Усердие князя Владимира

Андрей Прохоренко

Стольный град Киев 988–989 года. О положении дел на Руси и в стольном граде Киеве во время правления князя Владимира, о походе князя на Византию и женитьбе на сестре василевса Анне, а также о поражении служителей Перуна, о противостоянии между варягами и богатырями – четвертая приключенческая историческая повесть «Усердие князя Владимира» из серии «Илья из Муромы».

Глава 3

Случайный путник

Весна — красна девица, не задержалась, не опоздала, а, быстро обернувшись, во всей своей красе нагрянула на поля и леса, на редколесье, зацепив своими дланями скованного льдами Славуту. Могучая река, стряхнув с себя оковы льда, постепенно пробудилась к жизни. Днепр явил себя в силе и красе по мере нарастания солнца, оттепели, перешедшей в сплошное таяние снегов, и какой-то особенной небесной чистоты. Вешние воды удалыми потоками со всех сторон стекались в Славуту и другие речки и речушки, в него впадающие, всего за неделю сделали свое дело. Лед тронулся, а вскрывшийся Славута все больше являл свою силу.

Я, глядя на речное раздолье с берега, уже, как говорится, примерялся к делу. Не худо было вскоре начать пахать. Снега в тот год сходили на удивление быстро. В общем, считанные седьмицы оставались до момента, когда черная и нагая земля активно начнет покрываться зеленью, а там до сева и пахоты недалеко.

Обычно я выходил к могучей реке к полудню, но в тот день я выбрался пораньше, чтобы посмотреть, слегка щурясь, как солнце начинает выполнять привычную для себя работу. Тут меня в один из теплых дней и застал Кудес. Волхв вообще владел каким-то необычайным чутьем появляться именно тогда и в том месте, где было нужно. Вот и сейчас я поначалу даже и не заметил, как появился Кудес. Он, усмехаясь мне одними глазами, спросил:

— И как тебе, Илюша, вначале весны живётся? Силу пробуждающейся жизни в себе чувствуешь?

— Чую, что скоро засучу рукава и за пахоту возьмусь.

— Это вряд ли, — после некоторой паузы, устремив взор на Славуту, как бы невзначай заметил Кудес. — Вскоре тепло, совсем горячо станет. Не придется тебе, Илюша, за плугом ходить так, как ты привык, не отрываясь от дела.

— Что-то случится? — слегка нахмурился я, зная, что волхв так просто слов на ветер не бросает.

— Путник запоздалый и нежданный вскоре к нам прибудет. Он тебе кое-какие секреты и расскажет.

— Путник? А у меня уже все с князем договорено, с Вышеславом и Варгуном тоже.

— Вознамерился ты, Илюша, жить, как прежде, а так не будет, — после паузы заметил Кудес. — Былое не воротишь. Вперед смотреть надо. Или ты не знаешь, что железо куется, пока горячо?

— Знаешь, кто путник?

— Скоро увидишь. Завтра надо быть тебе готовым, а ты о чем-то таком задумался, что подождет. Князь уйдет, одни мы останемся. А раз так, то варяги не посмотрят на то, что им сказано. От тебя попытаются избавиться. Неужели этого не понимаешь? Зачем ты нужен Рудольфу, Ильгуну, Руфию или Вулисару?

— Так княжье дело делаем, богатырскую рать являем. Неужели посмеют?

Продолжительное время волхв молчал, обдумывая, что бы ему и как сказать, потом слегка вздохнул и молвил:

— Ты знаешь, слушая тебя, я вижу, что ты мало чем отличаешься от волхвов, которых в Аратыни убили. На что ты надеешься? На что, Илюша? На доброту княжеского окружения или на воеводу Волка? Может, ты рассчитываешь, что тебя не тронут за то, что ты в недавнем прошлом победитель? Неужели вскружила голову тебе известность? Нет, скорее ты стал другим, таким, каким до этого не был. Ты успокоился от расположенности князя, а это — верный признак того, что вскоре может случиться непоправимое.

— Это ты о чем сейчас говоришь?

— О нас с тобой, Илюша. Ты не понял главного: князь нас с варягами оставляя, проверяет на прочность. Кто выдюжит, тот и выиграет в противостоянии пока что неявленном в полную силу. Князь вскоре будет далеко, а вместо него кто будет всем верховодить? Думаешь, Вышеслав или Варгун? Нет, скорее князь Рудого Пса вместо себя поставит князь. Ему он доверяет. Трудные времена вскоре прибудут.

Мы с Кудесом еще о многом переговорили, а потом разошлись. Как волхв рек, так и вышло. Где-то к концу следующего дня к нам в поселение, несмотря на то, что дороги раскисать начали, явился гость нежданный. Каково же было мое удивление, когда в путнике, который на меня смотрел, усмехаясь, я опознал Добрыню. Княжеский опекун даже слегка облик изменил. К нам он пришел без сопровождения, как будто лихих людей не боялся. Добрыня был сразу за стол зван. Он не стал отказываться, но глазами своими цепкими все озирался, да незаметно осматривался, а после трапезы Добрыня и произнес:

— Может, и не хоромы, но избы крепкие. Не терема, но чисто. Илюша, мне бы тебе слово молвить, но на улице.

— У меня от воев секретов нет.

— Оно-то так, но лучше, чтобы мы переговорили наедине.

Я не возражал. Кудеса тогда в поселении не было. Ушел куда-то, но обещал через день вернуться. Мы тогда с горки на горку так и до Славуты почти добрели. Добрыня тогда сам меня остановил словом:

— Красоты меня не прельщают. Дело к тебе есть. Догадываешься какое?

— Так ты скажешь.

— Сам-то, как думаешь, о чем речь пойдет?

Замолчал Добрыня, а сам на меня искоса посматривает. Я ему и говорю:

— Так князь в поход отправляется, а мы тут сами остаемся. Как бы ни поспорили, а кровушка не пролилась.

Добрыня вздохнул. Его цепкий и колючий взгляд, казалось, пронимал меня до костей. Этот мужчина, что я точно тогда уразумел, уважал только силу и не остановился бы ни перед чем, даже перед смертью неугодных ему лиц.

— У Руфия, Вулисара, у Азара и некоторых других лиц не могу сказать, что к тебе зуб, но ситуацию они используют для того, чтобы посчитаться. Ты с мужами силу набираешь, а этого никто не любит. Как ты понимаешь, открыто с тобой сражаться не будут. Может стрела прилететь из лесу, могут притравить тебя. Мало ли что случается…

— Угрожаешь?

— Предупреждаю. Ты и сам знаешь, что я прав. Князь воеводам молвил, чтобы тебя и другов твоих не трогали, но на это — слабый расчет. И не спрашивай, что тебе делать. Думай. Мужам твоим я слово молвлю, но намеком. Тебе прямо скажу: оплошаешь, на милость княжью не надейся. Уразумел?

— Да как же не понять.

— Это тебе не мечом помахивать и на не ратище силу являть. Новые времена грядут. Князь вернется домой с новой женой и что будет?

— Так передел на Руси и начнется.

— В корень зришь, но до сердцевины пока что не досматриваешь. Почему я к тебе в гости пришел. Я крови в Киеве и вокруг него не хочу, а она может пролиться, даже не пролиться, а ручьями потечь. Во многом от тебя зависит, что будет. Открыто тебе говорю. Я сейчас играю против варягов в окружении князя. Их позиции сильны. Не так-то и просто будет их ослабить.

— Дружбу мне предлагаешь?

— Ты ее не примешь. Лишь временный союз. Пока мне выгодно, чтобы варяги не так обнаглели и все под себя не взяли, учитывая то, что Руфию и Рудольфу, некоторым другим воеводам варяжским Владимир отдал Тайный Приказ. Надо тонко дело вести. Я надеюсь, что ты это понимаешь.

— Князь привезёт Христа на Русь.

— Ты же родич. Христа, как я вижу, — Добрыня скупо усмехнулся, — не примешь.

— Ты вроде тоже не крещенный.

— У меня другой бог. Я Христу не служу, но его дело вижу для Руси нужным.

— Ты крови не хочешь.

— Я дважды одно и то же не повторяю. Киев должен быть чистым. Мелочи я в расчет не беру…

— Тебя понимать, что нужные людни дело свое и без того сделают?…

— Ты же не умом не обделен, а уточняешь то, что и без того понятно.

— Не по Прави разбоем дело вести.

— Ты произнес пустые слова. В них нет силы. А сила устанавливает такой порядок, который ей нужен. Или Кудес тебе этого не говорил? Кстати, а где же он?

— Он мне не говорит, куда направляется.

— Помощников твоих князь также сказал не трогать, волхвов, которыми Кудес, Добронрав, Добросвет и Свитень являются, пока ничто не грозит, но я не знаю, что задумают другие людни…

Мои руки непроизвольно сжались в кулаки. Добрыня этот жест заметил и произнес:

— Ты не ярись, Илья. Ни я, ни князь за твоей спиной приказа об убийстве не отдавали и не собираемся пока.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Ты вступил в действо, в котором пока не искушен. Я не позволю князю, пока кое-что возле него значу, рубить сук, на котором все мы в какой-то мере сидим. Варяги, как я вижу, величина сменная: сегодня они за князя, а завтра — в поход пойдут. Нам здешние вои нужны, такие, как ты. Видишь, я не таю правду. Честно тебе говорю, что нужно. Такой пока что расклад, но он через полгода или год может поменяться. Тут чуять надо и нос держать по ветру.

Конец ознакомительного фрагмента.