Судьбоносные события

Андрей Прохоренко

Государства прошлой цивилизации, существующие на Земле за несколько столетий до глобального катаклизма, именуемого в наше время Великим Потопом. По мере того, как элосы (первые люди) входят в силу и заявляют о себе, возрастает угроза им со стороны лиц, которые делают все для того чтобы поставить их себе на службу и в первую очередь за счет скрещивания элосов с представителями расы сирвов, выращенных в Атласе на основе темных энергий. Эдвин той или иной мерой участвует в судьбоносных для элтов и элосов событиях, выполняя задания Адама – руководителя проекта «Новое человечество». О событиях, происходящих в период подготовки к отправке элосов в новый цикл через пространство и время в условия, которые сложатся на Земле после глобального катаклизма, книга шестая «Судьбоносные события» из серии «У истоков человечества».

Глава 1

Накануне важного визита

Часто в нашей жизни случается так, что ты, будучи под чьим-то ведением или управлением, имея куратора своих действий, не слишком задумываешься о том, что будет, когда ситуация изменится, а твой в какой-то мере друг и наставник не сможет в силу тех или иных причин осуществлять твое ведение.

Чаще всего это случается именно накануне решающих событий, которые, сами того не подозревая, наступают, как кажется тебе некстати и совсем не так, как тебе виделось. И в данном случае только лишь от тебя зависит, что ты сможешь сделать в складывающихся обстоятельствах, тестирующих тебя на самостоятельность и зрелость.

На самом деле я раньше считал Прометея только лишь послушным исполнителем чужой воли, элтом, предавшим себя, когда он перешел на службу к владыке, но, Адам, ты видишь ситуацию слишком просто и плоско, говорю я себе, оглядываясь на недавно произошедшие события.

Они, как всегда, происходят нежданно-негаданно. Да, Прометей — бывший элт, тем не менее, он то ли чему-то научился, то ли у него сработало чутье, то ли в нем не все еще убито, что свойственно элту. Или, может быть, я что-то не вижу и не понимаю. Впрочем, жизнь в любом случае внесёт в мое видение коррективы, равно как и в поступки Прометея.

Адам Ваа Трэйн. Из дневника

С новыми силами, когда мне до ухода остается всего лишь два-три года, я начинаю, точнее продолжаю, повествование о своей жизни, но еще больше о главном действующем лице — о новой расе, представители которой в описываемое мной время уже не только делали первые шаги на Земле, но и многое что умели. Да, в этом в какой-то мере есть и моя заслуга, когда я гляжу на пройденный путь с высоты прожитых лет. Правда, я не рассматриваю жизнь с точки зрения заслуг или своего вклада в становление человечества, его отдельных представителей, которых я продолжительное время обучал. Я лишь делал свое дело так, как видел его и умел. Тем не менее, учитывая то, что, скорее всего, мои записки все-таки прочитают в далеком будущем, примерно через 13 800 лет от описываемых событий, я делал свое дело надлежащим образом.

Может, я очень хочу, чтобы это случилось независимо ни от чего, но такая уже натура у элта, занятого в последние годы своей жизни важным делом, которое отводит его от мыслей об уходе и напоминает том, что ему до окончания и шлифовки своего труда еще нужно жить. Поэтому я в последние годы своей жизни, отойдя от дел правления Эльклеей, согласился на дополнительное энергетическое и силовое сопровождение моей жизни для того, чтобы в силе протянуть еще пять-шесть лет, столько, сколько получится, учитывая все быстрее надвигающиеся сумерки нашей цивилизации. Жить все тяжелее, но труд, как якорь, не дает тонким оболочкам и телам оторваться от физического тела. Приходится терпеть давление последствий тяжелых состояний, ранений и переделок, в которые я попадал с тем, чтобы довести дело жизни до логического конца.

Чем дольше я работаю над записками, тем больше мне хочется сказать потомкам, которые, как я вижу, устремляя взор в будущее, вообще ничего не будут знать о действительной истории своего рода и вида прямоходящих существ. Я не рассчитываю на признание в вашем мире или даже на то, что единицы из числа потомков узнают правду о собственном происхождении. Меня в данный момент заботит другое: как максимально полно, емко и колоритно донести до потомков правду о происхождении человечества, об элтах и нашем мире. Нужно это во многом для того, чтобы дополнить историю рода прямоходящих существ на Земле в череде непрестанно идущих из прошлого в будущее цивилизаций.

Чигарн (сознательная преемственность) как называли элты между собой взаимосвязь в пространстве и времени ведущих представителей самых разных цивилизаций, должен дойти до вашего времени. В таком случае некоторые из людей, когда время духа истечет, а сознание во многом окончательно заменится программной деятельностью и поведением, смогут многое изменить не только в своей жизни и жизни Земли, но и всего космоса в целом. Так я вижу и так понимаю то, ради чего затеял написание записок, сполна пользуясь информацией из дневников Адама и Эвии, других выдающихся и ведущих элтов, проживавших в моем времени, друзей и соратников, о которых я не могу не сказать пару слов. Именно наш совокупный труд я являю лицу потомков в виде сводного повествования о событиях, связанных с появлением на Земле человечества.

Ниже изложенным материалом я, Эдвин Таард, начинаю еще одну рукопись, которая организуется уже в шестую по счету книгу, повествующую об истоках человечества, об элосах, и об элтах. В ней я подробнее останавливаюсь на многих вопросах, связанных с новым видом прямоходящих существ, а еще больше рассказываю о событиях в Ваалме, которые развернулись с необычайной силой уже после гибели в разборках Исискрата, в какой-то мере «злого гения» проекта. Именно Исискрат был тем лицом, под руководством которого была развязана против Адама и его соратников подрывная работа, ставившая своей целью переход кураторства элосов под руку магов. Прямо это при жизни Исискрата не произошло, но даже его смерть не облегчила нам задачу, как это следует из приведенной ниже информации.

С другой стороны, усердие Исискрата во многом передалось его продолжателям. В частности, такому объекту, как Итфарон — мозгу-компьютеру, который остался после Исискрата куратором всей подрывной деятельности магов и их приспешников, прямо или косвенно относящихся к элосам, особенно к тем из них, которые покинули Эйдэрм. Добровольный уход части элосов из Рэая породил еще одну страницу существования предков людей, о которой я не могу не сказать в этой книге. Такое государственное образование, как Ваалм, о котором пойдёт речь ниже, нельзя, как мне видится, оставить без внимания, как и жизнь элосов в нем, равно как и жизнь таких реальных действующих персонажей, как Зеваас, прообраз Зевса, Гера и Афина, имена которых дойдут до потомков в неизменном виде. Именно о них и о том, чем закончил Ваалм и к чему пришли перебежчики из числа элосов в Ваалме, я вижу необходимым изложить ниже почти в двух десятках глав.

Как-то так получилось, что эту часть повествования я написал уже тогда, когда были готовы остальные части моих записок. В них вошли части дневников Адама и Эвии, мои собственные наблюдения и достаточно подробный рассказ о жизни других героев, без которых картина жизни в Ваалме, в Ауромате, в Эйдэрме и в других государственных образованиях нашего мира была бы не возможной. Все-таки, что ни говори, ведущие личности во многом делают историю, совершая кардинальные повороты в жизни всех без исключения государств и жителей, их населяющих. И Ваалм, и Эйдэрм не были исключением. Благодаря правителям, другим главным персонажам во многом творилась история нашего мира. Поэтому-то мне показалось необходимым дополнить свое повествование именно этой страницей из жизни некоторых представителей нашей цивилизации, которые не были элтами.

Так получилось, что я все время вел и веду речь именно об элтах и элосах, оставляя как бы в стороне лиц, отошедших от законов элтов, не только поправших их, но и перешедших «под руку» ачитлов и итланов. Некоторые из них и сами стали правителями, как явствует из рассказа. Судьбы и жизненные нити кроме Прометея, который был бывшим элтом, его в те времена звали Метий, еще Аидара (Аида), Геры, Афины, Немезиды, Деофаста, Промения и других лиц, тесно переплелись между собой, явив в нашем мире необычный узор под названием жизнь. Да, иногда он пронизан тьмой и забвением, холодом и неустроенностью, ярким всплеском, после которого следует быстрая смерть. Так жили в нашем мире далеко не самые последние представители потомков атлантов, новоявленные хаалты, которые, как и их предшественники, иной раз, не сдерживая себя, проявляли свое право силы, зная, к каким последствиям это приведёт.

Я многое не сообщаю в записках, каких-то событий только лишь касаюсь намёком или упоминанием, очень многое, чтобы не отягощать повествование, не упоминаю вообще, рассказывая лишь самое важное и главное, но все равно даже в таком варианте мой рассказ занимает немалый объем. С другой стороны, только лишь так перед потомками может предстать наш мир, его полнота и колорит. Рассказывая более подробно о положении дел в Ваалме, я тем самым повествую об условиях, в которых приходилось жить элосам, перешедшим из Эйдэрма в Ваалм, в лучшие, как они считали, условия, хотя на самом деле Ваалм стал для многих из них местом тоски и безволия, краха всех надежд и начинаний. Ведь вместо того, чтобы, как в Эйдэрме, участвовать в проекте «Висячих садов», проводить время на платформах, висящих в воздухе, наблюдая с них за тем, что происходит вокруг, в том числе и в Рэае, многие элосы обязаны были день и ночь, не покладая рук, работать, чтобы не погибнуть с голоду.

В данном случае многое решает выбор. Он определяет судьбы и многое, порой все в жизни, расставляет на места. Есть выбор, но нет справедливости, — так частенько говорили жители Ваалма. Ибо, что есть справедливость? Для одних это, чтобы на них работали, а для других — возможность не питать паразитов и не работать на них, растрачивая по капле в лишениях и трудах, не принадлежащих тебе, собственную жизнь. Поэтому, как не было бы грустно или радостно, элосы, ушедшие из Эйдэрма и Рэая, находили себе новую родину, рассказ о которой я сполна привожу ниже. Она, эта родина, стала для многих из них, а еще больше для их детей и внуков, трудным испытанием. Многие элосы быстро завершили свой путь, но некоторые из них все-таки, когда пал Ваалм, вернулись снова в Эйдэрм, где какое-то время жили.

Да, никто из них не отправится, как соплеменники, в новый цикл на кораблях-ковчегах, поскольку перебежчики были во многом тайно и явно инфицированы. От этого упрямого факта и от того, что сделали в Ваалме с элосами, будущее человечество откровенно не пострадало, но в любом случае заражение отложилось на элосов, которые в новых условиях осваивали мир, омытый водами Потопа.

Честно говоря, я, записывая эти строки в дневник, сам точно не знаю, чем закончат возвратившиеся. Срок моей жизни уже подходит к концу, перевалив за отметку в двести эйнов. Будущее, скажем так, неясно, но в любом случае элосы, которые остались доживать свои дни вместе с представителями нашей цивилизации, обрекли себя на короткую жизнь и на бурные события. По-иному не может и быть в околесице дней и ночей, в том будущем, которое складывается по мере того, как наш мир пустеет, а корабли-ковчеги вместе с элосами, которые не изменили себе и не стали перебежчиками, уходят через пространство и время в следующий цикл, в цикл существования человечества.

Описание событий в Ваалме прояснит, на мой взгляд, некоторые моменты, касающиеся высшей касты атлантов — хаалтов, но на местный манер, когда остаются иной раз одни амбиции и непомерное честолюбие, желание властвовать и развлекаться, видеть себя сильным, но ничего не делать для того, чтобы таким быть. Многие из тех лиц, которые в вашем времени будут греческими или римскими богами, героями под конец завершения существования нашей цивилизации вполне реальные персонажи, а не какие-то боги или сверхсущества. В принципе, богов и высших существ нет и быть не может при сложившемся положении дел не только на Земле, но и в космосе.

О реальном положении дел в Ваалме свидетельствуют поступки и действия ведущих лиц, проживавших в нем. Эту часть повествования, пусть и с некоторым запозданием, я предоставляю вниманию потомков, как пример, свидетельствующий о наследии атлантов, а также о том, почему такого явления, как хаалты и вообще атланты, не должно быть на Земле. Думаю, что потомки, ознакомившись с записками, придут к такому же выводу, как и я, впрочем, я не исключаю альтернативного мнения и взгляда. По крайней мере, я не покривил естеством и представил положение дел таким, каким оно было и есть.

Я, потомки, последовательно ведя повествование, рассказывая обо всех перипетиях и коллизиях, относящихся не только к элтам, но и к представителям новой расы, чьи физические тела были выращены командой под руководством Адама и Эвии, подхожу постепенно к самой его, как на мой взгляд, интересной и захватывающей части. Иной раз, когда я гляжу на труд последних десятилетий моей жизни, мне кажется, что многое из того, что в нем приведено, не так уже и важно. Мне даже хочется иной раз о многом умолчать и многое не привести в нем из того, с чем мне пришлось столкнуться и что повидать в жизни, чтобы не расстраивать потомков. С другой стороны, в таком случае я покривил бы естеством и во многом приготовил бы для потомков слишком постное блюдо, подсластив его попросту не упоминанием о том, что было в действительности, придав неестественный вкус повествованию, умолчав о последствиях действий некоторых «выдающихся» индивидуумов нашего времени из числа генетиков и других специалистов, перешедших под руку ачитла.

Я не раз говорил в предыдущих главах о том, что опыты по выращиванию нового вида прямоходящего существа велись под занавес Атлантиды полным ходом не только элтами, но и атлами в Атласе, тланами на островной части, уходящего под воду Атеокаля. Я даже кратко рассказал о сирвах, о расе, представители которой были выращены на южных окраинах Атласа (Верховья Конго) специалистами по генной инженерии из числа верных ачитлу. Но, потомки, раса сирвов изначально не выращивалась, как раса, обладающая самостоятельным и необходимым для своего автономного проживания энергетическим, программным и другим ресурсом. Сирвы изначально были выращены с тем, чтобы при перекрестных браках «добавить» все то, что вложено в них, и отягчить и без того непростое положение элосов, равно как и поставить их потенциал и ресурс себе на службу для более полноценного существования. При этом представители сирвов, физические тела которых были выращены в лабораториях, точно так же, как и элосов, ничего и знать не знали о тайне своего рождения.

Их представители считали, что они произошли от богов или каких-то сверхсуществ в соответствии с легендой, вписанной разработчиками им в головы и в физические тела, в частности в воду и в водные растворы организма. Сирвы поначалу были вполне миролюбивыми существами, но они, что называется, «висли», входили поначалу, как только началась адаптация нового вида прямоходящих существ, в пассивное состояние. Сознательная деятельность у индивидов их расы была нечётко выражена, а сознание находилось в спящем состоянии. В чем тут дело? Всего лишь в том, что разработчики не подготовили на должном уровне энергетическое сопровождение расы по причине того, что у эктахов (генных инженеров) и сопутствующих их специалистов таких энергий попросту не было. Маги и Атласа, и Атлазиана не могли выйти на источники, тем более не могли получить энергии для того, чтобы на базе их сформировать «живую глину».

В данном случае первичная глина формы сирвов была образована на энергиях воды, земли и связующего, не обладавшими даже малой мерой всеми теми качествами, которые позволяли получить совокупную энергию, являющуюся переходной между тонкими оболочками ума, разума, сознания, интеллекта и психики и физическим телом. Связующее вещество, первичный цемент, не удалось получить должной пробы и качества для устойчивости именно сознательной способности расы. И каков был выход в таком случае? Только лишь один: получить необходимое за счет и посредством перекрестных браков сирвов и элосов. При перекрестных браках у промежуточных особей возникал некий симбиоз первичных закладок, ресурса и потенциала сразу двух рас. При этом одни энергии вполне могли существовать за счет других. Таким образом, первичный цемент сирвов, генные инженеры из числа потомков атлантов называли его сарис, получал для продления своих свойств и получения даже нового материала элос или челос, как я его называю.

Таким образом, потомки, по расчёту Боудая, который прибыл в Ваалм из Атласа «в гости» к Прометею, но не просто так, а с представителями сирвов, надо было осуществить скрещивание части элосов и сирвов. Даже при этом сирвы получали существенное преимущество благодаря более плотным контактам с элосами. Именно ради этого так тепло принимали Прометея, как полномочного владыку, в Бихлаате, куда он прибыл с дружественным визитом. Прометей, как полномочный правитель и хозяин Ваалма был лицом, с которым вынуждены были считаться в Атласе хотя бы потому, что у него на территории проживали элосы. И новый владыка Атласа не хотел, да и не мог, учитывая ситуацию в Атласе, решать вопросы силой в случае, если бы Прометей заартачился. Поэтому Сатурат решил в отношении и Исискрата, и Прометея полностью изменить тактику и поведения, и построения взаимоотношений, сделать так, чтобы они по доброй воле начали если не помогать ему, то, по крайней мере, не противостояли, как это было при Озисе. Поначалу это, как считал Сатурат, ему очень даже удалось сделать, но дальнейшие события несколько изменили и планы Сатурата, и отношение к ним Прометея, который, хоть и был, по мнению Сатурата, несколько ограниченным и простодушным, но все-таки не до той меры, когда это существенно вредит здоровью.

По иронии судьбы, которая иной раз не только дружески нам подмигивает, но и иногда поворачивается спиной, Боудай, что называется, слегка припозднился с визитом. Он рассчитывал на теплую встречу с Исискратом, как со своим почти давним и в чем-то закадычным другом, но Исискрат не дожил всего несколько месяцев до момента, когда к Прометею в гости пожаловал Боудай, да не один, а с сотоварищами, в том числе и с сирвами в количестве шести ведущих пар. Боудай прибыл в гости к Прометею, можно сказать, на смотрины. Заодно он желал во что бы то ни стало разузнать ситуацию и заручиться поддержкой не только Прометея, но и его сотоварищей и помощников.

Боудай был очень разочарован тем, что Исискрат, на которого он рассчитывал, не поможет ему в ведении дел с Прометеем. Тем не менее, он имел верительные диски от Сатурата, в том числе и к Прометею. На подобные регалии Боудай не слишком-то и рассчитывал, но все-таки лучше что-то, чем ничего. Одно дело, когда к тебе приходят в гости, другое — когда ты сам являешься в чужие края, намереваясь что-то заполучить. В таком случае на тебя иной раз смотрят косо, хотя и говорят вслух принятые слова почти заверений в дружбе. Боудай не был исключением. Другое дело, что он на самом деле совершил изначально ошибку, которую элты, пусть и бывшие, в лице Метия не прощают. Заключалась же эта ошибка в следующем: Боудай, видя, что Исискрата убили, а Прометей, можно сказать, остался без ведущего, решил втереться к нему в доверие и прибрать постепенно к рукам.

«А что? — рассуждал Боудай. — Чем я хуже Исискрата? Он смог завоевать доверие Прометея и стать у него ведущим, и я смогу». Так-то оно так, но Исискрат не только привез ранее из Бихлаата Прометею диск, в который Прометей вписал свое имя, как правителя Ваалма, но и во многом вел в отношении Прометея очень умную политику, не вмешиваясь в его дела, лишь советуя Прометею, как поступить, да и то не всегда. В принципе, после гибели Грэга Исискрат во многом пересмотрел свое отношение к помощникам. Если раньше он позволял себе выходки, называя неудачников и ограниченных соратников тем, кем они были, то в отношении Прометея от момента их «тесной» дружбы Исискрат полностью изменил тактику и подход в построении взаимоотношений. Он добивался и с годами добился того, чтобы Прометей ему доверял. Более того, что для Исискрата было необычно, в отношении Прометея он не преследовал прямых корыстных целей.

Исискрат уже тогда, когда предоставил Прометею паэлн на правление Ваалмом, не видел себя в роли правителя. Она попросту не нужна была ему. Исискрат видел себя уже главным куратором вновь образуемого из нескольких областей государства в государстве. Об Атшерте — о государственном образовании на севере Атлазиана — я уже писал в прошлых книгах, но Исискрат даже не хотел становиться реальным его властелином, предпочитая оставаться на второстепенных ролях и действовать из-за прикрытия. Время для прямых атак на Эйдэрм, как он считал, уже прошло. Неудача с Баруатом наглядно это доказала, причем так, что после этого выпада у владык Атласа, которые старались прибрать к рукам проект, такой возможности уже не осталось в связи с осложнениями в Атласе и началом распада этого государственного образования.

Поэтому выпад в отношении Исискрата, закончившийся его смертью, который проходил, в том числе при участии высокопоставленных лиц из Атласа, представлявших преимущественно партию войны, на самом деле ударил в перспективе по ним и по их позициях не только в Ваалме и в Атшерте, но и во всем Атлазиане. И тут, потомки, нельзя не сказать о неутешительных тенденциях, все более нараставших среди элиты Атласа. Кроме как все больше и четче проявляющимся сумасшествием в их действиях и поступках это нельзя назвать. Все-таки, что ни говори, наступало время сумерек и вырождения элиты некогда гордых атлантов, а теперь и их вздорных потомков, которые во многом не осознавали сложившихся и складывающихся реалий. Затягивающаяся агония — так одним словом я могу назвать то, что происходило в тот момент в Атласе.

Смерть Исискрата, хотя он давно уже не жил в Атласе, более того, считал, что эта первичная зона жизни, практически, исчерпала свой ресурс, ударила через несколько лет по существованию самого Атласа. А все потому, что Исискрат, будучи темным мастером или магом высшего звена, во многом к концу жизни пришел к неутешительным выводам по поводу того, чем может для него завершиться все эпопея с элосами. И ладно бы только для него и для будущих воплощений, для жизни на Земле и для всего космоса в целом. Видя то, к чему уже пришел Атлас и подтягивался Атлазиан, как во многом его продолжение, Исискрат четко просчитал последние дни этих государств и поставил, как это не парадоксально прозвучит, в последние годы своей жизни на бывших элтов. Взамен прошлой команды он поначалу вообще мало кого привлекал к делу, и лишь со временем постепенно «оброс» помощниками.

Более того, такие известные по прошлым моим запискам лица, как Аина и Геварн, после того, как Исискрат долгое время восстанавливался после тяжелого ранения, покинули его, что называется, ушли «на свои хлеба» и не потому, что их выгнали. Аина хотела, как и Геварн, самостоятельно вести игру, не желая, как она считала, выполнять чьи-то поручения и задания, тем более ачитлов, которые, что в Атласе, что в Атлазиане, теряли свои позиции. Слабых не уважают их же ставленники, как только видят, что за ними нет реальной силы и власти. Поэтому мои злейшие враги, о которых я так много рассказывал, отошли от Исискрата, скажем так, по обоюдному желанию, но это совсем не значит, что они перестали лелеять и приводить в исполнение свои замыслы. Роль свободных художников, которыми стали мои кровники, пожалуй, как для меня, так была еще более опасной.

И Аина, и Геварн не стали рвать связей, хотя в последние годы жизни Исискрата проживали в Тулплее (земли на Балканском полуострове), пристально наблюдая оттуда за развитием событий в Ваалме. Оба они были тесно связаны с Аидаром (Аидом), с другими его помощниками, в частности с начальником внешней разведки Исули, Харогом. Честно говоря, это, в то время очень даже значимое лицо, не выдвигаясь на первые роли, на самом деле продолжительное время было после Аида второй по значению персоной в Исули. Харог имел тесные связи с Сэтом, еще одним авантюристом и даже бывшим ачитлом, который, впрочем, очень недолго правил частью Атласа, этой первичной зоной жизни, которая в описываемое мною время все больше теряла свое значение. Атлас вот-вот должен был разорён элтами, которых возглавлял Утиалау.

Я не пишу об этой странице истории элтов и потомков атлантов, только лишь упоминаю в книге о полном разгроме защитников Атласа и прекращении в тех местах какой-либо жизнедеятельности. Поскольку после того, как будут уничтожены антигравитационные и климатические установки, силовые башни, по периметру обходящие Атлас, выведены из строя все без исключения источники энергии, соединенные в единую сеть, жить в тех местах станет невозможно. Цивилизация уже сейчас, когда я завершаю повествование, ушла из тех мест, лишь специальные бригады, прибывшие на место по распоряжению совета Ауромата, зачищают места жизни атлантов, и не просто жизни, а первичную зону жизни атлов, которая существовала здесь, по крайней мере, десять последних тысяч лет, как следует из хроник. В вашем времени, потомки, на месте Атласа будет пустыня Сахара, лишь к югу от нее сохранится саванная местность, а еще дальше — тропические леса.

Что же касается исконных земель свободнорожденных, протянувшихся от Балканского полуострова до западных склонов Кавказа, то она в описываемые мной времена потеряет почти половину, а затем и две третьих территории, став, по сути, одной из западных областей Ауромата. Мне, как элту, который любит Родину, тяжело писать эти строки, поскольку за двести лет моей жизни я был и стал свидетелем того, как вырождаются элты, как лучшие из них уходят из насиженных мест дальше на восток, понимая, что не удержат родные места и стены. Я, вернувшись на Родину после работы у Адама, сделал все для того, чтобы замедлить окончательный упадок Эльклеи. В какой-то мере на посту импра мне удалось это сделать. Сейчас же, когда я отошел от дел, чтобы завершить главный труд моей жизни, я отчетливо вижу, что лет через пятьдесят, может, семьдесят, площадь Эльклеи еще больше уменьшится, а элты вынуждены будут даже сдать Буатаалу — бессменную столицу Эльклеи на протяжении, по крайней мере, двух с половиной тысяч последних лет.

Такая вот канва моего повествования, возможно, конечно, и не очень оптимистичного, но что поделаешь, под конец цикла любой цивилизации дела у ее представителей обстоят не очень, это, если говорить мягко. Если же присматриваться и изучать более пристально и со знанием дела ситуацию, то можно прийти к еще более неутешительным выводам. Впрочем, наша психика так устроена, что она на самом деле не очень-то и желает видеть реальное положение дел, чтобы не травмировать себя, поскольку у нее нет готовности справиться с вызовами, с которыми она столкнется. Поэтому личность иной раз намеренно обходит их, а взгляд не заглядывает внутрь настолько, чтобы изучить подноготную фасада и декораций, открывающихся нашему взору.

Сила сильной личности состоит в том, что она, видя неприглядности, постоянно готовит себя к тому, чтобы встретиться с ними и решить назревшие вопросы, не дожидаясь, пока грянет гром. На самом деле работа на упреждение неприятностей — это то, чем я занимался самым настоятельным и постоянным образом с момента, когда попал в команду Адама и стал вначале начальником его охраны, а потом и службы безопасности. Так что за более чем столетние перипетии я попросту привык так жить, не откладывая заботу о своей безопасности на следующий день, поскольку до него можно попросту не дожить. И сейчас, когда мне до ухода остается несколько лет при самых благоприятных условиях, я все равно, отойдя от дел, вынужден заниматься безопасностью как своей, так и близких мне элтов, не возлагая эту заботу ни на кого другого.

Впрочем, не буду больше фокусировать внимание потомков на себя, а обращу его на те годы, когда к Прометею в Адой пожаловал Боудай с помощниками, чтобы договориться о содействии. Прометей размышлял, как бы ему повести себя так, чтобы, с одной стороны, не слишком выполнять распоряжения Боудая, в котором он чувствовал для себя некоторую угрозу, а с другой — соблюсти приличия. Он не хотел ссориться с Сатуратом. Не то, чтобы Прометей боялся вновь взошедшего на трон владыку, скажем так, после смерти Исискрата он не хотел лишний раз нарываться, начал даже вести более взвешенную политику, воздерживаясь от крайних решений и действий. То ли Прометей поумнел, то ли общение с Исискратом так на него повиляло, но он решил пока в отношении Боудая не предпринимать резких шагов, посмотреть, как Боудай себя будет вести, а уже потом принять решения.

И тут надо сказать о беседе, которая произошла между Прометеем и одним из близких Исискрату, скажем так, почти друзей и душеприказчиков, которым являлся Уран. Именно он, как приемный сын Исискрата, должен был кое-что прояснить Прометею по задумке того же Исискрата, подстраховавшегося на случай своего ухода. С одной стороны, смерть Исискрата наступила вроде бы и неожиданно, но с другой — еще за несколько лет до событий Исискрат, предчувствуя наступление последнего часа, вовремя сделал некоторые приготовления. Одним из них были его послания в виде записей, адресованных Прометею, равно как и другим лицам, которым Исискрат видел необходимость сказать пару слов и поделиться информацией. А поскольку информация — самое ценное, что у нас есть, то Уран, владея ей, занял ведущее положение при Прометее, пусть и на очень короткое время.

Беседу этих двух лиц, состоявшуюся ближе к вечеру в саду близ ратшерга (роскошное жилище правителя) как раз за день до того, когда в Адой, столицу Ваалма должен был прибыть Боудай, я и привожу вкратце, для понимания сложившегося и складывающегося положения дел. Двое мужчин, один из которых был явно моложе второго, даже как-то щуплее могучего Прометея, о чем-то негромко переговаривались под сенью деревьев, слушая журчание фонтанов.

–…Атлас уже не тот, что был даже семь-восемь лет назад, когда ачитлом был Озис, — раздавался звонкий голос Урана. — Ис, насколько ты знаешь, решил не работать с ачитлом и не выполнять его распоряжений, поскольку ачитл и Совет тысячи ведущих хаалтов при нем утратили былую силу. Сатурат сменил Озиса, но он — слабая фигура, протянет, насколько я знаю, два-три года от силы.

— И что ты мне посоветуешь делать? Ис ушел не вовремя. Мне, если честно, не нужен здесь Боудай с сирвами. Я кто? Правитель. К чему мне сирвы? Мне элосов вполне достаточно. Откуда я знаю, что будет, если начнется скрещивание представителей разных рас. Исискрат тоже хорош. С одной стороны, он советует мне посетить Атлас, что я и делаю, а сам туда — ни ногой.

— А что ты хочешь? Иса едва не убили. Сам знаешь, сколько он восстанавливался.

— И по какой причине я туда ездил? Зачем мозолил глаза Сатурату, который на меня покровительственно глядел? Что я выиграл? Я же думал, что Исискрат хочет, чтобы я понравился ачитлу, а он ко мне этого своего Боудая подослал. Тоже мне шишка. В чем-то Боу на Исискрата похож, только, — Прометей слегка криво усмехнулся, — умом не вышел, осанкой и фигурой. Нет благородства у него темной силы, которое имел Ис.

— Ис постоянно тренировался, — слегка закусил губу Уран. — Ему даже по сторонам взглянуть иной раз было некогда.

— Я не понимаю, почему Ис погиб. Он не должен был умереть, но ушел. В этом и тайна, и загадка. Скажи, в чем она, — Прометей заложил руки за спину и выжидающе посмотрел на Урана, ожидая от него ответа.

— Это случай. Исискрат не хотел уходить.

Ответом ему была кривая усмешка Прометея, который нарушил ее следующими словами:

— Ты мне сказок не рассказывай. Я слишком долго работал с Исискратом, чтобы не видеть простых вещей. Ис знал, что его убьют. Знал, но ничего не сделал для того, чтобы предупредить уход, а это значит что? — Прометей чуть нагнулся вперед к Урану и заложил при этом руки за спину, ожидая от него ответа.

— Ты полагаешь, что Исискрат чего-то опасался, что пошел на такой шаг?

— Ты же не ума лишенный. Ты — правая рука Исискрата. Ис знал, что делал. Знаешь ли ты, на что рассчитывал Ис, я точно не знаю, но догадываюсь, что у тебя есть соображения по этому поводу. Я готов их выслушать.

Уран слегка прищурился, глядя чуть мимо Прометея, размышляя, что ему ответить. Прометей ждал и ожидание его было вознаграждено.

— Мне думается, что Исискрат почему-то не хотел встречаться с Боудаем, хотя, как я понял, они дружили…

— Два мага высшего звена и дружили? Ты в своем уме?

— Полагаешь, их что-то связывало ещё?

— Не раздражай меня своей тупостью, а то я подумаю, что Исискрат в тебе ошибся, сделав душеприказчиком и преемником. Я не ограниченная личность, чтобы ты при мне замалчивал то, что знаешь. Я не хочу ошибиться с Боудаем. У меня чутье, что он приедет не только для того, чтобы скрестить сирвов и элосов.

— Ты полагаешь то же, что и я?

— Я уверен в том, что Боудай захочет стать главным в Атшерте вместо Исискрата, — помедлив, высказал предположение Прометей и сдвинул брови. — Ис тебе что-то говорил по этому поводу?

Уран только лишь повёл из стороны в сторону головой.

— Я так и думал, но Ис не такой дурак, чтобы не оставить после себя пояснения. Не может быть, чтобы от него не было послания по этому поводу, а то меня терзают смутные догадки и сомнения в его, а еще больше в твоей искренности. Тут что-то не так. Исискрат играл, но не заигрывался. Я полагаю, что Исискрат уступил Боудаю место. Если это так, то не только я, но и ты, все мы в опасности…

Уран внутри себя усмехнулся и подумал: «Да, работа с Исискратом явно не прошла для Прометея даром. На мякине не проведешь. Опасность издалека чует». Вслух Уран, вздохнув, сказал:

— Есть у меня кое-какие предположения.

Прометей, глядя на Урана, усмехнулся. Он уже знал, что Уран сообщит ему что-то важное и не ошибся в предположениях.

— Исискрат накануне ухода сказал мне, чтобы я, при условии того, что ты начнешь интересоваться визитом Боудая, а также будешь прояснять для себя некоторые моменты по Сатурату и его расположенности к себе, дал возможность тебе ознакомиться с его посланием. В нем Исискрат кое-что прояснит для тебя, как он сам сказал…

— Так отчего же мы медлим? Я готов услышать слово Исискрата.

— Но прежде ты должен кое-что пройти и пообещать…

— Говори, я слушаю.

Уран вздохнул и признался:

— Дело в том, что Исискрат накануне ухода как будто предчувствовал, что с ним такое случится и предоставил мне в распоряжение свой ирцалар. На нем записано послание тебе, но для того, чтобы ты его открыл, надобно разгадать загадку…

— А без этого нельзя? — с некоторым недовольством произнес Прометей, хмуря брови.

— Таково условие Исискрата для доступа к информации. Я только лишь довожу до тебя его волю.

— Ладно, делай то, что можешь.

Уран вздохнул и, сняв с плеча сумку, достал оттуда предмет, чем-то похожий на многогранную пирамидку из сероватого сплава. Вслед за этим в руках у Урана появилась круглая, чем-то похожая на блюдечко, подставка под пирамидку. Массивное кольцо осветилось изнутри светом, как только Уран ввел в действие предмет. Блюдце зависло в воздухе на уровне пупа, наполняя воздух едва слышимым гудением, поскольку Уран включил антигравитационный режим для ирцалара, зависшего в воздухе. После всех манипуляций Уран водрузил точно в выемку в блюдце пирамидку и, вздохнув, сказал:

— Начинаю трансляцию. Будь готов услышать вопросы и выслушать ответы.

Прометей в ответ лишь кивнул. В его глазах скользнул и сразу же спрятался в уголках живой интерес происходящему. Между тем пирамидка осветилась огнем энергий, а над ее вершиной вдруг появилось в воздухе, в только что возникшей сфере, изображение головы Исискрата. На Прометея посмотрели внимательные глаза уже уставшего от жизни мужчины, которые, казалось, слегка иронично щурились. Высокий лоб был гладок, а темные, почти черные волосы уже почти что съела седина, которая, особенно возле висков, переходила в сплошную белесость. Прямой, слегка с горбинкой нос, тонкие губы, чуть выдающийся вперёд подбородок, таким предстал Исискрат перед соратниками. На его лице не было усмешки, но все равно казалось, что его губы едва заметно кривятся. Как только голограммное изображение Исискрата стало видимым, сразу же раздался его звучный голос:

— Итак, если вы меня слышите и видите, значит, пришло время для того, чтобы прояснить некоторые позиции. Прометей, я рассчитываю на тебя, но так, как ты на это не рассчитываешь…

— Многообещающее начало, вырвалось у Прометея.

— Да-да, не удивляйся, а выслушай меня. Уран, как я предвижу, будет рядом, когда ты услышишь мои слова по поводу того, что так важно будет для тебя, но вначале ты ответишь мне на вопрос: что ты думаешь по поводу своей поездки к Сатурату и в отношении Боудая. Зачем, как ты думаешь, я совершил то, что совершил? Времени на ответ тебе много не даю. Если ты не находишь правильный ответ, то информация, которая тебе полагается, не поступает. Такое условие. Можешь считать это тестом на зрелость правителя. С момента моего ухода ты начинаешь самостоятельное правление, а советоваться тебе не с кем, кроме как с Итфароном, о котором я тебе говорил раньше, но он устроен так, что не дает прямых советов. Если Итф будет так поступать, считай, что он попал под чье-то влияние, а раз так, то следование, даже косвенное, его наставлениям быстро приведет тебя к краху. Мне бы этого не хотелось. Ты спросишь меня почему? Отвечу: я со многим не разобрался, но вынужден был уйти раньше, чем предполагалось.

Молчание, которое последовало вслед за этой фразой Исискрата, было знаком Прометею давать ответ. Какое-то время правитель Ваалма молчал, щурясь и глядя на изображение, потом вздохнул, повел губами и произнес:

— Ис, скажи, когда ты направил меня в Атлас, несмотря на то, что сам считал это место едва ли не проклятым, рассчитывал, что я произведу впечатление на ачитла и его слуг, или, — Прометей слегка поводил губами и оскалился, — ты посредством моих действий отдавал какой-то долг владыке или Боудаю. Он, я тебе честно скажу, не произвел на меня благоприятного впечатления. Скользкий тип, хотя хочет казаться почти что воином. Что еще меня насторожило, так это то, что Боу хотел еще в Атласе ненавязчиво втереться мне в доверие. Я не люблю, когда ко мне так относятся, все пытаются найти тропинку к тому, как бы усесться на шею или зализать одно место своим шершавым и влажным языком. Мне хотелось еще в Бихлаате расставить все точки над «и», но ты сказал, чтобы я был мягок и почти обходителен, сглаживал углы. Я послушался твоего совета. Теперь я хочу услышать от тебя разъяснения, зачем я так делал. У меня есть догадки, но без информации они ими и останутся.

После этих слов изображение Исискрата над вершиной ирцалара пропало. Наступила тишина. Прометей, повернул голову к Урану, ожидая от него ответа.

— Если ты ответил правильно, жди продолжения. Мне нечего больше сказать.

Прометей вздохнул и сложил руки на груди. Ждал он не долго. Внезапно в шаре вновь появилось изображение Исискрата. Нам этот раз маг с хитринкой усмехался. С его губ сорвались следующие слова, озвученные его же голосом:

— Что ж, во многом твои предположения правильны, если ты услышишь эту версию ответа. Ты не ошибся в предположениях. Я действительно, скажем так, должен Боудаю… И долг, скажем так, это игровой долг. А он, сам понимаешь, ценится превыше всего. Я сделал так, что ты посетил Атлас по моему совету. Так я воздал Боудаю за то, что он когда-то для меня сделал. Более того, Боудай хотел, чтобы я полностью помог ему так, чтобы передал элосов в Атлас. Я не мог отказать, но внезапная смерть прервала мои планы. С одной стороны, я рассчитался с Боудаем. Он не только получил возможность переговорить с тобой, но и заручился твоим согласием на то, чтобы произошло скрещивание элосов и сирвов. Ты спросишь меня: а нужно ли оно нам? Ответ, как ты понимаешь, прозаичен и ясен — нет, не нужно, поскольку в таком случае ресурс элосов будет ко всему прочему еще и работать на Боудая и его группу. Зачем, скажи, нам лишние рты, с которыми надо будет делиться? Раса сирвов сама по себе не обладает тем потенциалом и ресурсом, которым обладают элосы, и близко. И в этом трагедия лиц, появившихся на свет благодаря заботе Боудая и сэтлов (генетиков). Под кураторством Боудая на свет появилась раса, которая протянет десять, а то и двенадцать тысяч лет, если ее представители получат потомство от элосов. В таком случае произойдет «перевязка». Общее потомство будет поддерживать, хочет оно того или нет, родителей, а через них и всю расу. И чем больше будет скрещиваний и общего потомства, чем теснее станет связь, тем лучше будет сирвам и их потомству и тем хуже будет элосам.

Внезапно Исискрат замолчал, а Уран с Прометеем переглянулись.

— Так я и знал, что у Исискрата был свой расчет, когда он меня почти уговаривал отправиться в Бихлаат к ачитлу, — вырвалось у Прометея. — О долге я не знал. Получается, Исискрат моей поездкой рассчитался за услугу, а потом, чтобы не дать возможности дальше на себе ездить и запрячь себя, решил, зная, что его убьют, не препятствовать этому, хотя мог. Остается сделать только лишь вывод о том, что его смерть в данном случае лучший исход, чем жизнь. Долг уплачен, но остальное зависит от меня, насколько я понял. Как я решу, так и будет.

Уран только лишь вздохнул. Он уже догадался, что Исискрат именно поэтому не стал выявлять заговорщиков и дал им возможность себя лишить жизни. Да, это не укладывалось у него в голове, но реальность была именно такой.

— Я одного не понимаю, — продолжал рассуждать Прометей, — неужели смерть в данном случае была предпочтительней, чем жизнь? Ведь, отстраняясь, Исискрат тем самым лишал себя возможности продолжить дело так, как он видел, как это было нужно для дела. Почему же он ушел? Почему не стал доводить начатое им до конца? И не говори мне про Итфарона. Мозг есть мозг. Основные вопросы решают элты и хаалты, не биоты и не тэвлы (первобытные охотники). Или я что-то не понимаю?

Прометей повернул голову к Урану, но в это время в едва заметном шаре над верхушкой ирцалара, который все также продолжал висеть в воздухе, испуская едва заметную вибрацию, снова появилось объёмное изображение головы Исискрата, только на этот раз до пояса. Губы Исискрата слегка кривились в усмешке, а в глазах мелькали веселые искорки.

— Прометей, ход твоих мыслей мне понятен, как и вопрос: почему он ушел, дав себя лишить жизни. Однако, поразмыслив, ты сам можешь сполна на него ответить. Правда, авансом я тебе кое-что поясню для того, чтобы побудить к правильному действию. Проблема на самом деле в том, что лучше сейчас уйти из жизни, пусть и попав под раздачу, чем при том, что я почти калека, всякий раз отбиваться. Мне попросту надоело, но вопрос даже не в этом. Я не смогу отказать Боудаю. Это слишком просто. Скрещивание элосов и сирвов однозначно ухудшит наши позиции в будущем. И ты, и я, и Уран, — все мы собираемся идти в воплощения дальше. Наши энергии будут воплощаться в следующем цикле в физических телах элосов. Я не хочу отягчать себя еще и всем тем, что вошло и влезло в сирвов. Однако я был зависим, пока жил, от Боудая и Сатурата. Им я должен. Большая часть долга уплачена, но, как вы понимаете, ни Боудай, ни Сатурат не удовлетворятся только лишь тем, что получили…

После этой тирады изображение Исискрата вновь исчезло, а два друга поневоле повернули друг к другу головы.

— Как я вижу, Исискрат дает нам время поразмыслить, потому ирцалар в соответствии с заданной программой прерывает трансляцию, — сделал вывод Уран и крепко сжал губы.

— Да, никогда не думаешь, как крепко может иной раз затянуться узел, — отреагировал Прометей. — Я с самого начала подозревал, что дело нечисто, но мне все равно непонятно, как маг высшего звена мог дать возможность себя извести. Я не понимаю до конца мотивов.

— Исискрат четко просчитал комбинацию врагов и последствия любых возможных своих действий, поэтому, как самый благоприятный вариант, он решил уйти, дав возможность убить себя. При этом всем он во многом вышел победителем, раз подготовил для себя продолжение. Итфарон на уровне продолжит начатое им дело.

— Если не промахнется. Ты же слышал, что сказал Исискрат по поводу прямых указаний, которые могут исходить от Итфарона. С ним надо держать ухо востро.

Уран ничего не ответил Прометею. Установившуюся тишину снова нарушил голос Исискрата.

— Думаю, вам ясны мотивы того, почему я ушел, не позаботившись о том, чтобы выжить. Есть еще причины. Даже при самом благоприятном стечении обстоятельств я не протянул бы еще больше пяти-шести лет, из которых два-три года я был бы вынужден вследствие полученных ранений провести на ложе. Тяжелое ранение дало о себе знать. Мне жизнь, при которой я немощен — не нужна. Лучше получить к тому же хоть что-то, чем ничего. Убийцы оплошали. В будущих воплощениях они будут должны мне. Я возьму с них долги с процентами. Ты же, Метий, свободен в выборе того, как себя вести с Боудаем. За мои советы и обещания кому-либо чего-либо дать или уплатить ты ничего и никому не должен. Дополнительную информацию тебе предоставит Уран. На этом все. Теперь ты сам за себя. Никто тебе не подскажет, как правильно себя вести и поступать, даже Итфарон. На него не полагайся. Допуск к информации в архивах, как ты знаешь, у тебя есть, но пока что не лезь туда, куда не следует, до того, до чего не дорос. Вся информация помечена. И не спрашивай меня, как я установил сроки твоего ознакомления с ней. Независимо от твоих действий и событий эти сроки не изменятся.

После этого изображение Исискрата в сфере на этот раз исчезло уже окончательно, а Уран после некоторого ожидания выключил и забрал ирцалар, который все также висел в воздухе, испуская слабую вибрацию.

— Когда предоставишь мне то, о чем говорил Исискрат?

— Прямо сейчас, — слегка скривился Уран и выпятил чуть вперед подбородок, как бы намереваясь бросить Прометею вызов.

Этот жест не произвел ровным счетом никакого впечатления на правителя Ваалма, он даже не усмехнулся, ожидая, когда из кармана Уран достанет информационный носитель, чем-то похожий на горошину в продолговатом футляре. Уран, впрочем, не медлил. Он достал из прозрачного футляра горошину, взял ее указательным и большим пальцем, посмотрел на нее, как бы оценивая, и сообщил:

— Бери. Это тебе подарок от Иса как аванс.

— Твое участие в деле, как преемника? — не замедлил с вопросом Прометей.

— Тебе буду помогать, — хмурясь, уведомил Уран.

Прометей лишь едва заметно кивнул.

— Чем ты недоволен?

— Чую я, что будут у нас проблемы с Боудаем. Он уже завтра прибывает в Адой и не один…

— Могу я знать, что ты решил?

Прометей повертел головой из стороны в сторону, а потом скривился, как будто почувствовал на зубах запах чего-то терпкого.

— Я пока сам не знаю, как себя поведу. В данном случае надо быть расчётливым и хитрым, но в то же время и простодушным. Таким меня привыкли видеть при дворе в Бихлаате. Надо не разочаровать гостей.

— Натуру не изменишь.

— Я, как ты знаешь, реализовывал план Исискрата, когда был в Бихлаате, — сообщил Прометей, глядя чуть мимо Урана. — Только я не знал, зачем это нужно Ису. Теперь все стало на свои места.

Два на тот момент самых значимых лица в Ваалме какое-то время еще переговорили на интересующие их темы, а потом разошлись. Наступало время решительных действий. Визит Боудая был, без сомнения, очень важным и значимым событием и не только для Ваалма, а для всех государств нашего мира. Именно поэтому я, Эдвин Таард, сообщаю о нем, описывая в подробностях, как было дело.

Итак, как для начала рассказа, я думаю, что сказано достаточно, чтобы продолжить повествование в следующей главе.