Укротитель тьмы. Part 1

Анжелика Висконти, 2022

Тьма поглощает славный Калининград – призраки чаевничают на чердаках, самые бесстрашные расхищают хранилища древних артефактов, а тут ещё кто-то начал убивать магов древним клинком. Со всем этим приходится разбираться чародею-детективу Нику Фельсенбургу. На самом деле быть укротителем тьмы не так уж и сложно… Если только не нужно бороться с патологическим невезением, демонами внутри себя и ошибками прошлого. Каков будет исход сражения не знает никто.

2 глава.

Что отвратительно в дисковых телефонах, так это их противный дребезжащий звонок. Этот неумолимый звук ввинчивался в мозг с явным намерением поднять с постели, даже если ночью ты умер и превратился в хладный труп. В двойне же раздражало это, когда ты был еще жив. Именно поэтому Ник с полустоном-полурычанием поднял голову, когда из коридора раздалась навязчивая трель.

Любой род магов, а в особенности чародеи, очень плохо уживался с современной техникой. И, если уж в двадцать первом веке полностью отрешиться от прогресса было невозможно, то в их интересах было использовать самые примитивные и старомодные механизмы, вроде дисковых телефонов.

Ник разлепил глаза. Оказывается, он уснул за столом, положив голову на руки. Перед чародеем лежал отчет. Всю ночь он потратил на то, чтобы выдумать его. Каждый раз это превращалось в пытку: попробуй вспомнить, что с тобой происходило за месяц в каждый день по отдельности. В этот раз было вдвое сложнее, потому что каждый был похож на другой, как капли воды, превратив жизнь чародея в день сурка. Первые пятнадцать минут Ник не мог выдумать ничего кроме «сидел в офисе и читал», что, кстати, было чистейшей правдой, вот только вряд ли Джозефа удовлетворит такое объяснение. Так и пришлось выдумывать, вспоминать, а местами и сочинять, но обязательно нечто благовидное и чинное.

Чародей глянул на будильник что стоял на столе. Он закончил ранним утром, поэтому поспать ему дали только два часа. За то все было готово, оставалось только прочитать написанное свежим взглядом и можно отправлять. Уронил голову обратно на руки Ник с четким намерением не отвечать, но не прошло и половины минуты, как на стол что-то мягко приземлилось. Не прошло и секунды, как мягкая маленькая лапа начала беспардонно стучать его по щеке. Приоткрыв глаз, чародей встретил недовольный кошачий взгляд. Сатана, его кот, сидел на углу стола и раздраженно помахивал хвостом. Его черная шерсть сливалась с общим полумраком, и только зеленые глаза слегка светились, как два маленьких фонарика. Тот вновь толкнул его лапой.

— Да иду я, иду, — сдался чародей, выпрямляясь и пихая ноги в теплые тапки.

Квартира Ника не отличалась особой утепленностью, тем более становящимися все более студеными осенними утрами, поэтому чародей зябко запахнулся в лоскутный халат, который всегда висел на спинке кровати. Этой ночью он ее даже не расстелил. И, кажется, это обстоятельство только больше обрадовало Бруно. Огромный косматый волкодав серого цвета развалился на его постели, раскинув лапы. Увидев, что хозяин поднялся, он вскочил и радостно замотал хвостом.

Красный телефон, стал еще более похож на дьявола, когда Ник снял трубку с рожек.

— Фельсенбург слушает. — проворчал он в трубку, передернувшись от холода, все-таки пробравшегося под халат.

— С добрым утром, соня! — откликнулась на том конце провода Марта с читаемой иронией. — Видно хорошо тебе живется без работы, если ты можешь позволить себе еще спать.

— Сейчас только девять часов, Марта, — сварливо откликнулся чародей.

— Для кого-то это «еще», а для меня это давно «уже». Я с семи на ногах, — фыркнула она.

— И именно поэтому ты разбудила меня, чтобы я составил тебе компанию? — не сдержавшись, Ник зевнул во всю глотку.

Хорошо, что телефоны не передают изображение, а то вышло бы некультурно. Голос Марты тут же посерьезнел, из него пропала вся дружеская веселость.

— Если бы все было так просто. Мне нужна твоя помощь. Как ты вчера и просил.

Ник так быстро захлопнул рот, что клацнул челюстями. Сонливость тут же слетела с него, а мозг, наконец, заработал более-менее нормально.

— Новое дело?

— И новое тело. — на этот раз усмешка подруги была невеселой. — Улица Богдана Хмельницкого, дом 30, квартира 27. Приезжай, мы уже на месте.

И еще прежде, чем Ник успел что-то сказать, она отключилась. Чародей еще пару секунд послушал гудки в трубке. Громова всегда была такой — быстрой, четкой, немногословной, особенно когда речь заходила о работе.

Сборы не заняли у него так уж много времени, хотя бы потому что завтрак был исключен из списка. Чародею кусок в горло не лез сразу после сна, но дело было еще не только в этом. Кроме того, что можно было принять за графскую жеманность, все обстояло намного прозаичнее: Нику просто почти нечего было есть. Холодильник морозил его своей ледяной пустотой. Что ж, возможно сегодня он получит деньги.

Но сорок минут ушло только на то, чтобы прогуляться с Бруно. Ирландский волкодав вообще был зверем не маленьким, и гулять с ним нужно было долго. Порой, у Ника настолько не хватало на это времени, что он научил своего пса гулять самостоятельно. Он выпускал волкодава на улицу, а потом тот с кем-нибудь заходил в подъезд. Соседи к этому уже привыкли, хотя и не очень любили такой подход. В конце концов, выглядел Бруно внушительно, а такая махина, шатающаяся в одиночестве, кого угодно взволнует. Знал бы правда еще кто, что это была добрейшей души собака! У него кот был злее в сотни раз.

В конечном счете, Ник оделся в белую рубашку и строгие черные брюки. Была у него странная для нынешнего века мания носить рубашки, брюки и ботинки, против повседневного стиля кэжуал. Может быть, это было и старомодно, но главное, что самому чародею так было комфортно. Натянув кожаный плащ, Ник с сомнением поглядел на трость. Поскольку денег на такие дорогостоящие вещи, как зонтница, не было, он оборудовал для этих целей пластиковое мусорное ведро. Поколебавшись секунду, Ник все же схватился за рельефную ручку. Красивая черная палка с утонченным серебряным узором из символов, что вился спиралью снизу доверху, выглядела эффектно. Еще изысканнее смотрелась ручка в виде черепа динозавра, выполненная из прозрачного камня. За это Ника с легкостью можно было обвинить в излишествах и ненужном позерстве, но только если не знать, что на самом деле это был магический посох, искусно замаскированный под трость. В чародействе на Земле колдунам средней руки, вроде Ника, без такого магического артефакта было не обойтись. Он помогал собирать и накапливать энергию. Трость служила своего рода магическим щупом или, иначе говоря, клюкой для слепца в непостоянном мире магических энергий.

Через полчаса чародей прибыл по адресу. Его взгляду открылся не слишком презентабельная двенадцатиэтажка из тех безликих построек, которых сотни по всему городу. Непонятный бурый цвет, разномастные балконы, обшарпанные двери подъездов, все было при ней. Внутри было ничуть не лучше.

Под дверью квартиры двадцать семь стояли два санитара. Они мерили давление молодому юноше, который, судя по белизне лица, был не далек от обморока. Да и сами врачи тоже выглядели неважно. Их нездоровый вид изрядно напугал чародея. Даже если эти бывалые парни так выглядят, то что предстанет его взгляду внутри?

Он прошел мимо и заглянул в квартиру через открытую дверь. Внутри суетились и сновали туда-сюда люди. Ник с опаской шагнул через порог, прислушиваясь к себе. Обычно, чародеям и любого другого рода волшебным созданиям довольно сложно было преступить порог жилого дома без приглашения хозяина. Для многих, особенно нечистых, это обстоятельство становилось непреодолимой преградой. Но сейчас чародей не ощутил давления. Скорее ощущение походило на отдающие последнее тепло угли в костре. Защитное поле больше ничего не подпитывало и с каждой секундой оно ослабевало. Значит смерть забрала хозяина этой квартиры и, судя по всему, человек этот был одинок.

Ник поморгал секунду, привыкая к полумраку. Перед ним была узкая тесная прихожая, задрапированная тканями и тюлевыми завесами разных холодных цветов.

Из комнаты напротив входа доносился оживленный разговор, и чародей направился туда. Но не успел он сделать и пару шагов, как одышливый мужской голос окликнул его:

— О, Фельсенбург! На кой черт ты сюда приперся? Чем может помочь твое дешевое шарлатанство?

Ник обернулся и увидел, как Дейв, опираясь одной рукой о тумбочку с зеркалом, другой пытался натянуть бахилы на ноги. Что, в прочем, сделать было не так-то просто с его пузом, свешивающимся над ремнем брюк.

— Я тоже рад тебя видеть, Дейв, — криво усмехнулся Ник.

Давид Кенезов, или попросту Дейв, был хорошим следователем, но при этом оказывался удивительно узколобым в том отношении, что даже после полусотни дел не слишком-то верил в существование сверхъестественного. Ник сотрудничал с отделом Марты уже семь лет, но за все это время ее заместитель продолжал считать Ника простым мошенником и жуликом.

— Нет, я серьезно. Последние два месяца без тебя так спокойно было. А сейчас опять какая-нибудь нездоровая хрень творится начнет, — пропыхтел Дейв и утер тыльной стороной ладони вспотевший лоб после первой победы, одержанной над бахилами.

Судя по всему, она далась ему не легко, потому что полицейский решил взять короткую передышку и выпрямился.

— Меня позвала Марта.

Дейв одарил его долгим изучающим взглядом, а Ник едва сдержался чтобы не закатить глаза.

— Опять нищенствуешь? — Кенезов, резко втянув живот, наклонился ко второму ботинку. Его круглое лицо покраснело от натуги. — Скоро через тебя просвещать будет.

— За то тебе это не грозит, — вернул ему шпильку чародей и говорящим жестом указал на бумажный пакет из Макдональдса, который стоял на тумбочке.

Ник заметил его сразу, как только рецепторы начали исходить голодной слюной от притягательного аромата.

Надо сказать, что со стороны Ник и Дейв создавали довольно странный тандем, как минимум потому, что Кенезов был полной противоположностью чародею. Невысокий и плотный мужчина лет сорока пяти, со светлыми волосами, через которые уже проглядывала плешь, напоминал стереотипного немецкого бюргера. Однако одевался он представительно. Ник никогда не видел его ни в чем ином, кроме рубашек, синих брюк и длинном галстуке-лопате того же цвета. Правда образ немного портили странные пятна, которые масляными полукружиями усеивали его поверхность.

Бахилы прошелестели, натягиваясь на второй ботинок, и Дейв громко вздохнул от облегчения.

— Это все нервы, — сверкнул в сторону чародея он недовольным взглядом.

— Ну да, ну да, — хмыкнул Ник с усмешкой.

— За собой бы лучше следил, — Кенезов любезно улыбнулся. — Я уверен, что Марта пригласила тебя сегодня только из жалости. Можно сказать, она буквально придумала предлог, чтобы притащить тебя сюда. На самом деле, тот факт, что убили очередную мнимую экстрасеншу еще не означает, что ты здесь нужен.

В душе чародея досада на себя перемешалась с благодарностью к подруге. Всегда неловко ощущать себя облагодетельствованным, тем более Ник слишком хорошо знал, что такое быть обязанным кому-либо и поэтому лишний раз старался не принимать авансов.

Ответить он не успел, потому что из комнаты вышла Громова и недовольно уставилась на них. Сегодня она была одета в блузку насыщенного зеленого цвета и облегающие черные штаны. Свои длинные волосы она собрала в конский хвост, и сейчас он мотался из стороны в сторону в такт шагам. Голубые глаза, казались серыми в этом освещении и оттого выглядели еще более хмурыми, как тучи перед ливнем.

— Закончили? — спросила она сухо. — Тогда пошли.

Она жестом велела следовать за собой. Обменявшись взглядами с Дейвом, Ник последовал за Громовой и вошел в комнату, представляющую собой нечто среднее между гостиной и кабинетом. Но более всего, честно говоря, это смахивало на ритуальный салон. Стены обшиты черными и фиолетовыми тканями, по периметру расположились шкафы темного дерева, набитые всякого рода дешевыми побрякушками, годными только для детского Хэллоуина. Стол напротив входа также был оборудован с претензией на сакральность — посреди него стоял хрустальный шар, рядом в беспорядке валялись золочёные карты Таро и другое в том же духе.

При иных обстоятельствах чародей бы презрительно фыркнул. Вот такие низкопробные шарлатаны, как правило, и портят репутацию настоящих магов, наводняя сознание обывателя своими клишированными образами. Но сейчас в комнате было то, что можно было назвать по-настоящему жутким.

За столом сидела женщина. Руки ее безвольно висели по сторонам, голова была запрокинута назад, а из перерезанной глотки на темно-фиолетовое старомодное платье вылилась неимоверная уйма крови.

Тяжелый металлический привкус кажется даже пропитал воздух, и Ник поморщился, на этот раз обрадовавшись, что с утра у него и маковой росинки во рту не было. Здесь уже успела немного похозяйничать полиция — шторы были раздвинуты, а окно распахнуто настежь. Благодаря этому запах крови несколько размылся, делаясь терпимым.

Пока Ник старательно пытался прийти в себя, побарывая комок ужаса, поселившийся в животе, Марта с невозмутимым спокойствием приблизилась к столу.

— Наталья Кольцова, пятьдесят пять лет. Ее обнаружил Петр Селезнев, клиент, который пришел на сеанс. Его уже допросили, — начала Громова и махнула рукой на входную дверь. — Жертва работала экстрасенсом под именем…

— Вещая Нателла. — вместо нее завершил Ник севшим голосом, заглянув-таки в лицо жертве.

Сердце болезненно ударило в ребра, а потом как будто бы и вовсе остановилось. Марта недоверчиво обернулась на него, зябко обхватив себя за плечи.

— Ты ее знаешь?

Мысли в голове разбегались как тараканы, потревоженные светом, и чародей судорожно попытался отрешиться от всего лишнего. В первую очередь от привкуса смерти, что осел тягостной невидимой пленкой на лице.

— Да, немного. — ответил он глухо. — Она была одной из настоящих практикующих колдуний. Не сказать, что мы дружили, так приятельствовали.

Действительно, он был не настолько близко знаком с Нателлой, чтобы знать где располагается ее офис, и как он выглядит внутри. Какое там, он и ее настоящее имя услышал сейчас впервые. Но при всем этом, Кольцова была одной из немногих волшебниц, проживающих в Калининграде, кто даже здоровались с ним. Другие-то боялись Ника как чумы, так, словно бы приговор Магикулума мог передаваться воздушно-капельным путем. Тем только тягостнее переносилось происходящее. В душе поселилась тоска вперемешку с ужасом.

Марта серьезно кивнула.

— Понятно. Я не знала, но решила, что тебе следует это увидеть. В конце концов, речь идет о твоей коллеге по цеху, если так можно сказать. Может подскажешь нам что-нибудь полезное.

Ник не ответил. Он буквально заставил себя приблизиться к столу, а после этого вся выдержка и сосредоточенность чародея вынуждены были быть заняты тем, чтобы недостойно не упасть в обморок, хотя ноги уже предательски подкашивались.

Сколько бы Ник не работал с отделом Марты и расследовал сам, он все не мог привыкнуть к виду смерти. Да, наверное, и невозможно было к этому привыкнуть, ибо любая даже обыкновенная кончина индивидуальна и не похожа одна на другую. Эту же ни в коем случае нельзя было назвать заурядным случаем. Зверская расправа — вот как бы окрестил чародей эту картину.

— В самом деле, господин Фельсенбург, может вы подскажете, что за демон перерезал тетке шею? — вдруг обратился к нему желтый старик с острыми чертами.

Он стоял над телом и невозмутимо обследовал его, затянув руки в перчатки. Мелкие жёлтые, как и его лицо, зубы оскалились в ухмылке.

А, по всей видимости, к смерти все-таки можно было привыкнуть, решил Ник. По крайней мере их судмедэксперт был великолепным тому подтверждением. Он с такой небрежностью и даже ленью рассматривал края раны и шевелил мертвое тело, как если бы выполнял самую скучную работу на свете. Для этого нужно было быть либо менее впечатлительным, либо же на голову поехавшим. В случае Генриха Вейзеля, очень может быть второе. По крайней мере, чрезмерный, даже по меркам этой профессии, цинизм, и иногда донельзя сниженные шуточки над покойниками всегда заставляли Ника вздрагивать.

Не успел чародей ответить, как голос подал молодой криминалист Гарик, который все это время складывал препараты в свой чемоданчик.

— Не знаю, что это за демон здесь был, однако никаких толковых следов он не оставил. — произнес тот с едва заметной усталой улыбкой.

Насколько чародею было известно, Гарика на самом деле звали Игорем. Ник, как закоренелый консерватор, коими являлись почти все чародеи, восставал против такого искажения имени до неузнаваемости. Но, стоило признать, что к темноволосой вьющейся шевелюре парнишки, бледному лицу и круглым очкам в действительности больше подходило имя Гарик.

— Гера, что ты можешь сказать по этому поводу? — обратилась к судмедэксперту Марта.

Вейзель, кажется, только этого и ждал, потому с что с какой-то сладостной готовностью поглядел на них.

— Что-то сказать могу, только, боюсь, не очень много. Смерть наступила, угадайте от чего? — хохотнул он. — Правильно, от нарушения целостности артерии. Приблизительно часов двенадцать назад.

Что не говори, но Гера был профессионалом своего дела и прирожденная немецкая педантичность существенно помогала ему в этом.

— Значит вчера поздно вечером… — протянула Марта, сцепляя и расцепляя пальцы в бессознательной привычке, как делала всякий раз, когда размышляла. — Кто это мог быть? Припозднившийся клиент?

Ник скорее ощутил, чем увидел ее взгляд. Сам он никак не мог оторваться от созерцания выпученных остекленевших глаз Нателлы, куцых рыжеватых волос, что по-домашнему были сколоты на затылке, и главное от бурых потеков крови, которые залили всю ее одежду.

— Может быть. Я почти ничего не знаю о ее работе. Только то, что она зарабатывала дешевыми предвидениями и гаданиями на дому, — чародей пожал плечом, шумно выдохнув.

Руки начали привычно трястись и Ник торопливо спрятал их в карманы. Дурацкая реакция на стресс передалась ему от матери, а привычка заводился с пол-оборота от отца.

— Хотелось бы мне увидеть, что это за клиентики ходят с такими ножами. — встрял Гера, ещё раз беспардонно отклонив голову Нателлы назад и рассматривая рану. — Не знаю, кто это был, но смерь наступила почти мгновенно. Она только испугаться и успела. — он разжал пальцы, и голова безвольно опустилась. — О навыках убийцы сказать что-то сложно. Для такого удара особой сноровки не требуется, это тебе не кюшо-джитсу с его смертельными точками. Только взрежь и готово.

— Но это дает нам, как минимум, два факта. — заметила Марта на его слова. — Во-первых, на лицо факт непомерной жестокости, а это пунктик к психологическому портрету убийцы, а, во-вторых, нанести такого рода увечье может лишь только тот, кто был от жертвы на близком расстоянии. Может быть через стол…

Она сделала махающее движение, как бы примеряя на себя роль убийцы.

Гера покачал головой.

— Нет, с это точки такую рану не нанести. — отринул ее версию он и зашел за спинку стула. — Удар наносили отсюда.

Он очертил пальцем дугу, по которой лезвие перерезало шею. Это движение вдруг заставило-таки сознание Ника заработать и навело на одну мысль.

— Характер раны… — протянул неуверенно он. — что за нож мог так…

Гера удовлетворенно свел руки вместе. Его рептильи в своей бездушности глаза засветились удовольствием.

— Вот! Я ждал, когда кто-нибудь додумается задать этот вопрос! — заявил судмедэксперт. — В том то и дело, самое необычное во всем этом — орудие убийства. Судя по характеру раны… — он еще раз присмотрелся. — Я бы сказал, что клинок орудия загнутый, дугообразный.

— Что-то вроде серпа? — спросил Ник, внимательно прищурившись.

Вейзель на секунду задумался.

— Да что-то вроде того. В таком случае он нанес удар вот таким образом, — Генрих показал ребром ладони, как загнутое лезвие своей внутренней стороной рассекает ткани.

Марта, все это время мрачно наблюдавшая за его манипуляциями, обернулась к Нику.

— У тебя есть идеи кто это может быть? — уточнила она и во взгляде ее прямо-таки кристаллизовалось ожидание. Радужки глаз и впрямь немного посерели, утратив тот лучезарный голубой оттенок.

Ник отделался пожатием плеч.

— Не знаю. Как вариант, это может быть ритуальное убийство. Для него характерно перерезать глотки жертвам, и всякие подобные гадости. Нужно еще раз все посмотреть.

— Отлично. Теперь у нас в округе завелся маньяк-крестьянин с серпом, — удрученно вздохнул Дейв.

Все это время он стоял в дверях и раздавал указания другим оперативникам, но и после того, как все разбежались, он не спешил приближаться. Зеленоватое лицо подсказало чародею, что Кенезов не хотел расстаться со своим плотным перекусом раньше времени.

— Нужно будет проверить по базам, не было ли схожих убийств или нападений, — кивнула своим мыслям Марта.

— Кстати, какой у нас сейчас будет план, шеф? — деловито поинтересовался Дейв.

— Не знаю, как вы, а я свою работу здесь уже сделал, — решительно заявил Гера. — Сейчас упакуем, а дальше вскрытие покажет.

— Я тоже закончил, — подал голос криминалист Гарик, защелкивая скобы на чемоданчике. — Весь материл какой было возможно я собрал. Боюсь, что вне лаборатории я сейчас бесполезен.

Обычно именно так все и заканчивалось. Эксперты удалялись по своим пещерам, а несчастные следователи оставались пахать носом место преступления или готовились сунуть голову в очередной капкан.

— Хорошо. Только что-нибудь проясниться, тут же сообщите мне. Будем на связи, — кивнула Громова

— Конечно, Марта Игоревна, — криминалист и засеменил к выходу.

Гера рявкнул в подъезд, подзывая санитаров.

Какое-то время Ник в компании Марты и Дейва наблюдал за тем, как тело Нателлы погружают в плотный пластиковый мешок и увозят на каталке. Хотя это было кощунственно, но чародей испытал здоровое облегчение, когда труп пропал из поля зрения. Это позволяло немного успокоиться и привести мысли в порядок. Генрих отсалютовал им напоследок и важно зашагал вслед за санитарами.

— Теперь уже можно не церемониться и нести вперед ногами! — донеся до них веселый оклик Геры, после чего дверь хлопнула, и все стихло.

На месте преступления остались только Ник, Марта и Дейв.

— Что теперь? Поедем в отдел? — выжидающе взглянул на начальницу Кенезов. — Я отправил наших опросить соседей.

— Я бы хотел здесь еще осмотреться, — в свою очередь заявил Ник.

— Дело как-то связано с магией? — спросила Марта пытливо поглядев на него.

Она всегда выглядела так забавно в этот момент. Как ярому рационалисту, ей сложно было привыкнуть к существованию чего-то неведомого, но она честно старалась. Но сейчас чародею было вовсе не до веселья.

— Он тебе сейчас все что угодно скажет, лишь бы деньги получить, — проворчал Дейв.

Ник постарался полностью проигнорировать Кенезова и смотреть только на Громову.

— Не исключено, что связано, — ответил на ее вопрос чародей. — Хотя бы исходя из профиля ее работы.

— В таком случае, давайте смотреть, — кивнула Марта и закатала рукава блузки.

Дейв проворчал что-то невнятное, как старый пес, однако с усилием начал запихивать мясистые пальцы колбасника в перчатки. Превозмогая дурноту и плохие ассоциации, Ник двинулся к столу, решив начать с него. Ближайший час он пытался составить хотя бы маломальское представление о работе Нателлы по ее коротким очерковым записям. Откровенно говоря, это получалось хреново. Чародей натыкался на разрозненные кусочки текстов заклинаний, полусожжённые записки и всякий мусор, который сопровождал любого мага на его профессиональном пути. Потом он изучил магические приспособления Нателлы. На фоне пространства, перегруженного декоративным хламом, настоящих артефактов оказалось не так уж и много. В этом плане он выступал как золотоискатель, который из тонн песка по крупицам выбирал золото. Магическая энергетика исходила от хрустального шара, пары кулонов-маятников, нескольких древних книг родом из мира-побратимого и еще парочки вещиц. В сущности, работа была бессмысленной, однако это методичное и неторопливое действо позволило Нику выдохнуть и отвлечься. Закончив со столом, чародей перекинулся на шкафы и комоды. Вся эта канитель заняла часа три и, в финале, Ник с чувством захлопнул последнюю книгу, поднявшую в воздух клубы пыли.

— Марта, ты же понимаешь, что мне необходимо будет забрать магические артефакты? — уточнил он, посмотрев на подругу.

Громова резко перевела на него взгляд.

— Отдать потенциальные вещественные доказательства в руки какого-то сомнительного авантюриста, это недопустимо! — воздел руки к потолку Дейв. Он в это время занимался обследованием спальни Кольцовой, и его было прекрасно видно через распахнутую дверь. — Я уже не говорю о том, что это чужая собственность.

— Некоторые из этих предметов нельзя доверять простым людям. — раздражённо огрызнулся Ник. — Это почти аналогично тому, как дать ядерный чемоданчик ребёнку, и ждать, когда же он нажмет заветную красную кнопку! Да что я вам каждый раз одно и тоже говорю!

Случались такие ситуации, когда магические ценности лишались своего хозяина. И тогда Нику приходилось их изымать, чтобы пребывание таких вещиц в неумелых руках не привело к кошмарным последствиям. Обычно чародей относил их своему товарищу в особое хранилище, однако это не мешало Марте сопротивляться каждой такой перспективе. Вот и сейчас она буравила его хмурым взглядом.

— Ты напишешь мне расписку за каждый предмет, что забрал, — напомнила она. — И не уничтожишь их до того момента, пока следствие не будет закрыто.

Ник кивнул — стандартная процедура. Они с Мартой были из разных миров как в физическом, так и в метафорическом смысле, и без взаимных уступок в таком случае было невозможно.

— И что, ты хочешь забрать это все? — воскликнул Дейв. — Тогда тебе придется заказывать грузовик, этого барахла вокруг немерено.

Ник отряхнул пальцы, как от воды, сбрасывая чужую налипшую энергетику.

— На самом деле мне нужно всего несколько вещей. Все остальное, как ты правильно сказал, лишь предметы антуража.

— Кстати, я не могу понять, если ты утверждаешь, что она была настоящей колдуньей, зачем ей вся эта игрушечная ересь? — Дейв показал им пластиковый череп, в глазницах которого загорались лампочки, если нажать на кнопку.

Марта слегка улыбнулась. Ник тяжело вздохнул:

— Послушайте, это своего рода декорация. Почти всем настоящим магам приходится пользоваться этим приемом, чтобы привлекать клиентов. Люди, знаете ли, как-то не проникаются доверием, если на связь с духами их почившего предка будет выходить тетка в тапках с зайчиками, растянутой футболке, сидящая перед теликом.

Дейв тихо прыснул, а Марта озабоченно свела брови вместе на переносице.

— Кстати, Ник, а Кольцова вообще принимала клиентов по вечерам?

— Говорю же, не знаю, — буркнул чародей. — Обычно все наши стараются соблюдать осторожность и после захода солнца вообще никого не пускать к себе, кроме близких, из чего, в принципе, можно заключить, что это кто-то пользующийся ее абсолютным доверием, но с другой стороны… — Ник задумался. — Нателла глупо поступила, превратив свой дом в офис. Через ее порог шагало столько людей, что его приграничная защита сильно ослабела… Не знаю пока.

Точно ответа на этот вопрос Ник пока не находил.

— Но как так? Вы же общались! — не поверила Громова.

— Вам может быть сложно представить, но маги, когда встречаются, не говорят только о магии, — раздраженный ее упреком, ответил Ник. — Точнее они говорят обо всем кроме магии. Она так сильно вплетается в жизнь любого практикующего, что при встрече с другом хочется просто обсудить сериал, который посмотрел, или книжку, что прочел. Неужели вы между собой говорите только о работе, мерзавцах, которых посадили за решетку и пистолетах? — чародей иронично усмехнулся.

Марта несколько смущенно улыбнулась.

— Ну… нет конечно. — пробормотала она. — Но, в таком случае, тебе придётся постараться узнать о работе Нателлы побольше.

Что ж, это было ожидаемо. Но, впрочем, должен же он и впрямь работать за деньги, что ему платили.

— Эй, взгляните-ка на это! — позвал Дейв, махая им рукой.

Ник и Марта переглянулись и быстро зашагали в спальню. Небольшое, местами даже убогое и до неприличия бедное помещение было выполнено в бурых тонах. На старой советской мебели по всюду лежали кружевные салфетки. Ник поймал себя на мысли, что эта спальня слишком древняя даже для Нателлы. В атмосферу старушечьей затхлости не вписывался только большой сундук с окованными уголками. Его словно приволокли с пляжа, где тот только что отрыли пираты.

Дейв с видом победителя стоял над раскрытым сундуком и, торжествующе улыбаясь, указывал на находку.

— Был задвинут к самой стене под кроватью. — заявил Кенезов и по тому, как натужно звучал его голос, стало понятно, что при комплекции полицейского достать его было, в действительности, настоящим подвигом.

— Любопытненько, что это у нас здесь… — протянула Марта и бесшумно опустилась на корточки рядом.

Внутри лежали свертки, завернутые в холщовые куски материи. Стоило только Марте протянуть руку к одному из них, волосы на загривке чародея вздыбились от ощущения опасности.

— Подожди! — вцепился Ник в руку Громовой.

На секунду их взгляды пересеклись, и в глазах подруги чародей уловил непонимание и недовольство. Через секунду она неловко вытащила свою руку из его пальцев. Отчего-то сам с собой смутившись, Ник прочистил горло и провел ладонью над сундуком. Почти тут же в подушечках появилось покалывание магической энергии. Так оно и было — Нателла наложила защитные чары на свою сокровищницу.

На секунду Ник замялся, прикидывая все последствия, которые могли возникнуть. Само заклинание развенчания защитных чар он мог провести легко, оно попадало в тот силовой диапазон, в котором Нику позволялось действовать без претензий от Магикулума. Но вот вторжение в собственность мага без его ведома… В сущности, такая мелочь, однако даже за это они могли лишить чародея головы.

Слабым усилием воли Ник надавил своей силой на защитные чары, и те легко распались, лишь обдав его остаточным эфиром. Однако на этом месте тут же появилась ощутимая волна разнородной магической энергетики, которая до того была скрыта. Ник взял трость и осторожно тыкнул ее кончиком в один из свертков. В эту же секунду от места соприкосновения побежала зримая рябь возмущенной силы, напоминающая электрические разряды бело-голубого цвета.

Чародей поднял взгляд и увидел две нетерпеливо горящие пары голубых глаз. От этого он даже улыбнулся.

— Теперь можно, только осторожнее. Что бы это не было, но оно прямо напичкано магией.

Марта нетерпеливо схватила один их свертков и развернула ткань. В ее руке оказалась золотая чаша с драгоценным позументом. Ник не был силен в искусствознании, но вещица явно была древней и мощной, как черт знает что. Чародей даже присвистнул.

— Набор столового серебра? — вздернул брови Дейв.

— Сильно сомневаюсь. — покачал головой Ник. — Давай дальше, только аккуратнее.

Он взял из рук Марты чашу. Пальцы пронзило дикой необузданной силой, и чародей торопливо завернул находку обратно от греха подальше.

Громова начала доставать свертки один за другим. Внутри оказывались самые разные удивительные предметы — клинки, украшения, зеркала, карманные книги, статуэтки, одним словом, огромное разнообразие небольших вещиц, которые на первый взгляд никак не были связаны между собой. Но это чисто на человеческий, обывательский взгляд. Ник же чувствовал, что роднило их всех — неимоверная магическая мощь, от которой даже становилось дурно.

— Нужно пробить по базам. Может быть это ворованный антиквариат, — сказал Дейв, созерцая содержимое, что было разложено по полу.

Ник к тому моменту прислонился к стене, сбрасывая с себя удушающую чужую энергетику.

— Скорее всего нет, но я точно должен забрать это все с собой. — негромко предупредил чародей.

Те вещицы, что они нашли в кабинете Нателлы, по сравнению с этими были сущими безделушками. Марта вскинула на него мрачный взгляд.

— Ты обещала, — отлично понял ее мысли Ник.

— Это было до того, как мы нашли тайник. — ответила она, упрямо мотнув головой.

— Сути нашего уговора это не меняет. Ты разрешила мне забрать все, что наполнено магией, — резонно заметил чародей и горько усмехнулся.

Жизнь научила его великолепно разбираться в сделках и уговорах.

Громова выпрямилась и отряхнула брюки от приставших клочьев пыли.

— Ладно, черт с тобой. Пиши табель и расписку.

В этот момент зазвонил телефон, и Громова торопливо потянулась к карману. Увидев, кто звонит, она сразу же зашагала из спальни.

Ее голос превратился в неясное бормотание, а Дейв, вытащив из папки листок и ручку, с угрюмым видом сунул все это добро чародею в руки. Ник присел на краешек кровати, но почти тут же ему пришлось вскочить с места, как ошпаренному, когда Кенезов воскликнул:

–Эй-эй! Следственные мероприятия еще не закончены!

Нику очень захотелось сказать, что они здесь уже и так достаточно наследили, но в последний момент он прикусил язык. Пришлось чародею подложить под листок папку Кенезова и писать стоя, скрючившись у стены.

Дейв прилепился рядом, едва не пахая текст носом.

— Что еще? — раздраженно обернулся к нему Ник.

— Я буду следить, что ты тут пишешь. А то не внесешь еще чего-нибудь, — улыбнулся полицейский с едва заметной издевкой. — Мало ли среди вас, шарлатанов, воров?

Устало вздохнув, Ник принялся за табель. Благо, что все предметы были разложены по полу и описывать их было довольно легко. Оттого, что писать приходилось на весу, и без того корявый почерк сделался еще ужаснее, и в какой-то момент Дейв беспардонно вырвал папку со списком из рук чародея.

— Дай, я буду писать! — воскликнул он. — А то ни хрена же непонятно! С таким же успехом ты мог бы нам список на китайском написать!

— Я китайского не знаю. Только латынь, немного идиш и санскрит, — чуть обиженно проворчал чародей. — И вообще: плохой почерк указывает на высокий ум.

— Ага, — фыркнул Дейв, водя ручкой по бумаге. — А еще может означать шизофрению или что похуже.

Ник против воли усмехнулся, заработав подозрительный взгляд от Кенезова. Полицейский был не первым, кто сомневался в его психическом здоровье. Но так или иначе, Ник начал диктовать Дейву названия. Где-то через пять минут вернулась Марта с мобильником в руке.

— Я отъеду ненадолго, — предупредила она, натягивая пальто. — Нужно Катю из школы забрать.

Она произнесла это с таким свирепым выражением лица, что Ник против воли прыснул.

— Вот так посмотришь на людей и своих детей не захочется заводить.

— Да это Дима… — Громова резко махнула рукой. — Не важно. Я быстро. Не уходите отсюда, пока я не вернусь.

С этими словами она выскочила за дверь, взмахнув по воздуху полами пальто.

Ник посмотрел ей в след. Марта была эффектной девушкой, и от того только непонятнее было, как она вышла замуж за Жгутикова. Уже одна фамилия характеризовала его, как человека с маленькой буквы, непритязательного и скучного. Чародею доводилось встречаться с Димой, и это окончательно укрепило его в своем мнении.

Тряхнув головой, чтобы отогнать дурацкие мысли, Ник заглянул в список.

— Уроборос, Дейв! Змей пожирающий сам себя, как символ бесконечности бытия! — воскликнул чародей. — У-ро-бо-рос! Как можно было допустить в одном слове три ошибки, я не понимаю!

Дейв поморщился, жирно переправляя неправильные буквы.

— Да потому что ты непонятные слова какие-то говоришь! Диктуй мне человеческим языком, чтобы после прочтения было понятно, что это за предмет! Уже голова раскалывается.

Продолжая пылать праведным гневом на недалекость дилетантов, Ник снизил градус научности. В итоге, с горем на пополам, работа была окончена, и Дейв с удовлетворённой улыбкой поставил жирную точку в конце.

— Расписывайся здесь. — потребовал Кенезов, и когда Ник выполнил его приказ, с чувством потянулся.

— О, время обеда! — обрадовался полицейский, глянув на наручные часы.

— Ведь ты же так давно не ел! — съехидничал чародей, скорее даже из вредности, потому что позволить себе чем-нибудь перекусить еще не мог.

Обещанные деньги за работу были у Громовой.

— Завидуй молча, — приторно посоветовал ему Дейв и пригладил галстук к телу. — Если Марта приедет раньше меня, скажи…

— Что ты нагло нарушил ее требование и, бросив все, уехал, — вернул ему улыбку Ник.

— Только попробуй, — предостерёг Кенезов и вперевалочку направился к выходу. — Если будешь хорошим мальчиком, то, может быть, я угощу тебя пончиком-другим.

Ник выждал, пока его шаги не застучат в гулком эхе подъезда, и тогда от всей души плюхнулся на кровать. Ага, следственные мероприятия, конечно. Спину уже начало ломить от усталости, и лишь большим усилием воли он не позволил себе вытянуться на покрывале во весь рост. Интересно, а как Нателла вообще спала здесь, когда под кроватью у нее лежал такой тайник? Ведь это не простая коробка с обувью, а целый сундук, нашпигованный магическими артефактами. Чародей даже сейчас ощущал энергию, что они источали по комнате, словно дешевый парфюм. Неудивительно, что у Дейва разболелась голова. Вовсе это было не от заумных словечек, а от той самой гнетущей силы. Поднявшись, Ник придирчиво поглядел на содержимое сундука. Откуда же у Нателлы могли быть такие сокровища? За некоторые из них другие маги готовы были пожертвовать правую руку.

Неожиданно внимание чародея привлек маленький хвостик прозрачного скотча, ведущий от днища сундука. Влекомый любопытством, Ник перевернул его и увидел, что к выгнутому внутрь дну приклеена небольшая книжка в кожаном переплете. Судя по износившемуся корешку и потертой обложке, можно было сделать вывод, что ее часто брали в руки.

Сердце забилось быстрее, и Ник, отклеив скотч, раскрыл книжицу. Перед ним оказался ежедневник с ровными строчками записей. Все они имели одну и туже стилизованную форму. Округлым почерком, который был не чета его острым, убористым каракулям, были выписаны сначала дата, затем фамилия, название предмета, денежная сумма и опять дата, но уже другая.

Внутри чародея что-то заинтересованно заелозило, заставив позабыть об усталости. Шестое чувство, так остро развитое у волшебников, подсказывало, что находка представляет собой нечто важное. Несколько секунд до Ника не доходило что это конкретно, но потом все резко встало на свои места. Нателла была колдуньей-ростовщицей. Люди, а точнее скорее всего маги, находящиеся на мели, сдавали ей под процент самое дорогое что у них было — свои магические артефакты, а она ссуживала им за это определенную сумму, указанную в одной из граф. Брови непроизвольно взлетали вверх, когда чародей понял, что цифра обозначена в евро. Теперь ясно, что главным источником доходов Нателлы была вовсе не ее скромная прорицательская конторка.

Пролистав пергаментные страницы, которые стояли торчком, словно тоненькие листы железа, до конца Ник убедился, что ежедневник полностью исписан заметками того же рода. На последней странице, как и ожидал, он отыскал названия некоторых артефактов, которые увидел в сундуке. Волнение вдруг птицей вырвалось наружу, и не в силах усидеть на месте чародей вскочил и начал мерить шагами комнату с ежедневником в руке. Может ли быть, что именно эта сфера деятельности погубила Нателлу?

Входная дверь скрипнула, и Ник обернулся к коридору. Он еще не успел решить, стоит ли посвящать Марту в его находку или нет, но судьба распорядилась иначе и дала ему еще время на размышление, отсрочив выбор. По квартире разнесся вовсе не звонкий голос Громовой, а неуверенный, можно сказать, еще девичий голосок.

— Мам? — позвал голос. — Мам, ты где? Что у тебя тут происходит?

Ник тихо чертыхнулся про себя. Судя по всему, не только Дейв вспомнил про обед по расписанию, и разбежавшиеся опера проворонили постороннего.

Чародей торопливо вышел из спальни, по дороге сунув отчетную книжку в широкий карман плаща. Молодая белокурая девушка в джинсах и рубашке в мелкий сиреневый цветочек медленно прошла в кабинет и теперь озиралась по сторонам. За ее спиной висел большой рюкзак с модными нашивками. Взгляд девушки остановился на письменном столе, где после ревизии полиции творился сущий хаос, и Ник поспешил окликнуть ее прежде, чем незнакомка увидит потеки крови. Его многие считали черствым и циничным, но даже так чародей считал, что наглядная демонстрация факта, случившегося не лучший способ, чтобы сообщить дочери о трагедии.

Не придумав ничего лучше, Ник громко прочистил горло. Девушка вздрогнула и развернулась к нему. Светлые волнистые волосы, заколотые на затылке, пролетели по воздуху, донося тонкий аромат духов до чародея.

— Где моя мать? И кто вы такой и что делаете в ее квартире? — спросила она.

Блондинка явно пыталась казаться уверенной. Ради этого она даже выпятила подбородок, но голос все равно ее подвел и слегка дрогнул. В унисон с ним дрогнуло сердце Ника. Он никогда не мог остаться равнодушным к испуганным представительницам слабого пола. Всегда так и хотелось успокоить их и помочь. Тем более, что эта девушка была невероятно хороша собой. Этого не могла скрыть ни накатившая резко бледность, ни страх в больших голубых глазах. Только в тот момент чародей понял, что пауза между вопросом и ответом затянулась, и спохватился.

— Меня зовут Ник Фельсенбург. Я представитель полиции, — отрекомендовался он и сделал осторожный шаг навстречу.

Белокурая незнакомка отшатнулась, упершись в стол, но плечи ее после этих слов слегка расслабились.

— Полиция? — переспросила она и тут же устало поморщилась. — Послушайте, если вы опять по поводу маминого способа заработка, то у нее все документы в порядке, она отчисляет налоги… Кстати, где она? Я все звоню и никак не могу дозвониться! Вы что забрали ее в полицейский участок!?

В ее голосе прорезалось возмущение, а у Ника сделалось скверно на душе. Он занимался расследованиями семь лет и за это время, конечно, выдалось достаточное количество случаев, когда приходилось сказать клиенту о гибели его родного человека. Но сколько бы раз он это не делал, привыкнуть и выработать толстокожесть не получалось. Каждая такая ситуация отягощала душу, а этот первый взгляд после осознания потери выжигался в памяти Ника навсегда, горящим тавро. К великому сожалению, в голове уже сформировалась ужасная видеотека из этих сцен.

Глубоко вздохнув, Ник сделал еще пару шагов к девушке.

— Послушайте, как вас зовут? — спросил он мягко.

Блондинка недоверчиво воззрилась на него.

— Алиса.

— Алиса, к сожалению, я вынужден сообщить вам страшную новость. Ваша мать стала жертвой убийства.

Многие смеялись над его привычкой говорить замысловато. Но, когда чародей нервничал, он обязательно начинал нести витиеватую, около возвышенную чушь. Такая уж была особенность его сознания. Выдавив из себя эти горькие слова, Ник замер в ожидании реакции, готовый в любой момент подхватить Алису, если та упадет в обморок.

Но девушка смотрела на него ровным взглядом, в котором не отражалось ничего. Ни боли, ни страха — ничего. Лицо вдруг то же потеряло всякое выражение, сделавшись по истине пугающим.

Прошло несколько секунд и вдруг Алиса сорвалась с места и большими шагами приблизилась к чародею.

— Вы врете! Зачем?! — воскликнула она резким голосом. — Это все неправда!

Девушка тыкнула пальцем ему в грудь, глядя снизу-вверх откровенно злым взглядом, но глаза ее медленно, но верно, начинали наполняться слезами. Ник увидел как ее лицо резко исказилось от горя, а слезы мощным потоком полились из глаз. Алиса судорожно всхлипнула раз-другой, словно накачиваясь, и зарыдала, в то время как чародей, не думая ни секунды, прижал ее к себе.

Слова утешения в такие моменты были бессмысленны и единственное, что он мог дать ей сейчас, это опору. Ник ощущал под своими руками ее горячую спину, тонкие выпирающие лопатки, которые содрогались от рыданий. В эту минуту чародей не думал о неловкости, перед лицом горя такого понятия просто не существовало. Не могла быть плохой любая поддержка пусть даже и от незнакомого человека, когда жизнь рушилась.

— Нет! Нет! Ну как же так!? Как это могло произойти!? — захлебывалась Алиса, уткнувшись ему в грудь. — Мамочка, я же так тебя люблю…

За спиной негромко щелкнула дверь. Ник обернулся через плечо и увидел, как Марта и Дейв застыли на пороге. Кенезов не донес откусанный пончик до рта, а его начальница, изумлённо распахнув глаза, глядела на происходящее.

Алиса отстранилась от Ника и выглянула из-за его спины. Нос ее распух и покраснел, а дорожки слез избороздили щеки, испортив легкий макияж.

— Что здесь происходит? — спросила Марта и ей почти удалось подавить оторопь в голосе.

— Приехала дочь Натальи Кольцовой — Алиса, — немногословно пояснил Ник, не желая вызвать в девушке еще одного приступа рыданий.

Пропитанная слезами рубашка теперь неприятно холодила кожу.

— О, — только и сумела сказать Громова.

Алиса, не переставая шмыгать носом, тем не менее постаралась торопливо утереть слезы с лица.

— Мама позвонила мне вчера и умоляла приехать, — подвывающим голосом сказала она и вновь всхлипнула. — Следователь сказал мне, что ее убили. Это правда?

Если глаза Марты напоминали морозное зимнее утро, то глаза Алисы были похожи на воды какого-нибудь чистого загородного озера, которое было готово пролиться слезами.

— Вообще следователь — это я, — поправила Марта, неловко кашлянув. — Но, к сожалению, факт случившегося от этого не меняется. Это правда. Примите наши соболезнования.

Полицейские склонили головы. Ник последовал их примеру. Из горла Алисы вырвался какой-то сдавленный звук, но она тут же глубоко вдохнула, успокаиваясь.

— В таком случае кто это? — обернулась она на чародея с беспокойством.

— Я консультант полиции. — пояснил Ник.

Почему-то он каждый раз испытывал стыд за свою должность. Как будто что-то кардинально изменилось бы в его жизни, имей он полноценное полицейское удостоверение.

— Понятно, — Алиса смущенно отвела глаза.

— Меня зовут Марта Игоревна Громова, и я назначена следователем по делу вашей матери, — представилась подруга. — К сожалению, следственные мероприятия только недавно завершились, и мы еще не успели вас оповестить. Мы хотели бы взять у вас показания, естественно, если вы сейчас готовы, — уточнила она.

Дейв, обтерев масляные пальцы о брюки, полез в папку, которая была зажата у него подмышкой. Пончик уже исчез в недрах его бездонного желудка.

Алиса прерывисто вздохнула:

— Спрашивайте.

Марта умела брать быка за рога без подготовки. Наверное, именно поэтому она сумела продержаться на месте начальника отдела дольше всех своих предшественников. Не прошло и минуты, как девушку усадили на стул, дали стакан воды и упаковку бумажных носовых платков, а Дейв, примостившись на краешке стола с незапачканной стороны, приготовился писать.

Громова заняла позицию напротив, в то время как Ник предпочел отойти к стене. Задергавшееся было, как сумасшедшее, сердце начало умерять свой пыл.

— Вы сказали, что мама позвонила вам вчера и попросила приехать. С чем это было связано? Ее что-то беспокоило? — спросила Марта, в свою очередь вооружившись блокнотом на пружине.

Алиса неловко посмотрела на присутствующих.

— Вы понимаете… моя мама очень впечатлительный человек. Настолько, что она даже считала себя экстрасенсом, — протянула девушка смущенно, словно ей было стыдно произносить вслух подобную чушь. — Ей постоянно мерещилось всякое. Я уже привыкла не обращать на это внимание. Но я же не знала, что в этот раз она…

Ее голос опять сорвался на всхлип, и стало ясно, что Алиса сейчас вновь расплачется, поэтому Ник быстро подбросил ей новый вопрос:

— Вы не верили в существование у своей матери каких-либо способностей? Не верите в сверхъявственное?

Он читал, что такая тактика помогает людям отрешаться от своего горя, хотя бы частично занимая их мысли.

Алиса отняла платок от лица и удивленно посмотрела на него.

— А кто же в здравом уме поверит в такое?

Ник успел увидеть мстительную улыбку Кенезова, из-за плеча девушки.

— Послушайте, мы не собираемся вас ни в чем обвинять, — вступила Марта. — Мы просто хотим понять, что произошло. Так зачем звонила вам мама? Чем обосновывала просьбу приехать?

— Да в том то и дело, что ничем конкретным. — Алиса тяжело вздохнула, словно из нее разом выкачали все силы. — Это для мамы тоже было так типично. Понимаете, я этим летом закончила Лондонский университет и собиралась искать работу в Англии, домой возвращаюсь редко…

Дейв, выпучил глаза, и в данном случае Ник разделял его чувства. Лондонский университет — ничего себе! Насколько он знал, это было одно из престижнейших учебных заведений мира. На его основе даже базировался тайный магический факультет, где преподавали сами члены Магикулума. Но, по крайней мере, чародею теперь было понятно, на какие деньги Алиса там училась.

— И иногда мама так скучает, что подобными выходками заставляет меня вернуться. Мы страшно ругались с ней на этот счет. Нет, и в правду, что за ребячество! Тем более, что я же волнуюсь! — всплеснула руками девушка и сникла. — Вот и вчера, я подумала, что это тоже самое.

— Но? — Марта подняла взгляд от блокнота. — Почему же вы все-таки поддались и приехали?

Кольцова-младшая подняла кверху мокрые глаза, откинув светлую прядь с лица. Сейчас она казалась еще более хрупкой и ранимой, как срезанный цветок лилии. Ник подавил в себе дурацкой желание приблизиться. И что на него находило в этот раз?

— Это довольно сложно объяснить… — запинаясь заговорила, наконец, она. — Просто мама выглядела испуганной. То есть по-настоящему испуганной. Она кричала, что ей страшно находиться одной в квартире, что он обязательно за ней придет, и даже заплакала в конце.

Следователи переглянулись.

— Кто такой «он»? — насторожилась Марта.

— Если бы я знала! — воскликнула Алиса с горечью. — Поверьте, я любила маму, просто она иногда…

— Вы что-нибудь знали о ее работе? — спросил Ник, прервав очередные излияния на корню. — Кто обычно приходит к ней за помощью и когда? Постоянные клиенты, враги, недоброжелатели, хоть что-нибудь?

Губы девушки покривились в виноватой улыбке.

— Нет, простите. В этом отношении мы с мамой были далеки друг от друга. Я по специальности медик, а она по укладу жизни закоренелый мистик.

— Что ж, ладно, — сделала пару пометок Марта. — Во сколько вы созванивались с ней?

— Где-то… в районе десяти вечера. После этого я звонила еще несколько раз, но больше мама не брала трубку, — девушка судорожно вздохнула, но уверенно поглядела на Громову. — Вы скажете мне, что… как с ней это случилось?

Алиса зябко обхватила себя руками за дрожащие плечи. Дейв в вперевалочку добрался до окна и закрыл его. Ник тоже поежился. За это время помещение успело выстудиться до такой степени, что его нельзя было отличить от улицы. Разве что ветра не было.

Марта отложила ручку в сторону и сцепила пальцы в замок для успокоения.

— Нам сейчас необходимо будет проехать в участок и подписать кое-какие бумаг, — протянула наконец Громова, обведя кабинет обеспокоенным взглядом. — Тогда бы я и могла рассказать вам все более детально.

Даже ей, такому профессиональному сотруднику, нужно было время, чтобы собраться с силами. Кольцова слабо кивнула. Постепенно она впадала в какое-то подобие прострационной задумчивости.

— Только отпущу моих коллег, — пояснила Марта и поманила Ника за собой в коридор.

Они вышли в прихожую, и Марта начала практически без паузы:

— Можешь забирать свои колдовские причиндалы и уходить. Дейв передал мне список. Моему начальству лучше не знать об этом, поэтому твоя бумажка останется у меня. Но смотри, если я только узнаю, что эти вещицы пропали или кто-то использовал их в других преступлениях…

Против воли Нику захотелось виновато сжаться без причины. Серьезный тон Громовой часто так действовал на него.

— Разве такое хотя бы раз было? — улыбнулся чародей. — Я знаю, что за них отвечаю.

— Надеюсь, — серьезно поглядела на него Марта и обернулась к гостиной. — Мы сейчас поедем в участок, еще немного побеседуем с Кольцовой, потом я зайду к нашим специалистам. Позвоню, если что. Ты тоже будь на связи и, по возможности, разведай среди своих знакомых что-нибудь.

Хотя произносилось это в форме просьбы, напряжение в голосе делало сказанное похожим на приказ. Очевидно, что Громовой хотелось, чтобы Ник это сделал.

— Договорились.

Подруга обернулась, чтобы уйти, но чародей окликнул ее:

— Марта, подожди!

Та с недоумением обернулась через плечо. Гордость душила Ника настолько, что он не сумел выдавить из себя ни слова, и только потер пальцы правой руки друг об друга в говорящем жесте. В такие моменты он ненавидел себя.

Смятение в глазах Громовой сменилось пониманием.

— Прости, забыла, — вздохнула она и отсчитала пять бирюзовых бумажек.

Оставалось надеяться, что его взгляд не был таким уж жадным.

— Надеюсь, это хотя бы частично улучшит твое положение, — слегка улыбнулась Громова, хотя глаза ее устало потускнели.

Чародей вымученно рассмеялся, подавив желание выхватить из рук Марты деньги в ту же самую секунду.

— Ну, аренду офиса это, конечно, все равно не покроет, зато хотя бы холодильник наполню нормально, — вспомнив слова Дейва, он нахмурился. — Это правда, что ты позвала меня сюда… ну, чтобы помочь с деньгами?

Марта неловко пожала плечами. Сразу было видно, что жест этот был ей не свойственен.

— Какая разница? В конечном же счете твои услуги все равно нам пригодились. — ответила она и сварливо добавила. — Я тоже надеюсь, что ты соглашаешься не только ради денег.

Ник от неожиданности чуть шелохнулся. Нет, конечно нет. То есть деньги были важной составляющей, потому что ему, как и простым людям, нужно было на что-то жить, но, естественно, дело было не только в этом.

— Не только.

Марта бросила него какой-то неясный долгий взгляд, от которого тягостно защемило в душе, но раньше, чем ощущение сумело оформиться в полноценную эмоцию, Громова смахнула рукой челку с лица.

— Все, иди давай. Не отвлекай меня, — проворчала она и направилась в кабинет.

Ник заставил себя не смотреть ей вслед, а, наоборот, двинулся в спальню. Ему тоже следовало поторопиться. Скоро сюда нагрянут спецы из Магикулума, профилирующиеся на расследовании убийств магов, а чародею совсем не хотелось с ними встречаться. Поэтому Ник, может быть с меньшей бережностью, чем следовало относиться к таким дорогим артефактам, покидал их обратно в сундук и понес вниз. На ходу чародей успел подумать, что, хотя бы в этом, судьба оказалась к нему благосклонна, и он додумался приехать сюда на машине. Ник не мог отделаться от мысли, что вид долговязого парня в кожаном плаще с тростью и сундуком в руках, мог быть превратно истолкован прохожими и пассажирами общественного транспорта.