Мой капитан – киборг

Анна Владимирова, 2022

Я думал просто расслабиться в первый вечер на суше, подцепить кого-нибудь или тупо заплатить, чтобы расслабили гарантированно и без головняка. Но, нет – я увидел ее. – Прости, у тебя… – голос ее неумело охрип. – У тебя не занято? – Не занято. Но тебе бы я посоветовал все же подумать хорошенько и сбежать от голодного морского волка домой… Она притягательно улыбнулась: – Может, я питаю слабость к голодным волкам… – Красная Шапочка плохо кончила. – Это сначала, – она улыбнулась неожиданно опасно. – Потом ее спасли. – Тебя никто не спасет…

10_Лаки

* * *

— Не надо транквилизатор, пожалуйста, — умоляюще посмотрела я на врача.

— Мисс Мэйлин, нервное перевозбуждение будет только ухудшать… — начал было молодой мужчина, но я выдернула у него свою руку.

— Пожалуйста…

Вокруг творилось такое, что впору драпать, а не спать. В уме и трезвой памяти точно быть не помешает. Он вздохнул:

— Окей. Отдыхайте. Идеально, если поспите.

Стоило ему покинуть палату, по телу пробежала дрожь, и я поспешила укутаться в одеяло, чтобы снова не начало трясти. Ощущение потери контроля над собственной жизнью мне знакомо — однажды меня уже прогнали через мясорубку. И вот снова. Только теперь я оказалась не между мужем и пустотой, а между двумя мужчинами.

Когда увидела в палате Волка, подумала, сплю или поехала крыша. Ну откуда бы ему взяться в моей жизни снова? А вот несколько минут спустя, когда из головы выветрился лекарственный туман, уже могла выдвигать версии… одну другой краше. Во-первых, меня все же нашли для привлечения к ответственности за нападение. Пафосно звучит, если учесть, что ни на кого я так и не напала, даже наоборот. Во-вторых — месть. Мужчины умеют мстить за что угодно. Волка мог припомнить мне испорченный вечер, последствия препарата, несостоявшееся наказание моей скромной персоны… Да мало ли? Только черт меня попутал схватиться за него, как за спасательный круг, когда в палату влетел Курт! А что было делать? Двоих разом я не одолею. Я вообще никого не одолею, если быть честной. Надавить Волку на жалость вроде бы даже вышло (по крайней мере, себе я этот свой порыв объяснила именно этим) — закрыл собой, не дал забрать. Но никто не сказал, что он оставит второй счет неоплаченным. И что я вообще оплатила первый.

И снова волна дрожи сбила дыхание, неожиданно… согревая. Я облизала пересохшие губы и поискала взглядом бутылку, которую давал мне Волк. Как там его имя? Какое-то… даже в памяти не зацепилось… Джон Смит?

Входная панель бесшумно отъехала в сторону, а я так и застыла с протянутой рукой. «Джон Смит» проследил мой жест и направился прямиком ко мне:

— Вот здесь, — он неожиданно перехватил мою ладонь и опустил ее к корпусу кровати, — кнопка желаний. — Его голос неуместно трогательно охрип, когда он провел нашими пальцами по выпуклой гладкой поверхности.

— Потереть — и прилетит джинн? — скептически вздернула бровь.

— Нажать, и приду я, — оскалился он, не спеша выпускать мою руку, — я же лучше? — Смешок сорвался с губ быстрее, чем успела его подавить. — Нет? — он опустился на корточки, получая возможность рассматривать мое лицо ближе, чем я была готова.

— Откуда мне знать? — улыбнулась шире.

Смотреть в его глаза оказалось совсем не страшно. Пока что. Светло-голубые, льдистые, но удивительно теплые.

— Тебе напомнить? — а вот теперь его взгляд потемнел.

Странные у него глаза — будто мерцают, почти незаметно. Радужки по краям светлые, как мелководье, но ближе к зрачку — пугающая глубина, и не понять, что в ней водится.

— Ты напрашиваешься на комплимент? — подалась я вперед, приподнимаясь на локте.

— Нет, — вдруг серьезно отрезал он. — Думаю, нам надо извиниться друг перед другом.

Я насторожилась:

— Мне уже нужен адвокат?

Он притягательно улыбнулся:

— Я же говорил, тебя никто не спасет.

— Очень самоуверенно.

— Не более чем лезть киборгу в штаны… — вдруг изменился еле уловимо его голос.

В душе мигом всколыхнулось и ощерилось:

— У меня не было в планах лезть тебе в штаны, — процедила я, вспыхивая щеками.

— Ты в первый раз, что ли? — будто возмутился он, но уж очень довольно. Провоцировал, а я велась.

Как в первый раз.

— К любому повороту надо быть готовой, когда выходишь на дело полуголой.

— А ты будто полуголых не видел! — глупо огрызалась я.

— Таких, как ты — нет, — изящно обезоружил меня честностью, придавив край одеяла рукой.

— Каких? — вцепилась я в другой край и попыталась дернуть. — Тупых?

— Безрассудных.

— Хороший синоним, — похвалила раздраженно, только он вдруг выпустил одеяло, и я отлетела с трофеем в подушки.

— Я был не прав, обвиняя тебя в наркозависимости, — поднялся он на ноги, нависая над кроватью. — Извини.

— Не могу принять твоих извинений, пока не узнаю, что требуется от меня взамен.

— Ты подсыпала мне нехилую дрянь в мартини, и у меня весь вчерашний день болела голова…

— Бедный, — наигранно посочувствовала. — Я требую адвоката.

— Прошлой ночью не требовала, — повернул он голову набок, будто рассматривая меня под новым углом.

Воздух застрял где-то в солнечном сплетении и невыносимо нагрелся. Меня бросило в пот. Эта кушетка, я в одеяле и он… и то, что мы были вдвоем, никак не способствовало душевному равновесию.

— Доктор сказал, мне надо спать! — нахохлилась я в подушках.

— Да, поспи, Лакриша, силы тебе понадобятся, — победно оскалился он.

— Я Лакиша! — взвилась я.

— Так вкуснее, — азартно усмехнулся. — Спорим, ты мое имя вообще не запомнила?

Было ощущение, что меня бьет волнами о берег. Одна окатит слегка, но вторая тут же приложит башкой о камни. Что ему от меня нужно? Я поджала губы, сдвинув брови:

— Ты, кажется, извиниться предлагал… Капитан Джон Смит.

Волк прыснул, оголяя ряд красивых ровных зубов. Опасная у него улыбка, но похожая на свет в одиноком окне — кого-то, может, и согреет.

— Даррен Джонс.

Мы встретились взглядами, и готова была поклясться — думали об одном. О прошлой ночи.

— Я не трахаюсь с любым, кто наливает мартини, — обхватила себя руками. Больше всего боялась, чтобы он не принял мои слова за игру. — И да, со мной это все в первый раз. Я не была готова ко всему… что между нами было. И мне не все равно.

— Ты говорила, — изучал он мое лицо так, будто собирался сканировать в будущем.

От неожиданно протянувшейся к губам ладони я резко отпрянула:

— Я не…

— Ты и твое тело… — не стал он настаивать, убирая руку. — У тебя давно никого не было…

Я облизала губы, чувствуя языком припухлость, к которой он, вероятно, хотел прикоснуться — небольшой синяк от особенно страстного поцелуя. Как автограф.

–…После обеда у тебя доверительная беседа с женским врачом и обследование у него на предмет последствий.

И снова меня словно приложило.

— Что?

— Что не так? — нахмурился он.

— Все не так! — вспылила я. — Ты мне — никто, чтобы интересоваться последствиями! Я тебя, черт возьми, пыталась соблазнить и вырубить, если ты не помнишь!

Дура. Повелась на провокацию и сболтнула на целую статью… Только он не спешил злорадствовать и будто бы вообще ничего не заметил.

— Пойдешь к доктору и разберешься. — В голосе капитана зашелестел девятый вал. — Не пойдешь сама — пойдем вместе.

Я вознамерилась вскочить на ноги, хотя еще недавно не могла просто дотянуться до бутылки, но чертов капитан рывком прижал меня к кровати:

— Лежать, — наклонился низко. — А то я все же попрошу транквилизатор.

Доложили ему, значит!

— Да пошел ты… — процедила зло в его лицо.

Не знала, что глаза так могут — прозрачно-голубой его радужки сменился хмурой сталью. Желваки на скулах мужчины обозначились особенно жестко, пальцы сжались на моих плечах даже через одеяло, но он вдруг выпрямился и, не сказав ни слова, вышел из палаты.