Осень Локи

Анна Антонова, 2023

Расследование убийства, случившегося в Асгарде, причудливым образом провоцирует захватывающие события в жизни обычных столичных студентов. Напряженный драматический сюжет, развивающийся в мире суровых северных богов, органично переплетается с судьбой наших современников, в жизни которых вдруг проявляется то, чему они не могут найти реалистичного объяснения. Настя познакомилась с Максимом на вечере встречи выпускников. Сначала ее смущало, что парень младше и еще учится в школе, а она – студентка столичного университета. Но разве такая мелочь может помешать, если их тянет друг к другу? Новая встреча произошла, когда Макс поступил в тот же вуз. Только все уже изменилось… Асгард стоял на пороге гибели. После убийства светлого бога весны Бальдра неминуемо приближался конец света. Можно ли предотвратить надвигающиеся сумерки богов? Обитатели Асгарда готовы на все, чтобы остановить Рагнарёк, но для этого надо разоблачить убийцу. Никто не сомневается, что это Локи, бог хитрости и обмана. Однако он упорно отрицает вину, хотя всегда гордился своими злодеяниями… Имена скандинавских богов Тора, Одина и Локи знают все. Анна Антонова рассказывает их историю по-новому, находя свежие краски и неожиданные решения.

Глава 2

Валькирия на пенсии

— Как дела? — светским тоном продолжал Торопов.

Ничего себе! Давно ли его мои дела интересуют?

— Нормально, — осторожно отозвалась я и спросила: — А у тебя?

Проклятое воспитание! Никак послать не получается.

— И у меня норм, — ответил он, чуть замялся и наконец перешел к сути: — Можно тебя о помощи попросить?

— По практической грамматике подтянуть? — невинным тоном предположила я. — Напомнить, как пишется «чересчур»?

Я не злопамятная, просто злая, и память у меня хорошая.

— Ты о чем? — сбился Пашка, но лишь на мгновение. Его оказалось не так-то легко столкнуть с мысли. — А, нет, ты чего! Мы же ее еще в прошлом году сдали.

— И ты сдал? — делано удивилась я.

— Ну да, сдал, а что? — пожал плечами Торопов. — На трояк и не с первого раза, но сдал же в итоге… Я по другому вопросу.

— Какому? — вздохнула я, поняв, что так просто от него не отвяжешься.

Пашка оглянулся, поморщился и, видимо, счел вагон метро, переполненный утренними пассажирами, недостаточно подходящим местом для разглашения своей страшной тайны.

— Слушай, давай не здесь и не сейчас?

— А где и когда? — вздохнула я. — По дороге в универ?

— Да сколько там той дороги!

— Просьба такая сложная?

Он вдруг замялся:

— Вечером пересечемся в спокойном месте?

Вот это поворот!

— Ты приглашаешь меня на свидание? — прямо спросила я.

Весь мой прошлогодний трепет перед Тороповым испарился без следа — я поняла, что могу разговаривать с ним совершенно спокойно и даже нахально.

— Можно и так сказать, — вынужденно согласился он.

Еще бы — я ведь фактически приперла его к стенке.

— А ты в курсе, что у меня парень есть? — с еле заметной угрозой в голосе поинтересовалась я.

Это было не совсем правдой, точнее, совсем неправдой, но как аргумент могло подействовать.

— Рад за тебя, — съязвил Торопов, легко уловив изменение моего настроения и поэтому не выдержав просительного тона. — Но это тут вообще при чем? Я же по делу.

— Ладно, — сдалась я. — Говори, где и во сколько.

— Дай телефон, позже скину время и место, — деловито кивнул Пашка, словно мое согласие было само собой разумеющимся.

Я, будто находясь под гипнозом, послушно продиктовала цифры. Он набрал мой номер и проследил, чтобы я сохранила его определившийся в электронной памяти. А когда двери вагона с грохотом разъехались на нашей станции, Торопов просто кивнул мне на прощанье и скрылся на платформе, протиснувшись мимо стоящих у дверей пассажиров. У него был такой целеустремленный вид, что все перед ним невольно расступились, словно сами не собирались выходить.

Я настолько удивилась, что едва не забыла покинуть вагон. И что это сейчас было, позвольте узнать? Взял телефон и убежал? Ему только это и требовалось? Идти рядом с ним по улице я по-прежнему недостойна? Ну, Торопов, никуда я с тобой не пойду и ни о чем разговаривать не буду, а тем более не стану помогать. Иди ты, сам знаешь куда…

Так я распаляла себя, шагая к университету. Мало что напоминало о наступившей осени: деревья стояли зеленые, на клумбах колосились цветы, под ногами не шуршали облетевшие листья. Впрочем, листья сейчас нигде, кроме парков, не найдешь: на улицах и бульварах они, кажется, даже до земли долететь не успевают, прямиком с веток планируют в черные полиэтиленовые мешки, навевающие неприятные ассоциации с тщательно запакованными трупами.

Какие трупы, о чем я? Встреча с Тороповым на меня так подействовала, что теперь я все вижу в негативном свете. Надо немедленно выбросить из головы эту чушь и номер его удалить, а на звонки с неопределяющихся я все равно никогда не отвечаю, и пусть хоть пишет, хоть звонит…

Я, конечно, ничего не удалила и явилась на первую пару в абсолютно расстроенных чувствах. Правда, мне все же удалось не опоздать — не подвела привычка всегда выходить с запасом времени.

Войдя в аудиторию, куда вяло стекались мои однокурсники, я проследовала за парту, где мы традиционно устраивались с подругой Леной. По сторонам я не смотрела: почему-то казалось, что все провожают меня взглядами, хотя кому я нужна? Едва усевшись и поставив сумку, я перевела дыхание и осторожно осмотрелась — Торопова в аудитории не было. Интересно, куда он направил свои стопы вместо лекции? Неужели приезжал только для того, чтобы встретиться со мной и договориться о встрече?

До сих пор странная история выглядела чем-то вроде забавного розыгрыша, а сейчас по спине вдруг пробежал неприятный холодок. Во что меня собирается втянуть этот парень? Ведь им явно движет не романтический интерес. Зачем я согласилась с ним встретиться? Впрочем, точной договоренности нет, и можно все переиграть…

— Привет! — Ленка влетела перед самым звонком и бухнула сумку на стол. — Что у нас первой парой?

Учебный год начался совсем недавно. Подруга, как и я, не успела запомнить новое расписание и полезла в телефон.

— Сейчас посмотрим… Так, зарубежная литература, доцент Одинокова М. В.

— Какая-какая? — удивилась я.

— О-ди-но-ко-ва, — по слогам прочитала она.

— Ну и фамилия!

— Она мне ни о чем не говорит, — вздохнула Ленка.

— Мне тоже, — призналась я. — Хотя нет, погоди — что-то напоминает, вернее, кого-то… Вроде была героиня с этой фамилией…

— Не помню, — задумалась она.

— А, вспомнила! — просияла я. — В «Острове ржавого генерала», только там Одинокая! Светлана Одинокая.

— Где-где?

— Фильм такой есть по книге Кира Булычева.

— Про Алису?

— Ну да, Селезневу.

— Наша, видимо, не совсем одинокая, — усмехнулась Ленка и поинтересовалась: — Что за литература? Каких времен?

Я заглянула в расписание:

— Не указано. Логично, если по хронологии, как и отечественная.

— В прошлом году у нас античная была, — припомнила Ленка и непроизвольно поежилась.

Я вполне разделяла ее чувства: чтение гомеровских «Илиады» и «Одиссеи», а также «Энеиды» Вергилия в полном объеме оставило у нас неизгладимые впечатления.

— И что там дальше по хронологии? Какие века?

Наша увлекательная беседа вынужденно прервалась. Раздался звонок, и вместе с ним в аудиторию вплыла дама — иначе ее было трудно назвать. Высокая, статная, величественно прямая, вся в черном. Длинные светлые волосы стянуты в тяжелый узел на затылке, в лице угадываются суровые северные черты — про такие в романах пишут, что они будто высечены из камня. Она выглядела полной противоположностью Кочерешкиной, с которой мы благополучно распрощались в прошлом учебном году, весьма довольные друг другом. Впрочем, уверенно можно говорить только за себя — у Торопова наверняка остались противоположные впечатления.

В аудитории воцарилась непривычная тишина. Дама невозмутимо прошествовала за кафедру, положила на нее журнал и неторопливо раскрыла его.

— Доброе утро! — поздоровалась она звучным низким голосом, который удивительным образом гармонировал с ее внешностью. — Позвольте представиться: Мария Владимировна Одинокова, доцент кафедры зарубежной литературы. В этом семестре я буду вести у вас курс литературы Средних веков.

Мы с Ленкой обменялись понимающими взглядами. Ответ на вопрос, которым мы совсем недавно задавались, звучал неплохо, даже интригующе. Хотя о чем конкретно идет речь, лично я не имела ни малейшего представления. Мои познания о Средних веках в целом и их литературе в частности были весьма туманны и обрывочны. Похоже, однокурсников одолевали сходные эмоции: по аудитории витало с трудом скрываемое недоумение.

Впрочем, оно быстро развеялось: хлопнула входная дверь, и на пороге показалась Катька Жаркова — та самая девчонка, год назад отвечавшая Кочерешкиной про маленькую кочергу.

— Здрасьте, можно войти? — брякнула она и, не дожидаясь разрешения, проследовала к своей парте, стягивая куртку.

Мадам Одинокова — почему-то хотелось называть ее именно так — проводила опоздавшую студентку презрительным взглядом.

— Настоящая леди никогда не раздевается на ходу, — неожиданно прокомментировала она.

Катька замерла на полпути и втянула голову в плечи.

— Даже перчатки не снимает, — добила Мария Владимировна.

— Извините, — буркнула Жаркова, поспешно бухаясь на место и бросая под ноги рюкзак.

В аудитории повисло почтительное молчание — все остались под сильным впечатлением. Вообще-то Катька никогда за словом в карман не лезла, и поставить ее на место буквально двумя фразами еще никому не удавалось. Вступление было многообещающим.

— Мой предмет поначалу вызывает немало вопросов, — как ни в чем не бывало продолжала Одинокова. — Поэтому сейчас мы проведем небольшой тест, чтобы узнать, насколько хорошо вы ориентируетесь в теме.

По аудитории пронесся еле слышный синхронный вздох, но в открытую возражать никто не решился, опасаясь стать жертвой острой на язык новой преподавательницы. Эх, жаль, Торопова нет! Этот бы явно не постеснялся высказаться насчет теста на первой же лекции.

Но Пашка отсутствовал, и мы послушно приготовили листочки.

— Только попрошу вас телефоны отключить и интернетом не пользоваться, — уточнила Мария Владимировна. — Иначе это не будет иметь смысла. Задание не на оценку и ни к чему вас не обязывает. Тест анонимный, подписать можно по желанию. Мне просто необходимо выяснить уровень ваших знаний и определиться, с чего начинать.

Запищали отключаемые телефоны. Мадам доцент нас буквально загипнотизировала!

— Все готовы? — Она строго глянула на нас и сверилась со своими бумагами. — Тогда записывайте первый вопрос: когда были Средние века?

По аудитории пролетели сдавленные смешки, а вот мне оказалось не до смеха. Ну и когда же были эти несчастные Средние века? Со школьных времен никаких знаний на сей счет в моей голове не задержалось.

Я заглянула в Ленкин листок и с удовлетворением заметила, что она тоже первый пункт пока оставила пустым. Не я одна такая темная и необразованная! Впрочем, разве мы здесь не затем, чтобы учиться? Ходит по соцсетям шутка: мы пришли получать знания, а не отдавать их. А сейчас эти самые знания с нас требуют даже не на зачете или экзамене, а прямо на первой лекции! Чудовищная несправедливость.

— Как была одета средневековая дама? — продолжала Мария Владимировна.

Смешки стали громче. Похоже, нас ждет веселый семестр!

— Какие произведения средневековой литературы вам известны? — наконец подобралась к сути дела мадам доцент.

Хихиканье смолкло.

— «Песнь о Роланде», — прошелестело по рядам.

Никакого Роланда я знать не знала и гордо не стала записывать его.

— «Песнь о Нибелунгах»! — заметно оживились мои сокурсники.

Кажется, народ украдкой все же включил телефоны и вышел в интернет. По крайней мере, я не представляла, как можно вспомнить подобное самостоятельно. Это название было мне знакомо, но я бы ни за что не раскопала его в памяти, поэтому тоже не стала вносить. Да, я очень честная и принципиальная.

— «Беовульф», — сообразил кто-то.

Про Беовульфа я знала — не читала, конечно, но кино с голой Анджелиной Джоли смотрела. Интересно, это считается или нет?

— Не надо подсказывать, — нахмурилась Одинокова. — Повторяю, тест не на оценку, мне просто нужно представлять уровень ваших знаний. Следующий вопрос: какие события из средневековой истории вам известны?

Я оживилась, внезапно обнаружив в глубинах памяти крестовые походы. Ну и когда они там начались? Вдруг это натолкнет меня на мысль, когда были Средние века? Десятый век, кажется… А еще в Англии случилась война с красивым названием — Алой и Белой розы!

— Кто закончит раньше, может идти, — милостиво разрешила Мария Владимировна, закончив диктовать.

Видимо, она хотела несколько сгладить суровое впечатление, которое на нас произвела. Этим немедленно воспользовались несколько человек, небрежно метнув ей на стол свои листки. Мы с Ленкой честно досидели до конца пары. С горем пополам ответив на половину вопросов, я сдала свой тест перед самым звонком.

— Ну и трэш! — прокомментировала Катька, едва Одинокова покинула аудиторию так же величаво, как и появилась. — Что, блин, за валькирия на пенсии?

Однокурсники засмеялись — определение было невероятно точным. Даже я оценила: новая доцент у нас явно не мадам, а фрау. Или это только к замужним обращение? Фрекен Бок, помнится, оказалась не замужем и мечтала выйти за дядю Юлиуса. Тогда правильнее — фрекен?

— Как была одета средневековая дама! — не унималась Катька. — Ну уж явно не в брюки!

— Настоящая леди не раздевается на ходу! — противным голосом передразнил Юрка Рябов, успешно оспаривающий у Торопова звание главного шута на курсе. — Только прямо в спальне!

— Рябов, давно по шее не получал? — с грозным видом двинулась на него Катька.

Она была маленькой и худенькой, и это выглядело особенно комично.

— Ну доставай свой верный меч, — нисколько не испугался тот.

— Охота была об тебя мараться, — презрительно бросила она.

— Ой, простите, миледи! — продолжал кривляться тот. — Последний вопрос: а перчатки вы тоже снимаете только в спальне?

Катька схватила рюкзак наперевес и погналась за Рябовым, они вылетели из аудитории в коридор под смех и улюлюканье.

Я устало вздохнула и поморщилась. После поступления в вуз мне пришлось распрощаться сразу с несколькими иллюзиями. Во-первых, не оправдались мои надежды на резкое поумнение и повзросление окружающего коллектива. Взрослые люди, как же! Со мной рядом сидели те же школьники, причем иногда создавалось впечатление, что даже не из десятого или одиннадцатого класса, а примерно шестого-седьмого.

А во-вторых, со страшным грохотом разбились мечты об увлекательной студенческой жизни. Она оказалась серой и скучной, состоящей в основном из бесконечной зубрежки и чтения-чтения-чтения! Морально я была готова ко всему, но втайне рассчитывала на нечто большее. Где веселые вечеринки, конкурсы, концерты и прочие развлекательные мероприятия? С общественной жизнью на нашем факультете явно не сложилось.

Надеялась я и еще кое на что — романы и свидания, если уж говорить откровенно. В школе у меня с этим не очень удачно сложилось — была одна история с парнем из параллельного класса^[1], которая ничем не закончилась, и я питала тайные надежды на университет. Здесь вроде бы все начиналось довольно неплохо и даже обнадеживало, но и по этой линии случился полный облом…

Вот и оставалось довольствоваться сомнительными шутками однокурсников и редкими перлами, выдаваемыми преподавателями. И, похоже, фрау Одинокова как раз из тех, кто может обеспечить нам отдельное развлечение. Несмотря на напускную суровость и острый язык, на который явно лучше не попадаться, она уже вызывала у меня отчетливую симпатию. Нечасто встретишь среди преподов подобных колоритных персонажей! Надо их ценить и беречь, словно исчезающий вид из Красной книги.

* * *

Ключи в замках загремели совсем близко, и впервые за несколько дней открылось не крохотное окошко, а дверь целиком. Точнее, осторожно приоткрылась, впустив внутрь… нет, не нежданного посетителя, а все тех же стражников. Один из них держал в руках цепи и оковы. Ухмылка искривила его губы: все так просто? Ему дали немного отдохнуть, а теперь снова собрались заковать? Или его ждет суд? Но еще рано, всемирная скорбь не улеглась и не пришло время решать судьбу пленника… Или все — отец торопится?

А может, они все же нашли способ убить его, не дожидаясь суда?

Один из стражников обнажил меч и слегка повел им, не удостаивая его словами. Он все понял и послушно протянул руки, на которых едва успели померкнуть следы от оков. Но запястья не сковали между собой, а цепями прикрепили к кольцам в стене, разведя их в стороны и заставив его опуститься на пол. Похоже, убивать прямо сейчас не будут, иначе к чему столько приготовлений?

Он опять усмехнулся: его посетитель не слишком храбр и явно хочет, чтобы пленник смотрел на него снизу вверх. Что же, он доставит гостю, кем бы он ни оказался, такое удовольствие.

Впрочем, он уже догадался, кто к нему пожаловал, и почти не удивился, когда дверь открылась чуть шире, пропуская в темницу того, кого он совсем недавно считал своим лучшим другом. Тор пригнул голову, проходя под низким сводом, шагнул внутрь, и в тесной комнатке почти не осталось свободного места.

Он с любопытством наблюдал за лицом друга, с которым они так много пережили вместе, но оно осталось непроницаемым. Громовержец не потрясен его жалким и унизительным положением? А ведь совсем недавно они были по-настоящему близки, как родные братья…

Молчание затягивалось. Тор явился просто посмотреть на него? Словно заметив немой вопрос в его глазах, гость жестом отпустил стражников, замерших по обе руки от пленника. Ему это даже польстило: даже теперь, когда он полностью беспомощен, они боятся его!

Но те не спешили выполнять приказ. Тор снова, уже нетерпеливо, взмахнул рукой, и тогда воины наконец удалились. Тяжелые доспехи громыхнули, когда они проходили через узкий проем, и дверь захлопнулась, отрезая их от остального мира.

Тор смотрел на своего друга, не решаясь начать разговор, ради которого он пришел сюда. Лицо невинного юноши, длинные светлые волосы, хрупкая фигура. Немудрено, что его любимая жена потеряла голову и позволила Локи остричь ее дивные золотистые локоны! Тор тогда так разозлился, что готов был собственными руками убить его, если бы только существовала такая возможность.

Как же вышло, что он простил его? Не иначе, Локи навел на него морок! Как и сейчас. Не мог он после стольких дней в заточении выглядеть по-прежнему прекрасно. Это наверняка колдовство, ведь Локи способен на многое.

— Да, я очень понравился твоей жене, — первым нарушил молчание пленник, безошибочно угадав его мысли.

Тор непроизвольно сжал кулаки. Хитрец и обманщик знает, как вывести его из себя! Но, сделав над собой усилие, он тяжело выдохнул и с трудом расправил пальцы, которые словно свело судорогой.

Он понял, чего добивается Локи: хочет, чтобы Тор в гневе ударил его, беспомощного и прикованного к стене. А потом терзал себя угрызениями совести, что поднял руку на слабого и безоружного. Но он не поддастся!

Локи одним взглядом прочитал его внутреннюю борьбу и, тонко усмехнувшись, продолжал:

— Иначе как бы она позволила мне расчесывать свои прекрасные длинные волосы?

Ярость туманила голову до дрожи в напряженных до предела мускулах. Тор шагнул к пленнику, лицо которого болезненно исказилось.

— Ударишь меня? Безоружного и скованного? — Локи шевельнул рукой, и цепи послушно звякнули.

Этот негромкий звук показался Тору оглушительным. Он опомнился: нельзя позволять чувствам брать верх над разумом. История с волосами Сиф осталась в прошлом. Локи с лихвой искупил свою вину, и сейчас нельзя позволить ему снова заморочить голову.

— Она тогда уснула в моих объятиях… — не унимался его бывший друг, и Тор все же не выдержал.

Он был уверен, что ничего подобного никогда не случалось, но не мог стерпеть такое оскорбление. Шагнув к пленнику, он ударил его прямо по ненавистному улыбающемуся лицу. Голова узника мотнулась в сторону, но он сдержал стон.

Вид крови, выступившей на разбитых губах, отрезвил Тора. Он сделал неуверенный шаг назад, с удивлением глядя на собственные руки.

— Вот теперь ты настоящий, — с удовлетворением заметил его бывший друг, странным образом почувствовавший себя хозяином положения. Он опять дернул рукой, и на этот раз Тору показалось, что цепи звякнули издевательски. — Говори, зачем пришел. Я тебя внимательно слушаю.

— Сначала ты скажешь, как тебе удалось сделать это с Сиф, — неожиданно для себя бухнул он.

— О, это было несложно, — усмехнулся Локи. — Понадобилась всего лишь пара заклинаний. Но я не обманул тебя в главном — она всегда была не прочь поболтать со мной. Ведь ты никогда не слыл любителем искусных речей…

Он внимательно наблюдал за гостем, но его лицо по-прежнему ничего не выражало.

— Но ни ты, ни твоя жена не должны оставаться на меня в обиде, — продолжал Локи вкрадчивым голосом. — Те волосы из тончайшего золота, которые по моей просьбе выковали цверги, гораздо красивее ее прежних кос. Признайся, друг! Сколько раз ты думал об этом, перебирая их во время любовных игр?

— Ты больше не вынудишь меня ударить пленного, — проговорил Тор, мрачно взирая на него из-под насупленных бровей.

— Приятно знать, что в минуты ваших ласк я незримо присутствую рядом, — не унимался тот.

— А испытывать боль тебе приятно? — снова начал закипать громовержец.

— Только от руки лучшего друга, — ухмыльнулся Локи. — Но ты же явился не за этим?

Примечания

1

Подробнее читайте об этом в книге Анны Антоновой «Лето на Меркурии».