Я – контрабандист

Андрей Неклюдов

«Контрабандист работает по страсти, по призванию», – писал в свое время Ф. М. Достоевский. Герой повести петербургского писателя Андрея Неклюдова «Я – контрабандист», молодой ученый, оказался вовлеченным в этот нелегальный промысел совсем не по призванию, а в силу жизненных обстоятельств, из отчаяния. Никогда прежде он не предположил бы, что очутится вдруг в экзотической Южной Корее с умопомрачительной (по его понятиям) суммой денег в карманах и будет, как прожженный коммерсант, закупать и прятать от таможни в трюмах судна громадные объемы контрабандных товаров. Никогда не предположил бы, что окажется на грани катастрофы, что ему и его компаньонам будет реально грозить уголовное наказание… Автор исследует болезненное и печальное явление нашего времени – то, как борьба за выживание, погоня за добычей деформируют личность, ведут человека к профессиональной деградации. «Повесть написана ярко, сочно, в ней множество юмористических сцен. Но по прочтении последней страницы вспоминается знаменитый пушкинский вздох: боже, как грустна наша Россия!» (Елена Холшевникова «Просвещенные меценаты», СПб Ведомости, 25.02.1998)

ПУСАН

На четвертый день подошли к Пусану. Нас встретило яркое утреннее солнце и пронзительная синева. Мелкие волны искрились, слепя глаза. Впереди, в легкой дымке, застыли лесистые горы. А от их подножий, как будто из самого моря, подымался до половины склонов город. Издали он воспринимался как сплошное многоярусное сооружение с отдельными белыми и черными столбиками высотных зданий. «Турбидит» сбавил обороты и плавно вплыл в бухту. К нам на борт с маленького сторожевого катера уже подсел кореец лоцман.

Горы словно расступились, и вот уже слева и справа — город, а впереди — целая флотилия судов, образующих как бы нижний ярус города. Из-за множества труб и мачт едва проглядывают темно-синие корпуса портовых складов.

Пассажиры «Турбидита» при подходе к Пусану не высыпали из кают на палубу, не было слышно восклицаний, никто не щелкал затворами фотоаппаратов, кроме разве что меня. Правда, один парень все же выбрался наружу с таким будничным выражением, точно он вышел на балкон своей квартиры. Он помял ладонью заспанное лицо и озабоченно пробормотал:

— Интересно, какой причал дадут? Лучше бы первый, Иль-буду. Оттуда ближе к Техасу.

Столь малое любопытство объяснялось тем, что большинство (очевидно, все, кроме меня) бывали тут не раз и не раз уже видели эти берега. Для Олега, например, это был десятый рейс. И потом, для этих людей, прибывших сюда под видом туристов, это была очередная рабочая поездка, сопряженная с тяжелым трудом и риском, а отнюдь не увеселительная прогулка.

Все они в эти минуты находились в кают-компании, откуда долетали через приоткрытые иллюминаторы возбужденные голоса и гневные выкрики. Как я понял, зайдя туда, шел дележ помещений под груз. Я уже знал, что каждому клиенту для этой цели турфирма предоставляет бесплатно семь кубических метров пространства внутри теплохода. А все, что сверх нормы, нужно оплачивать капитану но пятнадцать долларов за куб.

Из-за того, что никто не соглашался на трюм, куда трудно загружать товар и откуда еще сложнее извлекать его, возникла перебранка.

Конец ознакомительного фрагмента.