Свобода и дальше… Часть вторая

Анна Вэл

Продолжение культового романа «Свобода и дальше…». Главный герой стал старше, но в его жизни мало что изменилось. Он по-прежнему свободен и готов к очередному путешествию.«Сколько ещё мистических городов будет на моём Пути и сколько необычных людей, я не знал. Но был уверен, что дорога возникает под шагами идущего и мне нужно просто ехать вперёд, всецело доверившись своей интуиции. Пора признать, что я „депешист“, закоренелый одиночка и романтик: дорога — мой стимулятор, и это не лечится!»

Глава 7. О Максе — последнем дельфине

«Его дом — океан,

Его любовь — это жизнь.

Он не завидует птицам,

Стремящимся ввысь.

Его золото — солнце,

Его жемчуг — пена волн,

И каждый прожитый день,

Словно розовый сон.

И можно плыть, куда хочешь,

Только кто бы позвал.

Но не осталось никого

Из тех, кто его ждал.

Его крик разрывает

Воду тёмных глубин,

Но никто не ответит.

Он — последний дельфин».

Слова из песни Дельфина (А. Лысикова)

В мире существует множество интересных и, на первый взгляд, странных профессий, и одна из них — смотритель маяка. В обязанности смотрителя входят постоянное присутствие на маяке, проверка исправности светового и сигнального оборудования, наблюдение за порядком в акватории и предупреждение по рации о возможных погодных изменениях и т. д. Такая профессия требует от человека наличия определённых черт характера — любви к морю, склонности к одиночеству и уединенному проживанию. Может быть, именно поэтому Макс стал смотрителем (или хранителем, как он сам себя называл) маяка. Его семьёй были приплывающие к маяку дельфины, Учителем — Далай-лама⁴⁰, друзьями — музыка «Depeche Mode», а настольной книгой — «Чайка по имени Джонатан Ливингстон⁴¹». Большую часть года он жил в море, на одиноко стоящем маяке, с вершины которого открывался столь любимый им вид на зелёные волны. Каждое утро он просыпался под крики чаек и каждую ночь засыпал под шум морского прибоя. Иногда, вставая посреди ночи, он поднимался на верхнюю площадку и смотрел на звёзды и огни проплывающих вдали кораблей, и ему казалось, что в этот момент ему принадлежит вся Вселенная, что он сливается с этой космической энергией и растворяется в её потоке. Он медитировал каждый день, наблюдая бескрайнюю гладь моря, он представлял себя героем книг Ричарда Баха и однажды пришёл к выводу, что в этом мире его больше ничего не держит. Слишком много было пройдено и пережито на его Пути. И он так же, как и я, знал: ему не нужна вера, чтобы летать — нужно просто понять полёт.

Остальное же время он проводил в Элисте, на Ступе. Макс получил благословение от буддийских монахов и стал, в своем роде, хранителем Ступы просветления. На самом деле для Макса не играло особой роли, что охранять — Ступу или маяк. В его понимании мира эти объекты были тождественны, и своё положение он воспринимал как дхарму⁴², служение. Он служил всем стихиям: небу, ветру, морю и земле; он соблюдал принцип ахимсы⁴³ по отношению к природе и животным; он развил в своём сердце безграничную любовь и сострадание к людям; он стремился стать лучше и достичь качеств Бодхисаттвы⁴⁴ во имя просветления всех живых существ; он был, пожалуй, последним пророком, встреченным мне на Пути, и поэтому его слова навсегда останутся в моём сердце и моей памяти, как самое драгоценное из того, что я мог бы взять с собой, покидая этот мир:

«Люди часто бывают глупы и упрямы, эгоцентричны и нелогичны. Всё равно прощай их. Если ты добр, люди будут обвинять тебя в том, что под маской доброты ты скрываешь корысть. Всё равно оставайся добрым.

Если ты добился успеха, тебя будут окружать притворные друзья и подлинные враги. Всё равно добивайся успеха.

Если ты честен и прям, люди будут обманывать тебя. Всё равно будь честным и прямым.

То, что ты строишь годы, кто-то разрушит за одну ночь. Всё равно строй.

Если ты спокоен и счастлив, тебе будут завидовать. Всё равно оставайся счастливым.

То добро, которое ты делаешь сегодня, завтра люди забудут. Всё равно делай добро.

Отдай миру самое лучшее из того, что у тебя есть, и мир попросит еще. Всё равно отдавай самое лучшее.

Друг мой, в конце концов, то, что ты делаешь, всё равно нужно не людям. Это нужно только тебе и Богу⁴⁵».

***

Территорию Ступы опоясывало восемь канатов с тысячей разноцветных молитвенных флагов, которые, развеваясь на ветру, напоминали Максу о морских волнах. Он знал — ничто не может помешать ему вернуться обратно, в свою родную стихию: дельфин не сможет долго жить на суше. Он уезжал, он возвращался в свой мир, чтобы однажды появиться снова и освещать своим внутренним сиянием, как маяк, путь для кораблей, плывущих в кромешной тьме.

На прощание он подарил мне одну из своих любимых книг.

— Какую бы страницу ты ни открыл, воспринимай написанное как пророчество! Это воистину верно! — сказал Макс. — И что-то подсказывает мне, что твой Путь тоже лежит к морю… Возьми с собой мою флейту, — он протянул мне длинную бархатную коробочку. — Известная дзенская притча повествует о двух друзьях, один из которых умел прекрасно играть на арфе, а другой умел замечательно слушать. Когда первый играл или пел о горе, второй мог сказать: «Вижу впереди гору». Когда один музицировал на тему воды, то другой мог воскликнуть: «Вот струится поток!» Но однажды этот слушатель заболел и умер. Его игравший друг перерезал струны своей арфы и никогда больше не играл. С тех пор перерезание струн арфы навсегда осталось символом близкой дружбы. Так что возьми мою флейту в память обо мне!

Обнявшись, мы простояли так, в неподвижности, какое-то время, и это было похоже на вечность. Впервые за долгие годы я почувствовал, насколько близок духовно может быть другой человек.

— Если ты встретил человека, похожего на тебя и идущего по тому же Пути, тебе вовсе не обязательно идти за ним или вместе с ним. Как бы вы ни были близки друг другу, твой Путь — это только твой Путь! — произнёс Макс и вскочил на ходу в поезд.

Я смотрел на мелькающие перед глазами вагоны и мне казалось, что с его отъездом я теряю что-то очень важное и дорогое для меня. Какая-то необъяснимая тоска заполнила меня всего изнутри: я понимал, что больше никогда не встречу этого человека… Макс олицетворял собой того, кем я хотел и мог бы стать, решив забросить окончательно свой бизнес. И он же дал мне знак, что у меня — другой Путь. Возможно, более сложный и непонятный для всех остальных людей, как путь птиц в небе…

Дождавшись, когда поезд скроется из вида, я вернулся в свой Mitsubishi и, включив в салоне свет (было уже темно), наугад раскрыл книгу, подаренную мне Максом:

«Море вновь выносит нас на эти берега. Мы лишь одна из его волн. Посланные вперёд измолвить его слово, мы бессильны возгласить его, пока не разобьём соразмерность нашего сердца о прибрежные скалы и песок. Ибо закон моряков и моря гласит: если хочешь свободы, тебе должно обратиться в туман… Мы, застывшие слепки, вновь должны стать туманом и начать всё сначала. Сыщется ли что-нибудь, что бы жило и возносилось в выси, не разбившись прежде о страсть и свободу? Мы вечно будем искать берега, где мы пели и где нас бы услышали. Но что сказать о волне, которая разбивается там, где ни одно ухо её не услышит? Это — неслышимое в нас, которое вскармливает нашу глубочайшую печаль. Но как раз это неслышимое сообщает форму нашей душе и даёт обличье нашей судьбе», — прочёл я отрывок из «Сада Пророка» Халиля Джебрана. И эти слова прозвучали для меня как призыв продолжить свой Путь дальше — к морю.

***

Проводив одного друга, я возвращался к другому, чтобы вскоре покинуть и его. Джедай уговаривал меня остаться ещё на одну ночь и уехать утром, но я был неизменен в своём решении. «Обычно то, что мы считаем решением, становится причиной ещё больших страданий, и поэтому мы вновь ищем решения — этот цикл бесконечен», — говорил Будда. Но я всё равно решил ехать на ночь глядя.

— Кто знает, когда мы ещё вот так будем вместе ужинать? — вздохнул Джедай. — Мне снова будет тебя не хватать. Но я придумал, каким образом я могу создать эффект твоего присутствия в своём скромном жилище: я буду слушать твой любимый «Depeche Mode», — он улыбнулся. — И, возможно, я тоже их полюблю. Ты однажды сказал, что их творчество можно или любить, или ненавидеть, но оставаться равнодушным нельзя.

— Спасибо тебе за всё, брат! Я не буду давать обещаний, когда вернусь, но я уверен, что мы с тобой обязательно встретимся снова. Потому что мы — друзья! — и я сел за руль своего Mitsubishi, готовый к дальнейшему марш-броску по российским дорогам.

Примечания

40

Духовный лидер буддистов.

41

Культовая книга Ричарда Баха, написанная в 1970 г. в жанре притчи.

42

Здесь употребляется в значении «предназначение».

43

В буддизме и индуизме — ненасилие, непричинение вреда живым существам.

44

«Существо, стремящееся к просветлению»; человек, решивший достичь состояния Будды на благо всех других живых существ.

45

«Кармические заповеди» в переводе Е. С. Бхакти Вигьяны Госвами Махараджа.