Банды Белокамня. История Чумных Крыс

Андрей Смирнов

Эта книга об исчезающих в чужих убегающих телах метательных ножах, о гадалках и шарлатанах, отравителях и целителях, магах, воинах, убийцах и ворах. Тут вы найдёте всё – от путеводителя по Белокамню, до экскурсий по роще эльфов или деревушке гоблинов. Перед вами развернётся настоящая пьеса гномов, вы услышите парочку их песен и сможете подхватить мотив! Схватки, предательства, интриги, магия, гладиаторские бои и дуэли!

Глава 1

Эрл сидел за столом таверны при постоялом дворе со звучным названием «Могучая отрыжка», что располагалась в Тупиковом переулке между лавкой травника и жилым домом. Он размышлял, обхватив голову руками. В последнее время дела у его банды, известной как «Чумные крысы», шли не очень хорошо. Эрл вступил в банду, когда та ещё просто называлась просто «Крысы» и состояла из пяти человек. Он быстро зарекомендовал себя как безжалостный убийца и пробился наверх в нехитрой иерархической лестнице группировки, отравив прошлого лидера. Яды были им очень любимы, посему жертвы «Крыс» часто умирали не от стали и побоев, а от отравлений. Поэтому вскоре название изменилось, получив приставку «Чумные». Промышляла банда в четырёх-пяти кварталах, закреплённых за нею в Дыре, постоянно отвоёвывая себе право на них насилием.

Эрл привык пользоваться коротким клинковым оружием, в совершенстве овладев кинжалом и метательными ножами, которые постоянно носил с собой. Кроме того, левый рукав скрывал из виду закреплённый у него на предплечье качественный стилет, который он мог выхватить правой рукой, скрестив перед этим руки вместе. Изнутри ножны стилета, а также чехол одного из метательных ножей всегда были смазаны быстродействующим ядом, чтобы усилить аргументы при решении конфликтов силовыми методами. На всякий случай он носил с собой и маленький пузырёк с мощным противоядием, которое могло помочь при разных видах отравлений. Не обязательно, что он мог пригодится случайной жертве Эрла, но и мог спасти его собственную жизнь при неудачном обращении с собственным отравленным оружием либо для нейтрализации чужого яда.

Кроме того, глава Чумных Крыс мог мастерски растворяться в толпе, поскольку обладал непримечательной внешностью обычного крестьянина, не отличаясь особым телосложением. Но назвать его слабаком или хлюпиком мог только последний имбецил, который решил покончить жизнь самоубийством, поскольку Эрл был скор на расправу и довольно жесток. Его специализацией были заказные убийства, как вы уже вероятно успели догадаться. У каждого в Дыре найдутся недоброжелатели и завистники, а посему его ремесло было довольно востребовано. Кроме того, город был большой, поэтому иногда приходилось работать и в других его районах.

Недавно Эрл отклонил предложение главы гильдии Теней по прозвищу Шёпот Смерти, который предложил убийце занять место в рядах его организации. Но он не учёл того факта, что главарь Чумных Крыс хотел править самостоятельно, а не получать указания свыше. Поэтому должность Эрлу не особо понравилась. Как он считал, уж лучше быть первым на дне, чем никем на небесах. Отказ оскорбил Шёпота, но тот скрыл своё недовольство, отметив, что Крысы находятся на его территории и с ними может всякое случится, обязав выплатить дань внеурочно в течение двух дней. Обычно каждая мелкая банда отдавала десятую часть своей прибыли Теням или Топорам, в зависимости от расположения своих угодий, но иногда те могли потребовать большую часть добычи или внеочередную плату. Обычно это происходило в те моменты, когда покровители испытывали финансовые трудности или хотели наказать своих подчинённых. Тех, кто не хотел делиться — быстро вышибали из района или попросту убивали, сбросив трупы в Полноводную.

Учитывая тот факт, что Дыра удачно располагалась ниже всех остальных районов по течению реки, то большая часть трупов успевала уплыть из города, унесённая бурным потоком, нежели становилась головной болью стражи. Говорят, ниже по течению была отмель, называвшаяся в народе «Косой мертвецов», куда выносило на берег большую часть городских утопленников и нежелательных мертвецов. Тут копошилась целая банда речных крыс, собиравших трупы, грузивших их на телеги, и продававшая опосля некромантам Белокамня за небольшие деньги. Бизнес этот был вонюч, мерзок и жесток, поскольку за утопленников часто дрались, отчего коллекция мертвецов часто пополнялась зарезанными или забитыми до смерти конкурентами, либо подельниками.

Вообще проблема утилизации трупов стояла в Белокамне довольно остро, ведь тут практиковали некроманты, требовавшие для своих целей значительное количество мёртвой плоти. Кладбищ не было только из этих соображений. Люди посостоятельнее платили магам за то, чтобы те безвозвратно сожгли или развеяли при помощи магии умерших родственников, бедняки собирали за городом погребальные костры или продавали трупы монстрологам (для откорма тварей) и чернокнижникам.

Эрл вздохнул, размышляя, откуда его банда может в короткий срок собрать требуемую сумму. Чёртов Шёпот! Ему что, своих убийц в гильдии мало? Кроме того, недавно из Чумных Крыс ушли два человека, прельстившись предложением от конкурентов. Одной из воровок на прошлой пятнице отрубили руку на аллее правосудия, и та скончалась, несмотря на оказанную ей медицинскую помощь. Кроме того, увечный вор или грабитель становится бесполезен для группы, и, поэтому в большинстве случаев его изгоняют из банды. Благотворительностью Дыра никогда особо не отличалась.

— Привет, босс! — к нему за стол подсаживается гоблин Виихи, который в их группе служил кем-то вроде алхимика и шамана одновременно. Вообще Виихи в их отряд попал случайно, когда Крысы гуляли по рынку рабов, узнавая, кто может купить у них пленника. Уже хотели даже уходить к некромантам, демонологам или монстрологам, продав свой товар им (а те платили меньше, ведь им пленники были нужны только как расходный материал), когда они и наткнулись на несчастного гоблина, прикованного к столбу, как и все прочие рабы. Он выглядел так жалко и нелепо на фоне остальных невольников, при этом так смешно чихая, что бандиты замерли рядом с ним, давясь от смеха. Гоблин брызгал во все стороны зелёными соплями, рычал и плакал, а чихание всё не прекращалось. Когда он, наконец, прочихался, утерев нос и глаза, то угрожающе зарычал, глядя на веселящихся бандитов.

— Я великий шаман племени кривоколенных! — верещал он. — Попадись вы мне на моих болотах, то я бы уже ел ваши внутренности! Я знаю Танец Смерти и рецепты множества зелий!

— Уймись, коротыш, — хохотал тогда Эрл наравне со всеми. — Мы тебя не боимся!

— А зря! — распалялся всё больше тот. К буйному рабу поспешил надсмотрщик с кнутом, но Крысы удержали его, позволив гоблину неистовствовать дальше. Тот принялся верещать своим тонким голоском и плясать вокруг столба, насколько ему позволяла короткая цепь.

— Это мой боевой танец, который поражает всех врагов, внушая им неподдельный ужас! — вещал он своим противным голоском. А танец и правда поражал, валя людей на землю одного за другим, в том числе и сурового надсмотрщика, правда, не от ужаса, а от гомерического хохота. Все ржали словно полоумные, наблюдая за резвящимся гоблином, который всем сердцем полагал, что его кривляния и ужимки устрашают людей, сводя тех с ума. Ржали даже прикованные по соседству вечно унылые рабы, которые ждали от своей судьбы только самую плохую участь. Когда гоблин устал, тогда выдохлись и бандиты, которые уже стонали сидя и лёжа на земле, держась за свои животы. Скулы сводило от смеха, в глазах стояли слёзы, приглушённые хрюканья и смешки неслись отовсюду.

Стоит ли говорить, что гоблина банда выкупила, обменяв на него своего пленника. Виихи предложили занять место в рядах Крыс и тот согласился. Как оказалось, впоследствии, банда не прогадала — гоблин действительно хорошо разбирался в травах, делая лечебные отвары и яды, благодаря которым Крысы стали позже Чумными. Гоблин в боях и грабежах участия практически никогда не принимал, но его «боевой танец» группа иногда использовала, чтобы отвлечь соперников. Танец действовал всегда, особенно на тех, кто видел его впервые. Головорезы или стража замирали в смущении, не зная, что творит этот маленький безумец, за что и получали по голове от привыкших к гоблину Чумных Крыс. Сам Виихи с гордостью поведал Крысам, что танец этот очень сложен в исполнении (уж это точно!), и его секреты передавались в роду кривоколенных по наследству только среди шаманов племени. Он действительно всем сердцем верил в то, что танец устрашает врагов. Переубеждать его Крысы не стали. Зачем, если это и так работает? Пусть немного не в том ключе, которого ожидал сам Виихи, но так было даже забавнее. Интересно, у кривоколенных шаманом всегда становится самый жалкий и нелепый внешне гоблин или нет?

— Чего такой кислый? — гоблин достаёт откуда-то лук с хлебом и начинает жевать, при этом его длинный нос начинает смешно шевелиться в такт движениям челюсти. — Может, пожрём?

— Не сейчас, Виихи, — Эрл улыбается своему товарищу. Смотреть на него с серьёзным лицом удастся не каждому. Валуну, например, точно повезёт в этом начинании.

— Так в чём проблема? — гоблин смотрит на лестницу, откуда вниз из комнат грациозно спускается Арина. Эрл также переводит взгляд туда и сглатывает слюну. Ах, Арина! Мечта эротомана! Любое существо, обладай оно хоть зачатками потенции, непременно обратит внимание на эту роскошную девицу. Причём пол существа зачастую неважен. Огненно-рыжие волосы, изумрудные глаза, немного весёлых конопушек на милом личике, а фигура… Именно с таких женщин делают самые красивые статуи, рисуют портреты, им пишут стихи и совершают ради них всевозможные безумства. Непонятно каким образом девушка прибилась к Крысам, но отряд от этого только выиграл. Она никогда не рассказывала о своём прошлом и интересах, а товарищи никогда особо и не настаивали. Захочет — расскажет. Излишнее любопытство в Дыре зачастую могло закончиться кинжалом в районе печени. Вы когда-нибудь видели самого удачливого и красивого карманника в Белокамне? Знакомьтесь — Арина! Все Крысы единодушно проголосовали за то, что банде следует подкопить денег и отвести девушку в лавку экзотической одежды Таля, прикупив для неё фирменный бронелифчик или кожаный корсет, что открыло бы часть прелестей Арины для обзора. Это только радовало бы глаза товарищей, а врагов отвлекало. Но, как назло, денег скопить никогда не удавалось. Да и мнения Арины на этот счёт ещё никто не спрашивал, справедливо опасаясь получить в глаз.

Девушка прошла мимо стола с Эрлом и Виихи своей фирменной походкой, от которой сводило между ног у всех наблюдающих за ней мужчин. Вечно угрюмый хозяин таверны, которого прозвали Ворчуном, чистил свои ногти кинжалом. Но даже его гранитное сердце треснуло, и он расплылся в улыбке, когда Арина приблизилась к стойке. Ворчун налил ей своего лучшего персикового бренди, с таким решительным видом отказавшись от оплаты, словно протянутые ею деньги были прокляты и несли своему новому владельцу изжогу, геморрой, чирии, чахотку, проблемы с мужской силой и остальные хвори и беды. Такая расточительность могла бы заставить любого гнома плакать от обиды и рвать свою холёную бороду, но их тут не было. Да и непонятно, что выбрал бы гном — улыбку и благодарный кивок Арины, либо монеты. Пока девушка смаковала качественный алкоголь (что было для «Могучей отрыжки» удивительным), а бармен любовался прелестями девушки, Виихи вздохнул, возвращаясь к своему недоеденному луку:

— Как ей удаётся такая походка? Ей даже танцевать не нужно, чтобы на неё все смотрели, как мне. Вот бы этому научиться!

В ответ на это пожелание Эрл от души расхохотался, представив себе виляющие худые бёдра гоблина, который кокетливо шествует по залу. Зрелище, то ещё!

— Не нужно, Виихи! — смеясь, отвечает главарь Крыс. — Твой танец самый лучший, и ты это знаешь!

— Над чем смеётесь, ребята? — присаживается к ним за стол Арина.

— У босса проблема, — отвечает гоблин, доедая свой завтрак, а девушка тут же морщит свой прелестный носик, учуяв лук.

— Вот как? — Она изгибает бровь. — И поэтому ты ржёшь как жеребец?

— Ну, вообще-то две поправки, — начинает загибать пальцы Эрл, стараясь не пялиться на девушку особо откровенно. — Во-первых, смеялся я над Виихи…

— Опять?! — возмущённо пищит гоблин со своего места.

— А, во-вторых, проблема не у меня, а у всех Крыс, — загибает Эрл второй палец. — А в-третьих, Арина, ты как всегда прекрасна!

— Что за проблема? — спрашивает Виихи.

— Опять льстишь? — улыбается Арина.

Слышать комплименты, как и бить нахалам морды и ломать пальцы, пущенные гулять по чувственным изгибам её тела без ведома хозяйки — эти занятия ей приходится выполнять постоянно и довольно регулярно.

— Давайте так, — Эрл прочищает горло, откашлявшись. — Собирайте всех, и я всё подробно расскажу. Не люблю повторяться, знаете-ли. Ну, кроме комплиментов для нашей милой дамы.

— Хорошо, через полчаса встречаемся тут, — Виихи вылезает из-за стола. — Я предупрежу Брока и Дрока.

Брок и Дрок — это два брата-близнеца, похожие как две капли воды, которым кроме силы и размеров природа не дала ничего выдающегося. Отличались они только расположением огромного числа шрамов на их туловищах, по которым их и различали остальные, если братья щеголяли с голым торсом. Такого жуткого собрания заживших ран на одном теле (практически ни одного сантиметра здоровой кожи!) никто из Крыс раньше не видел, и они наводили мысли на то, что в своё время близнецов либо жутко пытали, либо что они пережили огромное число битв. Сами парни об этом постоянно говорили разные вещи, противоречащие друг другу, особенно под хмелем, отчего становилось ясно лишь одно — врут. В их рассказах фигурировали и разные существа, размер и сила которых прямо пропорционально зависели от степени опьянения близнецов, и злые маги, а также целая армия различных головорезов.

Ещё братья различались между собой тем, что у Дрока был выбит передний зуб. Это были мускулы Крыс. На каждую разборку банда старалась взять с собой этих мордоворотов, которые одним своим видом могли спугнуть не очень сильных конкурентов. Брок предпочитал таскать с собой повсюду огромную дубину, усеянную самодельными шипами, а Дрок предпочитал топор. Оба, кроме всего прочего, всегда носили с собой по кастету, которые уже выбили не один десяток зубов и сломали по нескольку носов каждый.

— А я схожу, прогуляюсь и приведу Феникса, — Арина эротично потянулась, отчего немногочисленные посетители мужского пола, тайком наблюдавших за ней, дружно сглотнули набежавшую слюну.

— Не боишься одна ходить по Дыре? — усмехнулся Эрл.

— У меня есть это, — из рукава Арина ловко выхватила стилет и спрятала обратно. — Кроме того, все знают, что я из Крыс. Вы же за меня отомстите, в случае чего?

— За нами не заржавеет, — усмехнулся Виихи. — Заржавеет потом, если придётся тебя оплакивать.

— Типун тебе на язык! — нахмурилась девушка.

Даже этот сердитый жест выходил у неё так изящно и грациозно, словно репетировался перед зеркалом много раз.

— Смотри, — предупредил её Эрл. — Нарвёшься на залётных, как Молчун. Сколько там раз его лошадь за ночь из рук в руки перешла? Семь или восемь? Так и ты — через семь или восемь человек.

— А чего так мало-то? Всего семеро? — улыбнулась Арина, поднимаясь из-за стола. — Уж про пошлые шутки с участием полка стражников или гильдии Теней я вообще молчу.

Услышав про гильдию Теней (что б она сгорела вместе с Шёпотом и его прихвостнями!), Эрл нахмурился и хлопнул по столу ладонью:

— Я не шучу, Арина! Будь осторожна на улицах Дыры!

— Ладно, ладно, не кипятись! — девушка направляется к дверям, ведущим наружу. Виихи смотрит на Эрла:

— Ты этого чего, босс?!

— Скоро узнаешь, — убийца встаёт с лавки, на прощание кинув. — Я приведу остальных.

Через час вся компания в сборе — они сидят в одной из комнат «Могучей отрыжки», которая служит им штабом и спальней Эрла, по совместительству. Помещение довольно небольшое и темноватое. Тут есть круглый стол, несколько стульев и кровать со шкафом и тумбочкой. «Неподобающее место, для такого человека, как я!» — с тоской думает Эрл. Он всегда мечтал о чём-то большем, нежели главенствующая должность не самой удачной банды Дыры.

Убийца сидит во главе стола. По правую руку от него сидит Арина, по левую Виихи. Брок и Дрок по обыкновению вместе, они стоят у раскрытого окна, поглядывая наружу и временами сплёвывая вниз на отчаянно матерящихся прохожих. Обаятельный красавчик Феникс стоит в углу помещения, прислонившись спиной к стене и поигрывая своим ножом. Йошимо сидит за столом, положив перед собой свою гордость — настоящий длинный меч. Кроме него, никто не обладает таким дорогим оружием. Не хватает только Клариссы, но та вечно всюду опаздывает, да и живёт она в своём собственном маленьком доме, расположенном на отшибе Дыры. Тут, вероятно, стоит сделать отступление и познакомить читателя с остальными членами этой колоритной банды.

Феникс — профессиональный осведомитель и шулер, зарабатывающий на жизнь игрой в кости и карты. Само обаяние и воплощение красоты — приятное лицо, опрятная бородка, красивая причёска и стильная одежда. Неоднократно его ловили за нечестной игрой и избивали до полусмерти, но тот, словно легендарная птица, воскресал и принимался за старое. Он был нагл, самоуверен и часто лез на рожон, поскольку верил гаданию цыганки, предсказавшей ему, что он умрёт в когтях медведя, но никак не при потасовке в таверне. Многие, конечно сомневались, что предсказание правдиво, и мягко намекали, что сломанные руки и ноги после очередной драки цыганка не нагадала, но и не исключала. Но Феникс лишь отмахивался от них и продолжал рисковать почём зря. Кроме того, что Феникс собирал слухи, он сам умело сочинял и распускал их, гармонично сочетая ложь и правду, что неоднократно приносило хороший барыш. Вкупе со смазливой внешностью, он обладает на редкость приятным и вкрадчивым голосом, что делает из него отличного артиста, певца или рассказчика. Что и говорить — все дамочки млели от внимания такого щеголя и повесы, каким был Феникс. Единственная крепость, которая осталась для него всё это время неприступной — лишь сама Арина. Вероятно, девушка могла противопоставить его красоте и обаянию свои, поэтому они никогда и не могли найти общего языка.

Йошимо или Йоши, единственный профессиональный воин в их компании, который прибился к ним полгода назад. Раскосые глаза, чёрные волосы, собранные на затылке в тугой хвост, аккуратные усики и желтовато-коричневый оттенок кожи ясно выдавали в нём уроженца Востока. Он отлично управлялся своим длинным мечом, мастерски фехтуя и уклоняясь от выпадов своих соперников. Глядя на его движения в битве, или осанку и выправку в любое другое время, можно было с уверенностью сказать, что обучался искусству боя и дисциплине он всерьёз. Воин носил кольчугу со знаком красного дракона, что являлось меткой армии Востока, но расспрашивать молчаливого Йоши о том, откуда его обмундирование, никто не решился. Возможно, это был беглый дезертир, возможно удачливый грабитель, убивший солдата. Так или иначе, но кольчугу ему приходилось скрывать, когда он шёл по улицам, потому как Белокамень воевал с государствами Востока. Продать её или спрятать, как и сбить метку с доспеха, Йоши наотрез отказался. Что ж, если он попадётся в ней стражникам — его проблемы.

Кларисса была профессиональной попрошайкой, которая умудрялась за день насобирать неплохую сумму. Весь комизм ситуации заключался в том, что никто — братья мордовороты, гоблин-шаман, наёмный убийца, профессиональный воин, настоящая красавица или шулер не смогли скопить достаточно средств для покупки собственного жилья, в то время как Кларисса справилась с этой задачей. И плевать, что это лачуга, но зато своя! Куда катится этот мир?! В отличие от сексапильной Арины, Кларисса выглядела бледной молью — невыразительное лицо, плоская худощавая фигура и полностью седые волосы (хотя девушке только исполнилось двадцать три года), которые помогали ей в её ремесле, когда она притворялась старухой. Все знали, что девушка сохнет по Йошимо, но тот оставался невозмутимым, словно скала, игнорируя многочисленные робкие улыбки и томные вздохи. Многие гадали и заключали пари, кто же из этой пары сдастся первым, перестав наступление или ответив взаимностью — восточный воин или нищенка.

Итак, все в сборе, кроме Клариссы, которая, вероятно, сейчас работает на улицах. Обведя тяжёлым взглядом свою команду, Эрл останавливает свой взор на Фениксе, который, по своему обыкновению, наверняка знает о сложившейся ситуации больше остальных.

— Не томи, начальник, — говорит тот. — Выкладывай чего хотел, может, слышал, что по этой ситуации. Говорят, с тобой недавно Шёпот за жизнь тёр. Мы тут поэтому?

— Да, — кивает Эрл. — Поэтому. Он требует уплатить внеочередной ежемесячный сбор.

— Он совсем обнаглел! — гудит Брок. — Почему рискуем только мы, а сливки всегда снимает он?

— Череп бы ему проломить! — поддерживает его брат, сияя щербатой улыбкой.

— Что вы с ним опять не поделили? — вздыхает Арина, накручивая непослушный локон на свой пальчик.

— Он требовал, чтобы я ушёл работать в Тени, — сказал Эрл. — Я отказался.

— Наслышан, — хмыкнул Феникс.

— О чём ещё ты наслышан? — с улыбкой, напоминающей оскал голодной акулы, обращается к нему Эрл. — Боже! Скоро нельзя будет зад почесать, чтобы обитатели Дыры об этом не узнали!

— О том, что у нас всего два дня, — ответил тот. — Потом Шёпот собирается забрать у нас Арину в качестве штрафа, если мы не уложимся.

— Урод! — выругалась девушка, чьи глаза тут же гневно сузились.

Вообще Арина привыкла, что в её отношении мужчины всегда мыслят нестандартно, а порой и вовсе не думают, поскольку мозг их при виде красавицы зачастую попросту отключается.

— Я думаю, Эрл, — продолжал тем временем Феникс. — Что ваш разговор был простой формальностью. Шёпоту не нужны новые члены, он давно мечтает о нашей рыженькой бестии и… Ну вы поняли. Поэтому ему был нужен всего лишь повод, чтобы наказать нас и получить за это денег или Арину.

— Я так примерно и думал, — кивает Эрл, успокаиваясь.

Если что, на самый крайний случай, выход есть — откупиться девушкой. Заметив изменение в выражении его лица, Арина гневно спрашивает:

— Ты же не собираешься меня отдавать Шёпоту?!

— Иначе? — вопросительно приподнимает бровь глава банды.

— Иначе я могу в любой момент уйти из Крыс, поскольку официально Шёпот не ставил нас в известность о виде штрафа, поэтому претензии по этому поводу легко отвергнуть.

— И куда же ты пойдёшь, в таком случае?

— Придумать не сложно.

— Ребята! Успокойтесь! — Виихи просительно воздевает руки вверх.

— Нет, Арина, — ответил Эрл. — Тебя мы точно не отдадим! У кого какие предложения по поводу сбора денег? У кого есть заначки?

Все скромно отпускают или отводят глаза — либо ни у кого денег нет, либо никто не хочет отдавать свои кровные. М-да, однако! Товарищи ещё те.

— Честь Арины на кону, — напоминает Эрл.

Нехотя Йошимо достаёт свой кошель и вытряхивает на стол монеты. Большая часть из них медяки, попадается и пара серебряных кружков. И даже один золотой! У менял курс примерно 1:10 и 1:100, то есть за десять медяков дают одну серебряную монету («серяк» или «чешуя» в народе), за сто медяков — десять серяков или один золотой («солнце»). Вообще-то у монет есть название — «империал», но их никто не говорит, потому, как это только усложняет речь. Ну скажите, зачем говорить золотой, серебряный или медный империал, когда можно сразу сказать номинал в металле? На пару медяков можно купить хлеба или пирог, за пару серебряных монет получить комнату и еду на день, за одну — комнату без еды, а вот за золотой можно неплохо покутить и погулять в таверне целой группой, или купить себе неплохое оружие. Для доспеха маловато, а вот неплохой меч приобрести можно.

— Ого! Золотой! Где надыбал? — спрашивает Дрок, с шумом делая глубокий вдох и заворожённо глядя на сверкающую монету.

— Копил, — односложно отвечает Йошимо.

— На что?

— Какая теперь разница?

— Этого мало, — замечает Эрл. — Всего мы платим ему в месяц десять золотых.

— Мы помним, сколько мы платим, спасибо за напоминание, Эрл.

— Заткнись, Феникс! — отрезает главарь. Он достаёт из своего кармана золотой и присоединяет его к кучке монет на столе. — Кто ещё?

Со вздохом все выворачивают свои кошельки, но кучка на столе растёт печально медленно. Даже вернее будет сказать — прискорбно. Получившуюся верхушку медной горы украшает небольшая серебристая сопка, над которой блестят золотом два маленьких солнца.

— Это всё? — вздыхает Арина, глядя на деньги.

— Ага.

— Что у нас в общаке?

Все смотрят на Виихи, который достаёт из-за пазухи свёрток. Развернув его, он выкладывает на стол ещё две золотых и четыре серебряных монеты.

— Посчитай, — приказывает Эрл. Виихи со вздохом наклоняется над горой, сортируя монеты по номиналу. Пока он занимается подсчётами, Феникс замечает:

— Мы ещё хозяину постоялого двора должны за прошлую неделю денег.

Да, прошлая неделя не задалась. Заказов у Эрла не было, словно все обитатели Дыры решили побрататься и помириться, не испытывая больше ненависти друг к другу, хотя они буквально жили ею раньше, воюя квартал на квартал целыми семьями или кланами. Арина проболела простудой, не выходя на улицы. Кларисса и Феникс неплохо заработали своим ремеслом, но почти вся их выручка была отдана на подкуп стражи, чтобы те способствовали досрочному выходу Брока из тюрьмы, куда он попал по случайности. Дрок всё это время занимался тем, что беспробудно пил, переживая за брата. Йошимо охранял «Могучую отрыжку», работая вышибалой. Ожидались проблемы со стороны другого трактирщика, но они не последовали. Кстати, о таверне.

— И сколько мы должны Ворчуну? — осведомился Эрл у Феникса.

— Почти два золотых, — ответил тот. — Но он готов скостить половину, если мы пошумим в «Котле».

— Опять? — вздохнула Арина. — Ему ещё не надоело?

— А мы не против! — захохотали Брок и Дрок. — Нам понравилось.

Всё дело в том, что Ворчун и Толстяк, хозяева двух постоялых дворов — «Могучая отрыжка» и «Большой котёл» конкурировали и враждовали уже несколько лет, постоянно пытаясь вовлечь в свою вражду людей и нелюдей со стороны. Они постоянно строили друг другу разные пакости и гадости, устраивали мелкие диверсии и провокации. До недавних пор в «Котле» жила банда Чёрных Воронов, промышляющих в основном воровством и кражами со взломом. Они считали постоялый двор своей базой, защищая от чужих посягательств, играя роль вышибал. Но с Крысами они не справились. Нанятые своим арендаторам, бандиты наведались в «Котёл», инсценировав там пьяную драку и устроив первоклассный погром. Конечно же, Вороны их раскусили и предъявили претензию, назначив встречу у Стекляшки.

Когда нужно было разобраться по-тихому, банды выбирались на полигон магов, который всегда пустовал по ночам, устраивая там поножовщину. Существовал негласный джентльменский кодекс, который гласил, что победитель в драке, побеждает и в споре. Разрешалось использовать только оружие ближнего боя — кастеты, дубины, цепи или посохи, если желали драться до смерти — то и кинжалы с мечами и топорами. Никакой магии, ядов, ловушек или дистанционного оружия — это считалось недопустимым.

Из боя можно было выбыть четырьмя путями. Первый — умереть. Отрубленная или размозжённая голова, свёрнутая или перерезанная шея, кинжал в сердце или печени. Вариантов масса, выбирайте сами, какой вам по душе и отдавайте концы. Второй путь — оглушение. Тех, кто лежит на земле (не важно — притворяется он или нет) — добивать нельзя. Третий — любой, кого во время боя сбросят в воронку или карьер, также выбывает из боя. И, наконец, четвёртый способ — сдаться и выбыть из боя. Для этого ты можешь лечь на землю, убежать или спрыгнуть в воронку. Фаталистам разрешено перерезать себе вены, шею или сделать популярное на Востоке харакири, чтобы с честью присоединится к умершим товарищам. Стоит ли говорить, что тех, кто сдался, зачастую изгоняли из банды с позором. Исключение делалось только тем, кто оставался последним против нескольких врагов. Пострадавших по окончании битвы уносили с собой. Тех, кому не посчастливилось, и кто встретил смерть — сбрасывали в воронки и карьеры от магических взрывов и засыпали землёй.

Стражники, дежурившие у восточных ворот, не осмеливались запрещать толпам воров и грабителей пересекать ворота по ночам по нескольким причинам. Первая — жить хотели все, вторая — стражники тоже люди и любят пари, поэтому они всегда делали ставки на исход сражения, гадая сколько головорезов сегодня не вернётся обратно в город. Ну и третья, и основная причина — за проход грабители давали стражам небольшую мзду, что являлось хорошей прибавкой к жалованью. Платила всегда та сторона, которая вызывала на дуэль. Кроме того, вызывающая сторона определяла время поединка. Призванная на бой сторона имела право решать, будет использовано летальное оружие или нет, и назвать число участников битвы. Драться обязаны были равными по численности группами, обговаривая отдельно наличие на поле боя виды существ (люди, нелюди), дабы избежать недоразумений в виде драки десяти троллей против десяти гоблинов.

Кроме того, с каждой стороны (можно и привлечь третью сторону для этих целей) должны быть секунданты, которые следят за соблюдением правил поединка и не дают добивать раненых.

Место битвы — Стекляшка, также было выбрано не случайно — вдали от людей, не охраняемое, есть куда спрятать трупы, а, кроме того, удалённость и труднодоступность от города позволяла исключить возможность засады со стороны обеих враждующих сторон. Если сторона не является на битву, то считается проигравшей, зарабатывая себе очков позора в воровском мире.

Ту битву у Стекляшки Эрл помнил хорошо. Трусливые по своей природе Вороны пригласили на драку через день, явно намереваясь подобрать за это время бойцов посильнее. Эрл сказал, что драка будет в формате 4:4, только между людьми, с использованием летального оружия. В случае победы в бою, Вороны требовали возмещения ущерба от погрома в «Котле», а также право на аналогичный погром в «Отрыжке». Эрл согласился.

Когда отряд двинулся в путь (Эрл, Йоши и братья-близнецы), то их вызвались сопровождать Кларисса и Феникс, желавшие побыть в роли секундантов (а проще говоря — зрителей и болельщиков). Ворчун забеспокоился, когда Крысы практически в полном составе отправились в ночь, оставив таверну без защиты, на что ему отрезали, что отряд как раз направляется для защиты его интересов. Внутри оставили Арину, которая должна была петь и развлекать публику, не давая бузотёрам устраивать драки.

Встретившись с Воронами у восточных ворот, грабители двинулись к месту дуэли, под внимательными взглядами стражников, которые запоминали, сколько участников и с какой стороны покидают город, чтобы потом заключать пари.

— Похоже, что Вороны наняли громил со стороны для дуэли, — прошептал Феникс своему главарю. — Я не знаю большую часть из тех, с кем мы идём. Маловероятно, что они приняли столько новичков к себе сразу.

— Маловероятно, но возможно, — согласился с ним Эрл, внимательно разглядывая соперников. Те также не остались в долгу, косясь на Крыс и перешёптываясь между собой.

— Ты почему согласился на клинковое оружие? — спросила главаря Кларисса. — Вам что, риска мало в повседневной жизни?

— Нет, — отвечает тот. — Просто я надеялся, что с нами будут сражаться сами Вороны, и я рассчитывал им пустить кровь, чтобы проредить их банду.

— Ваша любовь к кровопролитиям и мордобою меня просто поражает! — вздохнула девушка. — Неужели нельзя вести дела без этих жестоких подробностей? Так ведь и до травмы или смерти недалеко!

— На одних ласковых речах в Дыре далеко не уедешь, дорогая, — напомнил ей суровые реалии жизни Эрл, чем исчерпал поток нравоучений со стороны Клариссы. Дальнейший же путь прошёл в полной тишине — каждый думал о своём и волновался на счёт предстоящего сражения.

До Стекляшки добрались за двадцать минут, пропустив по пути небольшой патруль конной стражи, сопровождающий каких-то важных господ. А вот и он — карьер! Враги разошлись по разные стороны, доверив секундантам осмотреть их оружие и поле боя. Со стороны Воронов на битву пришли трое мордоворотов, вооружённых кинжалом, ножами и дубиной соответственно. Кроме того, с ними была и одна женщина, вооружённая боевым посохом. Когда она скинула плащ, то оказалась одета в кожаную броню. Сквозь куртку выступали контуры полных грудей, а ноги были оголены почти до самых ягодиц, что послужило предметом пристального внимания всех мужчин со стороны Крыс.

— Хороша, чертовка! — хмыкнул Брок, скользнув по её фигуре похотливым взглядом. Они с братом заржали, поигрывая своими шипастыми дубинами.

— Её беру на себя, — сказал Йошимо, обнажая свой меч. — Куда вам с вашими кинжалами и дубинами пытаться до неё добраться!

— Ну уж нет, дружище, — хмыкает Дрок. — Эта куколка моя! Не успокоюсь, пока не облапаю её всю!

— Серьёзнее, парни, — предупредил их и Эрл, приготовив свой кинжал и стилет, не забыв с лезвия последнего стереть яд. — Мы их не знаем, и они могут быть смертельно опасны. Йоши прав — у неё посох, поэтому его длинный меч составит ему хорошую конкуренцию. Вы возьмите на себя того с кинжалом, и вон того, с дубиной. Тот, что с двумя ножами — мой.

Вороны стояли поодаль, совещаясь со своими наёмниками, давая им напутствия и наставления.

— Готовы? — крикнул им Эрл, поигрывая своими клинками.

— Да! — ответила с их стороны прекрасная воительница, провертев в воздухе посох, выписывая ими замысловатые финты. Кажется, она серьёзный соперник, поэтому хорошо, что Йошимо взял её на себя. В их группе самый опытный фехтовальщик и рубака это он.

Секунданты дали знак, и стороны начали сходиться, держа оружие наготове. Женщина с посохом хотела наброситься на Эрла, но Йошимо оттеснил её в сторону, навязав бой. Он часто атаковал женщину, стараясь достать её своим мечом, но та ловко отбивала его удары, уворачивалась и контратаковала. Одним мощным ударом воительница чуть не выбила у воина из рук его оружие, поэтому тот перестал пытаться парировать её удары, опасаясь лишиться при этом меча.

Брок, сцепившийся с Кинжальщиком, размахивал своей дубиной, но это помогало мало — соперник оказался довольно опытным малым. Он оттеснил Брока к одной из воронок, и тот, случайно оступившись, поскользнулся и свалился вниз, кубарем слетев на дно.

— Минус один! — радостно провозгласил Кинжальщик, отчего Вороны, наблюдавшие за схваткой, радостно заулюлюкали. Несущиеся из ямы маты и проклятья Брока лишь ещё сильнее раззадорили публику, которая начала смеяться. Однако хохот быстро замолк, послышался предостерегающий крик, но было уже поздно — Дрок на полном ходу врезался в Кинжальщика, сбросив того в ту же воронку вслед за своим братом. Тот с воплем рухнул на Брока, и проклятья снизу посыпались с новыми силами. Спешивший на помощь бугай с дубиной вскоре присоединился к тем двоим внизу — Дрок успешно применил подсечку и отправил очередного врага вниз.

Теперь счёт был 2:1 в пользу Крыс. Феникс вовсю смеялся и залихватски свистел, поддерживая свою команду, в то время как Кларисса сместилась к воронке, где томились трое упавших человек. Она следила за тем, чтобы разъярённые выбывшие бойцы не продолжили драку внизу в нарушение правил, но те сидели смирно, ожидая конца боя. Наёмники попытались выбраться из воронки, помогая друг другу, но не преуспели в этом, поскольку выбраться из глубокой ямы без посторонней помощи было очень сложно.

В это время наверху Эрлу успели порезать руку, но рана оказалась пустячной. Стилет, правда, при этом упал на землю, но это не страшно. Враг хорошо владел техникой боя двумя руками, что и доказал на практике. Он обходил своего соперника по кругу, ожидая, когда тот допустит оплошность.

Женщине удалось ударить Йошимо по руке, отчего тот с криком всё же выронил свой меч. Приунывшие было Вороны, оживились, надеясь, что одну или двух Крыс сейчас выведут из боя. Но не тут то было! Йошимо отпрыгнул в сторону, уходя от метнувшегося к нему посоха в руках разъярённой фурии, на ходу снимая с себя ремень. Именно им он хлестанул вперёд, на манер хлыста. Не ожидавшая такого подвоха воительница заслонилась от импровизированного бича посохом. Ремень обвился вокруг оружия женщины, и Йошимо дёрнул на себя. Посох перекочевал из рук ошарашенной дамы к воину, который тут же перехватил его поудобнее. Женщина попыталась метнуться обратно и поднять с земли меч воина, но тот отогнал её ударом посоха прочь. Она отпрыгнула назад, уходя от удара, но попала прямо в руки подкравшегося сзади Дрока. Мордоворот стиснул отчаянно завизжавшую женщину в свои медвежьи объятия, крепко прижимая к себе. Та тщетно пыталась освободиться, дёргаясь в его руках, но сил ей явно не хватало.

Дрок со смехом понёс свою брыкающуюся жертву к уже заполненной воронке, попутно интенсивно лапая сопротивляющуюся даму в особо привлекательных местах.

— Поберегись! — с этим криком он бросает свою жертву вниз на головы троим мужчинам, томящимся в плену. Те успевают подхватить женщину, сыплющую ругательствами, и поставить её на ноги.

Когда все оборачиваются к Эрлу, то видят, что тому помощь уже не нужна — его соперник лежит на земле, прикрывая руками кровоточащую рану на своём боку. Она не опасна, но обильно кровит. И этот тоже выбыл! Сам убийца невозмутимо протирает свой кинжал платком, который тут же выбрасывает. Убрав клинок в ножны и подняв свой стилет, Эрл осматривает трофеи — ножи своего соперника. Их он также забирает себе, после чего возвращается к раненому и начинает перевязывать ему рану, к нему присоединяется Кларисса, помогая остановить пострадавшему кровь. Тот бормочет слова благодарности, помогая своим бывшим соперникам, которые сейчас превратились в его целителей.

Практически чистая победа — 4:1! Вороны, поняв, что их наёмники проиграли, тихо покидают Стекляшку, но Феникс освистывает их и улюлюкает в след, отчего их уход не остался незамеченным. Ускорив шаг, соперники торопливо скрываются в ночи, поджав головы.

Йошимо поднимает свой меч с земли и убирает его в ножны, после чего подходит к воронке. Опустив туда конец трофейного посоха, он по одному помогает пленникам подняться наверх. Выбравшиеся наверх соперники гневно смотрят на Дрока, который сбросил их всех туда вниз. Тот же улыбается, обнимая брата, и нахально подмигивает женщине. Та вспыхивает, устремляясь к своему плащу, который она скинула перед боем. Но его уже прикарманила расторопная Кларисса. Что с бою взято, то свято! Лишившись своего оружия и плаща, женщина заметно приуныла.

Перевязав раненого и дав ему выпить целебного отвара Виихи, от которого мерзко несло водорослями, люди начинают собираться в дорогу. Йошимо о чём-то горячо спорит с Клариссой в стороне, которая явно с ним не согласна. Если бы она не была влюблена в восточного воина, то исход спора был бы другим. Всё же Кларисса уступила просьбе Йошимо, пихнув ему что-то в руки с недовольным видом, злобно косясь в сторону воительницы.

— Да тут никак ревностью пахнет! — рассмеялся Феникс, проходя мимо них. От его замечания Кларисса вспыхивает и быстро отходит в сторону. У воронки братья-близнецы что-то бурно обсуждают со своими недавними соперниками по схватке, шутливо подтрунивая друг над другом и тыкая в бока. Тут явно намечается братание.

Йошимо отходит в сторону, к одиноко стоящей воительнице, которая уже начала замерзать под открытым небом, дожидаясь, когда её товарищи освободятся, чтобы возвращаться в город. С поклоном, полным уважения, Йошимо возвращает смущённой даме её плащ и посох, которые она с благодарностью принимает. Негоже лишать такого профессионального воина его оружия — таков кодекс чести фехтовальщика. Быстро поцеловав воина в щёку, женщина начинает облачаться в плащ, скрыв под ним свою красивую фигуру.

— Ревность уже не пахнет, — смеётся Феникс, стоя рядом с разгневанной Клариссой. — Она уже смердит вовсю!

— Заткнись, Феникс! — шипит та, отходя от нахала в сторону.

— И не подумаю! — хохочет тот. — Эй, Йоши! Ты адресок-то и имя у красавицы хоть узнал?

— Эрл, очнись! — слышит главарь. Он вздрагивает, прогоняя воспоминания прочь.

— Что? — переспрашивает он, глядя на своих товарищей, и пытаясь собрать важные мысли в кучу, отбросив прочь все остальные.

— Делать-то что будем?

— Братья, — обращается Эрл к Броку и Дроку, оторвав тех от плевания на головы прохожих. — Вы заглянете в «Котёл» сегодня?

— А то! — расплывается в улыбке Дрок.

— Конечно! — поддерживает его брат. — Гони «чешую»! Нам же нужно что-то заказать себе в «Котле», прежде чем мы начнём бить там всем морды и ломать мебель.

— Вам бы только всё пить да бить! — вздохнула Арина, пронаблюдав за тем, как серебряная монета покинула стол и перешла к братьям. Те радостно спрятали деньгу, согласно кивнув на утверждение Арины, после чего вернулись к окну, продолжив поливать землю и головы прохожих своими плевками.

— А почему нельзя просто сжечь «Котёл» к чёртовой матери и закончить это противостояние раз и навсегда? — спрашивает немногословный Йошимо.

— Пожар в Дыре? С ума сошёл?! — Арина с удивлением смотрит на воина. — Тут одним зданием пожары обычно никогда не ограничиваются!

— Я вообще предлагал Эрлу взять у Ворчуна контракт на Толстяка, чтобы наш шеф принёс ему голову врага, и забыть про это! — хмыкнул Феникс. — Решить проблему на корню.

— Ворчун отказался?

— У него был такой вид, словно его напугали королевским указом о ссылке на рудник или эшафот.

— Может, у трактирщиков есть свой кодекс чести? Ну, типа, нельзя убивать конкурентов и сжигать здания, а громить — пожалуйста? — спрашивает Брок.

— Какая у трактирщиков честь?! — смеётся Феникс. — Ты говоришь о несуществующих вещах, мой друг! Да любой из них обсчитает тебя при малейшей возможности или разбавит своё пойло!

— Господи, — Эрл прерывает их, осматривая всех. — Вы это серьёзно? Неужели непонятно? Если устроить поджог, то на следующий день может вспыхнуть и «Отрыжка». Просто так — за кампанию. А если переходить на убийства, то семья Толстяка будет стараться отомстить. Кому выгодно уничтожение «Котла»? Естественно, нашему Ворчуну. Вот он и трясётся сделать что-либо серьёзнее погрома. Потому как ответный погром в «Отрыжке» Ворчун переживёт. А вот свою смерть или сожжение — вряд ли.

— Разумно, — согласился Йошимо.

— Кроме того, — продолжает Эрл. — За убийство или поджог будет организовано расследование. Власти особо усердно рыть не станут, а вот Тени — те могут. Плюс ко всему — за каждый погром внутри «Котла» мы получаем барыши или льготы, в то время как за его полное уничтожение мы получили бы прибыль всего один раз.

— Я закончил! — сообщил Виихи, завершив подсчёт.

— Ну?

— Почти семь золотых, — гоблин сощурился, досчитав что-то в уме. — За вычетом одной чешуи получается на шесть золотых, восемьдесят два медяка. Ещё три золотых с небольшим нужно.

— Ясно.

— А что на счёт наших подопечных? Попрошайки, скупщик краденного, осведомители и шулеры? Не пора ли им отстегнуть нам мзду?

— Рано ещё, — говорит Виихи. — Если их часто трясти, то они уйдут работать на другие территории.

— Блин, — почесался Брок. — Хорошо им! Почему мы не можем уйти в другое место, отказавшись от выплат?

— Чтобы поменять шило на мыло? — спрашивает его убийца. — Там тоже будет какой-нибудь начальник, которому придётся отстёгивать проценты. И не факт, что меньше, чем Шёпоту.

— Эрл, — Феникс потягивается у двери. — С тобой хотел глава остроухих переговорить.

— Ненавижу этих эльфов, — цедит Эрл сквозь зубы. — Жеманные и прилизанные, что твои педики. А гонора у них на целый город хватит!

— Судя по низкой рождаемости среди них, ты недалёк от истины, — со скучающим видом соглашается Арина. — Хотя на меня они пялятся, как и все мужики. Только мутные они какие-то. Один такой стихи мне всё читать норовил на своём эльфийском. Уши в трубочку сворачивались.

— Интересно на это посмотреть, — сказал Виихи, разглядывая уши девушки.

— Я бы лучше посмотрел, как у остроухих это происходит, — сказала Арина.

— А других заказов нет? — спрашивает с надеждой Эрл. Феникс разводит руками, показывая, что больше он ничего не знает.

— Ладно, — вздыхает убийца. — Тогда наведаюсь к этим бледноликим педикам, узнаю, чего им надобно.

— А чего им ещё может быть нужно? — смеётся Брок. — Не задница же твоя им нужна! Пришить кого-то, как обычно.

— Чёртовы чистоплюи, — снова вздыхает Эрл. — Боятся сами марать свои холёные наманикюренные ручки.

— Зато у девок их задницы ладные! — не к месту выдаёт Дрок. — Как-то лапал я одну такую…

— Тогда-то зуба и лишился! — закончил за него Феникс.

— Чего?! — вспыхнул тот, хватаясь за свою дубину. — Мне его в кабаке в пьяной драке выбили!

— Та самая эльфийка, которую ты и лапал! — продолжает шулер.

— Да я тебя! — ревёт амбал, надвигаясь на него и замахиваясь дубиной.

— Заткнись, Дрок! — осаждает его Эрл. — Это уже знает вся Дыра, чего ты ревёшь?!

Взбешённый амбал переводит свирепый взгляд на своего главаря, его грудь тяжело вздымается от глубокого дыхания.

— Это так! — подтверждает Арина, подмигивая ему. — Не нужно этого стесняться. Я сама только и делаю, что раздаю мужланам пощёчины или ломаю пальцы самым настырным, когда те распускают руки. Это нормально.

Не известно, успокоил Дрока тот факт, что эта постыдная деталь уже давно известно всем, или помогла поддержка со стороны Арины, но он, наконец, приходит в себя.

— Извините, сорвался! — бурчит он и возвращается к брату, выдав наружу особо смачный плевок, отчего внизу слышится очередной гневный вопль.

— Ну всё, паскуда, ты нарвался! — летит с улицы. — Сейчас я поднимусь к тебе и надеру тебе твою задницу!

— Давай, шевели булками! — подзадоривает его Дрок, выглядывая наружу. — Ты тут не первый такой, мститель! Смотри, как бы без тебя не начали!

— Кто из вас двоих уродов на меня плюнул?

— Это не мы, — сделав честный вид, отвечает Брок. — Это с третьего этажа! Тебе туда нужно!

— Я вас запомнил, паскудники! Выходите наружу, поговорим по-мужски. Или струсили?

Арина снова вздыхает:

— Мальчики, ну нельзя же задирать всех подряд! Вам ещё в «Котле» сегодня выступать!

— Извините меня, я ненадолго, — Дрок садится на подоконник, свешивает ноги наружу, после чего спрыгивает вниз. Крикун внизу сразу затыкается. Все ждут звуков драки или воплей, но комментарий Брока, смотрящего наружу, всё проясняет:

— Свалил храбрец! Эй, братец, поднимайся сюда!

— Итак! — хлопнув ладонями по столу, заявляет Эрл, закрывая собрание. — Я иду к эльфам, братья пошумят в кабаке, Йошимо останешься тут. Арина — дуй на рынок, отрабатывай ту неделю, когда ты болела. Виихи — приготовь мне ещё яда, чует моё сердце, что скоро он понадобится. А ты, Феникс, найди Клариссу, узнай у неё про деньги. И постарайся нам ещё подыскать что-нибудь стоящее! Собираемся тут, как обычно, к ужину.

Арина скользит в толпе, нахлобучив на голову капюшон своего плаща и запахнув его полы, стараясь быть незаметной. Если ходить по улицам без плаща, то внимание большинства мужчин и части женщин будет обеспечено. Проверено неоднократно. А в работе карманника это лишнее. Держа в карманах плаща руки, она перебирает пальцами две серебряные монеты, катая их по кисти и между пальцев. Ворам важна ловкость рук, и, особенно, пальцев, которые необходимо постоянно тренировать. Монетки у девушки были особые — их края были спилены и заточены до остроты бритвенного лезвия. Эти две «чешуи» выполняли много ролей — это было орудием работы, при помощи которого Арина срезала кошельки с поясов зазевавшихся горожан. Кроме того, в случае опасности, этими монетами можно было воспользоваться как метательными снарядами. Это, конечно, не сюрикены, но тоже ощутимый аргумент. И, наконец, эти две монеты были неприкосновенным запасом, который можно было истратить в том случае, когда дела будут совсем плохи. Дадут за такие монеты, конечно же, меньше, чем за обычные, ведь с них срезана часть серебра по краям, но и оставшейся части хватит, чтобы заплатить за крышу над головой или купить еды. Но Арина надеялась, что до такого никогда не дойдёт.

Прежде чем она добралась до района рынка, ей пришлось пересечь мост. В караулках с обоих концов всегда дежурила стража, которая могла досматривать проезжавшие телеги и особо подозрительных личностей. Арина, конечно же, к таким относилась. Для стражников был подозрителен любой человек из Дыры, априори. В капюшоне — тем более. Все служивые, дежурившие на этой стороне реки, догадывались, что девушка как раз из этого района (не из доков же она или ремесленников?). Стараясь спрятаться за другими проходящими людьми, девушка прошмыгнула мимо поста, поблагодарив небеса, что стражнику угодно было зевнуть и почесаться в тот момент, когда она проходила мимо. Сам мост был около километра в длину, располагаясь на приличной высоте, чтобы не мешать проплывавшим под ним кораблям. Наверху постоянно дул сильный ветер, поэтому тут в одежду кутались все люди, стараясь миновать мост поскорее. Конечно, дальше, вверх по реке, за доками, где судоходства не было, располагался другой, более чистый и низкий мост, но там за проход требовали плату — медяк с человека. Он соединял между собой ремесленный квартал и рынок, поэтому там ходили, в основном, обеспеченные люди. Хочешь идти бесплатно — полезай на верхотуру и обдувайся ветрами, а потом делай крюк.

Глядя на проплывающий внизу величественный купеческий корабль, Арина вздохнула. Ей всегда хотелось попробовать поплавать на таком большом корабле, повидать диковинные страны, но мечты так и остались мечтами. Кому она нужна там без денег? Кем она сможет работать на корабле? Готовить девушка не умела, убираться тоже. Она умела воровать, но за такое обычно рубили руки. Ещё она умела соблазнять, но на корабле, полным потных мужиков, это было излишне.

На мосту работать никогда нельзя, особенно на высоком, поскольку люди тут перемещаются довольно быстро. Арина укуталась в плащ поплотнее, спеша преодолеть открытый и продуваемый всеми ветрами участок. А вот и Левобережный Белокамень!

Тут дома были не в пример больше и богаче, чем на родном берегу. Интересно, а какие дома на островной части? Этого узнать было пока не дано, поскольку через единственный мост, ведущий туда с левого берега, пускали только по приглашениям или пропускам. Во избежание неприятных инцидентов. На особняки центрального района облизывался не один десяток воров, но до них было очень тяжело добираться. Иногда, под покровом ночи, некоторые смельчаки переплывали Полноводную и добирались до острова, но возвращалось обратно их оттуда очень мало. А с добычей — и того единицы.

В мечтаниях Арина дошла до базара. Ах, променад! Одна из самых красивых и людных частей города! Учитывая, что остров был закрыт для посещения большинству обычных смертных, именно рынок всегда считался центром Белокамня. Тут располагалось множество лавок, как в зданиях, так и в палатках и навесах прямо на улице. Огромные толпы покупателей и сотни продавцов. Чего тут только не было! Продавалось всё, начиная от пуговиц, ниток и игл, заканчивая оружием, рабами и магическими предметами. Вкусно пахло шашлыком, жареной рыбой с приправами и свежим хлебом, которые готовили прямо тут. А ещё — пряности! О, как же божественная была еда с пряностями, но позволить себе их купить, значит раскошелиться на приличную сумму! По променаду рынка можно было разгуливать целый день, и всё равно не успеешь увидеть всех товаров.

Кроме торговли, рынок был центром оказания различных услуг, где к вашему вниманию были гладиаторские бои на арене, гадалки, спутники на ночь или для оказания массажа, бани, театр и уличные артисты. От гомона толпы, криков зазывал и самих продавцов временами начинали болеть уши, а от обилия вывесок и разнообразных существ — рябить в глазах.

Подойдя к прилавку уличного лотка с побрякушками и украшениями, не отличающихся претензией на истинную роскошь, Арина уставилась на ассортимент. Украшения для небогатых девушек и дам.

— Выбирай, выбирай, красавица! — тут же подлетел к ней продавец, начав обихаживать потенциального покупателя. — Что вы желаете? Ожерелье? Браслет? Какое-нибудь колечко или серьги?

Арина сама не знала, зачем остановилась возле ларька (вероятно, просто сказалась женская сущность и любопытство), но её глаза опытной воровки уже вовсю оценивали потенциальную жертву, определяя, где тот мог хранить деньги. Кошеля на поясе у него не было, вероятно продавец хранил его внутри своей одежды, оставалось понять — где. Пока она с застенчивым видом примеряла несколько самых простеньких ожерелий (тигровые ракушки и стеклянные бусины), которые просила торговца оценить, раскрыв плащ (чтобы глаза жертвы смотрели на томно вздымающуюся под платьем грудь и украшения, а не на лицо), она поняла, в каком из внутренних карманов тот хранил деньги. Оставалось придумать, как их незаметно изъять.

— Ах, милочка! — восторгался торговец. — Они все прекрасно идут вам! Тигровые ракушки хорошо сочетаются с вашей шикарной огненной гривой, а бусы контрастируют с вашей загорелой кожей!

— И я так считаю! — проворковала Арина, оглядывая себя в услужливо поднесённое зеркальце. Ещё бы, продавец сказал, что вам не идёт! Ему нужно продавать, а не критиковать свой товар. Выбранные украшения ей не особо понравились. То ли дело золото и ювелирные изделия! Хотя, ожерелье из ракушек было вполне милым.

Осведомившись о цене, девушка театрально разыграла сценку «Ой, я забыла все деньги дома!» и покинула разочарованного торговца, пообещав вернуться к нему попозже. Одно из правил Арины, которого она старалась придерживаться, гласило — «не уверен, не рискуй!». А сейчас она не была уверена на все сто процентов в том, где же тот прятал свои деньги. Стоит вернуться к нему попозже и купить одно из ожерелий, добившись того, чтобы он дал ей сдачу, тогда всё станет ясно. Или нужно попытать счастья в другом месте, благо рынок был огромен.

Вскоре она услышала звуки потасовки и протолкалась через кольцо любопытных в круг из разнообразных существ, наблюдавших за дракой двух гномов, которые мутузили друг друга своими пудовыми кулачищами. В чём была суть конфликта, девушку не интересовало, было просто интересно поглазеть. Люди и нелюди вокруг драки подбадривали участников, тут же заключая пари и оценивая шансы соперников. Один из гномов был совершенно лыс и толст, зато его подбородок украшала шикарная окладистая борода, заплетённая во множество косичек. Его соперник был тощ, как жердь (удивительное для гнома дело), имел огненно-рыжую шевелюру и растрёпанную бороду того же цвета. Оба гнома увлечённо били друг другу физиономии, стараясь попасть в глаз или расплющить нос.

— В печень ему заряди! — слышится вопль одного из болельщиков.

— Бей лысого!

— Сбоку, сбоку бей! — такие и подобные им бестолковые, но обязательные советы звучат абсолютно в любой драке, в которой присутствуют зрители или болельщики. Эта не является исключением. Вообще, учитывая любовь гномов к кулачному бою и выпивке, можно с уверенностью сказать, что они созданы для потасовок.

— Ставлю чешую на рыжебородого, — сказала Арина, обращаясь к здоровяку, стоящему рядом с ней, предлагая тому пари. Несмотря на то, что указанный ею гном был тощим, она приглядела его из-за схожего цвета волос и ещё потому, что на дух не переносила лысых. Кроме того, в случае проигрыша она не собиралась отдавать свой серебряный кругляш — талисман-инструмент-оружие в качестве платы, просто собираясь исчезнуть в быстро растущей вокруг толпе.

— У тебя хоть деньги есть? — спросил мужчина, которому она предложила пари, недоверчиво косясь на девушку. Та быстро извлекает из кармана свою заострённую серебряную монету, не давая её толком рассмотреть собеседнику, чтобы тот не заметил заточенные края.

— Идёт! — кивает тот. — С меня десяток медяков, если лысый проиграет!

— В чём суть дела? — спрашивает Арина, наблюдая за драчунами.

— Лысый объявил рыжего жуликом, упрекнув того в плохом качестве оружия, которое ему пытались продать. Тот, естественно, возмутился. Ты же знаешь, как они трепетно относятся к вопросам качества своих товаров, вот круговерть и понеслась.

Девушка кивнула, поблагодарив за разъяснение. Тем временем рыжий смог заехать своему обидчику в голень, отчего тот взвыл, прыгая теперь на одной ноге. Мужчина, поставивший на лысого, вздохнул — не хватало ещё проиграть. Однако бой был далёк от завершения. Лысый умудрился увернуться от нового удара, отпрыгнув в сторону. Он толкнул своего соперника в бок, отчего рыжебородый отлетел в сторону, упав прямо на свежий конский навоз. Хотя, учитывая размеры кучи, это мог быть слон или гидра. Отплёвываясь, тощий гном поднялся на ноги и кинул остатками фекалий с земли в своего обидчика, которые заляпали тому весь кафтан, стоивший, судя по его виду, немалых денег.

Толпа захохотала и заулюлюкала, веселясь вовсю, глядя, как гномы распаляются всё сильнее. Откуда-то сзади из-за кольца людей маячили алебарды стражников, которые пытались пробиться к месту происшествия. Один раз во время драки Арина почувствовала на своей ягодице опытную мужскую ладонь, но когда она с шипением обернулась, готовая выхватить стилет из рукава, позади неё уже образовался небольшой пятачок свободного пространства.

Лысый гном, взревев, словно раненый дракон, бросился вперёд. Пропустив удар по лицу, он схватил своего соперника за вихры и стал дёргать его за волосы. Рыжий орал от боли, но в долгу не остался, вцепившись в бороду своему обидчику. Толпа испуганно ахнула, подавшись назад. Смешки тут же прекратились, послышался испуганный шёпот, перерастающий в тревожный гул.

Господа и дамы! Ежели вы желаете оскорбить гнома пуще смерти, то смело дёрните его за бороду. Ну, или, на худой конец, скажите во всеуслышание, что это не борода, а сущий веник. В этом случае медленная и мучительная месть вам гарантирована. Хуже всего было то, что руки, которые вцепились в бороду, были измазаны навозом.

Таких матов (жаль, что на гномьем языке!) рынок ещё не слыхивал, поэтому многие постарались запомнить новые слова, которыми потом можно было блеснуть в споре. Стража попыталась пробраться вперёд, чтобы помочь остановить кровопролитие, буде таковое случится, но это оказалось излишним. Не успел лысый оттолкнуть от себя тощего гнома, и метнуться к своему топору, который лежал у стены здания на лавке, как соперник подскочил к нему и оглушил его ударом локтя в основание черепа. Проигравший кулем свалился наземь, сломав своим весом лавку и распугав вездесущих голубей, бродивших рядом с ней. Те взлетели, с недовольным клёкотом, устремившись прочь, нагадив напоследок на поверженного гнома.

Люди начали расходиться по сторонам, пропуская стражу. Бой окончен, теперь главное отойти подальше и побыстрее, чтобы стражники не пристали к тебе с расспросами или придирками.

— Гони чешую! — ткнула кулачком в бок амбалу Арина. — Твой гном проиграл!

— Вот это видела? — верзила сунул девушке под нос свой огромный кулак, свёрнутый в кукиш. — Вали прочь, пока я добрый!

Понятно! Арина оказалась не одна такая умная, решив не отдавать проигрыш. Поникнув, девушка пошла прочь, под радостный гогот верзилы, который ещё не обнаружил своей пропажи. Затерявшись в толпе, девушка услышала позади яростный рёв проигравшего амбала, и рассмеялась, высыпая из его срезанного кошеля в свой карман монеты. «Посчитаю потом! Сейчас нужно скрыться!» — девушка накинула капюшон на голову и юркнула в одну из лавок, желая покинуть улицу.

Оказавшись внутри, Арина поняла куда попала — экзотическая одежда Таля. Она уже бывала тут раньше, каждый раз вздыхая, глядя на прекрасные платья и юбки, цены которых могли вогнать в гроб любого человека, который знал, что такое трёх — и четырёхзначные числа. И если вы подумали о медных империалах, то вы были неправы. Такими монетами в данном заведении даже и не думали рассчитываться, сочтя подобное за оскорбление. Стража, стоящая у двери, неодобрительно покосилась на девушку, понимая, что она, скорее всего, не обладает даже и десятой долей стоимости самого дешёвого платья. Но ничего не сказали, поскольку их работа заключалась в другом.

Арина медленно обошла всю часть магазина, где продавалась женская одежда, вздыхая возле особенно красивых экземпляров. Каждая вещь была одета на деревянный манекен, которые изображали собой довольно неплохие копии эльфиек, гномок, женщин половинчиков и людей, орчих и гоблиних, и тому подобное, показывая, для какой расы предназначено данное одеяние. Была даже пара экземпляров платьев, надетых на манекены троллих, стоивших особенно дорого. Отчасти потому, что ткани и чар на них требовалось больше, чем на одежду для дам других рас, так и из-за того, что особи данного вида мало интересовались одеждой. Интересно, покупали ли троллихи себе хоть раз тут одежду?

Всеми любимые бронелифчики Арина обошла, не задерживаясь возле них, презрительно фыркнув, миновав сей позорный товар. Придумают же! Чтобы она такое на себя надела, необходимо, чтобы ей заплатили указанную на ценнике сумму, а уж никак не наоборот. Бедная девушка не ведала о том, что её команда уже давно мечтает о подобной броне для неё, а если бы узнала — закатила бы скандал с последствиями похлеще любого конца света. В одном из укромных закутков магазина она пересчитала свою добычу из срезанного кошелька проигравшего амбала — большая часть из неё оказалась медной. Общая сумма вышла почти в шесть чешуй. Вот же нищеброд! Пересыпав деньги в свой кошель, который она носила во внутреннем кармане плаща, девушка собралась покидать магазин, когда заинтересовалась парочкой покупателей.

Авантюристов, рыскающих по округе в поиске приключений и наживы, со временем начинаешь узнавать за версту. От обычных воров и грабителей их отличает лишь то, что они ведут кочевой образ жизни, не привязываясь к определённому месту, да любовь к неоправданному риску. Только полные идиоты могут шариться по пещерам и склепам, истребляя их обитателей за неизвестные сокровища, которых может и не оказаться вовсе! Кроме того, все авантюристы чрезвычайно напыщенны и самоуверенны, считая всех остальных хуже себя.

Если их собеседник не имеет за душой и гроша, то последует пафосная речь, типа «Что же ты сидишь и попрошайничаешь? Возьми меч и добудь себе немного золота в приключениях!». А ничего, что при этом собеседник не имеет средств даже на самое захудалое оружие и не обладает никакими боевыми навыками? Если собеседник богат, то в их головах крутятся две мысли: «Вот он, хозяин жизни! Чёртова белоручка, которая даже крысу прибить не в состоянии!» или «Интересно, сколько у него золота при себе?», при этом не думая, что разбогатеть и преумножать финансы дело хлопотное, требующее расчетливого ума и доли определённого цинизма. Для всех разбойников и воров у них также заготовлены стандартные фразы, типа «Да как вам не стыдно грабить честный люд!» или «Вот же отребье!», после которых обычно звучала одна и та же фраза: «А ну-ка сами выворачивайте свои карманы!», что ставило авантюристов наравне с обычными грабителями.

Вообще бед от этих горе-искателей приключений на свой и чужой зад, было не меньше, чем приносимой ими пользы. А может даже и наоборот. Только недавно из Чернотопья, деревушки в верховьях Полноводной, пришёл слух, об одном таком «приключенце» по прозвищу Мародёр. Мародёр специализировался на упокоении нежити и грабеже их могил, за что многие честные жители были ему благодарны. Не стало исключением и Чернотопье, где авантюрист обратил внимание на наличие нежити в местном склепе. Мертвецы выли по ночам, отчего местные старались не приближаться к склепу ближе, чем на километр. С геройским кличем ворвавшись туда (оказалось, что гробница ещё и не заперта!), Мародёр истребил всю обитавшую там нечисть, которая отважно сопротивлялась повторному умерщвлению и всячески старалась защитить свою обитель. Усталый и довольный Мародёр покинул гробницу, увешанный трофейными доспехами и оружием, среди которых попадались весьма неплохие экземпляры.

Первое, что он увидел, поднявшись по каменным ступеням на поверхность — мрачные лица вооружённых крестьян в свете множества факелов. А ещё — вилы. Много вил. А также топоров, серпов, пара молотов и цепов, и даже одна коса, возвышающаяся над морем голов явно недовольных крестьян.

— Всё в порядке! — провозгласил Мародёр. — Я избавил вас от нежити! Помощь мне не нужна, спасибо за участие!

Толпа продолжала хмуриться, держа своё оружие наготове, начав медленное наступление на авантюриста.

— Буду рад любому вознаграждению, — уже несмелым голосом молвил тот, подозревавший, что дело тут нечисто и пахнет сожжением или повешеньем.

— Взять его! — заревел староста, и толпа ринулась на грабителя могил, мигом скрутив его и обезоружив, попутно пару раз заехав по рёбрам и зубам.

Оказалось, что Мародёр разграбил склеп, где намеренно поселили живых мертвецов, которые при звуке горна выбирались из своего убежища и вставали на защиту обитателей Чернотопья, которым постоянно грозили набеги гоблинов, либо визиты ужасных ядовитых болотных тварей. Выписанный из Белокамня некромант несколько дней усердно отрабатывал свой гонорар, заселяя склеп разнообразной нежитью, которой ядовитые клыки болотных обитателей были нипочём. По окончании ритуалов все расстались довольные — чернокнижник своей оплатой, а местные новой стражей, которая отлично защищала деревню целый год. До прихода Мародёра, порешившего её всего за одну ночь. Чёртов специалист по истреблению! Говорят, что труп Мародёра потом долго висел в петле на большом кипарисе неподалёку от того самого склепа, который он разграбил.

Вообще авантюристов именно поэтому и не любили, что их приход часто приносил с собой беды или развращал молодые умы деревенских ребятишек, заражая их желанием взять в руки оружие, и отправится на поиски приключений. Кроме того, от них было много шума, гонора, а ещё они любили устраивать драки в кабаках, словно это была своего рода забава, суть которой была понятна только им.

Конкретно эти приключенцы в количестве четырёх особей, выглядели довольно амбициозно, и, в небольшой степени нагло. По крайней мере — мужская половина. Женская половина выглядела растерянной и возмущённой. Когда Арина приблизилась к ним поближе, то уловила, в чём суть происходящего, и неслышно рассмеялась (негоже, чтобы её услышали и решили придраться к ней). Как обычно, мужики в компании желали приодеть своих спутниц поразвратнее, подобрав для эльфийки-следопыта смелый бронелифчик, а для человека-магички изысканный кожаный корсет. Воин-гном и подозрительного типа мужчина-человек (вероятно вор, решила Арина) уговаривали своих товарок примерить указанные товары. Рядом с потенциальными покупателями крутился один из продавцов — стильно одетый половинчик, в то время как сам Таль сидел за стойкой, зорко оглядывая свои владения орлиным взором.

— Зачем мне нужен этот срам, который ни от чего защитить не сможет!? — возмущалась хорошенькая эльфийка, глядя на предложенную ей «одежду» презрительным взором. — Да меня первый же лучник с большой дороги в нём порешит!

Арина хмыкнула, соглашаясь с девушкой всем сердцем. Первый, кто предложит ей надеть подобные тряпочки, получит по шее!

— Со всем уважением, — заметил продавец, скороговоркой защищая товар и стараясь выдерживать почтительный тон. — Хочу отметить, что данный экземпляр зачарован ото всех метательных снарядов, которые могут угрожать владельцу, отклоняя их в сторону.

— Да лучше на такие деньжищи я себе магический лук куплю и взрывающихся стрел, в придачу с бездонным колчаном, да обновлю весь свой гардероб обычной, но более практичной одеждой! — буйствует следопыт.

— А я бы хотела купить себе новый гримуар взамен моего истрёпанного, да новых свитков! — поддержала её магичка со вздохом. На эти высказывания их товарищи реагируют недовольным ворчанием и замечанием, типа: «Важна прежде всего защита, а потом уже всё остальное».

— А что насчёт мечей или клыков?! Защитит меня от них ваша срамота?! — продолжала упорствовать эльфийка, суровым взором глядя на продавца и своих товарищей мужского пола. Те с надеждой смотрели на половинчика, желая, чтобы ему удалось уломать их спутницу согласиться на покупку.

— Броня зачарована таким образом, — ответствовал продавец. — Чтобы отклонять любой быстро движущийся предмет в сторону, в том числе и мечи, топоры, посохи, монстров и диких зверей, и иже с ними. Можете попробовать ударить манекен топором или выстрелить в него из вашего лука, если вам угодно.

— И выстрелю! — заверила его эльфийка, отходя в сторону и вытаскивая из колчана за спиной стрелу. Её товарищи поспешили расступиться, чтобы не попасть на линию огня.

— Уважаемый мэтр, Таль! — прокричал низкорослый продавец. — У нас проходит испытание. Просьба всем покупателям разойтись!

По команде эльфийка вскинула свой лук и выстрелила, целясь манекену прямо в лоб. Возле самой цели стрела неожиданно отклонилась в сторону и ткнулась в стену. Звякнув наконечником о камень, стрела отлетела от неё в сторону и упала на пол. У эльфийки (да и прочих зрителей тоже) от удивления глаза вылезли на лоб, и рука лучницы судорожно потянулась к колчану, доставая новую стрелу. Этого просто не могло быть! Арина также вздохнула от удивления, явно заинтригованная. Оглядевшись на других покупателей, она обнаружила, что те также стоят с разинутыми ртами. «Пока все пялятся, нужно немного поработать!» решила Арина, приготовив свою специальную монету. А Таль хитрец, раз разрешает устраивать такое шоу для публики — это только ещё сильнее распалит всех свидетелей происходящего, заставив тех достать свои кошельки.

— Хватит, хватит! — затараторил продавец, выступив вперёд. — Если вы желаете пострелять можете спуститься в подвал, где вам поставят манекен с интересующей вас бронёй! Не ровен час, ещё заденем что-нибудь или кого-нибудь отдачей! А пока, если хотите, можете испытать цель топором или мечом!

Не дожидаясь конца его речи эльфийка быстро приблизилась к манекену, ткнув в него своим кинжалом. И снова случилось чудо — у самой цели рука девушки неожиданно дёрнулась, и кинжал прошёл мимо цели. Она с рычанием раз за разом пыталась достать манекен, но неведомая сила постоянно отводила её руку в сторону.

Арине осталось неизвестным, что же решили авантюристы — стоит покупать броню или нет, поскольку ей пришлось покинуть заведение, унося с собой увесистый кошель одного из заинтригованных покупателей. Тот казался довольно тяжёлым и увесистым. За спиной она слышала увлечённый спор авантюристов и вкрадчивую речь продавца-половинчика, продолжавшего убеждать группу с обаянием самого дьявола, покупающего души. Стража у входной двери с подозрением покосилась на уходящую девушку, словно зарисовывая себе в память её портрет.

— Плохо, — подумала она. — Теперь я смогу заглянуть сюда ещё очень не скоро!

Вернувшись на променад, Арина поспешила прочь, дабы не быть обнаруженной. Она быстрым шагом вошла в одну из многочисленных кофеен, заказав себе чашечку своего любимого экзотического какао и теплых булочек с корицей. Заплатив за это удовольствие пятнадцать медяков, она стала изучать содержимое украденного увесистого кошелька под столом. Ого! Да это настоящий клад! Одних только золотых порядка двух десятков, не считая серебра! Быстро переложив деньги себе в свой заметно потяжелевший карман, Арина расплылась в улыбке. Жизнь хороша, когда тебе везёт! Жаль, что не удалось узреть окончание истории с бронелифчиком и корсетом. Возможно, что там могли случиться ещё какие-нибудь интересные чудеса. Девушка их любила.

Отдав должное своему любимому горячему сладкому напитку и вкусной сдобе, девушка откинулась на спинку стула, наслаждаясь приятной истомой. Теперь, когда в карманах есть неплохие деньги, нужно возвращаться на базу, чтобы не искушать судьбу. Арина помнила те несколько случаев, когда сама становилась жертвой карманников во время своей охоты. Чтобы поскорее и безопаснее добраться до Дыры, она решила идти через платный мост, но сначала заглянуть в массажный салон и получить от жизни удовольствие на все сто процентов.

Брок и Дрок захватили свои дубины, отправившись в «Большой котёл». Они со смешками шли по улице, предвкушая вкус пива и хорошей драки. Встреченные им по пути люди и нелюди спешно покидали дорогу, прижимаясь к стенам, пропуская двух вооружённых верзил. Один раз им под ноги вылили содержимое ночного горшка со второго этажа какого-то жилого дома, отчего оба брата рявкнули так, что в доме задрожали мутные, давно немытые стёкла. Внутри затаились, словно всем своим видом стараясь показать, что дом давно необитаем, а внутри кроме пауков и мух никого нет. Это, однако, не устроило братьев, которые бросили камень в провинившееся окно, сломав прикрытые ставни и разбив стекло.

Посчитав расплату более чем удовлетворительной, близнецы двинулись дальше.

— Как думаешь, братец, — спросил Дрок, сплёвывая на землю сквозь дыру в своих зубах. — Толстяк нас ждёт?

— Наверное поминает нас недобрым словом, — усмехнулся Брок, вспоминая их прошлый визит.

Когда они заявились в Котёл в прошлый раз, то хозяин постоялого двора и таверны нанял к тому времени огромного тролля в качестве вышибалы, взамен упорхнувших из его обители Воронов. Зеленокожий гигант практически скрёб своей макушкой потолок, когда распрямлялся, одним своим видом наводя тихий ужас на любого смутьяна, который мог осмелиться решить побузотёрить внутри заведения. Но братья не привыкли отступать, поэтому стали привычно задирать посетителей после пары кружек горячительных напитков. Немногочисленные посетители побледнели, когда к месту разборок грузно подошёл огромный вышибала, от тяжёлой поступи которого напитки во всех ёмкостях пришли в движение, устроив небольшие цунами посудного уровня. Все, кто обладал зачатками разума, кроме пары отрубившихся от излишних возлияний алкоголиков, поспешили покинуть заведение или прижаться к стенам. Даже тараканы и мухи, извечная беда любого питейного заведения, разом испарились, в очередной раз доказав, что хоть крошечные, но всё-таки мозги, в их головах есть.

— Чего вы тут творите?! — рявкнул на братьев тролль, сжимая свои пудовые кулачищи. Вообще, вышибала предпочёл бы сразу перейти к рукоприкладству, но работодатель настаивал на желательно мирном урегулировании любых конфликтов.

— Тише, громила! — Брок показал троллю пустые руки, желая того успокоить. — Мы уже уходим, правда, братец?!

— И то верно, — согласился Дрок, допивая своё пиво из кружки, после чего с грохотом поставил её на стол. Пока он это делал, Брок направился к выходу, но резко развернулся и ударил тролля под колени, отчего верзила с рёвом упал на пол, раздавив своей тушей стол и пару стульев. Дрок едва успел отскочить в сторону, чтобы не оказаться раздавленным, не упустив случая ударить вышибалу по его огромному зелёному шнобелю своим ботинком. Вылетевшая оттуда упитанная сопля и сгусток крови изгваздали соседний столик, окрасив его в красно-зелёные цвета, лишив его старой, нежно-винной пятнистой окраски из-за застывших липких пятен. С визгами и криками, все посетители поспешили ретироваться прочь, используя всё, что угодно — окна, дверь, выход на кухню, лестницу на второй этаж, и даже телепортацию (тут, оказывается, пытался утопить своё горе в вине один самый настоящий престарелый маг, которого все приняли за обычного шарлатана). Побоище грозило перерасти в смертоубийство, учитывая взрывной и агрессивный характер троллей.

Братья поспешили разбежаться в разные стороны, когда разъярённый вышибала быстро вскочил на ноги. Это его и погубило — он встал так резко и стремительно, что пробил своей головой потолочную балку, потеряв от содеянного сознание. С оглушительным треском и воем со второго этажа через образовавшуюся дыру вниз свалился один из испуганных постояльцев, рухнувший прямо на поверженного голиафа. Посчитав, что дело выполнено, близнецы поспешили покинуть заведение, не дожидаясь, пока озверевший тролль придёт в себя. По пути к двери они перевернули ещё пару столов и сломали один стул, вышвырнув его в окно. Толстяк матерился им в след, применяя самые гнусные и изощрённые ругательства, которые мог вспомнить.

Когда разъярённый Дрок хотел вернуться, и объяснить трактирщику, что не следует так себя вести с посетителями, то тот достал из-под прилавка взведённый самострел. Брок поспешил утащить своего брата прочь, под угрожающим взором разгневанного трактирщика. Ворчун, который тайно наведался вечером в «Большой котёл», остался доволен видом дыры в потолке и пристыженного тролля, которого сейчас как раз отчитывал Толстяк. Также он с удовлетворением обратил внимание и на то, что несколько столов в зале отсутствует.

— Толстяк тогда сильно разозлился на нас. Возможно, теперь он и вовсе не захочет нас пускать вовнутрь!

— Пускай только попробует!

— Как думаешь, тролль до сих пор там работает?

— Не, Феникс сказал, что тот покинул Дыру после этого случая, вернувшись в квартал иноземцев.

— Тогда интересно узнать, что за новая охрана будет в Котле.

— Сейчас мы это и узнаем, — сказал Дрок, толкнув дверь таверны, входя вовнутрь. По краям от входа стояла пара зомби с отсутствующим выражением в своих мутных глазах, сжимая в руках дубинки. Ещё один стоял за стойкой, где Толстяк разливал вино из бочонка по бутылкам, не заметив новоприбывших нарушителей. Те решили воспользоваться моментом и прошмыгнули вовнутрь, заняв один из столиков. Народу в зале было немного, поэтому выбор мест был большой. Дыра в потолке была заделана, на её месте красовались новые доски и балка, выступающая в роли подпорки. Не успели братья занять свои места, как к ним тут же приблизился медленной шаркающей походкой ещё один зомби в переднике и осведомился надтреснутым голосом о заказе. Однако!

— Эй, Толстяк! — крикнул Брок вздрогнувшему трактирщику. — А что, у тебя теперь в прислуге одна нежить или повар остался прежний? А то мне даже меню сложно представить в противном случае.

Хозяин Котла сразу же достал свой самострел, направив его в сторону братьев. Посетители тревожно зашевелились или наоборот — застыли на местах. Мертвецы продолжали смотреть на происходящее бесстрастными взорами, вперив свои бельма в никуда. Зомби-официант по-прежнему ждал ответа от людей, повторив свой вопрос о заказе блюд, стоя рядом с их столиком столбом.

— Пошли отсюда прочь! — процедил Толстяк, держа хулиганов на прицеле.

— Что, и даже выпить нельзя?

— Пошли прочь! — повторил трактирщик, продолжая целиться в их направлении. Его голос, как и арбалет в его руках, заметно дрожали.

— Иначе что?

— Считаю до трёх, — сказал Толстяк. — Потом стреляю и спускаю всех зомби с поводка!

— Как грубо!

— Раз! — и указательный палец трактирщика заплясал на спусковом крючке в нервной джиге.

Стрелять ему не хотелось, поскольку он знал, что братья принадлежат к Чумным Крысам. Убей их — придут другие, а это — новые проблемы. Причём гораздо крупнее нынешней. Поэтому Толстяк надеялся, что нарушители уйдут сами. Но, как назло, братья, казалось, пустили своими задами корни в его новые стулья, намертво к ним прикрепившись.

— Что будете заказывать? — бесстрастным глухим голосом осведомился зомби-официант в третий раз.

— Два! — руки трактирщика затряслись ещё сильнее, отчего арбалет заходил в них ходуном. Теперь зона его поражения, в случае выстрела, резко возросла, оставив такой показатель как меткость далеко позади. Прочие посетители поспешили разойтись в стороны, не желая быть пристреленными, прижавшись к стенам. Надо отдать им должное — теперь никто не спешил отсюда телепортироваться, но, вероятно лишь потому, что не умел этого делать.

— Успокойся, Толстяк! — посоветовал Дрок, усмехнувшись.

— Три! — завизжал трактирщик, нажав на спуск. Брок успел схватить официанта за талию и заслониться им от стрелы.

— Вы будете заказывать или нет? — спросил зомби, из спины которого торчало дрожащее древко арбалетной стрелы.

— Пива принеси две кружки! — сказал Брок, выпуская зомби из своих объятий.

— Четыре медяка, оплата вперёд, — так же бесстрастно ответил мертвец.

— Что ты творишь?! — взвыл Толстяк, обращаясь к официанту. — Зомби! Вышвырните этих двоих близнецов прочь отсюда!

Перемена, произошедшая с нежитью, напугала всех, кроме самих мертвецов и нарушителей. В глазах трупов в один момент разгорелось настоящее адское пламя, и они с воем устремились к братьям, поднимая свои дубинки, в то время как Толстяк стал заряжать своё оружие снова. Мёртвый официант наклонился над Броком, желая укусить его за шею, но удар в челюсть предусмотрительно надетым кастетом отбросил нахала на пол, обрушив соседний столик. Дрок выхватил свою дубину, отбросив прочь второго упыря, после чего братья с азартными воплями и смехом пошли крушить чужое заведение.

Выстрелить снова Толстяку не дал прилетевший к нему за стойку неживой вышибала, сбивший своего патрона с ног. Арбалет выпал из его рук, а стрела вылетела из оружия, воткнувшись в потолок. Следом за первым мертвецом за стойку прилетел второй, но в этот раз его никто не поймал собою, поэтому он угодил своей спиной прямо в полку со спиртным. С жалким звоном бутылки бились одна за другой, устроив настоящий алкогольный водопад, стекавший на пол. Мертвецы тот час же вскочили с пола, снова бросившись на братьев-амбалов. Через десять минут драка стала наскучивать близнецам, которые придумали себе новую забаву, решив, что Котёл пострадал достаточно. Они с хохотом выбежали из таверны прочь, преследуемые тремя рычащими упырями. Напрасно Толстяк кричал им во след, желая остановить — те упорно преследовали свою цель, горя одним желанием — догнать нахалов, силком вернуть их в Котёл и вышвырнуть оттуда прочь, как им и было изначально приказано.

Толстяк с сожалением осмотрел своё заведение, прикидывая очередной ущерб. Один из зомби лежал на полу, корчась в судорогах, зияя пробитым черепом, арбалет был сломан при падении, но самое главное и обидное, что пропало большое количество хорошего алкоголя. Чёртовы Крысы! Чёртов Ворчун, который стоит за ними! Что же стоит предпринять в ответ такое, за что его потом не убьют или не сожгут Котёл вместе с ним в придачу?

А по улицам Дыры, тем временем, неслась весёлая процессия из двух хохотавших амбалов-близнецов и трёх рычащих бегущих вприпрыжку зомби, которые никак не могли догнать беглецов из-за своей шаркающей походки. Прохожие с ужасом шарахались в стороны, не желая вставать на пути ни у кого из этой странной процессии. Кто провожал странную погоню испуганными криками, кто-то улюлюканьем, но чаще всего — проклятьями и бранью. Устроили тут, понимаешь!

Когда братья добрались до Правобережных Доков, то и это развлечение им наскучило. Прыгнув в одну из пришвартованных рыбацких лодок, хозяин которой мигом заткнулся, увидев с кем имеет дело, братья велели ему отчаливать. Мускулы, разбойные морды и окровавленные дубины как-то сразу отбивают охоту спорить, если кто не в курсе. Вывалившиеся следом на пирс живые мертвецы, спешившие за близнецами, только усилили желание рыбака поскорее отдать швартовы и отчалить.

Вот лодка отплыла, подхваченная течением реки, а не успевшие прыгнуть в неё мертвецы свалились прямо в воду. Братья снова захохотали, глядя как беспомощные зомби барахтаются в воде, продолжая рычать даже тогда, когда вода втекала им в рот, отчего рычанье переходило в забавное бульканье. Нежить никогда не отличалась повышенной любовью к водным процедурам, не стали исключением и вышибалы Толстяка. Полноводная быстро подхватила их течением и неспешно понесла прочь из города в направлении «косы мертвецов», которая повидала множество трупов, но вот бывали ли там живые мертвецы — вопрос интересный. Так или иначе, но речных крыс ждёт небольшой сюрприз!

— К-к-куда плы-ывём?! — заикаясь от страха спросил их рыбак, который в ужасе, в отличие от близнецов, смотрел на временами пропадающих под поверхностью воды удалявшихся зомби.

— Можешь разворачиваться обратно, — милостиво разрешил Брок, закончив хохотать.

— Ффух, — выдохнул Дрок отдуваясь, усевшись на лавку. — Давно так не смеялся!

— М-м-меня бить не б-будете?! — всё ещё заикаясь, спросил рыбак.

— Только если сам попросишь. — улыбнулся ему Дрок, от вида выбитого зуба в ухмылке которого у бедного владельца лодки чуть не случился приступ медвежьей болезни. Вы когда-нибудь видели, как вам улыбается гремучая змея? Вот, а рыбаку показалось, что теперь он знает, как выглядит это зрелище. Он стал грести по направлению к причалу с утроенной силой, лишь бы побыстрее избавиться от бандитского вида пассажиров.

— Спасибо, папаша! — похлопал по плечу взмыленного рыбака Дрок, когда они причалили обратно на то же самое место, с которого отплыли десять минут назад. Бедный человек поморщился от боли — хлопки напоминали удары кувалды. Наверняка останутся синяки.

— Вот, возьми себе, — протянул пару медяков ему Брок, глядя на измученного человека — Полноводная в данном месте славилась довольно сильным течением, в противоположность Левобережным Докам, где на реке были возведены волноломы и шлюз.

— Не надо, — жалобно проблеял тот. — С-спасибо!

— Бери, не бойся! Заслужил! — он с силой всучил рыбаку монеты, похлопав его по второму плечу. Тот жалобно проскулил, когда могучие удары украсили вторую руку симметричными синяками.

— Что, мало? — удивился Брок, неверно истолковав изданные человеком звуки, глядя как на его глазах наворачивались слёзы. Вместо ответа тот отрицательно помотал головой, страстно желая, чтобы его оставили в покое.

— Ну вот и славно, — улыбнулся ему головорез, после чего близнецы протопали по пирсу прочь.

Со вздохом рыбак разжал свой кулак, где тускло поблёскивали три медных империала, которые не стоили сломанной напрочь психики. Долгими ночами рыбак криками будил свою семью, в ужасе вскакивая с постели, увидев во сне вылезающих из реки живых мертвецов, которые раскачивали его лодку, грозя утопить его в водах Полноводной. Ещё ему снились два одинаковых амбала, угрожающих ему расправой, сидящих прямо в его лодчонке посреди реки. Деваться от них было некуда, в воду прыгнуть было нельзя — там всегда бесновалась парочка мертвецов. Плюнув на всё, рыбак продал свои снасти и лодку, и перешёл на работу помощника корабела, помогая чинить и латать старые корабли и лодки, обретя, наконец, душевный покой.

Братья вернулись обратно, заглянув по пути в Котёл, где Толстяк в очередной раз со своими домочадцами разгребал сломанную мебель из обеденного зала. Увидев близнецов, трактирщик сначала побагровел от злости, готовясь разорвать хулиганов на месте, потом побледнел от страха, подумав, что те вернулись для продолжения погрома, и, наконец, позеленел. Закончив цветовые преображения, скорости которых позавидовал бы любой хамелеон, трактирщик решил выбрать единственно возможный верный вариант — он упал в обморок, оставив ошеломлённых родственников самих решать эту проблему.

— Чего это с ним? — спросил озадаченный Дрок у тех.

— А-а-а, — от страха протянул один из сыновей Толстяка, пока, наконец, не нашёлся. — А-отдохнуть прилёг!

Удовлетворённый этим ответом Дрок кивнул и спросил:

— А пива нам нальёте?

Эрл пробирался по Дыре, стараясь не вляпаться в окружающее его дерьмо и помои, глядя под ноги и по сторонам. Но дерьмо смотрело на него оценивающим взглядом. Это было трое амбалов, которые после недолгих раздумий решили не связываться с убийцей. Либо они его узнали, либо решили, что жертва может болезненно огрызнуться, о чём свидетельствовал кинжал в ножнах и его ремень, намеренно не скрытый плащом. На нём красовались несколько метательных ножей, висевшие в специальных чехлах, а кроме того висело несколько баночек с разноцветными снадобьями. Незнакомец мог с равным успехом оказаться бандитом, ведьмаком или охотником за головами. А связываться с любым из них — себе дороже.

Одного из амбалов с изуродованным лицом Эрл знал — его звали Лишай, поскольку он страдал от этого недуга постоянно, никак не находя подходящего лечения. Лишай был настоящим отморозком даже по меркам Дыры — его боялись не только враги, но и свои товарищи, которых он менял, как перчатки. Тех, кто отказывался знаваться с Лишаём из брезгливости или отвращения, часто находили потом в канавах с перерезанной глоткой. Поэтому те, кто не мог себя защитить или спрятаться, были вынуждены дружить с головорезом. Вот такая дружба сквозь кровь и слёзы. Один раз его «друзья» попытались окончить эту дружбу насильно всем скопом, но, как было видно, Лишай до сих пор жил, а его бывшие дружки — нет.

Покинув Дыру, Эрл вздохнул с облегчением. Нет, район иноземцев тоже не отличался повышенной гостеприимностью и дружелюбием, но там не нужно было постоянно опасаться ножа в своей спине или руки вора в кармане. Во всяком случае, на центральной аллее, где постоянно дежурило значительно количество стражи и в кварталах эльфов или гномов, а вот в других местах этого района расслабляться не следовало.

Гоблины, половинчики (или полурослики), тёмные эльфы и кобольды с гремлинами также частенько промышляли карманными кражами, а орки — откровенным разбоем. Гномы и тролли были печально известны крайней вспыльчивостью, бросаясь в бой при любой, даже самой пустячной обиде. Кентавры и эльфы (что тёмные, что лесные) смотрели на остальные расы не иначе, как на дерьмо, держась всегда высокомерно.

Именно поэтому посещение этого района всегда оставляло после себя двоякие впечатления. Миновав две цитадели гномов, принадлежащих двум большим разным кланам, Эрл свернул в сторону лесного квартала, где обитали эльфы. Как обычно, из дворов гномьих крепостей раздавался лязг металла, и поднимались вверх столбы дыма печей, указывающих на то, что кузнецы заняты работой. Возле обеих крепостей снаружи были установлены торговые палатки, где подмастерья продавали свой товар, что называется «с пылу — с жару», выставив его на всеобщее обозрение. Раньше, ещё когда Эрл был на стадии своего жизненного пути известных современному миру как яйцеклетка и сперматозоид, две гномьи крепости вели кровопролитную борьбу между собой не на жизнь, а на смерть. Битва развернулась нешуточная, с использованием осадных орудий, подкопов, отрядов воинов и грязных приёмов вроде отравлений, похищений и пыток. Причиной раздора стал рынок сбыта готовой продукции в виде Белокамня. Никто из кланов не хотел уступать другому место под солнцем в такой прибыльной сфере как торговля качественным оружием и доспехами. Понятное дело, что летавшие в воздухе булыжники катапульт и копья баллист, вкупе с разрывами пороховых и магических зарядов, граждан не вдохновляли. Как и трупы воинственных бородатых коротышек, которые попадались в те смутные дни не только в квартале иноземцев, в непосредственной близости от места битвы, но и в других частях Белокамня. Лишь когда вмешались власти, конфликт удалось умять, причём гномы с обеих были вынуждены заплатить существенный денежный штраф. Власти (в лице молодого правителя Вигора, только вступившего на трон) обязали смутьянов прекратить войну под страхом изгнания из столицы и полного запрета в торговых операциях. Кроме того, Вигор уже тогда показал себя как мудрый правитель, обязав оба клана заниматься разными заказами, обязав одних гномов ковать только оружие, механизмы и бытовые предметы, а других — доспехи и ювелирные украшения. Жребием разыграли это право, и спорщики забыли о вражде, перестав конкурировать за рынки сбыта. Город успокоился, а квартал иноземцев перестал походить на поле битвы.

Чардрево эльфов было видно издалека. Вообще, в городе есть три очень высоких постройки, видных практически из любого места любого района. Первое — так называемое «орлиное гнездо» королевского замка — самая его высокая башня. О том, какую функцию оно выполняло в народе говорили разное, но никто не знал этого точно. Вторая — башня архимага в Академии, которая, естественно, была его неофициальным центром. И, наконец, третье — это чардрево эльфов в их роще в квартале иноземцев.

Многие лесные эльфы живут в домах на деревьях или прямо в деревьях, которые стараются разместить поближе к главному дереву — чардреву, которое своей жизнью обязано ритуалу верховного эльфийского жреца и мага. Это дерево очень больших размеров, превышающее размеры всех виденных вами. Оно очень толстое и имеет пустое пространство внутри своего гигантского ствола, которое эльфы используют для постройки жилых, складских и прочих помещений. Огромные листья чардрева испускают благоухающий сок, который флюоресцирует в темноте, светясь мягкими разноцветными огнями, освещая само себя. Расти без помощи и поддержки эльфов такое дерево не может, быстро умирая и загнивая. Свой секрет по выращиванию и поддержания жизни в чардреве знают только редкие посвящённые, которые никогда не раскроют своего секрета чужакам. Говорят, что собранный сок с листьев может светиться в банке около года, являясь отличным светильником, а ещё он обладает разными полезными для алхимии и медицины свойствами.

Все эльфы не раздумывая отдадут жизнь за неприкосновенность своего главного магического рукотворно-природного строения, а за попытку проникновения туда чужака обычно ожидает смерть. Редкие избранные из других рас смогли любоваться чардревом вблизи, и лишь единицы побывали внутри. Свои чувства от посещения этого магического места словами, как правило, никто выразить не мог. Если собрать все самые лестные эпитеты и прилагательные, а также все маты, которыми можно восхищаться, то их будет недостаточно, чтобы описать всю красоту этого шедевра.

Однако Эрлу чардрево было по барабану. Он не хотел туда попадать, надеясь лишь на то, что эльфы примут его где-нибудь на границе своих владений, и не будут впадать в своё известное косноязычие и говорить стихами либо напыщенными фразами. Когда он подходил к эльфийской роще, состоящей из самых разнообразных деревьев, растущих как в местных широтах, так и в далёких неизведанных уголках этого мира, то климат словно изменился вблизи этих земель. Воздух стал более сухим, а жара тут была не такой изнуряющей. А сколько тут было различной зелени — от трав и кустарников, до настоящих деревьев-исполинов!

Настоящий дендрарий в живых условиях. Брусчатка у их рощи плавно переходила в землю, и начинался величественный лес. На границе тротуара и почвы стояли множественные предупредительные таблички, на которых была нарисована стрела и на всех возможных языках написано предупреждение, гласившее: «Внимание! Эльфийская роща. Путник, сложи оружие на землю и подними руки, после чего обозначь своё присутствие, иначе получишь стрелу!».

Эрл осмотрелся. Никого не видно. Все прохожие, которые были видны, старались держаться от границы района подальше. Впереди из глубин рощи в небо возвышался мощный ствол и крона чардрева, от вида которых всегда захватывало дух. Чёрт, как же эти остроухие любят таинственность!

Убийца аккуратно снял ножны и ремень с пояса, после чего вытащил из рукава стилет и положил всё это на землю, после чего ступил с булыжников тротуара на почву с поднятыми руками.

— Здрасьте! — крикнул он в рощу. — Меня ждут, я явился по приглашению!

Ответом ему было молчание. Эрл долго всматривался в рощу, намереваясь обнаружить кого-нибудь из лесного народа на земле, на стволах или в кроне деревьев, но голос раздался совсем из неожиданного места.

— Приветствую тебя человек! — раздалось из-за спины, отчего Эрл вздрогнул — ведь он только что оборачивался туда, глядя на прогуливающихся вдалеке прохожих! Если к тебе подкрались из-за спины, то пора подумать о своей квалификации убийцы. Руки он продолжал держать поднятыми, на всякий случай. Эльфы, они такие же предсказуемые, как ветер в шторм.

— Зачем явился к нам, и по чьему веленью-приглашению? — спросил голос нараспев из-за спины.

«Чёрт! Вот и прорвало собеседника на словоблудие! Одним словом — педики!» — подумал человек, но вслух сказал совсем другое:

— Меня зовут Эрл. Могу я повернуться к тебе лицом и опустить руки?

— Конечно, друг! — отвечает раздражающий голос.

Убийца поворачивается и вздрагивает — прямо за его спиной стоят целых три эльфа, держащие в руках кинжалы. Да тут целый хоровод собрался, однако! Если они такие ловкие и тихие, то зачем им тогда нужен человек? Могли бы и сами убрать неугодного, никто даже пикнуть бы не успел! Эльфы с интересом разглядывают человека, тот смотрит на них с раздражением. Двое молодых парней (хотя с их долгожительством разобраться в их возрасте проблематично) и одна девушка. А остроухая ничего — смазливое личико, огромные глазищи, длинные светлые волосы, свободно ниспадающие до талии и ладная фигурка. Внешность парней как-то сама собой осталась незамеченной.

— Где вы прятались? — спрашивает он, глядя в гипнотизирующие омуты глаз девушки. — Почему я вас не заметил?

— Мы с рынка возвращаемся домой и не хотели мы следить за вами, — отвечает девушка нараспев приятным мелодичным голосом.

— Ты не ответил на наш вопрос, — напоминает один из эльфов, продолжая держать кинжал наготове.

— У вашего главаря должно быть поручение для меня, — отвечает человек, но троица лишь удивлённо переглядывается. Вероятно, они не в курсе.

— Передайте своему лидеру, что явился Эрл от Феникса. Возможно, это ему что-то скажет!

— Мне скажет! — раздалось откуда-то из рощи. — Проходи, человек! Оставь своё оружие тут, его никто не тронет!

«Всё это начинает меня здорово раздражать!» — начинает потихоньку злиться убийца. — «Ненавижу эльфов!»

— За моё снаряжение ответишь жопой, если оно пропадёт! — обращается Эрл к роще. Та возмущённо гудит и из-за стволов показывается несколько замаскированных доселе эльфов, держащие в руках луки с вложенной стрелой. Все они, как один, глубоко возмущены.

— Да как ты смеешь, человек?! — восклицает от возмущения часовой, держа своё оружие наготове. То, что эльфу для выстрела требуется всего секунда, знают все. Поэтому Эрл поднимает примирительно руки и произносит:

— Тише, уважаемый, тише! Не кипятись!

— Ты приходишь к нам и грубишь…

— Послушай, ушастый (Эрл хотел сказать другое слово, затрагивающее ориентацию собеседника, но вовремя удержался)! Я явился к вам по зову вашего лидера, самолично я бы к вам не пришёл никогда. Поэтому оставим слова — либо ты ведёшь меня к нему, либо мы прощаемся и расходимся. По-моему, всё предельно ясно.

Лидер отряда стоял, гневно разглядывая наглеца, пришедшего к их дому. Он и вправду получил инструкцию пропустить человека по имени Эрл для переговоров, но вот про то, что он обязан терпеть хамство — ничего сказано не было. Руки эльфа так и чесались на луке, а глаза уже выбрали на теле человека с десяток мест, откуда бы неплохо смотрелось древко стрелы.

— У меня дома мы не встречаем пришедших к нам, заставляя сдавать оружие и держа их на прицеле, — сделал ещё один словесный укол убийца. — Обычно, мы угощаем пивом и вином тех, кто пришёл к нам по делу, но у эльфов, похоже, гостеприимство не в почёте.

— Замолчи, человек! — эльф скрипнул зубами. — Пока твои слова не довели тебя до беды!

— Если будет беда, то мои друзья в курсе, в каком я сейчас районе. Вы же не хотите потом проблем с властями? А если тебе, уважаемый, хочется дать мне в бубен, так это завсегда пожалуйста — бросай свой лук и сойдёмся прямо тут и сейчас. Хоть на кулаках, хоть на кинжалах! Или ты только и можешь, что красоваться перед своими товарищами, держа безоружного окружённого человека на прицеле?

Стоящие за Эрлом молодые эльфы потихоньку захихикали, поддержав мнение человека. Вероятно, что этот охранник не был ими особо любим. Лидер часовых выругался на своём эльфийском, на что человек парировал ругательством на непонятном эльфам языке, которого они не знали. Точнее думали, что не знали, ведь Эрл выдал на-гора непонятную тарабарщину, которую он только что и придумал. Эльф, который не понял смысла сказанного, но уловил ругательную суть, со злобой посмотрел на человека, который оказался вполне не промах.

— Если бы у меня были ваши уши и глаза, — с невинным видом заметил Эрл. — То ко мне бы не смогли подкрасться те трое, а всех тех, кто прячется в роще, я бы уже обнаружил. Но у меня есть это! (Тут Эрл постучал пальцем по своей голове) Я спровоцировал вас, а вы повелись, оставив пост. Плохие, плохие часовые!

— Ну всё, тварь, ты доигрался! — эльф, чьё лицо перекосило от злости, бросил свой лук товарищам в руки и выхватил кинжал из ножен. — Защищайся, подонок! Бери своё оружие с земли и начнём бой!

— Успокойся, лесник, — засмеялся Эрл, хотя ему было не особо смешно — а вдруг эльфы его сейчас порешат, избавившись от трупа?

— Сначала дело, потом потеха, — убийца вскинул руки, показывая часовому, что они пусты. Он хотел продолжить свою речь, но часовой не стал внимать гласу разума, Эрла или своих товарищей. С рычанием эльф бросился вперёд, пытаясь проткнуть нахала своим кинжалом, который был выполнен из серебристого металла и имел форму вытянутого листа. Человек отпрыгнул назад, поймав руку с кинжалом на излёте, и взяв её на болевой приём. Эльф взвыл от боли, выронив своё оружие на землю. Эрл оттолкнул от себя вспыльчивого часового, который по инерции пробежал пару шагов вперёд, после чего рухнул на землю под ноги эльфийской молодёжи.

— Остынь, остроухий! — сказал убийца, поднимая с земли чудной кинжал. — Это я заберу себе. Я ухожу, мне надоело с вами цацкаться. Если ваш начальник будет потом кричать, почему не пропустили — объясняйтесь сами…

— Это не обязательно, — услышал Эрл бархатистый вкрадчивый голос за своей спиной. Он обернулся, держа трофейный кинжал наготове, ожидая других подвохов. В окружении большой свиты из рощи выступила знатная эльфийка, прикрываемая со всех сторон грозными телохранителями. Одета она была в потрясающей красоты платье с глубоким вырезом в области ног, оголяя их до уровня бёдер по краям, и в области декольте, являя миру эффектный бюст. Огромные зелёные глазищи с длинными ресницами обрамляли белые кудри («У эльфов разве вьются волосы?» — промелькнуло у Эрла в голове), пухлые чувственные губы были слегка приоткрыты, а небольшой носик был мило вздёрнут кверху. По человеческим меркам ей было не больше двадцати, по эльфийским — неизвестно. На голове её был надет венок, вероятно символизировавший тоже, что и корона у людей. Все окружавшие человека доселе эльфы склонились в глубоком поклоне, присев на одно колено. Эрл ограничился небольшим вежливым поклоном. Сама эльфийская королева Лара-как-её-там-иель пожаловала к границе своей рощи, чтобы встретить человека! Невероятно! Похоже, что дело, которое хотят поручить Эрлу, действительно важное, и, значит — крайне прибыльное! В душе убийцы запели трубы и заиграли колокола — оркестр трубил победные фанфары. Вот он — джек-пот!

— Лучезар, — обратилась знатная дама к провинившемуся часовому. — Твоё поведение недостойно истинного сына леса! Тебе следует поучиться у этого человека сообразительности и выдержке. Но сначала — извинись! Кроме того — твой кинжал действительно теперь принадлежит человеку, он его заслужил.

— Спасибо, ваша светлость, — снова поклонился Эрл, глазами пожирая прекрасную королеву. Колокола его души продолжали петь.

— Подбери слюни, не глазей, и в сторону отойди придурок! — прошипел ему на ухо незаметно подошедший сзади Лучезар, потиравший свою руку.

— А? — не понял Эрл, продолжая смотреть на улыбающуюся ему королеву. Улыбка на милом личике венценосной особы постепенно пропадала, отчего на душе человека стало пасмурно.

— Пропусти её высочество со свитой, придурок! — снова зашипел Лучезар. — Ты что, думаешь, она к тебе вышла?! Шевелись, пока она не рассердилась!

Победные фанфары сразу перешли в нечто несуразное и жалкое, быстро заткнувшись. Вот тебе и встреча с королевой эльфов и осознание собственной значимости! Мечты о больших деньгах сразу канули в небытие, и Эрл поспешил отойти в сторону, продолжая склоняться в поклоне, но при этом рыдая в душе. Прекрасная владычица кивнула напоследок человеку, проходя мимо него, и отправилась в сторону города, уводя за собой свиту из телохранителей и милых фрейлин.

— Проводите человека к тому, кто его ждёт, — кинула напоследок королева. — Лучезар, если человек покинет нашу рощу без твоих публичных извинений, я отдам тебя ему в услужение на год! Или нет! Лучше твою жену на месяц!

С этими словами королева покинула их. Эльфы встали с колен, глядя на человека, горло которого издавало непонятные звуки. Эрл долго сдерживался, чтобы не хрюкнуть или не засмеяться при королеве вслух, но теперь дал волю своим эмоциям, сотрясаясь от смеха. Шикарно! Он всегда любил, когда его соперники выглядели дураками или попадали впросак. Лучезар с кислой миной смотрел на человека, который его сначала оскорбил, потом унизил, а теперь предстоит унижаться перед ним самовольно. Дело в том, что лесные эльфы не любят просить прощения, поскольку тот, кто просит, виноват. А чувство вины (пусть и непризнанной) — самое неприятное для этого гордого народа, которые ставят себя превыше всех и считают себя самыми умными.

Часовые и возвращавшаяся молодёжь продолжали пялиться на провинившегося собрата и визитёра, который продолжал хохотать. Лучезар поборол в себе гордость (ох, как, наверное, нелегко было ему это сделать!) и подошёл к человеку.

— Прошу простить меня, Эрл! — эльф склонился в поклоне, которым до этого почтил свою королеву. — Прошу тебя перед своими братьями и сёстрами, которые стали свидетелями моего позора. Клянусь луной и солнцем, что такое больше не повторится, и я, отныне, твой должник — только прикажи, и я исправлю свою вину действием!

Смех Эрла прошёл сам собой, перейдя в кашель. Вот ещё, чего не хватало! Лучезар недоумённо посмотрел на человека, не понимая причины его удивления. Разве люди не так просят друг у друга прощения?

— Вставай, Лучезар! — Эрл протянул ему руку, помогая подняться с колена. После этого убийца вручил эльфу его кинжал, со словами:

— Эта твоя вещь, и я хочу тебе её вернуть! А на счёт твоего обещания помочь — приходи сегодня в кабак «Могучая отрыжка», что располагается в Дыре в Тупиковом переулке. Можешь один, можешь с женой или товарищами — пообщаемся, выпьем пива, покутим! И спасибо за совет.

— Какой? — удивился Лучезар.

— Не пялиться и отойти в сторону, — улыбнулся ему Эрл.

Эта благодарность и приглашение в таверну окончательно сбило эльфа с толку. Неужели люди не такие кровожадные, как им расписывали их старшие соплеменники? И совсем не алчные, раз ему вернули кинжал! Да ещё и гостеприимные, вдобавок?

Если бы эльф знал истинную природу Эрла и причину его появления тут, то он бы ужаснулся, но пока он пребывал в блаженном неведении на счёт его мотивов и прихода.

Однако всё объяснялось довольно просто — убивать, или продолжать унижать представителя лесного народа в его доме, было неразумно. Сбыть такую приметную вещь, как эльфийский кинжал без хлопот не удастся — последуют вопросы или возникнут подозрения. Скупщики краденного за него много не дадут, самому Эрлу он не нужен, да и будет самому неплохо извиниться, чтобы произвести на потенциальных работодателей неплохое впечатление. Ну, а насчёт приглашения в кабак, то тут всё просто — если эльфы придут, значит, Эрл может рассказать потом своим товарищам великолепную историю про вход в рощу, похвастав своей победой и общением с самой королевой эльфов! Кроме того, Эрлу всегда было интересно узнать — что и сколько эльф может выпить. Кроме того — любое знакомство не бывает лишним. Никакой благотворительности (к вящему ужасу Лучезара) — только сплошной просчёт.

— Я обдумаю ваше предложение, — сказал эльф, поднимаясь с колен, кивая человеку. — А теперь, прошу следовать за мной!

Часовые подхватили вещи человека с земли и растворились с ними между деревьев, заняв свои посты. Молодёжь отправилась вглубь рощи, а Лучезар повёл Эрла куда-то вбок. По мере продвижения вглубь рощи, могучие древесные стволы и кустарники сходились всё ближе друг к другу, кроны деревьев становились всё гуще, пропуская к земле всё меньше и меньше света, отчего солнечное утро, казалось, сменяла настоящая ночь. «Странно, но снаружи квартал эльфов не казался таким уж и большим!» — удивился Эрл после десяти минут ходьбы.

— Мы не идём к чардреву? — спросил человек, явно расстроившись. В глубине души ещё теплилась надежда, что он всё же понадобился остроухим для очень важного дела, а, значит, поэтому его могли провести к начальству к их месту обитания. Но, похоже, что это не так.

— Нет, — коротко бросил Лучезар. — Для контактов с представителями других рас у нас есть это.

Практически сразу они вышли на небольшую поляну, где деревья расступались, образуя солнечный круг внутри дремучей чащи. Там стояла белая беседка с резным орнаментом, изображавшим различных животных, росли разнообразные диковинные цветы, образуя настоящий небольшой сад. Весело журчал небольшой ручеёк, над которым был установлен декоративный мост. Над поляной кружили красивые бабочки и стрекозы, слышались мелодичные трели певчих птиц. В беседке за накрытым столом Эрла уже ожидал пожилой на вид эльф в одеждах, которые выдавали в нём мага или мудреца.

— Проходите, — указал на беседку ладонью Лучезар. — После того, как вы закончите — кликните меня, и я приду за вами.

— Хорошо, спасибо! — Эрл смотрел во все глаза на представшее ему великолепие — не каждый день видишь рай собственными глазами. Хотелось упасть на мягкую траву, подставив лицо солнцу и наслаждаясь прекрасными ароматами цветов, слушая журчание бегущей воды. Это всяко лучше, чем бродить в тени угрожающе нависающих над головами покосившихся домов Дыры, вдыхая ароматы грязных улиц, помоев и немытых тел, слушая при этом чьи-нибудь перебранку, плач или звуки драки. Вот только наличие собеседника смущало — не будешь же при нём прыгать по лужайке, радуясь жизни.

— Проходи, Эрл, не бойся! — позвал его престарелый эльф, сделав приглашающий жест рукой. — Присаживайся за стол, поешь, не стесняйся.

Человек, всё ещё находясь под действием великолепного вида, медленно, оглядываясь по сторонам, приблизился к беседке, присев на лавку.

— Меня зовут Хранитель Зла, — сказал эльф, протянув руку для рукопожатия. — Кажется, люди здороваются так?

Эрл вздрогнул, услышав имя. Или, скорее, должность либо титул пожилого эльфа. Он, конечно, подозревал, что эльфы не святые, но уж чтобы так? Убийца ответил на рукопожатие, которое оказалось на редкость сильным. Ладонь эльфа была тёплой и сухой.

— Угощайся, Эрл, не стесняйся — приглашающим жестом предложил Хранитель. Человек глазами пробежался по столу, оценив его общую стоимость в кругленькую сумму. Ну, раз предлагают, нужно пользоваться моментом! Хорошо хоть, что кит, поселившийся с сегодняшнего утра в желудке Эрла, не стал выдавать своего присутствия своим утробным рёвом. Поесть убийце сегодня не удалось — Ворчун не стал подавать ему привычный завтрак («Сначала погаси должок, приятель!»), чем несказанно огорчил своего постояльца. Эрл налил себе вина в бокал, взял кусок отрезанного сыра и ещё тёплого пирога с мясом. Тактично выждав, пока человек утолит голод, пожилой эльф продолжил разговор:

— Сегодня прекрасная погода, да, Эрл?

Тот кивнул, соглашаясь с эльфом. Человек откинулся на спинку скамьи, переваривая вкусное угощение. Умеют же эльфы готовить! Он скрестил руки на своём наполненном животе и приготовился слушать дальше.

— И поэтому мне очень грустно, что поводом твоего визита стала необходимость смерти нашего собрата, — вздохнул его собеседник.

— Извините, а что значит «Хранитель зла»? — спросил его Эрл.

— Не зла, мальчик, — вздохнув, ответил эльф. — А Зла. Большого. Настоящего. Первородного. Конечно, что меня зовут не так, но когда эльф вступает в должность Хранителя Зла, всё его племя забывает про его настоящее имя, вычёркивая его из летописи Жизни. Я становлюсь своего рода изгоем в своём собственном обществе, при этом оставаясь его частью. Как ты, наверняка, заметил, все эльфы стремятся к красоте, изяществу, сотрудничеству и благодетели. Хреновы чистоплюи!

Тут пожилой эльф сделал то, чего от него Эрл никак не ожидал — он сплюнул прямо в протекавший рядом с беседкой ручей с гримасой отвращения на своём изборождённом морщинами лице.

— Ты знаешь, про «Книгу Обид» гномов? Нет? Ну так знай — большая часть гномов получает при рождении от родителей в подарок чистую книгу, в которую потом ему полагается записывать все свои обиды, которые ему нанесли в течение всей его жизни. Записывать, чтобы не забыть. Не забыть кому следует отомстить, кому следует отказать при просьбах, и от кого следует держаться подальше, потому как это существо уже предало гнома. Напротив отмщённых обид они ставят руну или делают заметку, чтобы не забыть, что обидчик наказан. У кого-то эта книга не толще брошюры, у кого-то одной книги оказывается мало, и он заводит новый том.

Эрл слушал, раскрыв глаза и затаив дыхание. Вот это откровения!

— У лесных эльфов происходит немного иначе, — продолжал тем временем пожилой эльф, налив себе вина в бокал, чтобы промочить горло. — У нас злопамятностью должен заниматься только один член общества. Хранитель Зла. С сызмальства я изучал все способы и приёмы других рас, которые несли в себе отрицательные эмоции. Всё, что связано со Злом — ложь, убийства, предательства, насилие, ростовщичество, пьянство и распутство, обжорство и чревоугодие…

— Чего?! — подумал про себя возмущённо Эрл. — Какое же это зло — любовь к женщинам, алкоголю или хорошей еде?

–… малодушие, трусость, вспыльчивость и безрассудство, — продолжал тем временем перечислять Хранитель.

— Хех, — усмехнулся про себя Эрл. — Это Лучезар.

Перечислял Хранитель все качества и аспекты долго и нудно, но, наконец, он закончил и отдышался. Выпив немного вина, он продолжил:

— Поскольку я знаю о Зле если не всё, то крайне многое, то я являюсь советником правящей четы, давая им наставления и направляя их ко Злу. Любую проблему можно решить с нескольких сторон — Добра, Зла или Нейтралитета. Моей задачей является доказывать совету, что следуя путём Зла, нежели другими, проблема решится лучше, быстрее и эффективнее.

Кроме того, я должен хранить тут (он постучал согнутым пальцем по своей голове) все обиды нашего племени. Ежедневно ко мне приходит множество самых разных эльфов, которые жалуются мне на всё, что угодно. Я это запоминаю, каталогизирую и выписываю это в огромный талмуд, который закован в цепи, поскольку зло и ненависть настолько пропитали книгу, что та обрела разум и теперь пытается вырваться из-под охраны. К чему я тебе это всё рассказываю? Я объясню. Недавно ко мне приходила наша владычица, после посещения которой и ожила наша книга Зла. Вероятно, её обида и злость оказались самыми мощными из всех, что мне довелось вписать доселе в этот талмуд. Или была набрана такая критическая масса, что перелилась через край.

Эрл нахмурился, представив себе королеву эльфов в гневе. Точнее не так — он не мог представить себе такую красавицу в гневе или печали. А даже если и так, то тот, кто вызвал её гнев — настоящий засранец. Вероятно, ему и следует умереть? Хранитель Зла, тем временем, пожевал немного винограда и продолжил свою неспешную речь.

— Блин! — подумал Эрл. — Как эльфы любят всё усложнять и подискутировать! Не мог, что ли, сразу мне сказать, кого нужно пришить? К чему этот экскурс в историю и быт эльфов? Хотя, с другой стороны, пока он говорит, нужно съесть что-нибудь ещё! К тому же, мой кит вроде справился с частью добычи.

Убийца осмотрел стол и налил себе ещё вина, придвинув вазу с фруктами поближе. Он уже и забыл, что сам задал вопрос Хранителю, а тот честно ответил на него, потратив на это значительное количество времени, уходя от сути.

— Так вот, Эрл, мы и приблизились к причине твоего визита в нашу рощу, — Хранитель посмотрел на свои ладони и ногти, словно выискивал под ними грязь. Один из пальцев его особенно заинтересовал, и он уставился на него, будто видел впервые.

— Скажи мне, человек, — сказал эльф, не отвлекаясь от ногтей. — У тебя есть дети?

— Таких, о которых я бы знал — нет, — ответил Эрл, не понимая, к чему клонит Хранитель.

— Это настоящее благословление — дети! — вздохнул старец. — Особенно для нас, эльфов. Мы не можем рожать так часто, как мы бы хотели. Поэтому за века нашей жизни у нас бывает всего несколько детей.

Эрл молча слушал, не желая перебивать собеседника. Полный желудок сделал своё дело, придав человеку благодушное настроение и желание слушать собеседника, хотя бы из вежливости или чувства благодарности за вкусный поздний завтрак. Он откинулся на спинку скамейки и раскинул руки по всей её длине. Хорошо! Приходить бы сюда харчеваться каждый день!

— Ты здесь, потому что нам нужно убить одного эльфа. — Хранитель отвернулся в сторону, поскольку на его глазах заблестели слёзы. — Боги! Я прошу у человека убить собственного сына!

Благодушное настроение Эрла сменилось сначала удивлением — плачущий эльф? А потом — недоумением — зачем эльфу понадобилось убивать собственного сына? Откровения сегодня сыплются одно за другим, словно горох из дырявого мешка! День явно прожит не зря! Вопросительно подняв бровь, убийца посмотрел на Хранителя. Тот взял себя в руки и утёр глаза рукавом, после чего продолжил:

— Мой сын — Вельяс, единственный сын… Он должен был унаследовать мою должность — Хранителя Зла, сменив меня на этом посту. Я не желал ему такой участи, да и сам он был против. Моя жена покончила с собой, не выдержав того позора, которому подвергалась моя семья из-за моей должности. Для эльфа нет ничего позорнее самоубийства, человек!

На глазах Хранителя снова заблестели слёзы, но он смог удержаться.

— Это было более трёх веков назад. Наш сын не простил меня за эту трагедию, кроме того, он был против вступления в должность Хранителя по наследству, сменив меня после моей ритуальной кончины. Видишь ли, что после обучения наставником, в качестве выпускного экзамена новоявленный Хранитель обязан убить своего учителя, дабы занять его должность. Такова чёртова проклятая традиция! Мой мальчик проклял совет и покинул нашу общину, поступив в академию магов, где быстро рос в должностях, поскольку пришёл туда уже обученным магом. Сначала — помощник преподавателя, потом — младший лектор, старший. Теперь он довольно известная личность среди магов и преподавателей академии. Он преподаёт вопросы магии и культуры эльфов, читая лекции студентам и проводя практические занятия. И вот до нас стали поступать ужасные слухи, что он раскрывает наши самые запретные тайны, несмотря на установленные строжайшие запреты в обществе.

Эрл уже понял, в чём суть дела, начав ёрзать на скамье от терзавшей его мысли, которая упорно сверлила мозг — для чего ему всё это рассказывают так подробно? Не будут ли в дальнейшем эти знания опасны для Эрла? Не попробуют ли его убрать после исполнения заказа? Эльфы славятся своей скрытностью, а убить человека для них, чтобы сохранить тайну — раз плюнуть. Убьют, потом придут, поплачутся этому же самому Хранителю о принесённом ими в мир Зле, после чего успокоятся и забудут об этом как о страшном сне? А в книге Зла эльфов о нём черканут пару строк, и больше никаких следов после себя убийца в истории не оставит?

— Ты слушаешь меня, человек?

— Да, простите, — откашлялся Эрл.

— Не бойся, — Хранитель наливает человеку вина в бокал. — То, что я сейчас тебе рассказал о нашей общине — останется между нами. Если ты не будешь об этом трепаться — эльфы тебя не тронут. Эльфы думают, что мы только обсуждаем предстоящее убийство, ничего более.

— А зачем убивать Вельяса? — спросил осторожно Эрл. — Почему бы просто не предупредить его о том, что нужно молчать?

— Увы, уже поздно, человек, — вздохнул пожилой эльф. — Он уже успел раскрыть значительное количество запретных знаний. Бежать из Белокамня бесполезно — за его голову тут же будет назначена официальная награда. Повод найдут. А пока пытаются убрать его скрытно, чтобы в глазах общественности его смерть выглядела как роковое стечение обстоятельств, а не целенаправленная охота.

— И кто же до такого додумался? — спросил Эрл, страшась ответа, что это была идея королевы эльфов.

— Это придумал и озвучил на совете я, — сказал Хранитель, подбородок которого задёргался, а глаза снова увлажнились. — Я сотни раз выносил на рассмотрение совета подобные решения проблем нашей общины, и, раз за разом их всегда отклоняли, либо редко принимали с большой неохотой. Но тут. Тут… Все проголосовали единодушно за моё решение, словно, словно…

— Пи… расы? — услужливо подсказал Эрл.

— Можно и так сказать, — вздохнул Хранитель. — Совет всегда стремился не следовать моим предложениям, потому как они, видишь ли, сплошь не гуманны. Но когда мне пришлось озвучить идею об убийстве Вельяса, её поддержали единогласно все и без всяких прений. Наше правительство, мальчик, так же лицемерно, как и все остальные. Кажется милым и пушистым, но это самый настоящий волк в овечьей шкуре. Можно было предложить плен, изгнание, насильное инициирование его в Хранители, но нет, выбрали самый радикальный вариант. Кроме того, как я позже выяснил, часто первоначальные планы Совет в дальнейшем резко разворачивал на другие рельсы и следовали именно тем курсом, который изначально предлагал я. Может, Совет делал так умышленно, может не специально…

— Рельсы? — переспросил Эрл, когда эльф сделал паузу. Человек явно был сбит с толку, не понимая, о чём идёт речь.

— Про шахты или рудники что-нибудь знаешь? — вздохнул Хранитель.

— Практически ничего, — честно сознался тот, опасаясь новой лекции о горных выработках и иже с ними.

— Рельсы, это такая дорога, с которой нельзя свернуть обратно или в сторону, когда тебе захочется, — пояснил пожилой эльф, не став вдаваться в подробности. — Только в специально отведённых местах.

— Ясно, — сказал Эрл, хотя ничего не понял. Как это — дорога, на которой нельзя развернуться и отправиться назад? Но говорить он ничего не стал, дабы разговор не затянулся до вечера.

— Так вот, о чём это я?

— О рельсах и пи… расах из Совета, — вежливо напомнил Эрл.

— Точно, — неодобрительно покосился на него Хранитель, явно недовольный тем, что чужак так вольготно говорит о правительстве. Пусть оно и не нравилось эльфу, но это не повод так говорить человеку о своих согражданах.

— Я предложил, Совет поддержал. Вельяса необходимо убрать как можно скорее. Следующая его лекция будет после выходных. Лучший момент для убийства — завтрашний вечер. Он будет в Левобережных доках в таверне постоялого двора «Озабоченная русалка». В девять вечера. Там его будет убрать проще всего, потому что всё остальное время он проводит в Академии, куда проникнуть непосвящённому довольно тяжело.

— Откуда такие познания в его распорядке дня? — спросил Эрл.

— Потому что каждый месяц именно в этот день мы встречаемся с ним в этом месте, — вздохнул Хранитель.

Эрл потёр подбородок, ужасаясь в уме. Вот так и папаша! Сначала предложил убить сына, теперь советует, где это лучше сделать, вместо того, чтобы просить о помощи, умоляя вывести свою родную кровь из города под покровом ночи. Хорош, отец, ничего не скажешь! Может, поэтому у эльфов так туго с детьми?

Но, с другой стороны, его сын — предатель Родины, раскрывающий её секреты потенциальным недругам. Любой предатель, а особенно тот, кто делает это умышленно, не достоин жалости. Вероятно, быстрый карьерный рост Вельяса в Академии обусловлен как раз тем, что он передавал секретные сведения администрации заведения, рассказывая потом о них студентам на своих лекциях.

— Он будет ждать меня завтра там не более десяти минут. Если я не явлюсь в этот срок — он покинет Русалку.

— Почему именно я? — спросил Эрл. — А не кто-нибудь из ваших, либо из клана Топора или гильдии Теней?

— Чем меньше народу об этом знает — тем лучше, — со вздохом ответил Хранитель. — Чем меньше будут подозревать эльфов, тем менее вероятно установление истинных причин убийства. Нам не нужны проблемы с магами или властями Белокамня. Поэтому убийство должно выглядеть похожим на банальный грабёж или несчастный случай.

— Это я могу, — кивнул Эрл. — Остаётся вопрос об оплате.

— Пятьдесят золотых, — Хранитель посмотрел на человека ясным взором, в котором не осталось ни намёка на слёзы.

— Мало, — начал привычные торги убийца. — Цель — опытный маг и известная в городе личность, убийство должно носить определённый характер — грабёж или несчастный случай, кроме того, выбрано довольно людное место — левобережные доки. Всё это усложняет дело. Сто золотых, из них — двадцать авансом.

— Хорошо, — не торгуясь, согласился эльф так быстро, что Эрл пожалел о такой низкой надбавке.

— Только одна просьба, человек, — Хранитель устало откинулся на спинку скамьи и потёр свои виски. — Ты можешь это сделать так, чтобы Вельяс не страдал?

— Разумеется. А, может, мне стоит доставить его в вашу рощу? За дополнительную плату, естественно. А тут уж вы сами занимайтесь им.

— Именно этого я больше всего и не хочу! — вздохнул Хранитель, доставая кошель. Открыв его, он выудил оттуда оговоренную сумму аванса в золотых монетах гномьей чеканки, выстроив из них два аккуратных столбика, которые медленно пододвинул к человеку. Эрл хмыкнул — ничто не должно выдавать в намечающемся убийстве эльфов, даже оплата. Что ж, это разумно. Он забрал деньги, быстро спрятав их в своём одеянии.

— Когда ты явишься сюда за остальной платой, знай, что монеты будут отравлены.

При этих словах Эрл очумело уставился на свои ладони, которыми только что трогал аванс.

— Не беспокойся! Аванс чист, — усмехнулся Хранитель. — Отравить деньги предложил на Совете я, чтобы избавиться от последнего свидетеля. И даже с этим пунктом все единогласно согласились.

Теперь уже Эрл не считал королеву эльфов прекрасной и милой, как раньше. Шкала отношения сдвинулась с вожделения на отметку ненависти.

— Только не стоит выдавать наши секреты раньше времени, — Хранитель посмотрел убийце прямо в глаза, словно старался заглянуть ему прямо в душу. От его взора человеку стало неуютно, и он поёжился. Вот тебе, и милые лесные обитатели!

— Ты явишься за оплатой, примешь её с благодарностью и уйдёшь отсюда живым. Потом, ты должен будешь открыть кошель под проточной водой, например, в ручье, и вымыть все монеты. После этого яд нейтрализуется. Ни в коем случае не трогай их руками, пока они не будут вымыты. Ты понял меня?

Сглотнув подступивший к горлу комок, Эрл кивнул. Не то, чтобы его раньше не пытались убрать или кинуть заказчики после исполнения работы, нет. Такое наоборот случалось с довольно привычной периодичностью, но вот от эльфов такого коварства он не ожидал. Прекрасная лужайка сразу перестала казаться милой и уютной, как-то разом потемнев, хотя, это просто солнце не вовремя спряталось за тучку.

— Почему ты предупреждаешь меня об этом? — спросил он у Хранителя.

— Чтобы насолить Совету за его действия, — ответил тот. — А что, ты разве недоволен?

— Спасибо!

— У тебя ещё есть вопросы, прежде чем ты покинешь меня?

— Да. Как выглядит ваш сын и что он предпочитает пить?

Феникс пробирался по грязному переулку Дыры по направлению к жилищу Клариссы. Один раз он отогнал от себя нищего попрошайку, потом кольнул ножом воришку, попытавшегося прощупать карманы шулера. Тот вскрикнул, прижимая к груди свою пострадавшую руку, и с проклятиями убежал прочь. Ну и местечко! Если у Дыры было самая грязная и мерзкая улица, то это она! Дыра Дыры. Усмехнувшись возникшей в голове тавтологии, Феникс поспешил вперёд, обходя широкую лужу и смердящую рядом с ней кучу отбросов. И как Кларисса умудряется тут жить?

— Ой лэ! — подскочила к мужчине знакомая смуглая черноволосая цыганка, одетая в яркое платье. Именно она нагадала ему смерть в медвежьих лапах раньше, получив за это в оплату серебряный империал. Звали её как-то странно, то ли Фатима, то ли Фаина. Шулер уже и забыл её имя, но не внешность.

— Ой лэ! — повторила цыганка, остановившись перед мужчиной. — Я помню тебя, красавчик! Как там медведи — ещё не встречались?

После этого она рассмеялась своим бархатистым голосом, и прежде, чем Феникс нашёлся, что ей ответить, она продолжила, ткнув своим пальцем ему в грудь:

— Вижу, что у твоей группы неприятности, мой хороший! Вижу также, что ты ищешь женщину, (после чего добавила заговорщицким шёпотом) и даже знаю зачем!

— Зачем? — также шёпотом спросил Феникс.

— Ой лэ! Давай лучше спросим у неё самой, может ли она тебе помочь! — она схватила ошеломлённого мужчину за руку и уверенно потащила за собой по направлению к лачуге Клариссы. Феникс лишь ошарашенно уставился в спину странной цыганке — откуда она всё это знает? Остановившись точнёхонько напротив двери ветхого дома одной из Крыс, она сделала знак мужчине, приглашая его постучать в дверь. Феникс подчинился, гадая, как Кларисса отреагирует на его появление, если она дома. А также то, обрадуется ли она цыганке или нет. Тук-тук! Тишина внутри и шум улицы снаружи. Кашель, плач младенца, чьи-то пьяные крики.

— Никого нет дома, — повернулся к цыганке мужчина. — Кажется, она на работе.

— Ой лэ, ты прав, красавчик! — улыбнулась цыганка.

— Ты это знала? — спросил Феникс, пытливо заглядывая в глаза женщине. Та кивнула в ответ, продолжая улыбаться.

— Тогда зачем ты привела меня сюда? — спросил он, раздражаясь. — Ты знаешь, где Кларисса сейчас?

— Знаю, мой хороший! — цыганка протянула к нему загорелую ладонь. — Позолоти ручку, скажу!

— Чёрт бы тебя побрал! — пробурчал Феникс, вложив ей в ладонь пару медяков, которые утаил при выворачивании карманов на утреннем совете. Спрятав монеты в складках своих пышных одежд, цыганка кивнула мужчине и достала неизвестно откуда ключ. Она отперла хижину Клариссы, чем вызвала ещё большее удивление Феникса.

— Заходи, родной! — сказала цыганка странным изменившимся голосом, делая приглашающий жест своей рукой.

— Зачем?! — ошарашенно спросил мужчина. — Откуда у тебя ключ от её дома?!

— Заходи, болван! — голос цыганки трансформировался в какой-то родной и до боли знакомый. — Кларисса — это я!

Уставившись на женщину, как баран на новые ворота, Феникс шагнул вовнутрь дома. Цыганка прошмыгнула следом, сразу же заперев за ними дверь. Первым делом она сняла с себя парик, под которым был натянут платок, скрывающий истинные волосы женщины. Повесив искусственные волосы на крючок у двери, цыганка подошла к тазику с водой и стала умываться. Загар быстро покинул её лицо и руки, оставшись в тазу в виде разводов грязи.

— Ты! Ты! — задыхался Феникс. Понять от чего — от гнева, удивления или того и другого вместе, было тяжело.

— Я! Я! — отозвалась от таза Кларисса, отфыркиваясь и утираясь ветхим полотенцем.

— Так это была ты!

— Естественно, кто же ещё? — спросила девушка, распустив платок, высвобождая из-под ткани свои белые как снег волосы (хотя, учитывая южное расположение Белокамня, жители которого снега отродясь не видели, аналогия не очень удачная). Феникс только сейчас стал понимать, почему над ним смеялась вся банда Крыс, призывая не доверять советам цыганки. Они знали! Знали и молчали!

— Ну, чего стряслось? — повернулась к нему Кларисса. — Не стой столбом, скажи чего-нибудь!

— Так это была ложь? Ну, про медведя? — спросил Феникс, уже зная ответ. Кларисса кивнула, после чего стала раздеваться, нимало не смущаясь наблюдающего за ней мужчины. Она сняла с себя многочисленные пёстрые юбки, оставшись перед мужчиной в исподнем, явив его взору свою худощавую фигуру. «Эх, откормить бы её, и была бы ничего!» — пронеслось в голове у Феникса.

— Ну так зачем явился? Или язык проглотил? — рассмеялась девушка, начав одеваться в привычную одежду. С сожалением наблюдая за этими манипуляциями, Феникс сглотнул. Было что-то такое в Клариссе, что возбуждало, несмотря на её не особо яркую внешность.

— Шёпот требует внеочередную дань, — начал говорить, наконец, мужчина. — У нас не хватает трёх-четырёх золотых.

— И, как всегда, вы пришли за ними ко мне? — скорее уточнила, нежели спросила Кларисса. Одевшись, она присела на стул, не забыв положить рядом с собой нож — обязательный атрибут при жизни в Дыре. Без оружия по улицам тут ходят только пьяные или полоумные.

— А к кому же ещё? — удивился Феникс. — У тебя одной всегда есть деньги, в отличие от нас.

— Потому что я не пропиваю всё в кабаках, или не проматываю в играх и борделях, как некоторые, — сказала девушка.

— Ну уж не всё, — сказал Феникс, почесав подбородок. — Слушай, а кроме цыганки, ты ещё какие образы принимаешь?

— Тебе это для чего нужно? — спросила девушка. — Не хочешь больше мне свои деньги отдавать?

Феникс выругался, вспомнив про потраченную чешую за «предсказание» о медведе, парочку медяков, утерянных только что. Зря тратить деньги он не любил. Интересно, он поддавался на её обман ещё когда-нибудь? И как он — главный собиратель сплетен и слухов среди Крыс, не знал об этом? Позор!

— Просто интересуюсь, — сказал Феникс, не желая говорить истинную причину — ему было стыдно за то, что он не узнал подругу. Ну и подмоченная репутация среди своих — тоже не есть хорошо. Деньги, отданные Клариссе, он не жалел, поскольку всегда мог раздобыть новых, игрой или ложью. Все обитатели Дыры крутятся, каждый как может, чтобы заработать себе империалов побольше количеством или номиналом.

— Ну, не считая цыганки, я притворяюсь обычной нищенкой, старушкой, беременной эльфийкой и одноногой калекой, а что?

— Богатый послужной список! — восхитился Феникс, припоминая, что как-то жертвовал плачущей эльфийке с большим животом немного денег, подавшись чувству жалости. Интересно, это была Кларисса?

— Не переживай, Феникс! — подмигнула ему девушка. — Практически каждый из Крыс жертвовал мне денег, не узнав меня.

— Правда?

— А то! — рассмеялась Кларисса, потянувшись к побитому чайнику. — Чаю выпьешь?

— Давай, — согласился Феникс, который перестал дуться, узнав, что не он один такой невнимательный.

— Чёрт, — выругалась девушка. — Остыл уже. Придётся заново разводить огонь.

Пока чайник закипал в очаге, девушка вылила грязную воду из таза наружу, немного прибралась у себя в доме, попутно болтая с гостем.

— Дай угадаю, — сказала она. — Сбор сегодня вечером в «Отрыжке»? Я всё правильно говорю?

— Да, — согласился Феникс.

— Когда же Ворчун уже вас выселит оттуда, к троллям на куличики? Вы уже сколько ему должны за постой? Десяток золотых? Больше?

— Брок и Дрок этим занимаются, — ответил Феникс, глядя на хлопотавшую девушку.

— Опять пошли крушить Котёл? — вздохнула она.

— Ага.

— Ну когда же до вас, наконец, дойдёт? — всплеснула руками Кларисса. — Не может нам вести вечно. Рано или поздно придётся остановиться. А с вашей разгульной жизнью вы никогда не накопите себе не то, что на дом, даже на могилу, прости уж за прямоту.

— Не каркай, ведьма! — засмеялся Феникс. — И всё будет хорошо.

— О, точно! — подняла вверх палец Кларисса. — Хорошая идея! Спасибо, Феникс. Нужно будет ещё ведьмой попробовать поработать!

— Не за что, пользуйся на здоровье, — улыбается мужчина. — Только меня в этом образе не трогай, пожалуйста! Можешь, кстати, свою лачугу переоборудовать в хижину ведьмы, развесив по углам паутины, посадить жабу на стол и какое-нибудь чучело на шкаф. Скляночек побольше, травок там всяких разных, и, обязательно — котёл побольше на самом видном месте.

— И чтобы постоянно в нём что-то булькало и исходил парок? — продолжила его мысль Кларисса.

— Ага, как и там, — указал на очаг шулер.

— Вот и чайник подоспел, — Кларисса улыбается мужчине. — Поможешь мне?

Пока Феникс снимает горячую посудину с огня, девушка нарезает хлеб, твёрдый сыр и небольшой кусок колбасы. Заварив в жестяные кружки горячий напиток, они усаживаются за стол, ожидая, пока вода немного остынет.

— Шикуешь, подруга, — улыбается шулер, жуя угощение. Вот и халявный завтрак. Хотя почему халявный — пара медяков сегодня уже перекочевала к попрошайке, которая развела опытного обманщика.

— Послушай, Клар, — бубнит Феникс набитым ртом. — А ты не думала над тем, чтобы поработать в паре?

— А-а, зарраза! — девушка дует на обожжённые пальцы, плеснув немного чая мимо рта. — Горячо!

— Бывает, — усмехается шулер. — Так что на счёт моего вопроса?

— Которого? О деньгах для Крыс или работе в паре?

— Оба, — отвечает Феникс, осторожно прихлёбывая из кружки. Чай у Клариссы всегда отменный — что она туда добавляет, она никому не говорит. Ну, да и неважно, ведь обманщик всё равно не представлял себя в роли хозяина, угощающего своих гостей, поэтому тайна рецепта его волновала мало.

— Я буду в Отрыжке вечером, — ответила девушка. — Денег принесу, но уж лучше вам обойтись без них!

— Снова на что-то копишь?

— На новый дом, — честно сказала девушка. — В более пристойном районе Белокамня или побольше и поновее в Дыре.

— А что на счёт работы в паре? — спросил Феникс, пытливо глядя на Клариссу поверх своей чашки.

— С кем и в роли кого?

— Со мной при игре в «Королевства». Вместе будем обыгрывать других дурачков. Играя тайной командой, вероятность выигрыша возрастает более чем в два раза.

— Ты же знаешь, что я не разбираюсь в азартных играх, — вздыхает девушка. — Кроме того, я плохо умею блефовать.

— Кто бы говорил! — усмехнулся Феникс. — А кто умело дурит народ на улицах? Ты даже Крыс обвела вокруг пальца, при этом не выдав себя смехом или улыбкой. Так что же говорить про игру?

— Ну я даже не знаю, — смутилась девушка.

— Значит так, сегодня вечером мы всё равно играем с Йошимо в «Королевства», поэтому присоединяйся к нам. Будешь учиться.

Неизвестно, что подействовало на девушку — предложение Феникса или возможность побыть рядом с ненаглядным Йоши, но Кларисса согласилась. Хитрый шулер улыбнулся — уловка сработала.

— Спасибо за чай, красавица, но мне пора! — Феникс поднимается из-за стола, подмигнув девушке.

— Это правда? — спрашивает та, глядя на него снизу.

— Что? Что пора? — переспрашивает он. — Да, Эрл просил меня…

— Нет! — перебивает его Кларисса. — Что красавица?

— Естественно, — галантно кланяется он хозяйке, после чего открывает дверь. — Не забудь — сегодня собираемся к ужину в «Отрыжке». Пока!

— Пока! — отвечает девушка, чьи щёки заалели. То ли от выпитого горячего чаю, то ли от комплимента, которых она практически никогда не слышала.

Выскользнувший наружу Феникс ухмыльнулся сам себе — как порой просто манипулировать людьми! Пригласить Клариссу играть в «Королевства» было частью его плана по сближению девушки с Йошимо, поскольку шулер три месяца назад опрометчиво поставил золотой на то, что восточный воин и попрошайка переспят к концу этой недели. Срок подходил к концу, а проигрывать он не хотел. Кроме того, если девушка будет играть с ними — что в этом плохого? Ну а то, что Йошимо по уровню похоти близок к камню — этому можно помочь.

Хихикнув, Феникс засунул руку во внутренний карман, любовно погладив лежащий внутри пузырёк с чудодейственным средством — мощным возбудителем, который мог завести кого угодно. В этом он уже убедился на собственном примере и примере тех несчастных, кому подмешивал в напитки снадобье.

Как же буйствовал тогда тот бедолага орк, которому к причинному месту неожиданно прилила кровь и взыграла похоть. Он стал лапать всех посетительниц и служанок в таверне, пуская слюни и расшвыривая от себя всех заступников мужского пола. Только совместными усилиями бузотёра удалось вышвырнуть на улицу, где он, недолго думая (а мог ли он тогда вообще соображать?), решил оприходовать грязную уставшую с дороги кобылу, привязанную к коновязи. Та оказалась против такого издевательства над собой, наградив любвеобильного беднягу ударом копыта, напрочь лишившего орка сознания на пару часов. К тому моменту, когда он очнулся с жуткой болью во всём теле, то его карманы и голова были девственно чисты, а он навсегда зарёкся, что никогда больше не притронется к гномьему грогу.

Феникс замер, отвлёкшись от приятных воспоминаний — к нему приближалось несколько явно агрессивно настроенных громил, поигрывающих своими дубинами. Обернувшись назад, он обнаружил, что путь к отступлению перекрыт двумя сообщниками, которые также были вооружены. А вот это уже не хорошо! Громилы скалились улыбками довольных шакалов, понимая, что зажали жертву в угол. У Феникса быстро всплыло в голове, что смерть в лапах медведя теперь ему не грозит, зато от дубин этих бродяг — запросто. Теперь рисковать почём зря ему не хотелось.

Но рано радовались скудоумные грабители — Феникс показал им, как важно иметь не только острый ум и крепкие мускулы, но и хорошую сноровку. Сделав небольшой разбег, он использовал ближайшую мусорную кучу в качестве трамплина и подпрыгнул вверх, уцепившись руками за подоконник открытого окна на втором этаже. Громилы внизу засуетились, не ожидав от жертвы такой прыти. Кто-то из них кинул свою дубину вдогонку ускользающей добыче, но промазал, угодив в стену. Другой амбал хотел попробовать схватить Феникса за ноги и сдёрнуть вниз, но не успел — тот проворно подтянулся и исчез внутри здания. Оттуда донёсся тревожный женский визг, какой-то грохот, мужская отборная ругань, после чего Феникс выпрыгнул наружу из другого окна, ловко приземлился на землю, сделав перекат, и бросился прочь. Вдогонку за ним летела четвёрка разъярённых громил и маты раздетого полуэльфа, грозившего человеку из окна кулаком. Никому из мужчин не понравится, если к нему вломятся в дом, потревожив с дамой в самый неподходящий момент.

Бегал Феникс хорошо, Дыру знал отлично, поэтому вскоре четвёрка несостоявшихся грабителей махнула на прыткую добычу рукой, решив вернуться к месту засады, чтобы подловить там кого-нибудь ещё. При этом они сделали то, что никогда бы не пришло им на ум раньше — разобрали коварную мусорную кучу, расчистив улицу, поработав при этом бесплатными дворниками. Не успели они сделать это, как крысы, обитавшие в ней, пришли в движение, направляясь на поиски нового жилища с горящими взорами и надеждой на лучшую жизнь в их маленьких сердцах.

Рассмеявшись, Феникс остановился, чтобы перевести дух. Мысленно вычеркнув из списка необходимых вещей такие пункты, как «позвать Клариссу на ужин» и «спасти свою шкуру», он вспомнил, что на очереди «поискать Крысам работу». Шулер направился туда, где лучше всего было собирать слухи — в таверну. Ближайшей оказалась «Тоска мертвеца», в которой, несмотря на ранний час, было полно народу. Интересно, откуда у людей столько времени и денег, чтобы с утра до вечера пропадать в кабаках? Название своё таверна заслужила благодаря тому, что в клетке посреди зала был заточен самый настоящий зомби, который временами начинал бросаться на крепкие прутья, пытаясь добраться до хохочущих посетителей. Кто это был — родня трактирщика или выставленный на всеобщее обозрение оживлённый труп его врага, было неизвестно, сам хозяин на эту тему не распространялся. Посетители пили, ели, общались и играли в азартные игры. Всё, как всегда. Стоявший у входа мускулистый рыжеволосый детина, выполняющий роль вышибалы, смерил шулера презрительным взглядом.

Заметив столик, где играли в карты два людоящера и гном, Феникс устремился туда, попутно выуживая из кармана последнюю мелочь и обходя беснующегося в клетке мертвеца.