Весы Правосудия Божиего. Книга третья

Андрис Юрьевич Лочмелис

Книга погружает читателя в смутные времена последних лет существования Советского Союза. Невероятные возможности человеческой воли, смекалки и чудовищные условия тюремного существования оставляют неизгладимые впечатления от прочитанного. Автор красочно описывает и позволяет рассмотреть детали, быт и нрав людей времени агонии СССР и беспредела безвластия первых лет постсоветской России. Книга бесценна своим правдивым соержанием для участников тех событий и познавательна для следующих поколений.

Глава 11

Навстречу никто не опоздал за исключением Егора, тот обещал подъехать лишь пару часов спустя.

— Ну, не военные действия обсуждаем, а ему как снабженцу так и вообще не велика задача — по заранее составленному списку поставить необходимые товары.

Виталик хорошими новостями нагружен, казалось, аж порхает, несмотря на то, что сидел за столом, уткнувшись в свой планшет.

— Благотворительный фонд, братцы, открыть не составляет никаких проблем: необходим бизнес-план, банковский конт, ну и личные данные владельца, конечно, а также необходимо создать веб-сайт, дескать, восстанавливаем храм, пожертвуйте, Христа ради, и так далее.

— Не богохульствуй, папарацци, тут все серьезно, а иначе молодец, дерзай, хотя еще рано, давайте сначала убедимся, что клад все еще на месте.

— И вот что, вдогонку, господа мои дорогие, дабы время зря не терялось, могу зачитать вам несколько строк из сценария будущего фильма.

— Во блин, валяй.

— Все начиналось в пересылочной тюрьме, в давно затертом году еще прошлого века, туда волею судеб были свезены из разных сторон необъятной родины шестеро разношерстных уголовника, брошены в одну из камер, где невольники и были вынуждены познакомиться. Ну как вам, каторжане?

— Интригующе, нечего сказать, но для сценария тебе стоит описать еще и мрачный облик того миллионами проклятого места.

— Бронька, уж мне-то поверь, сам знаешь, ведь есть с чего черпать информацию, так что общими усилиями, предполагаю, нам все удастся по высшему разряду.

— Даже не сомневаюсь, что страшилку о централке мы сможем написать.

— О том, как Снайпер хотел устроить охоту на лесника заодно со своей изменщицей-женой.

— Андрюха, спокойно. Вот чего-чего, а именно эпизод охоты на людей мы обязательно не пропустим.

— Вам говорю как опытный продюсер, что именно это и должно стать кульминацией картины, поверьте, народ любит подобные страсти.

— Вот же народ пошел: чем ужасней, тем милей.

— Значит, я пока суть да дело продолжу писать нечто вроде дневника, ну а потом уже обработаем, может быть, все вместе.

— Так и быть, хорошая идея, мой друг, дерзай. А мне, пользуясь свободным временем, надо метнуться до Питера, в порт за тойоткой. Кто со мной? Надо будет пригнать обратно корвет Егора.

— Ну, коль сам хозяин еще не объявился, если вы согласны, господа, съезжу с Броней я, а то вот уже десять дней как тут засиделся, пока вы по родным краям рассекали.

Никто не возражал, и Бронька с маэстро отправились за джипом.

— Ну как встретили родные?

— Великолепно, масса эмоций. Да брат, не передать, а в двух словах, пока не жалею, что вернулся.

— Еще бы, а я так оттянулся у Кузьмича, даже на рыбалку ходили, нет ничего лучше родины, хоть и рожден я в Алма-Ате, но и тут по старым рамкам советского союза чувствуюсь как дома.

— Знаешь, оставил я в зале диктофон возле камина, где все остались сидеть, Бронька. Еще Сталин сказал, что «проверка — это высшая степень доверия», а он был далеко не глупым человеком.

— Ну, старина, Маэстро, как можно? Неужели ты думаешь, что мои ребята станут плести интриги за моей спиной?

— Нет, так я не думаю, и вряд ли они станут вслух говорить о задуманной измене, даже будь они на это способны. Но, Бронислав, береженого, брат, и Бог бережет, порой одной случайно услышанной фразы достаточно, дабы предотвратить катастрофу, а ты тоже молодец, собрал всю кодлу, но чего уж там, теперь, конечно, поздно заднюю давать.

— Маэстро, не будь, пожалуйста, параноиком. Эти ребята проверены в бою, тебе говорят, и плюс, к тому же, они не требуют никакого вознаграждения за участие в моем проекте, а как раз наоборот — сами на свои средства отправляются со мной в путешествие и предлагают еще и всяческую помощь в реализации задуманного. Ну разве ты не веришь в их дружеские чувства ко мне? Понимаешь, нас всех объединяет мой проект, восстановление святыни, а всякий каторжанин глубоко в душе все же верит, что однажды Весы Правосудия Божьего рассудят все за и против, безошибочно определив, какой же кары всякий из нас честно заслуживает. Так что, брат, все вместе мы святое дело начинаем, ну а если кто-то из нас пожелает каким-либо образом обдурить остальных, то не думаю, что это просто так сойдет с его рук, ну а наказание ждать себя не заставит. «Тут ребята все простые, без дурных привычек» — так сказал классик, не я.

— Ну да, в тюрьме посидеть мне не довелось, но не жалею.

— Вот тут ты дал в натуре маху, мой маэстро, а при сильном желании еще можешь и посидеть, ты только скажи, мы это мигом.

— Да нет, спасибочки, мой друг, пусть это и неплохой университет, судя по многочисленным отзывам, но я предпочитаю все же пройти его заочно.

— Неплохая идея, особенно в преклонном возрасте, приятель.

— Полно шутить, а вот про Егора, я все же не уверен.

— Да ладно, снова зарядил, вон на его машине катим, не так ли?

— Как знать, быть может, он тебе ее одолжил вовсе не их благих намерений, а как раз наоборот, чтобы втереться в особое доверие, например. Как тебе такая гипотеза? Поверь, этот тип человека не знает угрызений совести и с легкостью кинет даже родную мать.

— Ну ладно, мой маэстро, может быть, ты и прав, но существует ведь и презумпция невиновности. Мы не можем обвинять человека в том, чего он точно не совершал.

— А когда совершит, то будет уже поздно, ищи потом ветра в поле.

— Достаточно тереть пустую солому, мой маэстро, поживем, увидим.

— Увидим, непременно увидим.

Маэстро при себе пробубнил и унялся, многозначительно замолчав.

Контейнер стоял на причале, фирма «Маерск» свои обещания выполнила в срок.

— Назад эту тачку поведешь ты, маэстро, только умоляю, педаль акселератора у нее уж очень чувствительная.

— Не беспокойся, мой друг, и не такими конями овладевали.

«Тойота» завелась без проблем, и вскоре путешественники вернулись в Гатчину, где команда уже в полном сборе их ожидала у накрытого стола.

— На обед Кузьмич предлагает шашлык из баранины. Гришка как раз дожаривает это чудо-блюдо, а нам остается утвердить всего несколько последних деталь, чтобы отправиться за Урал. — Виталик, ведя бухгалтерию на своем планшете, приговаривал, как и положено истинному папарацци.

— Значит так, Андрюхин лексус и Бронькину «Тойоту» грузим на платформу и отправляем до Екатеринбурга, сами тоже не спеша трюхаем поездом до туда. Там прибывшие джипы загружаем провизией и горючим под завязку и отравляемся в гости к старому Бронькина знакомому Тимуру. Два охотничьих карабина, два помповых ружья и три пистолета Макарова, полагаю, этого арсенала нам вполне достаточно, чтобы в тайге чувствоваться комфортно, а то ведь медведи, тигры, да и люди недобрые могут нечаянно повстречаться, судя по Бронькин рассказам.

— Да уж, могут, было дело, встречались.

— Признаться, к Тимуру заезжать даже не обязательно, если бы не ностальгия по событиям прошлого. Хочу встретить этого потомка Чингисхана, правду сказать, так и не выяснилось тогда, благодаря кому был застрелен Иван, действовал там ублюдок одиночка. Или по наводке того же Тимура снайпер был послан нам на перерез.

— Да, братцы, алчности человека нет границ, а уж восточное коварство славилось сквозь веки.

— Маэстро наш, будучи сам родом с той стороны света, полон подозрений и насквозь пропитан недоверием.

— Доверяй, но проверяй. — Это Егор кинул реплику, сверлящим взглядом рассматривая профиль художника, ему явно не симпатизировал пытливый маэстро, от Броньки не могла скрыться эта немаловажная деталь, но он промолчал, взяв на заметку, и в глубине души благодаря старого друга за своевременное предупреждение.

— Егор, тебе выпала должность снабженца, надеюсь, ты согласен и оправдаешь высокое доверие, как говорил великий Сталин.

Бронька шуткой попытался развеять секундное напряжение, просквозившее между приятелями, и кажется, это ему удалось.

— Так точно, капитан.

Егор отсалютовал на военный лад.

— Какие будут указания, пожелания, просьбы?

— Да вроде бы пока ничего особенного, кроме как надо купить всем нам билеты на поезд, может быть, не помешала бы пара палаток, туристический котелок, кружки, ложки, и так далее по мелочам, на случай, вдруг нам приодеться остановиться на несколько дней в тайге. Выгрузим мои инструменты из «Тойоты», тут, у Кузьмича, а вместо них как раз поместится весь скарб для путешествия.

— Кое что можно закинуть и в мой лексус. — Андрей не преминул напомнить о своем паркетнике.

— Тебе бы на нем хоть колеса на более серозные поменять, а то на низком профиле по тайге вряд ли далеко укатишь.

— Отправляйтесь за билетами, умники, колеса уже позавчера поменяны, так что проходимость моего паркетника ничуть не хуже вашей «Тойеты», сеньор.

— Билеты купим с помощью интернета.

— А на все остальное надо составить список, и мы с Егором отправимся за покупками.

Андрей с жилкой бизнесмена к делу подошел конструктивно.

— Ну вот и добро, организация, смотрю, работает.

— Не то слово, кипит, я бы сказал. — Виталик не переставал щелкать клавиши своего планшетника.

— И как только тебе удается писать свой дневник и одновременно общаться с окружающими?

— Профессиональное. Как раз в одиночестве я затрудняюсь творить.

— Да уж, не зря говорят, что папарацци — это диагноз.

— Причем безнадежный.

Хитро улыбаясь сквозь линзы очков, он продолжал записывать, пока что ему одному удовольствие приносящий текст.

— Теперь могу с уверенностью сказать вам, братцы, что в историю мы точно войдем, этот виртуоз клавиатуры наверняка не пропустит ни слова из текущих событий.