Яблоко возмездия

Анна Ветлугина, 2020

Для студента Дениса Вербицкого бабушка – единственный родной человек. Пытаясь найти деньги на ее лечение, он оказывается замешан в наркобизнесе и вынужден бежать. Он находит работу рядом с Зоной, однако новый начальник узнает о криминальном эпизоде в его биографии и начинает шантажировать. Чтобы не попасть в тюрьму, Денис должен отправиться в Зону на поиски маленького сына директора. Студент соглашается, умолчав о том, что сам мечтает попасть на аномальную территорию: там можно найти «доппель эппл» – дорогой и редкий артефакт, который может стать лекарством для бабушки. Вот только он и сам не представляет, какую цену придется заплатить.

Глава вторая

Денис проснулся еще в сумерках от нестерпимой боли. Так сильно голова болела у него только после неумеренных попоек, которые случались крайне редко. Он начал вспоминать: где это ему удалось так нажраться? Несколько раз зажмурившись и снова открыв глаза, он смог навести резкость и вспомнил вчерашний поход на кладбище автомобилей. Чем же эти деятели его приложили? Наверняка сотрясение мозга, не дай Бог когнитивные способности снизятся, чем тогда деньги зарабатывать?

Пошатываясь, будущий журналист поплелся на кухню варить кофе. Включил свет, открыл кофейную банку и опустился на стул, не в силах продолжить какие-либо действия. В этот момент в окно тихонько постучали. Вербицкий вздрогнул, помотал головой, надеясь, что звук ему почудился. В стекло постучали снова, громко и отчетливо, будто специально, чтобы уж не сомневаться. Студент всмотрелся в серый предрассветный сумрак, естественно, никого не разглядел, решил игнорировать стук, но тот повторился с еще большей настойчивостью. Сейчас они разбудят Нелли, еще, чего доброго, придется рассказывать про вчерашнее, она расстроится… Лучше выйти и поговорить, кто бы там ни был, авось пронесет.

На крыльце ожидал вчерашний парень с монгольским разрезом глаз.

— Слышишь, брат, — заговорил он с нарочитым азиатским акцентом, — будешь работать на меня, я молчать. Я видель, как ты бежаль, никто не видель, я видель. Мне нужно искать, много искать, я молчать. Если полиция придет, прятать тебя от полиции…

— Спасибо, я не буду больше ничего искать, — ответил Денис. — Очень беспокойное это дело.

Азиат, кажется, не ожидал такого ответа:

— Э-э, зачем так, брат. Нехорошо, я тебе помогать хотель.

— Не надо мне помогать, как-нибудь сам справлюсь. Ну, будь здоров! — Студент повернулся, чтобы уйти. Юркий парень ловко перегородил ему дорогу:

— Ты не поняль, брат, ты или работать на меня, или… — Он сделал выразительное движение ребром ладони по горлу.

— Слышь, не пугай меня тут, — изо всех сил сжимая пальцами виски, попросил Вербицкий, — сейчас полицию вызову.

Азиат нехорошо усмехнулся:

— Давай-давай полиция, они хорошо заберут. Только тебя, не меня. Теперь всех ищут, кто на свалке быль, я помогать тебе, а ты дурак, давай, иди в своя полиция.

Все-таки удалось отодвинуть обнаглевшего гостя, протиснуться в дом и защелкнуть замок. Хотелось вернуться к недопитому кофе, но бодрящий утренний напиток не лез в горло. Все-таки две головные боли — реальная и в переносном смысле — это уже перебор.

Проблемы нуждались в решении. Денис проглотил таблетку и написал Васяну: «Нужно поговорить. Когда можем встретиться?»

На экране светились цифры 03:55. Наверняка бывший одноклассник сейчас дрыхнет без задних ног.

Однако Васян отозвался уже через минуту: «Если встречаться, то лучше прямо сейчас. Я через три часа на сборы улетаю». — «Ок, бегу. Куда?» — «Ща какой-нибудь бар в центре поищу».

Кофе наконец-то удалось допить, видимо, таблетка начала действовать. Круглосуточных баров в Анапе немного, Василий ухитрился выбрать наилучший вариант — недорогой и расположен удобно.

— Ну, что там, бро? — встретил он Дениса. — Рассказывай, куда вляпался.

Вербицкий, честно рассказав все, спросил:

— Это ж от твоего другана вроде как?

— От Леньки? Да ты че, офигел? Стал бы он с таким дерьмом связываться!

— Как же они вышли на меня?

— Как-то уж вышли, видно. Вообще, в школе многие знали, что ты искать умеешь.

— Черт… — Денис обхватил руками голову. — Вот это попадалово… Я ведь поначалу был уверен, что полиции помогаю, а уж наркотики они ищут, оружие или пропавших без вести — мне было не так важно. А сейчас вспоминаю, какими шуточками они обменивались, как отреагировали, когда я гуглить начал… Надо было сразу валить оттуда, как только подозрения появились. Слушай, как все-таки лучше заяву на этого друга степей составить, чтобы отстал?

Васян покачал головой:

— Никак. Даже и не думай. Тебя самого тут же упекут, и я ничем помочь не смогу.

— Меня-то за что?

— Как это за что? — удивился полицейский. — Ты уже фактически в наркобизнесе. Вчера же на свалке у нас плановая операция была, и тут как раз ты случайно гулял. Никто не будет слушать твои отговорки, что ты якобы не знал, что ищешь и для кого.

Голова опять начала болеть. Вербицкий прижал ладони к вискам:

— Но он ведь по-хорошему не отстанет… Что же мне делать?

— Не отстанет, да, — подтвердил Васян. — Валить тебе надо, бро, и срочно, пока еще кто-нибудь всем этим не заинтересовался. И телефон свой выкинь, аккаунты все тоже забудь.

— И кто меня кормить будет, такого неуловимого Джо? — невесело усмехнулся студент. — Журналисту нужна известность, а я только канал свой раскручивать начал.

— Не умничай, — оборвал его бывший одноклассник, — делай, что говорю. Посадят — никакие каналы не спасут.

— Ну и куда ехать посоветуешь? В Сибирь, чтоб уж наверняка?

— Зачем? Не, ну, можешь, конечно, если там у тебя кто-нибудь есть.

Денис помотал головой.

— Нету. Вообще не представляю, куда вот так можно сорваться и поехать.

— Да куда угодно. — Васян нетерпеливо глянул на часы. — Например, в Краснодар все едут, там легко затеряться, народу полно и порядок никак не наведут.

— В смысле… в Краснодар? — удивленно переспросил Денис. — Его же вроде нету, то есть там ведь Зона теперь.

— Сам город закрыт, это правда, и забором обнесен, просто Краснодаром теперь называют то, что вокруг раньше было. Центр у них в Адыгейске, километров тридцать от старого города. Ну, давай, бро, удачи, мне пора. Только не копайся, вали сегодня же.

— Ага. — Вербицкий рассеянно покрутил на столе пивную кружку. Пиво вызывало не меньшее отвращение, чем кофе. — Еще минутку, я хотел спросить…

Васян снова плюхнулся на синий диванчик:

— Чего?

— Может, все-таки поговорить с твоими? Я же могу типа согласиться работать на этого… друга степей и передавать информацию…

Полицейский посмотрел на бывшего одноклассника, как на осьминога, который вдруг решил купить себе парадный костюм.

— Ты самоубийца? Или просто придурок?

— Бабушке хуже стало. Очень деньги нужны.

— Ну, это похвально, конечно, что ты хороший внук, но она уже пожила, надо и о себе подумать. Чем, кстати, она болеет? Рак?

— Фибродисплазия.

— О-о, забудь. Сейчас вообще новое распоряжение, будут лечить эту болячку только у молодых, а стариков по интернатам распихают за государственный счет, так что не переживай, не будет она тебе камнем на шее. Расслабься.

— Она у меня балерина, — зачем-то вырвалось у Дениса.

Васян хмыкнул.

— Сочувствую. Но это жизнь. Так что двигайся, бро, не дожидайся, когда жареный петух в задницу клюнет. И вот еще что: не пиши мне. Нас проверяют. Не хотелось бы ненароком сдать тебя однажды.

* * *

Нелли в последнее время опять много лежала, хотя по-прежнему бодрилась и даже распечатала себе какой-то специальный комплекс упражнений. Сейчас она вышла в коридор на звук открывшейся двери. В торопливости усилившаяся неловкость и скованность движений казались особенно заметными.

— Динька, — этим детским именем она не называла внука уже очень давно, — к тебе тут приходили.

— Что хотели? — Надо, чтобы голос не выдал волнение.

— Не очень понятно. — Бабушка задумалась. — Но, боюсь, тебе лучше уехать куда-нибудь временно. Они… как бы это выразиться… показались мне довольно опасными людьми. Такие встречались раньше — в Перестройку, в лихие девяностые.

— А ты? Как ты одна останешься?

— Я уже все продумала. Отправила заявку в пансионат как раз для таких больных. Там бесплатно все, и даже какое-то лечение предлагают. «Приморские сосны» называется.

Денис прошел в свою комнату и открыл браузер. Набрал в поисковике эти самые «Сосны». На заставке висела фотография сосновой рощи. Полистал дальше — замелькали изображения комнат из разряда «бедненько, но чистенько», какое-то медицинское оборудование, улыбающиеся медсестры.

«Возможно, и правда, это хороший выход?»

Он решил поискать отзывы. На сайте их не оказалось. Зато «Приморские сосны» нашлись в рейтинге городских медучреждений, правда, где-то ближе к концу, но может, потому, что пансионат не считался больницей. Там были отзывы.

«Передержка для старичков», «Собаки и то в таких условиях не живут», «А наша тетя довольна, даже нашла себе подруг», «Персонал грубый, лекарств нет», «Отличная находка для тех, кому надо избавиться от лежачего больного. Средняя продолжительность жизни лежачих — два-три месяца»…

В этот момент бабушка, с явным трудом переставляя ноги, зашла в комнату.

— Нелли… — Он замялся, не зная, как сформулировать. — Нельзя тебе туда!

— Отзывы, что ли, прочитал? — усмехнулась она. — Не боись, меня не так-то просто уморить. И потом, я, слава Богу, еще не лежачая и буду изо всех сил бороться, чтобы это не скоро закончилось.

— Слушай, ну зачем эти мерзкие «Сосны»? Давай найдем что-нибудь поприличнее.

Нелли вздохнула:

— Все остальное платно и, увы, дорого. Я смотрела. Когда эти ушли — я сразу начала искать.

— Эти? — переспросил Денис. — Он что, был не один?

— Трое, — сказала она, понизив голос, и вдруг отвернулась, с тревогой глядя в окно. — Смотри, машина какая-то к нам приехала. Боюсь, как бы не за тобой. Давай-ка уходи задами, через огород, а я пока попытаюсь их задержать.

— Не нагнетай… — начал он и осекся, натолкнувшись на ее взгляд.

— Быстрее, — прошептала она. — Я тебе рюкзак собрала, хватай и уезжай куда подальше. И смени номер телефона. Если обо мне захочешь узнать — звони в пансионат как бы официально, от имени благотворительного фонда «Добро надежды». Я пойму, мне передадут.

Бабушка всегда отличалась железной выдержкой, паниковать на пустом месте — это точно не про нее. Внук решил не спорить. Схватив рюкзак, выскочил через заднюю дверь и уже на крыльце услышал звонок. Помчался ко второй калитке, которой не пользовались уже много лет. Задвижка проржавела и закисла, но открыть ее удалось. Вербицкий оказался в поле за поселком. Ему фантастически повезло — по грунтовке ползло пустое такси, явно возвращавшееся с заказа. Он поднял руку:

— На вокзал отвезете?

— Только наличными, не через терминал. Нас проверяют и ругают, если левые заказы берем.

Бумажных денег у него не водилось со школьных времен, но зачем-то рука сама полезла в рюкзак. Прямо сверху там торчала пухлая пачка. Эх, Нелли, Нелли…

Водитель выбирал странную дорогу — задворками, закоулками, — при этом гнал немилосердно. Видимо, хотел всунуть нелегальный заказ между двумя официальными, да чтоб под камеры не попасть, а машина небось не своя, плевать, что подвеску разобьет.

Дениса это более чем устраивало. На вокзальную парковку извозчик заезжать не захотел, выкинул пассажира у шлагбаума.

Так, нужно действительно поменять симку, будем надеяться, полиция пока еще не чешется, хотя почему она появилась на свалке? Не по запросу ли о героине? В другом случае ищеек может привести только не в меру активный азиат, но вряд ли он захочет это делать.

Машина, напугавшая Нелли, была уж точно не полицейская.

А есть ли смысл менять телефонный номер, если снова регистрировать его на себя? И ехать ли на поезде? Это же готовая клетка с табличкой. Можно легко вычислить пассажира по интернету и взять тепленького на любой станции.

Беглец посмотрел на вокзальный шлагбаум и пошел в противоположном направлении, к городскому рынку. Ему повезло: среди торговцев фруктами и купальниками промелькнул характерный деловитый тип с бегающими глазами, продающий нелегальные телефонные номера. Мелкая наличка пришлась очень кстати, помогла стать счастливым обладателем мобильной связи. Позади рынка располагалась стоянка грузовиков, там в тенечке кружком сидели водители.

— Здрасте, из Адыгейска есть кто-нибудь? — небрежно поинтересовался Денис.

— Ну, я, — откликнулся смуглый широкоплечий мужик. — Че, надо туда?

— Угу.

— Ну, я не раньше вечера, и то как еще торговля пойдет.

Торговля пошла хорошо, даже слишком. Продав все, адыгейский житель ускакал в сомнительную рыночную кафешку и застрял там: видно, решил отметить успех. Денис проклинал свою дурацкую обязательность. Можно было уже десять раз договориться с кем-нибудь другим, а он по-прежнему ждал. Ближе к полуночи адыгейский водила созрел для путешествия.

— Ну, поехали, что ли? — подмигнул он, помахав рукой, в которой весело пузырилась бутылка с чем-то темным. Судя по приподнятому настроению, ее содержимое уже слегка продегустировалось. — Эх, как бы не нарваться нам на патруль, — вдруг озабоченно сказал он и совершенно непоследовательно еще раз хлебнул из бутылки. Вербицкий сел на место пассажира, с тоской приготовившись развлекать дальнобойщика беседой, согласно традиции. Но, похоже, тому был нужен как раз слушатель. Водила трещал, как команда юмористов.

— И вот один, значит, пошел индюшку резать, а другой в это время ей ветеринара вызывает и… О-о, кркх!.. — кукарекнул он, заметив в темноте палочку патрульного, делающего знак остановиться. В этот момент у самой будки поста занесло легковушку, которая явно гнала с превышением скорости, и сотрудник дорожной полиции переключился на нее, милостиво отпустив адыгейского шутника.

— У-уф, пронесло! — вытер тот потный лоб. — Ща, давай в кусты припаркуемся, поспим от греха.

В итоге к белой стеле с надписью «Теучежский район Адыгея» подъехали только в девять утра, хотя от Анапы пути часа три, не больше. Зато водила, видимо, переработал алкоголь и гордился этим достижением.

— Тебе какой адрес? — уточнил он.

— Проспект Ленина, 18, офис «Эппл Мизерабль».

— Не знаю твоего мизерабля, но до мечети докину, она аккурат на Ленина.

* * *

Адыгейск производил странное впечатление. Местами — деревня деревней. Анапа по сравнению с ним казалась мегаполисом. Кое-где, будто фантастические горы, вздымались недостроенные современные кварталы с небоскребами. Особенным диссонансом выглядели такие коробки из стекла и бетона рядом с покосившимися, скрипящими на ветру избушками. Но, несмотря на попытки казаться большим современным городом, он все равно был сонной провинциальной дырой на окраине Зоны. И развешенное на веревках белье, и сидящие перед домами вдоль трассы бабульки были лишним тому подтверждением. Пару раз на фасаде заброшенного дома и на каком-то заборе промелькнули замазанные надписи, на которых можно было различить слово «артефакт».

— Что это? — спросил Денис у водителя.

— Да есть тут умельцы, продают всякую дрянь, которую тащат из Зоны.

— А что там такого ценного? Вещи, что ли, из квартир?

— Да кому они нужны, — отмахнулся водила, — там всякие штучки интересные, ну как в таких местах обычно бывает. Больше всего за яблоками гоняются.

— Чего за ними гоняться? — удивился будущий менеджер. — Там же их завались в этой Зоне, разве нет?

— Это обычных. Ну, в смысле, конечно, уродских, но которые на каждой ветке висят. А есть двойные, они очень редко встречаются. Из них вытяжки делают, которыми лечат фибродисплазию. Сам понимаешь, очень выгодная статья по нынешним временам. Ну, вот она, мечеть, вылезай. Дальше ножки включишь.

Дом номер 18 находился неподалеку, но совершенно не ассоциировался с продвинутым офисным центром. Древняя серая пятиэтажка с убогим продуктовым магазином на первом этаже. Вербицкий обошел вокруг, надеясь найти заветную дверь хотя бы со двора. Ничего похожего, только жилые подъезды. В цветнике подле одного из них торчал зад, обтянутый ситцевым халатом: какая-то старушка обустраивала свой мирок.

— Не знаете, где здесь офис «Эппл Мизерабль»?

— Были тут какие-то мизерабели, съехали во-он туда, видишь, где дома новые торчат?

Он поблагодарил, двинулся обратно к мечети, за которой действительно располагался один из новых многоэтажных кварталов. Почему-то крепла уверенность, что там он ничего не найдет. Плиточная дорожка вела ко входу в здание из стекла и бетона. На фоне презентабельного фасада сидел совершенно невзрачный мужик в камуфляже, навсегда утратившем товарный вид. Как только ему не жарко? Денис автоматически пошарил в карманах — спасительной мелочи, на случай если этот тип станет принуждать к благотворительности, не оказалось. Вербицкий решил шагать увереннее, чтобы остановить его было сложнее.

— Погодка-то сегодня неплохая, правда?

Денис даже остановился, услышав это вместо привычного «подайте».

— Ветерок свежий, мне тоже нравится-то. — Бродяга тряхнул головой, давно не видевшей расчески.

— Простите, мелочи нет.

— Да мне мелочь-то твоя и не нужна, дружок. Я здесь за другим стою.

— Я тороплюсь, извините.

— Тебе это… если чего от них-то надо, — мужик мотнул головой в сторону вывески над входом, — обращайся, я помогу. — В качестве подтверждения своих слов он убедительно икнул.

Денис, переступая порог, постарался как можно скорее забыть эту случайную встречу и снова создал на лице серьезно-деловое выражение.

Девушка на ресепшен, услышав вопрос, не здесь ли офис «Эппл Мизерабль», зависла и молчала, наверное, минуту. Потом переспросила:

— Так вам «Эппл» или «Мизерабль»?

— Мне сказали, что здесь представительство фирмы «Эппл Мизерабль».

Она с досадой наморщила прелестный носик.

— Представительство «Apple Russia» — в соседнем доме за углом, у нас — ООО «Мизерабль».

— Хм… — Вербицкий усиленно пытался выйти в интернет со своего незаконного приобретения, получалось плохо. Тогда, плюнув на конспирацию, он вставил старую симку и написал тому самому менеджеру: «Привет. У вас что, адрес сменился?»

Ответ пришел быстро: «Нас теперь нет. Закрылась лавочка, все-таки левая косметика оказалась».

М-да. Поворот неожиданный и крайне неприятный. Вместо того чтобы копить на бабушкино лечение, придется думать, как бы не сдохнуть с голоду. А не пойти ли в этот «Мизерабль», хоть он и не «Эппл»? Вдруг у них тоже есть работа?

— И на каком этаже это ваше ООО? — поинтересовался он.

— На одиннадцатом, — удивилась девушка. — А вас ожидают?

— Разумеется. Чего бы я просто так сюда пришел.

— Ну, тогда прямо по коридору и налево к лифтам.

ООО занимало несколько комнат на этаже. Денис собрал в кулак всю имеющуюся решимость и постучал в дверь с надписью «Администрация». Реплика изнутри прозвучала невнятно, но одобрительно, он вошел.

— Здравствуйте, я Денис Вербицкий, пришел на вакансию менеджера, как договаривались.

Брови обитателя кабинета поднялись:

— Как это?

— Ну как, как! Меня позвали на вакансию менеджера, я постоянный сотрудник «Эппл Мизерабль».

— Но это другая фирма, у нас просто «Мизерабль», — возразил сотрудник.

«Конечно, на что ты вообще рассчитывал?» — подумал Денис и повернулся, чтобы уйти. В спину прозвучало:

— Хотя подождите: вы менеджером собрались устраиваться? И какой у вас опыт?

— Опыт у меня достаточный, — солидно сказал Денис, удивляясь собственной наглости. Подумал и добавил: — Вообще-то меня бы устроила больше работа копирайтера, моя основная профессия — журналист.

— Это очень хорошо, но у нас некоторая проблема с менеджером по продажам. Он давно у нас работает, но в последнее время не справляется. Продукт слишком специфический. Мы выпускаем оздоравливающее приложение для смартфонов.

— Хм… понимаю… — На самом деле, конечно же, он ничего не понимал. — А какого типа приложение?

— Такое приложение в виде виртуального собеседника, он общается со своим владельцем на темы здоровья. Интересуется настроением, давлением, дает советы и всячески поддерживает стремление хозяина к здоровому образу жизни.

— Прелестно. Значит, телемедицина. — Главное, произвести правильное впечатление с помощью умного слова. — А что я должен делать? Рассказывать людям, что без такого помощника их жизнь подобна недоразумению?

Администратор шевельнул бровью:

— Вы же сказали, что у вас есть опыт?

— Да, этого добра у меня сколько угодно, — подтвердил будущий все-таки менеджер и попросил (на всякий случай) текстовые материалы для изучения продукта. И лучше в печатном виде, ибо неэкологично для глаз читать с экрана. «А бумагу тратить — экологично», — тут же пронеслось в его голове. Но сотрудник «Мизерабля», который не «Эппл», почему-то не стал спорить. Молча распечатал небольшую стопочку листов и протянул их очень доброжелательно:

— Тогда приступайте прямо завтра. Испытательный срок у нас три месяца. Если все получится — подпишем договор. Компания у нас перспективная, с возможностью перехода в другие отрасли.

— Я надеюсь, получится, — солидно ответил Денис, хотя внутри все кричало: «Ты же интроверт, куда ты лезешь!» Проигнорировав внутренний голос, он забрал материалы и раскланялся.

* * *

Бомжик у входа проводил его крайне заинтересованным взглядом. Хотел опять что-то сказать, но Вербицкий отвел взгляд и быстро зашагал прочь. Не до бомжей сейчас, надо вникать в новую, крайне непривычную работу. Вариант не самый комфортный, но, если упустить его, можно зависнуть без работы на долгие месяцы. Бабушкиной пачки мелких купюр хватит ненадолго, да и, если честно, приятнее сдохнуть с голоду, чем тратить ее деньги. Она так и не отозвалась, хотя он уже написал ей с нового номера. Пользователь не появлялся в сети несколько суток. Что, если эти непрошеные гости на машине требовали от нее выдать местонахождение внука, возможно, пытали, а когда она им так ничего и не сказала — убили ее? Как понять? Вернуться в Анапу? А если она исчезла — как подать заявление в полицию, раз самому ни в коем случае нельзя отсвечивать?

Хотя что это он… Обо всем ведь уже договорились, как он мог забыть!

Всего-то и нужно найти телефон пансионата «Приморские сосны». Денис набрал номер, прокашлялся:

— Это центр реабилитации? Вас беспокоит благотворительный фонд «Добро надежды». Нелли Вербицкая к вам уже поступила?

Как же трудно строить из себя официальное лицо, когда дыхание перехватывает от ужаса, что единственного родного человека уже нет в живых. А в телефоне такой же официальный работник, только настоящий. Ему нет дела до тебя, он весь пропитан заученной вежливостью и шаблонными действиями.

Переключили на веселую музычку, ожидайте… Минуты стучат в виски…

— Алло, спасибо за ожидание. Да, Нелли Владимировна поступила к нам сегодня. Состояние удовлетворительное. Что передать ей?

— Передайте ей, что работники фонда посетят ее через некоторое время.

Наверное, именно так выглядит дурацкая улыбка. Губы растягивались в нее сами собой, он даже наклонил голову, чтобы не слишком светиться.

И сразу же пришло понимание, как «работать с людьми» интроверту. Это будет просто аудиокопирайтинг. Все, что он обычно пишет, впаривая продукт, будет проговариваться устно. Чуть другая, но весьма похожая технология, главное — надеть соответствующее выражение на лицо…

Денис зашел в свой номер в хостеле. Тренироваться там, в присутствии десяти жильцов, не хотелось, он отправился в туалет, где было пусто и висело большое зеркало с отколотым внизу уголком. Будущий менеджер по продажам глубоко вздохнул и душевным (как он сам это понимал) голосом начал:

— Почему я сам выбираю приложение «Мизерабль»? Потому что оно видит человека, а ведь всем нам только и нужно для счастья, чтобы нас видели. Со всеми нашими особенностями и недостатками… — Тут его разобрал смех от неожиданной пафосности собственного голоса. Кажется, дела пойдут, главное — не думать, что это общение с людьми. Просто аудиокопирайтинг. Он даже лучше обычного, не надо печатать. Зафиксировал доброжелательное выражение лица и сидишь, шевелишь ртом.

На следующий день испытательный срок начался. Вместе с кучкой людей в деловых костюмах Денис бодро свернул к проходной великой и ужасной корпорации. Вчерашний бомж почему-то обрадовался, увидев его.

— Взяли все-таки? Я за тебя-то кулачки подержал.

— Спасибо. — Вербицкий собрался идти дальше, но сомнительный собеседник довольно шустро для своего потрепанного вида поднялся с земли и, дыша перегаром в лицо, сообщил:

— Работка тут неплохая, но учредитель — демон, ей-богу. Ты ему на глаза-то не попадайся.

— Постараюсь. — Будущий менеджер покивал, репетируя специальную улыбку «для работы с людьми». Маргинальный гражданин нахмурился.

— Я серьезно. Ты мне понравился, а я бывший сталкер, я людей-то насквозь вижу. Хочется, чтобы у тебя проблем поменьше было, а то ведь и так жизнь-то не сахар, а?

Как же пронзительно он смотрит своими близко посаженными глазами. Как будто прямо в мозг через глаза.

— Постараюсь. В любом случае спасибо.

— Пожалуйста, — хихикнул бомжик. — Тимофей я, если что.

— Денис.

Протянутая рука чуть дрожала от алкогольного тремора, но выглядела на удивление чистой и даже ухоженной. Указательный палец очень странно вывернут — вбок, буквой Г, и цвет неестественный, будто протез. Но зачем придавать протезу такую неудобную форму?

Бродяга перехватил взгляд, ухмыльнулся:

— Заметил? Пальчик да, того, ничего не чувствует, но на погоду болит-то просто адово, мне его отрезать предлагали, я отказался, теперь сам жалею.

— Это что? Фибродисплазия вроде же не болит?

— Во-первых, болит, и еще как. Но у меня не она. Это я в Зоне с яблоньками слишком тесно пообщался, — охотно объяснил Тимофей, — еле откачали-то меня. Теперь не пускают больше.

— А что, туда отбор какой-то?

— А ты как думал? Там такой забор, охрана стоит, стреляют-то без предупреждения, если кто без разрешения сунется. А допуск получить — семи пядей надо быть. Физическая форма плюс психическая устойчивость — такие дела… Понятно, сейчас я и близко-то не соответствую. Но как же тянет туда! Иногда кажется, вот просто лягу сейчас на асфальт и сдохну от тоски-то… Мне кажется, я до сих пор жив только потому, что надеюсь туда попасть еще хоть разочек.

— А что там такого хорошего?

— Хорошего? Да вообще ничего. Каждую секунду концы отдать можно-то. Но когда яблони просыпаются — ощущение, будто ты домой попал-то, как в детстве. И все вокруг стало ПРАВИЛЬНО. Ради такого и пальца не жаль, и вообще ничего не жаль.

— М-да… — сочувственно протянул будущий менеджер. Разговор, конечно, интересный, но опаздывать на работу в первый день как-то не хотелось.

Лифт плавно взмыл на одиннадцатый этаж. В голове крутились мысли: как достать этот доппель эппл, сдвоенное яблоко, тайное лекарство от чумы XXI века? Тимофей мечтает вернуться в Зону, может, как-то найти для него это разрешение? Но только ли в разрешении дело? Ему может не повезти найти это яблоко, не хватить сил вернуться. А самое главное — с какой стати он отдаст добычу Денису? Даже если и не даром, а по низкой цене. А за нормальную цену — это нужны деньги, которых по-прежнему нет. Все как всегда. Хотите успеха, господа? Вам поможет адский труд!

* * *

…Работа оказалась несложной, только долго «шевелить ртом» поначалу немного утомляло. И да, еще пришлось обучать клиентов работе с этим приложением, а это в основном были дамочки, не сильно обремененные интеллектом. Чудесное приложение очень помогало им. Не то чтобы оно и правда улучшало здоровье, зато давало им ощущение уверенности и приятное чувство контроля. Коллектив по продаже виртуального ЗОЖ-тренера оказался небольшой, но достаточно дружный, к стажеру приставили старшего менеджера Марину, да и администратор, которого звали Николаем Сергеевичем, всегда охотно объяснял непонятные нюансы.

Однажды Денис проспал. Соседи по хостелу бузили всю ночь, в итоге утром он не услышал будильника. Хорошо еще, что организм, приученный вставать в одно и то же время, позволил разлепить глаза всего на сорок минут позже. Конечно, утро получилось крайне суетливым, пришлось мчаться сломя голову, и все равно добежал он до делового центра с опозданием. Ну и ладно, подумаешь, какие-то четверть часа! Не режимное, в конце концов, предприятие. Да и все зожницы в девять утра либо сладко дрыхнут, либо сидят в своих офисах.

Николай Сергеевич, обычно такой спокойный, встретил окриком:

— Почему опаздываете? Рабочее время уже началось!

— Простите, непредвиденные обстоятельства, — извинился менеджер. — А что, неужели клиенты уже пришли и ждут?

— Хуже! — Администратор понизил голос: — Начальство с проверкой.

— Чего там проверять, обороты, что ли, большие очень? — начал было Вербицкий, но Николай Сергеевич сделал ужасное лицо и незаметно кивнул на дверь, из которой выходил мужчина средних лет, довольно приятной наружности, в джинсах и футболке. Легкая проседь придавала ему солидности, а крупный нос делал лицо немного птичьим. «Неужели это и есть начальство? Наверное, какой-нибудь заместитель заместителя. Чего они так всполошились?»

Джинсовый тем временем уверенно подошел прямо к Денису, приветливо улыбнулся:

— Вы наш новый менеджер по продажам? Мы очень рады вам! Вы не были бы так любезны пройти на свое рабочее место? Хочу порасспрашивать, каковы ваши первые впечатления от нашей фирмы.

— Здравствуйте. Да, конечно.

Какой-то подвох чудился в этой речи, хотя вроде бы все звучало нормально. Денис пошел к рабочему столу, чувствуя спиной пристальный взгляд. По тому, как вжимались в стулья другие сотрудники, он понял, что этот скромный на вид тип, похоже, здесь и правда главный.

— Марина, — приветливо обратился мужчина в джинсах к девушке, проводившей инструктаж новых кадров, — нужно скорректировать вашу зарплату. Она не соответствует уровню вашей ответственности.

— Но… Геннадий Васильевич, я же стараюсь…

— А старания ваши никому не нужны, вам платят не за старания, а за работу. — Лицо у него брезгливо перекосилось. — Почему у стажера рабочее место не в порядке?

Денис непроизвольно засуетился вокруг своего стола. Вроде все аккуратно. Ах да, говорили, что справа обязательно должны красиво лежать буклетики, обязательно шрифтом в сторону клиента. Бедная Марина стала похожа на мокрого воробья, изо всех сил пытаясь оправдаться:

— Но это же его стол!

— Стол его, а стажер ваш. Пока он не в штате, за него отвечаете вы. Этот пункт стоит в вашем договоре. Или вы все подписываете, не читая?

— Я говорила ему! Он забыл, наверное. — Она чуть не плакала. — Больше такого не повторится, Геннадий Васильевич!

— Конечно, не повторится, — усмехнулся начальник, — вам при ваших обстоятельствах не захочется получать половину зарплаты, как в этом месяце.

— Как… половину зарплаты? Я же… кредит ведь… простите!

— Надо было думать раньше, Марина. Вы знаете, я работаю только с дисциплинированными людьми. И прощать мне вас не за что.

Как ему удавалось? Говорить людям гадости, даже не повышая голоса.

— Это все-таки я виноват, — вмешался Денис.

Разошедшийся властелин замечательной корпорации тут же резко повернулся к нему.

— К вам никаких претензий, молодой человек. До подписания контракта, разумеется.

Хотелось крикнуть в лицо: «Никакого контракта не будет!», но зарплату ведь обещали очень хорошую. И эта Марина явно дорожит своим местом, несмотря на такое обращение.

А начальник уже излучал море очарования:

— Кстати, хотел спросить у вас как у нового, так сказать, свеженького человека: как вам наше название? Тем более вы работали в нашей дочерней фирме «Эппл Мизерабль».

«Вот оно что! — пронеслось в голове. — Интересный расклад».

— Мне кажется, очень хорошее, звучное название, — вежливо ответил стажер.

— Вот-вот! — закивал важный дяденька. — И значение такое прекрасное: чудеса. Людям сейчас как никогда нужна вера в чудеса.

— Какие еще чудеса? — вырвалось у Дениса.

— М-м? — тут же вопросило начальство. Вот кто за язык дергал? Ум свой показать хотел? Теперь отвечать надо, не отвертишься, блин.

— «Мизерабль», кажется, переводится немного по-другому.

— Да? — Брови Геннадия взлетели. — И как именно? Ну, говорите, говорите.

«Придется, видимо, сегодня искать другую работу. Ну и пусть. Лучше уж сейчас, чем после трех месяцев испытательного срока».

— Совершенно точно не чудеса. — Незадачливый менеджер старался говорить спокойно и с достоинством. — У этого слова несколько значений. Есть «жалкое существо», «ничтожный человек», а может употребляться и как «негодяй».

— Значит, негодяй…

В офисе повисла тишина, такая мертвая, что даже дышать все боялись. Геннадий тянул паузу, явно наслаждаясь происходящим. Наконец он растянул полноватые губы в широкую улыбку и пожал Вербицкому руку.

— Браво, дорогой. Вы первый, кто открыл мне глаза на страшную правду. Не чудеса, а негодяй. Какой ужас! Но боюсь, мы уже ничего не сможем сделать. Это название полюбили наши клиенты, да и вообще русскому человеку галлицизмы почему-то приятны.

В качестве финального аккорда руководитель обвел всех присутствующих многозначительным взглядом и торжественно удалился. Тишину еще долго никто не хотел нарушать.

— Устроил тут шапито… Ему-то, конечно, все равно, а мне куда теперь податься? Работать в нашей глуши негде, хоть в официантки иди в закусочную. — Марина, ссутулившись, сидела на стуле, глядя в пол.

— Не переживай, может, на него накатило, а потом, как обычно, отойдет. — Участливая соседка пыталась вселить в Марину немного надежды, завершая под шумок маникюр.

— Да для него эта фирма — как игрушка! — возмущалась обиженная сотрудница. — Ему вообще все равно, что здесь происходит и как. Что ему весь этот ЗОЖ с его-то транспортным гигантом.

— Транспортным гигантом? — Денис решил разрядить обстановку нейтральным вопросом. Марина в его сторону не посмотрела, но все же ответила:

— Конечно, гигантом, у него же все должно быть лучше всех. Видел грузовики «Кроссконтиненталь»? Это тоже все его. После того как наигрался с нефтяными вышками.

— Нефтяными? — Глаза у Дениса непроизвольно округлились. «Мы говорим про этого… м-м… мужчину в джинсах и футболке?»

— Ну конечно, нефтяными, чего ты заладил, будто не знаешь. Теперь вот в директора фирмы играется. И с нами заодно. Постоянно вот так набегает и устраивает разносы. Только в том месяце двоих уволил, теперь мне вот надо вещи собирать.

Администратор решил спасти честь фирмы:

— Но и условия работы, в общем, не такие плохие! Только в трудовом договоре есть несколько условий.

— О да, мы тут помешаны на дисциплине! — донеслось из-за пластиковой перегородки, после чего весь офис возмущенно забурлил.

— Короче, повезло тебе, парень, иначе не скажешь! — вздохнула Марина. — В отличие от меня… — Послышался новый вздох, еще более горестный.

«Да я уже понял, блин», — подумал Вербицкий. Как бы только адаптироваться к этим немного необычным условиям… Интересно, директор правда демон, как назвал его этот бомж у входа? Или это просто попытка изжить исконную русскую привычку ходить на работу и ничего не делать?

* * *

Через неделю Николай Сергеевич с загадочным видом подошел к Денису днем:

— Тебя босс вызывает.

— Что-то случилось? — Вербицкий вспомнил недавние события с увольнением и сглотнул.

— Знаешь, он мне не докладывает, как да что, просто вызывает. Иди давай.

Денис попытался собрать все имеющиеся силы и придать себе бодрости, но ноги по пути к кабинету предательски подкашивались. Администратор связался с директором по телефону и, видимо, получив одобрение, нажал на ручку и толкнул тяжелую дверь. По глазам полоснул яркий блик от золоченой таблички «Геннадий Васильевич Айзель. Генеральный директор».

— Прошу.

Просторный кабинет заливали яркие солнечные лучи. Геннадий сидел в своей неизменно комфортной одежде, далекой от делового стиля, спиной к большому окну за столом. На столе был образцовый порядок, стояла даже рамка с фотографией любимых родственников — как в американском фильме, подумал Денис. Молодой человек замер, пытаясь определить эмоции босса. Свет из окна слепил, не давая хорошо разглядеть выражение лица.

— Денис, у меня к тебе дело. — Ровный спокойный голос не намекал на увольнение, однако это совсем ничего не значило. — Садись. Мне из Анапы прислали не очень приятную информацию. — Денис вжался в стул. — Тобой интересуется полиция. И я бы хотел выяснить в первую очередь у тебя, что именно в такой неприметной фигуре могло бы их заинтересовать?

— Ну… Я вообще-то ничем предосудительным не занимался…

— Денис, с полицией мы, допустим, дело уладим. Но куда любопытнее, что тобой одновременно интересуются, так сказать, другие люди и в связи с тем же самым вопросом.

«Ни фига себе… Ну все, теперь точно или посадят, или в темном переулке подстерегут. Хрен редьки не слаще…»

— Судя по тому, что ты молчишь, тебе действительно есть что скрывать. Но ты, возможно, не осознал уровень моей осведомленности. — Тут он придвинулся к столу. — Я в курсе проблемы. Мне известно, что, где, когда и с кем. Как ты понимаешь, работники с таким отягощенным прошлым мне не нужны… совсем. — Он посмаковал паузу, повисшую после «совсем». — И именно поэтому я тебя и вызвал.

Денис подумал вдруг, как жалко он выглядит сейчас с повисшими плечами и опущенной головой. Настоящий мизерабль.

— Мне нужны были деньги, — голос из пересохшего горла вырывался какой-то незнакомый, — бабушка болеет…

— Ты считаешь, это кого-то волнует? — Директор приветливо улыбнулся.

— Ну, вы же сами только что сказали, что хотели бы в первую очередь узнать мою версию… той проблемы.

— На проблему мне начхать. А вот та особенность, из-за которой тебя втянули в историю на свалке… — Геннадий откинулся на спинку кресла и бодро продолжил в своем привычном деловом тоне: — Любое прошлое можно проигнорировать, любую ошибку исправить, любую вину искупить. Мне сказали, что ты умеешь искать пропавшие вещи. Это действительно так? — Денис неопределенно мотнул головой. — Я не уволю тебя, не сдам ни ментам, ни торговцам наркотой. Но для этого придется выполнить одно поручение. И подозреваю, что выбора у тебя в сложившихся обстоятельствах нет. Потому что мне ведь никакой выгоды в укрывании преступников, верно? А если сдать тебя тем или другим, может, и польза какая-то будет… — Вербицкий молчал, глядя в глаза директору. — Не знаю, как ты это делаешь, ищешь с помощью ореховой лозы или хрустального шара, общаешься с духами или обладаешь экстрасенсорным восприятием. Мне все равно. Главное — результат. Ты должен найти моего сына. Он пропал два месяца назад. Никаких его следов не удалось обнаружить ни в городе, ни в окрестностях, ни в соседних регионах. Мы не обследовали только Зону. Вот туда тебе и надо будет пойти.

«Ни в коем случае не показывай ему, что тебе тоже очень нужно в Зону! Это может стать дополнительным поводом для манипулирования».

— Сына зовут Сеня, ему семь лет. С тобой поедет команда профессионалов, — продолжал Геннадий. — Они бывали в Зоне и знакомы со всеми ее особенностями. Помогут, подскажут, сопроводят, защитят. О безопасности можешь не беспокоиться, единственное, что тебя должно волновать, это твое задание. Тебе надо найти моего сына. — Он немного помолчал и добавил: — Или его труп.

Ага. Если телохранители (или конвоиры?) будут пасти ежеминутно, никакого доппель эппла не светит. Надо рискнуть, покачать права. В конце концов, этот местный царек крайне заинтересован в поиске ребенка. Не меньше, наверное, чем сам Денис — в благополучии бабушки.

Геннадий смотрел все так же спокойно, лишь кончики пальцев его чуть подрагивали. Явно раньше он барабанил пальцами, когда нервничал, но отучил себя от этой привычки. Создавалось впечатление, что видимое хладнокровие стоит ему больших усилий.

— Ну, что молчишь? Думаешь, у тебя имеются еще какие-то варианты?

— Они есть всегда, — рассудительно заметил Денис.

— Я думал о тебе лучше. — Голос директора прозвучал разочарованно. — Вариантов у тебя нет, иначе ты уже воспользовался бы ими, а не сидел сейчас здесь, в моем кабинете. Такие, как ты, в тюрьме не выживают, а уж в наркобизнесе им и вовсе не место. Но дело даже не в этом. Я не могу понять: ты всерьез пытаешься торговаться, когда речь идет о шансе спасти ребенка?

Денис изумленно изогнул бровь:

— Разве? Мне кажется, торговаться первым начал не я. Иначе для чего вы сперва обрисовали ситуацию как абсолютно неразрешимую, а затем предложили выход, который удобен исключительно вам? Мне кажется, это и есть торговля, если не сказать…

–…если не сказать — шантаж? Ты это имел в виду?

Денис потупился. Кажется, он зарвался, пора немножко притормозить.

— Ну, что ж, ты, наверное, прав. Я слишком долго кручусь в бизнесе, в этом гадючнике, где шантаж — один из методов получить желаемое. Я уже давно не верю, что кто-то может совершить поступок просто по доброте душевной, просто потому, что его попросили. Поступки сейчас совершают, только если не оставляешь выбора. Так что да, ты прав. Но раскаиваться я не намерен, просить у тебя прощения и переигрывать заново наш разговор не собираюсь. Ставка слишком высока. По доброй воле или нет, но ты пойдешь в Зону. Твоей жизни ничего угрожает, тебя будут охранять профессионалы.

— Вот в этом-то и проблема, — вздохнул Вербицкий. — Я не смогу настроиться на поиск, когда меня контролируют, когда рядом незнакомые люди. Короче, с вашей охраной я стопроцентно никого не найду, нечего даже пробовать.

Геннадий выдохнул, нащупал пульт кондиционера и нажал кнопку. Стало совсем тихо.

— Без охраны ты погибнешь в первые же два часа. У меня нет времени инструктировать и готовить тебя, как тех людей, о которых я тебе толкую. Да и вообще в одиночку в Зону ходят только самоубийцы.

— А еще сталкеры, — пробормотал Денис тихо себе под нос, но Геннадий услышал.

— Ты не сталкер по определению, дорогой, — сказал он с улыбкой. — У тебя нет шансов вернуться живым из Зоны в одиночку.

— Я пойду не с вашими охранниками, а с моим другом, он сталкер и не будет отвлекать меня, потому что он мне хорошо знаком.

— С каким еще другом? Из Анапы?

— Нет, он местный, из Адыгейска. Его зовут Тимофей.

Все-таки Геннадий не совладал с собой, забарабанил пальцами, правда, через пару секунд спохватился и снова принял позу холодной официальной доброжелательности.

— Тимофей, значит. И сколько у него ходок, у этого твоего приятеля?

— Опыт большой, — сказал Денис.

— Я должен посмотреть на него.

— А вы уже видели его, и скорее всего не один раз. Он сидит у входа в деловой центр каждый день.

Брови собеседника взлетели и несколько секунд не возвращались в нормальное положение. Вероятно, это признак крайнего удивления для директора мизераблей, ситуация, в которой другие люди вскричали бы «омайгад». Но, скорее всего, этот манипулятор просто обдумывает новую вводную.

Вербицкий опустил взгляд на стоящую на столе фоторамку, чтобы не выдать охватившее его смятение. Ну а что можно было еще сделать? Вариантов-то и правда нет.

Голос Геннадия прозвучал совершенно буднично-деловито:

— Хорошо, пусть будет так. Бери своего друга. Только у меня условие: никто, кроме тебя, не должен знать, что ребенок, которого ты ищешь, мой сын. Если кто-то узнает об этом — ты точно сядешь.

— Но об этом могут узнать и не через меня! А может, и уже знают.

— На это ты повлиять не можешь. Просто не болтай лишнего.

* * *

Денис шел по коридору делового центра, пол пару раз неприятно покачнулся, так бывает, когда спускаешься с корабля после плавания. Никуда не годится. Надо спортом заняться наконец, а то, похоже, впереди не самые простые задачи.

У Геннадия, конечно, завидное самообладание. С другой стороны, его же не пытались только что упечь в тюрьму.

Менеджер по продаже здоровья торопливо вышел из здания. Надо успеть поговорить с Тимофеем, пока перерыв, обсудить детали, условия.

Газон оказался пуст, на нем не маячила привычная фигура в поношенном камуфляже. Что, если бомж возьмет и не появится больше? Искать его негде, вряд ли у него есть телефон, да и у кого узнаешь номер? Смешно. Еще два часа назад наличие Тимофея казалось совершенно безразличным. Ну, разве только он немного поднимал настроение, создавал у Дениса иллюзию востребованности, вроде кто-то тебя ждет каждый день, спрашивает, как дела. А вот сейчас без него, похоже, вообще ничего не сложится. Впрочем, хороший ли он сталкер? Тут же физическая форма важна. Хотя, пожалуй, интуиция важнее, специфика-то больше на охоту похожа, чем на спорт.

В окрестностях бомжа не обнаружилось. Вербицкий вернулся в деловой центр, успешно побеседовал с несколькими тетеньками, желающими выгодно оздоровиться, и снова спустился.

Газон по-прежнему встретил пустотой, по дорожке прыгал полусдувшийся воздушный шарик с рекламой детского кафе. Менеджер изо всех сил пнул его, чуть не потеряв равновесие. Черт, нервы совсем сдали. Он обошел деловой центр по второму кругу. Вдруг из крохотного скверика со странной авангардной скульптурой, изображавшей то ли бога Меркурия, то ли вора, убегающего от полиции, донесся знакомый хриплый голос:

— Дэнчик, ты чего это мечешься, как горбуша на нересте, меня, что ли, ищешь-то?

— Тебя, — облегченно выдохнул Денис. — Представляешь, тут такие новости!

Бродяга хмыкнул:

— Есть поговорка-то английская: самая лучшая новость — это отсутствие новостей. Но, пожалуй, не в моем случае. Давай, выкладывай.

— Меня в Зону посылают. Я попросил, чтобы моим проводником назначили тебя.

Тимофей опустился на землю рядом с клумбой из маргариток. Посмотрел своим пронзительным взглядом:

— А чего это тебя посылают? Странно как-то…

— Нужно статью о Зоне написать, а я же как раз на журналиста учусь.

— Все страньше и страньше… Туда и ученых-то не очень пускают, а журналистов там и вообще никто не видел-то. Какая еще статья, для чего она нужна?

— Ну уж не знаю, для чего, может, туристический бизнес кто-то открыть собрался? — соврал Вербицкий. — Мое дело сторона. Мне сказали текст сделать, описать красиво все, что там есть, особенно яблоки, конечно. Ну и местных жителей тоже охватить надо, может, интервью взять.

Тут бомж тихонько заржал:

— Интервью, говоришь… с местными жителями, говоришь… Ты-то ладно, ничего не понимаешь, дурак еще. А те, кто тебя послал, они каким местом думают?

— За что купил, за то и продаю. Сказали описать яблони и с местными жителями пообщаться — что я, спорить должен?

Тимофей прищелкнул языком:

— Ох, не нравится мне все это. Я, пожалуй, подумаю еще.

«Сейчас все вообще сорвется, пока он думать будет. Надо как-то достучаться до него…»

— Ты же мечтал попасть в Зону… — начал Денис.

— Попасть-то мечтал, а вот сдохнуть — вовсе нет. Как-то и солнышко мне нравится, и на пивко-то подают… Подумаю еще, не пойду скорее всего…

«Вот же блин, все они так, только на словах…»

— И знаешь, почему не пойду? — Бродяга даже приосанился от возмущения. — Потому что ты мне врешь. А в Зону если идешь с кем-то — не должно быть между людьми косяков.

«Ну что… сказать ему как есть? А где гарантия, что он не выдаст? С другой стороны, Геннадий не запрещал рассказывать о поиске ребенка, нельзя только говорить, что это его сын. Да и вообще можно не говорить про Геннадия».

— Ну, хорошо. Ты прав, дело не в статье… не только в ней… Там одного человека найти надо. Его то ли насильно туда отвезли, то ли сам сбежал.

— Вообще забудь! Людей в Зоне искать точно не пойду! Гиблое дело!

— Да почему это вдруг? — Вербицкий начал терять терпение.

— Да потому! Что ты вообще знаешь о Зоне? Послушай-ка, Денис, — Тимофей взял его за плечо, — в Зоне все совсем не так, как пишут во всех ваших брошюрках-то. Ты не смотри, что я тут побираюсь, я до События в НИИ работал. Пусть и лаборантом всего лишь, пусть говорят, что я последние мозги пропил, а что осталось — то пыльцой заражено, но кое в чем я не хуже всех ученых-то соображаю до сих пор. Просто там все совсем по-другому… Да что я говорю, сам увидишь, раз тебя туда отправляют.

— Но я один точно там не справлюсь. — Вербицкий пытался незаметно высвободиться из цепких пальцев капризного бомжа. — И ты, наверное, не понял, это не просьба, а предложение работы. Я думаю, они тебе неплохо заплатят.

— Кто они-то? — Тимофей прыснул от смеха. — Если я не пойду, тебе же вдвое больше достанется, дурачок. — Лицо его внезапно посерьезнело. — Если, конечно, вернешься оттуда.

Вербицкий терял последнее терпение. Уговаривать бродягу в его планы совсем не входило, он и не подозревал, что тот вообще станет отказываться. Почему же этот никому не нужный маргинал в какой-то момент решил увильнуть? Неужели набивает себе цену?

— Хорошо, а какие твои условия, чтобы пойти со мной в Зону? — Денис пытался быть максимально серьезным и деловым, но между ним и Тимофеем будто была прозрачная стена, через которую ему не удавалось пробиться.

— Да никаких. Не хочу я туда. Как бы хочу, но не хочу. Тебе не понять. Вообще, — тут он горделиво тряхнул грязной головой, — в Зону-то всем надо за волшебными подарками, не вы, так кто-нибудь другой меня туда снарядит. Без работы бывший сталкер точно не останется.

Неожиданное препятствие оказалось непреодолимым. Нельзя же связать бомжа и отвезти в Зону насильно? То есть теоретически можно, но делать это некому. Денис задумался. И тут за спиной послышался голос директора. Он подошел абсолютно незаметно и теперь наблюдал за перепалкой от края газона:

— Добрый день. Можно вас на минутку?

— Меня? — Вербицкий машинально сделал шаг навстречу.

— Нет. Вашего товарища. А вы на сегодня свободны. Можете идти.