Астра. Счастье вдруг, или История маленького дракона

Анна Гаврилова, 2014

Счастье вдруг… в тишине… постучалось в… Впрочем, нет. Счастье герцога Кернского стучать в двери не стало. Оно поступило умней – в окно влезло. Просто когда счастье стоит на пороге, человек может не поверить и прогнать, а если уже прокралось в дом, то точно не отвертишься. Тут хочешь не хочешь, а принимай. Корми, люби, чеши и гладь! И если у тебя есть хоть немного ума, сделай все, чтобы оно никуда не делось. Герцог Кернский глупцом никогда не был. Он вообще замечательный, если честно. А еще у него совесть есть! Причем до того большая, что и на двоих хватит. А это в данном случае важно, ведь у герцогского счастья с совестью откровенные проблемы. Хотя последнее неудивительно – чего еще ждать от девчонки? Тем более такой, как Астра!

Глава 3

Со снами у меня отношения не очень: я их искренне не люблю, а они отвечают взаимностью. В том смысле, что приходят редко, зато уж если пришли, то фиг отвертишься. Вот и в этот раз отмахнуться не удалось, хотя старалась очень…

Приснился дом. Не собственный (собственного у меня никогда не было), а родительский. То относительно прекрасное утро, когда поняла: всё, началось.

Будто стою посреди своей спальни и разглядываю небольшое бурое пятно на белой ткани ночной сорочки. Чувства испытываю самые противоречивые: радость, предвкушение и страх, плавно переходящий в ужас.

Ведь это означает, что время пришло, и очень скоро станет ясно, смогу или не смогу. А так хочется смочь! Так хочется, аж зубы сводит. И так жутко от осознания — шансов невероятно мало, ведь в нашем роду способности проявляются настолько редко, что можно сказать, не проявляются вовсе.

Звук шагов в коридоре, и сердце подскакивает к горлу. Я стрелой подлетаю к платяному шкафу, чтобы загородиться дверцей — на случай, если кто войдёт.

Входит мама.

— Ой! Ты уже проснулась?

— Одеваюсь! — стараясь не выдать эмоций, пищу я.

— Хорошо… — В голосе мамы звучит улыбка. — Жду тебя внизу.

— Ага!

Нужно торопиться. Нужно торопиться, потому что я должна помочь с завтраком. Но ещё нужно… следы замести. Я отлично знаю правила, но я не намерена признаваться. И мне глубоко плевать, что, если эта маленькая ложь вскроется, меня ждёт нешуточный нагоняй. Я не признаюсь! Пока не пойму что к чему, никому-никому не скажу, даже Юдиссе!

Запихиваю сорочку в самый дальний угол шкафа, спешно застилаю постель. Ещё не представляю, как и когда буду отстирывать главную улику — простынь, пугаюсь ещё сильней и бегу вниз, на кухню, где поджидает мама.

Только оказываюсь не в кухне, а на улице. Мы с Юдиссой идём под ручку и обсуждаем последнюю сплетню — Колав на Этьелле женится, и не факт, что добровольно. Я хихикаю, а самой так жутко. Кажется, на меня все-все смотрят. Кажется, все-все знают! И руки сами тянутся поправить юбку.

И так всю оставшуюся ночь! Мы с Юдиссой ходим, болтаем, смеёмся, а я ужасно переживаю за юбку и постоянно вспоминаю простынь. Белоснежную простынь с парой бурых пятен… Её нужно постирать, причём незаметно… И как мне это сделать? Как?..

Проснулась я от ощущения чужого присутствия. Сразу почуяла — гость не опасен, это всего лишь Жакар в спальню припёрся. Ну и кто-то ещё, кто-то из служанок. От обоих веяло лёгким, но страхом, и боялись, разумеется, меня.

Прежде чем открыть глаза, маленький дракон потянулся и сладко зевнул. Потом глазки всё-таки распахнул и с удивлением обнаружил, что в ночи переполз, и теперь его голова лежит на подушке, причём подушке Дантоса. А самого герцога нету, и куда подевался, неясно.

Моргнув пару раз, я приподняла голову и окинула спальню сонным взглядом. Вторженцы стояли на пороге и явно пытались оценить обстановку. Впереди, видимо на правах мужчины, краснощёкий мажордом. За его спиной бледная поганка Люсси.

— Астра, лежать… — выдохнул Жакар.

«Странное предложение. А я чем, по-вашему, занимаюсь?»

— Учти, если укусишь кого, их светлость тебя сразу за ворота выставит.

Хм… А сейчас что? Сейчас разве не выставляет? Он же сегодня гонца в труппу послать должен.

Мажордом на безмолвный вопрос, разумеется, не ответил. Его вообще другие проблемы тревожили. В руках дедка был некий ящик, судя по всему, тяжёлый.

— Лежи и не дёргайся, — буркнул вторженец хмуро и потопал к камину.

Собственно, камин располагался по центру северной стены. Кровать светлости стояла не напротив, как обычно в приличных домах делается, а справа, почти вплотную к окнам. Уж не знаю, зачем так — может, он звёздами по ночам любуется, может, на луну воет, но тем не менее.

Глядя на сосредоточенно пыхтящего дедка, сильно хотелось огрызнуться. Не всерьёз, а так, в шутку. Но я всё-таки сдержалась — из любопытства, не более.

На Люсси, которая за мажордомом семенила, рявкнуть хотелось ещё больше — ну не нравится она мне. Вот с той самой минуты, как разболтала Дантосу, что видела маленького дракона в цирке! Но в руках бледной горничной имелся поднос, а на подносе миски, и я уловила аромат гречки, жареного мяса и грибов. Как можно спугнуть такую прелесть?

Добравшись до камина, дедок с явным облегчением поставил ящик на пол. Прямо перед запирающей каминную пасть решёткой.

— Это тебе, — с важным видом сообщил он.

Пришлось вытянуть шею, чтобы рассмотреть как следует…

Мм… это то, что я думаю?

Оказалось — да.

— Лоток, — провозгласил мажордом торжественно. Потом нагнулся, любовно разгладил песочек и принялся пояснять: — Их светлость с утра отбыли по делам. А гулять с чудовищем, сама понимаешь, никто кроме них не готов. Мало ли… вдруг покусаешь? Или сбежишь. И что мы тогда их светлости скажем? Так что дела свои тут делать будешь. Поняла?

Я поняла одно — оборзели. Я им что, кошка? Или свинка какая-нибудь? Морская…

Жакар моего возмущения, увы, не понял. Скомандовал замершей в трёх шагах Люсси:

— Миски ставь.

И я получила возможность пронаблюдать ещё одну потрясающую по своему цинизму картину. Бледная поганка споро выставляла угощения, приготовленные Роззи, рядом с… кошачьим туалетом.

Не, ну у них совесть есть? Моё чувство эстетизма воет!

— А это еда, — не поленился сообщить дедок. — Кушай, проглот. Не обляпайся.

Всё. Я обиделась. Обиделась окончательно и бесповоротно! А сладкая парочка бодренько попятилась к выходу, и через пару минут оскорблённый дракон остался в одиночестве.

Лоток, говорите? Ну ладно…

Я поднялась на все четыре, спрыгнула с кровати. (Кровать, кстати, воображение не поражала, но была довольно большой — ума не приложу, как на герцогской подушке оказалась, до неё же ползти и ползти!) Прогулялась до мисок, заглянула в каждую. После глянула в лоток и отправилась искать нормальную человеческую уборную.

Выбор оказался невелик. Из трёх дверей, наличествовавших в спальне, одна точно вела на выход, от второй веяло парфюмом и гуталином — то бишь там гардеробная располагалась, а за третьей явно скрывалась ванная. Но дверь, как и другие, была закрыта.

Я встала на задние лапы, передними надавила на ручку — не помогло, створка открывалась на себя. Пришлось извернуться — ухватиться за ручку зубами и попятиться. Вот теперь дверь приоткрылась, я же просунула морду в образовавшуюся щель и протиснулась в ванную.

Протиснулась и офигела… Много чего в жизни повидала, и интерьеры видела всякие, но такой в первый раз.

Высокие окна и, как следствие, море света. Белый мрамор на полу, голубоватый по стенам. Справа перегородка из дымчатого стекла, за которой спрятаны умывальник, унитаз и шкаф для банных принадлежностей. У левой несколько лавок — видимо, для массажа. А большую часть занимает… самый настоящий бассейн. Огромный такой! Глубокий! И с той самой массажной зоной, и зоной для расслабленного отдыха в придачу.

Я, увидав эту красоту, даже о делах, по которым пришла, забыла. Как заворожённая пошла вдоль бортика. Тут же наверняка все-все прибамбасы. От фильтрации до встроенного магического подогрева — это когда вместо того, чтобы кристаллики в воду кидать, рычажок нажимаешь и всё.

Да, светлость себя явно любит. Это вам не корытце на первом этаже. И… тоже в такой мыться хочу! Дайте! Дайте-дайте-дайте!

Рычажок, с помощью которого включается подогрев воды, я нашла. А рядом с ним несколько краников непонятного назначения. И я бы непременно опробовала сие чудо инженерной мысли прямо сейчас, но сдвинуть рычаг не получилось — ни лапой, ни зубами, ни носом.

Ладно, успеется. В любом случае, пока в этом бассейне не поплаваю, в труппу не вернусь. Вот пусть светлость куда хочет гонцов засылает, кому угодно в обнаружении дракона признаётся, а не вернусь!

В животе забурчало от голода, это стало поводом оторваться от созерцания бассейна и вспомнить о делах насущных. Как тут, говорите, обстоят дела с центральной канализацией?

…Это оказалось сложно. Ну в самом деле сложно! Это я не как дракон, а как участница цирковой труппы с семилетним стажем говорю! Какое всё, ё-моё, тонкое! Какое изящное! Я дважды чуть не поскользнулась, пока на этот дурацкий унитаз забиралась! Зато… оно того стоило, ага.

Дёрнув за цепочку и проконтролировав процесс смыва, маленький дракон захлопнул крышку, потом вышел из-за перегородки, глянул на бассейн грустным взглядом и потопал обратно в спальню. Дверь за собой, разумеется, закрыл, чтобы лишних вопросов не вызывать.

Прежде чем начать уничтожение приготовленных сердобольной Роззи вкусняшек, вывела на гладком песочке неприличное слово анатомического характера из четырёх букв. Да, когтем! Пусть знают, что я об этом обо всём думаю… Ну а покончив с остатками зажаренной до золотистой корочки говядины и грибами в сметанном соусе, не без труда запрыгнула на герцогскую кровать в намерении вздремнуть ещё с пару часиков. А чем ещё после столь плотного завтрака заняться?

Сплю. Сплю и понимаю: что-то не так.

Что именно? Ну… дело в том, что застать спящего дракона врасплох невозможно. Ведь у нас как? Дракон спит, а драконья сущность всё-всё контролирует, и чуть что, сон сметает в два счёта. А тут… я же не из-за чуйки, присущей драконьей сущности, проснулась, а самым обыкновенным образом — просто услышала, что рядом кто-то шарится.

Кто? Ну уж не Жакар с Люсси, конечно. Дантос, собственной белобрысой персоной — только он имеет наглость не бояться маленького дракона, и только он обладает таким приятным запахом.

Открывать глаза, чтобы выяснить, о чём именно пыхтит герцог, я не спешила. Задумалась… А ведь и в прошлый раз, когда спала в кабинете, тоже приближение светлости не почуяла. И как эти выверты собственной чуйки понимать? Неужто сломалась?

Я прислушалась к себе — ничего, тишина. Потом вообразила полуголого блондинчика и с ужасом поняла, что драконья сущность относится к этому человеку с симпатией. То есть… то есть моя драконья сущность Дантоса за своего приняла? Это ж по какому такому поводу?!

Я возмущённо распахнула глаза и увидела потрясающую картину: герцог стоял у лотка с песком и… ну, в общем, взирал. Секунду взирал, две, три… а потом круто развернулся на каблуках и ка-ак рявкнет:

— Жакар!

Мажордом примчался почти сразу. Застыл в дверях, так как войти никто не предлагал. А герцог сверкнул глазищами и спросил:

— Жакар, по-твоему, это смешно? — В голосе Дантоса прозвучали ну о-очень строгие нотки.

— Простите? — нахмурился дедок. — Что «смешно»?

— Это! — рявкнул блондинчик и указал на лоток.

Минутная пауза закончилась шумным вздохом, после которого мажордом сказал:

— Но вы же сами велели…

— Я не про туалет для Астры, я про то, что тут написано! — вконец вызверился Дантос. А Жакар таки решился переступить порог спальни и приблизиться к лотку…

Каюсь, выражение лица мажордома доставило мне удовольствие — этакая смесь изумления, растерянности и предчувствия неприятностей.

— Ваша светлость, это не я.

— А кто-то кроме тебя в мою спальню заходил? — спросил блондин вкрадчиво.

— Только Люсси, но она тоже… я бы заметил, если бы она…

— Не ты? Не Люсси? А кто? — Герцог был по-прежнему зол. — Кто это у нас такой остряк? Кто это написал? Только не говори, что Астра!

Я молчаливо покатилась со смеху, а вот Жакар… Взгляд, которым одарил мажордом, мне не понравился — уж слишком пристальный, слишком осознанный.

— А что, если в самом деле Астра? — спросил он.

Реплика прозвучала до того серьёзно, что светлость не выдержала и тоже на меня посмотрела. Я же широко зевнула, похлопала глазками и дружелюбно вильнула хвостом. Жест предназначался, разумеется, герцогу.

Выражение лица его светлости чуточку смягчилось, в глубине серых глаз вспыхнули искорки смеха. Если в сердце Дантоса и закрались сомнения, то теперь от них и следа не осталось.

— Жакар, ты совсем спятил? Астра, конечно, умная, но не до такой степени.

Ой, меня назвали умной? Ну надо же… Знаешь, пупсик, а ты тоже ничего. Симпатичный.

— Ваша светлость, простите. Я выясню, кто это сделал, и приму меры.

— Да ладно, Жакар, — перебил Дантос насмешливо. Вслух не сказал, но было ясно без слов, кого он признал виноватым. Признал и простил! Но не смог не добавить: — Больше так не делай.

И уже мне:

— А ты как себя вела?

О… я была очень хорошей. Лучшей девочкой в мире.

Герцог сделал шаг к кровати, я же… опять хвостом вильнула. Исключительно для поддержания образа маленькой лапочки. Ну вообще — я вроде как рада тебя видеть, светлость. Ты хороший, а они плохие. Особенно Жакар — пытался оклеветать маленького дракона, представляешь?

Что там представлял Дантос — неизвестно. Тем не менее приблизился, присел на край кровати и коснулся пальцами моего крыла. Желание отскочить я в себе погасила, желание куснуть — тоже.

— Красавица, — с улыбкой произнёс герцог. — Вредная маленькая красавица.

Со мной пытались провернуть тот же фокус, что и вчера, — говорили ласковым голосом, не сомневаясь, что под этим соусом любое слово будет воспринято как похвала. Я подыграла. А что ещё делать?

— Обжора, — продолжал блондинчик. — Соня. Хулиганка чешуйчатая. Дебоширка…

Он осторожно погладил по голове, ещё более осторожно почесал рядом с тем местом, где у собак и кошек ушко, а у драконов дырочка, потом куда более уверенно погладил спинку и сообщил:

— А ещё у тебя попа толстая. Представляешь, Астра?

«Мм-м… тебе, дорогой, может показаться удивительным, но тем не менее — да, я в курсе».

— А раз попа толстая, — Дантос уже не говорил, мурлыкал, — значит, ты у нас кто?

«Ну… кто?»

— Толстопопик, — сообщил блондин. И, видимо, чтобы добить окончательно, добавил: — Маленький вредный толстопопик.

От кровавой расплаты за эти поистине оскорбительные слова Дантоса спасла случайность — герцог принялся чесать между крылышек, а у меня там центр удовольствия. Сразу стало так хорошо, по телу прокатилась волна приятной слабости. Я зажмурилась и стиснула зубы в намерении прогнать ненужные ощущения, но физиология оказалась сильней.

Я не могла противиться этому почёсыванию! Я млела и таяла!

— Толстопопик, — продолжал упиваться своим так называемым остроумием герцог. — Попка с хвостиком. Троглодитик! И откуда ж ты выискалась на мою голову? Чудовище маленькое…

Хам! Вуайерист с замашками эксгибициониста! Мужлан! Гад! Скоти-и-и-ина…

Он начал чесать чуточку быстрей, и тут случилось оно. Страшное, позорное и тоже исключительно физиологическое — у меня левая задняя лапа задёргалась.

Герцог чешет — лапа дёргается. Чешет — дёргается! Чешет… а я ничего сделать не могу! Не могу, несмотря на смешки, которые с каждой секундой всё громче становятся. В конце концов Дантос не выдержал и заржал в голос, но чесать не перестал.

Как чувствовал себя в этот миг маленький дракон? Да обидно было! Обидно и приятно. И…

— И!.. — Громко сообщила я.

— Что, нравится? — догадался блондинко титулованное. — А гулять со мной пойдёшь?

Пойду. Куда хочешь с тобой пойду, только ещё минуточку между крылышек почеши — уж больно хорошо у тебя получается…

Гуляем.

Светлость стоит посреди сада, сложив руки на груди, я же чинно хожу между деревьев и внимательно прислушиваюсь к драконьей сущности. Нет, клады меня не интересуют, куда любопытнее другое — можно ли с помощью драконьего чутья найти дырку в заборе? Просто обходить владения светлости по периметру очень долго и неэффективно, да и… лень, честно говоря.

Эксперимент категорически проваливается, ибо драконье чутьё молчит, но лень побеждает, поэтому пробую снова и снова, ну и… одним глазом за Дантосом присматриваю. И молчаливо подхихикиваю!

Ведь ясно, чего ждёт блондинчик, а я уже всё. И не можется, и не хочется, и вообще… меня в тот куст теперь и пинками не загнать. В лоток — тем более.

А светлость хмурится, нервничать начинает. Ему, поди, кушать пора, он же с самого утра из дому свинтил, а сейчас уже за полдень. Мне-то тоже кулинарных шедевров Роззи отведать охота, но ради светлости потерплю как-нибудь. А заодно, может, дырку в заборе унюхаю… Ведь крылья крыльями, но запасной вариант ой как желателен.

— Астра, долго ещё?

Не реагирую. Хожу. Нюхаю. Разминаю лапки.

Светлость молчит.

Спустя минут пять не выдерживает, и в тишине сада звучит слегка раздражённое:

— Астра… Астра, ну?

Поворачиваю голову, смотрю на светлость и мило улыбаюсь. Кстати, зубки мои сколотые тоже восстанавливаться начали — вот она, великая сила настоящей древней магии!

— Астра, ко мне.

«Хм… уверен?»

Я сделала несколько шагов к светлости и дружелюбно вильнула хвостом. Он тоже шаг навстречу сделал, присел на корточки. И хотя нас разделяло ещё шагов десять, не постеснялся сказать об интимном:

— Ты долго рядиться будешь? Делай свои дела, и пойдём есть!

«О, как я угадала. Голоден. Бедненький».

Делать о чём просят маленький дракон по-прежнему не собирался. Поэтому бодренько преодолел оставшееся расстояние и подставил голову — гладь!

Дантос, как ни странно, сообразил, что требуется. Легко коснулся чешуи, погладил, потом слегка почесал украшенную острым гребнем голову и повторил:

— Астра, давай уже, а? Я даже отвернусь и смотреть не буду.

Предложение, конечно, заманчивое, но… давай лучше ты меня погладишь, а? Смотри, какая я красивая! Какая хорошая!

В подтверждение этих слов я отскочила от светлости и повертелась на месте. Ну и песней своё выступление поддержала:

— Ву-у-у!..

Герцог шумно вздохнул и пришел к нелогичному выводу.

— То есть гулять ты не хочешь. Ладно, толстопопик… — Блондинчик тяжело поднялся и посмотрел на меня с высоты своего далеко не маленького роста. — Тогда идём обедать.

Я плюхнулась на попу и обиженно засопела. Толстопопик? Опять?

— Астра… — простонал Дантос.

Я подумала и решила не нагнетать.

Ладно, светлость, пойдём, заморим твоего червячка. Мм-м… в смысле, покормим тебя, болезного. Ну и маленького дракона заодно.

Обедали мы вместе, в столовой. Только Дантосу как положено подали, а я, разумеется, на полу чавкала. А после обеда в кабинет отправились опять-таки вместе.

Честно говоря, Дантос меня не звал, даже по ноге себя не хлопал, но я не могла не пойти — у меня этот, как его, продолжительный шок случился. Сложный, с необходимостью постоянного визуального контакта с объектом, который этот самый шок вызвал. Короче — таращилась я на блонди и глаз отвести не могла.

Вот и когда в кабинет вошли: светлость за стол, а я на диван, и снова на него глазеть. Не, ну просто очень интересно — правду Жакару сказал, или как? Или просто поддразнить мажордома решил? Ведь дедок в самом деле маленького дракона опасается, так что повод для подколки самый что ни на есть веский.

А случилось следующее: когда светлость дожевывала нехилых таких размеров отбивную, Жакар подошел и сказал с поклоном…

— Ваша светлость, Этен дела закончил, готов сбегать к циркачам.

— Нет, — нахмурившись, сказал Дантос.

На лице пузатика вспыхнуло удивление, а герцог промокнул губы салфеткой и добавил:

— Не надо никого никуда посылать.

— Но…

— Нет, я сказал.

Кажется, мажордом хотел выспросить подробнее, но под хмурым взглядом хозяина сдулся и отступил. На краснощёком лице всё то же изумлённое выражение держалось. У меня морда вытянулась и даже рот приоткрылся.

Вот только герцогу на нашу реакцию было глубоко плевать. Он о чём-то другом, о чём-то своём думал.

В той же задумчивости выпил чай и потопал в кабинет, чтобы достать из большого сейфа свитки — те самые, что в найденном мной сундуке обнаружились, ещё несколько книг здоровущих, типа семейных хроник, и погрузиться в изучение всего этого добра.

Я же взгромоздилась на диван и…

Нет, и всё-таки? Пошутил или как? Драконье чутьё ответа на вопрос не давало, логика — тоже. С одной стороны, ничуточки не сомневаюсь, что девочка я потрясающая, но… ведь не до такой степени, чтобы титулованный блондинчик до банального воровства скатился. Люди его положения так не поступают. Вот не поступают и всё.

— Ну что ты пыхтишь? — не отрываясь от бумаг, спросила светлость.

Я пыхтеть перестала, насупилась.

— Ни к чему им знать, где ты… И вообще. Если бы сильно беспокоились о своём имуществе, ещё вчера утром в розыск бы подали.

Светлость лукавила, и мы оба это понимали. Просто не может Шеш к страже обратиться, не тот случай. Ну кто признается городским властям, что по его вине по столице нынче чудовище бегает? Да циркачей в тот же миг коленкой под зад или, что не менее вероятно, в казематы.

Нет, Шеш сейчас своими силами вопрос решает. Небось вся труппа по городу шарится — высматривает, вынюхивает, сплетни собирает. Закоулки-переулки обыскивает, в помойные бачки заглядывает, а я… тут.

— Не пыхти, — повторила светлость. — Сосредоточиться мешаешь.

Опять пыхтеть перестала. Задумалась ещё крепче — ну с чего такая милость, а? Нет, ну в самом деле, с чего? Может, всё-таки жалко меня стало? Я, честно говоря, терпеть не могу, когда меня жалеют, но… почему нет?

Если он меня в самом деле оставит, то я… я даже хорошей стану.

Нет, не так. Я прямо сейчас хорошей стану! Вот возьму и…

Я спрыгнула с дивана и потопала к герцогу. Шла громко и тяжело — последнее, потому что Роззи опять была щедра невероятно. Но увлечённый чтением одного из свитков, Дантос моего приближения не заметил и, когда я подпихнула голову ему под руку, вздрогнул.

— Ассстра…

Гладь. Гладь дракона, светлость! Добавь тактильных ощущений, чтобы усилить привязанность.

Погладил. Потом ещё раз. И шкурку в основании гребня почесал. А я впервые в жизни почувствовала себя слишком большой. Вернее — неоправданно большой! Просто будь я раза в два поменьше, я бы к нему на колени забралась и он бы ни за что уже не отвертелся.

Остаток дня прошёл более чем мирно. Я была очень хорошей, очень послушной девочкой. Ласково тёрлась мордой о коленку погружённого в чтение Дантоса, мило улыбалась Люсси, которая притащила в кабинет полдник, и даже на ужин не набрасывалась, хотя Роззи превзошла себя — мне дали печёную курочку и очень большой, очень вкусный малосольный огурец.

Вечером мы со светлостью как следует подышали свежим воздухом. Он, правда, немного злился, что снова не смог удовлетворить свои вуайеристские наклонности, но эта злость была лишь каплей в море… в море моего обаяния и шарма!

В общем, в покои Дантоса мы вошли безмерно довольные друг другом, но тут моё счастье кончилось. Драконье чутьё уведомило о присутствии чужака, а драконий нюх уточнил: не чужак — чужачка!

И верно — едва светлость открыла дверь в спальню, мы услышали томное:

— О, дорогой! Ну наконец-то…

И я увидела её…

Симпатичная такая блондинка с очень, ну прям-таки очень-очень пышными формами. Этакая булочка — сдобная, румяная и, судя по томному взгляду, уже тёплая. Она полулежала на застеленной бархатным покрывалом кровати и призывно улыбалась. Правда, ровно до тех пор, как узрела карликового дракона.

Визгов не было. Обмороков, как ни странно, тоже. Пышная блондя подобралась, резко села, вытаращилась.

— Это что? — потрясённо выдохнула… ну, судя по всему, любовница.

— Астра, — с улыбкой представил Дантос.

Я же грациозно переступила порог, сделала два шага и не менее грациозно плюхнулась на попу.

Дамочка, в отличие от прислуги, с бесами меня не путала и другими обидными словами не обзывала. Очень быстро, я бы даже сказала подозрительно быстро, сообразила, что я…

— Дракон? — вслух изумилась она. — Но откуда?!

— Приблудился, — пожав плечами, ответил Дантос.

Улыбка, озарявшая лицо светлости, стала стократ шире, глаза заблестели. Плавно, с грацией опасного хищника, блондинчик двинулся к дамочке, а я задумалась: а чего это она тут… ну прям вот так? Сама?

Нет, тот факт, что у Дантоса есть любовница, не удивил ни капельки — взрослый здоровый мужчина просто не может вести монашеский образ жизни. Но вообще-то это ему положено к ней бегать, а никак не наоборот.

— Погоди… — точно разгадав намерения герцога, выдохнула пышка.

С резвостью, совсем несвойственной людям подобного телосложения, вскочила и, шустро обогнув подоспевшего Дантоса, уставилась на меня.

— Это детёныш? — спросила дамочка.

— Нет, солнышко, Астра дракон карликовый… — подступая к пышке сзади, сообщила светлость.

— А разве такие бывают?

Герцог не ответил. Не потому что не хотел, просто не смог. В момент, когда дамочка задала вопрос, титулованный блондинчик был уже занят — он целовал шею. Не свою, разумеется, а «солнышка».

«Солнышко» томно вздохнуло и закатило глаза от удовольствия, а я… а мне потрясающая картина открылась: ладони светлости скользнули на грудь и принялись мять эти затянутые в яркий шелк… ну даже не дыньки — целые арбузики!

— О, Дантос… — простонала блондя.

Герцог ответил тихим, утробным рыком, а я поняла — тошнит. Нет, ну в самом деле тошнит!

Я встала и развернулась к двери. Та была не заперта, но уже закрыта. Пришлось подойти и замереть в надежде, что моё желание заметят и учтут, но кое-кому было глубоко плевать.

— О, Дантос!

— Хр… мм… ах…

— О, Дантос!..

Я, конечно, могла привстать, надавить на ручку и всё такое, но выдавать свои умения совершенно не хотелось. Поэтому пришлось подождать ещё чуть-чуть. Не помогло…

— Ах! Ах! Дантос!

— Сссолнышко…

— Дантос!..

Не, точно извращенцы. И ладно светлость — его склонность к эксгибиционизму мы уже выявили. А дамочка-то, дамочка…

Я не выдержала и провела когтями по деревянной створке. Смачно так провела, от души. И тот факт, что дверь вообще-то непростая, инкрустированная дорогими породами, ничуточки не беспокоил.

Минут через пять, когда инкрустация была уже очень неплохо попорчена, меня таки заметили… «Солнышко с арбузиками» громко хихикнуло и сообщило:

— Дорогой, смотри… Она, кажется, засмущалась.

Честно? Я даже представить не могу, как вам двоим надо раскорячиться, чтобы меня смутить. Но если это поможет выйти из негостеприимной спальни — да, я смущена.

Дантос голосу разума всё-таки внял. Оставил своё румяное «солнышко», спешно приблизился и открыл злополучную дверь. И захлопнул, едва маленький дракон выскользнул в соседнее помещение. Тоже, кстати, кабинет, но не такой большой, как тот, что на первом этаже.

Из-за двери тут же донеслось уже поднадоевшее:

— О, Дантос!

Я состроила отвратную гримасу — мысленно, разумеется, ибо драконья мимика довольно скудна — и поплелась в следующую комнату.

Через пару часов маленький дракон решил плюнуть на конспирацию и прочие полезные вещи. Я встала на задние лапы, открыла дверь герцогских покоев и выскользнула в коридор. Дом уже погрузился в сон. И только из спальни светлости доносилось… В общем, драконий слух улавливал всё — от стонов до скрипа кровати.

Собственно, именно из-за драконьего слуха мне и пришлось уйти. Причём далеко уйти — аж на первый этаж, на кухню. Вотчина Роззи встретила приятными запахами, закрытым и зашторенным окном, на подоконнике которого я и уснула.

Всё. Нет меня. Спряталась.

И о побеге, к собственному стыду, даже не вспомнила.

Проснулась я от грохота посуды. Вернее, не совсем так: сперва драконья сущность подсказала, что в кухню вошел некто безопасный. Потом Роззи отдёрнула занавеску и тихо охнула. Затем всё та же Роззи почесала маленькому дракону спинку и пошла в кладовую, чтобы вскоре вернуться и начать процесс растопки печи… Я всё это время мирно дрыхла, а вот уже после того, как толстощёкая кухарка кастрюлями и ковшиками загремела, спать стало невозможно. Правда, виду, что проснулась, я не подала.

А потом в кухне появились ещё двое — Люсси и Полли. И если первая вроде как просто горничная, то вторая, насколько я поняла, всё больше на кухне помогает.

И началось…

— Нет, ну что он в ней нашёл? — пробухтела Роззи. — Фигура так себе, волосёнки жиденькие, а уж если краску с лица стереть — пугало натуральное!

— А характер? — включилась в разговор Полли. — Она же стерва законченная!

— Ага, — встряла Люсси. — Мне тут Жакар по секрету шепнул, какой подарок эта гадина на день рождения просит, я… я столько и за десять лет не заработаю!

Конец ознакомительного фрагмента.