Забытая жизнь

Андрей Окунь

Жестокий мир прошлого. Вокруг поля и горы, и единственное спасение приходит от незнакомого человека. Парень очнулся на окраине леса и понял, что ничего не помнит. Перед вами психологический эксперимент, литературное рассуждение, как попытка ответить на вопрос: «насколько воспоминания влияют на нашу личность». Драматический роман-приключение, в котором главный герой шаг за шагом возвращает отобранное у него – собственную память. И когда ему кажется, что ответы найдены, все рушится снова. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 2

Мак сидел за столом, нависнув над холодной похлебкой. Хозяин корчмы принес еду, сальными толстыми пальцами толкнул посетителю тарелку так, что она, вздрагивая и разбрызгивая суп, подлетела к охотнику вместе с деревянной ложкой. Содержимое уже давно остыло, а Мак к нему даже не прикоснулся. Он сидел нахмуренный и смотрел на дно тарелки, изредка двигал плечом, пытаясь поправить натиравшую тетиву лука.

— Ты б снял свое оружие, — прогундел с другой стороны стойки хозяин корчмы.

Мак никак не отреагировал, только положил кисти рук на край стола. Черные от грязи, огрубевшие ладони не прикасались к ложке.

Охотник злился сам на себя из-за того, что решил приютить того раненного парня. Мак нахмурился. «Теперь придется в который раз отложить планы», — подумал он. Вместе с размышлениями он скрёб ногтем поверхность стола. «Этот парень получил серьезную травму. Но почему я никогда прежде его не встречал ни среди охотников, ни среди поселенцев у моря…» Мак выпрямился и взял ложку. Похлебка отдавала кислятиной и была водяниста на вкус. «Какого чёрта этот парень оказался в лесу?» — пронеслось в голове охотника.

Дверь в корчму открылась, зацепившись за пол и противно взвизгнув. С улицы зашёл огромных размеров мужчина. Рыхлый шрам на правой щеке, массивная, как будто квадратная голова с подстриженными ежиком волосами. Когда несколько лет назад Мак в первые его увидел, то поймал себя на мысли, что такого высокого человека за всю жизнь не встречал. Вошедший держался вызывающе, смеющимся самоуверенным взглядом облетел всех, кто сидел внутри, и метровыми шагами направился к столу Мака.

— Здоров, дружище! — он сел за стол и проорал хозяину корчмы. — Эй, старик, тащи сюда что-нибудь пожирней, я жрать хочу!

— Давно не виделись, Балдор, — процедил сквозь зубы Мак, — у тебя ко мне разговор?

— Погоди-погоди, дай поесть, а там уже и посмотрим.

Балдор расправил массивные плечи и покрутил головой, разминая бычью шею размером с плечо обычного человека. Он закатал рукава рубахи и облокотился на стол, наклонившись грудью вперёд к Маку. Охотник с каменным лицом, не обращая внимания на буравящий взгляд соседа, хлебал холодный суп. Было видно, как под его седой бородой двигаются желваки. С кухни донесся крик хозяина:

— Мать! Вытаскивай свинью из печи… Что ты говоришь? Вот глупая старуха, — старик вынырнул из-за прилавка и быстрыми шажками подплыл к охотникам. Заносчивость, с которой он разговаривал с Маком, испарилась.

Хозяин залепетал без остановки, растягивая рот в кривой улыбке:

— Балдор, сейчас хозяйка достанет свининку, вот приборы, чтобы кушать удобней. А там глядишь скоро и еда подоспеет, — он положил на стол вилку с ножом, — мы тебе еще пиво принесем, так сказать подарок сердечный от друзей, свининка настоящий сок, сочная, с лучком и…

Внезапно Балдор размахнулся огромной ладонью и со всего маху грохнул по столу. Вилка с ножом подскочили вверх. Старик ахнул и подпрыгнул от неожиданности. А Мак, за доли секунд заметив движение руки Балдора, невозмутимо поднял свою тарелку над столом, чтобы суп в ней не расплескался. Трое других посетителей корчмы обернулись посмотреть, что произошло. Мгновение охотники смотрели друг на друга, пока Балдор не отстранился на спинку стула и гулко засмеялся.

— Ты видал, старик? Какой этот шельма, резвый, — и ткнул пальцем в сторону охотника.

Мак холодным взглядом смотрел на подсевшего к нему громилу. Полупустая тарелка с похлебкой опустилась в руках охотника на стол. Балдор обернулся к старику, как будто что-то вспомнив:

— Ты зачем, старик, мне вилку с ножом отдельно от жратвы притащил? Совсем на старости лет поехал, тащи свою свининку, я жду, — а потом осклабился и развалился на стуле.

Хозяин оглядывался то на Балдора, то на тарелку Мака, наконец засмеялся и поторопился спрятаться за прилавком.

— Как похлебка?

Мак почему-то подумал, что лет десять назад он бы раскрошил голову Балдора этой деревянной тарелкой. Теперь только ответил:

— Могла быть и лучше. Ты успел продать своих белок?

Мак знал, что не успел. Охотник сделал это раньше него, договорившись с нужными людьми. Балдор на секунду задумался и перестал улыбаться:

— Мы забились с тобой, что будем продавать поровну, ты свое уже сбыл на той неделе, но все равно продал Василь Васильевичу сверх положенного, — Балдор буравил взглядом Мака.

— У нас не было с тобой договора, что за чушь.

— А я думал, что ты понял мой намёк…

Разговор прервала жена корчмаря, принесшая на огромном подносе разделанную и зажаренную свинью.

Мак почувствовал сладковатый и тягучий запах маринованного мяса. Посмотрел на сочные куски, сочившиеся жиром, вспомнил, что за весь день в животе побывала только паршивая похлебка, и отвел взгляд. Балдор выровнялся на стуле и с некоторой нежностью обратился к женщине:

— Спасибо, мать. Свинина выглядит замечательно.

— Кушай, дорогой, — улыбнулась старуха и вернулась к прилавку, там уже ждал муж, старавшийся не поднимать на неё глаз.

Вилка с ножом буквально впились в мясо, и куски один за другим начали исчезать во рту Балдора. Он набивал себе рот. Его щеки и губы маслились от жира.

— Я говорил тебе, что не будешь соблюдать правила — пострадаешь. Бабка там порчу нашлёт, или ещё чего, — Мак пристально посмотрел на Балдора, — а ты в который раз отплевываешься и делаешь по-своему, — Балдор громко проглотил пережеванное и запихнул в рот следующий кусок.

— Я буду продавать столько меха и шкур, сколько посчитаю нужным.

— Мужики подтвердят, ты продаешь слишком много…

— Потому что у меня и покупают охотнее, — Мак неожиданно для себя понял, что теряет контроль над голосом, — вы только мех поганите. Эту белку нужно убивать точно в глаз, правильно разделать, не испортив сухожилий.

— Остальным приходится дешевку всякую продавать, потому что в городе белку покупают толко у тебя! Ты хоть понимаешь, что нам тоже нужно на что-то жить. На какие шиши мужикам покупать железо и ткани? А? — Балдор говорил быстро, и частички из его рта почти долетали до Мака.

— Мне какое теперь дело до остальных. Я теперь не часть поселения. Если не умеют охотиться на такого зверя, пускай не берутся, я всегда это им говорил, — впервые за разговор в его голосе прозвучала злоба. Мак отодвинулся от стола: — Балдор, даже если я буду продавать меньше, у вас никто не станет покупать белку, а у меня получится завысить цену вдвое или трое. Твои мужики могут…

— Не могут! — громила ударил кулаком по столу так, что на тарелке подпрыгнул кусок свинины.

Балдор ткнул вилкой в сторону Мака и сказал, прищуривая глаза:

— Кстати, ты давно виделся с Куртом?

Внутри у Мака что-то подпрыгнуло. «Скотина», — подумал он про себя, чувствуя как начинает терять контроль. Охотник понимал, что глаза его выдадут, поэтому перевел взгляд в сторону выхода.

— Может, две недели назад, когда был в поселении, — с деланным безразличием ответил Мак.

— А сегодня еще не успел зайти? Повидай уж старого друга, — складывалось впечатление, что Балдор специально делает голос более раскатистым, глухим и грубым, идущим откуда-то снизу, чтобы слова звучали как можно многозначительнее.

Балдор перестал жевать и молча уставился в свою тарелку. Он сидел ссутулившись, огромным телом нависая над столом. Если минуту назад глаза Мака горели от злости, то теперь его лицо снова приняло сосредоточенное и хладнокровное выражение.

— Я продам уже готовые шкуры. Думаю мне хватит, чтобы в этом сезоне больше не заниматься охотой на белок, — Мак сделал жест хозяину корчмы, — принеси медовухи.

— Сейчас середина лета, — произнёс Балдор, когда толстый корчмарь отошёл от их стола.

— А охоту можно вести до конца осени, пока не все тушки сменили мех.

— Сколько у тебя осталось шкурок? — Балдор отодвинул от себя тарелку с разбросанными по ней свиными костями и облокотился локтями о стол.

— 18 штук. Спасибо, — кивнул он хозяину и, невольно сморщившись, принял из его руки грубо выструганную деревянную кружку. Мак ненавидел посуду в этой корчме, потому что неделю назад вогнал занозу в ладонь, проведя ею по боковине стакана.

— А ты что будешь делать? — спросил Мак громилу.

— Мы с мужиками разделим поровну количество шкурок, которые будем продавать, — серьезный и рассудительный тон был явно не к лицу Балдору. Он страшно надвигал брови на глаза, выпячивал губы и смыкал огромные пальцы в замок, — так что в этот раз никто не останется… мм, как это говорится? У разбитого корыта?

Мак кивнул, будто соглашаясь в справедливости сказанного.

— Что ж, возможно, ты правильно делаешь. Людям же надо на что-то жить.

— Так и я о чём, Мак!

Балдор оживился. Он пошарил глазами по столу, и не найдя, выпивки, крикнул хозяина:

— Старик, ну-ка мне бадью медовухи. Да живее! Мы выпьем!

— Не стоит, Балдор. Думаю, в этот раз мы друг друга поняли. Я просто допью свой стакан и уйду, — произнёс Мак и приподнял кружку, — в ближайшие дни я продам оставшиеся шкурки и после займусь оленями. На это мужики не будут возражать? — спросил охотник, прежде чем сделать глоток.

— Олени в твоем распоряжении, — широко улыбаясь, гаркнул громила, — умный ты все-таки мужик, Мак. В деревне тебя все уважают и знают, как прекрасного охотника. Но о других тоже надо думать.

Мак не отреагировал на эти слова, только сделал глубокий глоток медовухи.

— Передавай от меня привет, Курту. Он же в порядке? — спросил Мак.

— О, не переживай, он лучший врач во всей этой глухомани, с ним все в порядке. У людей он в почёте. Кстати, недавно ему одна старушка даже козу подарила. Оказалось, что коза-то с подвохом.

За несколько минут Балдор успел выпить три чарки медовухи из увесистого бочонка. Его взгляд становился расплывчатым.

— Мы когда увидели эту козу, — Балдор взялся рукой за грудь, — ты бы видел… У неё живот раздутый, как меха в кузне. А потом… Она еще и, — он набрал воздуху, задержал дыхание и на выдохе заорал, давясь смехом, — пердит.

Балдора скривило напополам от хохота. Он жутко раскрыл рот и смеялся изо всех сил. Маку показалось, что медовуха в кружке завибрировала в ритм гоготу громилы. На глазах Балдора выступили слезы, и он начал повизгивать, при этом стуча ладонью по столу.

— Вот мы ржали! Представляешь, эта старая шельма сплавила больную козу как бы в качестве благодарности за лечение и думала, что Курт не заметит.

Мак безучастно следил глазами за лицом Балдора. На громкий смех то и дело оборачивались посетители корчмы. Балдор пытался отдышаться, кивая соседям направо и налево со словами: «ну старуха, а?».

Мак и Балдор просидели вдвоем еще с четверть часа. Громила так же быстро хмелел, как заканчивался бочонок с медовухой, то есть с каждой минутой все стремительнее. Больше разговаривал он. Мак же прибывал в раздумьях. «Разделят поровну, конечно. Только ты и я можем охотиться на этих паршивых белок. Мужиками прикрываться… Сам же все и будет продавать. Да же та старуха поняла бы, что к чему. Поровну…». Мак резко поднялся. На стол упала чеканная монета с вмятыми углами.

— Хозяин, это за ужин! — крикнул охотник и кивнул на брошенный им медяк.

— Ты когда-нибудь спасал человека? — вдруг спросил Балдор, пытаясь зацепиться за фигуру поднимающегося охотника осоловевшими глазами.

— Бывало, но вряд ли этот кто-то хотел этого.

— Думаю сегодня я спас одного, — Балдор сказал это и зыркнул прищуренными глазами в сторону Мака.

Они зацепились взглядами. Худощавый, среднего роста высушенный трудностями одинокой жизни Мак и обмотанный мышцами, как канатами, исполинского роста Балдор. Мак почесал щеку через густую бороду и, отодвигая тяжелый дубовый стул, отошел от стола. В корчму набивался народ. По углам за столами зажигались самокрутки с табаком. Мак помнил, как жена хозяина еще год назад запрещала курить в её заведении. Когда же она поняла, что выпивка расходится быстрее под табачный дым, то тут же уступила. Мак накинул на голову капюшон, выйдя из корчмы, и легким пружинистым шагом направился в сторону леса. Когда охотник пропал из виду, Балдор ровно сел за столом. Веселость сошла с его лица. Он трезвыми глазами смотрел в дверной проем и о чём-то думал.