Смола

Ане Риэль, 2015

МЕЖДУНАРОДНЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР, ВЫШЕДШИЙ В 31 СТРАНЕ. ЕДИНСТВЕННЫЙ РОМАН, ПОЛУЧИВШИЙ СРАЗУ 4 САМЫЕ ПРЕСТИЖНЫЕ ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПРЕМИИ СКАНДИНАВИИ. «КНИГА 2018 ГОДА» ПО ВЕРСИИ THE GUARDIAN, THE TELEGRAPH И DAILY EXPRESS. Лив умерла, когда ей было всего шесть лет. Лодка с маленькой девочкой разбилась ночью в море. По крайней мере, такую историю поведал властям ее отец Йенс. Реальность же оказалась совсем иной… В крохотном доме на уединенном острове, за коробками с разным хламом, заполонившим мастерскую Йенса Хаардера, среди искусных деревянных гробов и застывших в смоле насекомых, прячется его дочь. Она не ходит в школу, не дружит со сверстниками, проводит время, общаясь с деревьями. И все потому, что Йенс, страдающий навязчивым поведением, слишком сильно ее любит. Он пытается защитить Лив, укрыть ее, спрятать от целого мира… И эта любовь, переросшая в одержимость, искривляет реальность девочки. Для нее норма – по ночам пробираться к соседям и воровать их вещи. Норма – брат-близнец, которого никто не видит. Норма, когда отец убивает бабушку. Но однажды привычная жизнь семьи Хаардер начинает рушиться… Тревожная и душераздирающая история о том, что может случится, когда вы слишком сильно любите кого-то. Когда желание защитить становится тем, что причиняет наибольший вред. «В высшей степени оригинально… Это напомнило мне Стивена Кинга в его лучших проявлениях: страшно, как в аду, но с состраданием к каждому герою, каким бы заблудшим они ни был». – Джейк Керридж, Daily Telegraph «Восхитительно жуткий… этот роман соперничает с самыми мрачными фантазиями братьев Гримм». – Observer «"Смола" – одна из самых выдающихся книг, которые я прочитал за очень долгое время. Замечательно, убедительно и прекрасно написано… неудивительно, что "Смола" – лауреат четырех самых престижных литературных премий Скандинавии. За этим претендентом на лучшую книгу года, несомненно, последуют международные награды». – Daily Express «Леденящая кровь история о том, на что способен мужчина, чтобы защитить свою семью и образ жизни. Лив и то ужасающее место, в котором ей удается выжить, останутся со мной надолго». – Клэр Фуллер, автор романа «Горький апельсин»

Моя бабушка

Мне никогда не рассказывали о том, что тогда произошло с моим братом Карлом. Я знаю только, что, когда мы были маленькими, с ним случилось несчастье, а потом бабушка переехала к своей двоюродной сестре на материк. А мы так и остались жить в нашем доме. Время шло, и мы становились больше. Особенно мама.

Про бабушку я узнала гораздо позднее. От нее самой. До этого я и понятия не имела, что у меня вообще есть бабушка. Но как-то раз она просто появилась у нас в доме, поселилась в комнате за мастерской, стала печь блинчики каждое утро. Так продолжалось почти весь месяц. Это был декабрь.

Папа не хотел разговаривать о ней. Видимо, он хотел поговорить не о ней, а с ней, и мне это казалось очень странным. Я любила есть ее блинчики и слушать рассказы про материк, но мне не нравилось, как она действовала на папу. Мама ее тоже не любила.

Не только из-за храпа. А храпела бабушка громко-прегромко! Если она спала днем, то это было слышно во всем доме.

Мама не любила ее прежде всего потому, что, когда она к нам приехала, все стало только хуже. Мне кажется, что-то вывело папу из себя. Во всяком случае, когда она сказала, что хочет забрать меня на материк и отдать там в школу, потому что для меня так будет лучше. Они не знали, что я тогда стояла за дверью и все слышала.

Дорогая Лив,

Твоей бабушки Эльсе становилось слишком много. Не так, как меня. По-другому. Честно говоря, мы так радовались ее отъезду, когда ты была еще совсем крошкой, и я совершенно не ожидала, что она вернется спустя столько лет. Тебе тогда как раз исполнилось семь.

А мне почти удалось забыть о ней.

Когда я снова увидела ее, меня словно схватили за горло, словно кто-то перекрыл весь воздух на Ховедет. Она покидала нас как раненое животное, ищущее место, чтобы умереть, и в глубине души я надеялась, что так и произойдет. И вот она снова здесь, стоит и улыбается, оскалив зубы, живая и невредимая, еще здоровее, чем была. Как же ее много!

Я не знала, что ей нужно. И не знала, понимала ли она, что тогда натворила. Она писала твоему отцу письма, но он сжигал их все, даже не прочитав. Даже не говоря об этом.

С тех пор, как она уехала, мы не обсуждали ее. Никогда не говорили о том, что произошло. Мы защищали себя.

Я снова забеременела.

С любовью, мама.