Рискованное счастье

Анжела Биссел, 2018

Добродушная милая Джордан Уолш, медсестра из Мельбурна, узнает, что ее любимая мачеха является матерью испанского миллиардера Ксавье Де Ла Вега. После ее смерти Джордан отправляется в Барселону, чтобы передать Ксавье адресованное ему письмо. Ксавье с первых минут знакомства проникается недоверием к настойчивой австралийке, однако яркая красота девушки и ее непокорный нрав вызывают у него неподдельный интерес…

Angela Bissell

A MISTRESS, A SCANDAL, A RING

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S.A.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

A Mistress, a Scandal, a Ring

© 2018 by Angela Bissell

«Рискованное счастье»

© «Центрполиграф», 2022

© Перевод и издание на русском языке,

«Центрполиграф», 2022

* * *

Глава 1

— Вы должны уйти, сеньорита. Немедленно.

Джордан Уолш окинула непреклонным взглядом возвышавшегося над ней плечистого охранника.

— Я не уйду, — сказала она, не двигаясь с места и не освобождая кресло, в котором сидела уже больше двух часов. Она находилась в огромном холле небоскреба, отделанном мрамором.

Здоровяк нахмурился:

— Вы должны идти. Здание закрывается.

«Вега Тауэр» — исполинских размеров монолит из стекла и бетона — горделиво возвышался над другими зданиям делового района Барселоны, затмевая все вокруг. Его строительство обошлось в два миллиарда долларов США, заняло два года и три месяца, от основания до завершения. На каждом из сорока четырех этажей небоскреба кипела работа головного офиса одного из крупнейших и наиболее успешных многонациональных конгломератов в Европе.

Джордан почерпнула эти факты из еженедельника корпорации — солидного издания с глянцевой обложкой под заголовком «Вега: 60 лет успеха». Девушка от скуки взяла его с журнального столика и прочла от корки до корки.

— Я не уйду без записи на прием к мистеру Де Ла Вега, — сказала Джордан.

Это была не новость для охранника. Девушка просила об этом сразу по прибытии и час назад, когда стало очевидно, что его звонок помощнику генерального директора результата не дал.

— Сеньор Де Ла Вега сейчас занят.

— Именно поэтому я хочу записаться на прием, — объяснила она спокойно. — Чтобы мы могли встретиться, когда он будет свободен.

— Это невозможно, — сказал мужчина и, обхватив ее за плечи, поднял на ноги.

Джордан ахнула.

— Подождите! — Она отчаянно сопротивлялась, пытаясь устоять на месте, но подошвы ее туфель предательски скользили на отполированном до блеска мраморе.

— Вы ведь не собираетесь на самом деле вытолкать меня из здания?

— Простите, сеньорита, — сказал мужчина, но его взгляд не выглядел извиняющимся, скорее… жалостливым.

Джордан ощетинилась. Нетрудно было догадаться, за кого он и его коллеги ее приняли. У такого богатого и влиятельного человека, как их босс, должно быть обилие поклонниц, и его сотрудникам, несомненно, приходилось иногда выступать в роли вышибал.

Но Джордан не была брошенной любовницей.

— Пожалуйста, — теперь в ее голосе отчетливо звучала досадная нотка отчаянья. — Просто позвоните в приемную мистера Де Ла Вега еще раз!..

Кто-нибудь все еще должен быть там, наверху. Конечно, уже почти половина седьмого вечера, но ведь буквально вчера она прочла в онлайн-статье слова генерального директора о том, что он сам работает сверхурочно и ожидает от ключевых сотрудников того же рвения.

Но охранник покачал головой:

— Позвоните завтра.

Джордан охватило разочарование. Она уже звонила накануне, и позавчера. И каждый раз несносный помощник, вернее, помощница генерального директора отказывалась записать ее на прием. Именно поэтому сегодня она пришла в «Вега Тауэр», преодолев пешком по августовской жаре немалое расстояние от окраины Барселоны до делового центра.

Она выставила ноги и попыталась сопротивляться охраннику, но это было не в ее силах. Джордан старалась не потерять свою сумку и остатки достоинства, пока он волочил ее к стеклянным раздвижным дверям.

Ее сердце дрогнуло. Еще несколько шагов, и она окажется на улице. Все придется начинать сначала!

Стеклянные двери разошлись перед ними, впуская горячий воздух улицы, и Джордан подумала о конверте в сумке — там было письмо, которое она пронесла десять тысяч миль через полмира. Ее охватила жгучая досада. И все потому, что она не могла найти дорогу на вершину этой внушительной корпоративной крепости, чтобы просто увидеть одного-единственного человека.

— Я сводная сестра мистера Де Ла Вега! — крикнула она в порыве отчаяния, и охранник остановился. Удивление ослабило его хватку настолько, что она смогла вырваться из цепких рук.

В холле все замерло, сотрудники службы безопасности за столом, офисные работники, идущие к лифтам и обратно, — все остановились и замолчали. Жаркая волна прокатилась по ее телу и лицу. Стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды, Джордан посмотрела на охранника и тихо сказала:

— Я уверена, что ни его помощница, ни вы не хотели бы получить нагоняй за то, что прогнали меня.

Мужчина потер затылок, его лицо выражало нерешительность. Наконец он сказал грубым голосом:

— Пожалуйста, подождите.

Мужчина вернулся к столу и сделал телефонный звонок. Через две минуты высокая элегантная женщина в строгом обтягивающем платье на высоченных шпильках вышла из лифта. Она посмотрела на охранника, тот кивнул в сторону Джордан.

Джордан видела, как женщина окинула ее оценивающим взглядом, прежде чем подойти к ней.

— Мисс Уолш. — Ее голос был холоден. — Сеньор Де Ла Вега крайне занят, но готов уделить вам десять минут своего времени.

У нее был приятный каталонский акцент, и Джордан сразу узнала этот голос. Именно эта помощница отвечала на телефонные звонки и отказывалась назначить встречу. Джордан заставила себя улыбнуться.

— Спасибо. — Она переборола желание съязвить и последовала к лифту за строгой дамой.

Охранник придержал двери лифта открытыми, зашел следом за ними и встал позади. Лифт взлетел на сорок четвертый этаж.

У Джордан забилось сердце и вспотели руки. После бесконечных дней нерешительности и времени, потраченного на мучительные раздумья о том, что она скажет, когда… Если этот момент наступит. Она и подумать не могла, что станет так нервничать.

Она переживала, как Ксавье Де Ла Вега примет ее, как отреагирует. Как бы она сама вела себя в подобной ситуации?

Она бросила критичный взгляд на свое отражение в полированных панелях дверей лифта. В белой блузке без рукавов, капри цвета хаки и удобной обуви она выглядела простой и ничем не примечательной рядом с высокой элегантной каталонкой. Единственная ее особенность, достойная внимания, — длинные медно-рыжие волосы, собранные в высокий незамысловатый пучок.

Двери лифта открылись, и все мысли о внешности были забыты. Они шли по широкому коридору большого офиса. Под ногами был мягкий ковер, на стенах висели дорогие произведения искусства, но нарастающее волнение не давало Джордан ни на чем сконцентрироваться.

Они вошли в большой угловой кабинет, и ее внимание привлек человек, сидящий за массивным дубовым столом.

Джордан видела его фотографии в Интернете, хотя их было не так много. В отличие от своего младшего брата Ксавье Де Ла Вега не выставлял напоказ свою жизнь. Но, когда ей вдруг стало трудно дышать и руки необъяснимо задрожали, она поняла, что эти двумерные изображения никоим образом не подготовили ее к личной встрече с этим убийственно красивым мужчиной.

Его глаза.

Серые… как у Камилы.

Она с трудом сглотнула.

Он был невероятно высоким. Ее мачеха была идеально сложена, но миниатюрна. Когда Джордан исполнилось шестнадцать, она могла положить подбородок на голову Камилы во время объятий. Мужчина вышел из-за стола; каждая деталь его образа — костюм, туфли, стрижка — выглядели безупречно. Виндзорский узел на галстуке был идеален. От Ксавье Де Ла Вега исходила аура власти и чего-то еще, что она пока не могла определить.

Высокомерие?

Нетерпимость?

Джордан взглянула на его подбородок, высокий умный лоб и черные прямые брови — всем своим видом этот мужчина показывал, что он не терпит слабости и не идет на компромисс.

Джордан очнулась и поняла, что в комнате царит тишина. Ксавье пристально разглядывал ее, прищурив глаза. Он даже не улыбнулся, не сделал шаг навстречу, не пожал ей руку в знак приветствия. Последнее, наверное, было не так и плохо, ведь у нее ужасно вспотели ладони.

Он повернулся к ассистентке:

— Спасибо, Лючия, — сказал он глубоким мужественным голосом. — Оставь нас, пожалуйста.

Он обратился к охраннику по-испански или, возможно, по-каталонски. Несмотря на его неприветливое поведение, было что-то неописуемо сексуальное в том, как Ксавье Де Ла Вега говорит на своем родном языке.

Охранник что-то ответил и вышел из комнаты вслед за Лючией.

Серые глаза Ксавье были чуть темнее, чем у Камилы, Джордан поняла это сейчас, когда они остановились на ней.

— Мои сотрудники заботятся о безопасности.

— Безопасности? — Джордан смущенно моргнула.

— Они считают, что вы можете представлять угрозу. — Он внимательно наблюдал за ней. — Вы представляете угрозу для меня, мисс Уолш?

Ее глаза округлились.

— Вы имеете в виду физическую угрозу? — Предположение было до крайности нелепым. — Едва ли.

— Действительно. — Ксавье разглядывал ее так, будто оценивал физические возможности. — Вы журналистка?

— Нет, — сказала Джордан, пытаясь не выдать смущения. — Почему вы так решили?

Он смотрел ей прямо в глаза:

— Журналисты часто проявляют творческий подход в своих попытках получить доступ к интересующей их личности.

Джордан нахмурилась.

— Боюсь, что не понимаю вас.

— Вы утверждаете, что вы моя сводная сестра.

— А… — Щеки залил румянец. — Я могу это объяснить…

— Неужели? — ехидно проговорил Ксавье. — Видите ли, мисс Уолш, мои родители счастливы в браке. Насколько мне известно, ни один из них не скрывает второго супруга или тайных приемных детей.

Джордан ожидала, что это будет не просто, поэтому и готовилась, репетировала. Но сейчас не могла вспомнить ни одного предложения из всех, что обдумывала тогда.

— Может, мы могли бы сесть? — предложила она.

Ксавье не ответил, лишь прищурил серебристо-серые глаза. Наконец, когда Джордан уже готова была потерять самообладание, он жестом указал ей на стул перед его столом.

— Спасибо, — сказала она с любезной улыбкой.

Ксавье занял свое кресло только после того, как села она. Это была простая старомодная вежливость, которая добавила его образу немного человечности. До тех пор, пока он снова не заговорил:

— Приступим к делу, мисс Уолш. Я не смогу потратить на вас весь вечер.

Улыбка исчезла с ее лица. Боже правый! Неужели он так груб со всеми? Или только с незнакомцами, которые осмелились тратить его драгоценное время? Она села прямо и сказала:

— Джордан.

— Простите?

— Меня зовут Джордан.

Он барабанил длинными тонкими пальцами правой руки по столу, а затем резко остановился, сжимая руку в кулак.

— У вас австралийский акцент?

— Да. Я из Мельбурна.

Джордан сделала паузу, глубоко вздохнула и достала из сумки свой дневник в красном кожаном переплете, вынула из него запечатанный конверт и две фотографии, которые так тщательно берегла.

— До недавнего времени я жила со своей мачехой, — она взяла одну из фотографий и протянула через стол, — Камилой Уолш.

Ксавье взглянул на фотографию, но, судя по лицу, никого не узнал. Джордан и сама не поняла, почему это ее разочаровало. Конечно, он не узнал бы свою мать. Но ее глаза… Разве он не видит, что у него ее глаза?

— Ее девичья фамилия Санчес, — добавила девушка. — Она была родом из маленькой деревушки к северу отсюда.

— Была?

В течение последних десяти дней Джордан испытывала бесконечные сомнения, твердо веря, что то, что она делала, было не только правильно, но и хорошо. Но сейчас старые сомнения пошатнули ее решимость.

— Она умерла шесть недель назад.

Каким-то образом ей удалось сказать это без дрожи в голосе. Она опустила руку и посмотрела на фотографию мачехи.

— Сочувствую вашей утрате.

Джордан подняла глаза. Его слова звучали так искренне.

— Спасибо.

Их взгляды встретились так, что у Джордан перехватило дыхание. Ксавье был так красив, что она не могла отвести взгляд. И эта невероятная стать… Было в нем что-то от тигра, или льва…

Джордан сделала глубокий вдох и выдохнула — так Камила научила ее справляться с волнением. Ксавье ждал, когда она заговорит, чтобы объяснить, почему она здесь. Интересно, о чем он размышляет? Она искала ответ на его лице, но он был бесстрастен.

— Камила была вашей биологической матерью, — начала Джордан сдержанно.

Если Ксавье Де Ла Вега и был шокирован, он не показал этого.

— У вас есть доказательства?

Джордан захлопала ресницами — она ожидала более эмоциональной реакции. Впрочем, не стоит доверять первому впечатлению, зачастую люди неверно истолковывают то, что видят. За пять лет работы медсестрой в травматологии Джордан видела, как люди реагируют на те или иные жизненные ситуации. Часто внешнее спокойствие не отражает внутренней бури.

Она передала ему вторую фотографию из своего дневника. Цвета на ней поблекли и края немного обтрепались. Ксавье бросил на фотографию беглый взгляд и отстранился.

— Это ни о чем мне не говорит, — сказал он пренебрежительно.

Джордан оставила фотографию на столе.

— Это вы, — сказала она, вздрогнув от мысли, что малыш на фотографии вырос в столь сильного и пугающего мужчину.

Нахмурив брови, Ксавье довольно пренебрежительно указал на фотографию:

— Этот ребенок может быть кем угодно.

Джордан наклонилась и перевернула фото. Синие чернила на обороте выцвели со временем, но почерк Камилы все еще был разборчив.

— Тут написано «Ксавье», — прочла она и ждала ответа, чувствуя, что он не желает смотреть.

Когда он все же опустил глаза, его зрачки расширились.

— А дата рождения внизу… Кажется, это…

— Моя, — отрезал он, перебив Джордан.

Он откинулся на спинку кресла, на его скулах заходили желваки.

— Не секрет, что меня усыновили. Старая фотография с моим именем и датой рождения ничего не доказывает.

— Может, и нет, — чуть отступила Джордан, чувствуя его сопротивление и враждебность. — Но мачеха кое-что мне рассказывала. Детали, которые могли знать только ваши приемные родители и ваша биологическая мать.

Его глаза потемнели.

— Какие, например?

Ее губы пересохли.

— Тридцать пять лет назад Регина Мартинес служила домработницей у ваших родителей, — начала Джордан, внимательно пересказывая то, что поведала ей Камила за месяц до смерти. — У нее была восемнадцатилетняя незамужняя племянница, которая забеременела. В то время ваши родители думали об усыновлении, после того как у вашей матери случилось несколько выкидышей. Было организовано усыновление, и вскоре после вашего рождения — в частной больнице, здесь, в Барселоне, — они забрали вас домой. — Джордан вздохнула: — Молодая Камила была опустошена, хотя она сделала так, как считала правильным. Жизнь с ребенком и без мужа в их маленькой деревне с традиционным укладом была бы кошмарной и для малыша, и для нее.

Зная не понаслышке, каково это — быть нежеланным ребенком своей биологической матери, Джордан надеялась, что Ксавье воспримет решение Камилы не как акт отвержения или добровольного отказа, а как акт любви.

Девушка ждала, пока он что-нибудь скажет. Вполне понятно, что ему может понадобиться минута или две, чтобы обдумать услышанное.

— Что вам нужно, мисс Уолш?

Вопрос застал ее врасплох, не говоря уж о явном холоде в его голосе.

— Простите?

— Деньги?

Она уставилась на него.

— Деньги? — переспросила Джордан.

Его взгляд был пронзителен как сталь, брови нахмурены.

— Общеизвестно, что моя семья — одна из богатейших в Испании. Вы не первая, кто претендует на отдаленное родство в надежде на подачку.

Подачку?! Джордан задохнулась, словно ее ударили в солнечное сплетение. Она схватила дневник, борясь с приступом негодования.

— Это оскорбительно!

— Конечно, — согласился Ксавье. — Поэтому я спрошу вас еще раз: чего вы хотите, мисс Уолш?

Сердце Джордан бешено колотилось. Как этот высокомерный властный человек мог быть сыном ее мачехи? Камила была доброй, нежной душой, она всегда искала лучшее в людях, несмотря на трагедию, которую перенесла в юности.

Джордан посмотрела на конверт, который она так трепетно положила между страниц своего дневника. Она пронесла этот конверт через полмира, и ни разу у нее не возникло соблазна открыть его. В письме содержится личное, святое — драгоценные слова умирающей женщины к своему сыну.

Подняв подбородок, Джордан посмотрела ему в глаза, давая понять, что ему не удалось запугать ее, что ей нечего стыдиться. Она подняла конверт.

— Я пришла, чтобы отдать вам это.

— И что это?

— Письмо от вашей матери.

— Камилы Уолш?

— Да, вашей биологической матери, — повторила она.

Взгляд Ксавье скользнул по фотографии, которая лежала перевернутой на его столе, а затем посмотрел на девушку.

— Это не более чем предположение.

Джордан стиснула зубы и постаралась успокоиться. Она не была человеком, который слетает с катушек при малейшей провокации.

Внезапно она рассердилась на себя. Почему она не предвидела и не подготовилась к подобной реакции? С чего она взяла, что близость с Камилой даст почувствовать родство с этим человеком? Джордан спрятала горе в глубине сердца и отправилась в эту миссию, чтобы доставить письмо Камилы и развеять ее пепел на родине, которую та покинула тридцать три года назад.

Это последнее, что она могла сделать для своей мачехи, чья любовь и доброта помогли исцелить рану, нанесенную родной матерью, бросившей ее много лет назад.

Стыдно было признать, но Джордан воображала, что подружится с сыном Камилы. Теперь эти фантазии казались смехотворны.

Перед ней стоял не тот человек, с которым она могла представить себе дружбу. Девочки, глядя на своих братьев, не ощущают страха.

Он даже не походил на парня, который мог бы ее привлечь. На самом деле Ксавье воплощал в себе все то, что ей не нравилось в мужчинах. Высокомерный. Бесчувственный. Самозваный полубог в дизайнерском костюме, правящий королевством с вершины позолоченной башни.

А Джордан немало знала о мужчинах с комплексами бога… Она встречалась с хирургом, чье эго было размером с Сиднейский оперный театр, а затем — еще хуже, — она переехала к нему и решила, что влюблена.

Прервав размышления, она задержала взгляд на холодном, красивом лице мужчины перед ней и приняла мгновенное решение:

— Не думаю, что вы готовы к этому письму, мистер Де Ла Вега.

В этот момент она поняла, что не может расстаться с письмом. По крайней мере, пока. Что будет, если Ксавье Де Ла Вега не отнесется к нему с должным уважением? Что, если он выбросит его, даже не прочитав?

Собрав волю в кулак, Джордан положила конверт в дневник, вырвала страницу, вытащила ручку и написала номер своего мобильного телефона.

— Я останусь в номере «Жардин кросс таун» еще на несколько дней, после поеду на Майорку, а затем в Мадрид.

Она положила лист бумаги на стол.

— Если вы захотите связаться со мной, вот мой номер. — Она убрала вещи в сумку и перекинула ремень через плечо. — Спасибо, что уделили мне время, мистер Де Ла Вега.

И Джордан повернулась, чтобы уйти.

— Мисс Уолш.

Его глубокий властный голос заставил ее остановиться. Сердце забилось надеждой. Может, это прозрение? Дыхание остановилось, она обернулась… и тут же испытала разочарование.

Ксавье стоял, протягивая фотографию, которую она оставила на столе, — ту, где он был ребенком.

— Вы забыли это.

Отдышавшись, она покачала головой:

— Это ваше. Оставьте или выбросьте.

Джордан подошла к двери. Несколько мучительных секунд ее нервные пальцы возились с ручкой. Но Ксавье больше не называл ее по имени и не пытался остановить ее.

Когда она прошла мимо стола его помощницы, Лючия уже приподнялась со стула, но Джордан подняла руку:

— Спасибо, я справлюсь.

Напряжение было настолько сильным, что она первый раз глубоко вдохнула, лишь выйдя на улицу. Джордан шла через весь город, но никакое глубокое дыхание не могло снять груз с ее сердца.

Черт бы его побрал.

И что же ей теперь делать с письмом мачехи?