Бывшие. Ты выйдешь за меня

Анна Гур (2024)

— Ты выйдешь за меня, Алиса. Мой бывший возвышается надо мной, приближается вплотную, буквально впечатывая в стену. А я смотрю в холодные серые глаза мужчины из моего прошлого и вспыхиваю как спичка: — Никогда! Я не стану твоей женой! Я не была нужна тебе, Роман! И этим все сказано. Искривляет губы в белоснежном оскале и наклоняется так близко, что аромат его парфюма будоражит мои воспоминания. — Это не вопрос, милая. Мне нужна жена, и ты сыграешь эту роль. Без вариантов, — чеканит в ответ олигарх и загоняет меня в безвыходное положение, а я лишь молюсь, чтобы мой первый и единственный мужчина не узнал, что я тайно родила дочку от него…

Глава 6

Бросаю затравленный взгляд в сторону комнаты, куда ушла дочка. Я не знаю, как на это все реагировать. Не успеваю просто.

— У меня, между прочим, ребенок есть! Я не подхожу на роль фиктивной жены, — цепляюсь из последних сил за спасительную соломинку, но Роман даже бровью не ведет.

— Отлично. Ты и твоя дочь создадут необходимый фон семьи.

— Фон семьи?! — выпаливаю в сердцах. — Ты… ты себя слышишь?!

Меня трясти начинает, когда смотрю в лицо Ворошилова. Так и хочется исцарапать его до крови. Я и моя доченька для него лишь замена.

Сейчас он вычеркнул из кандидаток в невесты Успенскую, а уже через мгновение нашел замену — меня!

— Да. Слышу. А ты, моя дорогая Алиса, даже близко не понимаешь, в какую игру ввязалась…

Спокойный голос Романа действует на меня, подобно ушату ледяной воды.

— В какую игру?! В твои разборки с невестой?! Ну так извини, выбрал себе склочную особу, которая на людей кидается!

Меня от негодования и злости потряхивать начинает, а Ворошилов спокоен, как айсберг.

Он для себя все уже решил, а я… я могу продолжать биться, подобно рыбе об лед. Ощущение такое, что он мне не даст и шанса.

— Все не так просто, как тебе кажется, Алиса.

Лаконичный, короткий ответ, а у меня кровь в жилах вскипает. А еще… какое-то странное ощущение предчувствия появляется.

— Все предельно просто, Роман. Я не собираюсь играть никакие роли. Мне еще с хозяйкой салона разбираться, учитывая, что здесь произошло…

Пытаюсь не обвинять мужчину в сумасбродстве его пассии. Все же за что-то он ее выбрал. Возможно, склочнический характер зацепил, а может, и это был брак именитых семей.

Помню, о чем кричала Тамара, прежде чем убежать так, что пятки засверкали и… у нее действительно богатый и влиятельный отец, а я… из-за меня расстроилась свадьба с олигархом.

Думаю, что Успенская сейчас винит во всех смертных грехах меня и мою дочь. Ведь конфликт у нее произошел с нами, и уже вишенкой на торте стал разрыв с женихом.

По мере того как пазл начинает складываться в моей голове, я понимаю, что вляпалась, и весьма серьезно.

Сглатываю ком. Вновь бросаю взгляд в сторону, куда ушла дочка.

Я смертельно боюсь, что Ворошилов сейчас поднимет тему нашей малышки, но по лицу мужчины не понять ничего. Он холоден и отрешен. Собран.

Ощущение такое, что его решение сделать меня своей невестой неслучайное. То есть спонтанное, конечно, но прямо сейчас Ворошилов с холодной головой опытного стратега выстраивает свою линию поведения, где уже сходятся все ниточки.

Он всегда был таким. Расчетливым. Проницательным. И до жути притягательным.

Я влюбилась в него, как последняя девчонка, увидевшая в олигархе принца… а потом… я рухнула, оказавшись в реальности. Болезненной. Отчетливо осознавая, что Роман Ворошилов никогда не поступает по наитию.

У него всегда есть своя игра, и каждому в этой игре отводится соответствующее место.

Вот и сейчас он переставляет фигуры на шахматной доске так, как нужно ему. И при любом раскладе у меня положение незавидное. Потому что пешка всегда идет на съедение ферзю. За исключением редких случаев.

И будто в подтверждение моих мыслей Ворошилов изрекает:

— Конкретно сейчас у тебя возникли очень большие проблемы, Алиса, которые могу помочь решить лишь я. Вернее, статус моей невесты.

Моргаю ошалело. У меня колени дрожат и тело слабнет, но я собираю себя по кусочкам и держу удар, пытаясь ответить бывшему:

— Вот именно, Роман! Моя единственная проблема — это ты! И твоя чокнутая невеста!

— Бывшая невеста, — поправляет все так же спокойно, — и конкретно сейчас без защиты тебе не выстоять против Успенской…

Прикусываю губу. Всматриваюсь в лицо Романа, который, кажется, вообще никак не реагирует на ситуацию, в которой потерял невесту.

Прищуриваюсь. До меня наконец начинает доходить, что Роман со мной конкретно сейчас не переговоры ведет — он ставит меня перед фактом.

Олигарх действительно решил, что женится на мне!

Вернее, что я стану его фиктивной женой.

— Я не выйду за тебя… — повторяю упрямо, но Роман меня уже не слушает.

Его телефон звонит, и мужчина спокойно, не отводя от меня взгляда, отвечает не глядя, будто уже зная, кто именно ему звонит.

Я же сглатываю ком, потому что истеричные крики на том конце слышу…

И… также я слышу угрозы мне и моей девочке…

Слезы подступают к горлу, когда понимаю, что угодила в хитросплетение каких-то интриг и договорных браков…

— Мое решение окончательное и обжалованию не подлежит, — спокойно прерывает своего собеседника Ворошилов, — на этом сотрудничество считаю законченным…

Сомнений не остается: только что Роману звонил рассвирепевший отец его бывшей невесты, и то… что он говорил… обрывки фраз, которые долетели до меня…

Мне становится действительно страшно, потому что, не желая того, мы с дочкой перешли дорогу влиятельным людям.

Роман же совершенно спокойно сбрасывает звонок, чтобы спустя мгновение сделать другой.

А я… я… слушаю его, открыв рот… то, что происходит, кажется каким-то нереальным.

Ведь я никогда не думала, что судьба способна вновь связать меня с мужчиной, который разбил мне сердце, с мужчиной, который стал отцом моей малышки…

— У меня форс-мажор. Будут проблемы с Успенским. Да. Серьезные.

Скупой голос, информирующий очень коротко и емко. Суть разговора — у Романа Ворошилова новая невеста. И, к моему ужасу, это я.

— Проследи, чтобы в прессу ушла нужная информация, пока блокируй вбросы, нужна новая легенда…

Роман, завершив разговор, вновь бросает на меня взгляд. Смотрит пристально. А затем… затем добивает меня вопросом, который заставляет мир пошатнуться перед глазами:

— Сколько лет твоей дочери, Алиса?

— А это имеет значение?!

Отвечаю вопросом на вопрос. Я не знаю, помнит ли Ворошилов наш последний разговор. Была ли я хоть чуточку важна для него? Или просто миллиардер всего лишь проводил время с влюбленной дурочкой, которая в нем видела свою вторую половину?

— Имеет, раз спрашиваю.

Вновь его голос спокойный, но пробивает до мурашек. А я… я не знаю, стоит ли ему говорить правду, хотя… если человек возможностей Романа захочет, он будет знать абсолютно все.

— Ай!

Слышу грохот и вскрик моей малышки. Забываю обо всем и бегу в сторону комнаты, где Мия смотрела мультик. Застываю, когда на полу вижу разбитую вазу.

— Я случайно, — поднимает на меня глаза, полные слез, моя Миечка, и я прикусываю губу.

Быстро перешагиваю битое стекло, подхватываю свою дочурку на руки и аккуратно переступаю, замечая в дверях Романа Ворошилова.

Так и застываю с Мией на руках. Не знаю. Впервые я вижу отца своей девочки спустя столько времени.

Мне казалось, что больше никогда наши пути-дороги не пересекутся. Я ведь после него уволилась из отеля… где произошла наша случайная встреча.

Я боялась его, я его ненавидела и рыдала каждую ночь в подушку, потому что… потому что любила…

Вот так вот наивно. Глупо. Я влюбилась по уши. До Ворошилова у меня были кое-какие отношения, ничего серьезного. Училась, работала, на мальчиков никогда времени не было.

Мои однокурсники были по ощущениям мальчишками, даже коллеги. Либо были значительно старше, либо просто ничего у меня не получалось испытать.

Я всегда тактично уходила со свиданий, максимум допускала ничего не значащий поцелуй.

Смешно сказать, но до Ворошилова я и не целовалась толком, хотя уже была взрослой. Все же на последнем курсе института училась и работала менеджером в привилегированном отеле.

Не знаю, как я туда попала, возможно, помогло знание языков, все же я была лучшей студенткой на факультете.

Работа у моря, в отеле мечты… и… случайная, незапланированная встреча с олигархом, который решил снять весь отель, чтобы развлечься с друзьями.

Так часто отдыхают богачи, а я… я не знаю, как так получилось, что Роман обратил на меня внимание.

Иногда встретишься взглядом и понимаешь… вот оно… то самое чувство… стрельнувшее навылет, пулей прямо в сердце.

Роман принял меня за другую, а мой босс, страшно боясь расстроить важного клиента, забыл упомянуть, что в отеле я сотрудник, а никак не девочка, которая обязана развлекать миллиардера за определенную оплату…

— Мама, а кто этот класивый дядя? — неожиданно рушит все мои воспоминания тонкий голосок моей малышки, которая с упоением наблюдает за собственным отцом. — Как тебя зовут? — не унимается Мия.

Роман отвечает все так же спокойно и взвешенно:

— Роман.

— Доман… класиво… — улыбается Мия, а я… я просто не знаю, как себя вести…

— О боже… господин Ворошилов… простите… приносим извинения… это просто ужас… Алиса непременно будет уволена… ребенок на рабочем месте… — вновь вылезает из своего укрытия моя, судя по всему, уже бывшая начальница, а я прижимаю Мию к груди в попытке защитить свою хрупкую, тонкую малышку.

Роман лишь морщится, услышав навязчивый голос женщины, которая все пытается лебезить.

— Андрей, — коротко обращается в сторону, и я вдруг понимаю, что огромный амбал будто отделяется от входной двери, где он стоял как изваяние, и приближается к хозяйке отеля.

Я уже ожидаю самого страшного, но вместо этого слышу, как мужчина начинает вещать о моральной и прочей компенсации.

Когда слышу озвученную им сумму, чуть не падаю, потому что это практически оборот нашей фирмы за несколько месяцев…

Смотрю на Марину Анатольевну, на улыбку, с которой она внимает каждому слову мужчины, а затем взгляд останавливается на Кристине, которая с какой-то лютой ненавистью смотрит именно на меня.

Я не знаю причины такой нелюбви, но сейчас мне кажется, что Кристина обвиняет меня во всех смертных грехах как минимум.

Отмечаю, как она переводит взгляд на Романа, и чуть не давлюсь истерическим хохотом.

Кажется, в полку фанаток Ворошилова прибыло. Будь мы с Кристиной чуть поближе, я бы рассказала ей, что от таких мужчин нужно держаться как можно дальше, так как после них остается лишь выжженная пустыня…

Меня от полного выгорания спасла лишь Мия…

Если бы не она… я даже не знаю, что бы со мной случилось…

— Ма… ну ма… — вновь тянет меня за прядку Мия, привлекая к себе внимание.

Смотрю на свою непоседу с улыбкой. Как хорошо, что она еще совсем крошка и многого не понимает.

— Я не хотела… — вновь виновато выговаривает малышка, и я понимаю, что Мия извиняется не только за разбитую вазу, но и за испачканный костюм Успенской.

— Я знаю, малыш, — отвечаю, улыбнувшись, и целую свою Мию в такую нежную щечку, — ты ни в чем не виновата, все поправимо…

Даю понять своей девочке, что она в безопасности, и Мия вновь улыбается.

— Холошо! Тогда ты обещала плогулку! Я хотю в парк! — заявляет моя егоза, а я… я начинаю отнекиваться, учитывая ситуацию, но внезапно слышу совершенно ровный и уверенный голос Романа:

— Не стоит отказывать ребенку в такой малости.

В шоке смотрю на Ворошилова, который не отводит взгляд от моей веселой малышки. Кажется, моя Мия вовсю тянется к отцу, а я… я хочу ее спрятать от всего мира, убежать, закрыться где-нибудь, хоть на краю света, чтобы истина не всплыла.

Потому что я не знаю, насколько ужасающими могут быть последствия. Роман Ворошилов — серьезный человек, как я поняла, будущий мэр, или что там вещала Успенская.

С таким человеком шутки плохи, а мир, в котором он вертится… я лишь легонько к нему прикоснулась однажды — и меня нехило так обожгло…

Спасла меня только моя малышка, и вот я замираю под проницательным взглядом своего единственного мужчины, который вырвал мое сердце и сжал в руке, с холодом в глазах наблюдая за агонией.

Не хочу думать об этом. Я была лишь эпизодом в его жизни, а Роман стал для меня всем. Воспоминанием, кошмаром, разочарованием…

— И еще один момент, — переводит взгляд на хозяйку салона, которая во все глаза смотрит на Ворошилова, словно божество увидела, не иначе.

— Да, Роман Викторович…

И столько в голосе пиетета и патоки, что мне немного дурно становится от излишней сладости.

— Алису вы не уволите. Выговоров не будет.

По мере того как Рома говорит, я все сильнее прижимаю к себе Мию, будто этот жестокий мужчина сейчас даст команду «фас» своим телохранителям, и они начнут вырывать дочку из моих рук.

— Да-да… конечно… Алиса у меня лучшая сотрудница. Все проекты ведет! Выводит нас на новый уровень!

С ужасом наблюдаю за перевоплощением своей строгой начальницы в какую-то школьницу, которую отчитывает директор школы, а она всячески пытается вывернуться.

Хотя. По правде, эту фирму подняла именно я. Работа стала для меня отдушиной. Работа и моя Мия. Я выкладывалась так, чтобы все было идеально, плюс мои наброски стали для меня спасением.

Когда обдумываю очередной проект, когда рисую, я не думаю. Все мысли сфокусированы лишь на работе, а значит, нет места воспоминаниям и боли.

Возможно, любая другая смогла бы легко оправиться и считать, что роман с Ворошиловым, пусть и в прошлом, для нее везение, но я… я не смогла… потому что полюбила…

Все мои мысли, вся энергия ушли в работу и в мою отдушину — мою малышку.

Нужно было выживать, карабкаться, устраивать жизнь, благоустраивать ее, чтобы Мия ни в чем не нуждалась…

— Господин Ворошилов, конечно…

Опять врезается в мое сознание голос начальницы, но Роман на нее вообще, кажется, внимания не обращает, продолжает мысль:

— А при определенном раскладе вы продадите Алисе свой салон.

Мне чудится, в эту секунду Марина Анатольевна чуть не падает, а я в каком-то ужасе смотрю на мужчину, который вот так с ноги начал управлять моей жизнью.

— Не нужно мне ничего продавать! Я не привыкла отбирать чужое! — взвиваюсь и вклиниваюсь в разговор, Мия дергается, а я понимаю, что повысила голос.

Целую дочку в макушку и уже тише продолжаю:

— А знаете, с меня хватит! Я сама ухожу! Все! Прощайте!

Обхожу Ворошилова по дуге под его ледяной прищур. К черту. У меня срыв! Я хочу убежать отсюда! И я делаю это. Правда, не бегу. И то хорошо. Прихватываю свою сумочку и иду прямо к двери с Мией на руках, чувствую, как моя малышка свешивается и смотрит мне за спину.

Отчего-то я просто кожей чувствую, что она смотрит на Романа, как он на нас…

Дохожу до двери и натыкаюсь на еще одного амбала, который стоит снаружи и перекрывает мне путь.

Сжимаю губы.

— Пропустите меня! — выговариваю зло, киплю внутри от всего, что происходит.

Ненавижу богачей, которые считают, что могут распоряжаться чужой жизнью. Решать, кого миловать, кого судить!

Хочу свободы. Хочу дышать. И хочу увести Мию отсюда как можно дальше.

— Пропустите! — цежу зло и замечаю, как охранник с абсолютно холодным лицом переводит взгляд мне за спину.

Я знаю, на кого он смотрит и у кого молчаливо спрашивает разрешения. У меня в этот момент буквально позвоночник тянет от напряжения.

И спустя один мой вдох огромный мужчина в сером пиджаке и с наушником в ухе делает шаг в сторону, открывая мне путь.

А я просто вылетаю из салона, иду куда глаза глядят, даже не замечаю, что все это время несу Мию на руках.

Просто скрываюсь, будто преступница.

Я надеюсь, что все, что мне говорил Роман… это розыгрыш!

Бред же!

Зачем ему я в виде жены!

— Мама… палк!

Мия приходит в восторг, когда мы доходим до того самого парка, где я обещала ей погулять, а я вдруг понимаю, что от шока прошагала с дочкой на руках полторы остановки.

Наконец спускаю малышку на землю, и моя зайка тычет пальцем в сторону полноватой женщины в чепчике:

— Моложеное!

Улыбаюсь своей малышке, трогаю ее пушистые волосики.

Мир может хоть сто раз перевернуться и рухнуть, но главное мое чудо здесь, со мной, а все проблемы я решу, обязательно!

— Давай тогда на пару, — подмигиваю дочке, и она, хлопнув в ладоши, идет вперед.

Расплачиваюсь с улыбчивой женщиной, и мы с Мией, уплетая мороженое, идем в сторону парка, где в глубине, под сенью деревьев, расположена детская площадка.

Солнышко приятно припекает, и мне вдруг кажется, что все это было каким-то злым сном.

— Иглать! — радостно заявляет моя девочка, доедая свой пломбир.

Достаю из сумочки влажные салфетки и вытираю смешную мордочку, целую дочку в носик и отпускаю поиграть на площадке.

— Смотри, не пачкаемся, — привычно инструктирую, хотя знаю, что это нереально.

Присаживаюсь на скамеечку, с которой открывается прекрасный обзор на детскую площадку, и вздрагиваю, когда слышу голос из-за спины…

— Такая красивая девушка — и грустит…

Резко поворачиваю голову и вижу перед собой высокого худощавого мужчину. В черных очках с зеркальным отражением. В принципе, лицо правильное, но впалые щеки и излишне худая шея портят его внешность, добавляя слащавости в облике.

Прищуриваюсь, пытаясь понять: это что, меня так средь бела дня пытаются подцепить?!

Вот с таким совершенно глупым подкатом?!

Хотя… что я знаю о том, как именно ухаживают мужчины?! Как они знакомятся?!

С Романом у меня все было слишком быстро и стремительно. Он просто… просто захотел меня.

Вот так. Понравилась ему.

— Зашла ты мне, малышка…

Вот что олигарх Ворошилов мне сказал. «Зашла». А я… я, глупенькая… потеряла от него голову. Первый опыт. Первый мужчина. Взрослый. Знающий, чего именно он хочет и как именно будет получать то, чего жаждет…

С ним было слишком остро и стремительно. Все случилось быстро. Я и опомниться не успела, как лишилась девственности и собственного сердца…

Прикрываю веки. Не хочу вспоминать. Никаких откатов. Иначе снова окажусь в той пустоте и боли, в которые погрузилась, когда Роман Ворошилов выкинул меня из своей жизни, стер…

Он был всем, а я… я была наивной дурочкой, которая лишь ненадолго «зашла»…

Так получается… До Романа у меня были лишь мои сокурсники, парни, которые не имели ни опыта, ни того оглушительного обаяния, которым опутал меня Роман.

С теми парнями были короткие свидания и пара поцелуев, словом, я совсем не была подготовлена для потребностей и аппетитов мужчины уровня Ворошилова.

Но, видимо, ему было в кайф ломать меня под себя. Благо недолго продлилось…

А вот после моего «романа с Романом»…

Ну что же… после него у меня осталась моя Мия. Моя зайка. Моя любимая девочка, моя доченька, которая мотивирует на достижения…

— Могу узнать, почему грустна такая красотка? — вновь улыбается блондин. А я в отражении его очков свое ошарашенное хмурое лицо вижу.

Отвыкла я от подобного. Совсем отвыкла. Закрылась. Забаррикадировалась. В привычную скорлупу завернулась и не хочу никого к себе подпускать…

Разумеется, мною интересовались мужчины, с одним из них мама убедила меня пойти на свидание.

Я не хотела и была права, но решила все же попробовать…

Как-то мы разговорились во время встречи, затем зашли в ресторан, а я… я вспомнила какой-то смешной случай и рассказала о дочке. Неожиданно для себя увидела гримасу на лице мужчины, до этого казавшегося мне вполне симпатичным, и сразу все поняла.

Не прощаясь, встала и ушла из-за стола, благо мы еще не успели сделать заказ.

На этом все.

Дочка для меня на первом месте, а мужчина… я смогу допустить в свою жизнь только того, кто примет мою Мию.

Но… так уж оказалось, что отцу мы с Мией не нужны… а посторонние мужчины… не готовы брать на себя ответственность.

Да мне и не нужно. Я привыкла решать проблемы самостоятельно.

Сегодняшняя встреча с бывшим взбудоражила. Не просто взбудоражила, а буквально приложила о бетонную плиту.

Вдобавок я потеряла любимую работу, а у меня кредит, ипотека, проблемы в садике у Мии…

Словом, я не в том состоянии, чтобы завязывать ничего не значащие отношения, и знакомства с посторонними мужчинами мне также не нужны!

Не нужны — и все!

— Я не знакомлюсь, — отвечаю, едва улыбаясь, и вновь отворачиваюсь. Нахожу взглядом Миечку и смотрю, как моя малышка весело играет. Такая крошка. Чего мне стоило ее выносить и родить — одному богу известно. А точнее, только с его помощью я преодолела все трудности и продолжаю преодолевать.

Ощущаю боковым взглядом движение и, к своему дикому удивлению, обнаруживаю, что мой неожиданный знакомец присаживается рядом. Бросаю взгляд на лощеного типа с идеальной прической. Этакий метросексуал, который очень сильно следит за внешним видом. Немного слащавый, но… наверное, такие наглые и уверенные в себе нравятся женщинам.

А мне вот понравился абсолютно иной типаж мужчины: жестокого, привыкшего брать и подчинять. Брутального, агрессивного, с яркой животной энергетикой…

Этот же абсолютно иной… но… в моих глазах Роман остался каким-то идеалом, недосягаемым, будто изображение в зазеркалье, этакий Кай, чье сердце просто стеклянное…

— Я же сказала…

Вновь хмурюсь, когда блондин окидывает меня внимательным взглядом, и чем-то это меня бесит, потому что ровно так же смотрела Успенская. Придирчивый такой, въедливый взгляд. Я же понимаю, что светловолосый мужчина одет весьма эффектно, не уровень Романа, конечно, но… тоже с деньгами, и… это отпугивает. Потому что такие люди ценят только внешнюю атрибутику, не уделяя внимания внутренней красоте.

Ловлю себя на мысли, что рядом с этим типом отлично бы смотрелась Успенская.

Что-то мне подсказывает, что эти двое друг друга бы поняли.

— Какая дикая… тю-ю-ю, — выдает нахально блондин и приподнимает солнцезащитные очки на лоб, — не закадрить, не склеить…

Кажется, сегодня мои нервы просто решили меня окончательно подвести, удар следует за ударом. Набираю побольше воздуха в грудь, чтобы послать блондинчика куда подальше, но вдруг слышу странное:

— Алиска, ты меня что, совсем не узнаешь?!