Силуэт счастья

Наталья Викторовна Клетина, 2021

"Если бы мы строили дом счастья, то самую большую комнату пришлось бы отвести под зал ожидания", – так когда-то сказал французский писатель Жюль Ренар. Вот герои этой книги заполняют места в этом воображаемом зале ожидания. Каждый ждет посадки на свой поезд счастья. Эти люди очень разные, среди них юные девушки, отправляющиеся в свое первое путешествие, есть умудренные опытом и порой уставшие от жизни, но и они, не перестают ждать и надеяться. Представление о счастье у каждого свое: кто-то жаждет взаимной любви, кто-то успехов в карьере и самореализации. Для одних счастье – это избавиться от лишнего веса, для других залогом счастья может быть только собственная жилплощадь. Иногда им кажется, что счастье где-то впереди, а сегодня – это только черновик, подготовка к будущей счастливой жизни. На самом деле многие люди, описанные в этой книге, уже счастливы, только они об этом не догадываются.

Силуэт счастья

«Счастье как здоровье,

когда его не замечаешь, значит, оно есть»

И, Тургенев

Москва была завалена снегом. За последние несколько дней выпал его месячный запас. Все коммунальные службы работали на полную мощность, дворники выбивались из сил, но все равно проезды во многих местах были нерасчищены, что создавало дополнительные неудобства для, многострадальных московских водителей.

Михаила Андреевича ситуация на дорогах сильно раздражала. Впрочем, его сейчас раздражало почти все, по той простой причине, что он устал. Устал тащить этот огромный воз обязанностей и на работе и дома. Он глава большой процветающей компании, чувствовал себя последнее время бессильным и опустошенным.

У него появилось ощущение, что тщательно выстроенное им здание благополучия, сделало крен. Где-то внутри него что-то сдвинулось и диссонировало. Ему казалось, что конкуренты становились все активнее, а его бизнес последнее время начал буксовать. Он знал, что интуиция его не обманывает. Это чувствовал пока один он, но когда увидят и другие, будет поздно.

Он решил действовать, и начать с кадров. Надо влить свежую кровь. Та команда, с которой он много лет проработал вместе, постарела. Все сделались солидными, важными дядьками, которые свое сытое благополучие и покой любят больше всего на свете. Все ездят на Мерседесах, живут в хороших домах и им больше ничего не надо, пусть кто-то другой напрягается, тратит свою жизнь, творит, а им хорошо и в наезженной колее.

— Выгоню, к чертовой матери! Хоть этого Харламова.

Почему то, тот особенно раздражал его последнее время. Раздражал своими сонными пустыми глазками, то, как он важно говорит по телефону, как рычит по-хамски на своих людей. А ведь еще пять лет назад был тощим, с сочным юмором, прожорливый, хвастливый, но талантливый.

Впереди при выезде на трассу уже скопилось несколько машин. В пелене снега смутно виделись огоньки их задних фар. Пробка образовалась из-за мусоровоза, который неудачно въехал во двор к мусоросборнику и перекрыл дорогу. Машины сигналили. Дворничиха в своей яркой оранжевой робе, густо облепленная снегом, что-то кричала водителю мусоровоза, размахивая руками. Потом она прошла вдоль ряда скопившихся машин и остановилась возле Михаила Андреевича. Она наклонилась к боковому окну его машины и что-то пыталась ему сказать.

Он ничего не понял, пришлось приспустить стекло.

— Выезжайте лучше с другой стороны, на параллельную улицу, здесь на перекрестке авария, все равно не проедите.

Он ее поблагодарил, поднял стекло и стал быстро разворачиваться, пока сзади никто не пристроился. Машину занесло в огромный сугроб, но спасибо немецкой технике, машина легко и мягко выехала на проезжую часть и устремилась в нужном направлении. Действительно, проезжая по параллельной улице, он увидел сбившиеся в кучу машины, мигалки полиции и скорой и поблагодарил мысленно дворничиху еще раз. Если бы не она, застрял бы там надолго. На работу он приехал вовремя.

Потом он еще несколько раз замечал дворничиху. Обратил внимание, как ловко она командовала группой восточных гастарбайтеров, с синими от холода лицами, когда они скалывали лед в их дворе. Заметил, как чисто стало в подъезде и возле него, снег всегда убран, мусор вовремя вывезен. Даже парковаться стали аккуратнее, и никто уже не перегораживал пешеходные дорожки или вход в подъезд, как это бывало раньше. Он сам видел, как дворничиха однажды вернула обратно к машине, только что припарковавшегося в неположенном месте молодого мужика. Тот с матерком и угрозами, но все еже вернулся и переставил свою машину. Как она его убедила, неизвестно, но видимо, нашла нужные слова.

Михаилу было недосуг особенно внимательно к ней присматриваться, но он заметил, что это совсем еще не старая, довольно симпатичная с волевым и решительным лицом женщина.

И возникла у Михаила Андреевича одна мысль, сначала, показавшаяся ему дикой и смешной. Но чем чаще он к ней возвращался, тем менее она ему казалась абсурдной и даже стала нравиться. Он думал:

— А ведь таким людям, как наша дворничиха, инициативным и серьезно относящим к своему труду, каким бы он не был, надо помогать. В ней есть какая-то простонародная хватка и прагматичная жесткость. Видно, что она человек неглупый, с организаторскими способностями, и возможно, обстоятельства ее заставили взять в руки метлу.

Он решил узнать поподробнее про эту женщину, и попросил свою жену собрать потихоньку информацию о дворничихе через свою приятельницу, которая трудилась в домоуправлении.

Через день жена ему доложила, что их дворничиха, экономист по образованию приехала из Краснодара. Что работает дворником из-за служебной квартиры, которую ей предоставил ЖЭК. Что в домоуправлении к ней относятся с большим уважением, хотя есть и те, которые ее недолюбливают из-за ее дотошности.

Ну что же, слава богу, образование у нее есть, теперь надо с ней познакомиться поближе, и если она его не разочарует пригласить ее в свою компанию, помочь ему навести порядок, расчистить людские завалы, убрать все отмершее и ненужное.

Когда он рассказал об этой идее жене — Галине Сергеевне, она рассмеялась. Но, немного подумав, сказала, — знаешь, для нее такой скачок вверх по социальной лестнице будет небывалым везением, и она изо всех сил будет стараться оправдать твои ожидания не на страх, а на совесть. Лишь бы она дров не наломала. И не забывай, что она женщина и может преподнести такой сюрприз, что ни одному Харламову и не снилось.

Жена Михаила Андреевича была его самым близким и, наверное, единственным другом. В свое время они эту компанию создавали вдвоем с нуля, поэтому она хорошо знала и всех сотрудников и все проблемы, которые возникали в работе. Год назад Галина Сергеевна из-за болезни работу оставила, но все равно была в курсе всех текущих событий. Ни одного серьезного решения Михаил Андреевич не принимал без одобрения жены. Он очень верил в ее природный здравый смысл и женскую интуицию.

— Ну, так помоги мне узнать ее поближе, понять, что это за человек. Можешь устроить нашу встречу? Пригласи ее под каким-нибудь предлогом в дом, поговорим, посмотрим, а потом уже будем думать, что делать дальше.

Галина Сергеевна пообещала, и, через несколько дней осуществила их план. Когда Михаил Андреевич пришел домой его жена, выйдя к нему в прихожую, нарочито громко сказала,

— А у нас гость, Зоя Павловна, ты ее хорошо знаешь, она следит за порядком у нас во дворе.

— Вот ведь, умница, — подумал муж, — не сказала «она у нас дворником работает», а чуть ли ни менеджером ее сделала.

В это время Зоя Павловна, услышав, что вернулся хозяин дома, засмущалась и засобиралась уходить.

— Что же Вы, а я только собрался поближе познакомиться с такой приятной женщиной, а Вы сразу убегаете. Посидите с нами еще не много, я не кусаюсь.

Зоя Павловна вернулась на свое место, она явно чувствовала себя не очень уверенно. Сидела, пряча руки на коленях, сгорбившись и втянув голову в плечи, как будто хотела занять как можно меньше пространства на их богатой кухне. Чтобы разрядить обстановку Михаил Андреевич предложил,

— А что, давайте по пятьдесят грамм, что-то я замерз с дороги.

Зоя Павловна вначале отказывалась, но потом, после уговоров согласилась. Выпив и закусив, она понемногу успокоилась. Плечи ее распрямились, она смотрела внимательно и спокойно на Михаила Андреевича и охотно поддерживала общий разговор.

На Михаила Андреевича она произвела хорошее впечатление. Ее первоначальное смущение было понятно, ведь она попала в незнакомый дом и хорошо понимала разницу в социальном статусе между нею и людьми, проживающими в этой роскошной квартире. Но потом она освоилась и повела себя с ними как равная, но, в то же время, не переступала границы, не умничала, не старалась понравиться. Значит, она хорошо чувствует людей, способна перестраиваться и владеет собой. Вечером с женой они еще раз все обсудили и пришли к заключению, что можно попробовать сделать Зою Павловну главным звеном в борьбе по оздоровлению их фирмы.

В субботний вечер жена опять зазвала Зою Павловну в гости. Теперь та держалась намного спокойнее, чем в первый раз, хотя некое смущение еще присутствовало. Было видно, что она пытается понять, в чем причина интереса к ней у этих людей.

Когда Михаил Андреевич рассказал о своей компании и сказал, что он видит ее, Зою Павловну, в качестве главного менеджера по управлению персоналом, она в ужасе замахала руками, — Что Вы. Какой из меня менеджер, кто там меня слушать будет?

— Я же видел, как Вы управляетесь с идиотами парковщиками, перекрывающими проходы к подъезду.

— Но ведь это совсем другой уровень.

— Уверяю Вас, разницы никакой нет. Мне нужно, что бы Вы внимательно проследили за трудовой дисциплиной. Понаблюдали бы, кто как себя ведет, что говорит, словом хочу, чтобы Вы стали моими ушами и глазами. Мой коллектив как-то незаметно расслабился в благополучии и сытости. Мне хотелось бы его немножко мобилизовать и дисциплинировать. Если вы будете столь же решительны и настойчивы у меня в компании, как на своем участке, я думаю, что у Вас получится, их немножко встряхнуть, — говорил Михаил Андреевич.

— Насчет заработной платы, я думаю, Вы останетесь довольны. Вы будете у меня получать в месяц столько, сколько здесь за полгода.

В конце концов, они обо всем договорились и обсудили все технические детали. Самое большее через месяц Зоя Павловна должна была приступить к своим новым обязанностям.

Своей жене он дал указание тактично проконсультировать Зою Павловну насчет ее будущего имиджа и гардероба.

***

Зоя понимала, что ее ждут не простые времена, опять нужно менять свою жизнь, а это всегда нелегко. У нее ушло достаточно много душевных сил и нервов, чтобы адаптироваться к роли дворника. Ей пришлось просто сбросить старую кожу и нарастить новую, стать фактически другим человеком.

До этого у нее была блестящая карьера в Краснодаре. После университета она нашла работу в процветающей фирме и буквально через три года пробилась наверх, стала заместителем финансового директора. Ее бывший шеф, ни с кем не советуясь, погнавшись за сверхприбылями, втянул фирму в незаконный оборот денег через подставные фирмы-однодневки. Все закончилось полным крахом, главу компании и двух его заместителей арестовали. Зоя провела в следственном изоляторе около года. Ей очень повезло, что ее вину в суде так и не смогли доказать и она отделалась легким испугом.

Ее коллеги получили реальные сроки. После этого, распродав все свое имущество, она уехала в Москву. Там случайно познакомилась с одной женщиной, и та через свои связи помогла ей устроиться на работу дворником, с проживанием в служебной квартире. Зоя так была научена своим горьким опытом, что искать работу по специальности пока не хотела. Она знала, что ее теперешняя работа только временный этап, ее не смущал, ни низкий социальный статус, ни то, что, имея хорошее образование, она орудует метлой и выполняет самую неквалифицированную работу. Перенесенные испытания, нахождение под следствием и ужасы тюрьмы, снизили ее амбиции. Она просто радовалась, что находится на свободе, и может жить своей жизнью, ни от кого не завися. Поэтому приглашение Михаила Андреевича обрадовало и напугало ее. Она была готова к переменам и в то же время очень боялась опять попасть в какую-нибудь авантюру. Для себя решила, что впредь будет очень внимательной, ни в каких сомнительных мероприятиях участвовать не будет.

***

История фирмы Михаила Андреевича началась с 1993 года. До этого они с женой много лет проработали вместе на заводе, выпускающем телекоммуникационную аппаратуру. После перестройки их завод, постепенно хирел, менял свой профиль а, потом и вовсе был ликвидирован. Он находился недалеко от центра, в районе с хорошо развитой инфраструктурой, так что земля под ним была дороже, чем то, что на ней было построено.

Кому-то из финансовых воротил, она срочно понадобилась. Власти, недолго думая, пошли олигарху навстречу и провели очень быструю и бесстыдную приватизацию. Михаил с женой остались можно сказать, на улице. Но, он не растерялся, а быстро сориентировался в текущей ситуации. В то время с рассветом частной инициативы, вдруг появилось много, как грибов после дождя всевозможных кооперативов. Они арендовали подвалы, гаражи, частные квартиры зачастую в неблагополучных районах, с высоким уровнем уличной преступности и нуждались в грамотной защите. Михаил своими руками для одного из таких кооперативов соорудил систему видео наблюдения.

За первым заказом, последовал второй, третий. Покупать дорогое импортное оборудование эти мелкие предприниматели не могли, самопальная система стоила на порядок меньше, но по своим параметрам нисколько не уступала импортным аналогам. Михаил, пользуясь своими старыми связями доставал все необходимые комплектующие хорошего качества. Притом он сам, будучи высококлассным разработчиком, внес много интересных и оригинальных решений, так что его оборудование даже в чем-то и превосходило аналогичные образцы зарубежного происхождения. Скоро он в одиночку уже не справлялся с потоком заказов, и нанял трех человек, из своих бывших коллег.

Через несколько лет это уже была компания по разработке и производству профессиональных систем видео наблюдения имеющая хорошую репутацию и достаточный рынок сбыта. Он назвал ее «МИАКОР» по первоначальным буквам своего имени, отчества и фамилии — Михаил Андреевич Кораблев. Почти все, что его фирма зарабатывала, он вкладывал в производство и развитие. Большая часть средств уходила на поддержку технического уровня, соответствующего лучшим мировым аналогам. Все больше внедрялось компьютерных технологий, и в его фирме был создан отдел программного обеспечения.

Много лет семья Михаила Андреевича по-прежнему ютилась в старой квартире, и по материальному достатку почти не отличалась от семей рядовых сотрудников. Только когда дела пошли стабильно, и прибыль стала прогнозируемой он, наконец, купил хорошую квартиру, машину и обзавелся другими атрибутами преуспевающего бизнесмена. В настоящее время он был владельцем крупного научно-производственного объединения, хорошо известного в России и за рубежом. Производство он значительно расширил, несколько филиалов его фирмы находились в ближайших подмосковных городах. Руководили ими старые, проверенные кадры, те, что начинали с Михаилом в его гараже. Он в тот процесс почти не вмешивался, полностью доверяя своим соратникам. А вот весь научно-управленческий персонал был под его неусыпным контролем.

Он никому не доверял полностью и часто давал поручения, так чтобы один исполнитель дублировал другого. Из-за этого возникало много конфликтов и недоразумений между сотрудниками. Михаил Андреевич, понимал, что такой метод не является эффективным, но считал такую избыточность залогом надежности.

Последнее время на Российском рынке появилось достаточно много аналогичных производителей, но они не были ему конкурентами, его продукция была на два шага впереди по использованию инновационных технологий и качеству выполнения. Но три года назад заметно выбилась вперед небольшая фирма — «Альянс-ВК», ведущая очень агрессивный маркетинг. Она, выпускала продукцию, не уступающую по качеству продукции МИАКОРа и странным образом, повторяла все его инновационные наработки. Стоило фирме Михаила Андреевича ввести какое-то нововведение, дающее превосходство, так и у его противника появлялась аналогичная продукция.

Михаил Андреевич всерьез начал подозревать, что конкуренты занимаются промышленным шпионажем, через его сотрудников. За руку он никого не поймал, но подозревать начал всех, даже свою службу безопасности. Из-за действий конкурентов, объем продаж и без того упавший из-за экономического кризиса, стал падать еще быстрее. Нужно было найти такую нишу, в которую бы конкуренты не смогли пролезть вслед за его фирмой. Он думал об этом днем и ночью, читал множество технической литературы, все обозрения мирового рынка, ища ту фишку, которая сделает его продукцию уникальной и востребованной.

Ему попалась информация, что в настоящее время ведутся разработки системы распознавания образа с применением 3D моделей. Они могут, использоваться в целях предотвращения терактов, в поиске преступника. То есть, снимая толпу в автоматическом режиме, такая система, может обнаружить нужное лицо или группу лиц. Следовательно, такие системы были крайне необходимы в местах большого скопления людей, при проведении важных мероприятий и т.д. Такая система, получи он ее первым, дала бы ему такой рывок, что все остальные остались бы позади.

Михаил Андреевич, решил вкладывать средства в это направление, но так, чтобы никто из его действующих сотрудников об этом до поры до времени не узнал. Он организовал «секретную» фирму, которая стала заниматься разработкой системы распознавания, и сделал ее руководителем подставное лицо. Знали о ней только он сам и Галина Сергеевна, но в ней он был уверен, как в самом себе.

***

Что это за гамадрил в юбке у нас приемной сидит? — спросил, как всегда, вваливаясь без стука, Харламов.

— А почему, собственно, гамадрил. Если она гамадрил, то тогда кто такие мы все, стадо гиббонов?

–Да, ладно, это я за неудачной шуткой спрятал свой интерес. Так кто это?

–Это Зоя Павловна, она теперь вместо Егорыча.

— А Егорыч где?

–Где-где, в Караганде, конечно. Но, если серьезно, Егорыч в отпуске, а дама с испытательным сроком два месяца, ИО на его место. Если подойдет, будем думать, выбирать, от кого больше проку.

— Ну, ты даешь, ни с кем не посоветовался и на такую позицию взял человека не из нашей системы. Да она тут за два месяца таких дров может наломать, что потом год расхлебывать будем.

— То, что не из нашей системы очень хорошо, взгляд свежий, не предвзятый. Ну, а насчет кадровых решений, я не обязан ни с кем советоваться, потому что весь риск целиком и полностью ложится на мои плечи, или ты забыл, что эта компания моя собственность, а вы все наемные работники, в том числе и ты. На вчерашней летучке я представил руководящему звену Зою Павловну и познакомил всех с ее послужным списком. Она имеет достаточную квалификацию, и к тому же, если бы ты посещал все совещания, то сегодня не пришел бы ко мне со своими претензиями. Так, что дружок, делай выводы.

Харламов вышел в глубокой задумчивости из кабинета босса. Немного постоял, потом прямиком направился в кабинет, который временно занимала Зоя Павловна.

Предварительно постучав, Харламов, изобразив самую смиренную и тишайшую из своих улыбок, проговорил. — Разрешите с Вами поближе познакомиться, многоуважаемая Зоя Павловна. Вчера по личным причинам я пропустил столь важное событие, как представление Вас ко двору Михаила Свет Андреевича.

Он первым протянул руку, — Харламов Геннадий Евдокимович, зам по тылу. Пардон, научно — техническому оснащению и инновациям.

Отвечая на рукопожатие, Зоя встала из своего глубокого кресла, представив для обозрения свою женскую стать. А посмотреть тут было на что. Геннадий Евдокимович даже слюну сглотнул. Женщина была щедро оснащена природой, всего было в достатке, но как раз в меру. Одета она была правда, как школьная учительница, в скучный черный костюм и белую блузку. Лицо ее с правильными чертами было бы простоватым и не запоминающимся, если бы не черные соболиные брови с властным изгибом над синими глазами, и улыбка, обнажающая великолепные белоснежные зубы.

— Да, дамочка колоритная, зря я ее гамадрилом обозвал, подумал Харламов, и уже искренне и восхищенно улыбался женщине, — Очень надеюсь, что Вы у нас приживетесь. Я. думаю, нас ждут великие дела.

— Я тоже в это верю. — Довольно сдержанно проговорила Зоя Павловна, села опять в свое кресло и открыла какие-то документы, лежащие перед ней, тем самым показывая, что аудиенция закончена.

Харламов тихо вышел из кабинета и задумался. — Ну ладно, посмотрим, Зоя Павловна, с какими приправами мы вас есть будет.

Появление нового человека, тем более женщины и на такой важный пост в компании вызвало множество толков. И как всегда, из-за недостатка достоверной информации, возникло много разных предположений и сплетен. Одну из них преднамеренно запустил Харламов. Он в копировальном отделе намекнул хорошенькой копировальщице Оленьке, которая с ним всегда откровенно кокетничала, что Зоя Павловна, любовница самого, и что он ее пристроил по-свойски на хорошую зарплату, а старика Егорыча отправили на пенсию.

Когда на следующий день ему по большому секрету передавали эту сплетню, но уже обогащенную множеством подробностей он мысленно себе аплодировал. Он еще сам не знал, для чего ему нужен этот слушок. Единственное, что он мог, это слегка потрепать нервы Михаилу Андреевичу. Его жену здесь хорошо знали и любили, у нее было много своих агентов среди женской части коллектива. Наверняка, кто-то, из особо преданных, буквально сегодня, попытается все донести до ушей Галины Сергеевны. Что из этого выйдет, он, Геня (как его за глаза называли) не знал, во всяком случае, надеялся, жизнь своему боссу немного осложнить.

***

В тот же день Михаил Андреевич собрал срочное совещание по текущим проблемам.

— У нас катастрофически падает объемы продаж, компания терпит заметные убытки! — голос Михаила Андреевича набирал амплитуду, все уже знали, что за этим последует, и сидели, боясь высунуться и пряча глаза.

— И если все пойдет такими же темпами, то скоро вы все встанете в очередь в городскую службу занятости. Я никого просто так содержать на высокой зарплате, не намерен. Отдел продаж, каковы ваши планы, как вы собираетесь выбираться из этой, не побоюсь этого слова ж…ы?

Бледный и взволнованный Дмитрий Иванович, руководитель отдела продаж встал, и, пытаясь сохранять спокойствие, начал говорить: «Мы провели маркетинговое исследование и пришли к выводу, что падение потребительского спроса напрямую не зависит от качества продукции или рекламы на эту продукцию. Из-за проанонсированного в СМИ экономического кризиса, потребители, боясь трудных времен, стараются экономить средства. Мы наметили несколько акций, я их подробно описал в служебной записке, которую еще вчера положил Вам на стол. И, самое главное, наши конкуренты «Альянс-ВК» сейчас активно демпингуют и переманивают наших покупателей. А их продукция, как вы знаете, одного уровня с нашей. У нас нет выбора. Без снижения цен, нам вряд ли удастся поддерживать уже имеющийся уровень продаж, прогноз не утешительный, он в течение этого года будет уменьшаться».

— А вот интересно, Дмитрий Иванович, вы согласны терять в своей зарплате, на процент, пропорциональный предполагаемому снижению цены на нашу продукцию, ну к примеру с коэффициентом десять?

— Если это все будет аргументировано, а не взято с потолка, то соглашусь. Откуда взялась эта цифра десять?

— Оттуда же, откуда и все Ваши предложения, я пока тоже ничего аргументированного не услышал.

Вслед за начальником отдела продаж поднимали и других ответственных менеджеров, но все, как, сговорившись, предлагали снижение цены, как единственный способ увеличить объем продаж. Все, сидящие за столом переговоров, кроме Зои Павловны высказались. Она молчала, потому, что считала, что такие вопросы не в ее компетенции. Но неожиданно, Михаил Андреевич обратился к ней.

— Зоя Павловна, Вы же тоже экономист, каково Ваше мнение по этому вопросу?

Все злорадно переглянулись, предвкушая, как и с Зои Павловны слетит корона.

— Я предлагаю цену не снижать, а наоборот, увеличить.

Звук, похожий на вздох изумления, раздался в полной тишине.

— А Вы можете обосновать свою мысль?

— Попробую. Во-первых, снижение цены при продаже сложных технических изделий может возбудить подозрение в потребителе, что новая модель менее надежна, менее качественна.

Во-вторых, высокая цена ассоциируется с высоким социальным статусом. Основные наши покупатели это люди среднего класса. Если даже в связи с кризисом у такого покупателя денег стало меньше, он лучше немного подождет, но накопит денег и купит товар того качества, к которому привык, более дорого ценового сегмента. Так, что, снижая цену, мы теряем как раз часть своих возможных покупателей, и уровень продаж вместо подъема, ожидает еще большее снижение. Если даже цены и снизить, то это должно выглядеть как разовая акция, создать у покупателя впечатление, что ему неслыханно повезло именно сегодня, а не делать снижение цены постоянным.

Все переглядывались, кто-то пожимал плечами, кто-то был согласен, сам же Михаил Андреевич задумчиво смотрел на Зою, — Вот тебе и дворничиха, какой интересный оборот принимает вся, затеянная мной комбинация. А она-то совсем непроста и видимо, очень умна, надо с ней быть начеку. — В это время думал он.

Когда все расходились по своим кабинетам, Харламов догнал группу своих коллег и с ужимками, стараясь скопировать интонации Зои Павловны, сказал.

–А что, Дмитрий Иваныч, есть еще женщины в русских селеньях?

— Да, видно, образованная и толковая женщина. Мы только радоваться этому должны, не пойму чего ты кривляешься, — сказал ему, глядя в глаза Дмитрий Иванович.

— Да я радуюсь больше всех, разве это не заметно, — проговорил Харламов и потихоньку отстал от этой группы, дожидаясь другую, чтобы и там разузнать умонастроения.

В это время Михаил Андреевич попросил Зою задержаться. Когда все вышли, он сказал: « Я хотел Вас предупредить, но не успел. Зря Вы так выставляетесь Зоя Павловна. Для той задачи, что Вам надо выполнить, надо быть глупее и проще, чтобы слиться с массой, стать своею. Теперь они будут ждать Ваших следующих показательных выступлений. С одной стороны хорошо, вы поднимаете интеллектуальный уровень в моей компании, но теперь Вам будет труднее близко сойтись с ключевыми фигурами. Я Вам как мужчина говорю, умных женщин опасаются, стараются от них дистанцироваться, чтобы на их фоне не выглядеть дураками».

— Но, Михаил Андреевич, зачем Вам понадобилось меня спрашивать, я ответила, так как думала. Я на заседании первый раз, Вы мне даже осмотреться не дали. Я бы все поняла, если бы, хоть еще немножко ознакомилась со здешней публикой.

Михаил подумав, признал ее правоту и на прощанье сказал, — не забывайте какова ваша легенда, Вы до этого работали консультантом в международной компании, не вздумайте кому-нибудь признаться, что еще вчера Вы были дворником в Чертаново — Северное.

В это время несколько человек, собрались в курительной комнате. Один из курящих, мелкий клерк из отдела продаж сказал, — а какую вкусную бабу взял на работу шеф, видели? Но меня мучает ощущение, что где-то я ее видел, лицо ее мне хорошо знакомо, вот уже второй день мучаюсь, никак не вспомню.

***

Харламов Геннадий Евдокимович считался вторым человеком в компании. Сам он очень ревностно относился к своему статусу, и очень любил, когда это подчеркивал сам Михаил Андреевич или кто-то из замов. Последнее время Харламов чувствовал, что его позиция в компании меняется, что шеф отдаляется от него, перестал с ним советоваться по важным вопросам и как-то оттесняет его в сторону. Поэтому он с большой ревностью относился ко всем, кто близко общался с Михаилом Андреевичем.

Появление Зои Павловны стало для него неприятной неожиданностью. Старик Федор Егорыч, который номинально выполнял функции главного менеджера по управлению персоналом, в компании не имел ровно никакого влияния. Появление на его месте молодой и такой яркой женщины обещало некие изменения в общем раскладе. Зоя Павловна очень понравилась Харламову, она принадлежала как раз к тому типу женщин, который волновал его. Он понимал, что Зоя Павловна его соперник, что ему надо как-то нейтрализовать ее влияние на шефа, но как это сделать он пока не знал. Он пытался внести диссонанс в их отношения с помощью запущенной сплетни, что они якобы любовники. Но пока посеянные им семена не взошли и взойдут когда-нибудь неизвестно. Жена имела на Михаила Андреевича большое влияние, но она была умной женщиной и открыто проявлять свои претензии к мужу может быть и не станет, а вначале понаблюдает и сделает выводы.

В любом случае, он решил присмотреться к Зое Павловне и постараться разузнать о ней побольше, а потом уже предпринимать какие-то действия.

Первая же такая попытка закончилась неудачей. Он зашел к кадровичкам, двум солидным дамам, одна из которых была начальницей, вторая главным специалистом отдела кадров. С этими женщинами Харламов предусмотрительно поддерживал дружеские отношения. Он частенько заглядывал к ним поболтать, приносил что-то к чаю и как бы невзначай выведывал все последние новости, потому что помимо личных дел, которые хранились здесь в сейфе, сюда стекалась и вся неформальная информация в виде слухов и домыслов. Но кадровички и сами ничего не знали о новом менеджере. Ее личное дело к ним в руки не попало, оно, почему-то, минуя все положенные бюрократические этапы оформления, находилось где-то в другом месте. У них только проставили печать и попросили поставить подпись на пустом бланке формуляра..

— А почему, как вы думаете? — спросил Харламов, отпивая из стакана, обжигающий

чай.

— Странно, конечно, за все время моей работы, такое случилось первый раз, — сказала начальница. Она не могла скрыть, что, этот произвол ей неприятен, даже более того, она себя чувствовала уязвленной.

— Я не знаю, возможно, в этом личном деле есть какая-то информация, которую Михаил Андреевич ото всех держит в секрете. Но хозяин — барин. Значит так надо.

Харламов предусмотрительно перевел разговор на другую тему и, допив свой чай, ушел.

Он стал следить за Зоей Павловной в течение всего рабочего дня, пытаясь понять, что она делает, какими вопросами занимается. По его представлению Зоя Павловна начала с досконального изучения всех отделов фирмы. Читала должностные инструкции, знакомилась с людьми. Он видел, как потихоньку каждый из сотрудников побывал в ее кабинете. С ним, правда, она еще не беседовала, хотя по представлению Геннадия Евдокимовича это было выше ее компетенции, поскольку по должностному рангу он был выше Зои Павловны. Возможно, с ним она будет знакомиться только дистанционно, через документы или потихоньку выспрашивая у других сотрудников.

Харламов решил проследить, во сколько Зоя Павловна заканчивает работу. Был уже поздний вечер, она все еще не уходила. Когда хлопнула дверь в ее кабинете, Геннадий Евдокимович, решил, что, наконец-то, она отправляется домой. Но Зоя Павловна и не думала уходить, она направилась в кабинет начальника службы безопасности и пробыла там довольно долгое время. Их здание стало уже безлюдным, и свет горел только в коридорах и лестничных пролетах. В это время появились какие-то люди в синих комбинезонах с мотками кабеля и какой-то аппаратурой. Под присмотром начальника службы безопасности и самой Зои Павловны они что-то устанавливали в кабинетах и вестибюлях их офисного здания. Харламов сидел в своем кабинете и не знал, как себя вести. Показаться на глаза этим людям он не решался, потому что, то, что сейчас происходило, видимо, должно было быть тайной для всех, в том числе и для него.

— Буду сидеть в кабинете, как ни в чем не бывало. Если они ко мне заглянут, пусть тогда сами и выкручиваются. У меня ненормированный рабочий день, я могу находиться на своем рабочем месте, столько, сколько необходимо.

Он включил компьютер и стал что-то читать в Интернете, прислушиваясь к шагам в коридоре и ожидая, что вот-вот откроется дверь.

Но постепенно все шаги удалились, корпус опустел окончательно, теперь можно было, не скрываясь, уходить.

— Что это было? — раздумывал Харламов по дороге домой.

— Похоже, устанавливали какое-то оборудование, скрытое видеонаблюдение, прослушки или еще что-то.

Но что бы это ни было, для заместителя генерального директора Харламова это было доказательством, того, что его позиция в фирме МИАКОР стала ничтожной. Если на фирме что-то устанавливают и его не ставят в известность, не говоря уже о том, чтобы посоветоваться, как это бывало прежде, то понятно, что он теперь пустое место.

— Неужели какая-то пришлая бабенка, появившаяся неизвестно откуда для начальства более ценна и авторитетна, чем он, Геннадий Харламов, верой и правдой служивший много лет своему боссу. Ну, уж нет, он никому не позволит вытирать об себя ноги.

— Ты, Михаил Андреевич, еще глубоко пожалеешь об этом. Будешь еще локти кусать и в глаза мне заглядывать. Я тебе и твоей пришлой бабенке еще покажу, где раки зимуют.

Он сам себя накручивал всю дорогу, и когда его ненависть и обида достигли своего пика, он внезапно успокоился.

— Нет, пустыми угрозами ничего не достигнешь. Я буду спокоен и непробиваем как скала. Я больше не буду реагировать ни на какие их поступки, но я даю себе слово, что придумаю что-нибудь, чтобы они поняли кто такой Геннадий Харламов, и как они насчет меня просчитались.

***

Михаил Андреевич, понимал, что надо дать достаточно времени Зое Павловне, чтобы она освоилась на своем месте, прежде чем требовать от нее каких-то результатов. Прошло чуть больше недели после начала ее деятельности, как Зоя Павловна попросилась принять ее с первым отчетом.

Она принесла свой отчет в напечатанном виде, но Михаил Андреевич небрежно бросив его на край стола, сказал, — Я потом все внимательно прочту, но хотел бы, чтобы Вы кратко сформулировали мне, то, что там написано.

Зоя Павловна задумалась, как будто в уме еще раз все разложила по своим местам.

— Хорошо, скажу то, первое, что бросилось мне в глаза. Я внимательно изучила все должностные инструкции в каждом отделе, и пришла к выводу, что есть позиции в разных отделах и даже в внутри одного отдела, которые дублируют друг друга, то есть выполняют одинаковые функции. Это приводит не только к путанице и каким-то противоречиям меду сотрудниками, но и просто расхолаживает людей. «Зачем, я буду напрягаться, когда еще какой-нибудь Вася всю эту работу все равно сделает, а свою зарплату я и так получу».

Теперь о дисциплине. В некоторых отделах она из рук вон. Постоянные чаепития, перекуры и междусобойчики. Я предлагаю, запретить на рабочих местах, иметь чайники и обзаводится каким-то хозяйством. В некоторые отделы заходишь и чувствуешь этот застоявшийся кухонный запах. На рабочем месте должна быть идеальная чистота и свежий воздух.

— Послушайте, Зоя Павловна, что же мне прикажете шарить у людей в столах, проверять, не лежит ли у кого пачка печенья?

— Нет, я предлагаю сделать специальную комнату для чаепитий, что-то вроде кухни, поставить туда кофе-машину, холодильник. Во-первых, все будет цивилизовано, во-вторых, будет легче проконтролировать, сколько человек тратит своего рабочего времени на чай или кофе. Я ведь говорю, не об обеденном перерыве, который, кстати, у многих длится намного дольше положенного.

— И еще, нужно поставить на вход в курительную комнату, турникет, как на центральном входе, чтобы заходили по служебному пропуску. Тогда можно будет зафиксировать, сколько времени некоторые тратят на перекуры. Само наличие такого контроля сразу же повлияет на длительность перекуров, заодно и сбережет здоровье сотрудникам.

— И последнее, нужно во всех кабинетах, а не только в коридорах и местах скопления поставить скрытые видеокамеры. Тогда можно и видеть и слышать все, что реально происходит в вашем коллективе.

— Зоя Павловна, значит, Вы предлагаете режим тотальной слежки и контроля? А повысит ли это качество работы? Мне, кажется, что наоборот, все эти меры вызовут у людей глухое раздражение и желание саботировать работу, но делать все это исподтишка.

— Решать Вам, но я знаю, люди ко всему когда-то привыкают, возможно, вначале им это не понравится. Но пусть те, кому это не нравится, уходят. Мы так только избавимся от разгильдяев и бездельников. Тем люди, которые добросовестно, с отдачей работают, бояться нечего.

— Хорошо, Зоя Павловна, я внимательно изучу Ваш отчет, а потом подумаю над всеми Вашими предложениями.

Через несколько дней, Зоя Павловна поняла, что часть ее предложений была принята к выполнению. Кухню пока не организовали, но вход по пропускам в курительную комнату и скрытое видеонаблюдение и прослушивание во всех помещениях установили.

Через некоторое время атмосфера в офисе МИАКОРа стала незаметно меняться. Люди стали себя вести сдержанно и дисциплинированно. Хождения по коридорам, сборища на совместные чаепития, смех и обсуждение сплетен и новостей прекратились. Потихоньку на ушко люди друг другу передавали, что за ними установлено видеонаблюдение и запись всех их разговоров. Вскоре началась полоса увольнений. Из каждого отдела было уволено по нескольку человек. Все были настороженны, каждый боялся, что участь быть уволенным настигнет и его. Но никто не сомневался, что изменения в их коллективе, так или иначе связаны с деятельностью Зои Павловны. У нее появилось много недоброжелателей. Ее боялись, многие ненавидели, но при ее появлении все старались всячески показать свою лояльность, держались предельно доброжелательно, улыбались, говорили комплименты.

Зою это не могло обмануть, она прекрасно понимала, как к ней могут относиться, но ее это нимало не трогало. Она знала, что есть человек, который с пониманием и с уважением относится к тому, что она делает. У нее появились и осведомители, то есть люди, которые ей на ушко рассказывали, о том, что не могли увидеть камеры и зафиксировать микрофоны, об умонастроениях и атмосфере в коллективе. Пока что реорганизация коснулась только младшего и среднего звена. Все ключевые менеджеры работали на своих местах, но и они уже не чувствовали себя уверенно. Каждый из них, встречаясь на совещаниях или в служебных кабинетах, с Зоей Павловной невольно задумывался, а не планирует ли она, по указанию шефа, чистку и в высшем эшелоне их фирмы.

***

Зоя постепенно привыкла к своему новому статусу. К своему удивлению она стала получать от него огромное удовольствие. Она почувствовала сладкий вкус власти и оценила его. Когда она шла по коридору и видела, как люди с ней раскланиваются уже издалека, заискивающе ей улыбаются и готовы выполнить любое ее распоряжение, то это наполняло ее ощущением собственной значимости.

Вторым моментом, приносящим ей удовольствие, были деньги, вернее те возможности, которые они открывали. Зоя, два года проносила робу дворника, в спецодежде она проводила большую часть своего времени. В ней она себя чувствовала безликой и бесполой. Она давно заметила, что человек в униформе теряет свою индивидуальность. Сейчас, имея возможность на работе носить одежду по своему вкусу, конечно, с учетом дресс кода, она опять стала ощущать себя женщиной. Те унылые костюмы и белые блузки, которые первоначально ей рекомендовала Галина Сергеевна, Зоя повесила в дальний угол шкафа и больше их не доставала. Она, понимала, почему добрая жена ее шефа навязала ей такую одежду, но она решила, что имеет право самой определять, как ей выглядеть на работе.

Она купила себе несколько новых костюмов, но цвета выбрала такие, которые выгодно подчеркивали ее свежий цвет лица и цвет глаз. Это были оттенки оливкового, синего и зеленого цветов. Блузки она вообще не носила, а надевала топы, с глубоким вырезом, которые предоставляли достаточно простора для фантазии. Она ощущала мужское внимание, прекрасно видела, что многим мужчинам она нравится, и это было для нее дополнительным инструментов ее власти.

Она много работала, ей хотелось заслужить признание Михаила Андреевича, и очень страшно было потерять те блага, которые ей давал ее новый статус.

По истечении второго месяца ее деятельности, стало очевидно, что усилия Зои Павловны, ее ежедневный и неусыпный контроль дали свои плоды. Трудовая дисциплина находилась на небывало высоком уровне. Коллектив стал меньше по численности, но работа его стала более слаженной. Не возникало прежнего перекладывания ответственности и взаимных претензий между подразделениями, потому что обязанности стали более четко разграничены. Не было хождений по гостям из отдела в отдел с распространением и обсуждением какой-нибудь сплетни, не стало бесконечных чаепитий и перекуров. Уволены были как раз те сотрудники, которые больше всех филонили, курили, или бесконечно сплетничали.

Даже недоброжелатели Зои Павловны не могли не отметить произошедшие изменения.

***

Михаил Андреевич был доволен работой Зои, но все же, хотел от нее еще большего. Он вызвал ее для откровенного разговора и сказал ей, что нужно аккуратно разобраться и с высшим звеном своего менеджмента, потому что основная причина ощущаемого им неблагополучия сосредоточенна именно там.

— Кто-то из моих ближайших сотрудников подрывает работу моего предприятия, возможно, даже работает на конкурентов. Вы Зоя Павловна должны постараться сойтись поближе с ними, поучаствовать в их тусовке и может свежим взглядом Вы что-то увидите, чего не вижу я.

— Михаил Андреевич, если Вы всерьез считаете, что среди ваших менеджеров есть шпион, может стоить подключить профессионалов. Они могут все сделать незаметно, использовать технические средства.

— Я думал об этом, и возможно, я так и сделаю. Но я хочу пока разобраться с ними по-семейному, не вынося сора из избы. И если Вы реально что-то нащупаете, или хотя бы почувствуете, тогда я уже буду привлекать специалистов. Но понимаете, может быть у меня уже паранойя, Я никому, ни одному человеку кроме своей жены и Вас, сейчас не доверяю. Любого специалиста можно перекупить, подослать, перевербовать и так далее.

— А почему Вы так уверенны во мне? Что меня нельзя перекупить?

— Ну, во-первых, я верю в Вашу человеческую порядочность и умение помнить добро. Вы же не забыли, откуда я Вас вытащил? Во-вторых, Вы Зоя Павловна ничего не знаете о тех проблемах, которыми мы занимаемся. Что у Вас можно выведать? Сколько человек у меня работает, штатное расписание? Вы же не разбираетесь в технических вопросах и техническая документация Вам недоступна. А вот мои менеджеры все специалисты именно в этих вопросах.

— Но Михаил Андреевич, если Вы сами никого конкретно не подозреваете, а Вы с этими людьми работаете не первый год, что смогу я? Тем более, не думаю, что они со мной будут откровенны. Ведь у меня уже сложилась определенная репутация, некоего «санитара леса». Они меня, по-моему, побаиваются, и на близкий контакт никто из них не решится.

— Зоя, можно я с глазу на глаз, буду так к Вам обращаться, Вы же красивая, даже более того, эффектная женщина. Притом, мне кажется, очень не глупая.

— Михаил Андреевич! Вы что меня подталкиваете выведывать у них информацию в постели?

— Я думаю, у умной женщины найдется много других возможностей, зачем же доходить до крайности.

— А мне почему-то кажется, что именно этого Вы от меня и ждете.

— Нет, ничего подобного у меня и в мыслях не было. Но Вы взрослая женщина и вправе распоряжаться собой, тут я не имею никакого права Вам указывать.

–Но почему бы Вам просто их всех не уволить к чертовой матери, если Вы им не доверяете? Что Вы не найдете в таком огромном городе специалистов?

— Я бы с огромным удовольствием, но не могу. Они слишком много знают и могут переметнуться к конкурентам. Но я это непременно сделаю, надо только дождаться определенного момента, пусть тогда бегут, продают вчерашний день.

Когда Зоя ушла, Михаил Андреевич еще долго сидел в раздумье. Он был недоволен собой

— Зря я напомнил про ее прошлое, видимо, ей это не понравилось. Вон, как она вскинулась. По лицу ничего видно не было, а шея пошла красными пятнами.

Весь его расчет, когда он привлек Зою к работе в свою фирму, был в том, что человек, поднятый из самых низов, не будет щепетильным и будет за те блага, что он получил по счастливой случайности, держаться зубами и когтями. Этот человек будет беспрекословно, не рассуждая и не морщась делать и то, что может быть не совсем этичным. Но последний разговор с Зоей показал ему, что не все в его власти. Человек, которого он облагодетельствовал, оказывается, имеет свою волю и свое представление о том, что допустимо, а что нет.

— Это все, потому что она баба, будь на ее месте мужчина, я бы не деликатничал. Хотя она меня прекрасно поняла. Ох, и не люблю же я связываться с бабами, да приходится. — Он горестно вздохнул и стал собираться домой.

Зоя ушла от шефа тоже с очень тяжелым чувством. Ей было неприятно, что Михаил Андреевич напомнил ей, про ее прошлое. Но главное, когда она принимала приглашение от Кораблева, то не предполагала, что ее заставят выполнять такие скользкие поручения. Эйфория от своей головокружительной карьеры у нее полностью прошла. Она поняла, что ее положение очень ненадежное. Она всего лишь инструмент или даже оружие в руках этого человека в борьбе за свои интересы. Когда она выполнит, то, что он от нее ждет, то ее выбросят, как ненужную вещь, и она опять окажется там, откуда ее забрали. И еще она поняла сегодня, что люди для ее шефа ничего не значат. Вон сколько лет он проработал со своими замами, а готов их выгнать в любую минуту. А это значит, что она должна быть умнее и расчетливее. Служить Михаилу Андреевичу верой и правдой, но и про себя не забывать. Ей нужно найти рычаги воздействия на своего шефа, такие которые дали бы ей определенную гарантию и позволили бы ей доработать на этой должности хотя бы год. Даже если он ее после этого уволит, в ее резюме будет позиция, которая потом позволит ей претендовать на высокие вакансии.

–Что-то он сегодня говорил про момент. Интересно, что это за момент, после которого ему уже все не важно? Значит, та информация, которую он сейчас тщательно оберегает, через какое-то время, станет «вчерашний день». Эх, знать бы более конкретно, что он имеет в виду, то это было гарантией моей неприкосновенности.

— Он считает меня совершенной дурой в технических вопросах. Ну, тут он ошибается, школу то я с медалью закончила, а по физике даже в городских олимпиадах была призером. Главное, понять, где можно добыть эту информацию. Хорошо бы подружится с кем-нибудь из технического отдела и потихоньку что-нибудь разузнать.

***

Егор Мещерский работал в МИАКОРе более трех лет, но до сих пор занимал микроскопическую должность в техническом отделе. В его функции входило составлять обзоры новинок по профилю их производства в иностранных изданиях. Он знал свободно два языка, английский и японский. С немецкого французского мог делать переводы со словарем. Его мечтой было стать как минимум начальником отдела, а максимум он видел себя главой какой-нибудь трансконтинентальной корпорации. Он старался быть активным и предприимчивым, но пока начальство его не замечало. У начальства уже были свои любимчики, которым выплачивали бонусы, давали внеочередные отпуска, и попасть в эту славную когорту Егору никак не удавалось.

Его отдел находился в ведении Геннадия Евдокимовича Харламова. К этому человеку Егор испытывал тайную неприязнь, просто на уровне физического отвращения. Видимо и Харламов его не жаловал, Егор блестяще справлялся со своей работой, но, ни разу не заслужил даже мимолетного одобрения своего труда. Он считал это большой несправедливостью. Самолюбие Мещерского страдало, ведь именно он, как никто другой заслуживал успеха и продвижения вверх по служебной лестнице. Во-первых, он был блестяще образован, у него было два высших образования: политехнический и институт иностранных языков. Он был коренным москвичом, наверное, уже в десятом поколении, а это редкий, почти исчезающий вид, в огромной людской массе населяющей столицу. Во-вторых, он представитель древнейшей дворянской фамилии. Да, он потомок семьи, которая дала стране много военоначальников, политиков, губернаторов, деятелей культуры.

Его бесило, что приехавшие откуда-то из глухомани, заскорузлые, с грязью под ногтями, прямо с вокзала вдруг занимают важные посты. Покрутившись несколько лет в столичном муравейнике, они обзаводятся и квартирами и машинами, а исконные Москвичи доживают свой век в коммуналках или переселяются поближе к МКАД, или за МКАД, где жилье дешевле.

Его воспитывала бабушка, именно она внушила ему гордость за принадлежность к известному дворянскому роду. Бабушка, выйдя замуж, не поменяла своей девичьей фамилии и своих детей она записала тоже на нее, чтобы фамилия Мещерских продолжалась. В ее доме было много книг и картин, так или иначе связанных с историей их рода. На стене висело изображение генеалогического дерева их фамилии, и бабушка собственноручно вписала туда и его, Егора Васильевича Мещерского.

Егор очень любил искусство, любил красивые лица. Когда в холле вестибюля он в первый раз увидел Зою, то сердце его как будто сдавила чья-то рука. Эта была та самая женская красота, которая его больше всего привлекала. Помимо правильных и соразмерных пропорций в женщине чувствовалась порода и царственность. Ему нравились именно такие женские лица, не смазливые, отмеченные скоротечной, молодой привлекательностью, а строгие, изысканные, не открывающиеся поверхностному взгляду. Такие лица с возрастом становятся только краше и полностью проявляются, как бы созревают к сорока, пятидесяти годам.

Но Егора помимо вспыхнувшего интереса к этой женщине, мучило, что где-то он это лицо уже видел. Он пытался вспомнить, но ему это не удавалось.

Кода же он узнал, что понравившаяся ему женщина к тому же занимает крупный пост в компании, то незаметно к чистому восхищению ее внешностью примешались и некие меркантильные мысли. Заручись он благосклонностью такой женщины, карьера его могла бы быть более успешной.

Изо дня в день Егор думал о Зое Павловне, старался ее чаще увидеть. Через какое-то время понял, что влюбился без памяти, и ничего в жизни так не хочет, как быть с ней рядом. Но как завоевать ее расположение, или хотя бы внимание он не представлял. Со временем у Зои сложилась репутация холодной и безжалостной стервы, без всякого сожаления ломающей человеческие судьбы. Она стала наводить свои порядки, организовала неусыпный контроль над каждым сотрудником, что даже в туалете никто себя не чувствовал свободным.

Когда она появлялась, царственная, со спокойным, волевым лицом, все опускали глаза, боясь, что именно его она выберет следующей жертвой для увольнения. Но ореол власти и страха вокруг этой женщины не только не уменьшил интерес Егора Мещерского к ней, а наоборот, сделал ее в глазах Егора ее еще более недоступной и желанной.

Как-то возвращаясь с работы, он застрял в серьезной пробке и рассеянно наблюдал из окна автомобиля, как люди в оранжевых жилетах расчищают тротуар от снега. Среди нескольких мужчин была и одна женщина. Она на минуту остановилась, и, опираясь на лопату, посмотрела в его сторону. В этот момент в голове Егора что-то щелкнуло, он вспомнил, где раньше встречал Зою Павловну. Он так же, как сейчас, стоял в пробке, и его внимание привлекла высокая, статная дворничиха. Она вот так же рассеянно посмотрела на него и потом продолжила свою работу. Он еще тогда подумал, что такой женщине не к лицу заниматься тяжелой и грязной работой.

Открытие потрясло его. — Нет, этого не может быть, просто та женщина была похожа на Зою Павловну. Не может же человек от лопаты и метлы сразу же пересесть в управленческое кресло. Это просто игра природы, ведь говорят, что у каждого на планете есть свой двойник.

Но какой-то внутренний зуд не отпускал его. Ему захотелось проверить и узнать точно, что та случайно увиденная им женщина, не является, той, что сейчас занимает все его мысли и мечты. Он стал вспоминать, где увидел ее. Да, тогда он подъезжал к дому, в котором проживает Кораблев. Он это хорошо помнит, его в тот день посылали отвезти на подпись какие-то бумаги к шефу домой, потому, что шеф немного приболел.

Если пойти потолкаться в этом дворе, то он наверняка будет знать точно, она это или не она.

Однажды у него появилась возможность в дневное время приехать по этому адресу. Он остановил машину за углом и вошел во двор. Там было безлюдно, только в глубине двора старушка крошила черствый батон голубям. Голуби всех мастей, тяжело хлопая крыльями, торопились на угощение. Старушка с довольной улыбкой наблюдала, как, толкаясь и выхватывая друг у друга крошки, голуби молниеносно склевывали все, что она им накрошила.

— Ишь, какие голодные, бедненькие. Зима, всем трудно и голубям и стрикам, — она посмотрела вылинявшими, слезящимися глазами на Егора, ожидая, что он поддержит разговор.

— Бабушка, а Вы в этом доме живете?

— Да, сынок, а ты случайно не из домоуправления?

— Нет, я из другой организации. Я ищу местного дворника, вернее дворничиху, такая высокая, симпатичная.

— Зойку что ли? Так она уже давно от нас ушла куда-то в другое место. У нас теперь вместо нее двух таджиков поставили. Один Абдула, а другого я не запомнила, как зовут. Хорошие ребята смирные, только я их, почему-то, побаиваюсь.

— Так вашу дворничиху Зоя звали, а отчество.

— Так кто ж ее по отчеству звал? Зоя и Зоя.

— А куда она перешла, не знаете?

— Откуда мне знать, если очень тебе нужно, сходи в домоуправление, там, наверное, тебе скажут. А зачем она тебе нужна, натворила чего? — старушка вся напряглась в предвкушении какой-нибудь скандальной новости.

— Нет, что Вы, я из сотовой компании, у нас сейчас акция, мы ей хотели льготный тариф предложить.

Старушка с недоверием и с явным разочарованием смотрела на Егора.

— Ну, так сходи в домоуправление, там тебе точно все скажут.

В домоуправлении Егор побродил по коридорам. Было полно людей, в основном пожилых женщин. Они стояли в небольших очередях к окошкам. Дверь в кабинет начальника участка была открыта. За столом Егор увидел крашеную блондинку с нарисованными бровями. Когда к ней заглядывала с вопросом какая-нибудь посетительница, она кричала с нескрываемым раздражением: «Разве Вы не видите, что я занята? Господи не дают отчет доделать, прут и прут».

Увидев на пороге Егора, она сменила гнев на милость, — Вы по какому вопросу?

— Я собственно, ищу одну женщину. Она раньше работала дворником, — он назвал адрес. — Вы не знаете, где я ее сейчас могу найти?

— А зачем она Вам понадобилась?

Говорить про сотовую компанию Егор не стал, дамочка сразу же его на смех поднимет

— Я два месяца назад потерял важные документы в этом дворе, хотел у нее спросить, может быть, она их находила?

— А что же Вы так долго ждали?

— Я не мог, болел.

Блондинка посмотрела на Егора с ехидной усмешкой.

— Если она их даже и нашла, то саму Зою Вы уже не достанете. Высоко взлетела.

— Это, в каком смысле?

— И в прямом и в переносном. Она теперь в какой-то крупной компании важный пост занимает.

— А где?

— Точно не знаю, она никого не оповестила. Мы про это случайно узнали.

Егору стало все окончательно понятно.

— Жаль, спасибо Вам, огромное.

Блондинка посмотрела на Егора игриво, — Спасибо в карман не положишь.

Егор повернулся и быстро вышел на улицу.

То, что он узнал Зоину тайну, было его активом. А как он им воспользуется, он еще не знал. Но это может ему пригодиться в завоевании Зои Павловны. То, что она до появления в их офисе, была простым дворником, как-то умилило его, и он даже почувствовал к ней жалость.

— Бедная девочка, как много ей пришлось пережить и перетерпеть.

***

Галина Сергеевна была замужем за Михаилом Андреевичем уже более тридцати лет. За это время в их семейной жизни было всякое и ссоры и конфликты, но в целом они оба считали свой брак счастливым. У них не было детей, но это их не оттолкнуло друг от друга. Когда стало окончательно понятно, что все их попытки обзавестись потомством бесполезны, они с этим смирились. Все свои силы они направили на развитие и процветание собственного бизнеса.

Они вместе пережили и нищету и трудности, и период полного достатка и благоденствия, срослись друг с другом и понимали друг друга без слов. Основой их брака было взаимоуважение и дружба. У Михаила Андреевича был сложный характер, он был немногословен, порой невыдержан, но все эти особенности его нрава жена воспринимала как данность и уже не обращала на них внимания.

Их браку завидовали и удивлялись. Все бизнесмены, ровесники ее мужа после первого же успеха в делах, после утоления своих амбиций покупкой дорогих машин, особняков и предметов роскоши, меняли и жен. Те женщины, с которыми они шли к своему процветанию, к тому времени уже не имели статусной внешности и на их место находили длинноногих красоток. Многие из знакомых Кораблева поменяли своих жен уже два или три раза.

Галине Сергеевне никогда даже в голову не приходило, что ее муж мог поступить так же. Она никогда его не ревновала, их отношения строились на полном доверии друг к другу. К тому же они всегда работали вместе, и у мужа было мало возможностей вильнуть на сторону. Но теперь, когда она оставила работу, такие мысли иногда тревожили ее. Глядя по утрам на свое лицо, с бледной сухой кожей, с морщинами и мешками под глазами, она вздыхала, что время так изменило ее внешность. И поневоле думалось, что ее муж, встречает в течение дня множество цветущих молодых женщин, и у него есть все возможности для романа на стороне.

После того, как Харламов запустил слух, что шеф с Зоей Павловна любовники, ей стали позванивать старые приятельницы, которых у нее на работе осталось много. Каждая после обмена новостями, запинаясь и подбирая слова, говорила, что у ее мужа, якобы, «что-то» с новой сотрудницей.

Галина Сергеевна, знавшая подлинную историю трудоустройства Зои Павловны, только смеялась в ответ.Но постепенно все-таки червь сомнения закрался в ее душу. Ее муж стал дома как-то особенно раздражителен и молчалив. Поначалу он подробно рассказывал жене, как работает Зоя Павловна, как справляется с поставленной задачей. Но последнее время на эти вопросы он отмахивался или отделывался общими фразами. Как-то ночью, лежа без сна и перебирая в голове все факты, Галина Сергеевна пришла к выводу, что что-то в этой истории нечисто.

Наверное, ее муж еще до того как пригласил Зою к ним домой, ею заинтересовался, и вся эта история, якобы оздоровления коллектива выеденного яйца не стоит. Разве мало высококлассных специалистов по менеджменту, психологов, наконец, чтобы приглашать какую-то дворничиху руководить таким сложным коллективом. Нет, она явно ему приглянулась и таким образом, он убил двух зайцев. Держит возле себя понравившуюся ему женщину и материально ее поддерживает совершенно официально. Поможет ей стать на ноги, а там глядишь, и совсем уйдет из семьи. От этих мыслей Галина Сергеевна вся похолодела. Нет, она должна сделать все возможное, чтобы убрать Зою Павловну подальше от своего мужа.

Теперь ей надо быть предельно внимательной, и знать каждый шаг и его и этой выскочки. На другой день Галина Сергеевна под благовидным предлогом приехала в офис МИАКОРа и обошла всех своих приятельниц. Она опять выслушала все толки и сплетни, которые ходят вокруг Кораблева и нового менеджера. К самой Зое она не зашла, но случайно встретила ее в коридоре. Между той женщиной, что еще не так давно сидела, ссутулившись на ее кухне и этой уверенной в себе, очень привлекательной и эффектно одетой, не было ничего общего.

Галина Сергеевна давно была в дружеских отношениях с секретаршей Михаила Андреевича — Алиной. Она всегда старалась стимулировать эти отношения вниманием и подарками. Алина была предана жене своего босса всей душой, и готова была выполнить для нее любое поручение. Галина Сергеевна пригласила секретаршу на чашку кофе, «поболтать», благо, что как раз был обеденный перерыв. Сидя за столиком кофейни недалеко от офиса женщины вначале вели общий разговор. Но Алина хорошо понимала, что ее вызвали сюда не для светских бесед, и ждала, когда, наконец, Галина Сергеевна перейдет к сути.

— Скажи Алина, ты слышала разговоры про Михаила Андреевича и Зою Павловну?

— Я думаю, это чья-то интрига, между ними ничего нет.

— Как ты можешь это так уверенно утверждать. Ты что, уверенна на все сто процентов?

— На двести, я же не слепая. Знаете, ненависть скрыть легко, а вот симпатию или любовь трудно. Я бы уже все просекла, у него к ней только деловой интерес. Как женщина она его не интересует.

–Ох, твоими бы устами да мед пить. Я хочу, чтобы ты более тщательно за ними проследила. Просто фиксируй, сколько раз в день и как долго они бывают наедине, и каждый день докладывай мне.

— Хорошо, но все же, зря Вы Галина Сергеевна нервы свои тратите, слушаете всякие сплетни. Сейчас на Зою Павловну все озлоблены. Уж больно жестко она порядки наводит. На нее рады и не такое наговорить. Лично мне она нравится. Она умная и порядочная женщина и не заводит ни с кем на работе интрижек

Галина Сергеевна уходила немного успокоенной. Но как, говориться лучше болезнь предотвратить, чем потом долго лечится.

***

Сказать кому, что лучшим другом тридцатилетнего мужика является его восьмидесятилетняя бабушка, поднимут на смех или пожалеют как убого. Нет, убогим Егор себя не чувствовал, не считая каких-то редких моментов. Но, такие, наверное, у всех, даже у чемпионов мира по боксу бывают. Просто, бабушка — бабушке рознь. Его восьмидесятилетняя бабушка была моложе душой, чем многие его ровесники. В свои годы, она сохранила любовь к жизни, ясный ум, жизнерадостность и энергию. Она не приобрела так свойственную старикам привычку хаять все новое и идеализировать старое. Она не была ханжой, и на изменившиеся нравы смотрела философски.

— Все было и все будет, ничто не ново под луной.

Может быть, виной тому была ее профессия. Бабушка была художницей, много чего повидала, много читала. Она и по сей день, плодотворно работала над собой, старалась узнать как можно больше нового. Поэтому Егору с ней всегда было и интересно и легко. Помимо этого бабушка очень его любила, и он всегда мог рассчитывать на ее поддержку и мудрый совет.

— Егорушка, что-то мне кажется, что ты влюблен, или я ошибаюсь?

–Да, не ошибаешься.

— А кто она? Я ее знаю? Кто-то из тех подружек, кого ты приводил сюда, Таня или Ася?

— Да нет, с ними у меня давно все закончилось. Мне нравится одна женщина, но она не для меня. Я даже не знаю, как к ней подступиться.

— Фотография есть? — заинтересовалась бабушка.

Егор показал ей снимок Зои, который ему удалось сделать с помощью сотового телефона. Бабушка долго рассматривала фотографию.

— Да, Шамаханская царица. Знаешь, такие женщины вершили историю, из-за них продавали последние поместья или предавали Родину. Лицо значительной, сильной женщины, с такой быть не просто. Она, старше тебя?

— Старше не на много, год или два, да и какое это имеет значение?

–Никакого. А может быть она замужем?

— Точно не знаю, но обручального кольца на ней нет.

–. Так почему же она не для тебя?

— Я всего лишь мелкий служащий, а она второе лицо в нашей фирме. Да дело даже не в этом, она ведет себя как властная начальница, и у меня нет никакой возможности с ней стать на одном уровне, обратить на себя внимание. Может, ты мне что-нибудь посоветуешь?

— Насколько я себе представляю, такие с виду сильные и властные люди в личной жизни могут быть совершенно другими. Она, скорее всего, заложница своего имиджа и сама страдает от одиночества. Если ее боятся, значит, и друзей у нее нет. Есть покровители, и есть подчиненные. Поверь, она не меньше других женщин любит и тепло и внимание и искренние чувства. Если ты не побоишься ей их показать, то возможно, и она на тебя обратит свое внимание.

— Но как ты себе это представляешь? Кинуться перед ней на колени и сказать, — Я Ваш раб навеки?

— Нет, тут надо подумать. Почитать кое-какие книги. Знаешь история, полна таких примеров, когда короли женились на простолюдинках, а барыни убегали со своими кучерами.

Егор рассмеялся, — Ну ты даешь. Я, слава богу, не кучер. Я вполне перспективный, молодой, здоровый, образованный, и недурен собой. Это она, скорее, ближе к кучеру. Ведь совсем недавно она была простым дворником, и каким-то образом стала главным менеджером. Не хочется о ней плохо думать, но согласись, история явно не про королевскую особу, а история про фаворитку короля.

— Ты ведь ничего не знаешь, так и не берись судить. Все возможно, но если она тебе нравится, ты не должен думать о ней плохо. А о том, как привлечь внимание, тут особо изобретать велосипед не стоит. Напиши ей письмо, подари букет цветов. Письма и цветы, вот вполне приемлемый первый шаг. Только сделай вначале это анонимно, посмотри, как она себя поведет. Если примет это благосклонно, тогда откроешься ей. Ну, что ты теряешь? В худшем случае работу. Так люди ради любви и большее теряли. Не робей, вперед.

Егор лишний раз подивился своей бабушке. — Ну, у кого еще есть такая бабуля. Другая бы сказала: «нет, упаси боже, работу потеряешь», а эта дает мне такой пример силы и оптимизма.

Но воспользоваться ее советом он так и не решился. Каждый день он писал письма женщине, которая завладела всем его существом. Но слова, которыми он пытался выразить свои чувства, казались ему пошлыми или глупыми. Кончилось тем, что он отложил свои попытки и просто жил мимолетными встречами в коридорах офиса и мечтами, что когда-нибудь он все же с этой женщиной будет общаться и сможет ей показать свою любовь.

***

Зоя все-таки решила вникнуть в техническую сторону производства. Это случилось после памятного разговора с шефом, когда он пренебрежительно отозвался об ее компетентности в этих вопросах.

— Раз я здесь работаю, то должна хотя бы представлять, какую продукцию выпускает это предприятие. Чем она отличается от другой такой же продукции. Надо хотя бы овладеть терминами, которые описывают те или иные технические характеристики.

После работы она зашла в книжный магазин неподалеку от их офиса с целью найти какую-нибудь книгу по интересующей ее тематике. Но затея оказалась для нее невыполнимой. Книги были написаны непонятным, научным языком и были очень большие по объему.

— Мне бы что-нибудь простое, чтобы картинок побольше, наподобие детских книжек, — с иронией думала Зоя.

Егор в этот вечер случайно оказался в этом же магазине, Увидев Зою Павловну, очень взволновался и обрадовался.

— Это шанс с ней познакомиться. Мне надо к ней подойти и предложить свою помощь, — лихорадочно думал он, но решиться никак не мог.

Зоя Павловна заметила молодого человека, наблюдающего за ней. Он заинтересованно на нее посматривал, но не заговаривал. Зое его лицо было знакомо, она его видела в МИАКОРе, кажется он сотрудник технического отдела.

Она обратилась к нему сама.

— Мне кажется, что мы с Вами коллеги, Вы же работаете в техническом отделе МИАКОРа? Вы не могли бы мне помочь? Мне нужно что-нибудь облегченное по специфике нашей продукции, рассчитанное на «чайников».

— Здесь Вы ничего подходящего не найдете, если хотите, то я Вам подберу литературу, где все более доступно и кратко изложено.

Зоя с улыбкой смотрела на него, — Буду Вам признательна.

Они договорились, что в течение двух дней Егор подберет ей литературу. Из магазина они вышли вместе, и Егор, набравшись смелости, предложил Зое Павловне ее проводить. Была середина марта, и уже чувствовалась дыхание весны. Зое очень захотелось просто пройтись по весенним улицам, в компании приятного молодого человека. Разговор вначале не клеился, Егор очень волновался и был зажат, но постепенно разговорился. Они целый час шли пешком до Зоиного дома и не заметили, как быстро он пролетел.

Молодой человек очень понравился Зое. Это был типаж, который ей еще никогда не встречался. У него была абсолютно правильная речь, без всяких жаргонных словечек, принятых в молодежной среде. За этим чувствовалась культура, причем, не поверхностная культура начитанного мальчика, а культура, выпестованная воспитанием, естественная, как дыхание. К тому же он был очень приятен внешне, ей всегда нравились вот такие стройные и высокие мужчины.

На другой день Зоя решила ознакомиться с анкетой Егора. Ее удивило, что, имея такое прекрасное образование, этот молодой мужчина довольствуется такой ничтожной должностью и, наверное, такой же зарплатой. Хотя, например, у заместителя начальника его отдела, образования как такового, вообще, не было. Вернее, два курса университета и курсы логистики, судя по всему затрапезные. Но, взглянув на его фотографию, поняла, такого обухом не перешибешь. Даже по фотографии было видно, какой это напористый и хамоватый тип.

Егор выполнил свое обещание и через день принес ей подборку литературы, где, действительно кратко и доступно было изложено, то, что она искала.

Зоя решила поговорить с молодым человеком и прояснить для себя некоторые моменты. Расспрашивала, чем он конкретно занимается, нравится ли ему его работа, какие у них в отделе взаимоотношения. А потом она его прямо спросила, почему он не претендует на лучшую позицию в фирме, ведь, имея такое образование, он вправе рассчитывать на большее. Парень по началу немного смущался, но когда она ему задала последний вопрос, расслабился, сел поудобнее в кресле, и посмотрел ей прямо в глаза.

— А Вы думаете, продвижение по службе и образование взаимосвязаны? По-моему, в некоторых случаях излишняя образованность только мешает. Никто не любит «шибко умных» и тем более не хочет взращивать себе конкурента. Чем меньше индивид отягощен интеллектом, тем успешнее его карьера. Интеллект на первых этапах надо скрывать как стыдную болезнь. Побеждает тот, кто вовремя это понял, и спрятал свой ум и образованность, до поры до времени. Я это понял, да видно поздно.

Но потом, он, видимо, осознав, что сказал лишнее, засмущался и замолчал. На самом деле Егор испугался, что Зоя Павловна примет все на свой счет. Но если такая мысль к ней в голову и пришла, то виду она не подала.

Егор решил воспользоваться ситуацией и предложил свою помощь в освоении того материала, который заинтересовал Зою Павловну, в надежде с ней сблизится. Зоя с удовольствием это предложение приняла, потому что на собственные силы она не рассчитывала. Теперь они виделись раза два в неделю, когда он приходил к ней с новой порцией технической литературы, и она просила объяснить то, что ей было непонятно. Скоро стало очевидно, что их тянет друг к другу и им хочется чаще видеться.

Зоя отдавала себе отчет, что заводить отношения с кем-то из сотрудников это верх неосмотрительности и даже глупости. Такое поведение никак не соответствовало тому имиджу, который она уже себе создала. Сильная, властная, никогда не сомневающаяся в себе начальница и мелкий служащий, чем не мишень для насмешек и сплетен. Но она ничего не могла с собой поделать. Последнее время она остро чувствовала свое одиночество и отдаленность от людей.

Раньше на старом месте работы бывало всякое и симпатии и конфликты, но она была сама собой. Сейчас ей очень не хватало простых и искренних отношений. Раньше она была вольна в своих проявлениях, и до ее поведения не было никому дела. Сейчас же она остро чувствовала внимание к себе. Множество глаз наблюдали за ней, следили за каждым ее жестом и словом. Поэтому, когда у нее стали завязываться отношения с Егором Мещерским, они договорились на работе этого не демонстрировать и встречаться подальше от офиса.

Егор почти каждый вечер ждал ее у сквера недалеко от того места, где она проживала. Они гуляли по городу, заходили в недорогие кафешки, пили кофе, ели мороженное, потом опять гуляли. Впервые Москва предстала перед Зоей в совсем другом обличье. Много раз виденные улицы и здания, после рассказа Егора об их истории воспринимались ею совсем по-другому. У нее захватывало дух от огромности той насыщенной жизни, которая протекала и протекает в этом городе, и она даже не догадывалась об этом.

Егор, как коренной москвич, к тому же образованный, хорошо знал историю своего города и щедро делился с Зоей теми богатствами, которыми владел. Рядом с этим парнем Зоя забывала и о своей должности и статусе, она становилась просто молодой женщиной, которая наслаждается весной и общением с приятным ей мужчиной.

Егор, в начале их отношений был очень сдержанным и осторожным, он очень боялся спугнуть то доверие, которое возникло между ними. Но он полюбил Зою, как может полюбить молодой и чувственный мужчина, и скрывать свою страсть ему было все труднее. Прогулки по городу и беседы были прекрасны, но ему хотелось более близких отношений, но он боялся, что какое-нибудь его неосторожное движение может все испортить. Зоя и сама была не девочка и понимала, что долго эти прогулки не могут продолжаться, и что их отношения должны или развиваться дальше или прекратиться совсем.

Оставаясь наедине с самим собой, и вспоминая прошедший вечер, Егор, всегда испытывал разочарование. Ему становилось досадно, что он мужчина, в расцвете лет и сил, вынужден как пионер, скрывать свое естественное желание близости с любимой женщиной.

— Нет, надо положить этому конец. В конце концов, мы же не дети!

Но он знал, что решимость оставит его, когда он опять увидит Зою рядом с собой.

Понемногу вместе с досадой поднимала голову и ревность. Сознание того, что возможно, Зоя расплатилась собой за получение такой должности, не давала ему покоя. Ему часто хотелось спросить ее напрямую о том, что его мучило.

— Может быть, и теперь она не свободна и находится в зависимости от того, кто ее продвинул. А со мной она затеяла интрижку просто для разнообразия, или я ей нужен для коллекции?

***

Михаил Андреевич в последнее время чувствовал себя как женщина на сносях. Это сравнение ему недавно пришло в голову, когда он наблюдал, как прямо перед его машиной переходила дорогу беременная женщина. Она шла осторожно, поддерживая руками свой живот. В лице ее было столько сосредоточенности. Взгляд был напряженным. Она внимательно следила, чтобы ничто из вне, не навредило тому бесценному, что сейчас находится внутри нее.

Чем ближе становился момент, окончания работ по созданию новой системы, тем больше нарастала в Михаиле Андреевиче внутренне напряжение. Любые внешние раздражители вызывали у него бурную реакцию. Он стал не выдержанным, особенно там, где ему можно было не сдерживаться — дома, с женой. Он почти перестал с ней разговаривать, и жена страдала. Она как-то затихла, перестала у него что-либо спрашивать, и он тоже ей ничего не хотел объяснять. Просто наступил в его жизни момент, когда на кон поставлено было все его благосостояние и благополучие его семьи. Он в разработку новой системы вложил такие огромные деньги, и сколько их еще придется вкладывать! Если он выиграет, то все окупится сторицей. Если же нет, то он останется банкротом. Если новая система окажется не той, что ему нужна или информация о ней попадет к конкурентам, то его ждет банкротство. Он старался гнать эти мысли и нехорошие предчувствия, которые его последнее время одолевали.

На работе он стал бывать намного меньше, только лишь часть дня. Там в принципе все было отлажено и шло своим чередом. Тем более благодаря усилиям Зои Павловны, улучшилась трудовая дисциплина, его предприятие работало четко. Харламов, Одинцов и другие менеджеры, наиболее близко к нему стоящие заметили эту перемену в поведении своего шефа, но объяснить ее не могли.

— Что-то с нашим шефом происходит, — завел разговор Харламов, когда они сидели после рабочего дня в узком кругу за бутылкой коньяка, закрывшись в одном из кабинетов

— Да, он еще недавно раньше всех приходил на работу и позже всех уходил, а сейчас где-то пропадает. — Подтвердил коллегу Одинцов.

— Может у него проблемы со здоровьем или в семье что-нибудь? — предположил одни из собутыльников.

— А может, у него краля объявилась? — спросил со смехом Харламов.

— Какая еще краля, вон его краля целый день торчит, никуда от нее не скроешься, — зло заметил еще один.

— Да нет, глупости все это, — сказал Одинцов. — Я за Зоей Павловной немного понаблюдал, у нее с шефом ничего нет и быть не может.

— Почему? — с раздражением спросил Харламов.

— Да потому, что у нее другой герой есть, — со смехом сказал Одинцов.

— Кто, мы его знаем?

— Ты точно знаешь, у тебя в отделе штаны протирает.

— Как, кто такой? Почему ты мне раньше не сказал?

— А почему я тебе должен говорить? Ты кто ей отец или он твой племянник? Хочется им быть вместе, на здоровье.

— А все же, кто это?

— Да твой переводчик, Мещерский, кажется.

Харламов неожиданно получил удар в сердце такой силы, которого он еще никогда не испытывал. Все его претензии и соперничество с Зоей Павловной вмиг, как растаяли. Осталась только жгучая мужская ревность. Он сам с растерянностью прислушивался к тому, что сейчас происходило в его душе.

Он поначалу был очень зол на Зою, ему казалось, что шеф из-за нее перестал с ним советоваться и доверять ему. Но, увидев, что и с Зоей тот не особенно считается, немного успокоился, хотя сама Зоя Павловна не переставала привлекать его внимание. Он, наблюдая за ней во время совещаний или в других местах, где их сталкивала рабочая необходимость, отмечал, как она привлекательна. Ему нравились ее сдержанность, строгость, недоступность. Он и в мужчинах и в женщинах ценил силу и характер, а этого в Зое Павловне было в достатке.

«Вот такую бы женщину, иметь союзником, а лучше любовницей. Нет, лучше всего женой», — такие мысли не раз уже приходили ему в голову. Он даже представлял Зою Павловну на своей кухне, в каком-нибудь милом халатике, и сердце его замирало. Теперь, когда он узнал, что у нее есть мужчина, притом из его подчиненных, да еще и этот хлюст рафинированный, гнев и ревность просто разрывали его на части. Стараясь не выдать своих эмоций, он спросил, — А где ты их видел, и почему ты решил, что между ними что-то есть?

— Недавно, ехал по улице вечером и стоял на светофоре. Они в это время мимо проходили. Вроде ничего особенного. Но знаешь, по лицам всегда видно, когда люди просто идут рядом, или когда они идут и никого вокруг не видят. У них как раз такие лица были. Я Зою даже не узнал. Она на работе совсем другая. Там она моложе лет на пятнадцать выглядела, и лицо просто светилось. Они красивая пара, так что если у них все серьезно, дай им бог.

— Да разве Зое такой щегол нужен? Ей нужен мужик, чтобы не слабее ее был. Он жидковат для нее.

— Ну конечно, ей нужен кто-то вроде тебя. Я заметил, как ты на нее смотришь? Чего же ты варежку раскрыл, почему вовремя не действовал?

— А я думаю, что у меня еще шанс есть.

— Нет, даже и не пытайся.

— А поспорим?

— На что?

— Я тебе свой внедорожник отдам, а ты чем расплатишься? — Спросил Харламов

— А я тебе оплачу круиз в любую точку планеты, куда захочешь.

— Идет, вы все свидетели. — Они ударили по рукам.

Никто особенно их спору значения не придал, чего не скажешь по пьянке. На другой день все, кроме самого Харламова и его оппонента, об этом споре забыли.

***

Харламов потерял покой. Мысль, что его соперник ничтожный, мелкий служащий из его же отдела, просто выбивала его из колеи. Он стал следить за Зоей и Егором и действительно, подтвердилось, что они встречаются вне работы. С этим надо было что-то срочно делать, и дело тут не в споре с Одинцовым. Харламов для себя решил, что Зоя Павловна должна стать его женой, и он даже не допускал мысли, что это невозможно, тем более из-за какого-то ничтожества. Он внимательно ознакомился с анкетой Егора.

— Да, одного у него не отнимешь, приличное образование. Наверное, мастер поговорить на высокие темы: литература, искусство. Бабам это нравится, ведь говорят, что они любят ушами. Собой не урод, рост не подкачал, а что еще? Социальный статус низкий, кто он, мелкий служащий? Но, может, в этом и дело. Говорят русские женщины жалостливые. Любят убогих, жалость в них будит материнские чувства. Может быть потому, что она сама сильная и властная ее тянет на слизняков. Значит, если я начну его прессовать по служебной линии, она еще больше к нему проникнется. А, может, наоборот, повысить его, дать ему премию, всячески его выдвигать? Нет, он будет думать, что это ее заслуга, и будет ей еще больше предан. Надо как-то их рассорить.

Он установил за Егором тайную слежку. Он знал все, когда тот выходит в туалет, в столовую. В течение дня Егор с Зоей нигде не пересекаются. Они встречаются почти каждый день далеко от места работы. Харламов постоянно раздумывал, где ему раздобыть какой-нибудь компромат на Егора, а если не получится, то и на Зою Павловну. Ему уже было неважно, главное иметь на руках хоть какой-то козырь.

Меж тем отношения Егора и Зои Павловны подходили к такому рубежу, когда надо было или окончательно сблизиться или расстаться. Егор изнывал от возбуждения и страстного желания, но Зоя вела себя так, что он не мог его даже показать. В один из вечеров, прощаясь возле ее дома, он внезапно не выдержал, страстно обнял ее и стал целовать. Зоя на минуту замерла, и даже стала отвечать на поцелуи, но потом осторожно высвободилась из его рук, и сказала.

— Погоди, еще не время.

— Почему? Я тебе неприятен?

— Нет, дело не в тебе, просто сейчас не время. Я не могу ничего объяснить, просто поверь мне на слово.

— Он не велит? Ты ему соблюдаешь верность?

— Кто он? — растерявшись, спросила Зоя.

— Ну, тот, кто тебя двигает. Тот, кто из вчерашнего дворника сделал важную даму. — Егор понимал, что говорит недопустимые слова, после которых их отношения могут прерваться на веки. Но он уже не мог себя сдерживать и готов был идти до конца, и не терпеть эту муку неопределенности и недоразвитости их отношений.

Зоя застыла в глубоком молчании и только внимательно вглядывалась в лицо человека, которому до сего момента доверяла.

— А откуда ты узнал, и как давно?

— Узнал случайно, просто я видел тебя еще в должности дворника и хорошо запомнил. Ты ведь и в спецодежде выделялась из толпы. А проверить никакого труда не составило.

— Хорошо, допустим, а, сколько еще человек знают об этом?

— Я не знаю, лично я, никому ничего не говорил.

— Ну, что же Егор Мещерский, сегодня мне нужно немножко подумать.

— А когда мы встретимся в следующий раз?

— Не знаю, может быть и никогда. Я подумаю.

И она ушла. Егор стоял еще несколько минут, тупо глядя на захлопнувшуюся дверь подъезда. Ощущение катастрофы навалилось на него, он даже стал ниже ростом под его тяжестью. Потом он медленно развернулся и пошел домой.

Зоя из окна подъезда смотрела, как он растерянно стоит, ее состояние было не лучшим. Почему она оттолкнула сейчас Егора, она и сама не знала, но, не сомневалась, что поступила правильно. За все время их отношений она раздумывала, тот ли человек Егор, которому можно доверить свою судьбу. На меньшее, она не собиралась размениваться, слишком много было у нее скоротечных романов и безнадежных связей. Она понимала, что ее возраст подходит к такому рубежу, когда нужно создавать семью, ей нужно еще успеть родить детей. Ведь через шесть лет ей будет сорок. Поэтому она хотела уже окончательно определиться.

Егор ей нравился, но она чувствовала, что она не ровня ему. Хоть в настоящее время она выше его по должности, но это только временное явление. У Егора огромный потенциал, и возможно, уже через несколько лет он взлетит так высоко, что его не достанешь. Будет ли он так же боготворить ее, когда у нее не будет атрибутов власти. Вот на этот вопрос она не могла ответить. Ей казалось, что все-таки, именно ее властное положение и некая недосягаемость и привлекают его. К простой женщине он быстро потеряет интерес.

Егор не спал всю ночь, мучительные мысли не давали ни минуты покоя. Но где-то в самой глубине души он испытывал удовлетворение, что вскрыл этот нарыв, потому, что жить с ним еще какое-то время он уже не мог.

— Завтра или еще через несколько дней все решится. Она или будет моей или мы расстанемся. Решать ей.

К утру, он уже совсем успокоился и приготовился принять неизбежное, каким бы оно не было.

Но, придя на работу, опять потерял состояние равновесия. Он смотрел на своих коллег, равнодушных, сонных, обсуждающих последние новости, попивающих кофе, и завидовал им. Какое счастье не думать ни о чем, делать потихоньку свою работу, а вечером предаваться простым радостям, телевизору и бутылке пива. Может он, вообще, усложняет жизнь и надо забить на все эти высокие чувства, а делать карьеру и зарабатывать деньги. И какая-то злость на себя, на Зою накатила на него, что он решил тут же ей дать выход.

— Чего я сижу и жду, когда она снизойдет до меня? Да пошло оно все к черту.

Он, повинуясь этому злому порыву, тут же решил, не откладывая написать письмо Зое.

«Уважаемая Зоя Павловна, хочу Вас избавить от необходимости решать, что дальше делать со мной. Со мной ничего делать не надо. Я самоустраняюсь. Сегодня же я напишу заявление по собственному желанию, тем самым освобожу Вас от необходимости делать вид, что мы с Вами едва знакомы. Пусть Ваш путь будет и впредь так же блистателен. Насчет меня не беспокойтесь, карьера дело наживное. Вот Вы вчера были простым дворником, а сегодня вершите судьбы целого коллектива. А может быть, Вы завтра волей той же судьбы вернетесь к своей метле и лопате, а я мимо Вас проеду в правительственном автомобиле и попрошу своего шофера Вам посигналить. Ну да это не важно, может, я сопьюсь или уйду в монастырь? Никому это неизвестно, кроме бога. Одно скажу, мерить человека той должностью, которою он занимает, недальновидно. Обидно, что Вы так и не увидели во мне человека, который мог любить Вас страстно и преданно всю Вашу жизнь. Егор»

Чтобы у него не было возможности передумать, он щелкнул на кнопке «Отправить» и его письмо улетело к адресату. Теперь осталось только выполнить до конца намеченный план. Он взял чистый лист бумаги, написал заявление об увольнении по собственному желанию, и отправился в кабинет Харламова, поставить подпись.

Харламов, подписывая заявление, даже не спросил о причинах такого скоропалительного увольнения. Но радоваться, что соперник уходит, он не стал.

— Возможно за этим стоит желание Зои Павловны и этого ушлепка, наоборот, сойтись поближе, не вызывая пересудов. Если они будут работать в разных местах, то отношения их станут только свободнее и им не придется оглядываться, что их кто-то увидит и осудит. Надо будет и дальше проследить за ними, — решил он.

***

Атмосфера в офисе МИАКОРа с каждым днем становилась все напряженнее. После кадровой чистки, постоянного тотального контроля над сотрудниками, все жили в состоянии неопределенности. Никто не был уверен, что завтра и его не уволят. Начальство тоже заметно нервничало. Сам Михаил Кораблев стал меньше бывать на своем месте, но когда он был, то лучше было ему на глаза не попадаться, придирался и по делу и без дела. Его секретаршу, всегда улыбчивую и спокойную девушку, часто видели с заплаканными глазами. Харламов, всегда отличавшийся неуравновешенным характером, теперь постоянно пребывал во взведенном и злом состоянии.

Одна Зоя Павловна, не менялась, она была все так же холодна и спокойна. Правда теперь ее видели реже, она большую часть времени проводила в своем кабинете, куда изредка призывала кого-нибудь из сотрудников. В воздухе повисла тревога, все ожидали, что вот-вот что-то должно произойти. Возможно Кораблев, сам того не желая, был главным источником этой тревоги и ожидания.

Работа по созданию системы видеонаблюдения нового поколения подходила к завершающему этапу. Это был наиболее ответственный момент, после которого станет, ясна судьба самого Кораблева, и судьба всего его предприятия. Сейчас его не волновало ни то, как обстоят дела на производстве, ни то, как работают его менеджеры, его интересовал только результат его рискованной затеи. Даже дома с женой он перестал обсуждать свои дела, из-за некоего суеверного чувства. Ему казалось, чем он меньше будет обсуждать свои дела, тем спокойней и благополучней все устроится. Жена же его отчужденность и мрачное молчание окончательно приняла, как увлечение мужа другой женщиной. И эта женщина по ее мнению была Зоя Павловна. Она уже не спрашивала мужа, как та справляется со своей миссией. То, что муж сам никогда об этом не говорил, было для нее верным подтверждением ее худших предположений.

Зоя Павловна после расставания с Егором Мещерским и его последующего увольнения казалось, была спокойной. Но это было только внешнее спокойствие, каждый раз подходя к своему дому, она всматривалась в весенние сумерки, в надежде увидеть знакомую фигуру. Когда она видела высокий мужской силуэт, сердце ее начинало учащенно биться. Но, подойдя ближе, она понимала, что обозналось, и разочарование и тоска привычно заполняло все ее существо.

***

После увольнения Мещерского Харламов неделю следил за Зоей Павловной, и ни разу в течение этого времени она с Егором не встречалась.

— Неужели они расстались? Что между ними произошло?

Харламов решил докопаться до истины. Если это конец их взаимоотношений, то, слава богу, а если это временная размолвка? По опыту он знал, что небольшие размолвки только укрепляют отношения. Как сладостны, бывает примирения, после них чувства обновляются и вспыхивают с новой силой. Чтобы знать все точно про Зою и Егора, он пошел на небольшое преступление. Он знал, что после увольнения сотрудника, на сервере их компании почтовый ящик его еще сохраняется какое-то время. Он решил проверить использовал ли Мещерский внутреннюю почту для общения с Зоей Павловной или нет.

У него был человек в отделе программирования, который иногда выполнял его «специальные» задания. Сам Харламов не считал зазорным иногда просматривать переписку своих подчиненных, он даже считал, что это его обязанность быть информированным, и лучше выстраивать политику в своем подразделении. На его счастье все отправления Мещерского на диске сохранились, их еще не успели почистить. Геннадий Евдокимович прочитал последнее письмо Мещерского к Зое и остался одновременно и очень доволен и озадачен.

Из письма он понял, что размолвка между Егором и Зоей серьезная, и не похоже, что это безобидная ссора влюбленных. Информация о том, что Зоя прежде была простым дворником, а не работала в международной компании, поразила его намного сильнее. Он и сам не знал, как ее расценивать. Выходит, что когда он придумывал сплетню про Михаила Андреевича и Зою, то, был не далек от истины. Ведь ничем другим назначение дворника топ менеджером крупной компании не объяснишь. Если они так тщательно до сих пор скрывают свои отношения, значит, они глубоки и серьезны? Харламов понимал, что он Кораблеву не соперник, одно дело отбить женщину у молодого стручка, другое у собственного босса. Тут надо еще сто раз подумать. Но если у них нет отношений, то почему Кораблев поставил Зою Павловну на такую должность? Его кто-то попросил, а может быть, вынудил? Значит за Зоей стоит такая мощная фигура, что даже Кораблев с ней считается. Теперь Харламов был совершенно сбит с толку. Понятно, что пока он не поймет всего расклада сил, нужно сидеть в засаде, наблюдать и ничего не предпринимать.

— Хорошо, что я еще к ней не сунулся со своими ухаживаниями, нужно посмотреть и выждать время, а терпения и у меня хватит на десятерых.

***

Между тем наступил расцвет весны. Природа и люди после долгой и холодной зимы вдруг проснулись, все хотело жить и цвести. Каждый раз, выходя после рабочего дня на улицу, Зоя вдруг ощущала этот насыщенный выброс энергии, эту вибрирующую радость, разлитую в воздухе. Она шла по людной весенней улице, не хотелось ни о чем думать, только подставлять лицо заходящему солнцу и вдыхать аромат раскрывающейся листвы. Внезапно она услышала звук резко затормозившей машины.

— Зая, неужели это ты?

Зоя обернулась. Перед ней стоял Костик собственной персоной. Она его не видела уже очень давно. С Костиком у нее был связан первый, самый тяжелый период ее жизни после переезда в Москву. Познакомилась она с ним через квартирную хозяйку, энергичную, шельмоватую тетку. Костик в то время служил в полиции, воспылав страстью к жиличке своей знакомой, стал ее опекать. Он устроил ее на то место где и нашел ее Кораблев, в элитный дом, на хороший участок со служебной квартирой, к себе под крыло.

Его покровительство действительно, избавило Зою от многих проблем, но за это надо было расплачиваться зависимостью. Нельзя сказать, что Зое ее покровитель был совсем безразличен или неприятен, нет, у него было много хороших качеств, и в целом, это был неплохой парень. Их связь продлилась недолго. Расстались они друзьями, без слез и скандалов. Просто Костику попалась выгодная кандидатура в жены, дочь какого-то полицейского начальника. Он, как человек здравомыслящий, отказываться от перспектив хорошей карьеры не стал, и свой роман с Зоей аккуратненько завершил.

— Зая, (он так ее всегда называл) тебя просто не узнать! Как ты расцвела, какая ты теперь роскошная женщина. Слышал я о твоем успехе. Искренне рад, поздравляю

. — Спасибо. А ты, здесь какими судьбами.

— Зай, а я собственно к тебе. У меня к тебе есть один деловой разговор.

Зое вдруг стало не по себе, ничего хорошего от разговора со своим бывшим покровителем она не ожидала.

— Садись в машину. Давай, заедем куда-нибудь, посидим.

Они нашли кафешку, где столики уже вынесли на улицу. Было людно, все столики заняты. Но Костик переговорил с официантом и им организовали место, в отдалении от других столов, чтобы можно было спокойно поговорить.

После обмена дежурными фразами, Костик приступил к делу.

— Зая, я знаю, что у тебя сейчас очень близкие отношения с твоим шефом, Мишей Кораблевым.

— С чего ты взял, это глупости.

— Да, разведка донесла. А с какого перепугу он тебе такую должность доверил, ты, что специалист международного уровня? На такие позиции попадают именно такие люди.

— Честно, не знаю. Значит, он во мне что-то разглядел, и не жалеет об этом, кстати.

–Зая, я тебя давно знаю, чего же ты передо мной Богородицу строишь. В этом ничего криминального нет, ты красивая, умная баба, дай бог тебе всего, но не ври.

— Костик, я тебе когда-нибудь врала? Ну, да не в этом дело. Ты же меня не для того разыскал, что бы поинтересоваться спит со мной Кораблев или нет?

— Для того дела, что меня интересует, лучше, чтобы спал.

— Ну, прости. А что за дело?

— Понимаешь, Мишиным производством интересуются одни, очень влиятельные люди. Они давно наблюдают за Кораблевым, на них даже работает кто-то из приближенных к Кораблеву. Но вот, что там сейчас реально происходит, даже он не знает. Видимо, Кораблев что-то держит в такой тайне, что и его замам недоступно. Так вот, эти важные люди вышли на меня, с тем, чтобы я переговорил с тобой.

— То есть, меня хотят завербовать, чтобы я сливала Кораблева?

— Ну, по сути, так. Но не торопись. За одну, в общем-то, не обременительную услугу, эти люди тебе обещают квартиру.

Он достал стандартный бланк договора купли-продажи квартиры. Там уже были внесены паспортные данные Зои, и заполнены все поля, стояли подписи и печати, не хватало только подписи Зои.

— Вот видишь, квартирка в хорошем доме и в хорошем районе. Как только ты даешь, то, что им нужно, квартира твоя. Теперь подумай, долго ты еще у Кораблева продержишься? Я знаю, что людьми он не особенно дорожит, выкинет и тебя. А с чем ты останешься? Будешь мыкаться по чужим углам. Чтобы заработать на квартиру, надо всю жизнь работать? Да ведь и честным трудом столько не заработаешь. Делай выводы.

— А что им нужно?

— Вот это правильный разговор. Им нужна информация, о том, что сейчас разрабатывается на предприятии Кораблева. Желательно, весь пакет техдокументации.

— Но у меня нет никакого доступа к такой информации.

–Подумай, я не верю, чтобы такая умная женщина не нашла способа ее достать.

— А если я откажусь?

— Не советую. У этих людей много и других способов давления, не столь приятных. Ты же знаешь известный принцип, если пряником не получается, то берут кнут.

— Костик, зачем ты взял на себя такую гнилую миссию, ведь мы с тобой были друзьями. Если я откажусь, ты сможешь меня заставить?

— Знаешь, не дави на чувства. Я к тебе очень хорошо отношусь, ты сама знаешь. Если бы не обстоятельства, то возможно, мы бы до сих пор были вместе. Я не по своей воле сейчас с тобой разговариваю, я увяз в одной плохой истории, и у меня нет выбора. Так, что ты ответишь?

— Ладно, я подумаю

— На раздумья тебе три дня. Через три дня я тебя найду. Хотелось бы услышать разумный ответ.

Когда Костик подвез ее к дому, был уже поздний вечер. Огромная усталость внезапно навалилась на Зою. Страха не было, было, недоумение и удивление, что все это происходит именно с ней. Вначале жизнь ей дает приз, в виде приглашения на работу к Кораблеву, а потом заставляет ее расплачиваться за это везение. Она сейчас уже не хотела ни власти, ни денег, а хотела покоя. Просто жить, чтобы никто не следил за каждым твоим словом и жестом, никто не завидовал. Жить своей жизнью, простой, трудовой, но, оказывается такой свободной.

— Ладно, хватит ныть, — одернула она сама себя. — Нужно что-то придумать.

Совершать что-то против Кораблева, она не будет ни за какие блага. Ей нужно как-то обмануть этих людей, но так чтобы и самой не пострадать и не пострадало дело Михаила Андреевича.

Лежа без сна в своей постели она выстраивала цепочку своих ближайших шагов.

— Первое, что нужно сделать, это рассказать все Кораблеву. Мы должны вместе придумать, как выкручиваться.

— Но как с ним поговорить, чтобы никто не помешал и не увидел? На работе он сейчас бывает редко, а если и бывает, то вокруг клубится народ, а разговор этот не на пять, десять минут. Если среди приближенных к нему людей действительно есть враги, то наш разговор не останется незамеченным, и тогда у них насчет меня возникнут сомнения. Позвонить я тоже не могу. Мой телефон наверняка прослушивается. Заявиться к нему домой? Но, что-то мне подсказывает, что его жена не будет рада. В нашу последнюю встречу, она со мной только сухо поздоровалась и одарила таким взглядом, что мне стало не по себе.

Тут она вспомнила о симпатичной секретарше Кораблева, спокойной и приветливой девушке Алине. — Может через нее связываться с шефом? А вдруг и она тоже на вражеской стороне? Нет, не похоже, всех нельзя подозревать.

Зоя пришла на работу рано, шефа еще не было, его секретарша сидела в приемной, делала себе макияж. Увидев Зою, она приветливо поздоровалась.

— Алиночка, у шефа сегодня, какие планы. Он в офисе будет?

— Зоя Павловна последнее время он как-то меня не ставит в известность, может приехать в любой момент, а может и не приехать.

— Я хочу оставить ему записку, но просьба, чтобы, ни один человек об этом не знал, ни Геннадий Евдокимович и никто другой. Вы меня понимаете?

Алина смотрела с интересом, — А что тут не понятного, только странно как-то.

Тут она замялась, поняв, что сказала лишнее, — Обещаю, никто не узнает.

Зоя протянула ей запечатанный конверт и ушла. Алина посидела, глядя на конверт, затем положила его в свой стол. Взяла телефон и набрала номер Галины Сергеевны. По договору, заключенному между ними, она сообщала жене босса обо всех контактах Зои Павловны с Кораблевым. Сейчас ситуация была немного другой, ведь она не знала, что в этом конверте. Но потом вспомнила, как вел себя с ней последнее время шеф. Он часто был несправедлив и несдержан. Алина все сносила, молча, но в ней уже накопилась, достаточна глубокая обида, а этот случай возможность хоть немножко насолить своему шефу.

— Галина Сергеевна, мне сейчас Зоя Павловна оставила записку шефу.

— А что в ней?

— Я не знаю, она в запечатанном конверте.

— Вскрой и посмотри.

Алина замолчала, то о чем просила Галина Сергеевна, уже выходило за рамки их договоренности, сейчас ее склоняют совершить служебное преступление. Если Кораблев узнает об этом, ее работа в МИАКОР будет закончена.

–Нет, я не могу этого сделать.

Галина Сергеевна была неумолима. — Михаил Андреевич сейчас поехал в банк, на работе будет не раньше двенадцати. У тебя есть уйма времени аккуратно все сделать, потихонечку, никто не заметит.

Она продолжала уговаривать секретаршу, но та твердо стояла на своем. В конце концов, Галина Сергеевна поняла, что Алину она не уговорит. Что ж ей придется рассчитывать только на себя. Она быстренько собралась и поехала в МИАКОР, в надежде опередить мужа.

Галина Сергеевна вбежала в приемную, запыхавшись, с пятнами нервного румянца на обычно бледных, щеках.

— Давай сюда быстренько этот конверт, — голосом, не терпящим возражений, сказала она Алине.

Алина растерялась, она не знала, как поступить. Служебный долг в ней боролся с желанием сохранить расположение жены шефа. Галина Сергеевна решительно выхватила конверт из рук секретарши и уже собиралась уходить, как на пороге показался сам хозяин кабинета. Наступила неловкая пауза, обе женщины на минуту растерялись, Михаил Андреевич тоже был удивлен, — А что ты здесь делаешь, Галя? Ты вроде бы собиралась на прием к врачу.

— А я туда сейчас и еду. Забежала на минутку, у меня тут было одно дело.

Михаил Андреевич заинтересованно посмотрел на обоих, — Какие у тебя могут быть дела с моим секретарем?

Он увидел в руках у Галины Сергеевны конверт. — Ты пришла сюда за корреспонденцией, что тебе сюда письма пишут? — спросил он шутливо.

— Вот это? — Галина Сергеевна посмотрела на конверт, как будто увидела его только что. — Это я сейчас должна занести Ирочке в бухгалтерию, здесь какие-то платежки, меня попросили ей передать.

Ты что подрабатываешь курьером? Кто интересно ей мог это передать?

— Это из производственного отдела, Патрикеева, попросила, мне ведь все равно по пути

— Ну, ладно. Я сейчас опять убегаю, тебя подвезти?

Галина Сергеевна сказала, что ей еще надо кое-кого увидеть.

Кораблев дал несколько заданий своей секретарше и опять ушел. Алина сидела расстроенная, она понимала, что попала в сложное положение. Что она скажет Зое Павловне, а вдруг там что-то жизненно важное. Но Галину Сергеевну это ничуть не волновало, она получила то, что ей нужно. Секретарша стала ее просить вернуть ей конверт, чтобы все-таки отдать его адресату.

— Ну, разумеется, только после того, как ознакомлюсь.

— А вдруг Михаил Андреевич сегодня больше не появится, а там что-нибудь экстренное?

— Ничего экстренного там быть не может, что у нас война? Она повернулась и вышла из приемной.

Она зашла в дамскую комнату и, убедившись, что никого кроме нее здесь нет, с помощью пилки для ногтей аккуратно вскрыла конверт и прочитала записку. В ней Зоя Павловна приглашала ее мужа на встречу, по какому-то важному делу, и просила никого об этом не ставить в известность. Время и место ей показались неуместными. Для делового разговора очень поздно и место тоже не подходит. Поскольку она была уже настроена против Зои, то любую информацию воспринимала в определенном ключе, ей даже и в голову не пришло, что здесь могут быть другие мотивы, кроме как отнять у нее мужа.

Она опять заклеила конверт и отнесла его в приемную. Молча, отдавая его секретарше, посмотрела на нее такими глазами, будто та в чем-то перед ней виновата. Затем Галина Сергеевна быстро вышла, не попрощавшись, и громко хлопнула дверью. Алина сидела расстроенная и сбитая с току.

— Наверное, я перестаралась, желая ей угодить. Слуга двух господ будет бит дважды. — Невесело подумала она.

***

Егор вторую неделю не выходил из квартиры. После его поспешного и безрассудного увольнения со службы, он теперь, наконец, начал до конца осознавать, что с ним произошло. Это было состояние, какое бывает после хирургического вмешательства, когда анестезия проходит, и человек остается один на один с болью.

Внутри него все ныло и болело, и хотелось куда-нибудь скрыться от этой боли, но такого места на земле не было. Чуть-чуть полегче было возле бабушки. Она знала все, и она умела выразить свое сочувствие и сопереживание не навязчиво. Он понимал, что со стороны его поведение выглядит, не очень красиво, здоровый тридцатилетний мужик, тунеядствует. Сидит без работы, смотрит себе в пупок, предается скорби и не пытается наладить свою жизнь.

Он сам себе говорил, — Хватит, очнись. Принимайся за дело. Ты должен стать таким, чтобы она узнала о тебе и сожалела, что когда-то оттолкнула от себя. Но проходил день за днем, но он так ничего и не придумал, как ему жить дальше.

Бабушка, наблюдая за внуком, очень переживала. Она знала, что у ее мальчика очень тонкая душевная организация, и что любую неудачу он переживает очень глубоко. Но она знала также, что любая боль, натешившись и напитавшись вволю человеком, когда-то отступает, рано или поздно.

Так и случилось, в один из дней, ранним майским утром Егор проснулся, посмотрел на залитую солнцем улицу, услышал гомон воробьев в кустах зацветающей сирени и сказал сам себе, — Все, с сегодняшнего дня я начинаю новую жизнь. Я буду думать только о том, как наиболее полно реализовать себя в жизни, и никакие неудачи больше меня не выбьют из колеи. Я добьюсь всего.

Он решил начать с поисков новой работы, сидеть без дела ему больше не хотелось, да и деньги тоже нужно зарабатывать. Он разместил в Интернете свое резюме, и в течение двух дней ему поступило несколько приглашений на собеседование. Из всех предложений его больше всего заинтересовала работа на предприятии по профилю его предыдущей работы, потому что он достаточно глубоко разбирался в этой специфике и ему не придется заново осваивать какие-то новые направления.

Собеседование с ним проводила женщина, сотрудник отдела кадров. Она почти ничего у него не спрашивала, внимательно посмотрела на него, потом пробежала глазами его резюме.

— По всем параметрам Вы нам подходите, но решения принимаю не я. Давайте, не откладывая, решим этот вопрос.

Она куда-то позвонила и потом сказала Егору, что его ждет заместитель директора по техническим вопросам. Егор прошел в указанный кабинет, там, в глубоком кресле сидел пожилой дядька с большим бледным лицом и обширной лысиной, спереди закамуфлированной жидкой прядью волос. Он долго разглядывал Егора, прежде чем начал разговор.

— Так Вы тоже из МИАКОРа?

— Почему тоже?

— Так к нам за последний месяц перешло уже несколько ваших сотрудников. Что там у вас происходит, почему народ побежал?

— Ничего не происходит, вернее, я точно не знаю, причины у всех свои.

— А почему, например, Вы уволились?

— Меня не устраивала моя должность, она не соответствует моей квалификации, а повышение мне там не светило.

— Наверное, с начальством отношения не сложились?

Егор не стал отвечать и пожал плечами.

Разговор, почему то, все время шел о МИАКОРе, как будто этого дядьку сам Егор совсем не интересовал. Он задавал ему странные вопросы. Егору это надоело, и он напрямую спросил, — Что же насчет моего трудоустройства?

— Да с этим все в порядке. Идите в отдел кадров и оформляйтесь. Мы берем Вас на должность начальника отдела. Правда, небольшого, в подчинении у Вас всего пять человек. Но, это для начала. Если хорошо себя зарекомендуете, будем двигать Вас выше. Всего доброго.

Дядька пожал Егору руку и тот счастливый вышел из его кабинета..

Он не ожидал такой удачи. После необходимых процедур оформления, он побежал скорее обрадовать бабушку. Хандра его куда-то подевалась. Иногда накатывала тоска, но с ней он уже тоже был готов расстаться.

***

Встречу Кораблеву Зоя Павловна назначила в Арткафе при большом книжном магазине. Место она выбрала, руководствуясь своими представлениями о конспирации. Все свои знания в этой области она почерпнула из детективных романов и шпионских фильмов, ей казалось, что это место идеально подходит для такой встречи. Оно было очень людным и демократичным, затеряться в такой толпе было намного проще.

Кафе находилось на втором этаже, вход и выход оттуда были прямо из торгового зала. Любой посетитель книжного магазина мог, не оплачивая покупку посидеть за чашкой кофе или чая, просматривая выбранные книги. Многие книголюбы так полюбили это место, что просиживали там целыми днями. Заплатив за чашку кофе и какой-нибудь недорогой десерт можно было прочесть заинтересовавшую книгу, а потом поставить ее на место и взять другую.

На момент встречи почти все места были заняты, по счастливой случайности ей удалось занять столик, который освободился. К нему ринулось еще несколько человек, но Зоя оказалась проворнее. На все попытки занять свободные стулья она сообщала, что ее друзья в торговом зале и сейчас подойдут. Кораблев появился с большим опозданием, Алина вручила ему конверт от Зои Павловны, когда он на минуту забежал в офис, подписать кое-какие бумаги. Он был удивлен и раздражен. Эта записка изменила его планы, у него должна была состояться деловая встреча. Но записка Зои Павловны встревожила его, он понимал, что приглашать своего шефа на свидание без серьезной причины Зоя Павловна не стала бы. Назначенную деловую встречу, он в последний момент отменил и помчался к Зое.

Кораблев, молча, ждал, когда она объяснит причину, по которой пригласила его в это место. Но Зоя очень волновалась и не знала, как начать. Потом она все же кратко рассказала, о своей встрече с Костиком, и о том, какое предложение ей сделали.

— Ну, вот, оно начинается. Так они сказали, что их человек работает моим замом?

— Нет, конкретно кем работает, не сказали, сказали, что один из Ваших приближенных людей.

— Да. Я давно это подозревал и у меня даже есть кандидатура, но я пока озвучивать не буду на кого я грешу. Это все еще надо проверить.

— Но что мне делать? Я поняла, что у этих людей серьезные намерения, и со мной не шутили. Мне нужно что-то ответить, или скрыться в неизвестном направлении, где меня никто не найдет. Но Вам от этого легче не станет. Они тогда найдут кого-нибудь другого. Вам надо с ними вопрос решать принципиально.

— Да, я знаю. Мне надо подумать. Сколько они Вам времени дали, три дня?

— Один уже истек. Остается два дня.

— Хорошо, я подумаю. Спасибо Вам большое, что все откровенно рассказали. Я сейчас уйду, а Вы еще посидите, может за нами кто-нибудь следит.

Кораблев ушел, а Зоя осталась в глубоком раздумье. Ей было тревожно и неуютно, она чувствовала, что надвигаются события, которых не предотвратить, не избежать она не в силах. Уходя, она осторожно осматривалась вокруг, у нее было ощущение, что за нею следят. Ей даже на миг показалось, что мелькнуло лицо Галины Сергеевны. Когда Зоя проходила через торговый зал и посмотрела в ее сторону, та резко скрылась за книжными стеллажами.

Ночью она почти не спала, она с тревогой думала, что нужно давать ответ Костику через два дня, и сейчас она полностью зависит от решения Михаила Андреевича. Какие шаги он предпримет, неясно, но Зоя надеялась на его мудрость и защиту.

На другой день на совещании Кораблев был необыкновенно спокоен и снисходителен, к своим подчиненным. Никто уже и не помнил, когда шеф был таким сдержанным. В последнее время ни одно совещание не обходилось без разноса и публичной казни кого-нибудь из сотрудников. Когда все, облегченно вздохнув, уходили из кабинета, он окликнул Зою,

— Зоя Павловна, задержитесь на минутку, надо с Вами обсудить кое-какие кадровые вопросы.

Харламов с другими замами переглянулись, — Я же говорил, что не к добру он такой сегодня добрый, явно что-то замыслили против нас, — озвучил то, что подумали все, Артем Крапивин, начальник службы стандартизации.

Когда все вышли Зоя села почти вплотную к Андрею Михайловичу, чтобы их разговор никто не мог услышать.

— Значит так, — начал Кораблев, — Вы должны дать свое принципиальное согласие на сотрудничество с этими людьми. Но Вы должны их убедить, что для того, чтобы раздобыть нужную им информацию, Вам нужно время. Никак не меньше двух недель. За эти две недели ситуация должна коренным образом измениться. Зоя, мне очень нужно это время! Так, что изворачивайтесь, как хотите, но они должны Вам полностью поверить.

— Михаил Андреевич, а что со мной будет, потом, по истечении этого времени, они наверняка догадаются, что я их за нос водила.

— Зоя я разделяю Ваше беспокойство. Но через две недели я через Вас дам им некую информацию. Пока они с ней будут разбираться, пройдет время, а мы будем их опережать, и у нас появятся возможности, справиться с ними. Так, что не волнуйтесь, и достойно им подыграйте. Я в долгу не останусь.

***

Зоя ушла, а Михаил Андреевич закрывшись в кабинете, попросил секретаршу его не беспокоить, никого к нему не пускать и ни с кем не соединять. Он еще раз решил взвешенно продумать план обороны, а потом и нападения на своих противников, который придумал сегодняшней ночью.

Час, когда решиться все, приближался. Шли последние испытания новой системы и результаты превосходили все его ожидания. Мрачные предчувствия, которые одолевали его последнее время, отступили. Он уже видел конец этому страшному напряжению и состоянию зависания над пропастью. То, что в последний момент его враги активизировались, только добавляло ему сейчас некого куражу.

Сейчас все сомнения и опасения ушли, и он твердо верил, что выйдет победителем. Нужно только быть предельно собранным и внимательным и не упустить не одну мелочь из поля зрения. То, что скоро в его руках будет видеосистема нового поколения, даст ему прекрасные перспективы в России, и выход на международный рынок. Мало того он решил заручиться поддержкой спецслужб. Собственно именно на их защиту от произвола конкурентов он и рассчитывал.

Спецслужбы заинтересованы в его продукции, и когда у него будет реально работоспособная система, у которой нет пока аналогов в мире, спецслужбы приложат все свои возможности, чтобы его оградить от воровства и нечистоплотной конкуренции. Он уже начал переговоры с ответственными лицами, и ему однозначно выразили поддержку и одобрение. Конечно, он понимал, что таким образом он теряет часть своей независимости, но лучше зависеть от государства, чем от вороватого негодяя.

Он надеялся, что окончательные результаты испытаний видеосистемы у него будут через неделю, потом он займется переговорами со спецслужбами. Пока это произойдет ему нужно произвести некий отвлекающий маневр, подбросить конкурентам дезинформацию и заодно выявить шпиона среди своих замов.

Он придумал следующий ход. Пару лет назад к нему в руки попала техническая документация по некому хитроумному прибору. Это была система защиты от прослушивания и несанкционированного видеомониторинга. Система состояла из нескольких микроскопических приборов, устанавливаемых по периметру охраняемого помещения. Если в этом помещении где-то скрыто стояла прослушка или видеокамера, то защита перехватывала их сигнал и вносила в него помехи, или любую дезинформацию.

Причем эта защита подключалась к любому источнику информации и могла, оттуда передавать ложную информацию. Обнаружить эту систему защиты было практически невозможно, потому что там использовались органические носители. Кораблев очень хотел выпустить пробную партию такого прибора. Его остановило, то, что комплектующие для этой системы, можно было закупить только у ограниченного числа поставщиков и по огромной цене. Подумав, он отказался от своих планов, считая выпуск такого прибора нерентабельным и преждевременным. Но недавно, он получил информацию, что некая, никому неизвестная, маленькая российская фирма начала изготавливать нужные ему комплектующие и была готова продавать их по приемлемой цене.

Про его переговоры с этой фирмой пока никто не знал. Он решил рискнуть, кинуть информацию по этому прибору как приманку и посмотреть, что будет. Даже если конкуренты захотят наладить производство этих систем, то им придется попотеть, прежде чем они найдут подходящие комплектующие. Поскольку больше всех в работе на конкурентов Михаил Андреевич подозревал Харламова, тот он решил начать с него.

Он даст эту документацию Харламову для ознакомления, якобы, чтобы обсудить перспективы по выпуску такой продукции в будущем. Если это информация попадет к конкурентам, то это однозначно укажет, что крот — Харламов.

***

Он вызвал к себе Харламова и дал ему для ознакомления папку с документацией. Харламов был на седьмом небе от счастья. То, что шеф интересуется его мнением, советуется с ним и доверяет ему, как прежде, было для него очень важно. Он сразу забыл все свои обиды за последнее время и с энтузиазмом принялся за изучение документации.

Он так напряженно работал, что его секретарша недоумевала. Шеф безвылазно сидел в своем кабинете, а не бегал по всему офису, не узнавал сплетни и не плел интриги, для нее это было непривычно. Ведь теперь и ей придется сидеть как приклеенной и никуда не отлучаться.

Каждый раз, заходя к нему в кабинет по какому-нибудь вопросу, или со стаканом чая, она видела, как серьезен и углублен в работу ее начальник. Сидит, сдвинув брови, не шутит и не ругается по пустякам, как прежде. Тогда она поняла, что в той папке, что он изучает что-то очень важное.

Вечером, когда Харламов ушел, она подождала, когда здание опустеет, и ей никто не помешает. Не зажигая света, она зашла в кабинет начальника и взяла со стола паку. На ее счастье Харламов перед уходом не заложил ее в сейф, что делал обычно. Она быстренько сделала ксерокопии всех листов и положила документы на место. Теперь надо их передать тому человеку, который ей обещал хорошее вознаграждение, если она будет важные бумаги своего начальника копировать и передавать ему.

Секретарша была немолодой одинокой женщиной. За многие годы своей работы она не нажила ни квартиры, ни машины, даже ни разу не съездила отдохнуть за границу, как ездят все ее знакомые. Она жила со своими престарелыми родителями в двухкомнатной хрущевке, и никакого просвета, надежды, на то, что что-то изменится в ее жизни, не было. То, что она совершает преступление, ее нисколько не смущало. Ей надоела ее скудная жизнь, и она была готова на все, чтобы ее как-то изменить.

Так приманка попала к конкурентам Кораблева. Там на нее особых надежд не возлагали, и решили подождать, что им передаст Зоя Павловна. Но Зоя Павловна обещала раздобыть информацию в течение двух недель. Тогда, проанализировав и сравнив информацию, полученную из разных источников, они примут окончательное решение.

Изучение и анализ полученных документов поручили Егору. Его маленький отдел как раз занимался подготовкой технической документации. Егор был ценен своему новому начальству, прежде всего, как бывший сотрудник их главного врага и конкурента Михаила Андреевича Кораблева.

Кораблев со своим эффективным предприятием сидел у них как кость в горле, везде и всюду оказывался первым. Когда честно обойти его не получилось, тогда фирма «Альянс-ВК» решила не брезговать ни чем, в том числе и промышленным шпионажем. И в этом деле довольно преуспела, все последние выпускаемые ими системы были прямым повторением наработок МИАКОРа. Они очень много сил и денег потратили, чтобы подкупить и склонить к сотрудничеству нескольких сотрудников МИАКОР.

Среди них были люди из непосредственного окружения Кораблева. Эти затраты окупились сполна, шаг за шагом «Альянс-ВК» отжимал рынок у Кораблева. И сейчас был последний рубеж, если им удастся подломить Кораблева, перехватить у него его последние разработки, то рынок скоро будет принадлежать им. Победителей не судят.

Егор первое время работы на новом месте был в состоянии эйфории. Само слово «начальник отдела» звучали для него как музыка. Он уже ясно видел свою дальнейшую дорогу наверх, к самой вершине карьерной лестницы. Он изменился, стал более сдержанным и солидным. Со своими подчиненными он сразу установил дистанцию, хоть иногда и срывался на непринужденней тон. В такие моменты он сразу вспоминал Харламова и пытался воспроизвести его манеру поведения. Тому не нужно было, чтобы его любили, ему нужно было безоговорочное подчинение и уважение.

Работы в отделе как таковой не было. Он постоянно ходил на совещания и пытался понять, чем же в данный момент занято это предприятие. Но на совещаниях он слышал странные разговоры. Речь часто шла о его бывшей фирме МИАКОР. Он несколько раз ходил даже к своему непосредственному начальнику и спрашивал, чем заняться его людям, но тот только говорил, — Подожди немного, скоро у тебя работы будет непочатый край.

Чтобы люди не разленились и не отбились от рук, прежде чем настанет момент их полной занятости, он каждый день придумывал им задания. Заставлял их делать обзоры иностранных каталогов, просматривать статьи в научной периодике и составлять на их основе отчеты. Народ про себя матерился и проклинал каждый день тот час, когда им дали такого начальничка. Егор догадывался, как к нему относятся, но был непреклонен. Он всерьез намеривался сделать себе карьеру, и теперь его ничто не могло остановить. Ему хотелось доказать Зое и самому себе, что он достоин любви и признания, и что эта женщина очень просчиталась, когда оттолкнула его, с его искренней любовью и страстью.

Когда он начал знакомиться с документацией, переданной ему для анализа, то с первого взгляда ее узнал. Он сам лично года два назад делал перевод этой технической документации с английского. Она, какими-то темными путями попала в руки Кораблева. Еще он помнил, что Кораблев решил временно приостановить работу над этим прибором, потому, что комплектующие были очень редкими и дорогостоящими, а заменить их, на тот момент, было не чем.

Егор даже узнал исправления, сделанные собственной рукой поверх печатного текста. Сомнений быть не могло, эта документация была позаимствована у МИАКОРа, неизвестно каким способом. Егор стал вспоминать все расспросы о его прежней работе, и ему стало окончательно ясно, что он имеет дело с промышленным шпионажем. Ему выпала роль напрямую в этом принимать участие. Такая перспектива его не очень привлекала. Он хотел сделать себе карьеру, но только не таким путем. Ему нужно было срочно решить как себя вести дальше, представить здешнему руководству все в наилучшем виде, не предупреждая их об скользких моментах этого проекта. Отказаться вообще от этой работы и уволиться, пока не поздно.

И тут ему пришла в голову мысль, воспользоваться этой ситуацией, и заработать себе на ней баллы. Нужно связаться с Кораблевым и открыть ему глаза на происходящее за его спиной, ведь как-то эта информация попала в руки конкурентов МИАКОРа. Будь на его месте Харламов, что бы он сделал? Правильно, уж он бы не стал заморачиваться вопросами этики, а повернул бы все себе на пользу. Его вдруг неприятно поразило, что человек, которого он откровенно терпеть не мог, на самом деле для него пример для подражания. Почему он все время сравнивает себя с ним? Может быть, его отношение к Харламову, это глубоко скрытые и подавляемые его подсознанием зависть и даже восхищение, которые замещаются ненавистью? Так, чтобы сделал бы Харламов? Он встретился бы с Кораблевым, все ему рассказал и как бы спросил совета: «Раскрывать правду конкурентам или нет? Если нет, то, что я за это буду иметь?»

А если у него спросят, — «Чего ты хочешь?», — он прямо скажет — Я хочу, чтобы Вы меня взяли обратно на работу и поставили Вашим заместителем, на место Харламова.

Он представил, что опять возвращается в МИАКОР, но не мелкой сошкой, а вторым лицом. Он сможет каждый день видеть Зою, но не как подчиненный, а на равных позициях, возможно даже и выше. Как только он это представил, все сомнения его оставили. Он решил, что будет делать так, а не иначе, чем бы для него это не закончилось.

Несколько дней Егор все откладывал реализацию своих планов. Одно дело планировать, другое дело реально совершать поступки. Ему было страшно, ведь его шантаж Кораблева может привести к противоположенному результату. Он плохо представлял себе характер Михаила Андреевича, но знал что это человек сильный и бывалый, иначе он никогда бы не достиг такого высокого положения. Но отступить он уже не мог, идея вернуться в МИАКОР победителем овладела им окончательно.

Он позвонил вечером и представился. Кораблев разговаривал довольно дружелюбно. Когда Егор сказал, что у него есть очень важный разговор, но только не по телефону, Кораблев без лишних расспросов пригласил его к себе домой, не откладывая, сегодня же. Когда он пришел, то Кораблев сразу его узнал, но удивления не показал. Разговор происходил за чашкой кофе, который любезно предложила жена Кораблева. Она тоже очень приветливо его встретила. Он ведь был уже один раз в их доме, привозил документы на подпись, и она его узнала.

Егор очень подробно все рассказал и замолчал, ожидая, что скажет Кораблев. Михаил Андреевич с ответом не торопился. Он спокойно с интересом рассматривал Егора. Наконец, он сказал:

–Я все думаю, что стоит за этим Вашим поступком? Ведь не из-за любви ко мне и моему предприятию, Вы сюда пришли и все рассказали? Не скрою, что я сам постарался, чтобы эти документы попали к вам. И в моих интересах, чтобы эта наживка была проглочена как можно глубже. Но каков Ваш интерес? Если Вы скажите, что Вам ничего не нужно, то я посчитаю Ваш приход провокацией и приму соответствующие меры.

— Я хочу вернуться на Ваше предприятие. Я, получил возможность сравнить Ваше предприятие с аналогичным, и увидел насколько у Вас все выше по уровню. Вы честно разрабатываете новую продукцию. Работаете сами и заставляете и других людей раскрыть свой потенциал. Там же все построено на воровстве и обмане. Такое предприятие даже если и добьется успехов, они будут случайными и непродолжительными. У них нет будущего. Я хочу работать там, где есть перспектива и возможность показать, на что я способен. У меня очень большие амбиции, и вернуться я хотел бы не на ту должность, с которой ушел. Я хочу должность не меньше чем сейчас у Вашего зама Харламова. Я знаю, что у меня достаточно знаний и характера, чтобы претендовать на такое место.

— Да. Я с этим согласен. Вы доказали, что у Вас есть и характер и предприимчивость. Наверняка, Вы справитесь с такой должностью. Я Вам обещаю, что Вы ее получите. Но мне нужно пару дней, чтобы организовать Ваш приход, грубо говоря, освободить для Вас место. Ровно через два дня жду Вас у себя в офисе, часам к десяти. Но Вы должны постараться убедить теперешних Ваших начальников, что те документы, что к ним попали это золотая жила.

Егор ушел совершенно окрыленный, своими новыми перспективами. А оставшийся дома Кораблев сидел в глубоком раздумье. Он чувствовал удовлетворение, что его наихудшие подозрения насчет Харламова оправдались. Одновременно с этим он чувствовал боль и разочарование, потому что его предали. Причем, предал человек, которому еще, совсем недавно, он доверял, как самому себе.

Для себя Кораблев в этот вечер решил, что до того, как он приступит к выпуску новой видеосистемы, всех своих топ менеджеров, включая и Зою, он уволит. Они ему больше не нужны. Возможно, среди них есть еще предатели. Зою он уволит, потому, что на нее будут продолжать давить его конкуренты. Она сможет согласиться, если ее каким-то образом, принудят к этому. Но, он уволит Зою на хороших для нее условиях. Он купит ей квартиру, которой у нее нет. После этого у Зои Павловны не должно быть к нему претензий и обид.

Он решил тут же, не откладывая решить этот вопрос. Он много лет сотрудничал на взаимовыгодных условиях с одним толковым риэлтором. Он позвонил ему и попросил заняться поиском и покупкой квартиры для одной из его сотрудниц, для Зои Павловны Пастушенко. Когда появятся подходящие варианты, они встретятся, и он передаст ему паспортные данные Зои для оформления договора купли-продажи.

Галина Сергеевна, находясь в соседней комнате, прекрасно слышала этот разговор. Теперь у нее исчезли последние сомнения в связи своего мужа с этой женщиной. Она сидела, не зажигая света, чтобы муж не увидел ее лица. Обида как ком подступила к горлу, она еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться и не устроить мужу скандал, с воплями и битьем посуды. Но Галина Сергеевна всегда отличалась умением владеть собой и прятать свои эмоции. К этому ее приучило занятие бизнесом в течение многих лет.

Когда муж поинтересовался, почему она не идет спать, она сказала, что будет ночевать отдельно, потому, что у нее разболелась голова, и ей мешают любые звуки, а здесь самое тихое место в квартире. Когда за мужем закрылась дверь в спальню, и везде был погашен свет, она, наконец, дала выход своим эмоциям. Она рыдала, прижимая подушку к лицу, чтобы муж ничего не услышал. Она прощалась со своей прежней жизнью. Она оплакивала свою многолетнюю любовь и преданность этому человеку.

Галина Сергеевна дала себе слово, что плачет в последний раз. Больше ее слез никто не увидит. Она должна постоять за себя. Она не даст растоптать себя и выбросить как прилипший листок бумаги к подошве. Завтра в ее жизни начинается новый отсчет, она постарается измениться так, что никто в ней не узнает прежнюю Галину Сергеевну, покладистую жену Михаила Кораблева. Приняв такое решение, и продумав свои дальнейшие действия, Галина Сергеевна заснула только под утро. Когда она встала, мужа давно не было. Он не стал ее беспокоить, сам себе приготовил завтрак и собрался на работу.

— Ну что же, пусть теперь привыкает. Она снимает с себя все обязанности жены и хозяйки.

По дороге на работу Кораблев задумался о жене. Он видел, что последнее время Галина все время находится в подавленном настроении. Это он объяснял тем, что у нее возникли серьезные проблемы со здоровьем и тем, что его жена, всю жизнь, проведшая на работе среди людей, сейчас вынуждена довольствоваться ролью домохозяйки. Ей не хватает общения, деятельности и поэтому она хандрит. Не последнюю роль сыграло роль и его поведение. Он почти перестал с ней разговаривать, делиться своими проблемами. Но иначе он не мог. То напряжение, под которым он жил в последнее время, изменило его привычку все рассказывать своей жене. Сидящая в нем и сжатая до упора пружина могла в любой момент распрямиться, и он мог выплеснуть все свое раздражение на нее, а ему этого очень не хотелось. Но теперь, когда уже все эпопея почти завершена он будет больше внимания оказывать Галине. А может даже оставит на пару недель свой бизнес, и они махнут куда-нибудь на край света, подальше от всех тревог и проблем.

Во второй половине дня он вызвал к себе для разговора Харламова. Тот заявился, бодренький, ничего плохого не ожидающий, и когда Кораблев объявил ему, что с сегодняшнего дня тот у него не работает, изумлению его не было предела.

— За что? Что я такого сделал, что ты меня как собаку выкидываешь на улицу?

— Ты сам все прекрасно знаешь. Не надо передо мной строить святую невинность.

— Я действительно не знаю. Ты вправе уволить любого своего сотрудника, но потрудись объясниться. Неужели я за столько лет не заслужил даже этого?

— Изволь. Я неделю назад передал тебе для ознакомления пакет документов по новому изделию, и буквально вчера узнал, что эти документы уже несколько дней изучаются нашими конкурентами.

— И ты решил, что это я? Ты в своем уме? Да я клянусь тебе, чем хочешь, я к этому не причастен, — возмущение Харламова выглядело очень искренним, и Кораблев на минуту засомневался. — А может это все же не он?

Он спросил Харламова, — Скажи, эту папку ты кому-нибудь из своих сотрудников показывал?

— Нет, она не покидала моего кабинета.

— Тогда вспомни, может кто-нибудь, имел к ней доступ, когда тебя там не было?

— Только секретарша, но я всегда перед уходом папку прятал в сейф. — Говоря это, он вдруг вспомнил, что один раз его вызвали по телефону в другой отдел. Он там просидел допоздна, решая какие-то текущие вопросы, а потом, не заходя к себе, уехал домой, папка оставалась на столе. Но никто кроме секретарши туда войти бы не осмелился.

Кораблев наблюдал, как Харламов всегда такой уверенный в себе стоял перед ним в полной растерянности, и на минуту его даже стало жалко.

— Ну, хорошо, допустим, кто-то из твоих людей и сделал это, но вся вина целиком и полностью ложится на тебя. Я больше не буду работать с человеком, которому я не доверяю. Всего хорошего. Приказ я уже подписал. Иди! Выполняй положенные процедуры. Я надеюсь больше тебя никогда не увидеть.

— Хорошо, я уйду, но моя совесть чиста, я знаю, что я этого не делал. Надеюсь, что ты сам когда-нибудь побываешь в моей шкуре, и поймешь, каково это.

Харламов выскочил из кабинета шефа и стремительно направился к себе. Его секретарша сидела, перебирая какие-то бумаги. Она подняла глаза и натолкнулась на пристальный и недобрый взгляд своего начальника. Он, ничего не говоря, минуту смотрел на нее. Секретарша побледнела, стала суетливо что-то перебирать на своем столе, не смея посмотреть на него.

— Так это ты жаба, задавлю! — Харламов стал угрожающе приближаться к ее столу. Секретарша сдавленно пискнула, выскочила из-за стола и бросилась в коридор. Харламов устремился за ней. Секретарша еле успела забежать в дамскую комнату и щелкнуть задвижкой. Харламов подбежал к двери туалета и стал бить по ней ногой.

— Выходи, гадина, мне нужно с тобой поговорить!

Геннадий Евдокимович был вне себя. Лицо его покраснело, волосы были вздыблены. Выбежавшие на крик сотрудники, с ужасам смотрели на него, не решаясь вмешаться.

— Помогите, помогите, — истошно кричала из-за дверей секретарша.

Народу все прибывало. Все стояли и смотрели на сцену со страхом, но не без удовольствия. Наконец, появилась охрана. Сам начальник службы безопасности подошел к Харламову и спокойно ему сказал.

— Геннадий Евдокимович, немедленно прекратите безобразие. У меня приказ сопроводить Вас к выходу. Свои вещи и документы заберете, когда придете в адекватное состояние.

Харламов, молча, подчинился приказу. Он шел по коридору, сзади важно следовало несколько человек охраны. Люди удивленно смотрели ему в след, никто ничего не понимал, но многие были довольны. Всегда уверенного в себе до самодовольства Харламова было приятно увидеть таким униженным и поникшим.

После этого события никто в офисе не работал. Все потихоньку переговаривались. Никто ничего не знал, но возникали предположения одно нелепее другого.

Зоя Павловна все узнала от самого Кораблева. Начало сцены она не застала, увидела только печальный финал. Она никогда не испытывала особой симпатии к Геннадию Евдокимовичу, но сейчас ей было его жалко, слишком нецивилизованно с ним расстались. Она невольно задумалась, уж не ждет ли и ее такая же судьба.

***

Настроение у Зои настолько испортилось, что она была готова заплакать и никак не могла с этим справиться. Никакие доводы рассудка и логические умозаключения не помогали, она расклеилась окончательно. Вид уходящего по коридору, под взглядом злорадных глаз Харламова, на нее сильно подействовал.

— Представляю, как они все были бы рады, если бы на его месте была я.

Тут она вспомнила последние события, разговор с Костиком, и ей стало еще хуже. А что будет, когда истекут две недели, которые ей дали для сбора информации? Будет ли Кораблева беспокоить ее судьба, сможет ли он ее защитить? Захочет ли он ее вообще защищать? Для Кораблева главное его бизнес, всем остальным он легко поступится. Значит, нужно самой о себе подумать и как-то подстраховаться. А что она может? Если подумать что у нее есть? Ни одного близкого человека, кому она могла бы полностью довериться, ни своего угла, ни семьи. Ей вдруг так захотелось почувствовать рядом с собой крепкое мужское плечо. Где тот сильный, умный мужчина за которым она могла спрятаться?

— Наверное, такие только в романах бывают. Мне на моем веку такого, встретить не придется.

Она вспомнила Егора. Может, он и был тем мужчиной, но она его в нем не разглядела? Если это даже так, то уже ничего вернуть не возможно.

Постепенно она стала успокаиваться и занялась текущими делами. Тут зазвенел ее сотовый телефон. Это был Костик, — Легок на помине, — с раздражением подумала Зоя.

— Как дела? — спросил Костик

— Зачем ты меня дергаешь? Разве срок, который мы оговорили, уже прошел?

— Заказчики волнуются. Мне нужно тебе кое-что передать лично. Я сейчас напротив вашего офиса. Сможешь выйти на пару минут?

Зоя посмотрела на часы, до конца рабочего дня осталось полчаса.

— Я выйду не раньше чем через полчаса. Если тебе нужно меня увидеть, придется подождать. Я сейчас не могу оставить рабочее место.

— Хорошо, не вопрос.

Зоя отключила телефон. Тяжелое предчувствие охватило ее. Ничего хорошего от этой встречи она не ждала. Делать что либо было уже невозможно. Чтобы успокоиться она решила подправить макияж и выпить чашечку кофе.

***

Когда Харламов оказался на улице, куда его препроводила охрана, он находился в состоянии прострации. Ему казалось, что все, что сейчас произошло, произошло не с ним, а с кем-то другим. Настолько чудовищным и несуразным было все случившееся, что его разум отказывался это как-то объяснять и принимать.

С ним, сильным, жестким, всегда одерживающим верх в любых ситуациях поступили несправедливо. Самое обидное, что не приняли никаких его оправданий, не попытались разобраться, как все было на самом деле. Нет, такого он никому позволить не мог, даже Кораблеву. Он должен выяснить все до конца и доказать Кораблеву, что он не причастен к тому в чем его обвиняют. Он должен добиться справедливости. Самое главное, ему надо прийти в себя и успокоиться.

Он зашел в кафе, находящееся прямо напротив входа в их офис. Заказав себе две порции виски, он уселся у окна, что бы видеть всех, кто будет выходить из здания. Он надеялся дождаться Кораблева и попытаться еще раз с ним поговорить. Убедить его в необходимости беспристрастного расследования. Пусть служба безопасности побеседует с его секретаршей, она явно замешена в этом деле.

Рядом с кафе была припаркована машина. Сидящий в ней мужчина тоже все время смотрел на двери их офиса и поглядывал на часы.

— Тоже кого-то ждет, — подумал Харламов, — Интересно кого? Наверное, женщину,

Алкоголь начал действовать, и ему стало легче настолько, что он мог уже отвлечься, на посторонние наблюдения.

Мужчина, наконец, увидел, того, кого ожидал, он поспешно вышел из машины. На другой стороне улицы стояла Зоя. Мужчина помахал ей рукой, Зоя вяло ответила. Она начала переходить дорогу, глядя, на ожидавшего ее, без особой радости.

Мужчина вышел на проезжую часть ей навстречу. В тот момент, когда они уже почти поравнялись, откуда-то из-за угла на огромной скорости выскочила машина серебристого цвета. Она не сбавляя скорости, мчалась прямо на мужчину, а тот от неожиданности застыл на месте.

Харламов видел, как тело мужчины сначала взлетело вверх, а потом было смято колесами машины. Все произошло так быстро, что никто даже сразу не понял, что случилось. Машина умчалась, а мужчина лежал бесформенной массой на дороге. Моментально поднялась паника. Отовсюду к этому месту устремились люди. Кто-то стал вызывать скорую и милицию. Харламов был потрясен увиденным. Он выбежал на улицу, чтобы помочь Зое. Она с белым лицом и остановившимися от ужаса глазами пыталась идти, но ноги ее подкашивались, и было видно, что она на грани потери сознания.

— Зоя Павловна, держитесь за меня, — он протянул ей свою руку. Зоя судорожно в нее вцепилась и дала себя увести подальше от этого места. Харламов вел ее к своей припаркованной неподалеку машине. Там он усадил на заднее сиденье, предложил воды. Зою сотрясала крупную дрожь, говорить она пока не могла. Харламов понимал, что расспрашивать ее о чем-нибудь сейчас не имеет смысла. Ее надо увезти куда-нибудь в тихое место, чтобы она пришла в себя.

— Зоя, у меня в Подмосковье есть дом, там очень тихо и спокойно, вокруг лес. Давайте я Вас туда отвезу, немного отдохнете, успокоитесь.

Зоя, возможно не до конца понимая, что он ей говорит, согласно кивала головой.

Всю дорогу Зоя молчала, но Харламов и не пытался с ней заговаривать, он понимал, что ей нужно время, чтобы прийти в себя. У себя дома он сразу же усадил ее в кресло у камина и стал разжигать огнь. Было уже достаточно тепло, но он знал по собственному опыту, что вид горящего пламени завораживает и очень успокаивает. Зоя тихо сидела, по-прежнему ничего не замечая. Хлопоты отвлекли его от собственных неприятностей, да и сейчас после увиденного, он понимал насколько мелки и несоизмеримы его проблемы в сравнении с теми событиями, свидетелем которых он стал.

Он пошел хлопотать об ужине и оставил Зою одну. Вдруг, он услышал из гостиной странные звуки. Когда он вбежал, увидел плачущую Зою. Она рыдала, закрыв лицо руками.

— Ну, слава богу! Теперь тебе станет легче, поплачь хорошенько.

Он наклонился и рывком приподнял Зою с дивана. Крепко ее обнял, прижал ее голову к своей груди и стал осторожно гладить ее по волосам и спине. Зоя еще крепче прижала голову к нему, как бы ища у него защиты. Постепенно она стала затихать, но они еще так долго стояли, прижавшись, друг к другу. Наконец, она подняла свое заплаканное лицо и посмотрела на Харламова.

Вид этого человека поразил ее. Она всегда считала его крикливым и самодовольным интриганом, сейчас же она видела спокойное и одухотворенное лицо. В его глазах было столько тепла и сочувствия, что Зое вдруг стало хорошо и спокойно. И вдруг каким-то глубинным женским естеством она поняла, что вот он, ее берег. Она так долго боролась с житейскими волнами в одиночку, а теперь, наконец, обрела под ногами твердую почву. Этот человек и этот дом станут ее родными, и она навсегда останется под их защитой.

Харламов тоже внимательно смотрел ей прямо в глаза, а потом сказал.

— Пойдем, поедим, я там кое-что приготовил.

Они вышли на веранду, там уже был накрыт стол, а на мангале что-то жарилось. Харламов усадил Зою, заботливо ей прикрыл ноги пледом. Они ели очень вкусную, запеченную на углях рыбу, пили белое вино. Ужас и страх, которые парализовали Зою, стали понемногу отступать.

— Теперь ты в состоянии рассказать, что все-таки там произошло. Кто этот человек, и какое он к тебе имеет отношение?

Зоя решила, что скрывать от Харламова свою ситуацию, нет смысла. Она ему все подробно рассказала.

По мере ее рассказа его лицо менялось. Он вскочил и в тревоге стал расхаживать по веранде.

— Я считаю, что это был не несчастный случай, а акт твоего устрашения. Видимо, этот человек им уже стал не нужен, а может, чем-то провинился перед ними. Они одним махом и его убрали и тебя припугнули, что бы ты активизировала свои усилия. С этого дня ты больше на этой работе не появишься, ты должна уволиться.

Кораблев не заплачет. Для него люди лишь средство для достижения собственных целей. Как только человек свою функцию выполнил, с ним безжалостно расстаются. Когда-то и я ему был нужен. А сейчас, видимо, перестал. Он со мной под каким-то немыслимым предлогом расстался.

— А что я буду делать? Ведь мне нужно будет где-то жить, без той зарплаты, что я сейчас получаю, мне аренду жилья не осилить.

— Глупости, считай, что вот это все твое, — он обвел рукой, указывая на дом и пространство вокруг дома. — Я понимаю, что сейчас неуместно все это говорить, но все же, я рад, что так случилось. Что хоть и при трагических обстоятельствах, но ты оказалась здесь, рядом со мной.

Зоя что-то хотела сказать, но он ее остановил.

— Не торопись, я не требую от тебя немедленного ответа. Я знаю, что ты ко мне не чувствуешь и тысячной доли того, что давно чувствую к тебе я. Но я намерен тебя добиваться, и добьюсь.

Он замолчал, пристально глядя на Зою.

В это время ее телефон звякнул, пришло сообщение.

Зоя трясущимися руками открыла это сообщение. Там был снимок покалеченного тела Костика с подписью. « Будешь с нами хитрить, следующая очередь твоя»

Зоя, побледнев, протянула телефон Харламову. Он посмотрел и нахмурился. Немного помолчав, сказал, — Теперь я тебя от себя и на секунду не отпущу. Надо срочно что-то придумать. — У тебя есть загранпаспорт?

— Есть.

— Отлично. Сегодня же мы с тобой уедем в другое место. Здесь они тебя смогут выследить. Выбрасываем твой телефон. Я куплю по дороге новый. Увольняешься с работы, причем дистанционно. Пусть потом твои документы вышлют, когда все успокоится. А самое позднее, послезавтра мы с тобой уедем в Черногорию. Там я недавно прикупил бизнес и у меня там есть дом. Бизнес пока не очень доходный, но как-нибудь проживем. Ты согласна?

— Да, я согласна.

— Но, главное, я хотел, чтобы ты стала моей женой. Здесь мы брак не успеем оформить. Но я думаю, что и в Черногории нам это можно будет сделать. Что ты скажешь на это?

Зоя ответила не сразу. Слишком быстро стали развиваться события. Ей хотелось все как следует спокойно обдумать.

Но, увидев, как напряженно ждет ответа Харламов, сказала, — Я тебе очень благодарна за помощь. А с остальным, давай не будем принимать скоропалительных решений.

— Хорошо, давай.

Через час Харламов увез Зою в другое место, на квартиру своего приятеля, который был в длительной заграничной командировке. Когда они ехали, Харламов вдруг со смехом вспомнил, — Надо будет Одинцова раскрутить на оплату нашу поездки, пари то он мне проиграл.

***

Когда со скандалом Харламова выдворили, Кораблев был не очень рад. Какое-то чувство неправильности происходящего мучило его. Он давно хотел с ним расстаться, но все-таки получилось все как-то некрасиво, очень грубо. Он вспоминал искреннее возмущение Харламова, и сомнение поневоле закрадывалось ему в душу. Он решительно отгонял его.

— Не буду омрачать сегодняшний праздник. Ведь сегодня я праздную победу, надо отбросить все старое и идти вперед.

Сегодня ему предоставили первый, отлично прошедший все испытания образец новой видеосистемы. Можно приступать к ее серийному производству. Осталось проделать еще кое-какие процедуры, закончить оформление патента на изобретение и подписать договор со спецслужбами на поставку большой партии новой видеосистемы. Теперь он будет под надежной защитой и никакие происки конкурентов ему уже не страшны. Ему очень захотелось как можно скорее увидеть свою жену, и, наконец, нормально с ней поговорить, пригласить ее куда-нибудь пойти. По дороге домой он уже совсем настроился на лирический лад, отбросил все мысли о работе и просто наслаждался своей победой и хорошим весенним днем. Правда, полностью ему расслабиться мешал какой-то дискомфорт в левой части груди. Неприятная ноющая боль иногда проскакивала под ребро и пробиралась в левую руку.

— Хотя, чего тут удивляться, — успокаивал он сам себя. — Такие нагрузки даром не проходят.

Теперь он больше будет отдыхать и начнет по утрам делать прогулки.

С порога Михаил Андреевич кинулся обнимать и целовать жену, — Ну все Галя, теперь я опять весь твой. Давай поздравим друг друга с победой.

— Поздравляю, — сухо сказала жена. Она вывернулась из его объятий и смотрела холодно, с каким-то чужим лицом.

— Что еще такое? Какая муха тебя укусила? Ты разве не рада? Ведь это и твой успех.

— Успех то может и мой, да праздновать его будут другие.

— Что ты ерунду несешь.

Галина Сергеевна не стала больше объясняться с мужем и ушла в свою комнату.

— Галя, ты себя плохо чувствуешь? — обеспокоено спросил Михаил Андреевич.

— Да, плохо, дай мне просто тихо полежать.

Она прошла и легла на диван, отвернувшись к стене.

Михаил Андреевич не унимался. Он поднес прямо к ее лицу флэшку и сказал, — здесь вся информация по новой системе. Вот они, наши миллионы долларов. Вот в этой маленькой штучке наше прекрасное будущее.

Жена взглянула на него, опять закрыла глаза и больше на все его уговоры и разговоры не реагировала.

Михаил Андреевич в одиночестве поужинал, выпил изрядное количества коньяка и совсем рано завалился спать. Не так хотел он провести вечер своего триумфа, но ничего не поделаешь.

На другое утро он проснулся очень поздно. С вечера он решил, что позволит себе немного расслабиться, слишком он устал за последнее время. В квартире было тихо. Из кухни не раздавалось никаких звуков, не доносились обычные вкусные запахи.

— Неужели она еще до сих пор не встала?

На нее это не похоже. Даже когда ей было совсем плохо, жена вставала и готовила ему завтрак. На все уговоры полежать она говорила,

— Успею належаться. Для меня вкусно накормить мужа это наивысшая радость.

Кораблев обошел всю квартиру, но жены нигде не было. Только когда он решил сам себе что-то приготовить, увидел прикрепленную магнитом к холодильнику, записку.

« Скоро буду. Дождись меня обязательно, никуда не уходи, пока мы не поговорим »

— Что это за новости! — капризы жены стали немного раздражать и злить его. Никогда еще за все время их совместной жизни, она себе не позволяла такого безрассудного и безразличного к нему поведения. Вчера просто оттолкнула его, не поговорила с ним по-человечески, не сказала ни одного теплого слова. Сегодня куда-то умчалась, не приготовив завтрака и ничего не объясняя. Ему захотелось сделать ей назло.

— Я все-таки работаю, а она сидит дома, я занятой человек, у меня много серьезных обязанностей Я не обязан ждать, неизвестно чего. В конце концов, если ей угодно со мной поговорить, пусть она приспосабливается к моему графику.

Он быстренько собрался и укатил на работу. Он поехал не в офис МИАКОРа, а на встречи, которые были запланированы и, были сейчас для него важнее. Но к обеду его стало потихоньку одолевать беспокойство. Жена не звонила. Он был уверен, что она будет звонить ему и не один раз, будет выяснять отношения, ругать его за то, что он ее не дождался. Но, как ни странно, жена его не проявила ни гнева, не беспокойства. И это не на шутку обеспокоило его. Самому позвонить ей и спросить как дела, он не хотел. После вчерашнего приема, ему хотелось немножко наказать ее. Наконец, он решил пообедать сегодня дома, а заодно и поговорить с женой, выяснить, что же происходит.

Когда он приехал домой, жена встретила его спокойно и сдержано. Лицо ее разительно изменилось. Кораблеву вдруг она показалась какой-то незнакомой и чужой. Ему это стало очень неприятно.

— Галя, где ты была утром? — начал он разговор.

— Сначала я гуляла, а потом ездила в юридическую консультацию.

Брови Михаила Андреевича поползли вверх, — В юридическую консультацию? Что у нас какие-то юридические проблемы?

— Они у нас давно.

— И в чем они выражаются? — он совершенно не понимал, о чем говорит его жена.

— А в том, что я больше не намерена терпеть такое положение дел. Я хочу обезопасить себя и не хочу встретить старость на помойке, в то время когда ты будешь наслаждаться жизнью со своей молодой любовницей.

— Галя, ты бредишь? О какой любовнице ты говоришь? Ты же прекрасно знаешь, что я тебе не изменил ни разу в жизни.

— До какого-то момента и я так думала, но теперь, слава богу, я очнулась и увидела действительность.

— И кто же у меня в любовницах?

— Как кто? Звезда метлы и лопаты, несравненная Зоя Павловна.

От неожиданности Кораблев рассмеялся.

— Более глупой вещи я от тебя не услышал за всю нашу совместную жизнь. Мне передавали, что ходят такие слухи, но никогда не думал, что ты им поверишь. Я тебя как-то считал умнее.

— Да, я действительно, наконец, поумнела. Короче, хватит попусту сотрясать воздух. Мои условия таковы: ты сегодня же выгоняешь с работы Зою Павловну, аннулируешь покупку квартиры для нее, и переписываешь пятьдесят процентов своих активов на мое имя.

— И все? Что-то список короткий. По-первому вопросу можешь не волноваться, Зоя Павловна и без твоих рекомендаций работает у меня последнюю неделю, как и многие мои ведущие менеджеры. Квартиру я ей куплю, как бы ты этому не сопротивлялась. Я ей благодарен, она действительно помогла мне. Я смог, не отвлекаясь заняться своим новым проектом и успешно завершить его. Маленькая однокомнатная квартира это не слишком большая плата за все.

Конец ознакомительного фрагмента.