Костяной Венец

Анна Бэй, 2022

Виктор ещё не занял должность начальника третьего отделения, а Эльза не стала знаменитой авантюристкой империи. Он был студентом академии магии – лучшим! И судьба завязала историю вопреки его планам, обрушив несносную Эльзу Эйс. Тогда в академии магии они соревновались за будущее, ненависть перешла в нежные чувства и совместное изучение тайн провидения. Злой рок заплел их в один узор и жестоко развел, чтобы шесть лет спустя свести уже жандарма и авантюристку в противостоянии вокруг Костяного Венца – ключа кровавой истории империи и цыган.

Глава 4. Случайности не случайны

Виктор вышел из своего скромного отделения жандармерии с целью освежить голову. Внутри царил нездоровый хаос и обстановка не располагала к раздумьям — нынче все жандармы всех отделений слетелись в город с особыми инструкциями, которые при этом пестрили абсолютным абсурдом и несуразицей. К примеру, из третьего отделения канцелярии разобрали почти всех людей на охрану императорской сокровищницы, Виктор лично проверял каждого подчинённого, давал указания, курировал каждую позицию из списка драгоценностей. Допущены были только лучшие из лучших, а именно такие люди и числились в подчинённых Виктора Тефлисса — верных людей он особенно хорошо чувствовал.

— Мастер Тефлисс! — обратился его лучший агент, — Просили собрать данные о бродяге новом.

— Да, слушаю. — Виктор тут же отложил дела, — Что нашли?

— Особо ничего интересного: этого чудака зовут Хиллто, шизофреник, никаких признаков здравомыслия не выдаёт.

— Роккот, ну вы серьёзно? Это что за халтура? Мне нужно знать откуда он, историю, экспертное мнение лекарей — это нужно объяснять? — при этом он говорил снисходительно, хотя сдерживал раздражение. Потёр переносицу и вдруг осенило, — А вы, случайно, не у ресторатора спрашивали данные о нём?

Молодой агент густо покраснел и отвёл взгляд, а Виктор напряжённо выдохнул, поняв, как легко его люди попались на уловки Эльзы:

— Не профессионально, агент. Выговор. Вестись на смазливую мордашку — это не в моём отделе. Голова тебе зачем?

— Я следил, Ваше Высокородие! Так он изворотливый до безумия — буквально!

— И пирожными наверно вас угостили с напарником? — и снова попал предположением в точку, — Роккот, последний шанс исправить ошибку: дай мне эти данные. — он с угрозой шлёпнул по столу: не слишком громко, но с силой. — И никакой веры мистресс Луизе ди Плюси с её официантками. Все данные добываем своим умом, проверяем, анализируем, перепроверяем. Свободен!

Роккот понял без слов и исчез в тот же миг.

Вообще, третье отделение прослыло верностью начальству, высокой результативностью и отсутствием проблем. Всё работало как часы идеально, никакой текучки, никаких жалоб, никаких осечек. Никто и вздумать не мог вербовать агентов Тефлисса, как и теснить образцового слугу государства.

Мужчина остановился у газетного ларька, где мальчишка-торговец громко пересказывал заголовки самых популярных изданий.

Про его отделение и него лично никто не писал. Сначала приходилось ради этого давить на журналистов, а потом отсутствие звонких тем в его жизни показалось журналистов скучным и не сто́ящим того, чтобы марать страницы жёлтых газет.

Впервые Виктор это самое «скучно» про себя воспринял не как укор, а облегчение. С тех пор всегда спокойно брал газеты, зная наверняка: о нём там ни слова.

— Столичный холостяк Фредор Гарсив сделал выбор! — гласил первый заголовок, — Самая популярная причёска этого лета! — это уже из области красоты, — Жемчужина императорского ларца! Открытие уникальной императорской коллекции уже сегодня! Билеты в городской ратуше и на почте!

До открытия оставалось каких-то полчаса, кэб ждал Виктора за углом, но мужчина не хотел приезжать на карете, а предпочитал пройтись пешком и проветрить мысли от лишнего мусора.

И поспел ко времени, как и предполагалось. Принял дозор у подчинённых одним взглядом, проверил наспех все позиции, убедился в идеальной подготовке и встал поодаль от входа, чтобы не слишком бросаться в глаза публике, но при этом иметь хороший обзор.

А гости приехали именитые — сплошь сливки общества. Билеты на первые два дня выставки разлетелись как мороженое в жаркую погоду, из демонстрации императорской сокровищницы сделали шоу и ярмарку тщеславия. Впрочем, на то и был расчёт.

Виктор старался не привлекать внимание, да и по возможности не знакомился лично с высокой публикой, находиться в тени всей светской жизни. За это и работу свою в определённом смысле любил — можно было легко прикрыться долгом, не вымучивая улыбки и разговоры.

Но, так или иначе, его в этих кругах знали. Знали как Виктора Тефлисса — простого подданного империи, выбившегося из грязи в князи, и ничего не имеющего общего с аристократической семьёй Дарм. Эта репутация вполне его устраивала, хотя он часто встречал в глазах равных себе людей некоторое презрение.

— Тефлисс. — сухо поздоровался генерал Олдорф — начальник второго отделения, — Почему в гражданском? — на Викторе было невзрачное серое пальто и костюм-тройка в песочных тонах. Высокий накрахмаленный ворот рубашки подвязан графитовым платком. Тёмные туфли демонстрировали идеальную чистоту, но при этом никакого блеска.

— Задумка такая. Не привлекать лишнего внимания.

— К чему? К вашей малочисленной агентуре?

Криво улыбнувшись, Виктор пропустил волосы через ладонь, интенсивнее зачёсывая свою тёмную шевелюру назад:

— Недосчитались, Олдорф. Агентуры здесь как раз немало, просто внимание не привлекают. А конвой не мой, а городской жандармерии.

Олдорф поджал тонкие губы и сухо кивнул Виктору:

— Хвалю. — тем не менее признал чужую стратегию пожилой генерал, обводя сопровождение уже более внимательным взглядом, — Головой отвечаете за сокровища императора, Тефлисс.

— Известное дело. — спокойно кивнул Виктор.

Спустя час у входа стала копиться очередь. Стража перестала пропускать гостей внутрь из-за переполненности, снаружи столпились журналисты, не внесённые в список приглашённых. Виктор лишний раз выдохнул, что предусмотрел этот момент и хотел отлучиться, но на глаза попалась изысканная пара. Самый завидный холостяк столицы Фредор Гарсив явился со своей блистательной спутницей — хозяйкой ресторана «Луиза».

Она была прекрасна. Прекрасна настолько, что сердце замирало. Держалась царицей, изящная как бабочка, уверенная и сияющая Эльза. Шляпка слегка падала на глаза с закреплённых на затылке пружинок-локонов, тонкая шея и чудесные плечики уходили под прозрачную накидку бледно-зелёного цвета, вроде как прикрывая бархат кожи, но и в то же время, маня различимыми рельефами. Эльза за годы побега научилась филигранно ориентироваться в моде, этикете и вписываться в любую обстановку, будто то ресторан или высший свет. То, как она вела себя, как смотрела и улыбалась, подтверждали одну простую мысль — Эльза пошла ва-банк и прятаться больше не собиралась.

И в этой партии Виктор играл с ней на разных сторонах лицом к лицу — он это понимал. От осознания стало немного дурно. И от понимания опасности, и от абсолютной неготовности к этой встрече. И тем не менее Гарсив двигался в его сторону вместе со своей блистательной спутницей и следующей по пятам свитой ненавидящих главу жандармов вельмож.

Пришлось кивнуть королю процессии, обозначая высокое почтение Фредору Гарсиву, как положено по инструкциям.

— Тефлисс, вы сегодня бледнее подвальной мыши. — тихий гогот в поддержку юмора главаря элиты последовал незамедлительно со стороны его компаньонов.

— Работы много. — с готовностью ответил Виктор, заводя руки за спину в замок.

— Вас швырнули на самую грязную работу.

— Ошибаетесь. Никакой грязи в сокровищах и быть не может, а их охрана — мой святой долг. — он осторожно встретил взгляд Эльзы и произнёс, — А ещё сокровища императора — лакомый кусок для особо опасных граждан, а это уже юрисдикция лично моя.

— Правда, что ли. — жеманно протянул Фредор, скучающе ударяя белыми перчатками себе по раскрытой ладони, — Дорогая, познакомься с этим скучным человеком — это Виктор Тефлисс, наш местный теневой блюститель закона.

— Тефлисс? — переспросила Эльза, прищурившись, — Какая не намелькавшая фамилия…

— Этот господин вроде бы чей-то нагулянный бастард, правильно, Тефлисс? — беспардонно прокомментировал Гарсив, — Я ведь ничего не перепутал?

Шушуканье за плечами Фредора распространялось со скоростью света. Виктор не стал бледнее обычного, но руки сцепил за спиной крепче:

— Вы чрезвычайно осведомлены, Гарсив. Диву даюсь, что я ещё делаю на своём месте, когда в мире есть такая точность сбора информации.

— А я не представил вам свою спутницу, как же я мог?

— Луиза ди Плюси. — не дал продолжить Виктор, глядя мимо своих собеседников, — Значится как ресторатор, бывшая гувернантка. — стрелка часовой башни громко отмерила одиннадцать часов, — Рекомендую не тратить время на бастардов, а перейти ближе к сцене. Вас ждёт насыщенная программа.

И сам он будто пропал. Благо, обстановка располагала затеряться.

— Не готов. Я к такому не готов. — мямлил он себе под нос, вспоминая цепкий изучающий взгляд Эльзы.

Её совершенно сбивающую с толку красоту. Пухлые немного капризные губы, тонкие черты лица и такой очаровательный чуть курносый нос. Ах, чёрт, а где же веснушки? Куда они делись? Косметика?

Совершенно нерабочие мысли тиранили голову. Виктор готов был бить ногами витрины с сокровищами, лишь бы немного прийти в себя.

Но вот, немного переведя дух, он вернулся к долгу, а ноги сами вывели его за синие портьеры выставочного зала между выставкой одного из трёх скипетров, державы, великолепной подделки Костяного Венца и первым сводом законов.

Кое-что значительно более красивое, нежели драгоценные камни ювелирных изделий, находилось у витрины — Эльза. Она заинтересованно окинула взглядом скипетр, мимо Венца прошла безразлично. А Виктор даже удивился её способности вмиг определять оригиналы драгоценностей.

Эль повела точёным плечом, чувствуя на себе взгляд, подняла зелёные глаза на стоящего в тени Виктора и на её щеках появились очаровательные ямочки:

— Нехорошо так пристально следить, мастер Тефлисс.

— Я ужасно невоспитанный солдафон.

— Любопытно услышать историю, как же так получилось, что из невероятно воспитанного первенца аристократической семьи вы превратились в невоспитанного бастарда и солдафона?

Он лишь безразлично пожал плечами:

— Собственно, произошло то, что должно. Вы и сами способны догадаться, мистрисс ди Плюси. Ничего неожиданного.

— Вот как? — она теперь повернулась всем корпусом к Виктору, будто гипнотизируя начальника жандармов, — Отец всё же довёл свои угрозы до конца?

— Это уже совсем неважно. В ту ночь я лишился и более важных вещей.

Эта реплика выбила Эльзу из себя, она набрала воздуха в лёгкие так возмущённо, что, казалось, сейчас закричит от негодования:

— Приз? Ты правда, что ли, считаешь, что, упустив приз, ты…

— Держи себя в руках, Эльза. — он тихо отступил, держа нить пристального взгляда, за которой, оглядываясь, устремилась Эль. Она скрылась вместе с Виктором за толстой портьерой, преисполненная жажды крови.

— Ты всё-таки остался напыщенным аристократишкой, Виктор. — её острый пальчик ткнул мужчину грудь, — Наследства он лишился, приза! Да ты жизнь у меня забрал! Надежду жить спокойно! — пальчик всё тыкал на каждое слово в Виктора в надежде проковырять пробоину в его грудной клетке, — Твоя семья тебе и раньше терпеть не могла, они лишь повод искали! Зато ты ведь наверняка больше не мучаешься головными болями, наверняка и с даром проблем нет! Карьера в гору, работа в столице, жалованье дважды в месяц, покер по воскресениям, свежая выпечка по часам и насиженные места! Друзья, возможность семью завести… ах! — зарычала он и ударила его уже кулаком, — Какая же ты скотина! — и вот обессиленная от своего рыка, она заглянула в его глаза и спросила уже тихо, — И почему ты даже не скажешь ничего в своё оправдание?

Он не спешил. Лишь виновато улыбнулся и махнул головой:

— Просто знай: я не доносил на тебя. Это единственное, что на самом деле важно.

— Не доносил. — её смех не таил ни капли веселья, а лишь презрение и боль, — Ну да. Кто-то подписался твоим именем, ага. Верю-верю.

— Отец. — кивнул он, — Он детектива нанял. А я не доносил, — повторил он, — Никому. Никогда. Клянусь тебе. — виноватый взгляд, — От приза я отказался, а без приза семье не нужен. Впрочем, как и они мне.

Она захлопала ресницами, иссушая излишнюю влагу, выступившую на глазах, и через мгновение сделала маленький шаг назад:

— Это ничего не меняет.

— Меняет. Теперь ты знаешь. — выдохнул он и выпрямил спину, снова заводя руки назад и глядя поверх Эльзы, — И будь любезна, не делай из меня дурака. Ты пришла в этот город в это время неслучайно. Уже год ты осторожничаешь, выверяя следующие шаги. И ты преуспела. Большой куш, Эльза? — он неожиданно подцепил пальцем её подбородок, задрал её голову выше и склонился прямо над её лицом. Его тёмные глаза изучали её, дыхание касалось её кожи, но Эльза не дышала совсем, замерев от этой близости, — Я разгадаю.

— Переоцениваешь.

— Кого?

Она коварно улыбнулась и посмотрела на его губы. И вроде мужчина держался стойко, но кадык на его шее пополз вниз, потом вверх, прогоняя слюну и чисто мужское горячее напряжение.

— Мой дорогой… — бархатно и низко прозвучал её голос, — Мы это узнаем. Снова сыграем в эту игру: кто хитрее. Или кто дальше видит.

Он не хотел отпускать её подбородок, но заставил себя. Возбуждение играло не в его пользу, лишая трезвости мышления и ясности взора. Он отстранился, прочистил горло и безразлично ответил:

— Тебе в этом равных нет. Но… одна дорогая мне девочка однажды сказала, что у меня Зоркое сердце. Буду доверять ему.

И он снова ушёл.

А на Зорких зелёных глазах выступила влага.

* * *

А шестью годами ранее…

…Не было и пяти утра, как раздался клич старосты:

— Срочный подъём! Подъём! — он бесцеремонно стучал по дверям, вторгался в общие спальни и срывал одеяла — легко распознать людей недворянского происхождения, — Утро доброе! Бегом собираться, через тридцать минут дирижабль в Архарис. Завтрак не предусмотрен.

— Какой к чёрту арахис?

— Уши помой: Архарис! Практика!

Четвёртый курс — профильная практика в городе — догадался Виктор. Он сгрёб вещи и помчался в душевую, где царило суетное мракобесие из постоянных толчки плечами, гнусные словечки, плевки и прочие издержки мужского общежития. Виктора не жаловали по многим причинам. Ростом он не слишком выдавался, мускулатура средняя, красавцем назвать его было сложно: тёмные глаза слегка навыкате, волосы каштановыми прядями рассыпались на лоб, и никак не удавалось уложить в одном направлении назад, как было модно.

А ещё он носил фамилию Дарм, что не делало его слишком значимым, но репутация отца оставляла неприятный отпечаток, как пробивного человека, идущего по головам ради своих целей. К тому же Виктор Дарм отчаянно пытался быть лучшим благодаря знаниям и своей голове — может потому она вечно болела.

— С дороги, Вик-Фрик! — его пихнули во встречном потоке.

Виктор сжал челюсти к рейсовому дирижаблю поспел едва ли не последним запрыгнул на трап. Отрываясь от земли, увидел фигурку бегущей словно лань Эльзы.

— Стойте! Забыли одного… одну… — крикнул он в рубку, потом усиленно постучал по двери, — Стойте! Студента забыли!

— Что за ерунда, Дарм! Я всех вас в лицо знаю! — заворчал рулевой.

— Новенькая, кэп. Снижайтесь! — пожал плечами Дарм и кивнул.

Никто и не думал помочь бегущий девчонке, но та смотрела упрямо. Перекинув сумку через плечо, она прибавила ходу и почти уже зацепилась за поручень, но сокурсники помешали с гоготом.

— Придурки. — Виктор с неожиданной для себя прытью и дерзостью распихал однокурсников плечами и тут же потянулся на помощь Эльзе, — Держи!

Миг она смотрела на его руку с недоверием, но то был последний шанс, и пришлось воспользоваться. Дарм рванул на себя слишком сильно, и они кубарем полетели внутрь дирижабля, вызывая ещё большую порцию издевательств. Эльза распласталась на Викторе звездой и случайно уткнулась губами в его щёку, тут же заливаясь румянцем.

— У тебя привычка падать? — с рыком сползла она, ощетинившись дикой кошкой.

— Могла бы спасибо сказать. — тихо ответил он, стыдливо опуская глаза.

— Спасибо, что из-за тебя я месяц падаю столько, сколько за всю жизнь не падала. Я вообще никогда не падаю!

Он нахмурился, но помог ей встать, поднял её вещи, отряхнул и пошёл, игнорируя нападки окружающих:

— Рыцарь дырки от бублика!

— Рот заткни. — огрызнулся он, хотя раньше бы и не подумал. Но стало как-то обидно слышать грязь в сторону девчонки — милой до жути, глаз не отвести!

Эльза же стояла в ступоре недолго и вдруг увязалась за Виктором. Он старался не обращать на неё внимания, но через час пути остыл и повернулся к ней:

— Извини, что нахамил тогда на «навигации». Это было с моей стороны…

— Полным свинством. — продолжила она серьёзно, — Я привыкла. Ты Виктор, да?

— Виктор Дарм. А ты Эльза.

— Эльза Эйс. — она смотрела перед собой, сидя к нему плечо к плечу, — Экстерном на четвёртый курс Утёса — обгоняю твои расспросы.

— Так предсказуемо, что я спрошу?

— Спросил бы. — криво улыбнулась она, — Тебя же разрывает любопытство.

— Да. — признался он и хмыкнул, — И как тебе удалось? — он тут же уточнил и отвёл глаза на круглое окошко дирижабля, за которым отдалялась земля — это разжигало приступ агрофобии, — У нас самый сложный факультет, самый суровый отбор в самой привилегированной академии империи. А ты от горшка два вершка и сразу на четвёртый курс? Тебе шестнадцать-то есть?

— Будет. — уклончиво ответила она, — Пока пятнадцать. — глаза Виктора округлились, потому что держалась Эльза как зрелая совершеннолетняя девушка, природная хрупкость и миниатюрность контрастировала с умудрённым сдержанным взглядом, — А удалось талантом и упорством. — снисходительно улыбнувшись, она взглянула прямо.

— И какой талант? У меня зреть прошлое. — признался он честно, — Но с будущим большой прогресс… правда скорее аналитический.

— Искусственный то есть. — добавила она, но не уязвила, а взглянула с огромным уважением, — Это здорово, Виктор. Наверно ужасно мучаешься.

— С чего ты взяла?

Она вдруг увела взгляд сначала к его открытой на коленях ладони, а потом в сторону:

— Да предположила. — пожала плечами, но Виктор почувствовал, что она чего-то недоговаривает, — У меня развито зрение прошлого и будущего.

— Вот это да! — восхищенно выдохнул он, — Ты настоящий самородок! Вот почему Крафт тебя так выделяет!

— Наверно. Он сам обладает недюжинной Зоркостью будущего. — снова пожала тонкими плечами как-то безучастно, будто разговаривать стало не интересно. Дарм почувствовал себя неловко, и даже отвлечься не на что: за окном один сплошной источник ужаса, так что пришлось закрыть глаза и не думать о высоте, выравнивать дыхание, чтобы не показаться трусом.

Снова летели молча. А И вроде гудел мотор, но желудок Виктора проурчал громче, вызывая новую волну неловкости:

— Неловко. Завтрак пропустил, теперь буду позориться.

Но Эльза не смутилась, запустила руку в ветхий чемоданчик — тот самый — единственный, и выудила крекер:

— Держи. Всегда ношу с собой.

— Предусмотрительная! — он с благодарностью взял угощение, — И чемодан тоже?

— Там все мои вещи. — вот теперь она смутилась и опустила глаза.

— И зачем тебе они с собой?

— А вдруг не вернусь?

Его глаза немного расширились, воображение нарисовало падающий с высоты птичьего полёта дирижабль, дым, пламя и людские крики.

Бросило в холодный пот, проверил ремни безопасности и судорожно сглотнул: как же так вышло, что наследник дирижаблестроения боится высоты — уму непостижимо!

Желудки немного утихли, за окном рассеялись облака и поднялось солнце, утро вступило в полное право. Горные верхушки перестали мелькать и сменились зелеными холмами и полями. Дирижабль приземлился на станции Архариса и Эльза вновь стала непричастной, отстранённой.

— Господа хорошие, вперёд по главной улице. В вашем распоряжении час времени на все свои утренние процедуры. Встретимся у главпочтамта, а там на поиски практики, — отчеканил староста зевая и спрыгнул на землю первым, — И давайте хорошенько осматривайтесь. Ректор внёс изменения в программу обучения и теперь такие вылазки раз в неделю.

— И какую практику нам здесь искать?

— Любую, связанную с нашей сферой. Внимание, факультет Зорких! Мастер Крафт лично проверит отметки в зачетках, так что советую проявить фантазию и упорство. Остальным отчитываться перед деканами.

За сим студенты ринулись в бой. Виктор же для себя точно решил, что без хорошего завтрака не примет ни единого внятного решения. И только он об этом подумал, только сделал шаг, как сзади раздался тихий бархатный голос:

— Если хочешь развить зрение будущего, то завтрак — обязательно нужен. Ты можешь не поглощать пять блюд как принято у аристократов, но понемногу питаться надо регулярно. Иначе головные боли будут застилать глаза.

— Откуда ты знаешь о моих головных болях?

Она вскользь взглянула на его ладони, секундой позже отводя глаза:

— Я неплохо понимаю, как устроен шестой план. А ты — нет.

— Эльза, — позвал он тихо, — Можно я угощу тебя завтраком?

— Ты думаешь, что раз я пишу остатками карандашей, то не могу себя прокормить?

— Я думаю, что нам нужно подкрепиться перед тем, как искать практику. — он дружелюбно улыбнулся, — А ещё, что ты колючка.

Она мило усмехнулась и пошла за ним, таща свой страшненький чемоданчик.

— Можно тебе помочь?

— Зачем?

— Я с пустыми руками, а у тебя целый чемодан… — она недоумённо похлопала глазами и вцепилась в чемодан, будто в спасательный круг, — Эльза, не принято, чтобы женщина носила груз, а мужчина шёл налегке. Давай не будем привлекать внимания.

Она долго колебалась и вцепилась в свою поклажу будто в спасательный круг, но Виктор настоял и спокойно расцепил её руки:

— Вот смотри, ничего страшного не произошло. Я рядом и ты можешь в любой момент удостовериться, что я не лезу в твои вещи. Даже если… — добавил он с улыбкой, — Там внутри и одна моя.

Эльза даже пугливо дёрнулась, но подозревать Дарма во вторжении в её чемодан было глупо — он вёл себя предупредительно и чётко соответствовал тому, что говорит.

По-пути они зашли в книжную лавку, где Виктор приобрёл набор учебников, которых не осталось в библиотеке Утёса. Молодой человек с лёгкой душой оплатил покупку, уже не злясь, что Эльза перехватила его комплект.

Виктор нарочно выбрал кафе не слишком людное, не слишком броское и обязательно под открытым небом, но в тени цветущих деревьев. Кованая мебель с увитыми виноградом шпалерами создавали ощущение уединения от проходящих мимо горожан. Эльза с осторожностью оглядела меню и простую кашу, Виктор же омлет, но в придачу два какао. Ничего вычурного, вот только вся еда оказалась невероятно вкусной, вызывающей улыбки:

— Когда-нибудь, — Эльза мурлыкала как сытая кошка, — У меня будет такое вот кафе. Здесь здорово.

— А что тебе больше всего здесь нравится?

— Ощущение, что меня здесь ждали. Что я на своём месте. — она сладко потянулась и зевнула — так мило, хоть и вопреки этикету, — Этот городок пока вообще кажется чудесным.

— Верно, Архарис очаровательный. — он вытер шоколадные усы, — Тебя родители как отпустили в пятнадцать на факультет, полный мужчин?

— Сиротка я. — спокойно ответила она и испытывающее посмотрела на его реакцию, — Неужели не будет фразы «ах, как мне жаль»?

— Мне кажется, ты лукавишь. Или жалеть тебя незачем?

Но она лишь пожала плечами:

— Мы перекусили, что дальше?

— Метеоцентр. — уверенно сказал он.

— И почему?

— Все ринулись в пожарное и полицейское отделения, кто-то в местные газеты, но там работы нет — этот городок без происшествий. — он посмотрел на часы и положил на стол салфетку, — Через пару минут откроются, надо поторопиться.

Эльза ошарашенно хлопала глазами и поспевала за своим гидом по городку:

— Знаешь, Виктор, — с улыбкой сказала она, — А ты не зря у нас лучший. Котелок-то варит, — постучала пальцем по виску, — Настолько, что даже особо зрячим на все четыре стороны фору дашь.

И он впервые ощутил самодовольство, коим никогда не грешил — не приходилось.

— Надо же. — зевая изрёк синоптик, разглядывая документы студентов Утёса, — Впервые у нас практиканты. Ну что ж — почему нет? С кадрами небольшая текучка, надеюсь с вас выйдет толк. На жаловании опять же сэкономлю…

Господин Озоран оказался нудным, медлительным, но очень дотошным работодателем. Не поленился лично ввести в курс дела, показать рабочие места — пыльные, тесные, на солнечной стороне. Все последующие среды вплоть до октября обещали быть душными и не слишком интересными, однако Виктор и Эльза почему-то не вешали нос.

— Я никогда в жизни не предсказывала погоду. Это страшно нудно. — Эльза зависла над картами, чертежами, формулами, ничего не понимая.

— Разберемся. Тут по сути и дар не нужен. — он прислонил палец к подбородку и нахмурил лоб, — Цифры и траектории — не сложно.

— Вот поэтому прогнозы погоды часто не сбываются. — Эльза упрямо отодвинула сокурсника, — Потому что не всё поддается вычислению.

— С должным усердием уж циклон можно просчитать.

— Самоуверенное заявление. — она повернулась к Виктору и с вызовом подняла на него глаза, вздёрнула курносый нос, упёрла руки в бока, — Ты выбрал не ту сферу применения своего искусственного дара, Виктор.

— На что спорим, что я просчитаю точную погоду на неделю и ни разу не дам маху?

— На две недели!

— Две? Пусть так.

— По всей арии!

Он напряженно прищурился, но потянул ладонь для рукопожатия:

— И спорим на что?

— Продуешь и будешь каждое утро практики кормить меня в том кафе.

— Идёт. А если выиграю я, то… ты расскажешь, как избавиться от мигрени.

Сделку скрепили и, не тратя времени на пустые слова, Виктор приступил к работе. Господин Озоран лишь дивился рвению практикантов и радовался, что не побоялся взять их на стажировку.

Эльза тоже была занята, что-то мастерила из кусочка бумаги для записей. Десятки изгибов, задумчивый взгляд, который всё тяжелел и частенько переходил на увлечённого расчётами Виктора. Вздох.

— Что? — улыбнулся молодой человек, глядя на помрачневшую Эльзу. Она то ли не верила в его успех, то ли заведомо сочувствовала его провал, то ли была другая причина.

Она помотала головой и пожала плечами и вплоть до возвращения в Утёс мочала несколько мрачно.

Путь к дирижаблю Виктор преодолел нелегко — голова опять раскалывалась. От Эльзы не укрылось его недомогание и рассеянный взгляд, но слов она не нашла. Летели молча, молча расстались.

На другой день Виктор на крыльце поймал взглядом Эльзу среди толпы и показал пальцем в небо на сгущающиеся облака — мол, смотри, прогноз сбывается.

Он едва не столкнулся с худым почтальоном:

— Мастер Дарм?

— Да.

— Срочная телеграмма. — он передал бумагу и исчез.

Четверть минуты спустя эта бумага из рук Виктора падала на ступени. А Виктор мчался на утренний дирижабль.