Заброшенная территория

Андрей Николаевич Кузьмин, 2019

В Приморской глубинке школьницы с учителями отправляются в поход на одну известную вершину Сихотэ-алиньского хребта, где тайно выращивается наркотическое зелье! Долгое время там промышляет возглавляемая полицейским банда. Здесь же, на горе, по сведениям ФСБ, находится необходимый для производства сверхоружия элемент, так нужный, как террористам, так и всем разведкам мира! Все эти группы оказываются в одном месте и в одно время.Переплетение элементов фантастики с действительными событиями конца и начала 20 века.Содержит нецензурную брань.

Глава 5. Учитель химии. 11-б.15 сентября.

Кто-то из учеников любил Кихкахина, а кто-то и недолюбливал. У школьников разные симпатии!

Кихкакин, как три года назад, развелся с женой и переехал из большого города в район. Детей у него, в короткой супружеской жизни, так и не появилось. Становившийся, редким секс, так и прошел у них без последствий. Разные взгляды на происходящее — «Она любит осень, он любит лето!» — заставили их обратиться в ЗАКС с просьбой о расторжении брака. Далеко в Кавалерово находился полупарализованный отец, требующий ухода. Кихкакин снял жилье в соседнем подъезде и сильно уставал от встреч с нервным и требовательным отцом. Утешало одно — чувство выполняемого сыновнего долга! Однако старался реже посещать взбалмошного родителя.

Кихкакин пытался познавать жизнь в ее высокой духовной интерпретации. Высокий, худощавый, с очками на бледном лице; с внимательным, глубоким взглядом больших голубых глаз — он нравился многим девушкам.

Учитель шел в кабинет химии по коридору третьего этажа. Свеже постеленный паркет чуть резко, но приятно пахнул, поскрипывая под вышедшими из моды ботинками, с затертыми толстым слоем сапожного крема трещинами на старой, но натуральной коже.

— Андрей Вячеславович, когда пойдем на вершину? — в очередной раз, начиная задавать этот вопрос еще с прошлого года, спросила его Лена из 11-б.

Кихкакин уже давно предложил ребятам этот поход. И заинтересованность школьников возрастала со временем.

— Уже решено, Лена! На эти выходные идем. Сообщи всем желающим — пусть после занятий соберутся в кабинете химии.

— А куда пойдем?! — обрадовалась длинноногая Лена.

— Пока никуда. А если договоримся, то пойдем на Темную.

— Вау!!! Пошла говорить со своими! — ее спортивный зад удалился в противоположную сторону.

После занятий, в химкабинете собрались участники будущего восхождения на гору, возвышающуюся в небо двумя вершинами, и носящую имя — Темная!

— Поход будет не легким. Если нет возражений, то выдвигаемся в субботу. Сбор на центральной площади в 10.00. До темноты мы должны успеть подняться как можно выше и разбить лагерь.… А на рассвете продолжим подъем, — Кихкакин поправил указательным пальцем очки, — У кого имеются палатки?

— У меня есть двухместка, — сказал, учащийся последний год, рослый кингбоксер Павел.

— И у меня двух, — добавил одноклассник Сергей, кучерявый крепыш, на полголовы ниже Павла, выросший в семье закоренелого рыбака и охотника, скончавшегося от рака легкого прошедшей зимой.

Умер отец очень быстро. Неизлечимая болезнь «сожрала» крупного, краснощекого водителя маршрутного такси буквально за месяц.

Отец часто брал Павла на горные реки Сихотэ-Алиня, где они ставили сети на сему и горбушу, ловили на «мушку» ленка, а на «ручейника» дергали пеструшку и форель.

— Хорошо! — подумав, сказал Андрей Вячеславович, — Берите свои палатки. Девчонки втроем в одну двухместку, Павел с Сергеем в другую, а я?! В свою — одноместку. Кто-нибудь из вас ночевал в тайге?

Парни высокомерно улыбнулись, а Настя, Юля и Лена синхронно качнули головами — «нет»!

— У кого есть спальные мешки?

— У моего папы, — ответила округлая, всегда жизнерадостная, подвижная Настя.

— А папа не запретит тебе поход?

— Никогда! — Настя, от удивления, даже качнула своим широким задом. Груди ее, параллельно с локтями, опирались о парту. Взгляд Кихкакина зацепился за ее движущиеся формы… Настя как-то смущенно улыбнулась, — Кстати, когда я была маленькая, папа рассказывал мне легенду про эту Темную…

— Какую? — заинтересовался учитель.

— Когда-то давно, один из заехавших в Кавалерово чужеземцев изнасиловал русскую девушку. Горняки поймали его и вывезли на Темную…, а там предали мученской смерти. Но он выжил и превратился в этого…

— Кого?! — одновременно спросили Юля с Леной.

— В черта, — Настя как-то смутилась, — И он, это, бегает по тайге и всех волчиц, коз…, ну это…, и потом родятся от них страшные мутанты.

— Чушь какая-то! — перебил Кихкакин, — Откуда ты это взяла?

— Я ж говорю, папа рассказал!

— Давайте, милые девочки, без фантазий, — И вообще! — он поднял глаза на остальных ребят, — Пусть родители всех участников позвонят мне домой в пятницу вечером и подтвердят свое согласие… Дети не «позвонивших», к походу не допускаются!

— Хм…дети! — улыбнулись парни.

— С вами, Андрей Вячеславович, отпустят! — заговорчески сверкнули глаза длинноногой, высокорослой Лены.

— Хорошо, тогда до пятницы! Жду звоночков от ваших пап! — он протянул листок со своим номером Лене, зеленый перламутр зрачков которой, в очередной раз, блеснул огоньком молодости и энергии.

— Ну, всего вам, покорители вершин! — попрощался учитель с покидающими кабинет учениками. Посмотрел за окно на моросивший дождь, и вспомнил про зонтик, так и не купленный до сих пор, из-за своей скромной учительской зарплаты. Теперь, как всегда — портфель с тетрадями на голову и до дома…! Хорошо! — думал он, — Что еще есть ребята, которые кроме дискотек, пива и наркотиков, интересуются еще и природой, ее загадками.

Кихкакин, перепрыгивая через грязные лужи, сняв намокшие очки, добрался до подъезда и поднялся на четвертый этаж в свою двухкомнатную холостяцкую квартиру, войдя в которую понял, что зонтик купит теперь уже весной — все равно через месяц пойдет первый снег!

— Хоть бы к пятнице погода восстановилась! — спускаясь со школьного крыльца, сказала рыжеволосая, короткостриженая, миниатюрная Юля.

— Восстановится! — убежденно, в улыбке обнажив на красивом лице правильно расположенные два ряда сверкающих белизной зубов, произнесла не по возрасту пышногрудая Лена — «восходящая звезда» Кавалеровских дискотек!

— Ну, пока, девочки! — удалилась за школьный угол грушеобразная, плавающая широкими бедрами под дождем, фигура светловолосой Насти.

Быстро шагая, ежась под зонтиком, перепрыгивая через лужицы, не осмотревшись перед пешеходной зеброй, она чуть не попала под колеса полицейского УАЗа.

Кихкакин поджарил на подсолнечном масле сковородку картошки, включил, еще отцовский, с лучевой трубкой телевизор — греющуюся объёмную коробку и, усевшись в кресло-качалку, задумался о бренности бытия.

Покачался-покачался, да и достал из холодильника остатки Дагестанского коньяка — подарок одного из родителей — приезжих из Кавказа. С радостью усугубил его, в этот сырой, накрывающим тоской и одиночеством, сентябрьский вечер. Дождь монотонно стучал о ржавый подоконник, поливая верхушку березы, раскачивающуюся в порывах ветра. В комнате стало как-то зябко — через открытую форточку в нее просочилась чужая мокрая осень, вытеснив из квартиры на долгий год родную летнюю духоту. Кихкакин задремал. Ему приснился басовито гудящий пароход с неподвижно взгромоздившейся на мачте, огромной чайкой. Пароход был почему-то без людей, сам по себе, уходящий навсегда в океан, на какой-то остров, расположенный близ берегов Индии. Кихкакин с завистью провожал его. Судно не взяло его на борт. Не взяло ни одного пассажира или члена команды! Впрочем, Кихкакин стоял на причале совсем один. Вокруг не было ни души! Да и пароход был один-одинешенек в бескрайних просторах зеленого моря. Нигде больше ни одного судна, автомобиля, крана или другого, созданного человеком механизма.… Только безлюдные, застеклённые, с закрытыми дверьми здания…, пирс, море, пустое от облаков небо, обреченно растворяющийся вдали пароход и огромная, оцепеневшая чайка на нем. Пароход, мерцая, скрылся за горизонтом в направлении Индии. Кихкакин остался один. Море лениво плескалось у причала.