Проклятые рубины

Андрис Лагздукалнс

Лелька, молодая журналистка из Киева приезжает в Анже (Франция), для участия в финале литературного конкурса. В это время неизвестный преступник, совершает серию убийств. По ложному доносу, Лелька, попадает в число подозреваемых и оказывается за решеткой. Чтобы снять с себя обвинения, и одержать победу в конкурсе, героиня начинает собственное расследование.

Глава вторая

Шато «Литторал», долина Луары, Франция, май 2014 года.

Теплым майским вечером, по алее ухоженного парка окружавшего старинное шато «Литторал», раскинувшее свои угодья на живописном берегу реки Луары, прогуливались пожилая женщина и мужчина средних лет.

Стройность фигуры женщины, подчеркивало длинное до пят приталенное платье, голубого цвета, с длинными рукавами бишоп, заканчивающимися узкими высокими манжетами. Рукава скрывали от посторонних взглядов белую кожу и изящную форму рук их обладательницы. Судя по пуговицам с вставленными в них натуральными драгоценными камнями, носкам дорогих туфель на высоком каблуке, периодически показывавшимися из-под низа отделанного кружевами платья, изящной посадке головы и манере вести разговор женщина принадлежала к высшему обществу. Это было не манерное показное поведение, а привычное ее состояние, сложившееся на протяжении многих лет жизни, начиная с детских. На вид ей можно было дать лет пятьдесят пять-пятьдесят восемь не более, но на самом деле графине Луизе де Фоссе, этой весной исполнился семьдесят один год.

Однако мировая общественность, особенно любители остросюжетных детективных романов, на протяжении нескольких десятилетий, знали ее как Гийома Валиньи.

Этот псевдоним, она взяла, после знакомства со старым рыбаком-браконьером, который невзирая на таблички с предупреждающими надписями укрепленные на ограждавших въезд на территорию шато остатках крепостной стены и металлических воротах, несколько раз в неделю пробирался на берег реки, где у него были расставлены сети. В небольшом лесу старик расставлял силки на фазанов и прочую мелкую живность, в изобилии заполнившую охраняемые угодья, владельцы которых не разделяли увлечения охотой, в последнее время набиравшего популярности у людей их круга.

Выбрав улов из сетей, а из силков дичь, Гийом имел привычку зайти на кухню, чтобы честно оставить «господам» десятину от своей добычи и опрокинуть рюмочку другую «кальвадоса» в компании с поваром. Во время этих визитов Луиза частенько спускалась на цокольный этаж, чтобы угостить добытчика собственноручно сваренной чашечкой кофе и выслушать одну из его жизненных историй. Порой в этих историях она черпала темы для своих сюжетов, образы героев, которые детально и колоритно описывал рассказчик после пропущенной рюмочки «кальвадоса».

Валиньи прекрасно ориентировался в том, когда рыба нерестилась, и когда птица садилась на гнезда. В это время он выполнял обязанности добровольного лесничего и инспектора рыбоохраны, гоняя мальчишек по берегу реки, устанавливал кормушки для птиц в лесу и с позволения Луизы ночевал в старом охотничьем домике, на опушке леса у северной границы их угодий. Гийом настолько понравился писательнице, что повествование сюжета в нескольких ее романах, велось от его имени.

Старому браконьеру это льстило. Скромную библиотеку Валиньи, в маленькой каменной хижине покрытой слегка скошенной черепичной крышей, возведенной в свою бытность его дедом, украшали уголовный кодекс, библия и экземпляры романов Луизы де Фоссе с ее автографами. Этому обстоятельству поголовно завидовали жители маленькой деревушки Дюжань, расположившейся на берегу Луары, в полутора милях от обители местной знаменитости. Дабы успокоить зависть односельчан Валиньи, Луиза организовала в деревеньке что-то типа читального зала, передав туда несколько десятков экземпляров своих романов и часть семейной библиотеки.

Примерно семь лет назад, Луиза, как и жители деревушки, были крайне озадачены исчезновением Гийома. Поздним осенним вечером он, как обычно, отправился проверить свои снасти и больше его никто не видел. Организованный поисковый отряд из местных жителей, вместе с несколькими экипажами жандармов присланных по просьбе Луизы из Анже, двое суток прочесывал окрестности, но следов старика Валиньи никто так и не нашел. Приняв за официальную версию, то, что во время проверки сетей Гийому стало плохо и он, упав в воды реки, утонул, жандармы убыли восвояси. Односельчане заказали по утопшему старику поминальную мессу.

Жизнь потекла дальше. Лишь повар Морель и Луиза частенько за утренним кофе вспоминали старика добрым словом. Графиня чувствовала за собой легкое чувство вины, за то, что не смогла уделить должное внимание розыскам старика. Причиной тому послужила внезапная смерть ее мужа скончавшегося от сердечного приступа. Но время лечит. Уйдя с головой в творчество, Луиза смогла пережить потерю двух близких для нее людей. Новый роман начинался эпиграфом посвященным старику Гийому и графу де Фоссе, с которым она прожила в любви и согласии не один десяток лет. Одно огорчало ее — отсутствие детей.

Компанию Луизе де Фоссе, во время вечерней прогулки, составил один из организаторов Международного литературного конкурса, а именно Виктор Наумович Приходько, сорока восьми лет, владелец издательства «Живая Книга», головной офис которого располагался в Киеве, а филиалы в России, Беларуси и Казахстане. Среднего роста, слегка полноватый, одетый в легкий спортивного кроя светлый костюм, он чинно вышагивал рядом со своей спутницей по широкой аллее парка. Мужчина периодически вытирал носовым платком капли пота, выступавшие на его бритой голове, и обмахивался светлой летней шляпой, держа ее в левой руке. Но судя по частоте движений руки с платком, ему это мало помогало.

— Ты смотри, как парит. Наверно к ночи будет гроза.

— Вы правы Викто̀р, грозы сегодня не миновать. Обратили внимание на облако над Анже? Грома пока не слышно, но молнии сверкают.

— Так, что нас может намочить? — он удивленно посмотрел на женщину.

— Ну что вы. Мы успеем вернуться, от нас до города миль двадцать, двадцать пять по прямой.

— Тогда я за вас спокоен.

— Да ладно вам, Викто̀р, я не кисейная барышня и дождем меня не испугать. Этой весной мы с подругами пешком поднимались к туннелю «Пикколо Лагацуой» в Альпах. Вел нас парнишка-гид, лет двадцати из студентов, подрабатывает на простых маршрутах для таких старых перечниц как мы.

— Луиза, прекратите на себя наговаривать. Вы прекрасно выглядите.

— Да, для своих семидесяти я выгляжу превосходно, а вот для пятидесяти, увольте Викто̀р, уже не тяну, — она улыбнулась и продолжила. — Так вот, на обратном пути нас застал дождь и поливал на протяжении трех часов, пока мы спускались к подножью горы. Нам на следующий день, хоть бы что, а мальчишечка слег с простудой.

— Вот я и говорю, вы…

— Ай, оставьте. Я просто живу на природе, а не взаперти этих ужасных городов. Мы вечно из-за этого спорили с моим покойным мужем. Он здесь изнывал от скуки, пока не появился интернет. Вот тогда-то он и успокоился, получив возможность непосредственно в визуальном режиме вправлять мозги своим директорам, общаться с клиентами и друзьями.

Они подошли к ажурной беседке.

— Давайте присядем, я попросила сюда подать чай, — Луиза жестом пригласила своего спутника пройти внутрь беседки.

Они расположились на деревянных скамейках с изогнутыми спинками, окрашенными белоснежной краской в тон розовым цветам и белому шатру из тонких прутьев, накрывавших беседку.

— Скажите Луиза, а вас не беспокоит, то, что среди девяти финалистов трое оказались из Украины и один из России. Ведь многие в нашем издательском кругу знают, что вы родом из Чернигова.

— Ой, увольте. Это ведь не мешало им на протяжении полувека, зарабатывать деньги на моих романах. Так почему это должно их смутить сейчас? Тем более что девочка подает очень большие надежды. Француз ветеринар и отставной полицейский детектив из Штатов готовы выдавать по нескольку «карманных» детективов в год. Господи, да чего мне переживать, ведь конкурсный отбор проводило международное жюри, которое они сами и сформировали. Вы-то чего волнуетесь?

— Да я не о себе. Просто вы сами видите, какая сейчас в мире сложилась обстановка. К нам повышенный интерес, к России наоборот начинает складываться негативное отношение.

— Пустое. Я не хочу даже думать об этих глупостях. У нас не Совет Безопасности Европы, а Международный литературный конкурс. Мы вне политики. Темы для будущих конкурсных работ выбраны абсолютно нейтральные. От этого и будем плясать.

— Скажите, Луиза, а как вы решились отдать свои темы конкурсантам? Или у вас их так много, что вы боитесь не успеть, все изложить на бумаге при жизни? Так наймите стенографистку.

После этих его слов женщина рассмеялась. Вытерев кружевным платочком, извлеченным из манжеты, слезы, выступившие в уголках красивых серых глаз, она достала из серебристого клатча золотой портсигар, раскрыв его, взяла тонкую коричневую сигарету. Луиза подкурила от огня зажигалки предупредительно поднесенной Виктором Наумовичем.

— Я что-то не то сказал? — он удивленно взглянул на свою собеседницу.

— Не переживайте, все в порядке. Просто лучшей стенографисткой у меня был мой покойный муж. Мой Мишель. Он умудрялся не только записывать то, что я ему надиктовала, но и одновременно править диалоги, особенно с участием женщин. Должна признать это гениально ему удавалось. Я пробовала найти Мишелю замену, но увы, — Луиза де Фоссе глубоко вздохнула и с грустью посмотрела в сторону лесной опушки начинавшейся за границей живой парковой изгороди. — А бесконечно вызывать сюда этих девочек, которые лишь услышав, с кем им придется работать, от волнения роняют на пол то карандаши, то блокноты, мне надоело. Вот если бы мне попалась старая прожженная стерва, то я думаю, с ней бы мы сработались. Но такие экземпляры, увы, в наше время редкость.

Конец ознакомительного фрагмента.