Кекс на пляже

Анна Антонова, 2007

Может ли парень быть девственником в двадцать пять лет? Бывает ли продолжение у курортного романа? Надо ли отвечать на эротическое письмо? Сложно ли пройти кастинг и получить роль в крутом мюзикле? Надя не знала ответа на эти вопросы. Инфантильный и бесхарактерный Лёнечка, с которым она познакомилась на море, не знал тем более. Однако любовь, которая возникла между ними, всё объяснила. Но и подкинула проблем, к которым ни парень, ни девушка готовы не были…

2

После ужина я долго колебалась. Заходить за Леней не хотелось, но, с другой стороны, обещала все-таки… Спустившись на первый этаж, я нашла его номер и постучала. Никто не открыл, и я с легким сердцем вышла на улицу, где столкнулась с Лариской. У входа в корпус толпился народ, а мускулистые парни в открытых майках вытаскивали колонки. Разве сегодня дискотека?

— Ну как съездили? — живо поинтересовалась подружка.

Я пожала плечами:

— Ничего.

— Здорово я вас познакомила, да? — хитро подмигнула она.

— Разве это ты? — удивилась я.

— Ну да, ты же сказала, что хочешь с этим мальчиком познакомиться.

— Я сказала? — ужаснулась я.

— Ага. Встретила в библиотеке, он тебе понравился…

До меня наконец дошло.

— Так это я пошутила! Я и забыла совсем…

— Ну и как мальчик-то?

Мне показалось, она сейчас запрыгает на месте от нетерпения.

— Ничего, — немного подумав, доложила я. — Только жадный.

— Почему это?

— Даже билет в музей мне не купил…

— Ну подожди, — усмехнулась Лариска. — Он же тебя пока совсем не знает. Чего зря тратиться, вдруг еще ничего не выгорит…

— Ну ты даешь! — возмутилась я. — Как цинично!

— Я всего лишь смотрю на вещи реально, — невозмутимо заметила подружка.

— Оперный певец, — после паузы похвасталась я. — В музыкальном театре работает!

— Да ты что! — восхитилась она. — Вот видишь, как здорово! Ну правильно, откуда у него деньги, думаешь, в опере платят хорошо? Особенно не в столице… Откуда он там?

— Из Астрахани.

— Вот-вот.

— Да, блин, не этот провод! — раздраженно крикнул один из возившихся с аппаратурой парней в открытое окно перового этажа.

Толпа отдыхающих, поняв, что начало дискотеки откладывается, недовольно зашумела.

— Мне сегодня мама звонила, — грустно сообщила Лариска. — Жалуется, говорит, с Тимошкой никакого сладу нет.

— Это кот ваш? — я вертела головой по сторонам и слушала ее невнимательно.

— Какой еще кот! — обиделась она. — Сынок мой.

— Что? — с трудом сообразила я. — У тебя ребенок… Не может быть!

— Почему это? — грустно усмехнулась Лариска.

— Ну… я думала… — совсем растерялась я. — А…

— Нет, я не замужем, — опередила вопрос она. — И не была. Так уж получилось. Мама согласилась посидеть с Тимкой и отправила сюда, типа, чтобы я с кем-нибудь познакомилась. На море! Как будто не знает, что в лучшем случае мне тут курортный роман светит. А я на мелочи размениваться не хочу…

Пока я соображала, что на это ответить, парни наконец-то подключили колонки и врубили музыку. На площадке немедленно появился только того и дожидавшийся народ.

— Ну и где он? — с досадой оглянулась я. — Я думала, хоть на дискотеках теперь стоять не буду!

— А это вот не он? — вгляделась в толпу Лариска.

— Не знаю. Я его в лицо не очень хорошо помню.

— Ты что?

— Шучу.

— Ты где был? — накинулась я, когда Леня наконец подошел. — «Заходи», значит…

— Телевизор в холле смотрел, — смущенно объяснил он. — Там один старый фильм показывали. Я думал, ты меня увидишь…

— Думал, — проворчала я.

— Извини…

Он так жалобно смотрел на меня, что я выпалила первое пришедшее в голову:

— Пойдем танцевать?

— Может, просто погуляем? — нервно огляделся по сторонам Леня.

— Почему? — удивилась я.

— Ну, я не могу танцевать в шортах, шлепанцах…

Я критически оглядела его:

— М-да… Так иди переоденься!

— Пойдем лучше погуляем, — замялся он.

— Ну идем, — вздохнула я.

Мы обогнули веселящуюся толпу и свернули на темную дорожку. Было тихо и безлюдно, даже вечно занятые скамейки пустовали.

— Мне надоело ходить, — раздраженно заметила я.

— Давай посидим, — с готовностью согласился он.

Мы сели на лавку под раскидистым деревом с узкими длинными листьями — платаном, кажется. Леня попытался взять меня за руку, но я сразу отдернула ладонь.

— Ты обиделась? — робко спросил он.

— Я не понимаю, что происходит.

— Я тоже, — с тоской в голосе сказал он. — Просто я к тебе еще не привык…

— Стесняешься?

— Да нет…

— Значит, танцевать со мной ты не можешь, а за руку хватать — пожалуйста?

— Что ты такое говоришь?

— А что не так? — Я резко встала.

— Ну, Надь… — протянул он.

— Что?

— Завтра, — торопливо сказал Леня. — Завтра обязательно пойдем!

Но «завтра» дискотеки не было. Мы потоптались на крыльце, обозревая пустую площадку, спустились по лестнице и медленно пошли вдоль корпуса. Леня свернул было на знакомую дорожку, но я сказала:

— Пойдем на море. Подышим морским воздухом. Оздоровимся, так сказать.

Мы прошли пляж. Тут и там сидели обнимающиеся парочки, в воде плескались любители романтичных вечерних купаний, а из прибрежного бара доносилась музыка и нетрезвые возгласы.

— Жалко, я без купальника, — вздохнула я.

— Хочешь искупаться? Давай вернемся, переоденешься, — с готовностью предложил Леня.

— Да неохота возвращаться… Как-нибудь в другой раз.

Мы свернули за знакомый мыс и устроились на камнях у самой кромки воды. Море было таким спокойным, что это даже разочаровывало — где же гребни волн, барашки и все такое прочее? Вода с тихим плеском накатывала на камни, оставляя влажные пятна. В воздухе то и дело проносились оглушительно стрекочущие стрекозы и медленно планировали огромные ночные бабочки.

— Смотри! — вскочила я. — Это же крабы!

— Ну да, — удивился Леня. — На камнях они всегда есть. А ты что, не видела никогда?

— Нет, первый раз! А можно их поймать?

— Ну можно, если не боишься…

— А чего бояться?

— Так они же кусаются, — снисходительно пояснил он. — Знаешь, как за палец могут тяпнуть?

— Да ты что? — легкомысленно переспросила я, забираясь на плоский, как стол, камень.

— Надь… — Леня схватил меня за руку и безуспешно попытался усадить обратно на полотенце.

— Да что же такое… — беспомощно оглянулась я. Стоило мне приблизиться, «стол» мигом опустел.

Не выдержав, Леня вскочил, перевернул ближайший камень, схватил одного из прятавшихся под ним крабов и зажал кулак.

— Дай! — завопила я.

Он взял мою руку и бережно пересадил краба на ладонь.

— Классный! — восхищенно протянула я.

— Ты, наверно, еще пауков любишь, — ехидно заметил Леня.

— Нет, ты что, — вздрогнула я. — Терпеть не могу!

— Они же на крабов похожи! — продолжал издеваться он. — В следующий раз пауков тебе наловлю!

— В этот следующий раз, — прищурилась я, — приглашай на прогулку кого-нибудь другого.

— Надь… — сразу сник он и снова попытался усадить меня рядом.

Но я уже освоила премудрости охоты и возвращаться не собиралась. Азартно переворачивая нетяжелые камни и выуживая из-под них крабов, я наконец доигралась — один довольно крупный экземпляр цапнул меня за палец.

— Ааа… — я затрясла рукой, повернулась к Лене и состроила жалобную рожицу.

— А я предупреждал… — назидательно проговорил он и снова затянул: — Надь…

Я с сожалением отпустила всех своих пленников и наконец вернулась на полотенце. Совсем стемнело, а я и не заметила. Но небо было чистым, а над горизонтом висела почти полная луна, так что на воде мерцали и переливались блики. Прямо как в мелодраме какой-нибудь. Сейчас мы по законам жанра должны слиться в поцелуе и красиво залечь на подстилку…

— Надька… — шепнул Леня, беря меня за руку.

— Ленечка, не привязывайся ко мне, — грустно сказала я.

— А я уже привязался, — просто сказал он, и я не нашлась, что ответить.

— Смотри, Большая Медведица, — я задрала голову, обрадовавшись возможности сменить тему. — Ее разве здесь должно быть видно?

— Ну вообще-то мы все еще в северном полушарии находимся, — заметил Леня и придвинулся ближе. — Надь…

Медведицы не очень помогли.

— А у тебя есть молодой человек?

— Ну… — я замялась. — Не хочу об этом говорить. — И после паузы спросила: — А ты со многими девушками встречался?

— Да нет… — грустно сказал Леня. — Была у меня одна девушка, мы с ней гуляли много… Она яблоки любила, так мы с ней все время на рынок за яблоками ходили… А потом она со мной встречаться перестала. Не знаю, что случилось, она ничего не объяснила. Я ей ничего плохого не сделал…

— А как же поклонницы?

— Какие поклонницы? — искренне удивился он.

— Ну, девочки такие с цветочками, — пояснила я. — Которые еще у служебного входа стоят…

— А, — наконец сообразил Леня. — Да нет у меня никаких поклонниц.

— Что, совсем? — не поверила я.

— Не-а.

— Ну а цветы-то хоть дарят?

— Ну дарят иногда… — задумался он.

— Вот видишь! — укоризненно заметила я с интонацией героини Ирины Муравьевой из фильма «Москва слезам не верит».

— Только никакие не девочки!

— А кто же?

— Ну… тетеньки…

— Тетеньки — тоже неплохо, — одобрила я. — А у служебки потом тетеньки ждут?

— Ой, да была одна, — поморщился Леня. — Целый месяц после каждого спектакля караулила, все в гости зазывала…

— Ну и как, сходил?

— Надь, да перестань ты, — с досадой проговорил он. — Очень надо было… И вообще, у нас маленький провинциальный театр, зал всего на пятьсот мест. Даже гардероба нет, зимой народ прямо в шубах сидит.

— А у вас еще и зима бывает? — удивилась я. — Я думала, в Астрахани тепло…

— Ну, сильные морозы редко, где-то около нуля обычно, — окончательно сбился с мысли Леня. — Так о чем я?..

— О поклонницах, — подсказала я.

— Да! Так вот их нет.

— Безобразие!

— Думаешь, в провинции так много желающих в оперу ходить? — горько заметил он. Так и сказал по-старомодному: «в оперу»!

— Ленечка, а спой что-нибудь, — робко попросила я.

— Да ну, — смутился он. — Неудобно как-то…

— Почему, здесь же нет никого!

— Вот именно.

— А для меня? — я игриво прижалась к его плечу.

— Нет, Надь, не буду.

— Ах, так? — я надулась и попыталась отодвинуться, но он схватил меня за талию и прижал к себе:

— Надька…

— Ладно, не хочешь петь, не надо, — быстро заговорила я, осторожно высвобождаясь. — Расскажи тогда, что у тебя в репертуаре.

— Бонни в «Сильве», герцог в «Риголетто»… — стал добросовестно перечислять он.

— Ничего себе! — я так удивилась, что даже перестала вырываться. — Так это же главные роли!

— А в следующем сезоне, — продолжал польщенный Леня, — мы «Евгения Онегина» собираемся ставить. И мне Ленского обещали!

— Ленского… Значит, у тебя тенор, — запоздало сообразила я.

— Ага, лирический.

— Потрясающе. Ты меня заинтриговал. Может, все-таки споешь?

— Надь, ну я не…

— Ладно, как хочешь… — я пожала плечами.

— Обиделась? — он искательно заглянул мне в лицо.

Я отвернулась:

— Нет… — я отвернулась.

— Ну, Надь…

Он уткнулся носом в мои волосы:

— Какие у тебя сексуальные духи…

Он отвел волосы с моего лица, прижался губами к щеке и сразу отстранился, словно его дернуло током. Я повернулась:

— Что-то не так?

— Нет…

Леня отрешенно смотрел в море. Я совсем растерялась и неуверенно позвала:

— Ленечка…

— Что? — не поворачиваясь, резко спросил он.

— Посмотри на меня…

Он нехотя повернул голову.

— Ты был с кем-нибудь близок? — Он замялся, и я безжалостно уточнила: — Физически.

— Представь себе — нет, — с вызовом ответил он.

— А… целовался?

— Ну… — совсем смутился Леня. — По своей инициативе нет…

— А по чьей? — удивилась я.

— Да как-то был у друга на дне рождения, ну и там девушка одна сама меня поцеловала в губы…

— А ты что?

— А я ничего, — отрезал он.

Повисло молчание. Вода тихо плескалась у наших ног, приглушенно доносилась музыка из бара на пляже, но казалось, что этим скалистым мысом мы отрезаны от всего мира.

— Зря я тебе все это рассказал… — вдруг резко поднялся Леня.

Настала моя очередь ловить его за руку:

— Сядь.

Он нехотя опустился обратно.

— Не зря…

Он повернулся и внимательно посмотрел мне в глаза. Я пододвинулась, одной рукой обняла за шею и коснулась его губ своими. Он попытался неумело ответить, но я прошептала:

— Тихо. Не делай ничего.

Леня послушно замер. Я, не торопясь, провела пальчиком по его губам. Он вздрогнул и попытался прижать меня к себе, но я покачала головой:

— Нет. Я же сказала…

Он торопливо кивнул и разжал руки.

— Закрой глаза.

Пару секунд помедлив, я обняла его за шею и поцеловала уже без всякого стеснения.

Когда я отстранилась, Леня потрясенно выдохнул:

— Ты… Я никогда…

Но я закрыла ему рот рукой.

Он мягко отстранил ее и коснулся губами ладони. Я тихо засмеялась:

— Что?

— Щекотно.

И вот наконец случилось долгожданное, киношно-сериальное: Леня опустил меня на полотенце и поцеловал уже сам.

— А ты… быстро учишься, — выговорила я.

— Я вообще способный.

— Такими темпами… — пробормотала я, но не договорила — его рука легла мне на пояс и сдвинула майку. Он на секунду остановился, словно испугавшись, но я не сопротивлялась, и тогда он совсем осмелел.

Близко-близко плескалась вода, и мне стало казаться, что лежу на волнах и меня уносит в открытое море…

— Надька… — шепнул Леня, возвращая меня в реальность.

— Что, — скрывая неловкость, хихикнула я, — узнал, как девушки устроены?

— Да ну тебя, — немедленно надулся он.

— Извини, — я приподнялась на локте и провела рукой по его волосам. — Я же любя…

— Ах, любя! Ну да, представь себе, узнал!

— И как?

— Что?

— Много интересного?

— Ох, Надька! — он опрокинул меня обратно, закинул мои руки за голову и прижал к полотенцу. — Какая же ты…

— Какая? — хитро спросила я, не делая попыток освободиться.

Вместо ответа он наклонился и снова поцеловал меня.