Глава 3. Притон наркомана.
Теплый, еще по-летнему дождь все бил и бил по разлившимся у входа в подъезд лужам. Раздался стук в дверь!!! Ноги сами понесли открывать, не спросив — кто?
На пороге стоял оперуполномоченный Скрипко. Свой спортивный «Скалайн» он оставил за торцом дома.
— Ты!? — удивился Жека, пропуская «мента» в свой наркопритон. Капитану Скрипко определённо шел яркий, с легкими потертостями джинсовый костюм.
— Здоров! — опер машинально поправил намокшую светлую челку, не мигая, в упор, изучая Жекины глаза, спросил, решительно переступая порог:
— Один?!
Радов не успел ответить, как мент уже заглянул в зал и на кухню. Затем вернулся в прихожую и, как только Евгений защелкнул замок, по-свойски пожал ему руку.
— Проходи! — Жекины глаза возбужденно засверкали.
— Как жизнь? — опер скромно присел на краешек дивана, давно не подвергавшегося чистке.
— Нормально! — Радов расположился напротив, на металлической кровати с провисшей сеткой.
— Что веселый… Раскумарился? Больших трудов мне сегодня стоило отмазать тебя перед Карпушкиным. Сам знаешь, что наркоконтроль к тебе сотоварищи не равнодушен.
— Спасибо! Да откуда раскумарился, Вов?! Говори быстрей, а то я человека жду.… Кстати! Нет ничего?!
— Есть! — Володя засунул пальцы в нагрудный карман и извлек две упаковки снотворного, — Только колеса. У нас проверка с края. Все серьезное пришлось сжечь по акту прямо во дворе отдела, — соврал ему капитан, не желающий лишний раз подчевать своего подшефного информатора запрещенной законом «дрянью». И главное — кого подчевать!? Радов за два года сотрудничества еще не предоставил значимой для Уголовного розыска информации. Так, общая обстановка в наркоманской, мелко воровской среде. И кто его знает, когда кто-то из ближайшего окружения Радова совершит убийство, изнасилование, террористический акт.
Все это сообщество являет собой потенциальных злодеев, пока что гадящих по мелочи, но в дальнейшем каждый из них может «взорвать несущую в себе бомбу». А когда это произойдет, известно лишь господу!
А так… — ворье есть ворье! Есть высшие авторитеты, в низах которых находятся выполняющие, одним из которых, возможно, случиться, будет Жека Радов.
За это время Радов может совершить множество мелких преступлений, «а ты, Скрипко, подождешь в ожидании, покрывая незначительные Жекины деяния!» — думал сотрудник Угро, — «Наркоманы в состоянии эйфории чрезвычайно болтливы, а поэтому, что известно одному из Кавалеровских «торчков», вскоре станет знакомо «Радедорму»». «Радедорм» — кличка Радова…
Капитан бросил зеленную и синюю коробку на подоконник, быстро окинув взглядом территорию на улице. Жека тут же взял их на осмотр:
— Ух, ты! — выдвинул он блестящие блистеры психотропных лекарств, — Радик! — прошептали губы при виде радедорма и мепробомата, — Говори быстрей, Володь! А то спалишь меня…, пацан серьезный должен подойти.
— Кто, Леха?
Жека удивленно взглянул на мента.
— Что, дозу обещал?
Радов таращил глаза на ухмыляющегося Скрипко, соображая, что ответить.
— Да я в центре его видел, как он на «подачу» к Анне шел.
— Давно?! — обрадовался Жека и про себя подумал, — «Значит ходил за ханкой, значит, не соврал насчет денег, значит, будет доза!»
— Да с полчаса назад, — ответил оперативник.
«Полчаса — это недавно! Ждать, выходит, до блаженного укола еще, минимум, полчаса. Если, конечно, ни каких накладок не произойдет»! — размышлял Радов.
— Знаешь, Жень, что мне надо!? Надо, и это срочно, значит, всех, кто ходит, ходил, или вскоре пойдет в район Темной…, за женьшенем ли, за орехами, на охоту и вообще… Задание выписать?
— Я знаю, Вов, кто постоянно обитает на Темной…
— Кто?
— Леший.
— Про Лешего я знаю. У него там плантации женьшеня, словно у тебя конопляные.
— У меня? — удивился Радов.
— Кстати, сдай мне одну свою! — проигнорировал вопрос опер, посмотрев за окно на лужи, принимающие капли затяжного осеннего дождя.
— Свою?! — Жекины зрачки вновь расширились.
— Да можно без макушек, лишь бы стволы с листьями сохранились… Мне так, для плана. Будет что наркоконтролю представить!
— Хорошо! — согласился информатор.
— Мне примету на дороге в виде двух пакетов и полуторалитровой бутылки на обочине оставишь! — опер направился к двери. Радов поспешил следом, обдумывая предложение.
— Задание по «Темной» выписать? — повторил капитан.
— Да ладно! А! Да! Кстати! Доктора Бурьянова часто видят на Темной!
— Это кто?
— Да психиатр наш местный.
— А-а-а! Борода?
— Он, он. И интересуется он вашей Темной…, почти как ты.
–Хм-г?! Ну, бывай! — пожал ему руку Скрипко.
— Ну, давай! — закрыл за ним дверь «ожидающий» дозы.
