Чешские мамонты. Юмористические рассказы

Андрей Скаржинский

Чехия – земля любви. Здесь, в самом центре Европы, жил сам пан Казанова.А любовь, как известно, действие сложное.Но «чем сложнее действие, тем проще персонажи», говорил писатель Карел Чапек.В этой книге всё – как обычно в жизни замечательных и добрых чешских людей: мамонты, привидения, призраки. В общем, всё как всегда. Поэтому чешские люди счастливые. Потому что они живут с чувством юмора.

О мамонтах и их вскармливании

Вроде бы закончилась мода вскармливать всех мамонтов подряд грудью. А вместе с модой — споры и дискуссии. Но обиды и недопонимание при вскармливании мамонтов грудью остались.

Несмотря на мой положительный опыт содержания мамонтов, всё-таки находятся такие мамочки, которые прямо-таки лезут в процессы воспитания. Как-то я кормил своего мамонта смесью. Увидев это, проходившая мимо добрая бабушка, желающая спасти весь мир, сразу сделала мне замечание:

— Ох уж эта молодёжь! — и бабушка посмотрела на меня. — Грудь боишься испортить?

Но потом, узнав, что я православный, бабушка мне посоветовала:

— Корми, милок, не буржуйским, а отечественным. И по ресторанам поменьше шляйтесь!

Но мы с мамонтом по «Макдональдсам» не ходим. Нам не до жиру.

Поехали мы как-то с мамонтом Гонзиком на трамвае в булочную. Ехать-то всего пару остановок. Но столько мы с мамонтом наслушались!

Сижу в трамвае. Кормлю мамонта.

— Ты чего там в бутылочку намутил? — спрашивает одна сердобольная мамочка.

— Да у него, наверное, молоко кончилось, — говорит другая.

— Да нет, — говорю, — молока полный холодильник. Просто, сами понимаете, долгое пребывание с мамонтом в больнице. Отказ от груди и так далее.

В салоне трамвая возникла дискуссия. Меня обвинили в том, что я не отношусь к мамонту должным образом, как к собственному ребёнку. И что я веду себя как последняя падшая мать.

Тут ко мне подошёл милосердный мужчина. Долго смотрел на нас с мамонтом. И на меня отдельно, как на падшую мать, и, видимо, тоже желая спасти мир, сказал:

— А вот я своего мамонта кормил по-другому.

Я постарался быть вежливым, поэтому всем пассажирам ответил словами матери Терезы:

— Если вам хочется спасти мир, идите домой и любите свою семью, а не мамонта.

— Я от вас такого не ожидал, — сказал мужчина, — а ещё с приличным мамонтом едет.

Я не был сторонником естественного вскармливания. Поэтому лично оскорбился. И сказал всему салону:

— Посмотрите, — говорю, — у вас стресс от жизни и депрессия друг от друга. О гормональных изменениях даже не говорю. Ну откуда у вас может быть свежее молоко? Прежде чем лечить других, пройдите все анализы сами. Тем более что в мамонтах не разбираетесь.

— Как же я вас понимаю, — сказала с соседнего сиденья мать-героиня со своим многочисленным семейством. — Хорошо, если вашим родственникам хватит ума и такта не беспокоить вас как молодого отца.

Многочисленное семейство её поддержало.

— Уж не говорите, — я сменил соску на бутылочке (мамонт её прокусил) и уступил место вошедшей в трамвай бабушке, — очень уж все беспардонны со своими ненавязчивыми советами!

— Перевелись мужчины! — сказала, устраиваясь на сиденье, вошедшая бабушка, старый ветеринар по мамонтам. — Вот стоит ваш бедный мамонт и сосёт неизвестно что. Мужики уже и женщину заменить не могут!

— Молодой человек, — обратилась ко мне недвусмысленно другая добрая бабушка, по виду ветеран борьбы за экологию, — в наше время мамонты так себя не вели. В наше время памперсов не было. И мамонты на трамваях в булочную не ездили.

— Да-а, о кормлении мамонтов хорошей грудью сейчас можно только мечтать, — сказал милосердный мужчина, старый знаток мамонтов. — Всем сейчас трудно. Сосед становится врагом, а друг никогда и другом-то не был. Опять же пьяный муж, тяжёлые роды. Но стоит ли обвинять родителей мамонта в фанатизме, отсутствии ума и сексуальности, если молока хорошего не стало? — мужчина посмотрел на меня. — Молодым мамам всегда непросто.

— Непросто, — сказал я. — Главное — к мамонтам относиться с пониманием и уважением.

Нас с мамонтом Гонзиком поняли, уважили, пожелали счастья и расступились.

Мы с мамонтом вышли.