Байки ВМФ

Андрей Сатирский

Байки ВМФ (Военно-Морского флота). Рассказы о людях, которые служат и служили на подводных лодках. А без юмора им не выжить. Посмейтесь вместе с ними. Книга содержит нецензурную брань.

ТАБУРЕТОЧНЫЕ УЧЕНИЯ

На флоте даже из древа познания могут наломать дров. Пример тому — так называемые «табуреточные» учения. Это когда экипаж подводной лодки, не имеющий пока корабля, собирается в казарме, рассаживается на табуретках, и каждый вслух зачитывает свои действия в предлагаемых обстоятельствах сначала по бумажке, а потом наизусть. Цель благая — теоретически всплыть или преодолеть аварийное бедствие. Но даже на этом этапе…

Июль начался со вторника — дня боевой подготовки на флоте. Уже с раннего утра солнышко нагрело воздух до потогонной консистенции. Город окутало знойное марево. От жары в казарме спаслись закрыванием окон наглухо, поскольку толстенные стены не пропускали тепла. Зато стало невыносимо душно. И экипаж подлодки, рассевшийся на табуретках в проходе между койками, заливался потом. Но начальство снять форму не разрешило.

— Все должно быть так, как на лодке, — пояснил старпом, утираясь полотенцем: — Трудности сплачивают коллектив, а также создают стимул для успешной учебы. Чем быстрее выполним план учения, тем скорее пойдем отдыхать. Всем ясно или кому-то повторить отдельно?

Экипаж молча смотрел на золотистый от солнца город за окнами.

— Тема сегодняшнего учения «Всплытие с глубины 100 метров в крейсерское положение». До обеда отрабатываются действия по боевым частям, затем проведем общую стыковку. Начать учения! — скомандовал старпом, развернулся и отправился в свой кабинет, который, естественно, назывался каютой. Где включил настольный вентилятор.

Подводники разошлись по кубрику группами. Дивизион электриков устроился в уголке, подальше от солнечных лучей. Командир дивизиона с подходящей фамилией Ладыгин, но более похожий на Геракла, скомандовал: — Матрос Петров, включите систему охлаждения!

— Есть! — ответил матрос и принялся бойко перечислять все, что надо включать, а сам, вооружившись полотенцем, эффективно изобразил опахало.

— Молодец, — вырвалась скупая похвала у начальника: — А теперь мичман Сергеев доложит, как работает генератор электрического тока, его любимое заведование. Любите генератор?

— Как собственного сына! — заверил Сергеев и надолго задумался, потому что не имел ни генератора ни сына.

— Валяйте смелее! — подбодрил начальник: — Все равно присутствующие в генераторах не разбираются так, как вы. Для начала представьте нам электромотор.

— А-а, электромотор? — без воодушевления переспросил мичман: — Это там, где ток крутится вертится и превращается в напряжение?

— Примерно там, — согласился начальник: — И почему же он крутится-вертится?

— Потому что круглый, и на него действует электричество! — заявил мичман уверенно.

— Это не ответ. Почему же тогда не крутится электрический утюг?

— Потому что не круглый!

— Так, ладно. А электроплитка? Она же круглая, но почему-то не крутится.

Матросы с интересом следили за словесным поединком, а Петров усиленно работал «опахалом». Мичман чуть скривил рот в снисходительной усмешке: — Потому что шершавая! Трение в ножках.

— Прекрасно! А электролампочка? Круглая, гладкая, без ножек. И почему не крутится?

— Лампочка-то как раз и крутится!

— Да ну!?

— Вот когда лампочку в патроне меняют, ее же крутят, — мичман победно ухмыльнулся.

— Кхе, кхе… В самом деле… Но ведь это ее крутят, а не она крутится!

— Так само по себе вообще ничего не крутится! И электромотору тоже, небось, электричество нужно? — чрезвычайно довольный собой мичман принялся утирать пот платком.

Ладыгин закрыл лицо руками, чтобы скрыть желание расхохотаться. Остальные посмеивались открыто, избегая, впрочем, смотреть на Сергеева.

— Ведь можем же, когда не надо! — воскликнул Ладыгин: — Запомните правило — «Глупых электриков не бывает, их убивает током». Кто не может запомнить, пусть запишет. Заведите себе тоненькую тетрадку на случай нужды… А теперь мичман Зверев и старший матрос Баранов доложат, что нужно делать, если перебит электрокабель. Они сами выберут, какой.

Оба электрика, обличием подходящие своим фамилиям, в недоумении уставились друг на друга. Задачка с выбором оказалась им не по зубам. Уставший махать полотенцем Петров подсказал: — Кабель системы охлаждения.

— Ага, — согласно кивнул Зверев: — Действуйте, Баранов!

Баранов развернул листок с выписанными своими обязанностями и радостно зачитал: — Выключаю рубильник питания системы охлаждения!

— У-у-ф! — с облегчением выдохнул Петров, прекращая махать.

Зверев заглянул в листок со своими обязанностями: — Ага, надо устранить неисправность.

Баранов, устранить неисправность!

Баранов зачитал по своему листку: — Устраняю неисправность.

— Произвожу проверку путем включения рубильника питания системы охлаждения, — озвучил свои записи мичман.

— Подожди, не включай! — вмешался начальник: — Пусть Баранов возьмется за провода. А то давненько никого не поминали.

— Ага, — согласился Зверев: — Есть у этого электрика особая примета — плохо переносит напряжение в 380 вольт.

— Проверяли? — заинтересовался начальник.

— Чисто теоретически.

— И то хорошо. А теперь контрольный вопрос: что делать, если Баранов попал под ток?

— Сначала надо его отодрать, а потом еще и в рот вдуть! — уверенно доложил Зверев.

— Браво! — восхитился начальник: — В нашем учении налицо успехи! Поэтому я, хоть и командир всего лишь дивизиона, но тоже командир, приказываю вам до обеда изучать свои обязанности, а я займусь моими, — и отправился курить. Учение застопорилось.

Но после обеда возобновилось уже под началом старпома, который личным приказом отменил внедренный на флоте Петром Первым «адмиральский час» отдыха от принятия пищи. Недовольный личный состав расселся в кубрике по табуреткам, а старпом, выступающий в роли дирижера, поставил для себя отдельно два стула из каюты. На один сел сам, на другом разложил «партитуру» — план учения.

— Неправильно вы расположились! — окинул старпом подчиненных строгим взором: — Всем пересесть по боевым частям, дивизионам и группам! И подравняться по половым щелям!

Подводники, управляемые начальником, рассаживались, словно в оркестре, — штурмана с рулевыми на месте первых скрипок, радиотехническая часть в качестве виолончелей, ракетчики уселись, как почетные контрабасы, химиков со связистами засунули подальше альтами и вторыми скрипками, механики распределили между собой духовые, торпедисты пристроились ударниками, «шаман» (шифровальщик) получил бубен, службе снабжения всучили тяжелую арфу, чтобы не стащили, замполит сел по левую руку, как бы к роялю, а доктор устроился за колонной якобы с колокольчиками, чтобы спокойно подремать.

Теперь старпому предстояло заставить «оркестр» слаженно исполнить ораторию учения.

Самого простого, по его мнению. Поэтому он втайне надеялся на скорое завершение процесса, чтобы к ужину разыграть что-нибудь новенькое. Однако для флота шансы на выполнение работы, обратно пропорциональны числу людей, обязанных ее сделать.

— Довожу до всех исходные данные учения! — провозгласил старпом, сопровождая назначенные глубину, курс, скорость лодки и работающие механизмы взмахами руки, словно дирижерской палочки. Формально учение началось.

Ладыгин наклонился к уху самого старшего механика, а попросту Деда: — До обеда хочется есть, после обеда спать, а в целом такое чувство, что мало платят.

— Это не зарплата, — уверенно заявил Дед: — Это возмещение морального ущерба.

— Как так? — удивился сидящий рядом трюмный мичман.

— Очень просто. Мы не живем и не работаем, как другие люди, — мы служим. А наша жизнь, словно злая соседка, проходит мимо и не здоровается.

— Да уж, — поддержал с умным видом Деда командир дивизиона живучести, прозванный Живчиком: — Нет нам житья, потому что каждый день дают жизни!

Дед согласно кивнул: — Жить тяжело, а тяжело жить еще тяжелее…

Механики задумались, но один из лейтенантов группы управления ядерным реактором вполголоса заметил: — О жизни и о деньгах начинают думать, когда они подходят к концу.

— Вы бы лучше помолчали, лейтенант! — отреагировал Живчик: — Только и можете, что на компьютере пальцами щелкать, вместо того, чтобы головой!

— Вот и непонятное кольцо у вас на пальце! — вступил Дед: — Вы прямо как инкогнито!

— Это точно! — поддержал критику Ладыгин: — А что у вас за прическа? Конечно, волосы на макушке могут курчавиться, но ниже они по Уставу должны быть прямыми!

Правду говорят, что флотские начальники похожи на свору собак: стоит кому-то залаять, другие тут же подхватывают, и — все на одного. А радостного визга-то!..

Пока механики мудро беседовали о жизни, рулевые вертели несуществующей лодкой, акустики вяло долдонили, что горизонт якобы чист, штурман искал воображаемую точку всплытия. Разыгрывалась прелюдия к основному действию, и старпом был почти доволен.

Но вот он решительно взмахнул руками, выкрикивая брутальную команду «Боевая тревога!». «Оркестр» сделал паузу, а затем выдал такую какофонию команд с докладами, звукоряду которой позавидовали бы композиторы-авангардисты. Даже доктор проснулся и что-то медицинское провякал. Его поддержал замполит, выкрикнув: — Здесь у вас тут как нигде, чтобы так!

Слегка контуженный шумовым ударом старпом сначала зажмурился. Но от хаоса криков это не помогло. Тогда он крепко зажал уши ладонями. С тем же успехом. А каждый член экипажа старался громче других высказаться, накатывая звуковой вал на начальника. Наконец волна докладов докатилась до апогея и разбилась о скалу явившегося на шум командира лодки последним всплеском: — Десятый отсек к бою готов!

Установилась пауза. Подводники безучастно ждали новых команд. Доктор заснул, тихо сопя. Командир удивленно рассматривал зажмурившегося старпома. Солнце прожигало окна.

Замполит пнул старпомовскую голень. Старпом приоткрыл один глаз, увидал родного командира, оценил матерную глубину его взора, очнулся, сбросил руки ко швам, радостно проорал: — Подводная лодка к бою готова! — и только тогда открыл второй глаз.

— Есть, — ответил командир: — Доложите, что у вас тут происходит?

Старпом принялся вводить командира в суть учения, а подводники заскучали.

— Скажи-ка, Умнов, — обратился к подчиненному матросу старшина команды акустиков мичман Дубов: — Ты вот вроде как с образованием да с подходящей фамилией, а почему от армии не смог отвертеться? Да еще и на флот попал.

— Непруха, — вздохнул молодой акустик: — Во-первых, не повезло со здоровьем — прошел медкомиссию без малейших недостатков.

— Тут уж конечно, — согласился Дубов: — На флот отбирают самых здоровых, а здесь почему-то спрашивают как с умных.

— Во-вторых, не повезло с военкомом, — продолжил Умнов: — Когда я пришел к нему на собеседование, он мне сразу заявил: — «Пойдете служить!». А я ему: — «Не могу пойти, товарищ полковник. У меня нет ноги». Военком чуть через свой стол не перевалился, чтобы посмотреть: — «Где?! У вас же две ноги!» Я и выдал: — «Вот видите! А было три!».

— Да-а, — вздохнул Дубов: — Теперь понятно, как ты очутился в подводниках. Переумничал.

— Это случается по молодости, — вступил в разговор мичман-химик: — Как говорят флотские поэты — «Минуту пошутил, три года отслужил». А вот мой двоюродный братан, бугай здоровущий, тоже прошел медкомиссию без претензий и всем врачам заявлял басом, что просто жаждет служить в армии. Но напоследок попал к психотерапевту, который поинтересовался, какие войска привлекают рекрута. «Снайпером хочу быть!» — поведал братан. «Почему снайпером?» — удивился врач. А братан с надрывом: — «Людей убивать хочу!» И… привет армии.

Задушевные беседы прервал старпом: — Повторяем все снова с объявления боевой тревоги!

Докладывайте или каждый по очереди или один человек. Ясно? Начинаем. Боевая тревога!

Опять зазвучала какофония докладов. Но уже потише. Командир скривился, и старпом перекричал всех: — Отставить! — установилась тишина: — Будем повторять, пока не получится!

— А если нет? — буркнул кто-то.

Командир строгим взором оглядел экипаж и вынес решение: — Хоть 20 раз попробуем, а на 71 получится! Уж поверьте мне.

Замполит решил его поддержать: — Командиру надо верить, даже если он говорит правду!

Командир с досадой отмахнулся, пробормотал: — Продолжайте, — и убыл в свою каюту.

Учение продолжилось с тем же успехом. Возможно потому, что большинство подводников уже мечтало о визите в гальюн. Но неуемный старпом словно забыл о перерыве, начав критический разбор: — Командир шестого отсека, что вы орете, как угорелый? Крикнуть не можете? Запомните все — я не люблю ленивых, на ходу спящих и опоздунков! Буду драть вас, как Сидорову маму! Минер, что вы уставились на меня с умным видом? Хотите что-то сказать? Я рад, что у вас зачесались мысли в одном месте.

— Хорошо сказано! — одобрил замполит: — Надо записать в вахтенный журнал.

— Я хоть и не Черномырдин, но тоже отличаю фонетику от родной речи, — смутился польщенный старпом: — Так что у вас, минер?

— Прошу добро отлучиться в гальюн? — запросил минер, ерзая по табурету.

Старпом лишь злорадно ухмыльнулся: — Терпите. Зажмите яйца в кулаке и терпите! Боевая тревога!

— Первый отсек к бою не готов! — заявил минер. И все другие доклады приостановились.

— Как это? — оторопел старпом.

— А вот так это! — с откровенной издевкой ответил минер: — Пробоина в баллоне гальюна. Аварийная тревога! Поступление дерьма в отсек!

— Отставить! — выкрикнул старпом: — В первом отсеке нет гальюна!

— Зато баллон с дерьмом как раз под первым отсеком! — поддержал минера Дед.

— И что вы предлагаете? — растерялся старпом.

— Предлагаю сделать перерыв и разобраться в обстановке, — вмешался замполит, которому уже давно сильно хотелось пукнуть, и не просто пустить «шептунка», что он бы допустил без угрызения совести, а вдарить залпом из немалого своего «калибра».

Старпом оглядел изнемогающих от посиделок подчиненных и сдался: — Перерыв!

С гиканьем и топаньем экипаж рванул к заветному месту, образовав водоворот на входе. Самые хитрые побежали в соседние казармы. Курильщики выскочили на улицу, где расселись по лавочкам в чахлой тени курилки. Замполит добрался до стоящей на плацу машины и стравил газы, немало испугав дремавшего шофера. Старпом же уселся под вентилятор в сво — ей каюте, охладился, подумал:-«Надо бы жене позвонить», — и набрал номер: — Алло!..

— И у нас есть первый дозвонившийся в эфир МТВ! — вырвался из трубки восторженный го — лос: — Итак, вы сможете получить автомобиль «Ламборджини Дьябло» и 100 000 долларов, если ответите на вопрос — «В траве сидел кузнечик, зелененький, как кто?» Ваш ответ?..

— Извините, я, кажется, не туда попал, — смущенно положил трубку старпом.

Все мы ошибаемся. Только одни больше, а другие все время.

После перерыва учение возобновилось и пошло более успешно, без сбоев. Вышедший по тревоге на сцену солист-командир даже сумел всплыть под перископ. И горизонт, судя по оптимистическим докладам, был чист. Все, казалось бы, шло к успешному завершению — всплытию. Но, как всегда, вмешался случай в лице старпома. Тяжелая у него должность — создавать трудности экипажу, заменяя разумное решение проблемы волевым.

— Экипаж! — внезапно даже для самого себя вскричал старпом: — Обстакановка меняется с каждой минутой! Даю вводную: прямо по курсу корабль сопровождения. Будем отрабатывать совместные действия! — он нагло отмахнулся от попытавшегося вступить командира (так дирижер осаживает пыл давшего «петуха» солиста): — Радисты, свяжитесь с кораблем! Стар — шина команды, какие у вас позывные?

Глубоко задумавшийся о том, что в перерыве он никуда не успел, старшина радистов до — ложил: — А-а, это… По маленькому, по большому и насчет баб!

Тут старпом не выдержал, взорвался: — Шутить вздумал?! Это верх низости! Да у меня ор — денов больше, чем волос на твоей заднице! Да ты моего выеденного яйца не стоишь! У тебя уши, как у слона локаторы, а в голове пустота!.. Кто, если не ты, полученные в зарплату деньги скрепляет степлером, чтобы не растерялись?! И другим подаешь пример!..

— Отставить! — заорал командир: — Прекратить словесный понос! А то опять прорвет баллон гальюна. Продолжить учение! Пора всплывать да на ужин… Товсь на быстрой!

С трудом, но всплыли. Довольный командир покинул сцену, экипаж облегченно вздохнул, поглядывая за окна на свободу. Только старпом недовольно хмурился.

— Учение отработано недостаточно, — заявил он: — После ужина офицерам собраться на подведение итогов, а остальным не расходиться — все действия повторим еще раз. Пока не достигнем совершенства.

Народ безмолствовал. Огромная зеленая муха жужжала, настойчиво стучась об окно. В далеком городе солнце упало за небоскреб. Одинокое белое облачко грустно растаяло, словно пена над пивным бокалом. Тихо мурлыкал дремлющий доктор. Глухо урчало замполитовское брюхо. Последний солнечный зайчик затерялся в углу.

— Вопросы? — поинтересовался старпом с кривой улыбкой: — Нет? Экипаж, на ужин!..

На подведении итогов старпом явно желал подавить всех инакомыслящих, не радующихся вечернему учению: — Можно сколько угодно говорить о культуре поведения, но вы, господа офицеры, уже совсем охренели! Когда я вошел в каюту, никто перед старшим по званию и должности не соизволил оторвать от стула свою задницу! А ведь это же ваше лицо!

Ошеломленные сравнением офицеры, которые ранее никогда не поднимались при появлении старпома, молча внимали его речи: — И результаты видны в учении. Взять хотя бы безграмотные действия минера. Пока экипаж рассаживался, он подложил на табуретку подчиненному мичману кнопку, а потом сам же на нее и уселся! — старпом презрительно скривился:

— Почему начальник связи прячется за спины товарищей? Ему стыдно, ведь он не может разъяснить радистам, что связь на флоте бывает двух типов — либо надежная, либо половая! — старпом соорудил строгий взор, которым обозрел присутствующих: — Кто против того, чтобы учиться, пока не научимся? Раз не умеете по плохому, по хорошему выйдет хуже. Я вам не Копперфилд, не могу сделать так, чтобы — «Трах-Тибидох-Тибидох!» — и все было. Я могу только «Трах!» А посему — по местам!

Экипаж в тяжелом молчании расселся по табуреткам. Старпом занял дирижерское место и взмахнул рукой, начиная учение: — Боцман, держать глубину 100 метров!

— Есть держать 100 метров, — ответил боцман: — Глубина 100!

— Молодец! — одобрил старпом: — Турбине вперед малый!

— Талант за ширинкой не спрячешь, — самодовольно пробормотал боцман. Но все услышали.

— Работает турбина малый вперед, — доложил Живчик: — Ход 12 узлов. Дифферент ноль.

— Отлично! — порадовался старпом: — Акустик, прослушать горизонт!

— Горизонт чист! — выкрикнул акустик и внятно прошептал: — Как жопа младенца…

— По местам стоять к всплытию! — скомандовал старпом.

И пошли доклады от командиров отсеков: — В десятом по местам стоят к всплытию! — и так далее по убывающей, но из первого прозвучало: — В первом у всех стоит на всплытие!

— Вечно у вас стоит не то, что нужно! — отреагировал старпом: — Боцман, всплывай на глубину 40 метров! Ход 8 узлов!

— Лодка всплывает! — доложил боцман. Повисла длинная пауза.

Старпом решил ускорить действие: — Что с лодкой?

— Всплывает, — невозмутимо ответил боцман.

— Как в проруби! — выкрикнул кто-то в наступившей тишине.

— С ходом 8 узлов! — доложил Живчик.

— Что происходит? — насторожился старпом.

— Всплываем на глубину 40 метров, — подсказал штурман на правах первой скрипки.

— А почему так медленно?

— Тут лучше не спешить, — вмешался начальник РТС: — И хорошенько прослушать горизонт.

— Да чист горизонт, чист! — не выдержав, крикнул акустик.

— А вы молчите и слушайте, слушайте! — строго внушил ему начальник РТС.

— Боцман, что с глубиной? — запросил старпом. — Уменьшается, — заверил боцман, и глаза его осветились младенческой невинностью. Но едва старпом успел открыть рот для выражения негодования, появился командир: — Я убыл на берег. Продолжайте без меня, — и прошествовал на выход.

Экипаж почтил уход командира минутой молчания.

— Эй, господа! — воскликнул Ладыгин: — Мы будем продолжать? Или как?

— Пора уже всплыть на проклятые 40 метров, — зло проворчал Живчик: — Нам ведь еще цис — терны главного балласта продувать.

— Да что вам там продувать? — деланно поразился штурман: — Пукнете разом — и готово!

— Ты еще поучи, куда пукать! — загорячился Живчик.

— Вы, главное, не забудьте, чем! — парировал штурман: — А то используете не по назначению.

— Что?! — вскочил Живчик: — Сейчас кто-то, кто использует член не по специальности, а сует его, куда ни попадя, нырнет в гальюне!

— Отставить прения! — запоздало выкрикнул старпом. И стальные руки товарищей усадили Живчика на место.

Штурман пихнул ногой боцмана, чтобы тот, наконец, провозгласил: — Глубина 40 метров!

— Боевая тревога! — подхватил старпом, а потихоньку добавил: — Пора наверх.

— Давно пора, — громко проворчал кто-то из механиков: — Кузькина мать зовет!

Из отсеков о готовности к бою доложили быстро, но минер выкрикнул: — Первый к уходу домой готов!

— Почему же вы все время искажаете доклады!? — возмутился старпом: — Да, мы проводим учение в неурочное время. Да, мы пытаемся достичь безошибочности в действиях! Да, всем нам тяжело, черт бы нас всех побрал! Но ведь это же ваш долг!

— Почему-то чувство долга возрастает с каждой зарплатой, — громко вздохнул Дед.

Старпом замешкался с ответом, и слово взял замполит: — Господа офицеры, вы еще молоды, и кому же, как не вам, хранить чувство долга да оберегать офицерскую честь?

Возникла неловкая пауза, которую разрядил старый мичман-интендант, проворчавший: — Если беречь честь смолоду, на что жить в старости?

— Боцман! — зарычал старпом: — Всплывай на перископную глубину!

— Лодка всплывает с дифферентом 3 градуса на корму! — откликнулся боцман под одобри — тельные выкрики и аплодисменты экипажа. Началась торжественная оратория всплытия.

— Поднять перископ! — радостно скомандовал старпом.

— Отставить! — выкрикнул штурман.

— Глубина 12 метров! Лодка держит глубину с дифферентом 0! — доложил боцман.

— Горизонт чист! — вставил свою нотку в общую партитуру мичман Дубов.

— Не слышу доклада о поднятии перископа! — запросил старпом.

— Так была ж команда «Отставить!», — удивился Живчик.

— Я такой команды не давал. Поднять перископ!

— Отставить! — снова выкрикнул штурман.

— Пора всем запомнить! — зарычал старпом: — Ничьих дурацких приказов, кроме моих, не исполнять! Поднять перископ!

— Если поднимем выдвижные на таком ходу, — запротестовал штурман: — Останемся без них!

Пора сбросить ход! Механик, самый малый вперед!

— Так поднимать перископ или уменьшать ход? — запросил Живчик.

Старпом схватился за голову: — Что вы меня, как марионетку, то за правое яйцо дергаете, то за левое!? Я, конечно, сумасшедший, но с ума еще не сошел! И с вас, козлов, буду драть по три шкуры неубитого медведя! Так, что у вас начнется сногсшибательный понос! Да я вас!.. — он покачнулся, но на ногах устоял: — Вы просто паразительные паразиты! Кто бы догадался, штурман, что под вашей хрупкой внешностью затаилось мурло интеллигента!? А Живчик?

Беспомощный, как безрукий онанист! Э-эх! — старпом махнул на экипаж рукой и замолчал.

Начальник РТС толкнул доктора: — Эй, эскулап твою мать, пора вмешаться!

Доктор приоткрыл глаза: — Зачем? Это у него периодические головные боли в заднице.

— Все! — простонал старпом: — Не могу больше! Конец! — и поплелся в каюту.

— Чему конец? — запросил ему в спину замполит.

— Всему конец! И учению тоже…

Каждый про себя послал остальных на хер, и все разошлись.