Бабочки зимнего утра

Анна Антонова

Тая мечтала встретить Новый год вместе со своим парнем. Она ждала приглашения до последнего, но в праздничную ночь Артем отправился на бал… без нее! Как такое могло произойти? Они ведь любят друг друга! Неужели в их отношениях наступил кризис и пора расставаться? Кажется, теперь спасти любовь может только чудо…

Глава 1

Вселенная желтых карликов

— Ну и чего ты ждешь? — нетерпеливым шепотом поинтересовалась Наташка.

— Не знаю… — меланхолично отозвалась я. — Что он сам предложит…

— Сам предложит! — фыркнула она. — Хотел бы — давно уже предложил! Сегодня тридцатое декабря!

— Знаю, — совсем уныло ответила я.

— Вот и звони!

— У нас звонить не принято…

— Почему?

— Не знаю, как-то сразу не сложилось.

— Ну тогда пиши, — и она выжидающе уставилась на телефон в моих руках.

— Последняя парта! — раздался зычный голос нашей классной Ольги Петровны по прозвищу Петруша. — Каникулы еще не начались!

Что правда, то правда. Уроки уже кончились, а каникулы еще не начались. Только у нас такое бывает! И сегодня перед праздничной дискотекой обязательно надо было устроить классный час и нудно подводить итоги полугодия. Хорошо, мы с Наташкой в начале года предусмотрительно устроились подальше от учительского стола.

Мы послушно уткнулись глазами в парту, а когда Петруша продолжила что-то вещать об успеваемости, Наташка снова сказала:

— Пиши!

Я вздохнула — нечего было и надеяться, что она от меня отстанет — и нехотя начала набирать эсэмэску.

«Привет, какие планы на Новый год?» — отстучала я и, чтобы не передумать, быстро нажала на кнопку «отправить». Звякнул отчет о доставке, и почти сразу же пришел ответ:

«Привет! На бал иду». В конце сообщения стоял жизнерадостный смайлик.

Я растерянно смотрела на экран, пока он не погас, не в силах осознать свалившуюся на меня оглушительную новость.

— Ну что? — теребила меня Наташка.

— Он идет на бал, — растерянно проговорила я.

— На бал? Без тебя?

— Как видишь… Меня никто не пригласил… В черном и белом не ходите, «да» и «нет» не говорите, вы поедете на бал? — растерянно пробормотала я детскую игру-считалочку.

— Сейчас же спроси, почему, — распорядилась подруга, не обращая внимания на мой жалкий лепет.

Я воспротивилась:

— Не хочу! Да я после этого вообще…

Не придумав, что я после этого, я снова оживила экран телефона, прокрутила злосчастную эсэмэску и увидела ее окончание, сразу не влезшее на экран.

«А ты?» — как ни в чем не бывало спрашивал он.

И я уже без всяких советов торопливо набрала:

«А я думала, мы вместе будем Новый год встречать!»

За следующие полчаса я узнала, что если я хотела встречать Новый год вместе, то должна была высказать свое желание заблаговременно. Ему же самому что-то устраивать не хотелось, вот он и ждал предложений от других, но на всякий случай подстраховался и заказал себе билет на бал. А в том, что я дождалась до последнего, он не виноват и виноватым себя чувствовать не собирается.

Чем дальше продолжалось наше безмолвное, но от этого не менее эмоциональное общение, тем сильнее меня охватывало отчаяние. Как же так? Он пошел и, ничего не сказав, прикупил себе билет на бал, словно меня вовсе не существует в природе?

Я безжалостно назвала все своими именами, но почему-то сей факт отказывался укладываться у меня в голове. Этого не может быть! Я бы так никогда не поступила…

— А при чем тут ты? — откликнулась Наташка, внимательно следившая за ходом нашей увлекательной эсэмэс-беседы. — Он парень, а у них в голове все по-другому устроено.

— Как же? — в отчаянии вопросила я.

— Гораздо проще, — отрезала она. — Бесполезно ждать, когда парень догадается, что тебе нужно. Обо всех своих желаниях надо говорить прямо, открытым текстом, без намеков и недомолвок. Читала мужской манифест?

— Какой еще мужской манифест?

— Да бродит по Интернету такая фишка. Очень, знаешь ли, познавательно. Как раз про это много говорится.

— Про что?

— Про то, что я тебе только что сказала! — потеряла терпение от моей тупости Наташка, немедленно заслужила очередное замечание от классной и, понизив голос, продолжила: — Они простые, как инфузории-туфельки, и требуют к себе соответственного отношения — обо всем им надо говорить напрямую, не дожидаясь сеансов ясновидения и телепатии.

— Но когда все говоришь напрямую, становится неинтересно! — возмутилась я. — Где романтика и все такое прочее?

— Когда он сделает то, что тебе нужно, и начнется романтика, — наставительно заметила подруга. — Ты же, вместо того чтобы сказать прямо, все чего-то ждала. Вот и дождалась! Много у тебя теперь романтики?

Я удрученно молчала. Не верилось — просто не хотелось верить! — что это происходит со мной наяву. Я словно попала в какую-то черную дыру, о которой нам рассказывали на экскурсии в музее космонавтики. Конечно, я и раньше имела о ней представление — штука в космосе, где все бесследно пропадает, — но настолько привыкла слышать это словосочетание в переносном бытовом значении, что о его космическом происхождении как-то забыла. И только тогда, в музее, смотря на стенды с фотографиями и схемами и читая описания черных дыр, галактик и туманностей, мне стало жутко — ведь все это существует на самом деле, там, где мы даже не можем себе представить, несмотря на всю силу воображения!

Мы копошимся на поверхности своей планеты, обитаемый слой которой в масштабе не толще кожуры на яблоке, погрязли в мелочных проблемах и заботах и не заглядываем в небо неделями, а там… Бесконечное пространство, живущее по своим законам, и всем этим гигантским звездам, некоторые из которых почему-то называются карликами (оказывается, наше Солнце — желтый карлик!), нет никакого дела до странной формы жизни на одной из планет…

Тогда я заставила себя перестать думать об этом — стало слишком страшно. Но сейчас снова чувствовала, как то забытое ощущение ничтожности в масштабах Вселенной возвращается — только уже не всего человечества, а персонально меня. Как будто это я — важная и ценная для себя и своей семьи — сейчас далека от него, того единственного, кто мне нужен, как небесное тело из другой галактики.

— Вернись к нам! — затормошила меня Наташка.

Я очнулась, огляделась. Классный час наконец кончился, все с шумом и радостными возгласами вываливались из класса — пора было готовиться к дискотеке.

— Нам такая свинья не нужна! — постановила она. — Новый год надо встречать с любимой девушкой, и точка.

Я судорожно вздохнула, чувствуя, что мне не хватает воздуха. Если бы все проблемы в отношениях решались так просто! Захотел — полюбил, захотел — разлюбил, к сердцу прижал, к черту послал…

— Я, пожалуй, не пойду никуда, — попробовала улизнуть я, но не тут-то было.

— Куда это? — схватила меня за рукав подруга. — Быстро переодеваться и на дискотеку!

Нарядные шмотки мы прихватили с собой — не одеваться же на классный час как на праздник — и теперь девчонки активно выставляли из класса парней, чтобы переодеться.

— Нет, я правда пойду, — попробовала настоять я, уже понимая, что это бесполезно. — Никакого настроения нет…

— И что ты будешь делать дома? — резонно возразила Наташка. — Лить слезы и перечитывать эсэмэски?

Это было жестоко, но справедливо — чем-то в этом роде я и планировала заняться, хотя и знала, что дома мне будет только хуже. Поэтому я осталась.

Лучше мне тоже не стало. Телефон я повесила на шею, как не отговаривала меня Наташка, и поминутно хваталась за него, боясь не услышать сигнал о сообщении в грохоте дискотечной музыки.

Телефон как будто умер. Нет, он исправно принимал сигнал, в знак чего дружелюбно подмигивал мне зеленым огонечком, но выполнять свое прямое назначение — соединять людей — упорно отказывался. Наверно, обиделся, что ему пришлось стать средством передачи всех тех неприятных слов, которыми мы обменялись…

На танцы я почти не обращала внимания — участвовать в быстрых не хотелось, а на медленные меня никто не приглашал. Ничего удивительного — достаточно было взглянуть в мое убитое лицо, чтобы подобное желание быстро пропало. Впрочем, и не завелось у меня в родной школе никакой симпатии, от которой бы я, затаив дыхание, ждала приглашения на медляк. Симпатия у меня имелась всего одна, но как раз она-то не хотела со мной танцевать, встречать Новый год и теперь даже просто разговаривать…

— Можно? — церемонно спросил незаметно нарисовавшийся возле меня смутно знакомый молодой человек.

Я неохотно вынырнула из омута своих горестных размышлений и отрицательно качнула головой. Кажется, парни скоро перестанут интересовать меня как класс!