Прайд

Андрей Рожков (2024)

Вышибала — мало кто из представителей этой профессии сможет рассказать о своём ремесле. В силу повальной безграмотности среди них, как минимум. И вот, в офис самой отмороженной охранной организации Воронежа прихожу я, 20-летний худой студент, с небольшим спортивным бэкграундом. Сколько мальчик с журфака продержится на работе для быков? Как это скажется на дальнейшей его жизни? Страшно ли это — работать в охране ночных заведений? На эти, и многие другие вопросы, я постараюсь ответить в этой книге.

Глава 2

«Тихое» Mesto

Так мне удалось протянуть свою первую рабочую неделю — всячески избегая конфликтов и, в случае чего, обращаясь за помощью к более опытным коллегам.

Пятница, очередное собрание. Захожу в «Барак»: внутри уже толпятся другие охранники — кто-то общается с миловидной хостес — девушкой, которой на вид можно дать не больше шестнадцати. Кто-то отсыпается в каморке. Все ждут Макса — сегодня Анатолия Евгеньевича не будет, поэтому он на правах старшего охранника смены за главного.

— Ну че, он там ниче не писал, — периодически проскакивает в рядах охранников.

— Голосовое прислал. Ща. Говорит, в аварию попал, скоро будет.

Так мы прождали ещё полчаса. Наконец появился Макс. Агрессивный, резкий — как будто это он нас ждал всё это время. В этот раз мы пошли совещаться на второй этаж — туда, где я когда-то с Мишей и Антоном ели чужую пиццу.

— Так, пацаны, — сходу, как только мы приземляемся на диваны и стулья, притащенные со всего верхнего зала, Макс берётся за какой-то лист с распечатанной таблицей и начинает блиц-опрос. — Барак. Кто в понедельник хочет встать?

Смолин сразу поднял руку.

— Так, Смолин. Ещё один.

— «Зима» писал в беседу.

— Смолин и «Зима», хорошо. Дальше. Вторник, кто?!

Каждый раз после слова «кто», когда сразу же не поднимался лес рук, он бил кулаком, в котором сжимал ручку, по столу.

— Ну?! Так, блять, щас начну ставить, как я хочу.

После «Барака» быстренько проставили график смен в «Хлам» и «Пивасий» — там стояли одни и те же охранники. К тому же, смены там были только два дня в неделю — в пятницу и субботу. Затем настала очередь «Место». Здесь руки вообще перестали подниматься — никто почему-то не хотел там стоять. Всё, что я слышал об этом объекте — это то, что там кормят и что там очень спокойно.

— Ну, блять! Пятница, «Место»! Кто?!

Я решил, что этот вариант для меня и поднял руку.

— Скворцов, — он меня назвал по вымышленной фамилии, под которой я сидел в ВК. — Отлично, пишу тебя. Туда к восьми, знаешь же? Всё, заебись, тебя там покормят, просто сиди и нихуя не делай.

Вымышленная фамилия, к слову, прижилась — с этого момента в ночных заведениях Воронежа меня все знали именно как «Скворцов».

Вечер пятницы. На неоновой вывеске написано «Mesto&Burger». Захожу внутрь и попадаю в небольшой коридор. Три двери — налево, вперёд и направо. Интуитивно захожу в левую дверь и упираюсь в стойку хостес.

— Здравствуйте, — начинает молодая девушка, уже собираясь предложить мне столик.

— Я охранник, — прерываю её. — Куда мне?

— А, там, за баром — дверь. Там можно вещи бросить.

Поблагодарил её и пошёл по указанному маршруту. Как только я подошёл к вышеупомянутой двери — она распахнулась и оттуда быстро вышла официантка с подносом, чуть не сбив меня. На самой двери не было ручек и каждый входящий с обеих сторон толкал её от себя, что делало это опасным аттракционом.

Внутри, в коридоре, выложенном плиткой, была вешалка, а напротив — окно раздачи еды, из которого видно было происходящее в кухне. Обычно работа поваров сопровождалась матными ругательствами со стороны шефа — толстого кавказца. Остальными сотрудниками были женщины. Одна была даже вполне себе ничего. Под окном стоит, я так понял, обеденный стол для персонала. На нём иногда появлялись остатки еды посетителей, а иногда — еда, приготовленная специально для работников заведения. Как правило, оно на была на порядок ниже по качеству чем блюда, представленные в меню. Официанты не брезговали ни тем, ни другим. В данный момент на столе было пусто. Возвращаюсь к хостес.

Её зовут Злата, ей семнадцать лет. Она только недавно начала проходить стажировку, но уже вполне уверенно себя чувствует. Моё рабочее место рядом с ней — в узком пространстве на входе. Видимо, чтобы люди, общаясь с девушкой за стойкой, не слишком сильно расслаблялись, пока у них над душой стоит охранник.

Мы оба оказались как-то не очень настроены на общение, поэтому в свободное от приходящих гостей время мы залипали в телефонах. Ко мне подошла высокая девушка со светлыми волосами, заплетёнными в две короткие косички. Её внешний вид чем-то напоминает образ валькирий из скандинавской мифологии. Остаётся только лёгкий чёрный пиджак сменить на доспех. В каждом её движении чувствуется энергия и уверенность. Думаю, она сама неплохо справилась бы с работой охранника.

По её улыбке, будто она меня подловила за каким-то нехорошим делом, я понял, что телефоном пользоваться на рабочем месте не желательно. Мы познакомились — её зовут Алеся, она здесь старший администратор.

— Смотри, просто стоишь здесь, — она начала перечислять мой список обязанностей, — когда никого нет — можно посидеть там, в углу за баром.

— А паспорта? Проверять нужно?

— Только после 22-х, если тебе кажется, что кто-то слишком молодо выглядит.

Ну, в целом всё понятно, — думаю. Теперь самое главное.

— Мне говорили, тут кормят.

— Да, подойдешь на кухню — там попросишь.

Потом она переключилась на Злату — стала смотреть журнал забронированных столов, проверять её на знание количества мест в той или иной зоне отдыха заведения. Её прервали только что вошедшие гости.

— Здравствуйте! Места в зале и за баром?

— А есть на веранде, — неуверенно спросил мужчина. Чуть позади стояла его женщина.

— Пройдёмте, я вас провожу, — с той же самой улыбкой, с которой подошла ко мне, она повела гостей вглубь зала, прихватив с собой две книжечки с меню.

Мы снова погрузились в свои телефоны.

Примерно после десяти часов вечера поток посетителей резко уменьшился, поэтому я решил попробовать местную кухню. Зашёл в коридор, покрытый белыми панельками. Там, за столом сейчас сидело три узбечки — уборщицы. Самое парадоксальное то, что стула было всего два.

Я неловко заглянул на кухню, как будто меня там могли за ненужный вопрос ударить.

— Здравствуйте! Можно покушать, — а сам мысленно сделал себе замечание — кушают дети до трёх лет. Тоже мне журналист.

С первого раза меня, видимо, не услышали, поэтому я, деликатно выждав паузу, повторил вопрос.

— Да, сейчас, — одна из поварих направилась к столу, на котором, видимо, стояла «персоналка» — так здесь называют еду для работников заведения. — Макароны с курицей, будешь?

Я кивнул. Конечно, буду, за этим я сюда и пришёл. На этот объект, в принципе. Получив внушительную порцию еды, я, практически не сходя с места — настолько тесно было в этом коридорчике, развернулся к столу с узбечками. Они сразу подорвались и покинули это место, чтобы мне не мешать. Очень мило с их стороны. Я сел за скромный стул — на таких стульях мы проводим до одиннадцати лет в школе, и приступил к трапезе.

Охранники здесь питаются «на птичьих правах»: якобы, кормить нас здесь никто не должен и едим мы исключительно с барской руки администратора. Незапланированный в графике рабочей смены приём пищи имеет сразу два плюса. Во-первых, ты наедаешься, экономишь на покупке своей еды. Во-вторых, ты тратишь на это рабочее время. Да, у всех должен быть обед. И здесь я на него, возможно, даже трачу меньше времени, чем какой-нибудь офисный работник в свой перерыв с 13 до 14. Здесь себя чувствуешь на приёмах пищи скорее, как сказали бы в армии, — в проёбе, чем на заслуженном отдыхе. Но в этом и прелесть процесса — чем на дольший срок ты сможешь его растянуть, тем меньше тебе придётся работать.

С одной стороны — какая разница? Ты можешь сидеть как здесь, так и за баром. Но разница есть. Здесь нет того напряжения. Ощущения, что вот-вот тебе придётся «поработать» по своей специфике. Но, с другой стороны, если такой момент и настанет — то лучше тебе всё-таки оказаться именно там, чем в проёбе. Такая вот философия обедов на скоторабских работах, в число которых входят и все общепитовские вакансии.

Обед, если перекус в одиннадцать часов вечера можно таковым назвать, по вкусовым качествам вышел на троечку. Но, по крайней мере, я наелся. Когда вернулся на своё рабочее место, Злата спросила, что давали. Убедившись в том, что ей это подходит, она пошла есть. Её место заняла Алеся. Первые секунды нахождения рядом с ней было немного напряжёнными, пока она сама не достала телефон и не начала в нём залипать.

Вдруг появился Анатолий Евгеньевич. Я его заметил, когда колоритная лысая фигура оказалась уже совсем рядом. Я с чувством лёгкой вины, хоть он мне и ничего не сказал, поспешно убрал телефон в карман.

— Привет, Андрей. Ну, как ты тут, — вид у него был доброжелательный.

— Отлично!

— Ты тут с восьми, да? Понял.

Тут он сразу переключился на администраторшу. Как раз вернулась Злата и Алеся встала со стойки, оказавшись напротив Евгенича. Анатолий улыбался и в каждом его слове чувствовался подтекст — «я с ней сплю». Вскоре он попрощался со всеми, кроме меня, ведь охранники не прощаются, и уехал.

— Ну, давай, по старой схеме — если что звони, — сказал он мне, перед тем как уйти.

Я ещё какое-то время постоял без телефона, сам не знаю для чего. Чувство, что меня подловили, не отпускало. Лишь минут через десять муки совести стихли, и я смог вернуться к своей «машине времени», помогающей скоротать часы до конца смены.

В полночь Злата стала собираться домой — хостес в это время сдают смену и их место занимают администраторы. Алеся уже вызвала ей такси. Жаль, я только наладил обмен редкими репликами с этой красивой и умной девушкой.

Подошла Алеся:

— Белая киа, два семь три.

Злата быстренько сбегала в коморку за вещами и, когда она уже собиралась пройти на выход, Алеся её остановила.

— Мы выходим через чёрный.

Злата виновато посмеялась и, понимая, что идти обратно уже глупо, пошла дальше. Ну, вот я и один. К сожалению, не на долго.

За стойку хостес села Аня — второй администратор. Это удивительно маленькая и невероятно стройная девушка с кавказскими чертами лица. К своему облегчению я узнал, что Алеся уезжает, а Аня останется вместо неё. На вид безобидная девушка. За счёт своих габаритов выглядит намного моложе своих 30.

Как только уехала Алеся, Аня полностью погрузилась в телефон и ни на что, кроме редко приходящих гостей не отвлекалась. Пик посещаемости прошёл где-то в девять вечера. В это время далеко не каждому входящему может повезти со свободным столиком в зале. В таком случае гостям обычно предлагают подождать за баром.

Сейчас половина первого ночи. Половина столов свободна. Из зала «В» чуть ли полубегом прошла в каморку одна из официанток. Атмосфера стала какой-то напряжённой.

Вскоре дверь с кухни распахнулась и другая официантка дала знак, чтобы Аня зашла в каморку.

Через несколько минут тот же знак мне подала и сама Аня. И вот я стою в этом выложенном плиткой коридорчике. За столом сидит и ревёт худенькая официантка с глупыми глазами.

— Там какие-то агрессивные гости, посмотришь, — спросила у меня администратор.

Только этого ещё не хватало.

Захожу в зал. Передо мной три стола. Все сидящие в одной возрастной категории 35-45 лет. Сложно сказать, всё это — одна компания, или нет. Я сразу встретился взглядом с, очевидно, самым агрессивным мужчиной.

— Что случилось, — спрашиваю.

Выражение морды здорового кабана, сидящего посередине, стало ещё более угрожающим.

— В смысле что случилось?

— Зачем девочку обидели, — сказал я слова, о которых позже, уже после этого конфликта, пожалею.

В голове тут же прокрутил — как же это банально звучит. Занимательно, что в такой ситуации меня всё ещё волнует это.

— Ты знаешь, как она тут разговаривала?!

— Не знаю, затем я и здесь — чтобы разобраться.

Разговор вёлся на его чрезвычайно повышенном и моём немного от страха пониженном тонах. Тем не менее, в тот момент мне ещё удавалось вполне уверенно держаться.

— Чё ты этим добиться хочешь, — он всё ещё избегал оскорблений. Чувствовалось, что прощупывает грань дозволенного и возможностей охраны в этом заведении. — Ты сначала разберись, а потом подходи!

Звучит логично. Но уходить уже как-то не авторитетно будет. «Заднюю не давать» — вспоминаю слова Евгенича.

— Она сказала, что вы на неё накричали.

— А как она общается?! Че я, должен это терпеть?! Теперь ещё какой-то щенок подходит, — наконец-то перешёл он черту дозволенного. Всё это время ему пытался поддакивать какой-то долговязый мужчина, возраст которого явно переваливал за 40. — Чё ты пришёл то сюда?

— Это моя работа, — какой же это глупый ответ, сразу мысленно осёкся я.

— И чё ты можешь сделать?

Я как-то на автомате выдал:

— Если вы не прекратите себя агрессивно вести, вы покинете это заведение.

Кабан немного покраснел и немного даже приподнялся за столом.

— Чего?!

Ко мне в этот момент подошёл долговязый мужичок, тот которому за сорок.

— Пойдём, поговорим.

— Пойдём, — всё ещё внешне сохраняя спокойствие, отвечаю.

Мы вышли в коридор перед залом. Он сразу перешёл на более дружелюбный тон. Тем не менее, я сохранял осторожность.

— Успокойся, — говорит.

— Я спокоен.

— Ну, я же вижу, что ты в стойке стоишь, — это не соответствовало действительности, хотя я и вправду следил затем, чтобы не быть застигнутым врасплох внезапным ударом. — Расслабься.

Я ещё раз попытался убедить его, что я расслаблен.

— Да ладно, я же вижу. Я сам борец, — говорит. — Вижу, боец. Ну, зачем? Я драться с тобой не хочу.

Подобный бессмысленный диалог, направленный, очевидно, на то, чтобы рассеять моё внимание, протянулся ещё на пару реплик.

–Этот конфликт никому не нужен. Забей, не обращай внимания, — заверил меня он. — Всё нормально будет.

Закончилось всё взаимным рукопожатием. Мне даже показалось, что мы друг друга поняли. Я вернулся в каморку и обрисовал ситуацию персоналу.

— Я туда не пойду, — официантка всё не успокаивалась.

Мне хотелось её как-то поддержать, но я в таких вещах не силен. Поэтому просто вернулся на своё рабочее место. За стойкой уже сидела Аня. Мы встретились взглядами, как бы говорящими «дела-а-а».

Напряжение в заведении не спадало. Я даже перестал залипать в телефоне, не в пример Ане.

Вскоре ситуация повторилась. И вот я на дрожащих ногах иду в сторону зала «В». Адреналин бушевал в крови.

Я снова стою перед этой компанией, где все, кажется, стали ещё злее. Долговязый мужичок снова полностью перешёл на сторону кабана, как будто нашего с ним разговора в коридоре и не было. В этот раз шансов на компромисс уже не было. Они были непреклонны и, более того, всё чаще в речи кабана звучало слово «щенок». В один я зачем-то сказал.

— Пойдёмте, на улицу поговорим.

Мы обычно так делаем в клубах, чтобы не бить людей в помещении, особенно если ожидается применение перцовых баллончиков. Зачем я сказал это здесь — не понятно. Естественно, подобное предложение от «щенка» вызвало бурю эмоций у компании. И под общий гам они стали собираться на выход. Я шёл чуть на удалении и, проходя мимо Ани, бросил ей «вызывай ГБР». По её испуганным глазам я понял, что она не знает где кнопка. Аня пошла спрашивать у официантов где её искать. Но это было где-то уже сзади. Я шёл на выход, за мной на расстоянии метров десяти поспевали три мужика из компании.

И вот мы стоим на улице. Кажется, я никогда в жизни не испытывал такого притока адреналина. Все свои силы я направил на то, чтобы сдержать дрожь в коленях. Мне казалось, что мой тремор видно даже с видеокамер заведения. «Нельзя так опозориться перед начальством» — думал я тогда.

Диалог на улице шёл в таком же ключе, что и внутри. На меня орали, а я спокойно объяснял гостям, что так вести себя в заведении нельзя. Тянул время до приезда ГБР. Тут важно сохранять тонкую грань между собственным достоинством и сохранением своего здоровья: эскалация конфликта при таком соотношении сторон мне ни к чему.

Прошло минут десять, ГБР всё не было. Компания уже собиралась уходить, не оплатив стол.

— Вы не уйдёте, — в перерывах между криками кабана вставлял я. Интересно, а что я мог сделать.

Аня тоже была в панике — даже вышла на улицу. Если бы гости ушли, не расплатившись, досталось бы ей. Когда кабан кричал на Аню, какое-то чувство, то, что сильнее инстинкта самосохранения, толкало меня на попытки пресечения его прессинга.

— Не надо так разговаривать с администратором, — говорил я.

Наконец, спустя двадцать минут, к заведению подлетела машина ГБР. Из неё вышло два человека — высокий и худой светловолосый мужчина и его противоположность — низкий и плотный кавказец. Оба были в цифровых камуфляжах. На ногах у длинного были кроссовки, у кавказца — берцы. На вид им было лет по 30.

Мы обменялись рукопожатиями. В этот момент высокий спросил у меня что случилось. Я обрисовал ему ситуацию, стараясь не выдавать свои дрожащие коленки. Сохранить достоинство перед ГБР для меня было намного важнее, чем перед гостями и даже администратором — мне с ними ещё не раз придётся взаимодействовать. Все охранники друг друга знают.

Подъехала ещё одна машина ГБР. Теперь нас уже пятеро. Инициатива на нашей стороне. Я очень хотел, чтобы началась драка. Это позволило бы получить моральную компенсацию за все нанесённые оскорбления. Но теперь разговор шёл между ГБР и гостями, я в нем практически не участвовал. Кажется, желание агрессивной компании покинуть заведение не расплатившись постепенно сходило на нет. Как я понял из разговора, они — бывшие менты. Это значит, что они прекрасно понимают, что могут сделать эти парни в камуфляжах.

Специально для вас, уважаемый читатель, объясню — они могут всё. Поломать человека, разбить телефон отчаянного борца за свои права и многое другое, что они делают регулярно. Такие организации — это легализованные ОПГ 21 века. Зачастую их руководители — лица, отличившиеся в девяностых, с хорошими связями в силовых структурах.

Но, нужно понимать, что везде есть свои нюансы. Тут не всё так просто. Изредка бывают случаи, когда ты можешь поломать не того человека. Кого-то с ещё более серьёзными связями, деньгами. И тогда твоё начальство, в зависимости от уровня угрозы и твоего места в организации — может сделать «договорнячок». Уволить тебя в качестве извинений, например. Зачастую без сохранения зарплаты, часть которой отдадут потерпевшим на откуп, а часть оставят себе. И это в лучшем случае.

Поэтому, сейчас среди сторон конфликта чувствовалось прощупывание почвы. Никто не переходил границы. Кабан продолжал орать, но не делал резких заявлений. ГБР были спокойны. В их позах и речи чувствовалась осторожность и одновременно готовность поломать всех неугодных в случае необходимости.

По итогам агрессивных переговоров кабаны, поняв, что уйти не расплатившись у них не получится, решили согласиться. В этот момент к ним присоединились их женщины. Представители прекрасного пола в таких конфликтах — самые неприятные. Они позволяют себе говорить всё что угодно. Видимо, не понимая, что тем самым только подставляют своих мужчин, особенно, если те находятся в меньшинстве. Однако, мы всё же пришли к мирному решению.

— Тогда пусть нам дадут всё, что мы заказывали, — вполне справедливо проорал кабан.

Вдруг выяснилось, что компании не принесли всю еду, которая была в чеке. Аня предложила просто её убрать из суммы оплаты, но они пошли на принцип и отказались. Я вместе с администратором пошёл на кухню выяснять в чём дело.

Оказалось, некому было приготовить роллы. Сушист сдал смену. Аня кое-как уговорила других поваров попробовать их приготовить.

Пролетело минут 20 — именно пролетело: так ощущалось время в эту ночь. Аня вынесла пакет с роллами, попросила меня отнести его гостям на улицу, пока сама готовит аппарат для оплаты. В этот момент что-то кольнуло моё достоинство, но я согласился.

Чуть позже к нам вышла та самая официантка испуганным лицом и аппаратом безналичной оплаты в руках.

Кабаны расплатились и вскоре ушли. Высокий ГБР-вец после этого мне сказал:

— Молодец, всё правильно сделал. Но никогда не выноси еду. Ты не официант.

Вдвойне досадно было от того, что я и сам это где-то глубоко внутри чувствовал, но всё равно сделал. Чтож, слов из песни не выкинешь. Если поёшь то, что видишь. Как только гости свалили, уехали и ГБР, напоследок бросив мне уже привычное «не прощаемся».

Когда я сдавал смену, Аня поблагодарила меня и сказала, что напишет моему начальнику, чтобы мне выписали премию. Я очень сомневался в том, что это возможно. И не зря. Ничего мне, конечно же, в итоге не выплатили.

На очередном собрании меня похвалил Анатолий Евгеньевич. Сказал, что правильно всё сделал. А что я сделал — я и сам не знал. Мне в сложившейся ситуации решительно не нравилось ничего. Желанной драки так и не произошло. Все просто взаимно испортили друг другу настроение. В первую очередь, мне.

Хотя, кое-что я действительно сделал: вывод о том, что хороший охранник — трусливый охранник. Чем меньше ты на себя берешь, тем грамотнее поступаешь, по мнению начальства. Главное — «не давать заднюю». Или давать так, чтобы никто не узнал.

Через год Аню уволили. Оказалась слишком мягкосердечной для этой работы. Сейчас у неё сын и любящий муж. Она устроилась администратором в более спокойное, не связанное с общепитом заведение.

Алеся по прежнему главный администратор. Именно она и уволила Аню, круто изменив жизнь этой маленькой женщины в лучшую сторону.

Злата тоже не влилась в общепитовский коллектив — она ушла по собственному желанию уже через месяц.

Официантка, за которую я вступился, позже не раз бросала мне какие-то язвительные замечания, касательно того, что я мало что делаю на своей работе. В коморке она обсуждала в негативном ключе своих коллег с другими, улыбаясь тем и другим при личной встрече и бросая нелепые шутки. Днями и ночами она продолжала разносить подносы с едой, обсуждать коллег, а на выходных пропивать зарплату в той же сети заведений, в которой работала. Единственное утешение в этой рутине — бокал дорого коктейля и очередная случайная половая связь, которая не возымеет продолжения сразу после того, как партнёр удовлетворит свои сексуальные потребности. Как-то раз вышеописанная ситуация повторилась — она также бросила какую-то невежливую фразу посетителям. Её, заплаканную, в этот раз всё же отправили обратно к гостям извиняться за своё поведение.

В последующем, когда появлялись объекты где «очень спокойно» и «не нужно ничего делать» — я всегда готовился к самым худшим раскладам. И не зря. Пару раз, будучи уже более опытным охранником, мне довелось оказаться в похожих по раскладу сил ситуациях.

Через полгода на правах «ветерана» организации я перестал стоять в «Место» вообще. Потом у меня появился объект, где действительно было спокойно и мне даже удалось установить хорошие отношения с обслуживающим персоналом. Но это было много позже, к концу моей карьеры охранника.