Драконий камень

Андрей Стригин

Мир на гране войны. Потусторонние твари организовали свою империю в заброшенном метро под Москвой и копят всю свою мощь для решающего сражения с людьми. Но есть третья сила – драконы. На чьей стороне они будут, те и одержат победу.

Гл.6

Генерал Щитов долго не задержался с обедом. Он тщательно промокнул салфеткой губы, легко встал и оглядел Кирилла внимательным взглядом. После этого протянул руку для рукопожатия и сжал коротко, но сильно и неожиданно произнёс:

— Я бывал в Севастополе, город чудесный. Ты, оканчивай институт и становись на ноги. Нельзя разбазаривать знаниями, которые даёт тебе партия. Впрочем, армия нужна для молодого человека, — в его глазах мелькнуло одобрение.

На прощание генерал чмокнул дочь в макушку и строго произнёс:

— Долго не задерживай своего друга. Ему необходимо быстрее вернуться в часть. И хватит самоволок! — тихо громыхнул он, — глядя на Кирилла строгим и изучающим взглядом.

Чай был выпит, вроде не гонят, что дальше делать парень не знал. Он очень смущался в присутствии этой девушки. Она чувствовала его застенчивость и прятала в глазах улыбку:

— А ты всегда такой? — в упор спросила она.

— В смысле?

— Ну как это сказать.

— Можешь говорить прямо.

— Как индюк.

— Не всегда, — искренне произнёс Кирилл, млея от её голоса.

— Тогда это нормально, — с чувством превосходства заметила она. — А чем увлекался на гражданке?

— В море любил охотиться.

— Ты подводный охотник? — в глазах девушки разгорелся неподдельный интерес.

— У нас многие этим занимаются, рядом Чёрное море.

— Я была в Севастополе с папой и мамой. Он тогда служил на Бельбеке. На Качу ездили, там что-то сказочное! Вода тёплая и ласковая, а кругом неприступные скалы, — мечтательно произнёсла она.

Кирилл поднял на неё взгляд. Какие у неё восхитительные глаза! Они буквально лучатся солнцем! От внезапного прилива в груди во рту пересохло. Захотелось прижать её к себе и впиться поцелуем в насмешливые губы… но лишь забубнил:

— В плане охоты место не очень… на Фиоленте лучше.

— Слышала о нём, но папа говорил там спуски опасные.

— Тропы надо знать, но конечно не безопасные, — согласился Кирилл и с трудом перевёл дух.

— Я бы хотела там побывать.

— Обязательно приезжай! Свожу в такие места! — загорелся он.

— Вряд ли. Папу скоро на повышение переводят в Генеральный штаб. Совсем времени у него не будет.

— Сама приезжай!

— Как это?

— Очень просто.

— Слушай, вот прикольно, а ведь действительно! Сколько тебе ещё служить?

— Ну, я только начал, — невероятно сильно огорчился Кирилл.

— Жаль, — Стела вскользь прочертила его взглядом из-под пушистых ресниц. Так только у женщин получается. — Может, и подожду, — загадочно сказала она. И ритм сердца у Кирилла моментально зашкалил на предельных частотах. Он угодил в омут её глаз, его начало стремительно засасывать на самое их дно! Кирилл в панике опустил взгляд.

— Хочешь, камни покажу? Метеориты. Отец их собирал, когда на Севере служил. Представляешь, засыпанная снегом тундра, а сверху падают огненные камни. Найти их легко. Снег растапливается от жара и на их месте возникают целые проплешины, — Стела внимательно посмотрела на парня, — и он почувствовал, как уплывает в сказочные дали. Взяв себя в руки, Кирилл попытался спокойно произнести:

— Здорово рассказываешь, — он захотел «выплыть на поверхность», но голос приобрёл явную хрипотцу. Кирилл невольно глянул на её красивые губы и… чуть ниже. Трусливо скользнул взглядом по кофточке, где выделялись два таких трогательных девичьих холмика, и даже в глазах потемнело от вспыхнувших чувств. Он резко отвернулся.

— Пошли! — она энергично дёрнула его за руку.

Как под гипнозом он поплёлся за ней. Неужели это любовь с первого взгляда?! Захотелось поскорее убежать из этой квартиры.

Кабинет генерала в некотором смысле был скромным. Ничего лишнего: кожаный диван, тяжёлый стол, три таких же кресла, два мощных сейфа, шкаф с множеством полок на всю стену битком забитый разными книгами. Исходя из некоторого беспорядка, хозяин кабинета держал книги не для красоты. В самом углу комнаты виднелся ещё один шкаф и в нём загадочно мерцали чёрные камни.

— Смотри, это железный метеорит! Наверно он прилетел с другой галактики. А вот этот — каменный. Вдруг он с Марса? — забавно округлив глаза, сделала она невероятное предположение.

— Что это? — Кирилл потянул руки к чёрному круглому шару сплошь в доисторических ракушках.

— Ах это… Скорее всего не метеорит. Отец нашёл его на побережье Качи.

— У меня такой же, — Кирилл в смятении достал из кармана чёрный камень, и в этот миг что-то вспыхнуло в его голове. Промелькнули какие-то лица, и словно из небытия прозвучал голос: «Кирилл, хватит копаться в унитазах, иди к нам работать!»

Парень тряхнул головой. Наваждение нехотя сползло в угол сознания. Кирилл вытер холодный пот со лба.

— Слушай, а ведь один к одному! Подари! — потребовала Стела.

— Бери, мне не жалко, — Кирилл, словно во сне протянул ей камень.

Она захотела его взять, но внезапно отшатнулась. В её огромных глазах возникло недоумение:

— Мне, как будто кто-то по рукам дал, — оторопела она. — Не хочу его! Странно как-то и отцовский камень не могу взять. Ты осторожнее с ним, — неожиданно сказала она, и Кирилл напрягся, где-то он слышал подобное заявление, словно это было из прошлой жизни.

Повинуясь внутреннему порыву, он неожиданно взял в руки чёрный камень генерала. Он лёг ему в ладонь, и Кирилл ощутил непонятное излучение. Камень словно насторожился, но в тоже время испытал к нему странное доверие. Невероятное чувство, будто камень принял его за своего. Под удивлённым и восхищённым взором Стелы, Кирилл повертел его в руках, испытывая внутренний трепет, погладил чёрную поверхность и осторожно положил на место.

— Здорово! Как тебе удалось его взять? — воскликнула девушка.

— У меня такой же… Может, поэтому? — пожал плечами Кирилл, но почувствовал, что всё не так просто как хочется. Что-то назревало, какие-то события. Холодок пробежал по его спине.

На часах было уже шесть вечера, пора уходить. Кирилл постарался незаметно намотать портянки, вроде как-то не эстетично это делать в присутствии красивой девушки. Но Стела застыла в коридоре, прислонившись к косяку двери, насмешки в глазах уже не было. Девушка бесцеремонно наблюдала за его манипуляциями. Наконец Кирилл натянул сапоги, чуть освободил на поясе ремень, чтоб не слишком походить на молодого бойца и бодро произнёс:

— Пока, Стела.

— Пока.

— Я пойду?

— Иди.

— Как-нибудь встретимся?

— Зачем?

— Ну… Фиолент показать.

— Ах это? Ты служи, Кирилл, — неопределённо сказала она. Девушка сунула ему пакет с остатком торта и открыла дверь.

Испытывая двоякое ощущение, Кирилл вышел на улицу. Вроде он страстно хотел остаться, но в тоже время с облегчением выдохнул.

Первым делом Кирилл пошёл на свою стройплощадку. Ба! Он в удивлении присел. У забора стояли ровные кубы из кирпича, и они были распределены даже по оттенкам. Полковник сдержал слово. Скоро должен прийти прапорщик Бондар. А вот и он, лёгок на помине, грузно шествовал со старшим сержантом Селеховым. Кирилл быстро схватил пару кирпичей. Как только они показались, натужно пыхтя, с тягостным кряхтением положил их на прежние места и вытер со лба несуществующий пот. Немая сцена. Челюсти у товарищей с грохотом вывалились из суставов, глаза выкатились и едва не упали вниз.

Кирилл стряхнул невидимую пыль, строевым шагом пошёл к прапорщику и лихо доложил:

— Товарищ прапорщик, рядовой Стре… Панкратьев ваше приказание выполнил! Кирпичи сложил в штабеля по оттенкам!

— М-да, — пожевал губы прапорщик Бондар, — многое на своём веку видел, но чтоб так меня ошеломить?! Что скажешь, Селехов?

— Поощрить надо бойца, — старший сержант в удивлении даже присел. На фоне этих кирпичей даже его многочисленные значки на гимнастёрке потускнели.

— Хорошо. Я согласен на твои индивидуальные тренировки, — прогудел прапорщик Бондар.

— На полчаса раньше до подъёма можно вставать? — в конец обнаглел Кирилл.

Прапорщик окинул взглядом незыблемо стоящие кубы из кирпича и неожиданно вздохнул:

— Добро, на полчаса можно. Но на завтрак без опозданий!

Кирилл невероятно обрадовался. Ему страшно не нравилось по утрам слышать: «рота подъём!!!» Затем толчея, суета. Пихая друг друга, все лихорадочно одевались, затем построение и не дай бог кто-то опоздает! Тогда прозвучит команда: «рота отбой!!!» — затем снова: «рота подъём!!!» — и так до десяти раз. Сержанты любили поразвлечься над молодыми. Старший сержант скривился, но оспаривать решение старшины роты не посмел.

В роте, как и прежде, дневальные ползали на четвереньках. Они натирали и без того сияющие полы. Ефрейтор Матвеев крутил на турнике «Солнышко», а старослужащие собрались кучкой и разбирали посылку молодого бойца. Тот стоял рядом и терпеливо ждал, когда они что-нибудь ему выделят из его вещей. Рядовой Ли промчался с половой тряпкой. Кирилл не понимал его. Все правдами и неправдами пытались увильнуть от работ, а он всегда: «Есть, товарищ сержант! Разрешите выполнять!» — и… шуррр, бежит мыть полы. Кирилл с ним уже почти не общался и перестал верить, что тот обладатель чёрного пояса по каратэ.

У гардероба Кирилл заметил сослуживца, Османа Магомедовича. Как все горцы тот обладал осиной талией и мощными плечами, а его шея плавно переходила в тяжёлую голову. Он был тоже студентом, но в институте не было военной кафедры и его забрали в армию со второго курса. Осман жил далеко в горах в селе Кувик, это в двухстах километрах от Махачкалы. Он рассказывал, что у них такие дикие места, что в каждом доме приходилось иметь оружие: карабины, винтовки и даже автоматы. А на соседней горе под названием Седло Осман утверждал, что там обитают снежные люди. Все его поднимали на смех, а он, вращая выпученным глазами, начинал доказывать, что и дед его видел, и отец, а лично он натыкался на огромные следы. Вот балабол! А ещё часто сослуживцы подкалывали его по поводу того, как тот стал мастером спорта по вольной борьбе. Осман, не рисуясь, рассказывал, как из своего селения на плечах барашков таскал, а это километров восемьдесят. А в одно прекрасное время спустился с гор, поступил в институт и пришёл на тренировку по вольной борьбе. Не обладая ни какими навыками, уложил на лопатки чемпиона СССР. Вот так и стал мастером спорта.

Осман стоял у окна, а в глазах виднелась печаль. Кириллу стало жалко его. Он догадался, что тот сильно хочет есть. Молодые солдаты всегда были голодные. Кирилл вложил ему в ладонь кусок торта.

— Что это? — удивлённо выпучил он глаза.

— Торт.

— А почему мне его даёшь?

— Просто так.

Он проводил Кирилла удивлённым и благодарным взглядом. Из умывальника появился Филатов Миша с переброшенным через плечо полотенцем. Он заметил Кирилла и хлопнул по плечу, с шутливой издевкой спросил:

— Как индивидуальные тренировки?

— Откуда узнал? — удивился Кирилл.

— Мимо кабинета командира проходил, дверь была открыта. Ну ты даёшь, Кирилл! Зачем тебе всё это надо? Наверное, кирпичи заставили складывать? — прозорливо заметил он и мощно вздохнул грудью.

— Да было такое дело, но своей цели я достиг, индивидуальные тренировки мне разрешили.

— Неужели? Каким же образом? — Миша сдёрнул полотенце, не торопясь вытер лицо.

— Я все кирпичи уложил. Бондар, как это увидел, даже слезу от умиления пустил, а старший сержант Селехов от удивления до сих пор заикается, — улыбнулся Кирилл.

— Гонишь? — глядя на друга добрым бычьим взглядом, хрустнул суставами Миша.

— Знаешь, почти нет. Правда, мне стройбатовцы чуток помогли, пока я был в особом отделе.

— Так, а с этого места подробнее, — нахмурился друг.

— Да всё нормально, — поспешил успокоить его Кирилл, — вроде разобрались, что я не Панкратьев, а Стрельников.

— Неужели?

— Хотелось бы. В общем, поживём, увидим, — в размышлении проговорил Кирилл. — Главное голос матери услышал.

— Здорово! — Миша ещё раз хлопнул его по плечу. — Держи меня в курсе, а я погнал в автопарк. Прапор вызывает. Там какая-та фигня приключилась. Ночью на постового волк напал.

— Чего? — округлил глаза Кирилл.

— Пустое. Какой волк рядом с Москвой? — ухмыльнулся Миша. — Определённо, это одичавшая собака, но сапоги у парня конкретно порвала. Хорошо, что тот успел выстрелить. Говорит, попал прямо в грудину, но не завалил. Зверь убежал в сторону заброшенного метро. Вообще-то, какая-та фигня с тем метро! Местные всякие страшилки рассказывают. Будто в нём нечесть поселилась. Бред конечно, но я слышал, его собираются взрывать, а вот это уже действительно странно. Там явно какая-та аномалия или излучения, или вредные газы. Как пить дать, они и вызывают у местных галлюцинации.

— А тебе зачем туда идти? Пускай прапорщик разбирается, — забеспокоился Кирилл за друга.

Миша напряг на руках мышцы и они тяжёлыми валунами прокатились под гимнастёркой. Усмехаясь, он произнёс:

— Так, уважает он меня. Прапор под уазиком лежал и представляешь, случайно выскочил домкрат. Расплющило б его в лепёшку, но я успел поймать уазик и держал до тех пор, пока Бондар не выбрался. С тех пор шага без меня не делает. Говорит, я приношу удачу, — хохотнул Миша.

— Как ты ещё жилы себе не порвал, — удивился Кирилл, с уважением глядя на друга.

— Пустое, в своей деревне я трактора из грязи вытягивал руками, — без всякого бахвальства произнёс Миша.

— Ты не перестаёшь удивлять.

— Это ты меня потряс. Индивидуальные тренировки разрешили! Кому сказать! — он повёл широченными плечами. — Всё, я погнал!

Кирилл прошёл мимо каптёрки. Внезапно оттуда вывалился Мурсал Асварович. Он мигом заметил его слегка свободный ремень. У молодых он должен перетянут чуть ли не до позвоночника. Сами старослужащие носят их, если говорить грубо, на яйцах.

— Ничего ж себе, — возмутился тот, — затяни!

Кирилл не стал спорить и чуть подтянул его.

— Слабо! — Мурсал попытался просунуть палец между бляшкой и животом.

— Да, вроде, нормально, — вспыхнул Кирилл.

— Дай сюда! — он снял его ремень и померил по своей голове и вновь протянул.

Кирилл попытался его застегнуть, но было очень узко! Раздражение захлестнуло душу. Он расслабил ремень так, что тот брякнул ниже пояса.

— Ну, ты и хам! — злобно блеснул чёрными глазами Мурсал Асварович. — А ну пошли в бытовку!

Они зашли в тесное помещение. Каптёр встал в боксёрскую стойку. Кирилл замер и посмотрел прямо в его чёрные глаза. Мурсал словно взорвался. Он профессионально произвёл удар в голову, но Кирилл к этому выпаду был готов и быстро ушёл под его руку. На уровне рефлексов нанёс удар ногой в шею. Мурсал Асварович, растопырив руки, полетел в угол каптёрки и угодил прямо в толстое зеркало два на метр. Весь в крови боксёр упал в осколки. Дверь моментально распахнулась, и на пороге возник огромный прапорщик Бондар.

Каптёр попытался встать, его лицо было всё посечено, кровищи, как с порося. Неожиданно он выкрикнул:

— Товарищ прапорщик, всё нормально! Завтра такое же зеркало достану, даже лучше!

Ничего не поменялось в лице Бондара. Он закрыл дверь и ушёл в гарнизон. Кирилл помог каптёру встать.

— Ну, ты даёшь! — утираясь полотенцем, сказал Мурсал Асварович. — Где вот мне теперь такое зеркало искать?!

— Извини, — искренне раскаялся Кирилл.

— Ладно, забыли. Где так драться научился?

— В Севастополе.

— Как-нибудь побоксируем вечерком. Ты не против?

— Почему нет? С удовольствием, — Кирилл с удивлением посмотрел на каптёра. Тот не испытывал к нему никакой злости, его лицо было обычным и полностью невозмутимым.

— Тогда держи «краба»! — Мурсал протянул толстую ладонь.

Настроение было пятибалльным. Кирилл направился в бытовку, чтобы бы подшить воротнички. Мимо прошуршал рядовой Ли. Кирилл поймал его за рукав и произнёс:

— Послушай, с виду ты нормальный парень, утверждаешь, что имеешь чёрный пояс по каратэ, а ведёшь себя как шестёрка.

— Не понимаю тебя, — кореец сузил и до того узкие глаза.

— Что сержанты приказывают, сломя голову бежишь исполнять. Ты бы умерил свой пыл.

— Я не понимаю…

— Чего тут понимать. Надо как-то лавировать, стараться меньше попадаться им на глаза и не следует показывать такое рвение. Ребятам это не нравится. Они считают, что в лучшем случае ты хочешь выслужиться, а в худшем — обычная шестёрка, — с сожалением произнёс Кирилл. Этот корейский парень ему интуитивно нравился, но он не мог понять его поведение.

— Ах это, — Ли улыбнулся, — мы разные, Кирилл. Я считаю своим долгом исполнять приказы командиров. Мы ведь служим в советской армии.

— Да какие они командиры? Обычные сержанты, причём хамоватые. Они иногда по ночам наших ребят бьют. Узнаю кто, отметелю! — со злостью произнёс Кирилл.

— Не знал, — помрачнел Ли. — Тогда это нарушение Устава.

— Что ты прицепился к Уставу? Своей головой надо работать!

— Кирилл, мне умывальники надо дочистить, — с мягкой улыбкой произнёс Ли.

— Как знаешь, тебе жить.

Он скорым шагом пошёл в сторону туалета. Внезапно на пороге казармы появился сержант Милюхин и рявкнул на дневального:

— Из офицеров кто-то есть?

— Товарищ сержант, все убыли и прапорщик Бондар тоже! — бойко доложил тот.

— Это хорошо, — сержант Милюхин ощутимо качнулся. Он выудил из-за пояса бутылку водки и сделал смачный глоток. — Что-то я устал, ноги совсем не держат! — он рухнул на табурет и с тупым видом посмотрел на свои замызганные сапоги.

В этот момент с ним поравнялся Ли и произнёс:

— Товарищ сержант разрешите пройти в умывальник!

— Ты кто? — выдохнул Милюхин.

— Рядовой Ли! Иду выполнять приказание старшего сержанта Селехова мыть умывальник!

— Не кричи так громко, — поморщился сержант и гнусно усмехнулся. — Вот тебе новое приказание. Видишь мои сапоги? Представляешь, в дерьмо влез. Так вот, вылежи их так, чтоб блестели, как яйца у кота Васьки.

Ли напрягся, чёрные глаза недобро блеснули:

— Это не по Уставу, товарищ сержант!

— Что?! — Милюхин попытался схватить его за голову и тут, Кирилл оценил такой профессионализм, Ли поддался движению рук сержанта и молниеносно нанёс удар головой в живот. Милюхин охнул и начал сползать с табурета. Младший сержант Хиль и ефрейтор Матвеев, которые посмеиваясь, наблюдали за отвратительной сценкой, опешили. Затем с криками: «Тебе не жить, дух!» — бешено вращая глазами, понеслись на корейца.

И тут Ли передвинулся в характерную боевую стойку и стал дожидаться когда они к нему подбегут. Внезапно он подпрыгнул и легко сбил их стремительными ударами ног. Младший сержант и ефрейтор рухнули без сознания. Открылась каптёрка, выбежал Мурсал:

— Что за фигня! — и двинулся на Ли.

— Мурсал, стой! — крикнул Кирилл.

— Что за фигня! — он повернул перекошенное злобой лицо.

— Они сами виноваты! — Кирилл подскочил к нему. — Захотели чтобы Ли вылизал его сапоги.

— Что за фигня?! — обомлел каптёр и опустил свои кулаки. — Это точно?

— Не вру. Всё так и было. Сержант Милюхин несколько перебрал и стал городить беспредел. Ли его успокоил. Эти решили подписаться и получили по заслугам.

— М-да, — пожевал губы каптёр, — здесь явный перебор, — каптёр посмотрел на корейца. — Ты их сам всех вырубил?

— Виноват, — Ли потупил взгляд.

— Это они виноваты, — скривился Мурсал и добавил. — Ну да, духов надо воспитывать! Но здесь явный беспредел. Ладно, я замну этот инцидент. Тащите их в каптёрку, пусть там немного оклемаются, а я проведу с ними трогательную беседу.

Как-то с этого момента служба пошла легче. Сержанты старались Кирилла, Мишу и Ли излишне не напрягать. А по вечерам с Мурсалом Асваровичем они устраивали ринг. Кирилл учил его каратэ, но и из бокса брал очень многое. Вскоре у Кирилла стал вырисоваться непонятный стиль, удары ногами, как в каратэ, а руками — из бокса. Получилось очень эффективно.

Прошло время и вот наконец-то новобранцы дождались Присяги. Кирилл замер на плацу, волнуясь, зачитал текст. Теперь он полноправный солдат! Принявших Присягу поздравил генерал Щитов. Из общего строя Кирилл посмотрел в его волевое лицо и неожиданно почувствовал, что тот выделил его из толпы. Словно электрический разряд шваркнул в небесах, когда они, зелёный солдат и матёрый генерал, схлестнулись взглядами. Даже показалось, что запахло озоном.

Присягу приняли, скоро выдадут оружие и всех поведут на первые стрельбы. Народ сидел в курилке. Кирилл не курил, но иногда сплёвывал в таз с водой, чтоб не откалываться от коллектива. Рядом с ним были Миша и Ли, они тоже не курящие.

Ли посмеивался своей загадочной корейской улыбкой, а Миша был невозмутимым, как бескрайние поля около его деревни. Как-то незаметно ребята стали закадычными друзьями. А укрепилась дружба, когда послали их как-то в наряд по кухне. Сообща они всё быстро убрали, навели чистоту и наслаждались покоем. Неожиданно из подсобки выбежал таджик, явно старослужащий и тыкнул в лицо мыльницей.

— Что это, зачем? — не понял Кирилл.

— Она меня не понимает! — взъярился тот. — Унитаз забился! Иди, вычёрпывай!

— Извини приятель, это не в наших обязанностях, — зло усмехнулся Кирилл и моментально получил сапогом под коленку. Больно! Кирилл мгновенно врезал таджику, да так сильно, что ещё долго наблюдал, как тот летел по коридору. Азиат незаметно исчез, но спустя несколько минут послышался яростный гул. По коридору неслась толпа, все с раскосыми глазами и огромными тесаками. Кирилл таких длинных ножей никогда раньше не видел. Эти «инструменты» использовались в разделочных цехах. Сказать по правде стало не по себе. Он вскочил в стойку, но его опередил Миша. Он схватил длинную скамью и словно пушинку метнул вдоль коридора. Она пролетела, как снаряд, и сшибла всех разом. Не дав им опомниться, Миша и Ли прыгнули в эту кучу малу и безжалостно добили дебоширов. Кирилл бегал рядом, пытаясь прорваться, чтоб внести свою лепту, но не смог подлезть. Обречённо опустив руки, стал дожидаться, когда Миша и Ли устанут их пинать. Затем друзья сели на длинную скамейку и весело засмеялись. Миша был невероятно довольным, что никого не зашиб насмерть, Ли получил удовольствие от случайного поединка, а Кирилл, вспоминая, как летали по коридору коротконогие таджики, не сдерживаясь громко хохотал.

На следующий день старший сержант Селехов повёл молодых солдат на завтрак. Все сели на длинную скамейку, лысые и голодные, а он большой и великий развалился за столом. Брезгливо отодвинул кашу, лениво намазал на хлеб масло, чуть-чуть откусил и выкинул бутерброд в тарелку. Этим он всем показал, что стоит рангом выше всех. Молодые солдаты, как голодные щенки, лихорадочно набросились на еду и принялись давиться хлебом. Успеть бы наесться! В любой момент старший сержант Селихов может встать и гаркнуть: «Рота строиться!» Кто не успел доесть останется голодным. Вот он заелозил задом, вскоре встанет. Солдаты быстрее задвигали челюстями. Неожиданно дверца в хлеборезке открылась, и высунулся уже знакомый Кириллу таджик. Он увидел их и через мгновенье появился в открытой двери. В его руках был поднос, забитый дымящимся мясом. Таджик подошёл к столу и поставил его напротив неразлучной троицы. Улыбнулся, поклонился, пятясь, ушёл назад в хлеборезку. Старшего сержанта Селихова едва не разбил паралич, и он чуть не упал со скамейки. За годы службы еще ни разу не было, чтоб старослужащие так заискивали перед «духами». Вот как оказывается, дали им решительный отпор и те признали в победителях своих хозяев. Такой менталитет, русским не понять их «загадочной» души.

Вообще, быть молодым солдатом в Советской Армии было не просто. Но одно для себя надо знать, нельзя пресмыкаться, но и наглеть тоже. В какой-то мере Кириллу повезло, он сочетал в себе все эти качества. Напрямую его и Мишу с Ли старались не трогать. Конечно, бывали проблемы, но Кирилл научился их гасить очень быстро, причём без попрания достоинства человека.

Безусловно, как все Кирилл ходил по нарядам. Он без энтузиазма шуршал на полах, доводя их до ослепительного сияния, часами маршировал на плацу и горланил солдатские песни. В общем, служба шла, как обычно.

— Рядовой Панкратьев! — прогудел прапорщик Бондар. Он появился в курилке, полностью заслонив дверной проём плечами и дал увольнительный. — Тебя вызывают в особый отдел. Бегом!

Холодок пробежал между лопатками. Особый отдел для всех солдат нечто таинственное, чего следует остерегаться. Хотя начальник Особого отдела вроде к Кириллу был благосклонен.

Парень торопливо вышел из курилки и лоб в лоб столкнулся с командиром роты. Капитан погладил усики и загадочно посмотрел:

— Значить интегралы знаешь, — почему-то вспомнил он.

— Товарищ капитан, меня вызывают в Особый отдел, — отчеканил Кирилл.

— Дуй, Кирилл Сергеевич, — неожиданно сказал он и подмигнул.

Парень буквально ошалел от его слов. Он замер, как в столбняке. Неужели послышалось?

— Давай, Стрельников, поторопись, — откровенно улыбнулся капитан.

Всё выяснили! Кирилл, сияя, как ёлочная игрушка, понёсся по дороге, а уже в гарнизоне он едва не сшиб патруль.

— Стоять, боец!!! — заорал офицер.

— Извините, товарищ лейтенант, я вас не заметил, — растерялся Кирилл.

— Не заметил?! Увольнительный! — зарычал тот. Его лицо покрылось пятнами. Кирилл увидел, что они с ним почти ровесники.

Он протянул листок. Лейтенант не глядя в него, сунул в карман:

— Следуйте за нами, рядовой.

— Простите, но меня вызывают в Особый отдел, — встревожился Кирилл.

— Сказки рассказывай байбаскам, — не поверил лейтенант, — посидишь на губе, прыти поубавится.

— Зря ты так, товарищ лейтенант, — огорчился Кирилл.

— Не тыкай! Иди вперёд, воин! — рассердился молодой офицер и приказал патрульным схватить его под руки. Кирилл не стал упираться, но его, словно преступника, поволокли достаточно грубо.

Гауптвахта находилась на отшибе. Заведение весьма мрачное. Там были свои порядки. Побывавшие в ней солдаты, иной раз с неделю харкали кровью.

Лейтенант решительно постучал в фанерное окно. Оно со скрипом отворилась и оттуда высунулась заспанная рожа сержанта:

— Чего надо? — без малейшего уважения поинтересовалась рожа. Лейтенант побагровел, но своё «фе» говорить не стал.

— Примите арестанта!

— Основание? — нагло спросил сержант.

— Что?! — взорвался офицер, но стиснул зубы и словно выплюнул:

— Разгуливал по гарнизону в непотребном виде.

— В «гостинице» мест нет, — с явной издевкой произнёс сержант и закрыл перед его носом окно.

Кирилл смотрел со стороны на эту трагикомедию и от души потешался. У офицера от лица отлила кровь. Он побелел от злости, а его патрульные отвели взгляды, чтоб тот не заметил насмешек.

Кирилла повели к ближайшему магазину. Там лейтенант купил две бутылки водки и вновь потащил его к гауптвахте. Постучался.

— Что надо? — в окошке вновь появилась сонная рожа.

Лейтенант сунул водку. Сержант оживился и принял товар. После этого гостеприимно распахнул дверь:

— Заводи!

Под суровым взглядом тучного прапорщика, Кирилл сдал ремень, документы и его пнули в сырую холодную камеру. Там уже сидел арестант. Его короткие волосы были всклокочены, а весь он был какой-то чёрный и взгляд затравленный.

— Привет, — присел рядом с ним Кирилл.

— Здорово, — нехотя произнёс тот.

— С какой части? — чтоб начать разговор, спросил его Кирилл.

— Рота Обороны, — нахмурился сокамерник.

— Вас же не сажают?

— Чушь, всех сажают, — скривился он. — В лоб прапору дал. Довыдёргивался.

— Не хило.

— Ага, чуть в дисбат не угодил.

— Как здесь?

— Увидишь, — усмехнулся сокамерник.

На этом разговор иссяк. Арестанты замолчали и принялись ждать событий. Пока была тишина. Служба разливала водку, и им пока до заключённых дела не было.

Спустя час железная дверь громко скрипнула. Вошёл прапорщик с поясом и документами. Он с уважением произнёс:

— Свободен боец. Тебя ждёт начальник Особого отдела.

Радость всколыхнула сердце. Кирилл быстро оделся.

— Удачи! — пожелал он своему сокамернику. Тот посмотрел на Кирилла с удивлением.

— Тебе того же.

Как хорошо на свободе! Кирилл вроде ещё не успел испытать всей прелести гауптвахты, но ощущение получил незабываемые.

В Особом отделе его уже ждали. Он подошёл к кабинету начальника, остановился и сразу услышал голос полковника:

— Ты что, не видел в увольнительном маршрут следования?

Кто-то что-то жалобно проблеял в ответ. Набравшись смелости, Кирилл постучался.

— Заходи!

— Товарищ полковник… — бодро начал Кирилл. Тот, поморщившись, перебил:

— Изволите задерживаться, лейтенант Стрельников!