но Ксения сама вдруг подалась к ней всем телом, обняла ее.

— Я не обижаюсь на тебя, сестренка. Правда. Я понимаю, как ты переживаешь за меня. Но я все равно поеду. Я уже все решила для себя. Могу лишь обещать, что постараюсь быть осторожной, что не позволю обмануть себя или унизить. Я произведу впечатление в Афинах… Я буду либо самой востребованной танцовщицей, либо выйду замуж за богатого грека… Пусть я не буду любить его, но я люблю жизнь, а для того, чтобы сполна насладиться ею, нужны деньги, большие деньги… Это не цинизм, просто я насмотрелась на женщин, которые любили… Любовь — это временное явление, это помутнение рассудка… Я постараюсь никого и никогда не полюбить. Я так решила. И тебе не советую выходить замуж по любви. Это глупо. Влюбиться в какого-нибудь негодяя и бить себя в грудь, мол, любовь, любовь… Не надо потакать своим чувствам. Надо всегда думать. Вот так.

Полина несколько раз провела ладонью по порозовевшей щеке сестры.

— Извини… Я не хотела…

— Это ты извини меня. Но я правда не хочу, чтобы ты так унижалась… Постарайся пересмотреть свои принципы. Оглянись, поищи среди твоих же знакомых-подруг тех, кто сумел устроить жизнь, у кого эта самая жизнь, что называется, удалась! И что, в тех семьях, где царят благополучие и покой, всегда есть любовь? Это заблуждение…

— Но я боюсь за тебя!

— Так мы можем говорить часами… Ну вот, ты почти ничего не поела. Хотя бы выпей чаю. И еще раз говорю, успокойся… А если уж ты на самом деле будешь так переживать за меня, то я дам тебе координаты Марины, все ее телефоны, электронные адреса, скайп… Словом, если ты потеряешь меня из виду, то Марина всегда скажет тебе, где меня искать и что со мной…

Полина смотрела на нее, на ее улыбку, на то, с каким удовольствием она после того, как ей залепили пощечину, уписывает салат, и спрашивала себя: а здорова ли она вообще, Ксения? Может, у нее проблемы с психикой, раз она ничего не боится? Она легко вступает в контакт с мужчинами, проводит ночи в чужих квартирах и чужих постелях, питается в ресторанах, играет и танцует с завидной легкостью в любых компаниях и при этом считает, что она все делает правильно. Да, конечно, она время от времени ложится в больницу, чтобы поправить здоровье, «очистить кровь», принимает противозачаточные таблетки и вообще следит за своим здоровьем, но потом все равно пускается во все тяжкие! Так болезнь или образ жизни? Разве больные могут так заботиться о своей внешности и столько денег тратить на наряды, косметологов и парикмахеров? Но, с другой стороны, в здоровом человеке заложено изначально чувство самосохранения, которое напрочь отсутствует в Ксюхе… Так как ее воспринимать? Как к ней относиться? Отпустить в Грецию либо запереть где-нибудь, чтобы эта группа украинок-экстремалок улетела без нее? Но потом будет еще хуже. Если Ксения простила пощечину, то такое уже не простит, и Полина навсегда потеряет сестру. Да и какой смысл ее запирать сейчас, как будто бы в скором времени не наберется другая группа?

— Вот ты собираешься…

— Уже собралась.

— Нет, я не об этом… У тебя деньги-то есть? Ты же не можешь полностью полагаться на своих работодателей… — Полине вдруг захотелось дать ей денег, чтобы сестра на новом месте не чувствовала себя некомфортно, чтобы не голодала, не осталась, не дай бог, на улице. Мало ли что может случиться.

— Конечно, есть! У меня много денег.

— Как это? Откуда?

— Есть люди, которые платят мне за мое искусство…

— Какое еще искусство?

— Поля, как же с тобой трудно… Говорю же, я зарабатываю танцами, пением… Меня приглашают на вечера, на какие-то семейные торжества и хорошо платят. К тому же у меня есть реальные поклонники, которые дарят мне украшения. Конечно, я не Кшесинская, но бриллианты у меня есть… Вернее, были, я продала их и выручила кругленькую сумму. Так что за меня не беспокойся…

Остаток ужина прошел в мечтах и монологах Ксении о предстоящей поездке. Все, буквально все, что ожидало ее в Афинах, выглядело в ее глазах привлекательно, восхитительно и воспринималось ею как подарок судьбы. Она щебетала, как птичка, порхала по кухне, пританцовывая, два раза заваривала чай, перемыла посуду и принималась вновь и вновь убеждать Полину не переживать за нее. Потом, вспомнив, что в компьютере имеются присланные Мариной из Афин снимки ее счастливой супружеской жизни, она увлекла сестру в свою комнату, усадила за экран монитора и принялась их ей показывать, попутно рассказывая о том, что на них изображено.

— Вот-вот, видишь, какой шикарный дом! Вилла, называй как хочешь! Белая, трехэтажная, с бассейном! В самом центре города, а там, за домом, на соседней улице, — ресторан Никоса… Знаешь, там, в Греции, и ночью можно спокойно сидеть в заведениях, до самого утра… Ночью прямо как днем. Знаешь, такая умиротворяющая атмосфера, близость моря…

Полина уже не спорила. Она смотрела на сестру и не знала, что ей делать, просто любоваться или мысленно уже прощаться с нею. И от этих мыслей ей хотелось плакать. Правильно Ксюха говорит, она, Полина, какая-то вся мрачная и предполагает всегда только самый худший из всех возможных вариантов. Ну на самом деле, устроилась же эта Марина, подруга Ксюхи, в Греции, вышла вон замуж, родила ребенка и живет теперь как у Христа за пазухой. А Ксения — она настоящая красавица, а потому у нее больше шансов удачно выйти замуж. Может, не все так страшно? И нечего на самом деле волноваться?

— Винца? — спросила разрумянившаяся Ксения после того, как кухня после чаепития была прибрана, посуда перемыта, а сама сестра сидела напротив Полины и сверкала веселыми глазищами.

— А давай! — кивнула Полина. — Может, я действительно была не права… Поезжай. Только будь осторожна, очень тебя прошу.

— А ты пообещай мне, что не станешь искать работу уборщицы, хорошо? Когда я разбогатею, я вызову тебя к себе, дам тебе денег сколько нужно, постараюсь найти для тебя достойную работу.

Вот так и случилось, что Ксюха улетела в Афины. Полина провожала ее в аэропорт, видела раскрашенных («Ну чисто шлюхи, Ксюха!») молоденьких хохлушек, с которыми сестре придется делить кров и часть судьбы. Конечно, красавица Ксения выделяется на их фоне, и, возможно, ей уготована другая, отдельная от них судьба, которая будет к ней более благосклонна, но все равно сердце Полины щемило, когда самолет с сестрой на борту взмыл ввысь и растворился в другой, новой для нее жизни…

А потом сестра исчезла. Не отвечала на телефонные звонки. Не знала о ней ничего и подружка Марина…