Осень Локи

Анна Антонова, 2023

Расследование убийства, случившегося в Асгарде, причудливым образом провоцирует захватывающие события в жизни обычных столичных студентов. Напряженный драматический сюжет, развивающийся в мире суровых северных богов, органично переплетается с судьбой наших современников, в жизни которых вдруг проявляется то, чему они не могут найти реалистичного объяснения. Настя познакомилась с Максимом на вечере встречи выпускников. Сначала ее смущало, что парень младше и еще учится в школе, а она – студентка столичного университета. Но разве такая мелочь может помешать, если их тянет друг к другу? Новая встреча произошла, когда Макс поступил в тот же вуз. Только все уже изменилось… Асгард стоял на пороге гибели. После убийства светлого бога весны Бальдра неминуемо приближался конец света. Можно ли предотвратить надвигающиеся сумерки богов? Обитатели Асгарда готовы на все, чтобы остановить Рагнарёк, но для этого надо разоблачить убийцу. Никто не сомневается, что это Локи, бог хитрости и обмана. Однако он упорно отрицает вину, хотя всегда гордился своими злодеяниями… Имена скандинавских богов Тора, Одина и Локи знают все. Анна Антонова рассказывает их историю по-новому, находя свежие краски и неожиданные решения.

Глава 3

Я поведу тебя в музей

Пары подходили к концу, а от Торопова не было никаких вестей. Сам он на лекциях так и не появился, и я слегка приуныла. Не то чтобы сильно жаждала с ним встретиться, но тащиться куда-то вечером из дома ужасно не хотелось. И отказаться будет неудобно, если уже дала предварительное согласие.

Сообщение пришло, когда я направлялась в гардероб. «Встретимся у входа в музей современной истории России на Тверской», — писал Пашка.

Ничего себе! На свидание в музей меня еще ни разу не приглашали — обычно дальше кино дело не заходило. Правда, однажды встреча состоялась в планетарии, но по моей инициативе, да и не свидание это было, а скорее встреча со старым другом — тем самым парнем из параллельного класса…

Так, не отвлекаться! Торопов все рассчитал: я как раз успевала к назначенному времени. Накинув плащ, я задержалась перед зеркалом: пусть это почти деловая встреча — внешность всегда имеет значение. Не хотелось предстать перед ним растрепанной замарашкой.

Я всмотрелась в свое отражение и слегка приуныла: даже если причесаться и провести по губам помадой, это не уберет темные круги под глазами и серый цвет лица. Ну а что вы хотели после четырех пар?

— Насть, ты идешь? — окликнула меня Ленка. — Или на свидание собираешься?

Я вздрогнула. Раньше моя подружка не отличалась особенной проницательностью и талантом к чтению мыслей на расстоянии. Или это просто шутка, а на воре шапка горит?

— Мне надо… в библиотеку, — с трудом выдавила я неумелую ложь.

— Зачем? — удивилась она. — Одинокова список литературы еще не дала.

— А мне по другому предмету, — ужасно стесняясь своего вранья, все больше запутывалась я.

Ленка внимательно посмотрела на меня, но от дальнейших комментариев воздержалась.

— Ладно, тогда пока, — бросила она и направилась к выходу.

Что же я творю? После начала учебы развеялись мечты не только о веселой студенческой жизни, но и о сплоченном коллективе однокурсников. Группа у нас оказалась такой же недружной, каким был мой школьный класс. Единственной, с кем я подружилась, стала Ленка — мы с ней во многом совпали по духу и образу мыслей. И вот сейчас я отталкиваю ее своими собственными руками…

А что оставалось делать? Рассказать о Торопове и предстоящей странной встрече? Это пугало меня гораздо сильнее перспективы налаживать отношения с обиженной подругой. Ладно, подумаем после. Пора идти, иначе опоздаю, а я этого терпеть не могу.

К музею я подбиралась украдкой. Заранее разглядела за кованой чугунной решеткой пушки во дворе и роскошные клумбы с цветущими, несмотря на сентябрь, кустами разноцветных роз. Торопова нигде не наблюдалось, и я глянула на экран телефона — назначенное время уже наступило, но нет никаких сообщений об отмене или переносе встречи.

Может, это все просто розыгрыш? Пашка с кем-то поспорил, что выманит меня на свидание и заставит влюбиться в него, совсем как в старом черно-белом фильме, который бабушка смотрела по телевизору тридцать первого декабря. Как же он назывался? Смешное название, так сейчас давно никто не говорит… А, вспомнила — «Девчата»!

— Привет! — услышала я и вздрогнула.

Вечно витаю в облаках и не замечаю происходящего вокруг. Как Пашке удалось подобраться ко мне незамеченным?

— Виделись, — сердито буркнула я в ответ.

— Ты чего такая? — Торопов буквально лучился энтузиазмом, с интересом заглядывая мне в лицо.

Конечно, он же не отсидел в аудиториях четыре пары и не испытал глубокого морального потрясения от знакомства с фрау Одиноковой.

— Какая «такая»? Устала просто.

— Что сегодня было? — запоздало спросил он.

— Ничего особенного. Новая преподша по зарубежке учила в спальне перчатки снимать.

Я мстительно отметила, что самодовольное выражение медленно сползло с лица Торопова, уступив место недоумению.

— Зачем? — озадачился он. — И какое отношение это имеет к зарубежке?

— Приходи на следующую лекцию — сам поймешь. — Я не стала вдаваться в подробности.

— Ни за что не пропущу, — кивнул заинтригованный Пашка. — А сейчас пойдем?

Мы вошли в полутемное фойе, и он купил нам билеты в кассе, не позволив мне заплатить за себя. Стало неловко: вообще-то я не большая сторонница модных нынче феминистических идей, но предпочитаю не оставаться никому и ни в чем обязанной. Однако Торопов лишь отмахнулся от моей робкой попытки вытащить кошелек, и я смирилась.

— Ты куда? — удивился Пашка, когда я двинулась по стрелочке указателя «Начало осмотра».

— В музей, куда же еще?

Он замялся, и я уточнила:

— Мы зачем сюда пришли?

— В кафе поговорить, — пояснил он.

— Больше нигде нет кафе? — изумилась я.

— Тут тихо и немноголюдно, — пожал плечами Пашка. — А поблизости больше ничего приличного нет. И потом: позови я тебя в кафе — ты бы вот так сразу и пошла?

Я задумалась. В его словах определенно имелся здравый смысл.

— Ладно, но в сам музей тоже сходим, — упрямо заявила я. — Иначе зачем ты на билеты разорился?

— Да фиг с ними, с билетами, это копейки… — начал было он, но я уже направилась к первому залу, и ему ничего не оставалось, как двинуться за мной следом.

В музее оказалось скучно. Или Торопов отвлекал меня от осмотра экспонатов своей унылой физиономией и плохо скрываемым раздражением? Я же, напротив, была безмятежна. Ему что-то нужно от меня, значит, потерпит. А если он хоть немного потеряет контроль над собой и ситуацией в целом, мне только на руку — появится возможность побольше узнать о его планах. У него же явно есть какой-то план?

— Ну все, ты просветилась? — нетерпеливо спросил Пашка, когда мы наконец миновали последний зал.

— Да, теперь можно и в кафе, — согласилась я и сразу предупредила: — Чур платим каждый за себя.

— Можешь даже заплатить за нас обоих, — усмехнулся Торопов.

Я вспыхнула:

— Если ты так считаешь, то могу, конечно…

— Да расслабься, — лениво отмахнулся он. — Неужели я не в состоянии угостить понравившуюся мне девушку кофе?

Черт! Я столько времени готовила почву для разговора, изо всех сил тянула время, а Пашка свел все насмарку одной-единственной фразой. Я искала среди домашних заготовок едкий остроумный ответ, но в голове словно поселился вакуум.

— Пошли, — скомандовал он, заметив мое состояние.

И я послушно поплелась за ним, как кролик за удавом.

Кафе и правда оказалось маленьким, уютным и практически безлюдным: одна парочка уединилась в дальнем углу да скучал за стойкой бармен. Усадив меня за столик, Пашка направился к нему и вскоре вернулся с двумя чашками кофе.

— Может, ты еще что-нибудь хочешь? — запоздало спохватился он. — Сэндвич там, тортик. Или фигуру бережешь?

Торопов прошелся по мне откровенным и очень мужским раздевающим взглядом. Я вспыхнула, словно увидев себя со стороны его глазами: невыспавшаяся девчонка, замученная четырьмя парами, совершенно обычная во всех отношениях и явно не заслуживающая пристального внимания такого самоуверенного красавчика.

— Нет, — пробормотала я. — Не берегу. В смысле спасибо, ничего не надо. Я в столовой пообедала.

От этого жалкого лепета я почувствовала себя еще несчастнее.

— Ну как хочешь, — пожал плечами Пашка и опустился на стул напротив.

Я глотнула из чашки, немедленно поперхнулась корицей, которой была посыпана пенка капучино, и позорным образом закашлялась, испытывая мучительный стыд. Я самая нелепая растяпа на всем белом свете. Мне категорически противопоказано не только ходить на свидания, но и просто встречаться с парнями!

Торопов, к его чести, не стал взирать на меня с жалостью и снисхождением, а подхватился с места и начал деликатно постукивать по спине.

— Все, спасибо, — хрипло запротестовала я.

— Прошло? — заботливо поинтересовался он.

Я кивнула и в доказательство своих слов сделала новый глоток. На этот раз кофе удалось выпить без происшествий, и я выжидательно уставилась на Пашку.

— Да я, собственно, о чем поговорить хотел, — неожиданно смутился он и опустил глаза. — У тебя ведь много знакомых в универе?

— Да, — спокойно подтвердила я, пока не понимая, к чему он клонит. — Целый курс. Это и твои знакомые тоже, если, конечно, еще не забыл имена однокурсников. Ты ведь не утруждаешь себя регулярным посещением лекций…

Я оборвала себя на полуслове: зачем взялась читать ему нотации, словно назойливая мамочка? Абсолютно не мое дело, когда и как часто Торопов ходит в универ.

Но он, казалось, даже не заметил моего назидательного тона.

— Да я не об этих, — с досадой отмахнулся Пашка и уточнил: — Имелось в виду: на других факультетах?

Я почувствовала, как сердце пропустило удар, а потом заколотилось с бешеной скоростью. Так вот в чем причина нашей встречи? Но тогда я совсем ничего не понимаю. К чему нагнетать столько таинственности, чтобы получить ответ на один простой вопрос?

— А почему ты спрашиваешь? — Я тоже решила начать с уточнения.

— Ищу человека одного, — уклончиво отозвался Пашка. — Мне подсказали, что ты его знаешь и можешь помочь.

Я устала ходить вокруг да около:

— Кого и зачем?

— Короче, у тебя есть знакомые на информационных технологиях? — прямо спросил он.

Запираться было бессмысленно, и я обреченно кивнула.

* * *

— Локи, ты должен признаться, — бухнул Тор, поняв, что больше не в силах откладывать начало разговора.

Брови пленника удивленно взлетели.

— В чем я должен признаться?

— В убийстве, — с трудом выговорил он.

— В котором из них? — зловеще усмехнулся тот. — Тех, что мы совершили вместе с тобой или с Одином? Мой друг и названый брат запамятовали?

— Прекрати свои игры, Локи, — сурово молвил Тор. — Ты прекрасно знаешь, о ком идет речь.

— И все же я хочу услышать это от тебя.

Громовержец стиснул зубы так, что они едва не раскрошились, но все же он нашел в себе силы продолжить:

— Хорошо, я скажу, если ты просишь. Ты должен признаться в убийстве Бальдра.

Ему показалось или Локи действительно на миг помрачнел, а в глазах метнулся страх? Но в следующее мгновение его лицо снова заливали безмятежность и искреннее удивление.

— Почему я должен признаваться в убийстве, которого не совершал?

— Да, ты убил его не своими руками, — вынужденно согласился Тор. — Но мой брат Хед сделал это по твоему наущению…

— И где же сейчас твой брат Хед? — перебил Локи. Тор со смутным удовольствием отметил, что тот сразу забыл про всю свою невозмутимость. — Он тоже закован в цепи и сидит в темнице уже много дней и ночей? Что же ты замялся, мой дорогой друг? Отвечай, не молчи!

— Ты же знаешь, Хед слеп от рождения… — после паузы проговорил тот, не желая прямо отвечать на вопрос.

— И что? Это помешает ему сидеть в темнице? Наоборот, можно поберечь свечи. Один тоже слеп на левый глаз…

— Локи! — повысил голос Тор. — Тебе не удастся в очередной раз заморочить мне голову! В этих стенах твои заклинания не подействуют! И кем бы ты ни обернулся, тебе не покинуть подземелья! Если надеешься на побег, то напрасно! На этот раз у тебя не получится ускользнуть!

— О, я и не рассчитывал, — усмехнулся Локи. — Это было бы слишком просто, правда? Но если все воистину так, как ты говоришь, зачем понадобились такие ухищрения? — Он опять тряхнул руками, вызывая отвратительный звон цепей. — Лучший друг теперь настолько сильно боится меня, что опасается приходить без стражи и разговаривать со мной без оков?

— Я ничего не опасался, — устало заметил Тор. Его ярость вдруг испарилась без следа. — Но это было главным условием разрешения… навестить тебя, — после паузы договорил он.

— Навестить? — не упустил его заминки Локи. — Ты пришел меня проведать? Как любезно с твоей стороны! Или все-таки ты призван чего-то добиться?

— Ты должен признаться в убийстве моего младшего брата Бальдра, — устало повторил Тор.

Он уже понял, что все напрасно и уговаривать бесполезно, но упорно продолжал этот бессмысленный разговор.

— А то что? — усмехнулся Локи. — Отсутствие признания помешает Одину вершить суд надо мной?

— Нет, не помешает.

— Ты недоговариваешь, — догадался пленник. — Но не решаешься сказать откровенно. Не узнаю своего друга, всегда такого прямого и честного!

— Ты просто должен признаться, — безнадежно повторил Тор. — И тогда у тебя появится надежда на спасение.

— На спасение? — с усмешкой повторил Локи. — Что ты вкладываешь в это слово? Я останусь равным вам, мы продолжим захватывать земли, обманывать цвергов и великанов, грабить и убивать, а после пировать в чертогах Одина?

Гость ничего не ответил, и он продолжал:

— Ты молчишь, потому что этого никогда не будет! Но до сих пор ты говорил чужими словами, друг! Скажи, а чего добиваешься ты сам? Или боишься быть кем-то услышанным?

— Я никого не боюсь! — вспылил тот. — Ты прав, до сих пор я выражал волю богов. Но от себя добавлю: я ничего не забыл и хочу спасти тебя.

— Спасти от чего? — Разбитый рот Локи искривился в усмешке. — От смерти? Ты же знаешь, пока не наступят сумерки богов, мы ей неподвластны. Ни один из обитателей Асгарда не может убить другого.

— Нет, — покачал головой Тор, с болью глядя в искаженное лицо друга. — От того, что гораздо страшнее смерти.

Повисло тяжелое молчание.

— Если у тебя все, то я больше не задерживаю, — наконец язвительно проговорил Локи и поморщился: — А то руки затекли.

Тор не двинулся с места, и он продолжал:

— Станешь уходить, попроси принести воды — мне надо умыться, да и смыть кровь не помешает. И когда уже будет завтрак?

У посетителя дернулась бровь, но больше он ничем себя не выдал. Тор бросил последний взгляд на изломанную фигуру, скорчившуюся на полу в неудобной позе, молча повернулся и стукнул в дверь кулаком, призывая стражу.