Увольнение. Роман

Андрей Толкачев

История взлета и падения, приобретения и потери, приключения и скуки, спасения и гибели, любви и измены, верности и предательства, равнодушия и страсти: она произошла с одним человеком за несколько дней одного лета Книга содержит нецензурную брань.

Глава 3. 28 июля. Четверг

Ничего нет хуже конца ожидания или ожидания конца.

Долгий и нудный выбор начальника там, наверху, явно затянулся. Отсюда вывод: а ну ее к лешему (это я про работу). Тем более, они не видят во мне начальника отдела, значит, видят расп@здяя.

Сегодня должен дать ответ мой вчерашний визави — солидный мужчина при галстухе («х» употребляю вместо «к»), назову его Арчибальд, хотя зовут его Александр… (отчество забыл), за уточнением листаю в телефоне контакты: «Микролакс» и «Тринидад» и рядышком Александр Савельич.

Савельича тоже тянет в брендинг, но после того как шеф даст ему отмашку на контракт, и он начнет рисовать нолики в цифре отката. Сегодня Савельич наверняка уже дождался момента, когда шеф в хорошем настроении, проник в его кабинет и запустил все свое чародейство, чтобы шеф подписал смету.

Да, забавно, когда на мой первый выясняющий вопрос о проблемах бизнеса он совершенно серьезно выдал Пожарную инспекцию, Налоговую инспекцию, Санэпидемнадзор, Миграционную службу, Инспекцию по защите прав потребителей, и даже Хлебную инспекцию. Я представил себе хлебного инспектора. Розовощекий Исидор Яковлевич — двоюродный брат Александра Яковлевича из «12 стульев» взял холеного Александра Савельича за шкварник и вытрясает из него весь дух. Картина маслом!

«Вобчем» забодали Савельича инспекции. Человек к брендингу тянется, а они все вытягивают крохи, нажитые честным трудом. Но несмотря ни на что, наконец в России появится первый бренд после эры «калаша и матрехи».

«Хочу Жанну» — не понимаю, зачем я записал эту фразу в Заметки, вчера же не записал: «Хочу Ленку»?

Жанна — женщина тридцати пяти лет, я к ней безуспешно прокладываю рельсы с первого курса, когда мы познакомились. Мое домогательство уже сродни каменному углю, закаленное.

Жанна видит во мне только глаза и уши. В последнее время она взяла за привычку сливать мне в вотсапе все свои женские секреты, — судя по всему, нашла во мне надежную подружку. Теперь ей не позвонишь, пока не прочтешь все тексты. Шесть дней, вижу, прошло. Пора читать.

Вот она пишет ночью.

00:41

Моя переписка с тобой — это разговор с другом который всегда меня выслушает…

Женя, мне кажется, я влюбилась… Мне очень нужен твой совет. У меня последние два дня прошли как в американском кино. Наконец, решилась тебе написать. Так вот. Муж опять устроил мне скандал и укатил к мамочке, в другой город, он понял что если останется, без скандала не обойдётся.

00:43

А я зная где будет мой парень, уговорила вчера девчонок пойти со мной в тот ночник. Я не была уверена, что он там появится. Но он появился. Я подошла, он был удивлён, но очень рад! Танцевали вместе и все такое. Он спросил, хочу ли я услышать правду. Я кивнула. Он сказал, что мы уже достаточно знакомы, чтобы побыть вдвоем. Я была на машине и мы поехали в гостиницу. Конечно, секса почти не было, он был уже достаточно пьян, но он сумел даже сделать то, что никогда ни один мужчина мне не делал (уточнять не буду, мне неудобно).

00:47

Утром мы заказали кофе в номер и я начала собираться — я побоялась, чтобы он не подумал, что я слишком доступная. И я предложила взять паузу.

00:50

Но по дороге, он мне заявляет, что у его друга день рождения — можем вместе вечером заехать в кафешку его поздравить, а я в качестве его девушки. Я сначала в шоке, но потом этот экстрим мне понравился. И представляешь, я захожу с обручалкой…)))) Спохватилась, когда меня попросили сказать тост, и быстренько её сняла.

Читать дальше невозможно, — зачем она пишет эту ахинею. Пойми их, баб.

Через пару часов мы встречаемся. Та же непослушная прядь волос и то же струящееся платье с мелким принтом. Мне кажется, что автор ночных откровений и женщина передо мной — два разных лица. Эта — живой магнит, куда не заявится, собирает на себе взгляды мужчин. Та — на фиг никому не нужна, сидит на съемной квартире и пишет всякую дребедень. Эта похожа лицом на Мирей Матье, только повыше ростом. Ну а та, что написала душещипательный текст, закомплексованная клуша.

Я угадываю Christian Dior J’adore, который уже кому—то дарил, но на Жанне он благоухает вне конкуренции. А дальше?

А дальше «Случилось страшное!» Помните, в 90—е рекламный ролик, где Нерон исполнил данную оперную фразу.

Мы загрузились в потемки какого—то бара, и Жанна разрыдалась у меня на плече…

…Когда—то Жанна надеялась создать свой дом. Когда—то она вышла замуж. Быстро — неожиданно — азартно. Она думала, что полюбила ЕГО, высокого, серьезного, делового, о каком мечтала. Но жизнь открыла другую карту. Работа — магазин — дом — кухня — работа. А это не для Жанны. Круг замкнулся. Тогда она стряхнула с себя будничную шелуху, — послала к черту традиции семейного закабаления, написала мужу записку: «приду поздно, ужин в холодильнике», позвонила подругам, и как в беззаботные студенческие, рванула по тусовкам и клубам, а потом их женский «трамвай—желание» нарушил государственную границу, и устремился по заморским странам.

Но главное беспокойство вызывала не семейная бодяга, нет (муж оказался терпеливым). Жанна долгое время не могла забеременеть. Потом случился выкидыш. Потом приговор — детей она иметь не сможет. Жизнь в браке стала пресной, скучной и бессмысленной. Семья распалась. В ее жизни появлялись разные мужчины. Судя по последним ее сообщениям — у нее снова какой—то муж.

Недавно, кажется в этом году, на какой—то тусовке, она встретила сокурсника Шабала, и он устроил ее на работу в свой холдинг. Поначалу дела шли хорошо. Жанна быстро освоилась — она работала в отделе маркетинга и рекламы, и придумывала свои «ноу—хау». Но потом ей урезали з/п, видимо дали понять, что пора уходить. К Боре Шабалу (Борису Васильевичу за массивными дверьми кабинета) на прием пробиться она не смогла. Секретарь с ним не соединяла, а номер мобильника, который он ей назвал, не фурычил.

Жанна не отчаялась. Ведь на ведущих постах работают твои старые друзья—эмгэушники. Но «знакомцы» на глазах превращались в незнакомцев, прятали взгляд, бормотали какую—то лабуду и хватались за любой рычаг сменить тему.

Я отключил свой и ее телефоны, уложил ее в кроватку, что занимала половину комнаты ее кельи, помог раздеться и натянуть пижаму, сварил жидкую овсянку, покормил ее с ложечки, пожелал спокойной ночи, подкинул на журнальный столик наличных и ушел.

Шел по ночной улице, и

Прикоснуться я к ней не решился.