Другие миры. Книга 2. Атлас миров

Андрей Петрович Андрианов, 2021

Продолжение невероятных приключений землянина архимага Николая Викторовича Серова, он же – Его Светлость герцог Николай ла Брют. Путешествие по разным мирам, подвиги, интересная учеба, верные друзья и подруги, любовь, драконы и знакомство с красивым и бескрайним космосом.

Глава 12

Подъехав к академии, я застал только Тира. Девушек еще не было, да и глупо было надеяться на их пунктуальность. Мы сели на лавочку и стали наблюдать за проходящими людьми. Сколько я здесь? Уже пятый день, а дождя не разу не видел, спросил об этом Тира, но тот, тоже такого не вспомнил. На тротуаре прыгали маленькие птички, похожие на наших воробьев и что-то там клевали. Если бы не разнообразная одежда, разных миров и времен, у прохожих, а также разнообразие транспорта, от кареты до флайера, то вполне можно подумать, что мы на Земле.

Но вот пришли наши девушки с Элениэль, и мы, сев в карету поехали в мой особняк. Ехать было очень комфортно. Всем понравилось.

Заранее предупредил кучера, чтобы остановился, как въедем на территорию особняка и вот карета остановилась.

Я вышел подал руку выходящим дамам, повел всех показывать территорию. Зеленела трава на лужайках, дурманяще пахла сирень, другие цветы и растения, работал фонтан, плескались рыбки в пруду, мягкие диваны и кресла в беседках и саду — манили присесть на них. Прошли мимо ровных рядов сирени, которые прикрывали бассейн и баню.

Баня уже была готова, веники запарены и ждали своего часа.

Затем подошли к особняку, который сверкал белыми скульптурами и золотым обрамлением. Над большими кованными дверьми, сверкающими позолотой, висел герб, а на шпиле на крыше особняка, развевался флаг. На окнах — сверкали витражи и мозаика.

Зайдя в гостиную, глаза разбегались от роскоши и великолепия. На стенах висели гобелены с разными картинами, во всех помещениях стояла дорогая мебель и висели роскошные люстры. Полы из мозаики и паркета, были натерты до блеска.

Позвав Валира, я попросил его показать гостям их апартаменты, а потом проводить в столовую.

Показывая свой особняк, я не хвалился, ведь наверняка у кого-то особняк, мог оказаться лучше, чем у меня — я просто показывал свое приобретение. И когда увидел, что у всех в глазах восхищение мне стало приятно.

Пройдя в столовую, стал ждать гостей, а заодно осматривал блюда, которые приготовил мой повар.

Многих названий блюд я не знал, но вот стали попадаться и мои нарезки из ветчины и окорока, колбасы и сыра, горячее еще не подавали, но вот заметил утиные паштеты с грибами из дедова погреба, огурчики бочковые.

В больших графинах было налито вино, дедовская настойка и алкоголь местного мира. Стояли блюда с жаренной птицей, и еще должны подать пельмени, так как стояли розетки с горчицей. Да тут можно накормить с полсотни человек.

Вернулись мои гости, увидев стол дружно ахнули:

— Ну ты и стол накрыл Николай, с него можно месяц питаться. Сейчас слюной подавлюсь, так все аппетитно выглядит. — сказал Тир.

— Наш герцог, оказывается любит пустить пыль в глаза. — сказала Элениэль.

— Злые вы, Николай нам хотел сделать приятное, а вы накинулись. — заступилась за меня Вита, а Кела согласно кивнула.

А мне стало немного обидно, но возьму на заметку, что не стоит так уж шиковать, раз не понимают.

Пригласил всех за стол и пообещал:

— Учту. И в следующий раз, на столе будет: пять корочек хлеба и пять кружек воды, а сейчас, не побрезгуйте и отведайте еды с моего скромного стола.

— Так! Не знаю, как вы, а я беру свои слова обратно. Мне, это больше нравиться, а корочки хлеба, можно и в общежитии покушать. — сказал Тир.

— А нам с Витой сразу все тут понравилось. — присоединилась Кела.

— Ладно Николай, значит тогда, одна корочка хлеба и одна кружка воды в следующий раз для меня, раз уж я в одиночестве. — сказала Элениэль.

— Хорошо заказ на будущее принят, а сейчас пора начать праздновать. Кому чего наливать? — спросил я.

— Нам настойки, мы от нее без ума. — крикнула Кела.

Тут принесли пельмени, от которых шел пар. Потом я разлил настойку по рюмкам и предложил накладывать пельмени.

— Ну за нашу дружбу! Чтобы наша учеба принесла нам пользу и помогла нам в жизни. — сказал я тост, и все выпили.

Потом показывая всем, намазал горчицей пельмень на вилке и съел его, сощурившись от удовольствия. Тир и Вита с Келой следом повторили за мной. Элениэль, ждала, когда они прожуют. Горчица была крепкая и все закашлялись, но потом восторженно стали нахваливать и снова намазывать пельмени горчицей. Элениэль решилась, съела, закашлялась, а потом вошла во вкус. Все дружно стали есть и хвалить угощения.

Я только успевал разливать. Утолив первый голод, все уже сидели, развалившись на креслах и выборочно пробовали разные блюда, ведя не спешно разговор.

— Николай, ты там у себя, наверно очень богат? — спросила Элениэль и похоже этот вопрос интересовал не только ее, так ка Вита и Кела затихли и стали ждать моего ответа.

— Все мое богатство — это любимая жена, верные друзья, мой дед, моя верная рука, еще Королевская премия, несколько артефактов и трофеев — вот и все. — скромно сказал я.

— И большая премия, которую дал тебе король? — спросила Кела.

— Сто тысяч и титул герцога. Правда он еще с одним королем думает, чтобы мне еще подарить, но от добра добро не ищут, так что обойдусь. — ответил я всем.

— Ну ничего себе — премия и титул герцога, это что же такое надо совершить, чтобы так наградили? — спросила Элениэль.

А Тир ее перебил:

— Николай — это тебе за прорыв и еще за орков дали?

— Какой такой прорыв? — не отставала Элениэль, — неужели тот, за который попадают сюда, а что с орками не так?

— Угадала. А с орками — был набег и на целом материке людям грозило полное истребление, но за это только собираются наградить. — ответил я.

Тир обиженно мне сказал:

— Ты про орков мельком рассказал, а что целый материк был в опасности не рассказывал. Расскажи. Вижу ты не любишь — это вспоминать, помним и про твой урок, нам всем по магии жизни и все — дальше мы ничего не знаем.

— Николай расскажи, мне очень интересно, и я ничего не слышала. То, что в одиночку прорыв закрыть невозможно — это знаю, про это можешь не рассказывать, а про орков расскажи. — сказала Элениэль.

И тут же подверглась агрессивной критике от остальных.

— Да как ты смеешь такое говорить? — резко сказала Кела.

Потом она с Витой и Тиром, перебивая друг друга стали рассказывать про мои подвиги, потом видя, что Элениэль улыбается, не веря их рассказам, Тир сказал:

— Николай покажи ей, чем ты уничтожал порталы.

Ничего не поделаешь пришлось доставать «кинжал разрушения», чтобы моих заступников не посчитали болтунами.

Увидев «кинжал разрушения», Элениэль вскочила со стула, спросив:

— Как, это же легенда?

— Видно она ожила. — ответил я и рассказал им про вторжение орков, и мою с Рисотом роль в их уничтожении.

— Давайте уже будем праздновать, — сказал я и налил им еще настойки.

По девушкам было видно, что настойка начала действовать. И чтобы они не попадали раньше времени, предложил пойти по очереди в баню.

Идея была принята на ура. Тир, как настоящий джентльмен сказал, что пойдет последним. Так как, никто из дам париться не умел, решили, что я буду парить их всех по очереди.

Тут все упиралось для меня в щекотливый вопрос. Парится придется нагишом, а учитывая градус настойки — то реакцию девушек предугадать трудно. Хотя в древности в русской бане не было разделения на пол и ничего мылись, парились без проблем.

Решено! Паримся по часу, потом девушки менялись.

Кому первой идти — кинули жребий. Повезло Келе, и мы с ней пошли.

Зайдя в предбанник, сразу стал ощущаться жар. Стоял одуряющий аромат запаренных веников и липы. Жар стоял хороший. Кела поняла, что пришла пора снимать с себя все, хотела уговорить меня оставить, хоть что-нибудь из одежды, но я сказал, что так нельзя если не хочет, то может возвращаться и пусть пришлет того, кто не боится, а сама потом будет завидовать. Тогда Кела сжав, губы сняла с себя все и прошла в парную. Быстро раздевшись я шагнул следом.

Посмотрев на нее обнаженную, стал переживать за свое сердце и то что ниже. Фигурка у нее была красивая — глаз не оторвать. Одернул себя, ведь мне еще потом двоих парить.

Приказал Келе ложиться на живот на среднюю лавку. Она, безропотно подчинилась. Взяв два веника, стал аккуратно нагонять пар. Кела терпела, стиснув зубы потом, прогрев ей спину, сказал переворачиваться. Она перевернулась и стала пытаться прикрыть свои интимные места.

Сказал ей, что не надо мешать телу насыщаться паром, велел убрать руки. Кела послушалась и закрыла глаза.

И вот она прогрелась. Я сказал ей идти за мной. Мы вышли из бани. Попросил ее расслабиться и ничего не бояться — вылил на нее большое ведро колодезной воды.

Кела сначала взвизгнула, а потом замерла с блаженной улыбкой и уже не стесняясь, потянулась всем телом, озорно глянула на меня, и мы снова зашли в парилку, но теперь Кела спокойней относилась к жару, а я только ухмыльнулся, положив ее на верхнюю полку. Плеснув на камни водички — самую малость, стал вениками нагонять пар.

Кела стала подвывать, а я стал похлопывать ее вениками, нагоняя пар, затем вениками обтирал спину и румяную попку, похлопывал по икрам. Кела дергалась, подвывала, но терпела, опять скомандовал перевернуться на спину и стал снова нагонять пар. Температуру нагонял не очень большую, так как Кела парилась впервые, но ей казалось, что сейчас она сварится.

Ей было очень тяжело терпеть такую температуру, но, когда проводил по ней веником, обтирая сверху вниз, она забывала про жар, закатывая в блаженстве глаза, потом мы снова вышли из бани и после обливания, предложил ей сразу прыгнуть в бассейн. Она прыгнула, я за ней. Она долго не выныривала, а когда вынырнула, сказала:

— Как же хорошо. Никогда ничего прекрасней не испытывала. Подплыла ко мне, прижавшись всем телом, поцеловала меня, я стал ответил на поцелуй.

Затем ласково отцепившись от Келы, потащил ее снова в парилку, объясняя, что можно сильно простыть, если после парной переохладишься.

Третий раз, уже парил ее по сильнее, так, что она вышла из бани покачиваясь. Облившись из бочки, мы вернулись в парилку, чтобы обсохнуть перед одеванием. Кела села рядом, положив свою голову мне на плечо.

Потом, когда оделись и шли к остальным, Кела остановилась и сказала:

— Спасибо тебе Николай, за удовольствие, которое я испытала.

Когда мы пришли, все стали нас подозрительно рассматривать.

У меня, само собой возник вопрос:

— И что вы это так нас разглядываете? Ищите печать греха? — так ее нет. Мы в бане парились. А вы что думали? Так, кто там следующий?

А Кела стала рассказывать, закатывая глаза и описывая чувства восторга, которых в ней было хоть отбавляй, она напутствовала приготовившуюся Виту: «Не стесняйся и главное вытерпи жар, потом сама поймешь, такого ты нигде не испытаешь». Элениэль, аж заерзала в нетерпении.

Затем мы с Витой пошли в баню. Все получилось, также, как и с Келой. С начала стеснялась раздеваться, а потом, после обливания расслабилась, и не обращала на свою наготу внимания. За то стала подробно меня рассматривать. В бассейне, тоже долго не выныривала, да я и сам любил сразу после парилки побыть подольше под водой, как в проруби.

Вынырнув она, также восхищалась ощущениями.

Долго побыть в бассейне ей не позволил и потащил, снова в парилку. Также сильно парил, а Вита терпела, даже не выла, как Кела, потом облил водой и сел с ней в парилке обсыхать. Вита тут же села мне на колени, обняла и поцеловала, и я тоже ей ответил, решил ко всем проявить одинаковые чувства, что бы кто-то из них не выглядел обделенной, ведь все равно, по секрету, друг другу все расскажут и потом будут сравнивать.

Вита мне нравилась. Она прижалась всем телом ко мне, обняла и не хотела меня отпускать. Да и мне не охота было отпускаться, но время неумолимо подходило к концу, и сказав, что нам пора — мы стали одеваться.

Вернувшись к своим, Вита тоже стала рассказывать про блаженство и нечеловеческое удовольствие. Снова налили, выпили и Элениэль повела меня в баню. Теперь Вита стала напутствовать Элениэль, чтобы она не стеснялась и терпела.

Элениэль кивнула, а когда пришли в баню, замерла боясь снимать с себя одежду. Тогда мне пришлось «брать ее на слабо»:

— Ладно Элениэль, стесняешься — это понятно, тогда пошли назад, зря конечно, что ты вчера при всех — обещала испытать баню, видно для эльфов — это тяжелей, чем для людей, да и слабее видно они людей.

Элениэль грозно сверкнув глазами и стала раздеваться, потом шагнув в парную глянула на себя и на меня вошедшего, и залилась краской от стыда.

Положив ее на живот, сказал терпеть. Стал нагонять жар.

Элениэль, стала поскуливать. Махая вениками над ее спиной — прогревал ей спину, потом, когда спина прогрелась, сказал переворачиваться на спину. Она была готова сгореть со стыда, пытаясь прикрыть свое тело. Приказав убрать руки, стал махать вениками над ее грудью, животом. Упругая грудь, плоский живот и все что ниже, приковывало взгляд, не оставляя меня равнодушным. И как быть молодому живому парню, который парил уже третью — очень красивую девушку, с очень красивым телом? Продолжая махать веником, и увидел, как Элениэль смотрит куда-то вниз расширенными глазами. Когда тоже посмотрел туда, то все понял. Ну в чем моя вина, стараюсь держаться изо всех сил, но природа требует свое. Наконец прогрев принцессу вывел ее на обливание, предупредив, чтобы не пугалась и не боялась. И тоже вылил на нее колодезную воду.

Конец ознакомительного фрагмента.