С особой жестокостью

Андрей Осипов

Сюжет романа разворачивается вокруг дела об убийстве, в совершении которого подозреваются двое несовершеннолетних. Будучи их защитником, адвокат Никанор Скрипник вынужден столкнуться с непониманием, общественным осуждением, нападками журналистов, коварностью правоохранителей. Автор рассказывает о роли и значении адвокатуры, приводит интересные факты из судебной практики, на конкретном примере рассматривает причины и следствия детской преступности. Читателю дается возможность узнать, как на самом деле функционирует система правосудия в Украине, в чем ее недостатки и проблемы.

ГЛАВА 2

Николая Владимировича Сверчука в прокуратуре знали хорошо, он часто вел сложные уголовные дела. Это был высоченный, добродушный с виду здоровяк весом около ста сорока килограммов; в нем чувствовались уверенность и надежность. Сверчуку недавно исполнилось тридцать лет, но выглядел он старше. Неуклюжий, всегда без галстука, в простом пиджаке и джинсах, он не производил впечатления опытного адвоката, — но, какчасто бывает, внешность обманывала…

Перед входом в прокуратуру Николай Владимирович встретил заплаканную, совершенно обессиленную женщину. Когда он поравнялся с ней, она еле слышно спросила, не он ли, случайно, адвокат ее сына — Антона Михальчука.

«Наверное, она обращалась с этим к каждому, кто заходил в прокуратуру», — подумал Сверчук, а вслух сказал:

— Да, я буду вести дело вашего сына.

Его ответ словно вернул женщину к жизни: в ее глазах появился блеск, голос мигом окреп.

— Вы должны ему помочь, я вас умоляю! Поверьте, он невиновен. Мой Антон — хороший мальчик, он никого не мог обидеть… Ради Бога, поверьте!

Неожиданно крепко женщина вцепилась в лацканы пиджака адвоката, он с трудом отвел ее руки. Николай Михайлович заметил и наскоро заколотые волосы, и то, что из-под плаща матери выглядывал домашний халат. Безусловно, она собиралась наспех, и меньше всего думала о том, какой у нее будет вид.

— Они его забрали в машину. Меня не взяли. Я бежала за ними, бежала… Атеперь вот — не пускают кнему. Вы должны… вы просто обязаны! Он… он не такой! — Попытавшись успокоиться, прижав руку к груди, она продолжала:

— Антон еще школьник. Это тот… убитый… школу бросил, пошел работать, — а Антоша хочет учиться! Знаете, какой он умный? Всегда побеждал на олимпиадах… Надо его побыстрее забрать оттуда! Слышите? Ему же завтра в школу. Он даже не успел пообедать. Он голодный… Он так хорошо разбирается в компьютере. Я… я заплачу вам, столько, сколько скажете. Только спасите! Я вам руки будуцеловать…

Речь женщины стала бессвязной. Судя по всему, она была готова потерять сознание. Николаю Владимировичу пришлось ввести мать Антона в вестибюль, усадить на стул и попросить охранника вызвать «скорую». Сам же он, с мрачным лицом, пошел вверх по лестнице.

Вообще-то Сверчуклюбил сложные дела — и делал все возможное, чтобы доискаться истины. Но подобные встречи действовали на него тяжело. Не дай Бог, выяснится, что этот Михальчук действительно пойдет по четыре-сто пятнадцать^[1]… что тогда будет с несчастной матерью?..

Но он не любил показывать людям свою слабость — и потому, войдя в кабинет следователя, с улыбкой подал руку и уверенно поздоровался.

В кабинете следователя Монца находились, кроме него, еще и прокурор, один опер и сам подозреваемый Михальчук на стуле посреди кабинета. Он, как и большинство попавших в руки правосудия, имел весьма жалкий вид. Судя по всему, был разгар допроса, и Сверчукхмыкнул: воти первое нарушение-допрос без адвоката — о котором он непременно подаст протест. Это весомое основание объявить все полученные ранее показания липой.

Николай протянул руку за папкой с документами дела. Получив и пролистав их, Сверчукпопросил разрешения пообщаться с подзащитным наедине. Это было законное требование, которое, впрочем, всегда следствием выполнялось с большим скрипом.

— Послушай, Николай, не гони лошадей, — раздраженно бросил Монец. — Мы только разговорились с парнем. Пойди погуляй. Дай нам немного пообщаться!

— Сергей Степанович, — официальным тоном ответил Сверчук, — вы прекрасно знаете закон. Давайте не будем с первых минут нарушать его! Мне надо поговорить с моим подопечным. Оставьте нас вдвоем!

И прокурор, и следователь понимали: запрет адвокату свидания с клиентом может принести им изрядные неприятности. Адвокат тут же накатает на них жалобу. Атам и дело может рассыпаться из-за неправомерных действий следствия. Поэтому пристегнутого наручниками Михальчука оставили в кабинете один на один с защитником.

Примечания

1

Пункт 4 части 2 статьи 115 Уголовного кодекса Украины «Умышленное убийство, совершенное с особою жестокостью».