Земледельцы

Андрей Селиванов

В своём дебютном романе, написанном в 16 лет, Андрей Селиванов развивает конспирологическую теорию «присутствия», повествует о тайном противостоянии Нибируанской империи и человеческой расы. Объединив усилия, земляне восстают против неоатлантов и объявляют войну их лучшим войскам – Земледельцам, охраняющим месторождения колонии от самих её обитателей. Человечество предпринимает рискованную попытку вырваться из-под гнёта «большого космического брата» и построить собственную «Земную империю»…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 8

Тайный суд

С конца заседания Комитета прошло всего полтора часа. «Вокзал», куда этим утром прибыла подлодка, уже давно опустел. Праздник в честь первой победы землян над Земледельцами немного утих и перебрался в огромные праздничные залы на нижних этажах штаб-квартиры. Заседатели, которым так и не удалось обсудить ничего существенного, а только послушать доклады, разошлись по собственным номерам в левой половине бункера. Такие же комнаты выделили для отдыха и министру с адмиралом.

Председатель, тем временем, продолжал неустанно трудиться. Двадцать конвоиров под его руководством выводили захваченную монаршую семью из подлодки, и он произносил перед пленниками первые разъяснительно-запугивающие речи. Король, генерал и старший принц были порядком измучены долгой и неудобной дорогой. Они, казалось, даже не замечали целого взвода автоматчиков и только наслаждались свежим воздухом, доставленным сюда по вентиляции с самой поверхности.

Длинная процессия из землян и неоатлантов спустилась по лестнице на правый перрон и двинулась куда-то в отдалённые уголки подземного города. Через десять минут ходьбы конвоиры и пленники добрались до тюремного отделения бункера и остановились перед огромными решётчатыми воротами, рассчитанными скорее на проезд пожарной машины, чем на проход человека. Кто-то повозился в них ключом, и, когда они со скрипом отворились, пропустил всех дальше.

Тюрьма была похожа на что угодно, только не на тюрьму. За решётчатыми воротами сразу шла красивая и совсем не прочная деревянная дверь, а за этой дверью располагался настоящий номер класса гранд-люкс. Пленники заходили первыми и сначала подумали, что земляне ошиблись: просторный, ярко освещённый зал, картины, круглый стол, три широких кровати, огромный бар в углу, ещё и три двери в другие комнаты… Всё это было слишком роскошно для содержания «злейших врагов человечества».

— Достойным пленникам… Достойные условия! — сказал глава Комитета, чтобы развеять сомнения неоатлантов.

— Что ж вы нас тогда в морозилке везли? На цепях? — хмыкнул Фейрис второй и сразу двинулся к самой дальней от входа кровати. Добравшись до неё, он тут же повалился на подушки и сделал вид, что хочет уснуть.

Брат и племянник последовали примеру генерала и тоже заняли себе кровати: король — центральную, принц — ближнюю к двери. Здесь, оказавшись от конвоя на почтительном расстоянии, монарх первым делом подозвал родных придвинуться поближе.

— Значит так… — заговорил он громким шёпотом, сев на кровати. — Я чувствую, что они готовят переговоры. Если это так, то они будут говорить со мной. Только со мной. Так что никто не влезает. Молчите в тряпочку. Оба. Это ясно?

— Всё понял, брат, — кивнул Фейрис второй и снова откинулся на подушку.

— Отец, но ты ведь… Не в себе… — с опаской зашептал старший принц, стараясь сказать это как можно дипломатичнее. — Я хорошо тебя знаю, я ведь это вижу! Сбылся твой главный страх… заговорщики поймали тебя живьём… Ты ещё вчера и головой стукнулся, у тебя травма! Сотрясение мозга! Ты не в состоянии вести сейчас никакие переговоры! После такого шока… ты не можешь быть адекватен! Тебе нужно успокоиться, как минимум несколько дней отдыхать! Подлечиться, пить успокоительные! Позволь мне говорить с ними, я ведь исполняющий обязанности! Или ты всё испортишь! Ты не сможешь сейчас договориться мирно!

— С чего ты взял, что я хочу с ними договариваться? — усмехнулся король. — Мы будем диктовать свою волю! Иначе переговоры бойкотируются!

— Но мы ведь… У них в плену! — напомнил Фейрис третий. — Не наоборот!

— Отстань! — сказал Фейрис первый, недовольно скорчившись и отвернувшись от сына. — Я покажу им, что значит король неоатлантов. Я не считаюсь с ними в принципе, я не признаю в них оппонентов равного уровня! Я не поступлюсь перед ними ничем. Моя воля сильна даже в плену! Если хоть волосок слетит здесь с моей головы… Космофлот вычистит половину населения этой планеты!

— Ты будто пьян… — пролепетал принц с ужасом.

— Молчи! Когда взрослые разговаривают! — шикнул на него монарх, повернувшись ещё на секунду.

— Отец, мне сорок семь лет… — произнёс Фейрис третий таким тоном, как будто действительно говорил с пьяным. — Я — вторая персона в государстве… Восемь лет, пока ты отсиживался в бункере, я руководил от твоего лица всей Нибируанской политикой…

Тут Фейрис первый цокнул, закатил глаза и демонстративно… заткнул уши пальцами. Принц схватился за голову. Все его опасения насчёт отцовской неадекватности подтверждались.

Выбрав из солдат шестерых наиболее надёжных и переговорив с ними, а остальным приказав выйти, Председатель решился подойти к пленникам. Стол был всего в метре от кроватей, так что он сел с противоположной его стороны, на самое удалённое от королевской семьи место. Монарх встретился с ним взглядами, и противники несколько секунд напряжённо всматривались друг в друга.

— Конечно, вам будет удобнее сидеть на кровати… — сказал глава Комитета как мог спокойно и дружелюбно. — Но на переговорах такого уровня обычно сидят за столом.

Король вздохнул, поднялся с кровати, подошёл к столу и сел напротив Председателя.

— Переговоры такого уровня не ведутся под дулом автомата, — заметил Фейрис первый, кивая на охрану у входа.

Председатель обернулся на солдат и взмахнул рукой. Те всё прекрасно поняли и встали лицами к двери.

— Так лучше?

— Да. Так мои шансы внезапно убить тебя намного возрастают.

Глава Комитета понял шутку и рассмеялся. Король тоже не смог удержаться от ухмылки.

— Может, расскажешь уже, кто ты такой? — задал наконец монарх свой главный вопрос. — Ты руководишь этими солдатами, ты в одиночку ведёшь переговоры со мной… Но я даже не знаю твоей должности! Судя по костюму, ты либо шут, либо настолько большой начальник, что тебе плевать на свою одежду.

Председатель придирчиво осмотрел свои Председательские облачения. Их носили десятки Председателей до него, но ни разу ещё никто не заявлял, что этот наряд подходит для шутов, что он вычурный или нелепый.

— Это просто символ власти, — развёл руками глава Комитета. — Его надевает любой Председатель, когда вступает в должность, независимо от своих предпочтений в одежде. И это не мой национальный костюм, если ты об этом подумал!

— Подожди… Ты — Председатель?! — до короля, с его действительно помутнённым сознанием, многое сейчас доходило медленно. — Боюсь предположить: Комитета четырёхсот?!

— Именно. Вас это так пугает?

— Так тебя же… не существует!

— С чего вы взяли?

— Земледельцы… организовывали… четыре крупнейших разведоперации… Участвовали сотни надёжнейших шпионов… И у всех один и тот же вывод: «Комитет Четырёхсот, он же — тайное мировое правительство, орган центральной власти, состоящий из наиболее влиятельных и богатейших людей планеты Земля, не имеет единого главы, а решает все вопросы путём голосований»!..

— Пожалуй, не буду спрашивать о методах, которыми пользуется ваша разведка, — улыбнулся Председатель. — Ибо они несовершенны. Я, как вы видите, живее всех живых!

С неохотой приняв это за истину, Фейрис первый спросил, что же хочет обсудить «столь высокий гость». Председатель, однако, не спешил объявлять о своей истинной цели.

— Как я могу к вам обращаться? — спросил он сперва.

— Фейрис первый, Амадеуса восьмого сын, единоличный властитель Нибируанской Империи, — представился король.

— Нельзя ли… Для удобства… Покороче? — смеясь, спросил глава Комитета. — Фейрис… Амадеусович, например?

— У неоатлантов нет отчеств. И фамилий тоже. Всем хватает имени и должности — места работы. И номера паспорта.

— Занятно… В общем, Фейрис так Фейрис.

— Чтоб ты знал, — возмутился его собеседник. — Просто по имени меня за всю мою жизнь называли всего два неоатланта: отец и супруга. А ты кем мне приходишься, землянин?

— Эм… ну… никем…

— Вот и не смей своим гадким языком осквернять моего священного имени! Обращайся ко мне исключительно полным титулом! Это не просьба!

Тут, когда Председатель уже хотел предположить, что монарх не в своём уме и не способен к переговорам, дверь тюрьмы вдруг распахнулась.

— Здравствуйте, друг мой! — раздался знакомый голос в дверях.

— Октавиан! Я думал, ты не придёшь! — воскликнул глава Комитета, обернувшись на звук. — Ты же хотел как следует отдохнуть с дороги?

Министр прошёл через всю комнату, сел рядом с Председателем и возразил:

— Иногда я сплю по полчаса, не снимая сапог, и мне хватает на весь день. Служба, как говорится, не ждёт.

— Как ты вообще до ста пятидесяти дожил?! — ужаснулся Председатель. — С таким режимом?!

Октавиан и сам не знал ответа, поэтому спешно перевёл разговор в другое русло.

— Вы уже объяснили нашему многоуважаемому пленнику, зачем мы здесь? — спросил он своего сообщника.

— Нет, не успел ещё. Мы пока только разговорились!

— Отлично. Значит, я вовремя. Не хотелось оставлять вас один на один с этим делом.

— Думаешь, я не справлюсь? — усмехнулся Председатель.

— Нет. Просто хочу в этом поучаствовать.

— Хорошо, тогда начинаем… Эй, там, на кухне! — крикнул Председатель в сторону одной из дверей. — Выходите!

Нужная дверь приоткрылась, и из неё вышли пятеро поваров.

— Только шеф-повар! — сказал министр, и четверо ушли обратно.

— Господин доктор! Вас тоже приглашаем! — прокричал глава Комитета в сторону другой, третьей двери.

Третья дверь открылась, и в зал прошёл врач средних лет в белом халате.

— Вы, шестеро! Тоже сюда! — окликнул глава Комитета солдат, дежуривших у входа. Те тут же развернулись и подошли к столу.

— Один пусть остаётся там. Держит их на прицеле, — шепнул Октавиан Председателю, и тот вернул одного из автоматчиков на место.

— Итак, господин монарх… — начал министр, когда земляне выстроились позади него в стройную шеренгу. — Как вы поняли, у вас тут круглосуточно дежурят пятеро поваров и врач. Можете заказывать на кухне любые блюда, которые пожелаете. А врач спасёт вас, в случае чего! Организмы неоатланта и человека очень схожи.

— Ближе к делу, Октавиан, — буркнул Фейрис первый. — Зачем вам понадобилось столько посторонних людей?

— Ну, на суде всегда должны быть… присяжные!

— Вы хотите создать видимость суда?! — король был готов рассмеяться. — Без адвокатов? С присяжными, которые даже теоретически не могут меня оправдать? Если ты так представляешь суд, Октавиан, желаю, чтобы тебя судили таким же!

— Вы зря возмущаетесь, господин монарх… Вам стоит нас благодарить! Мы решили устроить суд в тихой комнате, вместо того чтобы проводить его в гигантском зале. С нами будут всего восемь свидетелей вместо четырёх сотен. Думаю, это серьёзно уменьшит эмоциональное давление на вас.

— Ты и вправду полагаешь, что в более приятной обстановке я займу более выгодную для вас позицию? Ты глубоко ошибаешься, Октавиан!

Министр хмыкнул, но ничего не возразил.

— Подозреваемый! Сейчас вы выслушаете позицию обвинения, — объявил глава Комитета.

— Сгораю от любопытства, — с иронией произнёс Фейрис первый. — Ну, и в чём же меня обвиняют?

— Под вашим руководством были совершены ужасные преступления против человечества, — пафосно вступил глава Комитета. — Начнём с того, что вы на протяжении десятилетий разграбляли природные богатства нашей планеты. Это было и раньше, до нашей эры, много веков подряд, но я сейчас оглашаю лично ваши злодеяния.

— Земля — наша, — грозно проговорил король. — Всё это время вам просто позволяли на ней жить. На безвозмездной основе, заметьте. Мы вас щадили. Забирать ресурсы — наше полное право!

Председатель не стал подробно разбирать первый пункт обвинения, а решил сразу перейти ко второму.

— Вы тормозили наш прогресс, убивая гениальных учёных и великих лидеров! Сотни, тысячи смертей! Этому преступлению даже… названия нет! Позволю себе версию: «научный геноцид»!

— Вам ещё рано выходить на тот уровень развития, на который те люди могли бы вас вывести, — с невиданным хладнокровием отвечал монарх. — Все ликвидированные Земледельцами учёные так или иначе имели отношение к разработкам новых видов вооружений, а политики — выделяли на это средства. Весь ваш человеческий прогресс основан на изобретении орудий смерти, вы бы не сдвинулись с места, если бы вас не подгоняла необходимость воевать, защищать свою шкуру от себе подобных! Мы, как вы правильно выразились, тормозим ваше военное развитие. Но не просто так, не из вредности! Мы следим, чтобы мощь вашего оружия была пропорциональна мощи вашего разума, вашего сознания! На данный момент первый показатель… ужасно сильно опережает второй. И мы с этим боремся.

— Вы причисляли людей к низшей расе, — глава Комитета твёрдо задался целью сначала перечислить, а потом доказать. — Вы скрывали от них своё существование, запрещали неоатлантам вступать с ними в браки, пресекали гибридизацию! Одним словом, поощряли расизм! По нашим законам это определяется как «разжигание межнациональной розни»!

— Пункты ОМД придуманы тысячи лет назад. Соответственно, не меня за них винить.

— Но вы видели весь этот произвол и ничего не сделали, хотя, при имеющейся у вас власти, могли бы! Подобная халатность тоже преступна!

— Послушайте, уважаемый, — разозлился король. — У вас тоже есть немалая власть в этом мире! Почему бы вам самому не рассказать людям о нашем присутствии, а? Если это вас так волнует? Кого вы боитесь?!

Председатель с большим недоверием обернулся на «присяжных». Информация, которую он собирался произнести, была превыше всякого секрета.

— Неуправляемого всеобщего бунта, — признался он наконец. — Понимаете ли, когда люди поймут, что над всеми «сильными мира сего» стоят ещё более сильные… К тому же инопланетяне… Зачем им будет нам подчиняться? Они уж лучше будут подчиняться самым сильным, то есть вам. Все захотят… мира и процветания… Под вашим, высшей цивилизации, подданством оно у них, несомненно, будет. Так они решат. И их будет не остановить.

— Вы боитесь, что земляне попросят неоатлантов управлять ими? Добровольно откажутся от независимости? — удивился Фейрис первый.

Последовало недолгое молчание.

— Так. Мы отвлеклись, — решил глава Комитета, игнорировав последние вопросы. — Четвёртый пункт нашего обвинения касается… Вашей внешнеполитической активности!

— Что это значит? Вы возьмётесь судить меня за что-то, что я сделал в отношении третьих рас? Не вашей и не своей?

— Не совсем… Речь идёт о том документе, который вы подписали сразу по вступлении на престол — о «Поправках в Основной Мирный Договор»!

— Нет, ну это совсем уже комедия! — король расхохотался. — Все поправки были придуманы задолго до меня, их создали три расы-победителя сразу после окончания войны! Потом отец внезапно умер, и честь поставить подпись досталась мне, вот и вся история! Я не мог отказаться, в такой тяжёлый послевоенный кризис неоатлантам никоим образом нельзя было портить отношения с триодиоидами и афимерами!

— В этом документе… — Председатель аж оскалился. — Прямым текстом указано, что если земляне построят свой собственный регулярный космофлот, то они подлежат уничтожению как цивилизация-агрессор! Каково, а?!

— Между прочим, очень правильный пункт! — бесстрашно заявил монарх, для убедительности вскинув указательный палец вверх. — Люди — самая воинственная раса во вселенной, это доказано многочисленными исследованиями наших психологов! Вы и в самом деле не сможете адекватно распорядиться той силой, о которой мечтаете, уж поверьте мне.

— Что?! То есть, по-вашему, мы не имеем права даже на защиту собственных жизней?! Да уже только за это — за отчуждение неотчуждаемых прав! — вы достойны высшей меры!

Правый уголок губ Фейриса первого на мгновение загнулся вверх, но эта ухмылка пропала так же быстро, как и появилась. Воспользовавшись паузой, глава Комитета залез в карман, достал блокнот и быстро пролистал свои записи.

— Оккупация Антарктиды! — вспомнил он, убирая подсказку.

— Ага, и геноцид пингвинов! — съязвил монарх, чтобы дискредитировать обвинение, и опять искренне расхохотался. Его брат и сын тоже не удержались от смеха.

— Покровительство организованной преступной группировке! — не останавливаясь и обрывая смех пленников, объявил Председатель шестой пункт. — Земледельцам!

— Ну-ну-ну, с чего это Земледельцы — преступная группировка? — невзирая на запрет, встрял в разговор генерал.

— Ах, даже так?! Вы не согласны? А как ещё назвать гигантскую организацию, промышляющую заказными убийствами?! Вы ведь платите Земледельцам за их работу, назначаете им цели! Мало вам?! Тогда добавьте подделку документов и фальшивомонетничество! Я уже не говорю о военном шпионаже — это отдельная статья!

— Наше заседание перерастает в фарс, — заявил король, всем своим видом выражая презрение и к противникам, и к их словам. — Вы уже не знаете, в чём ещё меня обвинить! В других условиях я бы уже давно прекратил с вами любой контакт. Но сейчас я вынужден разговаривать с вами. Поэтому повторяю ещё раз: забирать ресурсы с любой точки земной поверхности — наше законное право. Распоряжаться Антарктидой и её недрами землянам нельзя. А Земледельцы убивали, убивают и будут убивать всех, кого им прикажут! Вы, господин Председатель, кстати, первый на очереди! Люди — ещё далеко не разумная цивилизация, чтобы выходить на космический уровень развития. А вы их к нему буквально тащите!

— Вот как? Значит, по-вашему, мы всё ещё дикари? Да вы за всю свою историю так и не придумали ничего разрушительнее, чем наша водородная бомба!

— Не меряйтесь с нами бомбами. Наш ядерный «почти-что-паритет» вовсе не то, чем нужно гордиться.

— Почему это? Огромный прорыв в земной науке, расщепление атома! А наша раса, как ни крути, моложе вашей на многие тысячелетия!

Фейрис первый вздохнул, заложил ногу за ногу и скрестил руки на груди.

— Хочу напомнить вам одну… очень поучительную историю: в конце девятнадцатого и первой половине двадцатого века, когда у нас вовсю шла Вторая Межгалактическая война, вы, земляне, совершили невероятный технологический скачок. От пара и угля — к нефти и электричеству! Кто-то будто высыпал банку дрожжей в тесто вашей науки! Оно и понятно — мы отозвали с Земли самое элитное военное подразделение, веками сдерживавшее ваших учёных! Земледельцы были очень нужны нам в борьбе с джуганоидами, и вы этим воспользовались… У вас невероятно вырос процент обеспеченных людей, появились первые понятия о правах человека, вы мигом размечтались о «рае на Земле», «всеобщем братстве», вечной жизни и космических путешествиях! Но что потом? Бац — Первая Мировая, бац — Вторая, бац — Холодная война, гонка вооружений! И десятки войн поменьше… Достижения развивающегося прогресса служили истинно варварским целям! Вот как! И вы хотите, чтобы мы, помня всё это, предоставили вам автономию? Ха! Да у вас до сих пор на одной планете больше двухсот государств! Вы ж без Земледельцев тут перережете друг друга все! Вы даже с Земледельцами пытаетесь!

Земляне позади Октавиана и Председателя приобрели крайне задумчивый вид. Солдат у входа держал автомат уже без былой готовности стрелять и не в напряжённых руках. Штатские даже посматривали на короля с некоторым сожалением или того хуже — сочувствием.

— Скажите ему про искупление. Опустим всё лишнее! — шепнул министр главе Комитета.

— Прекрасная история. Но вы опять увели нас от темы, — обратился к монарху Председатель. — И очень не вовремя. У нас ведь есть для вас… одна хорошая новость! Все ваши преступления…

— Которые я не совершал…

— Тихо! Могут быть искуплены. Хотите узнать, каким образом?

— Будто бы если я не захочу, вы не расскажете! — огрызнулся монарх.

— Вам предлагается добровольно отречься от престола и назначить своим преемником сэра Октавиана, — выпалил глава Комитета на едином дыхании.

От такого поворота событий все члены королевской семьи синхронно вскинули брови и вытаращили глаза, словно их ударили током.

— Ну наконец-то… Наконец-то вы перестали тянуть резину и сказали всё по существу, — покачал головой Фейрис первый. — А то суд, суд… Я уж подумал, вы действительно верите в то, что говорите!

— Не увиливайте! Нам нужен ваш ответ, а не ваши рассуждения.

— Сначала я хочу узнать, что будет, если я откажусь, — сказал монарх.

— О-о… Если вы откажетесь, вы прочувствуете всю мощь нашей угнетённой ярости! — пригрозил Председатель. — Сначала на своих близких… А потом и на самом себе.

— Соглашайтесь, пока мы просим по-хорошему! — посоветовал сэр Октавиан.

Вместо ожидаемой реакции — яростного отказа, гневных криков и возмущения, король лишь слабо ухмыльнулся и, четко разделяя слоги, проговорил:

— Ни-ко-гда.

Что-то внутри монарха с неприятным звуком хрустнуло, и он без чувств соскользнул с кровати на пол.

Наблюдавшие эту сцену онемели, и продолжалось это довольно долго. Первым из оцепенения вышел министр. Плюнув на всю свою былую сдержанность и приличие, он взвыл, принялся с досады рвать на себе волосы, стукнул кулаком по столу, рухнул со стула и покатился по полу с криками. Председатель погрустнел, склонил голову, снял чалму, обнажив свои роскошные чёрные волосы, и протянул её стоявшим сзади солдатам. Те взяли атрибут высшей власти в Комитете с необычайным благоговением и постарались, соответствуя случаю, придать своим лицам печальные выражения. Председатель сложил руки у рта и принялся молиться на никому не известном языке. Нервный срыв Октавиана ему, по-видимому, не мешал.

Вот так, совершенно неожиданно, восстание землян навсегда потеряло свою главную и единственную надежду на «блицкриг».

— Что с ним, доктор? — спросил генерал Земледельцев у врача, ощупывавшего тело.

— Похоже, ваш брат предчувствовал, что с ним может случиться что-то подобное, и подготовился — спрятал себе в зуб капсулу… с какой-то кислотой… Чтобы воспользоваться своим «последним шансом», ему нужно было просто чуть посильнее сжать челюсти… Она ударила сразу в мозг. Мгновенная, лёгкая смерть… Всяко лучше, чем те ужасы, которые ему готовил господин Председатель.

Доктор не ошибался. Король был мёртв.

Глава 9

Город людей

Как полагали дядя и ещё несколько бывалых Земледельцев, занимавшихся воспитанием принца, именно первое приключение на поверхности окажет наибольшее влияние на всё его дальнейшее восприятие планеты Земля. Этим многоопытным господам и в страшных снах не снилось, что своё первое путешествие по миру людей Фейрис четвёртый совершит без задания, не имея звания действительного рядового, с охраной, состоящей из одного-единственного дроида, вооружённого — смех, да и только, — двумя лёгкими бластерами! Лишь заикнуться о предоставлении принцу такой вольности значило бы тут же попасть в опалу короля и, как следствие, быть исключённым из рядов Земледельцев. Принц понимал это, и потому был безумно благодарен министру внутренних дел, который вызвался помочь его земным похождениям и взял на себя такую колоссальную ответственность. «Эх!.. Если что-то пойдёт не так, не сносить ему головы!.. А жаль…» — то и дело проносилось в мыслях у Фейриса. Если бы он только знал, сколько смертей принёс этот безжалостный заговорщик…

Но пока что принц считал Октавиана честным и великодушным неоатлантом, более того — своим благодетелем. Какой преступный замысел скрывался за этими «благодеяниями», он и представить не мог. Да и разве мог он теперь, находясь на свободе и упиваясь ею, как наркотиком, думать о каких-то заговорах и интригах, плетущихся в подполье? Нет, ему было не до этого, перед ним и Михаилом сейчас стояли гораздо более существенные задачи.

Для начала надо было попасть в Мурманск.

Расстояние от посёлка, в котором «Сокол» высадил своих пассажиров, до моста через Кольский залив равнялось примерно десяти километрам по прямой. Пройти по этой прямой без сверхсовременного вездехода было невозможно, так что путь и, соответственно, время на его преодоление значительно удлинялись. Удобнее всего было двигаться вдоль трассы, проходящей по мосту и сквозь посёлок. Идя по её обочине прогулочным шагом, товарищи постоянно осматривались вокруг, стараясь не упустить ни одной детали этого неизвестного для них мира. Впрочем, зря они надеялись найти здесь что-нибудь выдающееся. Пейзаж, открывавшийся им, не только не радовал взгляд, как оставшийся далеко позади северный лес, но и навевал тоску. Всё пространство, отделявшее дорогу от лесополосы, было усеяно подорожниками, лопухами, мусором и разными безымянными сорняками, покрытыми придорожной пылью. Реже, чем хотелось бы, из этого «серого царства» выбивались вверх одинокие цветы, яркость которых по сравнению с тусклостью их соседей была просто ослепительной. Принц указывал на них дроиду, и тот каждый раз безошибочно определял их научное и общеизвестное названия. Всё остальное время товарищи либо молчали, либо перекидывались короткими и максимально ёмкими фразами, выражавшими их надежды насчёт предстоящей прогулки по городу людей. Лишь однажды Михаилу с Фейрисом удалось разговориться. Принц тогда спросил, как дроид относится к Космическим Играм — соревнованию, на котором Фейрис должен был совсем скоро выступить.

— Знаешь… Я получил своё сознание всего несколько месяцев назад, я живу в этом мире слишком мало… Но по-моему, все четыре расы просто помешаны на этих Играх!

— Согласен… — сказал принц. — Тоже об этом задумывался. Первая Межгалактическая война была четыре тысячи лет назад, а мы всё ещё празднуем её окончание…

— Праздник теперь посвящён обеим войнам, не забывай, — напомнил Михаил. — Так что повод не устарел. Я о другом…

— Ты о законах, связанных с Играми? — догадался Фейрис.

— Да. Во-первых, устраивать Игры каждые пять лет — это один из первых пунктов ОМД. Вдумайся! Проводить этот праздник — наша обязанность по верховному закону! Это же… Неправильно! Главу жюри наделяют полномочиями наравне с королевскими, на организацию тратятся такие огромные деньги… Они уже давно имеют статус «священных»! И ещё это безумное примечание…

— «Объявление всеобщей войны в случае неуважения к Играм»?

— Именно! То есть, нарушение одного из правил этого «священного праздника» стоит того, чтобы погрузить вселенную в очередную войну?! Игры создавались, чтобы объединять расы, скреплять их на культурном уровне! Они даже в теории не должны служить поводом для нового конфликта! Так что Игры — это прекрасная традиция… Но они должны выглядеть совсем по-другому.

— Понимаю тебя, друг, — закивал принц. — Ты и вправду умеешь автономно мыслить! У большинства разумных существ во вселенной… другое мнение.

Дроид пожал плечами и хотел было закончить разговор, но тут Фейрис добавил:

— А ведь отчасти ты прав… Мы сейчас буквально в шаге от новой войны…

— Почему это? — не удержался от вопроса Михаил.

— Ну я ведь теперь участник! Официально! — ухмыльнулся принц. — И я сейчас в самом небезопасном месте во вселенной… На поверхности Земли… Просто представь: если меня здесь выследят и убьют, то я…

— Ты не попадешь на Игры!

— Вот! А неявка одного из заявленных участников — как раз один из пунктов «неуважения»! Моя смерть меня не оправдает.

— И ты серьёзно думаешь, что вся «родня» объединится и осмелится напасть на неоатлантов?! — поразился дроид. — Из-за такого пустяка?! Извини, что называю твою смерть пустяком…

— Знаешь, я почему-то в этом уверен. Ты прав, за последние четыре тысячи лет это преклонение перед Играми зашло слишком далеко…

Продолжать беседу уже не было настроения, и Фейрис с Михаилом замолчали до самого Мурманска.

* * *

Когда товарищи перешли мост, солнце уже коснулось своим краешком горизонта. Погодная обстановка внушала большие опасения. С востока приближался широкий грозовой фронт, ветер усиливался, однако поверхность воды при этом оставалась ровной и гладкой, как зеркало, без малейшей ряби. Эти и некоторые другие факторы ясно давали понять, что в Кольском заливе наступает затишье перед бурей. Воспользовавшись своей компьютерной составляющей и подключившись к Сети, дроид узнал прогноз погоды и подтвердил: ночью ожидается настоящий ураган, с сильнейшим ливнем и грозой. Надеясь успеть укрыться в отеле до ненастья, товарищи немедленно двинулись к центру города. По пути Михаил выяснил, что до ближайшего отеля с круглосуточной регистрацией идти больше часа, а до так необходимого Фейрису ресторана — всего пять минут, к тому же, ресторанов в округе было достаточно много. Неудивительно, что голод взял верх и над усталостью, и над страхом промокнуть.

Гастрономическое турне затянулось до позднего вечера и, по мнению обоих его участников, выдалось на славу. Пункт «ознакомиться с земной кухней» решено было считать выполненным с отличием. Теперь следовало подыскать гостиницу, чтобы отоспаться и восстановить силы перед завтрашним поиском приключений. В крайнем случае, можно было переночевать и в «Соколе», залёгшем на дно залива. Там было безопаснее — огромный плюс! Но преодолевать ради этого новый мини-марафон, тем более под надвигавшимся дождём, никому из товарищей не хотелось.

С виду всё в вечернем Мурманске было, как всегда. Вечер плавно перетекал в «развлекательную ночь» — ночь с пятницы на субботу. Кинотеатры запускали в прокат ужастики, приложения такси повышали тарифы в два раза, ночные клубы и бары готовились к самой прибыльной за неделю смене. Вывески горели, машины возвращали своих владельцев домой или доставляли их в места проведения досуга, пешеходы скапливались у светофоров и, дожидаясь «зелёного», пересекали проезжую часть, окна большинства домов пока ещё светились ярким, приветливым, уютным светом. Принц и дроид наблюдали за всё время куда-то спешащими, даже вечером чем-то занятыми людьми и с энтузиазмом обсуждали обстоятельства их жизни: сам город, мимолётом подслушанные обрывки разговоров, запахи, музыку, иногда доносившуюся из приоткрытых дверей или окон. Это были идеальные условия, чтобы составить своё независимое мнение о землянах и их быте.

Но была у Мурманска сегодня и обратная, недоступная для взора товарищей сторона. На всех улицах, особенно центральных, ещё с обеда дежурили по несколько десятков агентов международных спецслужб. Каждый из участников облавы на инопланетян был тщательно замаскирован и предупреждён, что «объекты» вооружены и обязательно попытаются оказать сопротивление. Эта операция была экстренно спланирована главарями восстания, проследившими путь Фейриса, и ставила своей целью захватить дроида и набор класса «S», чтобы потом передать их земным учёным. В лучшем случае, как предусматривал приказ, финальный налёт и захват обеих целей надо было провести где-нибудь вдали от центра города, в каком-нибудь тёмном безлюдном местечке — операция должна была пройти в полной секретности от мирных жителей. Убить или ранить самого принца при этом было строго запрещено.

* * *

Товарищам повезло, как снайперам, обнаружившим врага до его выстрела. Михаил сработал, как истинный дроид-охранник — используя фронтальное и «затылковое» зрение, он выделил несколько лиц, сопровождавших их практически от первого ресторана и на протяжении всего пути лишь заходивших в здания и менявших свою одежду.

— Не подавай виду. За нами ведётся слежка. Причём по очень изощрённой схеме. Участвуют по меньшей мере семнадцать человек, — предупредил дроид Фейриса шёпотом. — Теперь я в этом уверен. И не оборачивайся. Это профессионалы. Я просканировал лица по базе Земледельцев. Здесь агенты всех крупнейших спецслужб.

Получше присмотревшись к до странности многочисленным прохожим, принц и сам заметил характерные признаки слежки. На одной только улице он встретил восьмерых участников операции! Чтобы найти ещё девятерых, замеченных Михаилом, вероятно, следовало обернуться, чего делать в условиях слежки, разумеется, не стоило.

— Как они узнали, что мы в Мурманске?.. — тихо спросил Фейрис. — Кто их предупредил?..

— Говорил я тебе, надо было обыскать её дом! — зашипел Михаил на ухо другу. — Эта землянка! Сто процентов у неё какое-то видео было с нашей высадкой! И она его кому-то предъявила!

— Да нет, она же думает, что она под подпиской, что её еле отмазали от госизмены… Не Лиза это! Она бы забоялась!

Тут из-за угла навстречу товарищам вынырнули двое подозрительных людей в одинаковых чёрных шинелях. Субъекты прошли мимо принца и дроида, метнув на них каждый по одному сердитому косому взгляду.

— Ладно, Миша, всё, хватит нам препираться, — сказал Фейрис, для которого эти взгляды был подобны холодному душу. — Не время.

— Да-мс, всё-таки ошибся я… Не профессионалы они. Дилетанты. Так лицом к лицу выйти и так нагло посмотреть могли только те, у кого не то что спецподготовки, а даже обычных мозгов нету! — Михаил усмехнулся. — Это у них так, наверное, принято — давать жертве шанс обнаружить слежку.

— Погоди… мне всё это странно… — протянул принц, задумчиво глядя куда-то в сторону. — Если бы они действительно хотели следить за нашими передвижениями, им бы хватило простенького квадрокоптера. Убить нас — простейший снайпер. А тут целая схема, почти двадцать людей… Не кажется ли тебе, что они нарочно пытаются привлечь к себе наше внимание?

— Специально обнаруживают слежку?! Ничего не понимаю. В чём тогда смысл этой заведомо провальной операции?

— Возможно, им необходимо… напугать нас… заставить нас ошибиться… Давай поразмышляем. Что бы сделал Земледелец, если бы заметил слежку?

— Скрылся бы, — ответил дроид, которому, по правде, хотелось поступить точно также.

— Верно. Стал бы петлять по городу, выстраивать кривые маршруты, скрываться во дворах, и сам не заметил бы, как попал…

— В засаду!.. — ахнул Михаил. — Конечно, как я не предусмотрел такого очевидного варианта! Зачем им лезть на наши бластеры, зачем подвергать своих людей такому риску, если можно просто поймать нас в ловушку! Заполучить нас живыми!

— Верно мыслишь. К тому же, им совершенно не нужна перестрелка с Земледельцами в центре города. Они ведь не разглашают тайну неоатлантов! А наши плазменные сгустки на глазах у толпы… сам понимаешь!

Дроид кивнул и помрачнел.

— Фейрис… — протянул он взволнованно. — Скажи, что у тебя есть план.

— Я? А я должен иметь какой-то план?

— Ну ты же у нас Земледелец или кто? Кого к этому всю жизнь готовили?

— Есть у меня план… — сказал принц, поразмышляв с полминуты. — Сможешь найти в памяти карту слепых зон?

Михаил кивнул и принялся вращать глазами, будто перелистывая ими невидимые страницы.

— Готово, — объявил он наконец.

— Ищи Мурманск.

— Нашёл.

— Теперь смотри, как нам отсюда добраться до порта так, чтобы всю дорогу светиться на уличных камерах.

— До порта? Может, до моста?

— Нет. До порта.

— Стоп, так ты предлагаешь проникнуть в пассажирский порт, пройти на пристань, а потом угнать судно и уходить по воде? Это… точно осуществимо?

— Не знаю. У меня другой план. Ты сыграешь роль лодки.

— Ха! Вот как! Что ж, на испытаниях я показывал неплохие результаты в плавании… обгонял все известные модели дроидов…

— Так ты нашёл дорогу в порт?

— Да.

— Веди!

* * *

От точки нынешнего расположения товарищей до пассажирского Мурманского порта вела только одна большая и широкая улица, полная важных объектов, защищённых внешним видеонаблюдением. На Земледельческих картах она была помечена как «131172», но в реальности носила, конечно же, совсем иное название. Это затруднило её поиски, но не оставило их безрезультатными. Найдя «131172», товарищи свернули на неё и пошли по ней вниз буквально бегом. Комитетчики следовали за ними по пятам, уже не особо-то скрывая своего присутствия, видимо, догадавшись, что их раскрыли, и соблюдая дистанцию лишь затем, чтобы не развязать перестрелку в неподходящем месте.

— Миша, стой! Там шлагбаум! Закрыто! — крикнул вдруг Фейрис, указывая на железную дорогу — границу между городом и пассажирским и торговым портами.

— Это для машин! А мы пройдём! — самоуверенно воскликнул Михаил, но за шлагбаумом тут же промчался поезд, и товарищи были вынуждены на несколько секунд остановиться среди также ожидавших поднятия шлагбаума автомобилей. За это время преследователи успели серьёзно сократить отрыв.

Лишь только увидев, что состав «закончился», принц и дроид перепрыгнули шлагбаум. Им и вскоре выбежавшим за ними вдогонку «охотникам» громко просигналили, но обеим сторонам погони на это было решительно всё равно.

Вот и грузовой порт. Контрольно-пропускной пункт для автомобилей, со шлагбаумом и с будкой охраны. Предъявлять дежурным «ключ от всех дверей» — «настоящие» удостоверения ФСБ, уже не было времени, и товарищи просто перескочили очередной шлагбаум, как и предыдущий. Вдогонку им раздалась отборная ругань и выстрел, но относительная темнота бегущим покровительствовала. Подбежавшие к КПП «охотники» большей частью устремились за «объектами», а меньшей частью, предъявив документы, разъяснили ситуацию в свою пользу и потребовали от дежурных поднять по тревоге весь вооружённый персонал. В порту завыли сирены, отовсюду раздался лай разгневанных собак, но товарищей это всё уже мало волновало — они достигли ближайшего пирса и, собравшись с духом, спрыгнули в воду…

* * *

Принц, прижавший дипломат к груди, стоял на дроиде, как на сёрфинговой доске. Михаил грёб всеми конечностями, грёб так быстро, что, казалось, превратился в одну большую турбину от гидроплана. Совершая сейчас эту опасную переправу, он понимал, что рискует гораздо больше, чем когда-либо в своей жизни. Случайного попадания жидкости через нос на внутренние механизмы дыхания хватило бы, чтобы вызвать серьёзный сбой. Случись такое посреди залива, Михаил бы безвозвратно утонул, но делать нечего — сзади уже доносился гул катеров, и любое промедление могло обернуться провалом побега.

Изначально товарищи планировали пересечь залив наискосок, чтобы добраться до звездолёта, минуя берег, но огромная скорость, с которой они плыли, внесла свои коррективы. Михаил, как истинное живое существо, борясь с течением, постепенно начал уставать. Железные мускулы дроида с каждой секундой всё больше слабели, и он, чувствуя это, вытащил голову на поверхность и что есть мочи прокричал:

— Фейрис!!! Я больше не могу!!! Поплывём напрямик!!! Так в два раза ближе будет!!!

Ответа не последовало. Михаил счёл это за знак согласия и сменил курс. На самом же деле принц, отвлечённый шумом воды, ветром, начинавшейся грозой, только что полившим дождём и рёвом лодочных моторов, его попросту не расслышал, и был очень удивлён, когда увидел, что дроид собирается причаливать.

Выбравшись на берег, товарищи спрятались в ближайшем кустарнике, достали бинокль и стали наблюдать за своими преследователями. Сверху их прикрывало большое, раскидистое, совсем не свойственное для северных широт, но всё же стоявшее здесь дерево, так что капли дождя обзору не мешали. Катера, прочёсывавшие залив, судя по символике оказались военными. На корме у каждого из них был закреплён танковый пулемёт. На палубах стояли отряды по меньшей мере по десять человек. Командиры, как заметил Фейрис, были вооружены настоящими бластерными автоматами, что исключало для товарищей превосходство в технологиях.

Вдруг кусты зашелестели. Михаил возился, пытаясь что-то достать из внутреннего кармана.

— Фейрис! — шёпотом позвал он. — Держи!

Принц отложил бинокль и посмотрел на друга. Дроид протягивал ему один из своих бластеров.

— Зачем, Миша?

— Возьми-возьми! Пригодится! Пришьёшь кого-нибудь! Не всё же нам бегать! — подстрекал Михаил.

Фейрис нерешительно потянул руку за оружием. Внутри него отчаянно боролись две его сущности: миротворец и солдат, жалость и безжалостность. Первый советовал тихо ретироваться, избегать человеческих жертв, второй буквально требовал взять бластер, не колеблясь расстрелять всех противников и только потом героически покинуть поле боя. Как ни странно, эти противоположности очень быстро пришли к компромиссу — договорились атаковать людей только в случае нападения с их стороны. Уже ничуть не страшась, принц забрал оружие и, на всякий случай, заранее снял его с предохранителя. Бластер, даже утеплённая резиной ручка, был как будто только что из морозилки и, помытый солёной водой, блестел в искусственных лучах, долетавших на этот берег с противоположного. Фейрис рассмотрел на его корпусе пять перечёркнутых длинной линией палочек и тяжело вздохнул, предчувствуя, что скоро тут должны будут появиться шестая, седьмая, десятая… Принц отчётливо и с большим отвращением представил, как сгустки плазмы, вылетавшие из этого малюсенького дульца ещё при прежнем хозяине, прожигали пятерым людям кожу, мышцы, кости, лишали их жизней… При мысли о костях его внезапно осенило. Эту битву можно было запросто выиграть хитростью!

— Миша, друг, нам не придётся сражаться! — объявил Фейрис, словно сбросив камень с души. — Мы можем замести следы и преспокойно скрыться, как это делают настоящие Земледельцы!

Дроид был явно недоволен таким предложением, но поделать ничего не мог — принц настаивал.

— Инсценировка смерти, да? Ты точно хочешь её использовать? — спросил Михаил, когда Фейрис уже полез в дипломат. — Лично я бы не против… Постреляться с людьми! Потом, если что, сбежим…

— Если мы не используем инсценировку, они продолжат наши поиски. Они примерно догадываются, куда мы высадились, и их больше сотни. А на подмогу придёт ещё тысяча! Сам подумай, долго ли мы сможем скрываться?

— Ладно, ты прав… Ты нашёл комплект?

— Да! Вот он!

Принц достал из набора класса «S» специальный теплонепроницаемый плащ и мешочек с имитацией различной человеческой ткани. Затем он вышел из укрытия и прошёлся по берегу, оставляя материал из мешочка на видных местах. Вернувшись к Михаилу, Фейрис отыскал в дипломате особую сверхмощную гранату, со всей силы бросил её в центр намеченного круга и сразу же накрыл себя и товарища плащом.

Взрыв, казалось, был слышен во всём Мурманске вместе с пригородами. После огненной вспышки и грохота поднялся даже небольшой «взрывной гриб». Ещё не успел он рассеяться, а все катера, как по команде, уже устремились в его сторону. На единственном пригодном для причала участке берега хватило места только одному из них, а остальным, чтобы не мешались, было приказано залечь в дрейф неподалёку. Сошедший с катера отряд первым делом осмотрел гигантскую воронку, оставленную гранатой. Найти заранее разбросанные вокруг неё синтетические «останки» было легко, а вот отличить их от настоящих — невозможно. Дополнительно проверив все окрестности при помощи лучших Нибируанских тепловизоров и не найдя абсолютно ничего с размерами и температурой человека, солдаты посовещались и решили прекратить поиски. Земледельцы, скорее всего, самоуничтожились или же ловко скрылись, драгоценный чемоданчик с уникальными шпионскими устройствами не достанется теперь ни одной из спецслужб — с такими выводами земляне вернулись на катер.

Принц и дроид наконец-то вздохнули свободно. Угроза миновала. Можно было спокойно продвигаться к «Соколу», не опасаясь удара со спины. Весело смеясь над агентами Комитета, товарищи поднялись с земли, отряхнулись от налипших на одежду листьев и торжественно пожали друг другу руки в знак обоюдного уважения и благодарности. Своими слаженными совместными действиями они не только красиво ушли от преследователей, но и сохранили при этом их жизни, драгоценные, как и у всякого мыслящего существа. На радостях Фейрис даже пообещал наградить Михаила высшим Нибируанским орденом — орденом «Амадеуса восьмого», выдававшимся за исключительные заслуги перед расой. Спасение представителя королевской династии как раз входило в список этих «исключительных заслуг», так что свидетельства принца должно было быть достаточно. Однако дроид от награды категорически отказался, напомнив другу:

— Если ты расскажешь, что я тебя спас, то тебе придётся объяснять, где и когда это произошло. А ведь ты сам говорил: никто не должен знать, что мы побывали на поверхности!

Ещё немного поколебавшись, Фейрис согласился оставить свою затею с орденом, но всё равно заверил, что при первой же возможности щедро отблагодарит Михаила. Дроид возражать не стал, и они двинулись в путь, подшучивая над выпавшими на их долю нелёгкими испытаниями. И интуиция, и теория вероятности, и даже сам здравый смысл подсказывали им, что запас приключений на сегодня исчерпан.

Как же они ошибались!..

Глава 10

Приятная встреча

Гроза всё никак не унималась. Дождь лил уже не как из ведра, а как из пожарного брандспойта. Молнии ежесекундно полосовали небо, громы сотрясали воздух, а ураганные порывы ветра сбивали товарищей с ног, заставляя их идти всё медленнее и медленнее. Деревья, особенно молодые, гнулись к земле всей своей кроной и тут же резко выпрямлялись обратно, точно катапульты, метающие снаряд. По низу стелились вихорки из оторванных листьев и упавших веток. Грунт, уже успевший разбухнуть на несколько сантиметров вглубь, по ощущениям казался непролазной болотной топью. Подобного ненастья принц не видел даже в обучающих фильмах для Земледельцев. На Нибиру, где погода была управляемой и регулировалась из ГлавМетЦентра, стать свидетелем такой бури было невозможно, поэтому Фейрис очень гордился, что наблюдает этот разгул стихии из самого его эпицентра. Целый миллиард неоатлантов никогда не увидят ничего похожего, а он, как настоящий первопроходец, идёт без страха и сомнения, не различая дороги, ориентируясь только на внутренний компас своего спутника. Что могло быть прекраснее для истинного романтика! Принцу не хватало только того, кто мог бы разделить его восторг. Михаил, несмотря на наличие души, оказался совершенно не в состоянии разглядеть в этом природном хаосе особое очарование.

— Красиво только то, что упорядочено! — перекрикивал ветер дроид. — А покажи мне здесь хоть что-нибудь, подчиняющееся математическим канонам!

Фейрис не мог спорить, когда каждое открытие рта оборачивалось залетевшим листиком или сотней капель дождя. В спокойную погоду он бы непременно заявил, что Михаил ошибается, что гармония — это не только порядок, и привёл бы неопровержимый пример: море. Оно вечно меняется, в нём чередуются приливы и отливы, шторма и штили, тёплые течения встречают холодные, невозможно сделать две абсолютно одинаковых фотографии его постоянно движущейся воды, и при этом никто не возьмётся отрицать, что море прекрасно. Так же и с космосом: звёзды не выстроены в ровные ряды, галактики не летят параллельно друг другу, ни одна туманность никогда не достигнет полной симметрии, а даже если и достигнет, то пробудет таковою лишь мгновение, поскольку вселенная не может остановиться в своих преображениях, избрав себе конечный, «идеальный» облик. «Так что вот так, друг мой! Красивым может называться и абсолютный порядок — творение человека, и абсолютный хаос — творение природы!» — так бы Фейрис закончил своё не случившееся выступление.

Минут через десять товарищи почувствовали под ногами асфальт, и дальнейший поход уже не представлял для них особых трудностей. После грязной слякоти бездорожья пройтись по ровному, умытому дождём шоссе было невиданным наслаждением.

— Почти дошли! — воскликнул дроид, подбежав к знаку у обочины. — Полкилометра!

— Обнадёживает, — сказал принц, разглядывая потертую, старую надпись с названием посёлка и числом «0,5». Вдалеке уже мерцали отблески крыш знакомых зданий.

— Слушай, а зачем нам вообще… тащиться так далеко? — спросил вдруг Михаил. — Давай вызовем «Сокол» сюда! Пусть сам прилетит к нам!

— Ты не думаешь, что будут свидетели? — засомневался Фейрис, но, оглядевшись вокруг и увидев лишь кромешную тьму и бушующий ливень, решил всё же рискнуть.

— У кого пульт? — засуетился принц, внезапно осознав, что совсем не помнит, куда убирал предмет.

Дроид обыскал себя и с ужасом обнаружил пульт управления «Соколом» в кармане своей куртки…

— Фейрис… У нас проблемы! — сказал Михаил, протягивая устройство Фейрису.

Принц сразу понял, что в «Сокол» они сегодня не попадут. Пульт был сломан, его экранчик «заплыл» жидкостью и не загорался от нажатия кнопок. Несколько минут пребывания под водой и «добивающее» действие дождя предсказуемо вывели механизм из строя.

— Как это… случилось?.. Как он вообще оказался у тебя?! — повысил голос Фейрис.

— Вроде, тебе некуда было его сложить… Дипломат забит, а в твои карманы он не помещался… Ты отдал его мне!

— И ты забыл о нём, когда переплывал Кольский залив?!

Дроид только развёл руками.

— Уж извини, что я так торопился тебя спасать…

— Прости. Я не хотел, — спохватился Фейрис. — Сможешь починить?

— Точно не сейчас. Скорее всего, завтра. Ему нужно просохнуть. Под дождём я его разбирать точно не буду!

Принц нахмурился и поднял взгляд на небо.

— Но погоди… Где же нам тогда ночевать?!

Михаил пожал плечами. В посёлке, где произошла высадка, не было ни одной, даже самой простой гостиницы — это товарищи выяснили ещё днём. А идти обратно в Мурманск, пока там оставались сотни «охотников»… было смерти подобно. Приходилось смириться с мыслью, что на всю ночь они останутся под открытым небом.

— Ладно, не раскисай! Кажется, по дороге в Мурманск я видел у обочины какую-то беседку, — попытался подбодрить друга дроид, и они оба двинулись дальше.

Пройдя магазин «Продукты», казавшийся во тьме ночи какой-то древней заброшенной избой, товарищи зашли в посёлок. Тот не подавал в столь поздний час никаких признаков жизни и, если бы не свет редких дорожных фонарей, в молчании своём был бы весьма зловещим. Чем ближе товарищи подходили к улице, на которой стоял небезызвестный дом с красной крышей — Лизин дом, тем сильнее Фейрисом овладевали странные чувства. Это было не то волнение, не то страх, не то стеснение, в необычных пропорциях перемешанное с радостью и ликованием. Сердце принца забилось учащённо. Все его мысли сейчас вертелись вокруг одной определённой точки, но у него никак не получалось понять, какой именно. Его пугало собственное состояние.

— Миша! — не своим от тревоги голосом позвал Фейрис. — Стой!

Дроид оглянулся и спросил:

— Что такое?

Вместо ответа принц поставил дипломат на землю и снял с руки часы со считывателем эмоций.

— Надень, — попросил он друга. — Пожалуйста. Очень надо.

Михаил не стал углубляться в подробности и послушно нацепил прибор на запястье.

— Теперь закрой глаза.

— Они могут показать нечто, что тебя скомпрометирует? — поинтересовался дроид.

— Не знаю. Но на всякий случай закрой.

— А говорят, от друзей секретов нету… — сказал Михаил и зажмурился.

Фейрис постарался сосредоточиться на одолевавшем его чувстве. Это ему удалось. Тогда он поднял набор класса «S» и вытащил оттуда свёрнутый в свиток листок бумаги, подаренный ему сэром Октавианом в дополнение к часам. Бумага была залакирована, поэтому принц не боялся держать её под дождём. Расправив свиток, он собрался с духом и посмотрел на циферблат.

Циферблат светился пурпурным…

Фейрис всё никак не решался отвести взгляд к списку, чтобы узнать значение этого оттенка. Лишь только оправданный вопрос Михаила: «Долго ещё?» заставил его опустить глаза на бумагу. Напротив пурпурного кружка в списке жирным шрифтом было написано:

«Влюблённость».

— Бред!!! — взревел принц и в сердцах перекинул свиток через ограду в чей-то огород. — Эта штука сломалась! Снимай их, Миша, утилизируем!

Он сорвал часы с руки дроида так сильно и резко, что Михаил от неожиданности ойкнул и открыл глаза. Фейрис занёс прибор над головой и с размаху бросил его на асфальт. Считыватель эмоций отскочил, будто резиновый, и подкатился к ногам своего хозяина. Тот, хоть и понял, что часы сверхпрочны, не удержался и со всей силы наступил на них. Ничего, кроме боли в ступне, это не принесло. Тогда принц отошёл назад, достал свой бластер и навёл его на прибор.

— Подлежит утилизации, — произнёс он в тоне приговора.

— Не горячись, друг! — спокойно посоветовал дроид, даже не шелохнувшись. — Я, конечно, не знаю, что конкретно они тебе показали, но ведь это очень высокоточный считыватель! Товарищ министр не подарил бы тебе хлам. Почему бы не допустить, что они сказали правду?

— Это не может быть правдой. Мы… общались… меньше десяти минут…

Михаил в доли мгновения догадался, каких «мы» имел в виду его товарищ.

— А! Ха-ха! — воскликнул дроид, потирая руки. — Если не ошибаюсь, пурпурный! Да, точно, мы же её дом сейчас пройдём! Ну-ну, Фейрис четвёртый, попадёт тебе от Земледельцев!

Дуло бластера неожиданно развернулось в сторону Михаила.

— Ты молчишь, — проговорил принц. — Или замолчишь навсегда. Ты прекрасно знаешь, для Земледельца любовь к землянке — расстрельная статья! Если обо мне пойдёт такой слух… Это крест на всех моих мечтах!

— Я — могила! — поклялся дроид, не отпуская с лица ехидную улыбку. — Если ты не станешь переходить установленную грань, всё будет замечательно! Мне, если честно, даже в радость, что тебя посещают столь благородные чувства! В твоём возрасте положено думать… совсем о другом, ха-ха!

Тут Фейрис не удержался и выстрелил. Раскалённая плазма, разогнанная до сверхскоростей, пролетела у Михаила над левым ухом и опалила волосы на виске.

— Да я ж пошутил!.. — пролепетал тот, осознав, что друг сейчас специально промахнулся с пяти шагов.

— За такие шутки… в зубах бывают промежутки! — процитировал принц любимую дядину фразу.

— Оправдываешь титул… — с уважением произнёс дроид. — А часики ты всё-таки не тронь. Они не виноваты, что ты настолько влюбчивый.

Не зная, как расценивать подобную себе характеристику — как комплимент или как порицание, Фейрис промолчал и, нагнувшись, надел считыватель эмоций обратно на руку.

— Зря ты, конечно, всё это затеял… — сказал Михаил, когда принц наконец-то спрятал бластер обратно в куртку. — Она — землянка, ты — неоатлант, вам априори нельзя быть вместе…

— Я не специально, оно само собой! — перебил его Фейрис. — Это просто подсознание!

— Неважно. Вы ведь уже изучили Основной Мирный Договор?

— Да, целиком, — ответил принц, вспоминая школу, организованную для него Земледельцами. — Все шесть частей.

— Помнишь пятый пункт четвертой части?

— «Земледельцам под страхом смерти запрещается вступать в родственные отношения с людьми». Один из основных законов, регулирующих наши действия в колонии.

— Вот, прекрасная память! И после этого ты ещё можешь о чём-то задумываться?

— Но я ведь ещё… Не Земледелец… Я обычный неоатлант… На меня пятый пункт не действует…

— Обычный неоатлант ни под каким предлогом не сможет попасть на поверхность Земли! «Туристов» не существует! Так что суд для тебя будет такой же, как для Земледельца, уж поверь.

— Да уж… Как же жалко, что это всеобщий, международный закон! Не наш, не Нибируанский, не внутренний!

— То есть, хочешь сказать, против «внутреннего закона» ты бы пошёл? — Михаил насмешливо прищурился.

— Нет, но… ладно, да. Не буду врать, если бы у меня появился шанс стать первым в истории неоатлантом, женившимся на землянке, я бы преступил любой закон! Включая ОМД!

Дроид цокнул, закатил глаза, вздохнул, как бы объявляя: «Ты — безнадёжен», и, не став даже напоминать принцу о Межгалактическом суде, отвернулся и прекратил беседу. Именно в те секунды у него родилась идея любым способом убедить Фейриса и завтра же покинуть Мурманск, перебравшись с ним в более «приятные» районы планеты, подальше от прекрасной северной девушки.

Товарищи прошли мимо того самого дома с красной крышей, будто бы и вовсе его не заметив. На самом деле, оба они опознали здание ещё издалека и сильно удивились, так как в нём в столь поздний час ещё вовсю горел свет. Сначала принц даже захотел проверить, всё ли в порядке у Лизы, но потом подумал, что причин не выключать свет ночью существует очень много, и не стал делиться своими опасениями с Михаилом. Ход мыслей дроида был почти аналогичен и привёл его к тому же выводу. На том, собственно, этот эпизод мог бы и закончиться, если бы с ними не приключилось одно очень радостное для Фейриса и досадное для Михаила событие. Когда они удалились от Лизиного дома метров на тридцать, позади них послышался резкий скрип и, спустя секунду, дребезжащий стук металла о металл. Спустя ещё пару мгновений, грозовую ночь прорезал пронзительный крик:

— Товарищ майор!!! Товарищ сержант!!! Стойте!

Принц и дроид вздрогнули. От испуга Михаил чуть не выронил дипломат. К ним, сквозь ливень, слякоть и непроглядную темноту, бежала, собственной персоной, Лиза, защищённая от дождя резиновыми сапогами, прозрачным комбинезоном-дождевиком и гигантским зонтиком, под которым спокойно могла бы разместиться и она сама, и оба товарища. Сократив расстояние до нескольких метров, землянка остановилась и дала себе отдышаться. Фейрис смотрел на неё хоть и с недоумением, но с большой и истинной радостью, а дроид — наоборот, раздражённо, с негодованием и даже отчасти озлобленно. Её внезапное появление могло серьёзно пошатнуть все планы Михаила «образумить» принца и в срочном порядке улететь с ним из Мурманска.

— Что вам угодно, Елизавета? — как можно обходительнее спросил Фейрис, не скрывая своего ликования и широко улыбаясь.

— Я не старше вас и не выше по званию, ко мне можно обращаться и на «ты»! — вежливо заметила она.

— Ну, тогда, что тебе угодно, Лиза? — поправился принц. — Зачем ты догнала нас на улице в полпервого ночи, да ещё и в такую погоду?

— Я… я сама не знаю, что на меня нашло… — смутилась землянка. — Я не спала, мы с мамой только что досмотрели фильм… Я подошла к окну, увидела вас и… подумала… что у вас что-то не так… Вы шли так медленно… и хмуро… с опущенными головами, без зонтов, без капюшонов… вы показались мне такими грустными и… как бы это сказать… изнеможёнными, что мне стало… не то что бы интересно… но просто непонятно, что вас до такого довело! Я подумала, может, вам нужна какая-то помощь… Может, вы заблудились, или что-то вроде того… Ну поймите, я не могла поступить иначе!

— Конечно, мы ведь таинственные «бойцы невидимого фронта»! — произнёс дроид раздражённо. — Мы притягиваем, как магнит, разумеется! В наши дела нужно вмешиваться как можно чаще, да! Мы ведь не можем и дня прожить без подсказок «квалифицированных экспертов»!

— Я, вообще-то, ничего вам не подсказываю…

— Неважно! В любом случае, нам не нужна ничья помощь. Вы ошиблись, подумав, что можете быть нам полезны! Всё. Теперь можете возвращаться туда, откуда пришли. И вот вам мой… дружеский совет… — Михаил поставил дипломат, подошёл к ней почти вплотную и, напустив на себя вид свирепый и пугающий, закончил фразу. — Больше никогда не попадайтесь мне на глаза. Я до сих пор в ярости от того, как товарищ сержант отмазал вас от обыска! Детектор лжи, тоже мне! Это было грубейшее нарушение устава, и я…

— Да помолчи ты, Миша! — оборвал его Фейрис, встав между ними и в буквальном смысле оттолкнув дроида от девушки. Лиза, впервые в жизни увидевшая такой разговор подчинённого с начальником, изумлённо подняла брови. — Гражданка, может, из добрых побуждений, а ты!

— Я же каждый раз прошу! — грозно прошипел Михаил, пытаясь сохранить свой сценический образ властного офицера. — При посторонних — только «господин майор»!

— Хорошо. Тогда отойдите-ка, «господин майор»! Гражданка вас и так вон уже боится! Давайте я сам объясню, что ей не о чем беспокоиться, и сделаю это без вашего «психологического давления»!

Дроид был шокирован такой наглостью. Идея следующим утром покинуть Мурманск уже буквально «витала в воздухе», оставалось ждать всего несколько часов… А принцу вдруг приспичило пообщаться с землянкой! Да ещё и так, чтобы он, дроид, не слышал их разговора! На кону стояли все их дальнейшие земные похождения, и Михаил не мог допустить, чтобы Фейрис с Лизой разговорились, даже если бы эта беседа продлилась у них не более минуты. Возникновению любви или привязанности между землянкой и отпрыском королевского рода неоатлантов, даже чисто гипотетическому, надо было препятствовать всеми доступными способами.

— Ну всё, надоели мне твои выходки! — крикнул дроид, максимально вжившись в роль и в порыве «вдохновения» схватив товарища за грудки. — Долго я тебя терпел… Ну погоди, приедем в центр — вылетишь со службы! Мигом! — не увидев никакой реакции, кроме спокойного лица, он переспросил. — Ты что, глухой, сержант?!

— Я приказываю! — ухмыльнувшись, шепнул принц на ухо дроиду. — Ты, надеюсь, не забыл, кто из нас… подарок на день рождения? Прости, не хотелось напоминать, но ты меня вынудил.

Михаил со злостью отшвырнул Фейриса, махнул на него рукой, поднял дипломат и отошёл к ближнему краю дороги. Землянка с принцем переглянулись и сделали несколько шагов в другую сторону.

— Ты, наверно, генеральский сын… — первой заговорила Лиза.

— «Нет, племянник», — чуть было не проболтался Фейрис. — С чего ты это взяла?

— Ну а какой ещё сержант может вот так запросто спорить с майором? И называть его «Миша»?

— Железная логика! — усмехнулся принц. — Хотел бы я, чтоб так оно и было.

Землянка, на всякий случай, ещё раз взглянула на дроида. Тот стоял достаточно далеко, а шум дождя вокруг был достаточно сильным, и она решила продолжить разговор.

— Слушай, а всё-таки… Зачем ты с ним сейчас разругался? Разве это того стоило?

— В каком смысле? — Фейрис удивился. — Ты хотела, чтобы он и дальше на тебя напирал?

— Нет, конечно, просто… Он ведь всё правильно сказал… Я ведь действительно зря за вами погналась… И почему я вдруг возомнила, что смогу вам чем-нибудь помочь? И с чего я взяла, что вам вообще нужна чья-то помощь? Я как будто вам навязываюсь… А ты из-за такого пустяка с начальством ссоришься!

— Не думай так. Ты же хотела оказать содействие! Разве можно за такое осудить? И он не осуждает, у него просто… настроение плохое!

— Значит, вы на меня не сердитесь? — спросила Лиза с замиранием. — Ни один из вас?

— Да за что нам на тебя сердиться, чего ты себе внушаешь! Я, честно скажу, был даже рад вновь увидеться с тобой! Правда! После такого тяжёлого дня… ты не представляешь, насколько он был тяжёлый… встретить хоть одно знакомое лицо — большое наслаждение! И это единственное, в чём нам сегодня повезло.

— Я рада… — смущённо сказала землянка. — Нет, не тому, что у вас не задался день, а тому, что…

— Я понял.

Оба помолчали.

— И да, если не секрет… — вспомнила Лиза. — Куда вы всё-таки идёте? Успокойте уж! Я ведь именно за этим и вышла, чтоб узнать!

— Мы? Вообще-то… Да никуда мы не идём! — сознался принц. — Так, блуждаем, держимся подальше от города. Нам сейчас, по-хорошему, вообще бы никому на глаза не попадаться.

— А… почему?

— Даже не спрашивай. Гостайна. Майор меня прям тут пристрелит, если поймёт.

— Вот как… То есть, вы и в гостиницу пойти не можете? — спросила землянка сочувственно.

— Говорю же, в город нам сейчас нельзя. А в вашем посёлке гостиниц нет!

Лиза задумалась.

— И что же вам сейчас делать? Куда идти? Вам есть, где переждать эту бурю?

— Ха, ну ты и спросила! Если б у нас было хоть какое-то убежище, стали б мы в час ночи здесь бродить? Сама подумай?

— Не стали бы…

— Ну вот! Так что мы пока… бездомные, хе!

— Что ж… — протянула Лиза, ещё больше заливаясь румянцем. В темноте этого было, конечно же, не видно. — Тогда я считаю своим долгом проявить гостеприимство и… приютить вас! Отоспитесь в тепле, отогреетесь, может, поедите чего… Пойдёмте!

Фейриса как током ударило.

— Не может быть! — воскликнул принц, не веря своему счастью и своим ушам. — Лиза, ты не просто ангел, ты… этот самый… серафим! Я не представляю, как мы сможем тебя отблагодарить! Погоди, ты сейчас серьёзно?

— Абсолютно! Я вас совсем не боюсь. Я действительно очень хочу вам помочь! Наверное, вас это удивляет… Это так… наивно с моей стороны… Но всё же, я настаиваю!

— Не может быть, Лиза!.. — для Фейриса было истинным наслаждением повторять её имя снова и снова. — Лиза, я не верил, что в нашем неидеальном мире существуют такие идеальные люди! Поверь, мы с майором в долгу не останемся!

— Вы слишком скромны, сержант. Это ведь я ваша должница! Считайте, что это я от вас так откупаюсь!

— Что ж, это… замечательно! Я принимаю твоё предложение! — тут принц вспомнил, что он вовсе не один в своём походе по поверхности, и принимать такое решение в одиночку не может. — Сейчас, секунду, я попытаюсь как-нибудь помягче донести до майора, что нам следует заночевать у вас.

Землянка кивнула. Фейрис оглянулся на другую сторону дороги и нашёл Михаила в той же точке, что и минуту назад. Дроид стоял, балансируя между асфальтом и обочиной, спиной к землянке и принцу, поставив набор класса «S» позади себя и скрестив руки на груди. Фейрис подбежал к нему и обошёл его сбоку, заглянув ему в лицо. Михаил был камнеподобен.

— Слушай, Миша, тут такая ситуация… — начал принц. — Короче, она…

— Не трудись, я всё слышал, — перебил его дроид. — Нас приглашают на ночлег.

Конец ознакомительного фрагмента.