Княжич

Андрей Сергеевич Минин, 2021

Принимая удар за ударом, сломаешься ли ты под гнётом судьбы или выдержишь, закалившись как сталь? Смерть матери, ссылка родными в Сибирь… Ты переживешь и это, и многое другое. Не дрогнешь. Те, кто называет себя твоими друзьями, а за спиной точат ножи, ещё пожалеют, что так обошлись с тобой. С тем, кого в будущем будут называть не иначе как Князь.

Глава 3

Выноска из учебника истории Российской империи с древних времён и до наших дней

Никто уже точно не скажет, когда на тогдашней Руси объявились кудесники, способные творить настоящие чудеса. Может, это был двенадцатый век, может тринадцатый. Мы не знаем… Известно лишь, что первые задокументированные случаи использования силы средоточия произошли на нашей родине в пятнадцатом веке. На сто лет позже, чем в Китае, Персии, Гималаях и Африке. С тех самых пор князья, бояре и именитые купцы стали искать по земле-матушке таких людей и вводить в свой род, семью, на века вперёд узурпировав право владеть чудесами. С тех пор прошло много лет…

Наши дни. Город Смоленск.

Урок ОБЖ в двадцать восьмой школе.

Седьмой «Б» класс

— Итак, ребята. Готовы к устному тесту? — спросил детей старый, прихрамывающий на обе ноги ветеран. Вместо руки у него был протез, с крюком на конце, любил он попугать им мальцов, чтобы учились лучше, но не злобно, а так…

К своим увечьям он относился с юморком.

— Да-а-а! — хором ответили они.

— Ну что ж… — обвёл он их взглядом. — Первый вопрос такой: кто победит в противостоянии между двумя странами, если на одной стороне имеется отряд из десяти танков, тридцати машин залпового огня «Град» и два истребителя последнего поколения с ротой солдат, а на другой есть лишь бэтээр, пулемёт «максим» и молодой княжич, достигший ступени просветления? Ну? Кто ответит? Смирнов!

Из-за парты поднялся нескладный мальчишка, переминаясь с ноги на ногу.

— Э-э-э… Ну-у-у… — мямлил он. — Наверное, танки? — Смотрел он в пол, пытаясь найти там ответ.

— Садись, два!

* * *

Шла третья неделя июня, как тень, расхаживал я в смешанном лесу меж берёз, дубов, сосен, клёнов и елей, на которых и рос урожай мха, привитого к ним. Совсем как лишайник, а не полезнейшее средство в современной России во врачевании ран. Я провёл по нему рукой и пошел дальше.

Чем больше я времени провожу здесь, в Сибири, тем больше мне тут нравится. Обошел я муравейник выше меня ростом, подойдя к берёзке, на которой углядел полезный нарост. Гриб чага.

— Хех, — замахнулся я и одним ударом срубил его, убрав в рюкзачок за спиной. Будет чем заменить надоевший чай «Принцесса Рита».

Прыснул средством от тли на подъеденный мох, росший на соседнем дереве, и продолжил путь, осматривая свои владения хозяйским взглядом.

Переполз бурелом, спугнул белку, помог перебраться через корягу ёжику и вышел к месту, которое вчера нашёл. Огляделся, проверяя, нет ли кого поблизости, облизнул пересохшие от волнения губы и подошел ближе.

— Ну, Зорины, вы и начудили! — неверяще покачал я головой, поступая так же, как и они, скрывая находку от глаз императора. Ведь, согласно указу от 1881 года, все ключи силы принадлежат ему. А это явно ключ, хоть и не типичный: росла передо мной абсолютно чёрная ель, чуждая этому лесу.

— Да чего уж теперь, — уселся я на лапник у её подножия, оперевшись спиной на необъятный ствол, и стал медитировать, прогоняя силу через средоточие.

Жаль, ключи очень редки и не вечны, на глаз определил я, что этот иссякнет недели через две, вернув ёлке её нормальный цвет и подтолкнув меня на ступень, а может, две выше. Не зря император следит за местами, в которых они периодически просыпаются, зорким соколом… Бережёт пуще золота и каменьев.

Если же кто узнает, что я натворил, — мне конец, унял я дрожь, продолжая прокачивать силу и отгоняя невесёлые мысли прочь.

Мне показалось, что прошёл час, от силы два, но стоило открыть глаза, как с моей головы взлетела мелкая пичуга, возмущаясь, что валун, который она присмотрела для птенцов, начав вить на нём гнездо, и не валун вовсе! Потерял я счёт времени, промедитировав кряду шесть часов.

— Ух! — разогнулся я с усилием, потянувшись до хруста позвонков. — Класс, — смахнул ветки с головы, почесал затылок, закинул на спину рюкзак и, сверяясь с компасом, побежал в лагерь. Не дай боги, мужики отправились меня искать, торопился я как мог.

Это место должно остаться тайной. Тайной, которая умрёт вместе со мной.

О том же, что на моих землях может появиться и другой ключ, раз уж один проклюнулся, я тогда и не подумал. Молодой был, глупый.

* * *

Тук-тук-тук!

Ко мне в палатку заглянул Сергеич.

— Чем занят, Семён? Всё нормально? — осматривал он меня, словно доктор больного.

— Да. А что такое? — удивился я его подозрениям. Неужто прокололся где? Дык вроде не на чем.

— Ты последнее время какой-то взбудораженный. Глаза шальные, вечно витаешь в облаках, — испытующе вглядывался он в моё лицо.

— М-м-м, — промычал я, решая, что делать. Говорить, не говорить? Надо решаться.

Помолчали. Я хорошенько подумал и сказал:

— Я наконец достиг первой ступени! — постарался не скривиться я от такого откровенного вранья.

Ель снова зазеленела, а моё средоточие скакнуло до второй ступени. Я был на седьмом небе от счастья, не забывая, впрочем, что о таком нужно молчать в тряпочку, иначе окажусь на каторге за свои делишки.

Точнее молчать нужно о том, что я достиг второй ступени. Первая в моём возрасте это нормально, хоть я и был слабосилком всю жизнь, но чудеса случаются. Тут не подкопаешься.

— Вот, формы учу, — показал я ему обложку книги, которую читал. Озаглавлена она была так: «Удивительные формы начальной ступени. Седьмое издание под редакцией князя Романа Мстиславского».

На столе помимо этого лежала книга, написанная на человеческой коже — кровью, судя по виду. Не успел убрать. «Ужас, эхо и многоликие тени бояр Чернозубовых». Спёр из дома по оказии.

Может, не заметит, скрестил я пальцы наудачу?

— Вот те на! — не на шутку удивился Сергеич. — Поздравляю, Семён! Поздравляю! — экспрессивно затряс он мою руку. — Вот те! — неверяще качал он головой.

— Спасибо, — скромно поблагодарил я его, лыбясь как идиот.

Хороший он всё-таки мужик.

— Думаю, теперь мох этот на деревьях в рост как не бывало пойдёт? Да? — подмигнул он мне с хитрецой в глазах.

Заметил-таки, только не то, чего я боялся.

«Дары природы I ступени». Мои бы родственнички только у виска пальцем повертели да сказали, что я дурак, раз разучиваю форму для крестьян, но какое мне до них дело? Благодаря этой форме, я подниму своё хозяйство, заработаю денег и к совершеннолетию стану полностью независимым от родни. Свой кусок земли — есть. Ферма какая-никакая, но приносящая доход — есть. Осталось только нанять полноценную дружину.

— Ты прав. Не зря я корячился с пяти лет, медитируя по восемь часов в сутки, — не соврал я ни на грамм. — Ты только это, попроси мужиков не молоть языком. Хорошо? Не хочу, чтобы о том, что я теперь первоступенчатый, болтали раньше времени. Вот заучу нужные формы, сдам экзамен официально — и тогда ладно.

— У меня в отряде говорливых нет. Не волнуйся, — смекнул он, что я назвал ему не все причины, из-за которых нужно утаивать эту информацию. Тёртый калач.

Ведь как обычно бывает? Стоит кому из рода взять очередную ступень — трубят об этом на всех углах. Чем сильнее каждый член рода, тем он влиятельней. Тем громче будет звучать фамилия Смирновых. Не принято среди нас скрывать такое, ушёл доносить радостную весть среди своих Сергеич, а я продолжил всматриваться в трёхмерное изображение в книге. Форма «даров природы» не так проста, как кажется на первый взгляд.

Я, конечно, даже не имея возможности творить, запомнил их немало в своё время, но без каждодневной практики выветрились они из головы изрядно. Вот и навёрстываю теперь, вглядываясь в рисунок — кляксу, которую надо в точности представить перед глазами, чтобы она сработала. Узелки, ответвления, развилки, утолщения. Всё это важно, иначе вместо бурного роста растений и огромного урожая получу гниющий на глазах мох или подожгу сам себя, к чертям собачьим.

В глазах уже мутнело, прикрыл я их на миг, потерев, и продолжил штудировать учебник. Есть такое слово — надо.

К следующему дню голова пухла от знаний, а руки чесались, так хотелось опробовать свою первую форму в деле. Правда, сейчас многие вместо форма говорят заклятье на европейский манер, ну да это не важно. От перемены слов…

— Можно с тобой? — спросил подсевший ко мне за завтраком Борька. Остальным тоже было интересно, но они сдержались. За каторжниками нужен глаз да глаз — уже подготовил для меня Сергеич список тех, кто не пригоден ни к какой работе и желает лишь вцепиться в глотку и удрать восвояси. Придётся продать таких людишек обратно на каторгу. А если не получится — расстрелять. Ведь я несу за них личную ответственность.

С ними вообще интересно. По законам — я их владелец, но даровать им вольную, простить, сделать слугами не могу. Они навечно останутся каторжанами, без всяких прав. Лишь император может что-то изменить в их случае, но где они и где он?

— Пошли, — долизал я тарелку и отдал нашему повару, бывшему раньше шефом в элитном ресторане. Из-за недосмотра отравил важного человека и был обречён добывать уран в шахтах. Вот кому реально не повезло.

Остальные проводили нас завистливыми взглядами.

— Ты чего не идешь, а подпрыгиваешь? Не видел, что ли, раньше кудесников? — не мог я понять настроение рыжего парня.

То, что с моего лица тоже не сходила улыбка, ничего не значит.

— Не, — отмахнулся он. — Рад просто, что отец забыл меня наказать за пролитый вчера чугунок с супом, — простодушно сознался он.

— Так это из-за тебя мы ели подгорелую кашу не первой свежести?! — повысил я голос.

— Э-э… Ну… Извини, — совсем скис он. — Не специально я.

Теперь я понимаю, почему его турнули из училища. Такого простодушного и неуклюжего парня ещё поискать.

— Забыли, — простил я его. Не привык я держать зло за пазухой. Да и настроение у меня хорошее сегодня. — Пришли, — дошли мы до первого дерева с нужным нам мхом. — Стой здесь. Ближе не подходи, — очертил я невидимую линию.

Он кивнул, внимательно осматриваясь по сторонам. Чему-то отец его всё-таки научил. Так просто к нам не подберешься, стал я медленно вспоминать символ из книги, вычерчивая его чёрточка за чёрточкой, пока не уверился, что сделал всё правильно. По лбу тёк пот, протянул я щуп из своего средоточия к воображаемому знаку, и он словно вздохнул.

— Опа! — Не сдержал возгласа Борис, когда передо мной засветился шар зелёного цвета, неподвижно висящий в воздухе.

Толчок рукой, и он плавно поплыл ко мху, коснулся его, ВСПЫШКА — и ничего. Как и должно быть. Первая ступень не такая могущественная, чтобы видеть результат немедленно.

— Пошли дальше, — позвал я рыжего, после тщательного осмотра и обнюхивания плодов своей работы. — У нас на сегодня много работы, — планировал я обойти не менее трети своей плантации.

Первый шаг сделан.