Первые люди

Андрей Прохоренко

Поселение Эйхал, южные склоны Кавказа 13 800 лет назад, около пяти столетий до завершения существования Атлантиды. Эдвин Таард, выполняя очередное задание, попадает в плен, где проводит три года, а после освобождения длительное время восстанавливается вдали от поселения Эйхал, в котором осуществляется реализация проекта «Новое человечество» под руководством Адама Ваа Трэйна. На девятый год отсутствия Эдвина в Эйхале на земную твердь из капсул сходят первые шесть пар представителей человечества. О событиях, происходящих в поселении Эйхал и вокруг него перед появлением первых людей, о появлении первых представителей новой расы приключенческий роман «Первые люди» – вторая книга из серии «У истоков человечества».

Глава 2

Возвращение Альнэи

Женщина всегда появляется неожиданно. Даже тогда, когда тебе многократно говорили об этом, предупреждали, и у тебя было время подготовиться для ее прихода.

Мы редко слушаем сами себя и других, когда это надо делать и действительно важно для нас, предпочитая все пускать на самотек, а уже потом, когда ситуация требует немедленного решения, вспоминаем о том, как надо было бы поступить.

Мы заранее склонны к определенным отношениям с женщиной, хотя до конца не знаем и не убедились, а нужно ли это нам? И если даже это необходимо, то мы редко делаем что-то нужное для того, чтобы наши взаимоотношения в дальнейшем сложились гармонично, и мы бы не создали себе очередных проблем, душевных и сердечных травм.

Помнить всем нам надо одно: там, где говорит желание, ум, разум, сознание молчат и разлагаются.

Эдвин Таард. Из дневника

Если честно, не хотел подробно останавливаться на описании начала моих отношений с Альнэей. Да и что рассказывать, когда есть много важного и интересного материала, о котором необходимо упомянуть, тем более, что Альнэя была уже третьей женщиной в моей жизни, которая побудила мое сердце забиться особым образом. С годами на женщин смотришь уже не так, как в молодости и юности. Их красота и женственность уже не так задевают и волнуют тебя, тем более работы у меня было много, ведь я тогда заменял Адама и вынужден был смотреть и вникать во все вопросы независимо от того, кто из моих соратников за них отвечал. После того, как мы разошлись с Ювитией, мой дом был пуст, но я никого не искал, обретая спокойствие в одиночестве. Более того, до некоторого времени такое положение дел даже нравилось мне. И я, чем дальше находился на посту, тем все меньше хотел каких-либо перемен.

Время — некий бальзам, который помогает нам начать выздоровление от сердечных травм и ран, но только до того момента, пока к тебе не приходит вместо одной другая женщина. С ней повторяется, если не то же самое, то подобное. Да, возможно события могут быть растянуты во времени, а ситуации отличаться от тех, которые были, но их результат, как и взаимоотношений, практически идентичен. Я делаю такой вывод на основании не только прожитой жизни, но и жизней близких мне элтов. Как бы то ни было, ни у кого из них не было счастливой семейной жизни и идеальных взаимоотношений.

Взять хотя бы Адама, который был жестко завязан с Эвией еще и работой. И Эвия, зная ее характер и умение себя позиционировать, учитывая постоянную магическую работу против нее, доставляла эстарху немалые проблемы. Адам не роптал, поскольку понимал, что подобное поведение — результат умелой и постоянной работы через жену против него. Терпение он имел завидное. Надо быть Адамом, чтобы уметь найти выход из ситуации, причем такой, который бы если и не решал полностью проблему, то давал отсрочку во времени.

Я не идеализирую эстарха. У него, как и у любого элта, были свои недостатки и, можно сказать, слабые стороны, но никто так не умел, когда это требовалось и было нужно, собраться и, проявив лучшие качества и свойства личности, такие, как силу, волю, смекалку, изменить и себя, и ситуацию. Я не знал тогда, что Зиагаард и Алчита жестко и последовательно учили Адама позиционировать себя и последовательно проводить свою линию независимо ни от чего. Если бы не их ведение и не успехи самого Адама, то через Эвию вполне могли бы надломить, а то и вовсе сломать Адама, что было равносильно провалу проекта.

Все объяснялось просто: Эвии не был нужен слабый и неустойчивый мужчина, которого она могла без труда переиграть, получая от него то, что хотела. Для женщины, если мужчина раскалывается и ведет себя так, как ей хочется, он очень быстро надоедает и перестает быть интересным.

Каждый из вас, потомки, может сам поэкспериментировать, изменяя свое поведение. Как правило, в нем преобладают шаблон или договоренность: ты меня в этом не трогаешь и не ограничиваешь, а я снисходительно смотрю на твои промахи и ничего о них тебе не говорю. Изначально, если бы Адам следовал такой модели поведения, то Эвия вряд ли поехала бы с ним в Эйхал. Эстарх, в отличие от меня, умел в отношениях сохранять новизну и проявляться так, как он до этого не проявлялся, чем и прельщал Эвию, которая до конца не знала, как он поступит и что ей скажет. Ее живой интерес всегда сопровождал Адама, кроме тех моментов, когда Эвии было действительно очень тяжело.

Не скрою, Адам нравился многим женщинам. Высокий и стройный, уверенный в себе, искренний и непринужденный в общении, он был, что называется, душа компании, но, несмотря на все достоинства, Адам никогда не заигрывал и повода к себе заигрывать не давал. Впрочем, любая женщина четко знала, что Эвия быстро поставит ее на место там, где дело касалось мужа. Характер у дочери торговца спавшего с драгером и никогда с ним не расставшимся, юные годы проведшей в сахэлсе, был жесткий и неуступчивый.

Если просто сказать, то никому из женщин Адама трогать было нельзя. А если кто-то даже невзначай позволял себе что-то лишнее, Эвия вначале проводила с подругой воспитательную беседу, в которой четко и понятно разъясняла, что будет, если некие неписаные законы будут нарушены. В таком случае слово Адама ее не останавливало. И Адам, когда видел, что женщина к нему неравнодушна и предпринимает определенные усилия, чтобы остаться наедине, сразу предупреждал ее о неминуемой встрече с женой, объясняя, что он уже занят и жены ему вполне хватает.

Впрочем, Эвия без повода на подруг и знакомых не бросалась и на них не обижалась. Она обладала удивительным для женщины даром находить общий язык с кем угодно и устанавливать дружеские отношения, причем неважно было, к какой группе принадлежал элт: к воинам, к интеллектуалам или к поселенцам, занимал он высокое положение в обществе или нет. Одновременно дружба не связывала Эвию какими-либо обязательствами. Она, когда было нужно, прямо говорила кто ты, когда так поступаешь. Обижаться долго на жену Адама было невозможно. Это я проверил на себе. Веселый и задорный нрав Эвии вошел в поговорку среди жителей Эйхала. В ней не было стеснения, жеманства, тем более хиханек-хаханек, кокетства и скрытого желания одержать над кем-то победу, тем более позлорадствовать.

Немного отошел от темы, но мне думается, что такой шаг только на пользу рассказу. Альнэя же вошла в мою жизнь достаточно стремительно и основательно, когда я и не думал, что со мной такое вообще может случиться. За время работы я уставал так, что два-три, реже четыре-пять часов отдыха спал беспробудным сном без сновидений и в женщине, если честно, не нуждался. Тем более своих детей, а от Ювитии у меня их было всего пять, я успел даже воспитывать, несмотря на то, что с семи лет за их становление, как личностей, преимущественно отвечала школа. Мои отношения с Ювитией, хоть я себе в этом долго не хотел признаваться, начали заходить в тупик, когда еще был жив Зиагаард. И он, и Алчита мне не раз намекали, а то и впрямую говорили о том, что против нашей семьи умело работают, причем на перспективу.

Как я ни старался, но предпринятые мной усилия по сохранению наших взаимоотношений не привели к успеху. Чувства охладели, энергия пары, наработанная нами, распалась. Нас ничто не связывало, тем более что Ювития не захотела поехать со мной в Эйхал. Впрочем, ее решение было обоснованным и верным. С такими проблемами возле себя я не смог бы полноценно осуществлять взятые на себя функции. Уже потом я понял, что Ювия, как я ее сокращенно называл, долго беседовала с Алчитой обо мне и о своем решении, прежде чем принять его в окончательном виде. И оно на момент его принятия и объявления мне было наиболее правильным и верным в сложившихся тогда условиях, в особенности для меня.

Свобода, которую мне предоставили, признаюсь, радовала меня. Я не был ничем и никем связан, кроме выполнения своих прямых обязанностей и тут на моем пути встретились изгои. Я сам пришел к ним и взял, можно сказать, на поруки. С того момента в жизни моей появилось лицо, которое своим появлением и существованием придало моей жизни совершенно иную окраску и направленность.

Итак, вернусь к рассказу об изгоях. Поздней осенью случилось еще одно событие, о котором есть необходимость рассказать. Изгои, находившиеся в поселении у подножия плато, к концу лета восстановились и окончательно определились со своей дальнейшей судьбой. Как я и предполагал, они не захотели оставаться в поселении. Отговаривать изгоев было бесполезно. Я в точности выполнил свое обещание и, снабдив их всем необходимым: оружием, одеждой, снаряжением, скутерами и едой, отпустил на все четыре стороны, сказав напоследок, что они могут при желании вернуться и пересмотреть свое решение.

Я осознавал, что желание отомстить, скорее всего, пересилит трезвый рассудок и помутнит сознание. Прошло время и поздней осенью на мой мыслеобруч поступило сообщение от Тилма. Оно гласило: «Эдвин, мне необходимо с тобой встретиться. Я приду не один. Со мной будут Эгал, Альнэя и Силт. Скажи мне, где нам лучше пересечься».

Я был несколько удивлен таким развитием событий. Мне было ясно, что Тилм захотел оставить у нас в поселении троих сородичей. Иначе, зачем было предупреждать меня о том, что он будет с ними.

Наша встреча произошла на одной из скрытых стоянок возле плато. Я подготовился на случай, если это ловушка, но наша разведка и мое чутье были едины в своем мнении. Тилм с изгоями были одни. Тем более, они возвращались не из того места, где было их поселение, а перемещались на скутерах откуда-то с востока, с пересеченной горной местности. Что они делали там, вот что занимало меня. Тилм был опытным воином. Годы, проведенные им вдалеке от цивилизации, сделали его еще более закаленным и на расстоянии чувствующим опасность.

Когда пара скутеров приземлилась в условленном месте и оттуда вышли, разминаясь, Тилм и остальные, среди которых я заметил хорошо мне знакомых Эгала и Альнэю, только тогда я понял, что Тилм времени даром не терял. На лицах изгоев читалось что-то похожее на улыбки, но оружие в их руках и кошачья походка говорили о том, что они настороже. Изгои осматривались по сторонам, все ближе подходя к тому месту, где стоял мой скутер.

«Будь сильным, Эд», — донеслись до меня мысли Тилма и прибывших с ним изгоев. — Я ненадолго к тебе в гости. Мне нужно кое-что тебе рассказать и проинформировать о действиях конфедератов и наемников. Где мы можем поговорить?

Пока Тилм на ходу говорил это, я еще раз проверил его на наличие различного вида подслушивающих устройств, контролирующих жучков и возможных закладок. Все было чисто. Тилм догадался о таких моих действиях и, остановившись передо мной на расстоянии пяти сэтий, произнес:

— Можешь проверить всех нас.

— Это я уже сделал. Что ты хотел мне рассказать, Тилм?

Тилм подошел поближе. Он остановился на расстоянии двух сэтий от меня. За ним стояли Эгал, Альнэя и Силт. Они все были рады меня видеть, хотя и скрывали это.

— Мы не мстили, Эд, и не воевали. — Тилм впервые за все время нашего знакомства назвал меня сокращенно так, как называли меня мои друзья и соратники. Это был знак того, что он доверяет мне. — Мы изучали обстановку и были в Адаре.

Он развернулся и махнул рукой на восток.

— Я говорил с Эйтрофом. Он сказал, что ты и твои элты здесь должны сделать что-то очень важное, и что я должен тебе кое-что сказать.

— Кто такой Эйтроф и почему он что-то передает через тебя нам? Надеюсь, что это не ты сказал ему мое имя.

Тилм улыбнулся. Это было заметно даже под его бородой.

— Нет, Эд, у меня нет такой привычки, говорить о других то, о чем они меня не уполномочивали. Эйтроф и так знает и твое имя, и Адама. Знает, зачем вы здесь. Он рассказал мне то, что посчитал нужным.

После этих слов я жестом пригласил пройти Тилма и изгоев вслед за мной ближе к скутеру, на котором прибыл я. Когда изгои подошли вплотную к скутеру, я произнес:

— Сейчас мы окажемся в безопасном месте. Не делайте резких движений, и ничему не удивляйтесь.

После моих слов круглый участок земли, притрушенный первым снежком, на котором находились скутер и мы с изгоями, начал бесшумно уходить под землю. Через пять секунд мы уже были под землей. Тилм остался стоять также, только рука его легла на рукоять драгера. Альнэя же и Эгал выглядели немного растерянными.

— Можешь говорить, — обратился я к Тилму. — Нас никто не подслушает. Мы невидимы для локаторов и других улавливающих систем конфедератов и с воздуха тоже. Так что хочет передать мне Эйтроф и почему?

— Он сказал мне передать тебе и Адаму, что с весны начнется война. Конфедераты пойдут в наступление на север. Их поддержат наемники и полевые командиры, состоящие на службе конфедерации. Из Атласа прибудет помощь для того, чтобы справиться с вами. Эйтроф говорит, что это ответ на действия свободнорожденных, заселяющих земли к востоку от Эльклеи. Предгорья Эйда (Кавказа) и его южные склоны всегда были под влиянием Атлазиана, поэтому итланы и владыки Атласа и Атлазиана восприняли распространение влияния элтов еще дальше на восток, юг и юго-восток, как вызов.

Тилм замолчал, ожидая, как я прореагирую на эту новость.

— Кто такой Эйтроф и почему он посылает тебя ко мне сообщить об этом?

— Эйтроф? Только слепой не видит Эйтрофа и только новички не знают о нем. Эйтроф — это голос сердца, наша последняя надежда. Он ицл (ясновидящий) из бывших свободнорожденных. Эйтроф старше меня. Он давно находится на пограничных землях вдали от суеты. Конфедераты постоянно охотятся за ним, но он все время уходит от них.

— Допустим. В чем его интерес к нам?

— Эйтроф не хочет, чтобы и на этих землях полностью установилась власть магов, а рука правителей Атласа и Атлазиана взяла все под свой контроль. Он передал тебе диск. Проверишь его. Эйтроф говорит, что там важная информация для вас. Не сомневайся, он не желает тебе проблем и зла, — проговорил Тилм, увидев мою реакцию. — Чип, вот он.

Из внутреннего кармана Тилм достал маленький футляр, в котором находился миничип.

— Положи его на панель.

Тилм подошел к панели и положил на нее овальный футляр с диском.

— Вижу, что это не последнее, зачем ты ко мне приехал. Так?

— Тэр. Я хотел выяснить, могу ли я рассчитывать на твое слово.

— Смотря в чем. Что ты хочешь мне сказать?

— Я хотел бы, чтобы Эгал, Альнэя и Силт остались у тебя в поселении на зиму, в том месте, где мы находились, когда ты нам помог, а также, чтобы они получили все права свободнорожденных. Это еще в силе?

Я задумался.

— Тэр. Я обещал тебе и выполню то, что обещал, без всяких условий, но они должны будут помочь нам в наших делах. Без этого ты же знаешь, это невозможно.

— Тэр. Пусть будет так, но когда мне нужна будет их помощь, я смогу взять их к себе?

— Смотря, чего это будет касаться.

— Тэр. На другой ответ от тебя я и не рассчитывал.

— А сами они хотят этого?

— Мы уже обо всем поговорили. Пусть они сами скажут тебе об этом и за зиму окончательно созреют к принятию такого решения. Мы поможем тебе, только я рассчитываю и на твою помощь в войне против наемников и против наших врагов.

— Не могу тебе обещать ничего конкретного. Все будет решаться по ситуации. Мое решение не зависит только от меня. Все мы здесь делаем общее дело.

— Знаю. Эйтроф сказал мне об этом. Вы обеспечивайте свое будущее и будущее всех прямоходящих существ.

— Откуда Эйтроф это знает?

— Он не говорит. Он мудр и все мы ему верим.

— Я не полагаюсь на слепую веру. Я всегда проверяю, так ли это. К тому же любой видящий, как бы он не видел, все равно делает ошибки и в чем-то не точен. Это естественно. Маги не дают возможности охватить видением все и увидеть, что есть на самом деле.

Я остановился и посмотрел на Тилма. Он недолго подыскивал ответ.

— Все изгои и беглые поселенцы уважают Эйтрофа. Я тоже. Он бескорыстен. Да, у него бывают ошибки, но без него многие изгои и инаты (жители гор) были бы давно мертвы.

— Может, это и так. Однако при ближайшем рассмотрении ситуация оказывается гораздо серьезнее и прозаичнее одновременно. Вы слишком идеализируйте Эйтрофа.

Тилм в ответ только усмехнулся.

— Ты молод, Эд. Я старше тебя и скажу так: Эйтроф предполагал такую твою реакцию на его слова. Он приглашает тебя к себе в гости весной. Однако, предполагая, что ты откажешься, говорит, что вы встретитесь с ним по-другому. Он мне сказал, что вам двоим надо решить какие-то вопросы.

Тилм замолчал. Больше на эту тему мы с ним не говорили. Альнэя, Эгал и Силт после его слов выразили каждый свое согласие остаться в поселении и готовность заниматься тем, чем будет необходимо для того, чтобы помочь мне и стать полноценными свободнорожденными. Тилм оказался гораздо умнее, чем я о нем думал. Я убедился в этом еще не раз. Сейчас же наш разговор подходил к концу. В присутствии Тилма я еще раз обратился к каждому из оставшихся изгоев и кратко объяснил, чем им придется заниматься. Кроме обязательного полного обследования и проверок обязательным было обучение. Изгои согласились. После этого Тилм покинул наше убежище, сказав, что свяжется со мной весною. Он сдержал свое слово, объявившись в самый подходящий для этого момент.

Так у меня появилась еще одна забота. Трое изгоев, которые после обучения и проверок со временем стали полноценными свободнорожденными, были поставлены на довольствие и со временем вошли на равных правах в наш коллектив. Расположились они там же, где их и лечили, в помещениях, приготовленных для подобных гостей у подножия плато. До самого лета о новых жителях Эйхала кроме меня и еще нескольких свободнорожденных никто не знал. Этого требовали условия. Вообще я приучил себя не говорить больше, чем надо. Это часто помогало мне в дальнейшем. Слова Тилма об Эйтрофе забылись. Я попробовал просмотреть причину его такой заботы и беспокойства обо мне, но ничего для себя не прояснил. Скорее всего, Эйтроф предполагал такую возможность и сделал все, чтобы это у меня не вышло.

С того дня я начал обучать Альнэю, Эгала и Силта по нашей системе, разработав для каждого из них личный план обучения. Зимой, несмотря на мои обязанности, свободная минута у меня находилась часто. Наши противники не проявляли к нам особого интереса. В поселении было, в общем, спокойно. Элты использовали эту передышку, чтобы усилиться и подготовиться к весне, которая уже была не за горами. Я постоянно, несколько раз в день, связывался с Адамом. Если для других он был где-то далеко, то для меня он никуда не уходил из поселения. Я считал себя лишь временно исполняющим обязанности эстарха. Все основные решения определял Адам, все проводилось с его ведома. Адам знал ситуацию в деталях, оставаясь истинным главой проекта, старшим и эстархом, как его все называли в поселении, равно как и Олм. Я всего лишь два раза советовался с универсальным мозгом. Разговор с ним произвел на меня еще большее впечатление, чем разговор с Адамом.

Спустя месяц после того, как изгои снова обосновались у нас, со мной связался Адам. Мы обсудили разные вопросы. Напоследок Адам сказал мне, чтобы я поговорил на тему дальнейшего развития событий в поселении с Олмом, мотивировав это тем, что Олму надо с кем-то поговорить. Сам Адам за все время, которое пребывал в цейхате, ни разу не пообщался с мозгом. «Я отдыхаю», — таков был его ответ на мой вопрос о том, почему он сам этого не делает.

Я впервые зашел в кабинет Адама и уселся на обзорное кресло перед большим столом, на котором находился пульт управления, лежали в нишах диски и поблескивали в режиме ожидания экраны, а в воздухе висели потухшие информационные сферы. Когда я включил обеспечение, завибрировали экраны и сферы, зажглись табло, через минуту система полностью была задействована в работе. Я вывел из пассивного состояния Олма, активизировал связь с ним. Его лицо появилось при этом на экранах, как и знаки, выражающие его мысли. Через несколько секунд Олм улыбнулся мне. Его лицо после этого приняло непреклонное и суровое выражение, а на экранах появились следующие знаки и изображения:

— Ты не эстарх. Есть ли у тебя допуск и разрешение на работу со мной?

Я показал разрешение, выписанное мне Адамом. Это не удовлетворило Олма.

— Этого мало, Эдвин. Мне нужно личное слово эстарха, тогда не будет с моей стороны вопросов.

Я связался с Адамом, который поручился за меня перед Олмом. После этого его лицо на экранах изменило свое задумчивое и непреклонное выражение.

— Что ж, Эдвин, — Олм называл меня полным именем, подчеркивая официальность нашей беседы, — о чем бы ты хотел со мной посоветоваться, что обсудить? Я был занят важными размышлениями, а ты отвлек меня от них. К тому же ты не ввел в мой банк данных сегодня последнюю информацию. Этот недочет надо немедленно исправить. Время, сколько дел не было нами завершено из-за того, что не хватило всего лишь нескольких минут для принятия правильного решения.

Я все сделал как Олм и просил. После этого мозг обратился ко мне со следующим.

— Я просканировал тебя, командир, и что я вижу? Ты заботишься об изгоях. Это правильно и необходимо. Они в будущем помогут нам. Вот только женщина…

Тут он замолчал, видимо, ожидая какой-то реакции от меня.

— Альнэя?

— Она самая. Другой у тебя нет.

— Ювития, но она осталась в Эльклее, — попробовал отшутиться я.

— У тебя нет Ювитии. Ты сам по себе, а она отдельно от тебя.

— У нас дети, а у них внуки. Может быть, уже скоро будут правнуки.

— До этого тебе еще очень далеко. Сейчас это неважно. Я о другом. Женщина зашла к нам в поселение. Она — твоя жизнь. Ты — ее смерть. Как думаешь жить дальше, зная такое?

— Ты говоришь загадками, Олм.

— А ты не хочешь сопоставить и проанализировать ситуацию, командир.

— Почему ты делаешь такие выводы? Где основания для этого?

— У Эвии было несколько снов на эту тему. Этого более чем достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы, расшифровав даже часть их. То же самое можно сказать о тебе, прочитав твой характер и видя твои линии жизни и судьбы. Они просканированы мною. Я знаю, о чем говорю.

— Тогда объясни мне, Олм, что ты знаешь.

— Слушай, командир. Наступившие весна и лето станут для тебя большим испытанием. С тобой произойдет то, что я пока не могу точно определить. Этому мешают. Скорее всего, ты покинешь Эйхал и несколько месяцев, а может быть, и лет, проведешь вне этого поселка, в плену или еще в каком-то месте где-то на окраинах здешних земель.

— Этому что, никак нельзя будет помешать?

— Ты попробуешь, но это у тебя может не выйти. Альнэя поможет тебе выжить, но месть будет подстерегать тебя в дальнейшем. Слишком много у тебя врагов, Эд, а станет еще больше.

Тут Олм замолчал. Лишь мигали на экранах и в сферах разноцветные огоньки, отображая процессы мышления, проходящие в нем.

— Ты не все мне говоришь. Знаешь еще что-то? — предположил я.

— Обучай Альнэю по полной программе и Эгала тоже. Они толковые. Ум у них живой и не замусоренный, воспитание правильное и почти силовое. У тебя очень мало времени, а впереди вся жизнь. Ивтанг после тебя должен закончить их обучение силовым практикам и умению обращаться с оружием, а еще технике выхода из сложных ситуаций и непредвиденных обстоятельств. Не забудь, это основное, — вместо ответа сообщил мне Олм. — Они должны быть готовы.

— К чему? — не утерпел я.

— К тому, чтобы прийти за тобой по твоему следу. Уразумел, командир? Или ты хочешь умереть? Хочешь, чтобы твой дух был уничтожен и распылен магами?

Конец ознакомительного фрагмента.