5
— Мы завтра уезжаем, — сказала Надя за ужином.
— Как, уже? — удивилась я.
— Что значит «уже»? — хмыкнул Рома. — Две недели прошло! Мы сначала в первую смену ели, забыла?
— А, ну да… Во сколько едете?
— Ой, да просто ужас, рань несусветная, — пожаловалась Надя. — В шесть утра нам уже надо быть в городе на автовокзале! Там на автобус до Туапсе… Приедем днем, а поезд у нас ночной. Ну ничего, погуляем по городу, покупаемся еще…
— А сколько поезд идет?
— Пять суток.
— Пять? — ужаснулась я. — Это ж сколько драгоценного отпуска пропадет! И сюда вы столько же ехали?
— Нет, сюда на самолете, — пояснила Надя. — А вот на обратную дорогу почему-то билетов уже не было…
— В общем, приходите к нам вечером, — подытожил Рома. — Отметим наш отъезд.
После ужина Леня зашел за мной, и мы отправились с Наде с Ромой. Они встретили нас на пороге.
— Мы на море, — сообщила Надя. — Монетку хотим бросить. Давайте с нами?
На пляже была непроглядная темень, только свет из окон прибрежного бара падал на гальку неровными квадратами. Я осторожно ступала по камням, вцепившись в Ленину руку.
— Ой! — вдруг вскрикнула я.
— Что? — испуганно остановился он.
— Прямо по камню большим пальцем!
— Ну, тихо-тихо, — дурашливо начал Леня. — У собачки боли, у кошечки боли, а у Надюшки…
— Подуй! — капризно заявила я, выставив вперед ушибленную ногу.
Он послушно опустился на колени и начал дуть на мой многострадальный палец.
— Встань, ты что, — дернула его я, воровато оглянувшись.
К счастью, Надя с Ромой ушли вперед, а плескавшимся в воде ночным купальщикам было весело и без нас.
— Сама же сказала… — обиженно протянул Леня.
— Пошли, они уже на пирсе!
Мы тоже поднялись на пирс и вышли на самый его край, обогнув непонятного назначения будку, над которой мотался одинокий фонарь. На берегу было тихо, а здесь налетали порывы ветра и с шумом разбивались о бетонную стену волны, поднимая брызги.
— Кажется, шторм начинается! — восхищенно протянула я. — А мы как будто на корабле и попали в бурю… А где, кстати, Надя с Ромой?
— Не знаю, — Леня прислонился к углу будки, потянул меня от края пирса и прижал к себе.
— Ты что? — слабо возмутилась я.
— Надька, — шепнул он, зарываясь носом в мои волосы.
Я вздрогнула, Леня испуганно отстранился и вопросительно посмотрел на меня.
— Холодно, — соврала я.
— Холодно? — он сделал шаг, и мы поменялись местами.
Теперь брызги до меня не долетали, стало тепло и уютно, я уткнулась в Ленино плечо и затихла. Он погладил меня по волосам, и почему-то от этой нехитрой ласки что-то внутри дрогнуло и перевернулось…
— Вот вы где, — раздался веселый голос Ромы.
На этот раз мы не разжали рук и не шарахнулись друг от друга. И смутился сам Рома, с преувеличенным вниманием посмотрел под ноги:
— Ух ты, тут сети!
— Рыбку хочешь половить? — подхватила появившаяся из темноты Надя.
— Ага, давай! Только наши друзья, — кивнул он, — наверное, уже всю рыбу тут распугали!
— Чего это мы распугали? — возмутилась я.
— Так, ладно, я бросаю, — Надя выудила из кармана монетку, размахнулась и закинула далеко в море.
— Ну все, — потер руки Рома. — Пошли, а то и так уже тут… — и он опять выразительно посмотрел в нашу сторону.
На обратном пути мы неожиданно наткнулись на Лариску, вытиравшую волосы полотенцем.
— Ты что, купалась? — удивилась я.
— Ага, — энергично ответила она. — Мне так нравится вечером! Уж точно не обгоришь!
— А мы вот ходили монетку бросать, — доложила я. — Надя с Ромой завтра уезжают.
— Пойдемте к нам! — вклинился Рома.
— Да как-то неудобно… — вдруг застеснялась Лариска.
Я удивилась: что это с ней? А потом сообразила — она ведь, по-хорошему, даже не знакома с соседями! Только в коридоре сталкивалась да мои рассказы слышала…
— Ничего неудобного! — поддержала мужа Надя. — Пошли!
— Ну хорошо, только зайду к себе переодеться, — согласилась Лариска.
Минут через пятнадцать мы наконец собрались в номере Нади и Ромы. На столе, придвинутом к кровати, наблюдался набор традиционных местных угощений: сыр, фрукты и, конечно, вино в пластиковой бутылке. Посадочных мест не хватало, и Ленечка притащил стул из моего номера.
— Ну что ж, мы отлично отдохнули, — начал Рома, — и во многом благодаря тому, что познакомились здесь с замечательными людьми, — он посмотрел почему-то на меня. — Давайте же за это и выпьем.
Мы взялись за пластиковые стаканчики. И почему такое вот разливное южное вино всегда лучше любого импортного, даже из дорогого магазина?
— Вкусное, — протянула Лариска. — Как называется?
— «Черный лекарь», — ответил Рома.
— Класс. Надо будет домой такого купить…
— Ленечка, спой, — попросила Надя.
— Да я не… — привычно засмущался он.
— Ну спой, что тебе стоит, а то уедем, так тебя и не послушаем!
Я с любопытством ждала, чем кончится дело, решив для чистоты эксперимента промолчать.
— А что спеть? — сдался он.
Я чуть не задохнулась от возмущения. Ничего себе! Я просила-просила — ноль внимания. А как побольше зрителей собралось, так пожалуйста?
— Про мамонтенка, — тут же сориентировалась я. — Хочу про мамонтенка.
— Какого еще мамонтенка? — удивилась Лариска.
— Ну, из мультика «Мама для мамонтенка», — пояснила я. — Песня такая. — И напела: — «По синему морю, к зеленой земле…»
— А, точно! — воскликнула Лариска и хитро посмотрела на меня. Молодец, все поняла и подыгрывает! — Хорошая песня! Лень, споешь?
Он замялся:
— Да я не знаю…
— Ее все знают, — отрезала Лариска.
— Слов не помню…
— Мы тебе подскажем!
— Ну…
И тут, как назло, зазвонил мой телефон. И это когда мы уже почти раскрутили Ленечку на «Мамонтенка»!
Я схватила трубку, взглянула на экран и… меня как будто со всей силы стукнули по голове. Витька!
Я выскочила из комнаты, захлопнула за собой дверь ванной и только там нажала на «прием».
— Алло, привет, — послышался знакомый хрипловатый голос, от которого у меня перехватило дыхание. — Как поживаешь?
— Привет… — Мне показалось, что мое сердце раскололось на несколько маленьких и они теперь бьются вразнобой. — Я вот тут на море… Горящую путевку предложили, а у меня как раз отпуск…
— Понятненько. Ну ладно тогда, отдыхай…
— Подожди! — испугалась я. — Ты-то как?
— Да я только вернулся из экспедиции. Жены дома нет, хотел встретиться, а тебя, оказывается, тоже, нет…
— А где она? — спросила я, чтобы хоть что-то сказать.
— К родителям уехала.
— А… — я судорожно искала тему для разговора, но ничего путного, как назло, в голову не приходило.
— Ну ладно, давай заканчивать, а то роуминг дорогой…
— Ты звони! — выкрикнула я, пока он не положил трубку.
Нажав на «отбой», я положила телефон на край раковины, съехала на корточки по кафельной стенке и зажала уши ладонями. Как будто хотела, чтобы мысли уложились в голове поровнее, и боялась, что посторонний шум помешает!
И понесло же меня на это дурацкое море! Если бы осталась, если бы… «Что? — зло спросила я себя. — Он бы тогда развелся и на тебе женился? Размечталась! Приехал — жены нет, скучно, хорошо бы развлечься… А тебя тоже нет, вот облом!»
Я медленно поднялась, шагнула к зеркалу. Ну и вид! Волосы дыбом, щеки в красных пятнах… Я повернула кран, побрызгала в лицо холодной водой, кое-как пригладила волосы. На полочке лежала Надина расческа, но брать ее я постеснялась.
Подойдя к двери, я замешкалась. В комнате стояла подозрительная тишина, и я запоздало спохватилась — интересно, как тут со звукоизоляцией? Но не сидеть же теперь остаток вечера в ванной…
За столом шел негромкий разговор, прекратившийся при моем появлении.
— Ааа… ты уже спел? — смущенно спросила я Ленечку.
— Спел, — почему-то ответил за него Рома.
— «Мамонтенка»?
Мне никто не ответил.
— Может, еще споешь? — робко поинтересовалась я. — Я же не слышала…
— Нечего было в туалет уходить, — отрезал Рома.
— Но мне позвонили!…
— Вот-вот!
Повисла неловкая пауза.
— Ладно, пора мне, наверно, — поднялась с места Лариска.
Предательница, хоть бы меня поддержала! Или тоже на сторону Ленечки за время моего отсутствия переметнулась?
Конец ознакомительного фрагмента.
