Проводник

Андрей Расторгуев

Будьте осторожны, когда откликаетесь на объявления о приеме на работу. Особенно на те из них, которые не каждый-то и прочтет. Иначе рискуете попасть в чужой, негостеприимный мир, где вас не ждут, да так и норовят пристрелить или продырявить допотопной шпагой, а то и просто впиться в горло клыками.

Глава 1. Странное объявление

Май месяц на дворе. Неторопливый тёплый ветерок дует в распахнутое окно, лениво шевеля сдвинутые в стороны жалюзи. С улицы пахнет сиренью и свежей листвой. Весело щебечут птицы, изредка перебиваемые гулом проезжающих авто и ещё реже перестуком женских каблучков.

Со своего места Николаю Ивановичу видно лишь верхушку дерева, растущего почти под самым окном — одного из целой полосы высаженных вдоль длинного тротуара. Вот уже битых двадцать минут он, подперев щеку рукой, любуется трепетом сочной весенней зелени на фоне девственно чистого, ярко-синего неба. Эх, красота! А здесь, в кабинете, пластиковое окно, два стола, два компьютера, два телефона, вешалка для одежды и шкаф, забитый кипами бумаг. И голые стены стандартно-салатового цвета. Словом, никакой эстетики, сплошная офисная серость.

Компьютер напомнил о себе коротким переливчатым сигналом, требуя внимания. Покосившись на монитор, Николай Иванович заметил новую строку в списке заявок на кредит. Вздохнул, нехотя выпрямился, скрипнув расшатанным креслом. Придвинул порядком истёртую клавиатуру, на которой почти не видно букв. Многие в банке удивлялись, как Иваныч умудряется печатать практически вслепую.

— Так, — забубнил под нос, щёлкая то мышью, то клавишами. — Кто тут у нас?.. Плюснин? Ну и фамилия. А жена у него «Плюс-Нина»?

Невольно захихикал. А что делать? Приходится самому себя развлекать.

— И кто ты у нас, господин Плюснин? О, бригадир на ремонтно-механическом заводе. Какой взлёт, какая карьера для двадцатидвухлетнего. А зарплата? Тридцать тысяч? Да ладно. Там и руководство столько не получает. Ну-ка…

Полистав свой блокнот, куда по-старинке записывал все нужные телефоны, Николай Иванович нашёл номер начальника охраны завода. Поднял трубку и быстро пробежал пальцами по кнопкам. Когда на том конце после нескольких гудков ответил знакомый басок, весело поприветствовал:

— Здорова, Платоныч. Это Николай из безопасности банка.

— О, привет! Вас ещё не разогнали? А то слышал, москвичи реструктуризацию затеяли.

— Да, рестуктурируют, чтоб им пусто было, — поморщился безопасник.

Больная тема. С тех пор, как Москва подмяла банк, народу в нём заметно поубавилось. Большая часть ушла сама, когда порезали зарплату, разбив на «основной» оклад и «надбавку». Причём надбавка оказалась раза в полтора выше оклада. Новые хозяева намекнули: будете, мол, плохо работать — читай станете неугодными — все доплаты снимем. Правда, такую меру на памяти Николая ещё ни к кому не применили. Зато и доход не повышался. Будто заморозили его на несколько лет. А в магазинах-то цены росли. Вот народ и не выдерживал, уходил. Иных сократили, уговорив уволиться по «соглашению сторон» — опять же чтобы лишних выплат не делать.

Да и безопасники давно на чемоданах сидят. Из восьми сотрудников службы безопасности в банке остались только Николай Иванович с напарником Сергеем. Работы от этого меньше не стало. Наоборот, всё, что раньше делали восемь человек, теперь тянули двое.

«Ещё бы платили каждому за четверых», — возмущался Сергей, на что его товарищ резонно замечал: «У нас гарантированный законом восьмичасовой рабочий день. Сколько успеваешь за это время, столько и делай. Не перенапрягайся. Мы же не роботы».

Так и трудились. А на все возмущения из Москвы просто показывали результаты своей работы. Там, получив отпор, от них на время отвязывались. Правда, желая контролировать, завалили всякими отчётами, на которые приходилось тратить едва ли не половину рабочего дня. Но ничего, справлялись. Давно бы ушли, живи они на одну зарплату. Спасала пенсия. Что Николай, что Сергей — оба пенсионеры МВД, оба из уголовки. Вот и Платоныч оттуда же. Опера, как известно, бывшими не бывают.

— А у вас как? — спросил безопасник. — Зарплаты повысили?

— Как же, держи карман шире, — возмутился Платоныч. — Дождёшься от них, от буржуев проклятых. Только проиндексировали в марте.

— И то вперёд. Вам хоть индексируют. Мы уже забыли что это такое.

— Ладно, не жалуйся. Чего звонишь-то?

Вот вам и опер. Сразу всё понял. Приятно дело иметь.

— Да у меня тут заявитель один рисует себе зарплату в тридцать тысяч. Пишет, что у вас бригадиром работает.

— В каком цеху?

— В литейном.

— Нет, Коля. Враки всё. Там двадцатка от силы, и то когда заказы есть. А сейчас без них сидим. Людей в длительные отпуска услали. А кто остался, на неполную неделю выходит. Скажи фамилию, хоть буду знать, кто у нас такой хитрец.

— Плюснин…

— Что? Да он уволился с месяц назад. Я сам его за пьянку ловил. Гони этого ухаря в шею.

— О как! Спасибо, Платоныч. Принял к сведению.

Положив трубку, Николай Иванович потёр ладони.

— Тэк-с, отказываем, значит. Хрен тебе, Плюснин, а не кредит…

Дверь кабинета распахнулась. Вошёл Сергей с газетой в руке. За свой стол садиться не стал. Подсел к Николаю, на стул для посетителей.

— Всё, Иваныч, сокращают нас, — выдал в лоб. — Не нужна больше банку служба безопасности.

Вообще-то Сергей любил иной раз подшутить над сослуживцами, и чёрным юморком не брезговал. Поэтому к его словам Николай отнёсся с недоверием:

— Откуда новость? Из этой газетки?

Напарник остался серьёзным.

— Нет, не из неё. Это я взял нам с тобой работу искать. — Он бросил газету на стол. — Только что управляющему позвонил наш шеф из головного офиса и сообщил сие пренеприятнейшее известие.

— И с какого числа нас турнут?

— С сегодняшнего.

Сам не заметил, как удивлённо поднял брови. Вот это да! Круто даже для москвичей. Обычно старались более-менее блюсти букву закона. Предупреждали минимум за неделю, а то и за месяц. А теперь куда коней гонят?

Впрочем, какая разница. К этому давно все готовились.

Молча взяв газету, Николай Иванович принялся вяло переворачивать шелестящие, пахнущие свежей типографской краской страницы. Остановился на рубрике «требуются». Скользнул взглядом по ровным колонкам, зацепившись почему-то за одно ничем, казалось бы, не примечательное объявление. Звучало оно по меньшей мере странно: «Если вы смогли прочитать этот текст, мы заинтересованы в сотрудничестве с вами. Вас ждёт интересная, высокооплачиваемая работа. Звоните…» Дальше номер сотового.

Перечитав ещё раз, безопасник усмехнулся. Обвёл квадрат объявления красным маркером. Показал Сергею:

— Вот как раз. И высокооплачиваемая, и интересная…

Тот взял газету и принялся читать вслух:

— «Требуется дворник без в/п. Полная занятость. Зарплата…» Ну, ты нашёл время шутить. Ладно, я на обед, а там посмотрим.

Сергей порывисто встал и быстрым шагом покинул кабинет, оставив Николая недоуменно таращиться на потревоженные сквозняком, опадающие страницы раскрытой газеты.

Да ладно! Не мог же он промазать настолько, что взял да и выделил, не глядя, совершенно другое объявление. Или мог?

Потянув за уголок, осторожно придвинул газету. Для верности надел очки. Вчитался. Всё правильно. В неровном красном круге именно тот текст, что его позабавил — об интересной и высокооплачиваемой работе. Где же Сергей о дворнике вычитал?

Ни рядом, ни на развороте, который тщательно, не ленясь, безопасник проштудировал от края до края, ничего подобного не было. Ни единого упоминания, словно вакансий на эту профессию днём с огнём не сыскать. На весь город лишь пара уборщиц и требовалась.

— Чёрт! Он меня что, разыграл?!

Спустя минуту, Николай Иванович с шумом ввалился в приёмную, явно намереваясь нагло ворваться в кабинет управляющего. Но на его пути непробиваемой стеной встала Клавдия Петровна, секретарь ещё той, советской закалки. Буквально вросла в дверь, выставив плоскую грудь.

— Не пущу! Там серьёзный разговор по селектору. По вашей, между прочим, проблеме.

И глянула строго поверх очков, готовая пресечь любые возражения на корню.

— Да ладно. Чего там разговаривать. Бесполезно всё. Вопрос давно решён, — махнул рукой безопасник и показал газету. — Ты, Петровна, лучше глянь… Мне тут объявленице одно почитать дали, а я очки куда-то подевал. Напечатано мелко, ни черта не разберу. Прочтёшь? Вот, выделено.

Секретарша ещё немного побуравила его взглядом, но потом снисходительно вздохнула, взяла газету и, чуть ли не водя по ней носом, забормотала скороговоркой:

— «Требуется дворник без в/п. Полная занятость…» — Не дочитав, подняла голову, растерянно глядя на безопасника. — Простите, но разве вы собираетесь переквалифицироваться в дворники?

— Эмм… Нет. — Николай Иванович, поспешил забрать злополучную газету и попятился к выходу. — Это пошутил кто-то… Наверное…

«Не может быть! Не может быть!..» — билось в голове, пока он шёл по коридору и спускался по лестнице на первый этаж.

Нет, не мог Сергей сговориться с Петровной. Она шутки-то через одну понимает, не говоря уже о том, чтобы лично участвовать в розыгрыше. Тем более, в таком идиотском. Всегда серьёзная, деловая. Словом, сухарь. А если точнее, то натянутый нерв.

Свежий весенний воздух слегка остудил голову, разогнав сумбурные мысли. Николай не заметил, как очутился на улице. Здесь всё по-прежнему. Ездят машины, снуют прохожие. Вот на парковку перед банком зарулил очередной автомобиль. Из него вышел незнакомый мужчина. Ему немногим за тридцать. Кожа смуглая. Наверное, только из отпуска. На море загорал, не иначе…

— Молодой человек! — Поддавшись внезапному порыву, Николай подскочил к незнакомцу. — Простите великодушно. Не могли бы вы прочитать мне вот здесь, а то я не вижу без очков.

С подозрением глянув на приставучего мужика, тот всё же согласился выполнить просьбу. Не трогая газеты, начал читать прямо с рук Николая:

— «Требуется дворник без в/п…»

— Ааа… Спасибо, — натянуто улыбнулся безопасник. — Так и знал, что не та газета… Ошибся, хе-хе… Другую прихватил.

Они разошлись. Незнакомец отправился дальше по своим делам, а Николай Иванович понуро побрёл к себе в кабинет.

Снова и снова он перечитывал странное объявление, каждый раз убеждаясь, что там не изменилось ни слова. Но как такое может быть, что ему видится одно, а всем остальным совершенно другое? Повлияло известие о сокращении? Сразу бац, и сдвиг по фазе? Выходит, он теперь псих? И что делать прикажете? В дурку ложиться?..

Снова пискнул компьютер. О, чёрт! Заявку Плюснина так и не обработал. Впрочем, проверку можно считать законченной. Даже метка вон стоит в строке «отказ». Осталось коротко расписать причину и нажать «ОК».

Да на кой ляд ему это надо? Сегодня последний день работы в банке. Ознаменовавшийся, к тому же, тихим помешательством. Ещё неизвестно, во что потом всё выльется.

«Я чокнутый? Ну так с меня и взятки гладки!»

Убрав предыдущую метку, Николай Иванович щёлкнул по строке «акцептовать» и нажал ввод. Пусть Плюснин порадуется. Где ж ему, безработному, столько денег нынче найти? Потом придумает, как расплатиться с банком. Он же не сумасшедший, а простой выпивоха, в отличие от некоторых…