Из Бобруйска в Сомали

Андрей Скоробогатов, 2023

Каждый сам выбирает способ узнать себя. Кто-то будет вертеть в голове бесконечные варианты, а кто-то разом бросит всё, и начнёт даже не с нуля, а с другой стороны. Перевернув жизнь с ног на голову, автор внимательно рассматривает – кем он окажется в поиске равновесия на незнакомой палубе, которую постоянно штормит, но всё говорит о том, что это ещё не шторм. Но убегать, он, кажется, не намерен.

Встреча с командиром

На какой-то там день обед уже был потрясающим, хотя рецепт совершенно не изменился. Нам, обессилевшим, еда залетела на раз-два: ели быстро и молча. Возвращаясь с камбуза в роту, мы услышали команду: «Рота, стой! Раз! Два!» Дежурный по роте сделал доклад человеку в майорских погонах, которого мы ещё ни разу не видели. Оказалось, это и был наш новый командир части. Высокий, крепкий, на вид суровый. Вид прям какого-то американского военного, только лучше, потому что русский. Камуфляж сидел на нём идеально. Командир приказал всех построить в две шеренги. Мы построились. Молча оглядев строй и заглянув каждому в глаза, немного помедлив, произнёс:

— Здравствуйте, товарищи солдаты! Или вы матросы? Ладно, это кому как больше нравится. Можете себя считать и теми, и другими, поскольку форма у вас полевая, но тельняшки вы носите. Я ваш новый командир части. Зовут меня Александр Михайлович. Вы все знаете, что совсем недавно здесь произошло одно неприятное происшествие, в результате чего кто-то был уволен, а кто-то сел в тюрьму. Я надеюсь, тут все хотят служить нормально и у нас никаких подобных залётов не будет. Достойно отслужите и спокойно отправитесь домой. Где-то, возможно, будет нелегко, но всё преодолимо, поскольку не вы первые, кто уже проходил подобные испытания. Предо мной стоит задача вывести эту часть в ранг элитных, но многое зависит и от вас самих. Надеюсь на вас можно рассчитывать. Можно?

— Так точно! — что мы могли ещё сказать?

— В своей части никакой дедовщины я не допущу. Старшие, поняли меня? Просто забудьте об этом. Так, фамилия твоя?

Он указал на одного из старшего призыва.

— Матрос Якупов, товарищ командир.

— Ко мне подойди.

Через секунду матрос был возле командира.

— Что у матроса Якупова не так с формой?

Все молчали. Командир снял кепку с матроса и вытянул её перед строем.

— Любые подобные модификации головных уборов и формы одежды запрещаю! Понятно? Всё вернуть в исходный вид. На вечернем построении проверю.

У Якупова и в самом деле кепка была как-то стильно подшита по контуру сверху. Тем самым она немного походила на кепку нового образца, которую носил командир. Такие модификации по старым неписаным правилам разрешалось делать спустя полгода службы. Своеобразный знак отличия. Кстати сказать, следующим этапом подобных модификаций были перевёрнутые якоря на кепке и на ремне — признак того, что до приказа о демобилизации осталось сто дней. Смотришь на эти приметы, и сразу понятно, сколько человек отслужил. Командир вернул кепку Якупову. Возвратил его в строй и приказал дежурному отвести старших в роту, а нас оставить для разговора. Когда старшие удалились, командир продолжил:

— Запомните вот что. После службы вы станете совершенно другими людьми. Вы вернётесь в родные дома, к своим друзьям и близким, но вас там, скорее всего, не поймут. Возможно, по этой причине кого-то из друзей вы потеряете. Они будут ждать того, кого они знали, того, кого они провожали на службу, а вернётся совершенно другой человек. Если у кого-то из вас дома осталась девушка, то будьте уверены на 90%, что она не дождётся. Лучше смириться с этой мыслью прямо сейчас — так вам будет легче дальше служить. Когда вы вернётесь, то постепенно там, на гражданке, вы будете терять навыки, приобретённые здесь, поскольку гражданка коварна и сильно расхолаживает. Поэтому мой вам совет — старайтесь с максимальной пользой для себя провести это время. Чтобы, вернувшись, вы были более устойчивыми как морально, так и физически и были способны держать удар. Новых настоящих друзей рекомендую приобретать здесь. А сейчас — вольно! Дежурный, далее по распорядку.

Мы пошли в роту, где перекинулись друг с другом парой слов о командире. Мне в целом он понравился. Нормальный мужик. Конкретный, чёткий. Нашим же старшим он не понравился совсем и сразу. Могу предположить, что они видели в нём потенциальную угрозу, поскольку новая метла по-новому метёт. Но основная проблема была в том, что наши старшие прошли определённую школу по старым правилам и планировали нас обучать в таком же духе, а тут к ним начали предъявлять новые требования, начиная даже с формы одежды, что не позволяло им отличаться от нас даже по этому признаку.

После обеда нас отправили мести территорию. Мне досталась прилегающая к КПП дорога. Я рассчитывал, что если быстро справлюсь с задачей, то будет время передохнуть, поэтому мёл довольно интенсивно. Было жарко. Я изрядно вспотел, наверное, уже десятый раз за день. Спустя некоторое время ко мне подошёл один из старших, находящийся в наряде по КПП.

— Э, слышь! Хули так медленно метёшь? Давай резче!

Я не обратил внимания на услышанное, поскольку знал, что мету совсем не медленно, и решил, что это обращение относилось к кому-то другому.

— Э, ты чё, сука, глухой?

Эта фраза прозвучала уже совсем близко, и я догадался, что она была адресована мне, но решил уточнить:

— Ты это мне сказал?

— Да, блядь, а кому ещё. Мети быстрее давай. Хули встал?

— Я и так мету максимально быстро.

— Ты чё, сука, залупаешься? А ну, давай подошёл сюда на лося!

— Нет, такого не будет.

— Ты чё, охуел? Фамилия твоя?

— Скоробогатов.

— Пизда тебе, карась! Твой призыв сегодня не спит! Тебе повезло, что ты ещё присягу не принял! Давай резче мети, и съебался отсюда!

«Подойти на лося» означало выставить перед лбом свои руки ладонями наружу, в которые другой человек бьёт в лучшем случае кулаком. Довольно распространённый способ унижения и наказания, применяется в воспитательных целях, перекочевавший на флот, скорее всего, из малолетних тюрем. Лосей таких, надо сказать, было несколько видов. Один из них музыкальный. Это когда тот, кто подставляет под удар свою голову и руки, ещё и поёт песню «Вдруг как в сказке скрипнула дверь», танцуя вприсядку, а другой бьёт в конце каждой строчки куплета. Поскольку вины за собой никакой не чувствовал, то я отказался от такого подарка, понимая, что этому старшему просто нечем было заняться и хотелось как-то утвердиться. Согласиться — в данном случае было проявить слабость, тогда лоси обеспечены на протяжении всей службы, а то и чего похуже. Ничего не имею против наказаний. Накосячил — отвечай. Косяка за мной не было, поэтому я справедливо слил наглого деда. Но тревога осталась.

Я заканчивал работу и думал, как быть дальше. Стоит сказать об этом кому-либо или нет? Решил пока никому ничего не говорить, потому как в принципе ничего не произошло. Да, меня попытались прогнуть, но не получилось. Единственное, что тревожило, что могут прокачать всех, потому как закон «Один за всех и все из-за одного» никто не отменял. Но я был прав, это немного успокаивало.

Мы закончили работу, забрали матрасы с забора и двинули в роту. Нам предстояла помывка личного состава. Эта формулировка звучала как музыка, учитывая, что до этого момента мы не имели возможности помыться с головы до ног. Умывались холодной водой, мыли ноги в раковине, стирали носки, обтирались мокрым полотенцем. Но такого, чтобы прям вымыться целиком в горячей воде, — об этом можно было только мечтать! Брат мне рассказывал про то, что во время службы их водили в баню. На это я и рассчитывал. Оказалось, что бани никакой нет. Точнее есть, но она давно не работает и можно довольствоваться только душем, но зато с горячей водой.

Конец ознакомительного фрагмента.