Жемчужина Ломпадь. Путевые дневники – 4

Андрей Миловидов

Как только не называли людиновское озеро Ломпадь! И «жемчужиной», и «сердцем города», и «русской Швейцарией».Кажется, оно было и будет здесь всегда. Эта книга – настоящее признание в любви удивительному памятнику природы, свидетелю четырёх веков и Чуду Калужской области.

ПЕРВОЕ ЯВЛЕНИЕ ДЕМИДОВА

Когда же Никита Никитич Демидов впервые появился на берегах Неполоди-Ломпади? И почему решил строить завод именно здесь? Ведь, казалось бы, вотчина Демидовых — это Урал, «Каменный пояс», богатый и железной рудой, и прочими ископаемыми…

На первый вопрос сборник «Даты. События. Факты» отвечает так: Никита Никитич пришёл в 1732 году. Выкупил земли у помещика Аркадия Ивановича Бутурлина за 11 000 рублей — и начал переселять сюда приписных крестьян из своих деревень.

В качестве первоисточников сборник ссылается на два документа Центрального государственного архива древних актов и, кроме этого, — «Родословную семьи Бабкиных».

О ЦГАДА мы еще поговорим. А пока обратимся к родословной. Как мне рассказала Наталья Ивановна Ерохина, Бабкины были потомственные рабочие людиновского завода. И, получается, эта родословная — нечто вроде местной «Повести временных лет».

Вот что там было сказано.

«…Никита Никитич приехал в деревню Шупиловку… на тройке, запряженной в большую телегу. Вызвал опытного человека. С ним дошли до речки Ломпади, недалеко от деревни, пошли берегом по течению её. Демидов одет был просто и сапоги с длинными голенищами были на нём. Остановились на месте, где теперь задняя полянка, так называемая слобода. Говорит с провожавшим его мужичком: «Это место, на котором можно открыть плотину для мельницы и для завода».

Мужичок и говорит: «Нет, барин, место для плотины есть много лучше». Пошли дальше. Мужичок остановился и говорит: «Вот, барин, место строить плотину». Где теперь дом господский, леса в то время были непроходимы и дремучи. Демидов видит: место самое лучшее и удобное… За указание места дал мужичку петровский талер. В 1732 году Демидов стал населять из своих имений и вотчин: Насонова, Щетинина, Гущина, Холмеца и других принадлежащих ему деревень и из заводов Дугненского, Богдановского, Халинского мастеровых и рабочих людей… По населении нескольких семей стали строить плотину».

Родословная изобилует множеством таких подробностей, вроде того, кто что сказал, и в каких сапогах ходил. Хочется предположить, что Бабкины столь бережно сохраняли каждую мелочь и деталь, занося их в свой документ, который таким образом стал историческим свидетельством.

Однако не будем поддаваться первым эмоциям. Обратимся к фактам.

Прежде всего, важно, что к 1732 году у Никиты Никитича Демидова было всего два завода в Центральной России — Дугненский и Брынский. Однако он на этом останавливаться не желал и всеми силами стремился за Урал, куда его, младшего сына основателя династии, поначалу не пускали. Там тогда безраздельно царил его брат Акинфий Никитич, запускавший один завод за другим.

Но, кажется, в конце концов братьям удалось договориться. В августе 1732-ого Никита Демидов подал в Берг-коллегию, где он работал цегентнером (сборщиком налогов) прошение с просьбой предоставить ему трёхмесячный отпуск. Зачем? Он собирался на Урал, чтобы выбрать место для нового завода на реке Шайтанке. Который и был запущен 1 декабря 1732 г.

Вот вопрос. С какой стати Никите Демидову было отвлекаться от своей уральской мечты на строительство завода на Ломпади?.. Можно сказать — а почему бы и нет? Ведь построить завод для Демидовых было не сложнее, чем собрать домик из «Лего». Но это будет очень сильное преувеличение.

Возможно, упомянутые в сборнике «Даты. События. Факты» архивные документы внесут какую-то ясность в этот вопрос, подтвердив или опровергнув рассказ Бабкиных?

Первый документ указан по такому адресу: ЦГАДА, Поместный приказ, Ф. 1209, кн. 10231, л. 570—571.

На сайте российского государственного архива действительно обнаружился такой раздел. Много там нашлось и документов, которые относятся к Брянскому уезду — за которым числилась деревня Людинова. Но вот дальше… Единственный фонд, где имелась интересовавшая меня книга под номером 10231, относился к 1626—1677 гг. То есть, ко времени, когда ни о каких заводах Демидовы вовсе не думали.

Всё же, памятуя о русском «авось», я добросовестно пролистал опись писцовых и межевых книг. Увы! Никаких следов Демидова. Впрочем, попались знакомые фамилии Бутурлиных и Звенигородских — предыдущих владельцев людиновской земли. И то хлеб…

С другим документом (ЦГАДА, Фонд Берг-коллегии оп. 1, ч. 2, д. 271, кн. 1138, л. 76) вышла похожая история. Никаких материалов, которые бы относились к Никите Демидову за 1732—1733 гг., в этом фонде Берг-коллегии не обнаружилось.

То, что мне было нужно, попалось наконец-то в документах, датированных двадцатью годами позже.

12 мая 1752 года Н. Н. Демидов подал в Берг-коллегию прошение о разрешении строить завод на р. Ломпади (ф. 271 Берг-коллегии, кн. 1133, лл. 1—2).

31 января 1755 года Берг-коллегия командирует шихтмейстера (проверяющего инспектора) А. Степанова для осмотра места для предполагаемого завода (ф. 271 Берг-коллегии, кн. 270, лл. 232—238).

27 марта 1755 года Н. Демидову дано разрешение строить завод (ф. 271 Берг-коллегии, кн. 270, лл. 521—541).

29 ноября 1756 года Демидов рапортует, что строительство окончено. (ф. 271 Берг-коллегии, кн. 1113, л. 79).

Итак, налицо явный разрыв в 20 с лишним лет.

Хотя… он может оказаться и значительно меньше, если вспомнить, что Никита Демидов в качестве вспомогательного к людиновскому горному построил другой — сукремльский чугунолитейный завод, запущенный в 1738 году.

Мог ли он начать строить плотину на Ломпади в 1732—33 гг. и открыть чугунолитейное производство неофициально, не получив разрешения Берг-коллегии? Вполне. Ведь он был цегентнером, не самым последним человеком в этом ведомстве, прекрасно представлял себе, как работает бюрократическая машина и знал все ходы и выходы. Задействовав свои связи, деньги и дипломатию, Никита, когда надо, умел заставить нужных людей закрыть глаза на очевидные нарушения.

Что же касается мечты об Урале… Сосредоточив основные свои усилия на уральских предприятиях, работы на Ломпади промышленник мог доверить своим мастерам и приказчикам, которые смотрели за порядком. Это всё не требовало постоянного личного присутствия барина.