Хранители. Книга вторая: Луч смерти

Анна Артюшкевич

Профессор Роднин, специалист в области пси-технологий, продолжает работу отца по созданию сверхчеловека при помощи информационного облучения. В Зоне он расследует гибель друга, который занимался поисками страшного оружия – поглотителя энергии. Участники событий приходят к выводу, что члены тайного общества планируют эксперимент по управлению человеческим сознанием. Но для этого им нужно проникнуть в Архив, ключом к которому является перстень, хранящийся у Хранителей…

© Анна Артюшкевич, 2018

ISBN 978-5-4483-0907-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

…С утра было пасмурно, а потом на землю пролились короткие и солнечные дожди. В небе сияла радуга, асфальт исходил паром, и волны хвойного аромата выплескивались из старого леса.

Тойота резво катила по шоссе. Шурик сидел за рулем, Димка глазел на уплывающие пейзажи, а я дремала на заднем сиденье, приткнувшись к мощному плечу Роднина. Олег бережно обнимал меня, дожидаясь момента, когда можно будет выкурить сигарету. Лицо у него было бледное и усталое, но остановка не входила в наши планы, пока немыслимый по красоте кадр не поразит чье-либо воображение.

Мне стало жалко Олега, и я тронула Сорина за плечо:

— За следующим поворотом открывается потрясающая панорама, и ее лучше всего снимать вон с той точки!

— Какая еще панорама? — возмутился Димка. — Я тут все панорамы наизусть знаю, так что не морочь голову!

Русецкий покосился в зеркало на Олега, машина вильнула, приткнулась к обочине, и стала.

— Ты чего? — не понял Димка.

— Размяться надо, — равнодушно пояснил Шурик и зевнул. — Несколько часов за рулем, ноги затекли.

— Какие ноги? — взвыл Сорин. — Мы же снимаем через каждые двадцать минут!

— Ну, так сложи несколько раз по двадцать, — невозмутимо посоветовал Шурик, — и получишь несколько часов.

— Только вразнобой, — добавила я.

Димка ничего не понял, посмотрел на Русецкого, на развеселившегося Олега, плюнул, взял камеру и пошел снимать.

Роднин с наслаждением затянулся сигаретой, Шурик завел разговор о покрышках, и мне стало скучно. Сообщив, что хочу прогуляться, я двинулась в сторону леса.

— Только не уходи далеко, — обеспокоенно крикнул Олег вслед.

— А то на оборотней наткнешься, — злорадно пообещал обернувшийся Димка. — А их здесь — навалом.

— Спасибо за заботу, — раскланялась я. — Человеколюбие всегда было твоей отличительной чертой.

— Так я за оборотней волнуюсь, — невозмутимо сообщил Сорин, — обидно, если после встречи с тобой уникальный вид утопится в озере всем своим поголовьем!

Я показала ему язык и принялась собирать землянику, красные капли которой рассыпались по влажной поляне. Ягоды были сладкими и душистыми, и я решила сделать парням сюрприз: нарвала гибких стеблей и стала нанизывать на них землянику, как бусины.

Но едва ступила в тень на опушке, как незримая упругая волна оттолкнула меня, придержала, и, узнав, отпустила…

Зона продемонстрировала свою мощь, и снова расслабилась.

— Ну, что ты, — тихо сказала я, — это всего лишь свои, успокойся…

***

…Сколько мы пробыли в Зоне? Неделю? Месяц? Время бурлило, перехлестывая через край, и не вмещалось в пространство между датами: уж слишком много всего случалось здесь каждый день…

Мы приехали снимать фильм для Международного культурного фонда о преданиях, полустершихся тайнах, о любви, воспетой в легендах… Но предания блекли на фоне реальности, а любовь, которую я здесь встретила, сверкала ярче любых романов, ограненных временем и фантазией… По крайней мере, мне так казалось.

Главной же тайной была сама Зона, заключенная в треугольнике между руинами старого замка, озером и останками древней церкви. И каждый ориентир хранил свой секрет: церковь — сияющие фрески, которые открывала не каждому, озеро оказалось живым и целебным, а в руинах время текло иначе, и находился незримый Архив с величайшими знаниями, накопленными человечеством. А, может, не только человечеством.

Местная легенда гласила: чужие и опасные люди пытались захватить эту землю в течение многих столетий, но ее отстояли жители, которых называли Хранителями…

Трудно было поверить, что безоружным крестьянам удалось противостоять захватчикам, действующим мечом и коварством, да и кто были эти Хранители, откуда они взялись, — никто толком не знал… Но легенда утверждала: защитниками Зоны становятся их дети, внуки и правнуки, и так должно длиться вечно.

И все же финал наступил. Последний из Хранителей — бизнесмен Балабанов предупредил: Зона может стать мощнейшим оружием в руках тех, кто знает, как это сделать, и тогда произойдет катастрофа, последствия которой будут ужасны! И просил нас не допустить, чтобы землей завладели посторонние люди.

А назавтра Балабанов погиб, — и не осталось на земле никого из славного племени, охранявшего планету на протяжении многих веков, о чем та, конечно же, не догадывалась… Так же, как не знали об этом до недавнего времени мы.

Что было мифом, а что историей? Трудно сказать… Но в том, что на Зону кто-то положил глаз, — мы убедились сами. Правда, на сей раз ее хотели купить, а посредником выступал наш коллега Игорь Фомин, за которым тянулся шлейф из всяких грязных историй. И мы решили выяснить, кто эти анонимные покупатели, поскольку у нас были все основания считать их виновными в гибели наших друзей.

Что же случится, если мы сломаем их планы? Убийства были красноречивым ответом на этот вопрос. Но нам было плевать на последствия: Зону мы готовы были защищать до последнего, и не оттого, что поверили мифу, а из-за упрямства и бешеной злобы на тех, кто убивал наших близких и открыл охоту на нас.

…Раздался нервный сигнал клаксона, и я двинулась на звук, осторожно сжимая пальцами стебли с нанизанной земляникой.

Почему мы решили снимать свой фильм именно здесь, хотя было навалом других подходящих мест? Слишком много фрагментов из предметов, людей и событий, сложилось вместе, и в мозаике проступили контуры Зоны…

Получается, что нас сюда занес Ветер судьбы, от которой нам теперь уже никуда не деться…

***

— Ну, и где тебя носит? — закричал Димка, когда я вышла из леса. И я поняла, что он очень голоден.

По моим наблюдениям, желудок играл в жизни мужского племени очень важную, если не основную роль. А Сорин настолько зависел от его состояния, что было физически опасно оказаться между ним и дымящимся куском мяса!

Я протянула ребятам по миниатюрной земляничной гирлянде, и Димка проглотил свои ягоды, как удав.

Шурик устроился за рулем и положил стебелек перед собой, а Олег забрался на заднее сиденье, затащил меня, и принялся скармливать мне землянику. Я поняла, что отвертеться не удастся, и поделила свой дар по-братски. Сорин уселся рядом с Шуриком и алчно уставился на его долю

— Не смотри, не смотри, — хладнокровно предупредил Русецкий, — ты свою пайку слопал, тебе даже килограмм ягод, — что слону дробина! Лучше думай о мясе, потому что сейчас мы отправимся к Автандилу.

Димка застонал от восторга, а Роднин заметил:

— Надо бы грузина расспросить по поводу той истории с башней, огнями и жертвами, которые пропадали!

— Для этого и едем, — скупо обронил Шурик, и нажал на газ.

…Недавний визит в кафе «Нестерка», которое открыл заезжий грузин, оставил в наших душах неизгладимые впечатления! Во-первых, мы там спрятались от каких-то нервных автоматчиков, которые ни с того, ни с сего стали палить, гоняясь за нами на внедорожнике. А, во-вторых, хозяин поведал жуткую историю о загадочных конкурентах, обосновавшихся рядом, в кирпичной башне. По словам Автандила, те собирались открыть ресторан, но вместо этого нашпиговали строение странной аппаратурой, из-за которой его клиенты падали в обморок, а некоторые даже исчезали неизвестно куда.

Все это могло бы выглядеть бредом, если бы влияние огней, зажигавшихся на башне, не испытала на себе я.

…Тойота причалила к аккуратному зданию с кокетливыми клумбами у крылечка.

Мы высыпали на улицу, оценили популярность пищеточки по фурам, скопившимся на стоянке, и вошли внутрь. В помещении тихо играла музыка, царил полумрак, и вкусно пахло незнакомыми блюдами.

К столику подплыл Автандил собственной персоной, приветливо поздоровался и рекомендовал оценить чахохбили, которое сегодня подавалось впервые.

— И красное вино, — жмурясь от удовольствия, сообщил грузин. — Мне его доставили с родины. За счет заведения, разумеется.

Мы насторожились. Не в правилах бизнеса делать широкие жесты, и гостеприимство хозяина требовало разъяснений. Автандил это понял и успокаивающе кивнул:

— Господа, мы не окончили нашу беседу в прошлый раз, но, забегая вперед, должен сказать, что мне нужна ваша помощь. И если вы мне откажете, — в чем я сомневаюсь, — считайте, что вино — это благодарность за то, что выслушали меня.

Он попятился, расшаркался и отчалил в сторону кухни.

Мы озадаченно переглянулись, и Роднин протянул: — М-да… Похоже, наш визит был просчитан.

— По крайней мере, он ожидал нас, причем, с нетерпением, — буркнул Димка, — отщипнул кусочек хлеба, обмакнул в соль и принялся жевать с несчастным видом обжоры, у которого диагностировали гастрит.

Накачанный официант принес чахохбили, зелень, глиняный кувшин с вином, и мы принялись дегустировать.

Вино было в меру терпким, зелень — сочной, а от аромата чахохбили можно было с ума сойти! И от вкуса — тоже. Так сказал Сорин. А его мнению о еде мы доверяли безоговорочно.

Я первая отвалилась от стола и потребовала кофе с мороженым. Следом посуду стали отодвигать мужчины. Только Димка все водил хлебной корочкой по тарелке, вымакивая остатки соуса.

— Может, повторить? — жалостливо спросил официант.

— Нет уж, — вздохнул Сорин, — а то придется от ужина отказаться!

Мы разразились саркастическим хохотом: представить Димку без ужина было так же нереально, как балерину без диеты.

Официант убрал посуду, поставил на столик кофе, мороженое для меня и рюмки с коньяком для ребят.

— Ого, — удивился Шурик, — похоже, Автандил отказался от классики!

Мы тоже недоумевали, поскольку фишкой кафе были свежайшее пиво, водка, рыба, а также охотничьи колбаски.

Словно услышав слова Русецкого, грузин выглянул из-за кухонной двери и, убедившись, что мы перешли к десерту, снова подплыл к столику. Олег пододвинул стул, Автандил мягко опустился на него и сообщил:

— Расширяю ассортимент, а то мало ли что…

И умолк, выжидающе поглядывая на нас.

— Конкурентов боитесь? — спросил Роднин.

— Не то, чтобы…

Автандил замялся, потом тихо добавил:

— Хочу привлечь побольше клиентов: если со мной что-то случится, резонанс будет сильнее. У меня благодаря коньяку и новым блюдам стали обедать сотрудники прокуратуры из города. Не каждый день, конечно, но дважды в неделю приезжают.

— Умно, — одобрил Сорин. — Но только зачем подставляться, чтобы «что-то случилось»?

Грузин оживился и, понизив голос, сообщил:

— Люди на башне активизировались.

— Что значит — активизировались? — резко спросил Роднин.

— Машины все время что-то подвозят, и дольше горят огни наверху…

Грузин помолчал и шепотом добавил:

— Я думаю, оттуда посылается луч смерти.

— Какой луч?! — опешила я.

— Можете считать меня сумасшедшим, но после этого над озером появляется сфера, а само оно светится зеленым, — спокойно пояснил Автандил. — Я и сам попал под действие луча и пролежал после этого месяц с инсультом и в предынфарктном состоянии. Думаю, доктор, для вас эта информация представляет интерес после смерти вашего друга?

Олег обвел всех удивленным взглядом и тяжело вздохнул. Он никак не мог привыкнуть к тому, что в Зоне секретов не бывает.

Ребята, пряча улыбки, понимающе переглянулись.

— А двоих мужчин нашли в озере, — прошептал коммерсант. — Милиционеры родным сказали, что те утонули: будто у них с сердцем плохо стало. А ребята в тот вечер здесь ужинали. Выпили, закусили, пошли покурить и не вернулись. Бармен сказал, что увидел в окно, как мужчины упали, словно подкошенные, а какие-то люди побросали их в фургончик и увезли. Когда же он выскочил на улицу, машины и след простыл! А на стульях остались их пиджаки, но сразу же прибыли сотрудники районной милиции и вещи забрали. Мы попросили показать документы парней, но те нас и слушать не захотели! И пытались запугать бармена, который настаивал, чтобы внесли в протокол сообщение о фургоне. А ночью его возле дома сбила машина. Случайно уцелел!

Олег слушал очень внимательно. Потом спросил:

— А, может, бармен все перепутал? Вдруг ребята и вправду поехали спьяну купаться? А во дворе просто парочка алкашей отдыхала, которых друзья увезли? Ведь, насколько я понял, было уже темно?

Автандил энергично замотал головой:

— Исключено! Все случилось прямо под нашими окнами. Да вы на Артура взгляните: разве такой что-нибудь перепутает?

Мы посмотрели на Артура. Тот засек наши взгляды, и пройдошливая физиономия растянулась в хитрющую ухмылку.

— Да, такого только в разведку! — одобрил Шурик.

Лицо парня расплылось еще шире.

— Он в десанте служил, — объяснил довольный хозяин, — и поэтому не боится ни Бога, ни черта! А я боюсь.

И вздохнул.

— Чего? — не понял Шурик.

— Слишком много знаю, — уныло сказал Автандил. — А таких убирают.

— Что знаете? — подался вперед Олег.

— Господа, — в голосе Автандила слышалась мука, — я не рождественский гусь, чтобы спокойно клевать грецкие орехи и ждать, пока мне открутят голову. Оттого, что я буду тихо себя вести, ситуация не улучшится. Мне уже прислана черная метка!

Мы переглянулись и вопросительно уставились на него.

— Меня дважды пытались отравить, — признался Автандил. — Я не паникер, но уверен, что в третий раз у них это получится. А у меня здесь бизнес, и я привык к этим местам. Да и почему, в конце концов, я должен бояться жить? Это унизительно!

Глаза Автандила метнули молнии, и в этот момент я поверила, что в нем течет гордая кавказская кровь!

— Я не десантник, — покачал головой коммерсант, — и более уязвим. Но мне стыдно показывать людям свой страх, это не по-мужски. На милицию надежды нет, она здесь давно срослась с криминалом. Значит, остается только одно: бороться за жизнь самому!

Правда, есть несколько человек, на которых я могу положиться. И вы, думаю, тоже вошли в их число… Но до сих пор было непонятно, на чьей стороне ваши симпатии? С одной стороны, вроде, ваши друзья погибли: Борисевич, Балабанов и офицер… А, с другой, у всех, кроме доктора, прекрасные отношения с Любоцким!

Но в прошлый раз все стало на место. Если группу достаточно известных людей хотят среди бела дня убить, значит, в этом есть срочная необходимость, значит, они для кого-то стали очень опасны! И я предлагаю объединиться. Согласитесь, что ресторан — прекрасное место для встреч и для сбора информации!

— Так что же вы все-таки знаете? — не отставал Роднин.

Тут бармен подал знак Автандилу.

Тот посмотрел в окно и быстро сказал:

— Когда будете уходить, положите в меню номера своих сотовых и отдайте Артуру! А он передаст вам мой. Пока же нам лучше вместе не светиться.

И коммерсант скрылся за дверью кабинета.

Мы были ошеломлены. История Автандила выглядела бы фантастичной, если бы не предыдущие события.

— Вот тебе и сказочный уголок, — удивился Шурик. — Да тут, оказывается, все так запущено! Просто авгиевы конюшни!

— Ну, что же, похоже, «Нестерка» превращается в кафе «Элефант», — резюмировал Сорин. — Встречаться будем, как Штирлиц с женой: не вызывая подозрений у присутствующих!

— То есть, внешне — открыто, а на деле — тайно, — вдохновенно поддакнула я.

Олег подозрительно взглянул на меня и сказал:

— Надо бы с Артуром сойтись поближе.

— Пойду, пообщаюсь! — лениво протянул Шурик и разболтанной походкой двинулся к стойке.

Заказал кружку пива, рассказал пару анекдотов, вернулся и сообщил:

— А дело-то действительно серьезное! С некоторых пор здесь периодически устраиваются сабантуи с участием местного начальства. На них прибывают гости, все ужинают, а потом ведутся весьма любопытные разговоры. Если их слушать порознь, то подозрений не возникает. А если неглупый человек присутствует на торжествах постоянно, то непременно свяжет концы с концами и сделает нелицеприятные выводы.

— А на какую тему беседы? — поинтересовался Димка.

— На разные. Несчастные случаи с предпринимателями, сгоревшие склады, авария на железной дороге, когда исчез очень странный конфискованный на таможне груз. Здесь даже тасуют колоду очень крупных чиновников! И это не просто треп, а реальные планы и подведение итогов, как на партийных собраниях.

— Разве такое возможно при посторонних? — удивилась я.

— Наверное, они этот момент прошляпили, а, может, заведомо подписали грузина! Я лично склоняюсь ко второму. Официант, который присутствовал на паре попоек, заинтересовался пропавшим грузом, а через два дня спрыгнул с моста и разбился. С тех пор банкеты обслуживают парнишки, которых гости привозят с собой. А на бармене и Автандиле, похоже, и впрямь поставили крест: те слишком много слышали! Ребята пока притворяются олухами, но это ненадолго. Тем более, что по информации бармена, кто-то всерьез наводил справки о «Нестерке». Такое ощущение, будто у ресторана должен смениться хозяин.

— Ну, прямо «страсти Мценского уезда»! — не выдержал Димка. — Должен сказать, что прибрать общепит, расположенный рядом с башней, к рукам, очень умно. Во-первых, таинственный объект всегда будет под присмотром, а, во-вторых, можно ненавязчиво с помощью инфарктов избавляться от нежелательных элементов, гуманно накормив их перед смертью деликатесами! Никому и в голову не придет заподозрить хоть в чем-нибудь хозяев.

— Лишь один вопрос остается пока без ответа: почему вас все-таки хотели грохнуть незнакомые автоматчики? И являются ли они, убийцы наших друзей, и ребята на башне одними и теми же лицами? — сказал Олег.

И, покачав головой, задумчиво добавил:

— И что это за таинственный луч?

— Это уже три вопроса, а не один, — зевнул Шурик. — И ответы на них раздобыть здесь сегодня уже нереально!

Он записал на салфетке номера наших телефонов, вложил в кожаную папку с меню и отнес Артуру. Немного потрепался, кивнул нам и направился к выходу. Мы двинулись следом.