Доктор Данилов в кожно-венерологическом диспансере

Андрей Шляхов, 2012

Кожно-венерологический диспансер – самое таинственное из всех медицинских учреждений. Здесь не задерживаются те, кто не умеет держать язык за зубами… Доктор Данилов думал, что нашел спокойную работу, но очень скоро понял, что он ошибся. Сифилис и гонорея излечимы, глупость – нет. КВД – это место, где надо всегда быть начеку. Стоит однажды расслабиться – и ты пропал. Но самое интересное в кожно-венерологическом диспансере – это не диагнозы, а причины заболеваний. Вот тут-то и начинается самый настоящий триллер с элементами комедии.

Глава шестая

Бытовой сифилис — это не до конца собранный анамнез

Понедельник прошел спокойно, без придирок и нервотрепок. Никому из начальства, кроме заведующей, не было до Данилова ровным счетом никакого дела, да и Ангелина Александровна сильно не досаждала. Сказала пару слов по текущим делам — и все. Ни нравоучений, ни советов образумиться.

— Как вы, однако, главному врачу ответили! — По тону Аллы Вячеславовны нельзя было понять, одобряет она пятничное выступление Данилова на собрании или нет. — Недаром говорят — в тихом омуте черти водятся…

— Где только эти черти не водятся, — сказал Данилов, просматривая лежавшие на его столе процедурные карты. — Только здесь более уместна другая поговорка: «Не буди лихо, пока оно тихо». Сидит себе человек, помалкивает, и нечего к нему придираться.

Во вторник Данилов встретился с главным врачом в коридоре. Поздоровался и пошел дальше. Главный врач ответила на приветствие, но задерживать не стала. И к себе не вызвала.

В среду на собрании сотрудников в адрес Данилова не было сказано ни слова, хотя сам он не исключал возможность придирок. Вроде как и не к чему придраться, но начальство всегда найдет повод, было бы желание. Тем более в физиотерапии, где в любой момент можно прицепиться к любому аппарату, к любой проводимой процедуре. Несоблюдение техники безопасности — благодатная почва для взысканий, как реальных, так и надуманных.

Объяснений такому поведению администрации могло быть три.

Первое и самое вероятное — готовят крупную пакость, не хотят размениваться по мелочам. Стрелять — так наповал. Подставлять — так капитально, чтобы ни один суд не смог оспорить увольнение.

Второе — в конце года, когда дел по горло, нет времени связываться. Отложили месть на следующий год.

Третье, наименее вероятное (но чего только в жизни не бывает?) — главный врач остыла, осознала, что сама была неправа, и решила к этому вопросу больше не возвращаться. Случается и такое.

Гадать в отношении мотивов и намерений администрации Данилов не собирался — и без того головной боли хватает, как в прямом, так и в переносном смыслах. Невозможно объять необъятное и постигнуть непостижимое, к тому же, запутавшись в догадках, непременно совершишь какую-нибудь ошибку. Нет, лучше обойтись без догадок. Работать, как работал, добросовестно выполнять свои обязанности, стараться не давать поводов для придирок и верить в то, что все будет хорошо.

Как бы ни изощрял свой ум Данилов, он никогда бы не догадался о том, что именно побудило главного врача оставить его в покое…

После собрания Марианна Филипповна долго не могла успокоиться. Пока пила у себя в кабинете чай с приближенными — заместителем по медицинской части, заместителем по клинико-экспертной работе и главной медсестрой, то и дело восклицала:

— Ну и тип! Надо же!

— Да не расстраивайтесь вы так, Марианна Филипповна, — успокаивали приближенные, — не стоит этот хам ваших нервов.

По окончании чаепития Марианна Филипповна велела остаться заместителю по клинико-экспертной работе Аверьяновой.

— Давай, Татьяна Никитична, подумаем, как поаккуратнее вырвать эту занозу, — сказала она.

— Я бы сначала на его личное дело хотела взглянуть, — ответила Татьяна Никитична.

Репутацию великого мастера всяческих каверз и интриг Татьяна Никитична заслужила прежде всего тем, что тщательно продумывала каждый свой шаг.

Марианна Филипповна попросила Майю Борисовну принести личный кадровый листок Данилова, его трудовую книжку и ксерокопии его диплома и паспорта.

Пока Аверьянова изучала принесенное, Марианна Филипповна правила в настольном органайзере перечень запланированного и назначенного на следующую неделю. Попутно прикидывала в уме, во что обойдутся ей новогодние поздравления в управлении и департаменте. Не от каждого же можно отделаться шампанским и конфетами. Кому-то парфюм надо приложить, а кому-то и конвертик.

— Елочки вы мои палочки… — нарушила молчание заместитель по клинико-экспертной работе, просматривая кадровый листок.

— Что такое, Татьяна Никитична?

— Меня терзают смутные сомнения… — Татьяна Никитична тряхнула своими мелкими кудряшками и потерла лоб рукой, точно подгоняя мыслительный процесс. — Марианна Филипповна, пустите меня, пожалуйста, за ваш компьютер на минутку.

— Что вы там нашли? — заволновалась главный врач, вылезая из-за стола.

— Сейчас уточню и скажу.

Татьяна Никитична села на место главного врача, поерзала, словно примериваясь к нему, отчего Марианну Филипповну слегка передернуло, и застучала тонкими пальчиками по клавиатуре.

В свои сорок пять с хвостиком Татьяна Никитична продолжала пребывать в амплуа юной девы. Изящная тоненькая фигурка, тонкие черты лица, тонкие пальцы, романтические кудряшки, большие «хрустальные» глаза. Только вот выражение у ее глаз было не девичье — они смотрели на мир холодно, недружелюбно и оценивающе.

— Как я и думала! — Татьяна Никитична откинулась на спинку кресла и ткнула указательным пальцем левой руки (она была левшой) в экран монитора. — Смотрите сюда, Марианна Филипповна.

— Заместитель главного врача станции скорой и неотложной помощи города Москвы Новицкая Елена Сергеевна, — вслух прочитала главный врач.

— А теперь сюда…

В пункте шестнадцатом личного листка, посвященном семейному положению, значилось: «Новицкая Елена Сергеевна — жена».

— Он вам ничего не говорил о том, кем работает его жена? — недоверчиво прищурилась.

— Говорил, что на «Скорой», но в подробности не вдавался.

Так оно и было, Данилов никогда не «козырял» должностью Елены. «Она врач, работает на «Скорой», — стандартно отвечал он на вопросы о жене, не вдаваясь, как и было сказано, в подробности.

— Будет мне наука теперь, недаром же говорят, что анамнез надо собирать тщательно!

— «Бытовой сифилис — это не до конца собранный анамнез», — Татьяна Никитична попыталась разрядить обстановку заезженной шуткой.

Заместитель уступила главному врачу ее «трон», а сама вернулась на прежнее место — за стол для совещаний, примыкающий к столу Марианны Филипповны.

— Ты ее знаешь? — В минуты волнения Марианна Филипповна частенько переходила с приближенными на «ты».

— Видела один раз, в департаменте, когда на разбор ездила. Помните тот случай с недиагностированным склераденитом?^[6]

— Помню, помню. Такое разве забудешь?

Случай на самом деле был незабываемым, из ряда вон выходящим, просто анекдотическим. И очень грустным, если смотреть с точки зрения пациента.

Все началось с того, что один тридцатилетний мужчина обнаружил у себя в паховой области плотную опухоль, безболезненную, но все равно пугающую. Участковый врач направил его к хирургу, хирург — к онкологу, онколог застращал до полусмерти и назначил биопсию^[7]. Возвращаясь от онколога, мужчина по дороге полечил нервы спиртным, упал, ударился головой о бетонную клумбу и в результате по «скорой» был доставлен в нейрохирургическое отделение ближайшей больницы. На опухоль в паху ни «скорая помощь», ни приемное отделение внимания не обратили. Не обращали на нее внимания и в отделении, пока не пришел положительный ответ на реакцию Вассермана. Тогда-то был приглашен на консультацию дерматовенеролог, и наконец-то несчастный страдалец встретился с тем специалистом, с которым он со своим сифилисом и должен был встретиться.

На беду всех докторов, ранее занимавшихся этим больным, консультант-дерматовенеролог оказалась вредной старухой старой закалки. Вместо того чтобы сделать из этого случая великолепный анекдот, она сделала из него докладную на имя директора департамента здравоохранения. Смотрите, мол, дорогой и любимый начальник, как работают ваши доктора, совершенно позабывшие клинику сифилиса. Смотрите и радуйтесь! А заодно и готовьтесь к эпидемии сифилиса. Если так работать, то долго ее ждать не придется!

Радость была великой, всеобъемлющей и всеохватной. На разбор этого случая пригласили всех сопричастных и вдобавок представителей администраций всех кожновенерологических диспансеров Москвы. Представители должны были проникнуться важностью проблемы, усилить просветительскую работу среди врачей других специальностей и наладить более тесное взаимодействие с ними. Проще говоря — составить и представить в департамент красивый план действий, а затем ежегодно представлять по этому плану не менее красивые отчеты. От станции «Скорой помощи», кроме врача, госпитализировавшего «фигуранта», на разборе также присутствовала Елена Новицкая. В качестве заместителя главного врача станции и директора «провинившегося» регионального объединения.

— Да, положеньице то еще… — Главный врач подперла подбородок кулаком и задумалась.

Заместитель главного врача станции «Скорой помощи» — это вам не заведующий заводским здравпунктом. Это человек, вхожий в сферы и знающий расклады. А также обладающий нужными знакомствами. Шепнет слово где надо — и будут неприятности. Одно дело, когда сотрудник, считающий себя несправедливо уволенным, пытается добиться справедливости «снизу» и, совсем другое дело, если у этого сотрудника есть зацепка «наверху». Тогда можно неожиданно такой подзатыльник получить, что слетишь со своего места кубарем. В один момент.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

6

«Склераденит», он же «лимфаденит» — воспаление лимфатических узлов.

7

«Биопсия» — метод диагностического исследования клеток или тканей посредством прижизненного забора исследуемого материала из организма.