Путь гангстера. Кто не рискует, тот не побеждает

Андрей Таркинский

1924 год. Америка. Расцвет сухого закона и организованной преступности. Гангстеров начинают по-настоящему бояться, а кто-то их даже презирает. Однако что движет этими людьми? Всегда ли целью преступника являются деньги? Каждый гангстер должен быть готов к последствиям. А они не всегда оказываются приятными. Способен ли преступник встретиться с ними лицом к лицу, будь он простым бандитом, членом банды или же рядовым мафиозной семьи? Порой статусы стираются, и приходится рассчитывать лишь на себя.

Я за него

Мэдиссон-Авеню

13 сентября, 11:47

День ещё только начался, а Рэю уже вновь пришлось вытаскивать Теренса из очередного конфликта. О’Коналл уже в который раз задавался вопросом: почему же Теренс Смит не может сохранять спокойствие? Разумеется, вслух Рэй это ни разу не говорил, так как это было чревато неприятными последствиями. С тех пор, как «макаронники» стали открыто отстреливать ирландцев, настроение Смита было либо плохим, либо отвратительным. Поначалу Рэй был уверен, что Теренс теряет самообладание только в особых случаях, однако со временем мнение О’Коналла кардинально изменилось. Возможно, ключевую роль тут сыграли практически регулярные нападения итальянцев.

С тех пор, как Рэй вступил в банду Бена Даумана, отношения между ирландцами и итальянцами с каждым днём накалялись всё больше. Кое-кто в банде думал, что чёрная полоса началась из-за прибытия в их ряды новичка, но Дауман всегда затыкал тех, кто осмеливался произнести эти мысли вслух. О’Коналл заслужил расположение босса непосредственным участием в захвате бара «Лайк ин Итали». Босс даже поговаривал, что без Рэя ничего бы не вышло, и что он только рад вступлению в их ряды такого новичка.

Теренс был того же мнения до поры до времени. В какой-то момент их отношения резко поменялись. Смит был возмущён тем, что новичок так быстро заручился расположением босса. Самому Теренсу пришлось не один год работать в поте лица, чтобы Дауман стал доверять ему ответственные дела. Рэю же на всё это с лихвой хватило одной недели, если не считать предшествующую этому полугодовую работу мальчиком на побегушках. День за днём зависть постепенно стала главным чувством Смита по отношению к Рэю.

Кроме того, Рэй сам подливал масла в огонь, когда пытался утихомирить Теренса. О’Коналл сам не заметил того, как стал чувствовать себя на равных со Смитом, хотя у последнего за спиной было гораздо больше опыта. Однако же Теренс время от времени признавал, что перегибает палку. Но это самое понимание зачастую приходило много позднее. Когда Смит был на взводе, ему не очень-то хотелось выслушивать то, как недавний новичок ставит его на место.

Несмотря на всё это, Теренс и Рэй забыли все свои претензии друг к другу. Дауман вызывал их к себе для какого-то важного разговора, и ссориться сейчас было абсолютно не к месту. Босс просто так звать не будет, оба ирландца знали это. В последний раз Бен вызывал их обоих, когда банда шла на захват бара «Лайк ин Итали». Пальба, которая не прекращалась на протяжении всей операции, унесла не одну жизнь. Итальянцы, конечно, пострадали больше, однако учитывая общее количество «макаронников», для них это не очень большая потеря. Несмотря на то, что итальянцы могли вернуть себе бар, он пока оставался за ирландцами.

— Как думаешь, зачем мы нужны Дауману? — спросил Рэй. Они уже ехали к боссу, и О’Коналл решил немного разрядить обстановку.

— Понятия не имею, — сухо ответил Теренс. — По любому нужно с каким-нибудь дерьмом разобраться. Другого повода вызывать к себе у него не бывает.

Рэй отчётливо понял, что разговаривать его напарник поневоле был не намерен. Но это О’Коналла не остановило.

— Я, кстати, даже догадываюсь с каким, — продолжал Рэй.

— Да что ты говоришь? — без особого энтузиазма удивился Смит.

— Твой пофигизм меня убивает, Терри, — вздохнул О’Коналл. — Мы теряем людей, а тебе срать с высокой колокольни.

— Ты чё-то совсем оборзел, — проговорил Теренс, доставая сигарету.

— Не просто так, знаешь ли, — парировал Рэй, тоже доставая курево.

Оба затянулись практически одновременно. Рэй действительно обвинял Теренса не на пустом месте. С тех пор, как Дауман сделал его хозяином бара, Смит практически не интересовался делами банды и никак в них не участвовал. В отличие от него, Рэй хотел лишний раз доказать боссу свою полезность, однако Дауман, видимо, думал, что с О’Коналла пока хватит, до сегодняшнего дня.

Теренс явно злился на напарника, но с каждым вдохом табачного дыма он становился спокойнее. Смит даже в какой-то мере осознавал правоту Рэя, но он скорее вышел бы один против отряда итальянцев, чем признался бы в этом даже самому себе.

— Ты в курсе вообще, что итальянцы расстреляли Мёрфи и О’Салливана? — спросил Рэй и выдохнул дым в окно.

— В курсе, — буркнул в ответ Теренс. — И не особо о них сожалею. Никак в толк не возьму, как эти болваны продержались в банде два года.

О«Коналл был немало удивлён таким ответом. Он почему-то был уверен: уж кого-кого, а Теренса всегда расстроит смерть своих товарищей.

— А Маккарти, Линч, Дойл, — гнул своё Рэй. — Слыхал про них?

По лицу Теренса было ясно, что об этом он не слышал, и О’Коналл про себя ухмыльнулся. Одно дело, когда Рэй неосознанно ставит себя на равных с напарником, и совсем другое — доказывать свою правоту.

— Итальянцы подорвали тачку, в которой они сидели, — объяснил О’Коналл. — Личности убийц не установлены.

Смит зло посмотрел на собеседника и швырнул выкуренную лишь наполовину сигарету в окно.

— А о семье Уилсона знаешь?

— Уилсона? — переспросил Теренс с нотками испуга в голосе.

— Ага, — кивнул Рэй. — Пару дней назад его вместе с семьёй накрыли «макаронники» в ресторане. Но сразу они их не убили, — О’Коналл не торопился с подробностями. — Привезли на какую-то заброшенную фабрику, а потом на глазах Уилсона поочерёдно расстреляли двоих его детей, жену и, наконец, его самого.

Договорив это, Рэй выкинул окурок. Смит сидел вроде спокойно, но было заметно, что внутри он негодует. Его плавно двигающиеся скулы и яростный огонь в глазах свидетельствовали об этом. Плюс ко всему он потянулся в карман за второй сигаретой. Рэй почему-то был уверен, что она не поможет Теренсу справиться с осознанием того, что тот действительно бездействовал, пока остальные ирландцы отдавали свои жизни. Но сигарета хотя бы помогла ему чуть-чуть успокоиться. Приезжать к Дауману на взводе было ни к чему.

Всё же, одну вещь Рэй осознавал не хуже Теренса. Отчего-то Дауман уважал новичка, что было, по меньшей мере, необычно. Теренса тоже можно было понять, он-то добивался высокого уровня доверия не один год. Хотя Рэй всё-таки пришёл к мнению, что сейчас совсем другие времена. То, что творится в банде сейчас, даже смысла нет сравнивать с тем, что происходило хотя бы год назад. Правда, уже тогда итальянцы активно внедрялись в криминальный мир, но таких яростных схваток ещё не наблюдалось.

Дауман ждал своих людей у себя дома. Сейчас стало довольно опасно ходить одному. Хотя человек в положении Бена никогда не мог считать себя застрахованным от нападений, сейчас таких ситуаций стало гораздо больше. Но стоило учитывать ещё один факт: людей у Даумана было не так уж много. Именно поэтому он считал, что пары телохранителей ему будет достаточно. Пока этим ребятам удавалось отрабатывать свою зарплату без особых проблем. Видимо люди Кампанеллы не торопятся окончательно прижимать одного из самых влиятельных ирландских боссов, несмотря на то, что связи его постепенно становятся всё менее прочными.

Рэй ещё ни разу не был в доме босса. Ему всегда было интересно узнать, как живут люди, добившиеся высокого положения, но возможности не предоставлялось до сегодняшнего дня. Почему-то резиденция Даумана представлялась в виде роскошных апартаментов, одновременно являющаяся неприступной «крепостью». На деле всё оказалось почти так.

Дом Бена Даумана находился в южной части Бронкса. За каких-то пятнадцать минут ирландцы доехали до босса, и Рэй стал с любопытством рассматривать дом, около которого Теренс затормозил. Шикарный двухэтажный особняк, окружённый небольшим садом, состоящим из поляны и нескольких деревьев. Сам дом был грязно-белого цвета с тёмной покатой крышей. Рэй даже представить боялся, сколько всё это стоило. Наверняка не один груз спиртного компенсировал этот особняк.

Внутри всё было обставлено шикарно. В обширной гостиной стоял длинный диван и пара кресел с кожаной обивкой. Паркетный пол был отполирован до блеска. У стен стояло несколько шкафов с бутылками дорогого алкоголя. По крайней мере, по мнению Рэя выпивка должна быть недешёвой, как-никак Дауман был главой ирландской банды.

Один из телохранителей указал на диван и дал понять, что Бен скоро придёт. Рэй и Теренс присели на диван, и Смит стал бесцельно смотреть на картину, висевшую напротив него. Посмотрев на неё, Рэй до самого прихода босса бился над единственным вопросом: что же это такое? Если бы его попросили описать то, что изображено на этой картине, то О’Коналл вряд ли нашёл бы подходящие слова, по крайней мере цензурные. Какое-то разноцветное месиво, яростно переплетающееся между собой, но всё же как-то умудряющееся сложиться в целостную композицию. Пожалуй, слово «мазня» было наиболее подходящим для этого произведения искусства, по мнению Рэя.

Глядя на Теренса, можно было быть уверенным, что в его голове происходит точно то же самое. Хотя Рэй сомневался, что он смог бы описать картину без брани в адрес художника и самой композиции, а может даже и родственников художника. Если Рэй смотрел на картину с неким недоумением, то Смит скорее задавался вопросом, как на такое можно было потратить больше доллара.

И вот спустя несколько минут, Дауман, наконец, спустился со второго этажа. Теренс тут же повернулся в его сторону и встретил босса вопросом:

— Это что за хренотень?

— Что, нравится? — усмехнулся Бен. — Футуризм, будь он проклят.

— Ты в этом разбираешься? — скептически поинтересовался Рэй.

— Рехнулся что ли? — хохотнул Дауман. — Чтобы я хоть что-то в этой мазне понимал? Да ни за что. Жена моя искусство любит. Хотя я лично не могу понять, с какого хрена ЭТО называется искусством.

Бен достал из шкафа бутылку виски, три бокала и приземлился в одно из кресел. Он налил каждому выпить, и все трое чокнулись.

— Вот скажите, друзья мои, — продолжал Дауман, отпив немного виски. — Вы видите здесь неизбежность деградации человечества, при современном нравственном разложении общества?

Рэй и Теренс недоумённо переглянулись и одновременно выпили по половине бокала.

— Ты сам-то понял, что сказал? — спросил Смит.

— Вот именно, — кивнул Дауман и допил остаток напитка. — Но Лоре нравится, говорит мол «ты ничего не понимаешь».

— Его жена, — коротко ответил Теренс на недоумённый взгляд Рэя.

Когда Рэй допил остаток своего виски, Бен решил, что настало время перейти к делу.

— Есть для вас одно важное дело, — начал Дауман. — У нас остаётся всё меньше людей, а тех, кому я могу доверять, вообще почти не осталось. Пора с этим что-то делать.

Для Рэя время на какой-то момент остановилось. Услышать от босса, что он входит в число доверенных лиц, было за пределами его мечтаний.

— Поясни-ка, — попросил Теренс.

— Мы не справимся с итальянцами, — ответил Дауман. — Они нас делают. Во всех отношениях.

— Чего? — возмущённо переспросил Теренс. — С хрена ли они нас делают? Если бы они нас, как ты говоришь, «конкретно делали», мы бы сейчас не сидели бы здесь и не разговаривали бы спокойно.

— Угу, — саркастично кивнул Бен. — А ты давно выглядывал из своего грёбаного бара? Пока ты там приказывал каждую пылинку вылизывать, наших людей пачками отстреливали макаронники. И я сейчас не только про нашу банду.

Рэй был полностью на стороне босса. С тех пор как банда Даумана захватила итальянский бар, Кампанелла открыл настоящую охоту на всех ирландцев, состоящих в какой-либо банде. Итальянского дона в последнюю очередь волновало, состоит ли убитый им «трилистник» в команде напавшего на «Лайк ин Итали» Даумана, Кампанелла убивал всех ирландцев без разбора.

— И ты туда же, — сердито вздохнул Теренс. — Сначала О’Коналл, теперь ты ещё.

— Не забывайся, мой дорогой, — осадил его Дауман. — Ты разговариваешь не с оборванцем-карманником с соседнего квартала.

Смит в ответ поджал губы и устремил свой взор в окно.

— А О’Коналл правильно тебе говорит, — продолжил Бен. — Не удивляйся, что у него подняться в моих глазах получилось быстрее.

Слова босса согрели гордость, но открыто злорадствовать Рэй не посмел. Как-никак, уважение к Теренсу всё ещё осталось, несмотря на то, что в последнее время он откровенно халтурил.

— Итак, возвращаясь к делам текущим, — объявил Дауман. — С итальянцами нам не справиться, по крайней мере, в одиночку.

— И что ты предлагаешь? — поинтересовался Рэй.

— Мы должны встретиться с доном Бользано.

О«Коналла это заявление немного шокировало. Он ожидал какого угодно решения, вплоть до ответного нещадного истребления итальянцев. Но слова босса заставили Рэя удивиться. Ирландцы никогда не работали с итальянцами. Правда и тут бывали исключения. Но, в случае с Беном Дауманом, ни о каких исключениях и речи быть не могло. «Макаронники» ни за что на свете не станут вести дела с человеком, банда которого убила больше двух десятков членов мафиозной семьи.

Взгляд Теренса тоже не говорил о высокой вере в идею босса. Оспаривать он его пока не спешил, однако всё равно было очевидно, что Смит категорически против этой затеи. И это было неудивительно. Именно из-за его конфликта с Джонни и вылилась теперешняя тяжёлая ситуация банды. Попадись он итальянцам, они бы его просто так не убили. «Макаронники» были известны своей жестокостью по отношению к людям, которые особенно сильно досадили их кланам. Конечно, эта жестокость не может равняться с той, с которой сталкиваются люди, нарушившие омерту⁴. Теренс был наслышан о способах казни, которым подвергались безумцы, осмелившиеся пойти против кодекса чести итальянской мафии.

— Ты хоть понимаешь, насколько дико это звучит? — Теренс всё-таки решился нарушить минутное молчание. — Мало того, что нас свои за это камнями закидают, так ведь и итальяшки ни за что не будут нас слушать.

— Да, они скорее нас изрешетят пулями на месте, — согласился Дауман. — Но так поступит только дон Кампанелла.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Рэй. Он доверял своему боссу, потому что пока ему не предоставлялось случая усомниться в Бене. Однако сейчас О’Коналл полностью разделял непонимание Теренса. Идти на сделку с итальянцами было полнейшим безумием.

— Не знаю, в курсе вы или нет, но Бользано и Кампанелла никогда не были приятелями, — Дауман решил начать издалека, подлил ещё виски в бокалы и глотнул. — Нейтралитет они, разумеется, всегда сохраняли, но никто не мог сказать, что эти два итальянских дона являются друг другу больше, чем просто знакомыми.

Однако это никогда не мешало устраивать им друг другу подлянки. То один у другого бордель втайне перекупит, то второй у первого ящик бухла стырит и всё в таком духе. У меня, вообще-то, даже сомнения возникали, кого они считали главными врагами — нас или друг друга. Сейчас у них особенно напряжённая обстановка, причём из-за нас. С одной стороны, Кампанелла требует от Бользано сотрудничества, дескать, семьи должны помогать друг другу. Но с другой — Бользано даже не думает что-либо делать. Слишком много дерьма они друг другу сделали. Я даже думаю, что Кампанелла сам ни за что не помог бы Бользано. Более того, он бы нам негласную помощь оказывал, чтобы избавиться от конкурента, при этом, не замарав руки.

— Ага, я, кажись, начинаю понимать, к чему ты клонишь, — проговорил Рэй.

— Я тоже, но участвовать в этом не собираюсь, — тон Теренса давал понять, что своего мнения он менять не намерен, и залпом осушил бокал.

— Терри, ты понимаешь, что я тебя не за этим сюда звал? — спросил Бен, но ответа и не требовалось. Смит всё прекрасно понимал, но он был по-прежнему непреклонен.

Рэй отчасти понимал Теренса. Идти на переговоры с теми, с кем сражался в течение не одного года, было очень нелегко. Но всё же О’Коналл был на стороне Даумана. Помощь им была необходима, а взять её было неоткуда. Босс высказал правильную мысль насчёт вражды между мафиозными кланами. Правда, Рэй всё-таки сомневался, что итальянцы станут их слушать. Пусть даже ирландцы и не досаждали семье Бользано.

— Не уверен, что макаронники станут нас слушать, — высказал свои мысли вслух Рэй и тоже взял бокал с виски.

— Вот-вот, — кивнул Теренс.

— У них нет причин нас ненавидеть, — ответил на это Дауман. — Тем более, они уже согласились.

— Да ладно? — вскинул брови Смит. — Это, конечно, охренительно, но я всё так же против.

— Теренс, хорош тут выпендриваться, — вскипел Бен. — Ты реально не понимаешь, что без хоть какой-то поддержки нам настанет кабздец?

— Иди-ка ты нахер, Бен, с такими планами, — махнул рукой Теренс и допил виски.

— Слушай сюда, засранец, — начал было Дауман. — Я тут не собираюсь умолять тебя на коле…

— Босс!!! — Бена прервал громкий крик одного из телохранителей.

За окном послышался какой-то шум и негромкий рёв автомобильного двигателя. Подозрительный взгляд телохранителя обеспокоил Рэя. Дауман тоже ничего не понимал, но обстановка ему уже не нравилась. Спустя несколько секунд с верхнего этажа спустился рыжеволосый человек с дробовиком в одной руке и винтовкой в другой. Помимо этого за спиной у него ещё висела снайперская винтовка. Он кинул дробовик Рэю. Тот поймал его на лету, догадываясь, что приехали не друзья.

Внезапно минутную тишину разорвал одиночный выстрел и лязг разлетевшихся вдребезги осколков стекла. Телохранитель Даумана, стоявший ближе всех к окну, тяжело рухнул на пол с дырой в правой части лба.

— Сукин с…

Конец ругательства Бена потонул в грохоте выстрелов. Все лицевые окна особняка практически одновременно взорвались осколками, а на стенах мигом нарисовались следы от пуль. Рэй пригнулся и рванул к ближайшему лицевому окну, от которого осталась одна рама. Подойдя вплотную к косяку, Рэй тут же выстрелил в направлении чёрной машины, вокруг которой стояли люди. Теренс встал с другой стороны от окна с винтовкой в руках и пальнул вслед за Рэем. Вскрики оттуда давали понять, что один из ирландцев попал.

Дауман поспешил на второй этаж под прикрытием двух своих ребят, один из которых, тот, что рыжий, сопроводив босса до конца лестницы, вернулся и встал у соседнего окна. Рэй вновь выстрелил из дробовика вслепую и передёрнул цевьё. Светить головой у окна он не решался. Теренса, однако, это беспокоило явно не в первую очередь — он успевал даже прицелиться, но попасть у него не получалось. Слышались лишь рикошеты пуль, либо звяканье свинца о корпус машины.

Выстрелы с противоположной стороны доносились в разы, если не в десятки раз, чаще, чем из особняка. Казалось, что они даже не целятся в людей, а стараются разрушить как можно больше предметов. И у них это неплохо получалось: каждая пуля, каждый осколок стекла, каждая дробинка отчётливо виднелась на когда-то идеальной поверхности паркетного пола и белёных стен. Лично Рэю было абсолютно наплевать, сколько ещё следов разрушения противники нанесут этому дому, пока стены защищают его от пуль.

После ещё двух, наверняка неудачных, выстрелов вслепую, Рэй решил, наконец, высунуться. Насколько он мог судить, людей меньше не стало, но плохое состояние обеих машин было видно отчётливо. Возможно, автомобили их и сдвинутся с места после поворота ключа, но далеко ли они уедут на транспорте в таком плачевном состоянии? Рэй спустил курок, тут же словив мощный толчок в плечо. Широко разлетевшаяся дробь охватила большую область, в которую попал и один из нападавших. Несколько осколков застряли в его груди, и он с громким воплем скрылся за машиной. Рэй быстро провёл цевьём вдоль ствола и вновь нажал на спусковой крючок, но оружие издало лишь глухой щелчок. Быстро вернувшись за своё укрытие, О’Коналл хотел было уже лезть за своим револьвером, но внезапно услышал свист. Обернувшись на звук, Рэй увидел, как рыжеволосый катнул в его направлении небольшую коробку. Уже догадавшись, что там патроны, О’Коналл резко поднял коробку и постарался как можно скорее зарядить пустой дробовик.

Теренс, видимо, заранее побеспокоился о боеприпасах, потому что он стрелял, практически не отвлекаясь. Рэй даже не замечал, чтобы он хоть раз достал новые патроны. Пока О’Коналл заряжал свой дробовик, Смит успел уложить одного за другим трёх врагов. Ещё два вскрика было со стороны рыжеволосого.

Неожиданно откуда-то сверху свалилась винтовка. Надеясь, что Дауман не пострадал, Рэй перебежал к рыжему ирландцу и стал помогать пальбой ему. Удачный выстрел пришёлся только на четвёртый патрон, который, как оказалось, был последним. Раненый враг, схватившись за плечо, пригнулся за машиной. Последний противник тоже присел, не желая прощаться с жизнью так скоро. Рыжеволосый спустил остаток боеприпасов на стрельбу по машине и начал перезаряжаться, оставаясь на виду. Это была последняя ошибка в его жизни. Когда он уже передёрнул затвор, ему в середину груди прилетела пуля. Издавая сдавленный хрип, рыжий отполз от окна ближе к стене, выронив снайперскую винтовку.

Истратив последний патрон с дробью в молоко, Рэй подобрал заряженную винтовку и замер, в ожидании окончания стрельбы. Теренс, по-прежнему стоящий у соседнего окна, увидел, что соратник завладел снайперским оружием, и загнал беспорядочной стрельбой противника за укрытие. Как только враг пригнулся, Рэй, не скрываясь, выглянул из окна и взял на прицел место, откуда только что виднелся нападавший. Задержав дыхание и стараясь унять дрожащие руки, Рэй в течение нескольких секунд наблюдал за пустым местом, готовый в любой момент выстрелить. Однако противник показался немного в стороне от предыдущего места. О’Коналл быстро переместил прицел на врага и спустил курок. Голова нападающего дёрнулась назад с образовавшейся дырой на лице, и уже мёртвое тело рухнуло на спину.

Рэй облегчённо выдохнул. После каждой схватки он чувствовал себя совершенно истощённым. Понятное дело, во время стрельбы думать об этом не приходится, но это состояние ему не нравилось. Рэй чувствовал себя абсолютно беззащитным. Теренс тоже отошёл со своей позиции и подошёл к Рэю.

— Ты в норме? — спросил он.

— Ага, порядок, — ответил О’Коналл.

Сразу после этого он вспомнил про рыжеволосого и обернулся к стене, к которой тот отполз. Рыжий сидел, опершись о стену без признаков жизни. Место, куда попала пуля, окружало большое кровавое пятно, пропитавшее одежду насквозь. Пустые глаза бесцельно смотрели вперёд. Даже кровь больше не текла. Сомнений не было — этот парень уже мёртв.

— Твою мать, — негромко произнёс Рэй. — Трое.

— Против восьмерых, — бесцветным голосом ответил Теренс и направился к лестнице.

Вдруг раздался громкий выстрел, и Смит с воплем повалился на пол. На правой части его спины образовалась красная точка, постоянно увеличивающаяся в диаметре. Рэй тут же забыл про своё состояние, метнулся назад к окну и направил винтовку к вражеским машинам. В прицел он увидел последнего врага с окровавленной рукой, который передвигал затвор оружия здоровой конечностью. О’Коналл, не теряя времени, выстрелил, пробив ему череп навылет. После этого Рэй бросил винтовку и поспешил на помощь Смиту.

— Вот ублюдок, — прошипел Теренс сквозь зубы. — Стоило мне отвернуться, так сразу палят в спину. Грёбаные итальяшки.

— Итальяшки? — переспросил Рэй, отрывая подвернувшуюся под руку занавеску.

— Ну а кто ещё? — раздражённо ответил Смит. — Аккуратнее, мать твою!

Рэй осознал, что он ненароком задел то место на теле, куда вошла пуля. Кровь текла без остановки и, как бы Теренс не пытался это скрыть, было видно, что рана очень серьёзная. Даже сквозь сомкнутые челюсти были слышны тяжёлые вздохи. Рэй был уверен, что будь Теренс менее гордым, кряхтение было бы гораздо громче.

Когда О’Коналл закончил перевязывать рану занавеской (наверняка очень дорогой, но Рэй надеялся, что Дауман поймёт и простит), и поток крови несколько ослаб, с лестницы спустился босс ирландцев с одним телохранителем. Отъехавший назад затвор Кольта давал понять, что Бен помогал по мере возможностей, истратив все патроны в пистолете. Босс бегло оглядел комнату, остановив взгляд лишь на теле рыжеволосого. Увидев Теренса полусогнутым посреди комнаты, Дауман вышел из оцепенения, с которым осматривал место схватки.

— Вот дерьмо, — произнёс он после паузы и посмотрел на своего последнего человека. — Отвезём его в больницу. Нашего человека не будем искать, не дотянет. Бабок за молчание жалеть не будем, я не хочу его терять.

— Боишься, что некому будет задницу тебе подтирать? — усмехнулся Теренс и сразу зашёлся в небольшом приступе кашля. Рэй подошёл к нему и позволил опереться на себя.

— Заткнись нахрен, — раздражённо отмахнулся Дауман. — С этим О’Коналл прекрасно справлялся в последнее время, так что не из-за этого боюсь, — он широкими шагами направился к выходу. За ним следом пошли остальные ирландцы.

Теренс шёл медленно. Рэй буквально чувствовал, что каждый шаг отдаётся в его рану. Три ступеньки, которые соединяли крыльцо с асфальтом, дались Смиту особенно тяжело. Он даже не стеснялся корчиться, особенно когда приземлялся на правую ногу. Пока они спускались, к крыльцу уже подъехал «Паккард», и Дауман открыл заднюю дверь.

— Ты не с нами, — коротко бросил Бен, видя, что Рэй хочет залезть в машину вслед за Теренсом.

— Почему это? — удивился в ответ О’Коналл.

— Ты поедешь на встречу с итальянцами.

— Я?

— Слушай, времени у нас нет, Теренс умирает. Это не обсуждается.

— Погоди, но почему я?

— Я думал заставить Теренса, теперь у сукиного сына появилась железная отмазка. Кроме тебя некому. Этого чурбана, — Бен указал на телохранителя, севшего за руль. — Посылать бессмысленно, он только стрелять умеет.

— А что мне им говорить-то хотя бы? — Рэй никак не мог опомниться от навалившейся на него ответственности. Он понимал, что счёт сейчас идёт на секунды, но просто взять и пойти на встречу с врагом он никак не мог.

— Сделай всё, что сможешь, чтобы склонить их на нашу сторону, — Дауман договаривал это, уже садясь в машину. — Это всё что от тебя требуется.

— Всего-то, — буркнул Рэй.

— Я, конечно, дико извиняюсь, — подал голос Теренс. — Но мне срочно нужна грёбаная медицинская помощь.

— Всё, погнали, — скомандовал Дауман. — Встреча в девять в ресторане «Британс делишес». Попробуй только опоздать, — и «Паккард» поехал прочь от обстрелянного особняка.

Рэй простоял в смятении ещё пару минут. Такого поворота он не ожидал. Мало было перестрелки, в которой его запросто могли ранить вместо Теренса, так теперь ещё и с итальянцами говорить придётся ему. О’Коналл понимал, что кроме него действительно некому, но и он был далеко не лучший кандидат. По крайней мере, он сам себя так оценивал.

Рэй обернулся на дом в последний раз и пошёл к выходу. По пути он мельком глянул на машины, на которых приехали нападавшие итальянцы. Дыр от пуль там было просто немеряно, а больше половины пролетели насквозь. Оставалось загадкой, как итальянцы оставались в живых за таким ненадёжным укрытием. Сами трупы врагов лежали прямо за автомобилями, щедро окрасив траву вокруг себя в красный цвет. В горле О’Коналла образовался комок, который он, хоть и с трудом, но проглотил. Уже не в первый раз он видит мёртвых. Ко всему можно привыкнуть, но лично Рэю не хотелось мириться с мыслью о том, что трупы вызывают у него всё меньше отвращения. Он постепенно превращался в машину для убийств.

«А разве это плохо?» — пронеслась внезапная мысль. Если подумать, то в этом действительно больше пользы, чем вреда. Но, тем не менее, от этого становится слегка жутковато.

Около шести часов Рэй уже был на Манхэттене. До встречи оставалось чуть больше трёх часов, а ирландец всё ещё не знал, где находится ресторан, в котором ему предстоит встретиться с итальянцем. По крайней мере, Рэй надеялся, что тот, с кем у него назначена встреча, тоже будет один.

О«Коналл решил отправиться к Лексу. Бармен жил в Америке всю жизнь, наверняка сможет помочь. Но был один нюанс, который чуть-чуть смущал Рэя. Лекс не очень любил ирландцев. Причина была ясна — кровавый захват бара наверняка ещё долго не выйдет из памяти бармена. Однако стоило заметить, что с О’Коналлом Лекс обращался вполне сносно, даже в какой-то степени дружелюбно, так что надежда была.

У самых дверей Рэй чуть не налетел на человека, выходящего из бара. Ирландец поспешил извиниться, прежде чем узнал его.

— Джон? — произнёс Рэй. — Извини, я тебя не заметил.

— Да ладно, бывает, — бросил в ответ Фонтейн.

— Ты с Лексом болтать приходил?

— Да, мы с ним кое-какие дела обговорили.

— Ага, значит он на месте, — проговорил Рэй. — Это хорошо.

— Ладно, мне надо идти, работа не ждёт, — бегло сказал Джон и поторопился удалиться. — Увидимся.

— До встречи, — попрощался О’Коналл, хотя Фонтейн его наверняка уже не слышал.

Зайдя внутрь, Рэй увидел бармена на своём месте. Обрадованный тем, что застал его, ирландец широкими шагами направился к барной стойке.

— Привет, Лекс, — поздоровался О’Коналл и сел на стул.

— И тебе не хворать, — отозвался бармен. — Если тебя Теренс прислал, то будь другом, скажи, что с бухлом всё в порядке и за счёт заведения я его никому не наливаю.

— Сказал бы без проблем, — усмехнулся в ответ Рэй. — Только Теренс, скорее всего, какое-то время появляться здесь не будет.

— Что случилось? — деланно удивился Лекс.

— Его ранили, причём серьёзно.

— Какая трагедия, — без особого сожаления произнёс бармен и продолжил протирать бокалы.

— Слушай, Лекс, у меня к тебе просьба.

— Я тебя слушаю.

— Можешь сказать, где находится ресторан «Британс делишес»?

Лекс ненадолго задумался.

— Парк-авеню, четвёртый дом, — уверенно сказал бармен. — Недалеко отсюда, минут двадцать пешком. А тебе на кой туда? Ваша братия, вроде как, с британцами не ладит.

— Встреча назначена с одним итальянцем, — облегчённо ответил Рэй. Почему-то он был уверен, что Лекс сказал правду. Да и зачем ему врать? Бармену гораздо проще было просто отказаться говорить. Рэй был рад, что Лекс сказал ему адрес. Значит, вражды между ними не было.

— Ого, — в этот раз бармен действительно удивился. — Это значит, что ваша войнушка, наконец, прекратится?

— Если бы я знал, — пожал плечами ирландец. — Надеюсь, что человек Бользано будет трезво оценивать ситуацию.

— Бользано? — вновь изумлённо переспросил Лекс. — Вы же с Кампанеллой не в ладах, разве нет?

— А ты считаешь, что с Кампанеллой можно договориться без помощи ствола и кучи патронов? — скептически ответил Рэй.

По лицу Лекса было видно, что он в общих чертах понял, чего хотят ирландцы. Но вида бармен не подавал. Он решил, что это не его дело, и вмешиваться в это ему нет никакой нужды. Всё же Рэй заметил странное выражение, промелькнувшее на лице бармена при упоминании клана Бользано. Возможно, он кого-то знал из людей крёстного отца этой семьи, но говорить об этом он наверняка откажется. Рэй решил даже не спрашивать об этом. В конце концов, он уже достаточно «злоупотребил» добротой Лекса.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

4

Омерта — кодекс чести мафии.