По счетам

Андрей Константинов, 2019

Всем, кто смотрел легендарный телесериал «Бандитский Петербург», небезынтересно будет узнать, что один из ключевых персонажей фильма – старый вор по прозвищу Юрка Барон, блестяще сыгранный Кириллом Лавровым, – в молодости прошел через невероятнейшие жизненные испытания, которые в итоге и предопределили его трагический конец. А начиналось все еще в довоенном Ленинграде, когда подросток Юра был пионером, мальчиком из интеллигентной семьи. И его судьба могла сложиться совсем по-другому, кабы не крестный его матери, некогда персональный шофер самого Ленина, имевший неосторожность написать исключительно крамольную по тем временам рукопись… Итак: 1962 год. Барон сумел не только разыскать сестру, с которой они расстались еще в ленинградскую блокадную зиму, но и обрести любимую женщину. Казалось бы, теперь самое время завязать с уголовным прошлым и начать жизнь с чистого листа. Однако обстоятельства складываются так, что Барон идет на новое преступление, не подозревая, что это – ловушка, умело расставленная сотрудниками ленинградского уголовного розыска. «ПО СЧЕТАМ» – новая книга Андрея Константинова. По мотивам этого романа, а также романов «Юность Барона. Потери» и «Юность Барона. Обретения» снят телесериал «Экспроприатор», премьера которого с успехом прошла на «Первом канале» в августе 2019 года.

Глава третья

Гульба по случаю именин труженицы пивного общепита Валюхи хоть и проистекала с предсказуемым размахом, но была омрачена паскудными событиями завершающейся недели. В начале которой мусора повязали Зойку Графиню, сыскав у нее на хате вещички с налета на Канонерском, а затем, с некоторым опозданием, до честнóго народца добралось известие об аресте Бельдюги. За второе более иных прочих собравшихся кручинился Хрящ. Никак не ожидавший, что судьба-злодейка именно теперь, после столь фартового обноса, организует столь же гнусную подлянку.

Хотя товара на квартире директора обувной фабрики они с Бароном подняли достаточно, с наличностью получилось негусто. Вся надежда была как раз на Бельдюгу, клятвенно пообещавшего реализовать барахлишко в максимально короткие сроки и по исключительно божьей цене. И — на тебе! Мало того что сам спалился, так еще и кодла его, с бору по сосенке собранная, тут же, по-тихому, из города свалила. И где их теперь искать — одному черту известно. Оно конечно, Бельдюга — человек надежный, проверенный. Из тех, кто скорее чужое на себя возьмет, чем своих сдаст. Но то — утешение слабое. Как ни крути, а гоп-стоп на канале Грибоедова, получается, вхолостую сработали — на колу мочало, начинай сначала.

А тут еще и Барон куда-то запропастился. Если и он, до кучи, в какой блудняк угодил, пиши — караул… Хрящ опрокидывал в себя за стаканом стакан, рассеянно прислушиваясь к разгульному гомону, и размышлял: может, при таких раскладах и ему на время покинуть город Ленина? Но на какие тити-мити жить? На столовское трехразовое, конечно, хватит. Но хочется-то — кабацкого.

В какой-то момент из клубов табачного дыма материализовался Вавила, плюхнулся рядом и, обдавая кисло-чесночным дыханием, зашептал:

— Хрящ, потолковать бы?

— Об чём?

— Хорошая маза есть. Козырно обставить можно.

— Кто ж об деле на хмельную голову толкует? Выбрал место.

— Так тебя в другое время не застать. Ты ж лёжки меняешь как пес шелудивый: там пометил, сям пометил, откусил — отбежал.

— А ты никак собачить меня вздумал?

— Да ты что?! Это я так, типа образно выразился. Может, выйдем на балкончик? Потолкуем?

— Экий ты мгновенный.

Борясь с подступившей тошнотой, Хрящ натужно сглотнул. Прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям: вроде отпустило.

— Ладно, шут с тобой. Пошли.

Хрящ поднялся и неуверенным шагом двинулся из комнаты. Следом, с видом профессионального заговорщика, засеменил Вавила.

— Вы куда, мальчики?

— Куда-куда? На кудыку с балкона харкать. Раскудахталась, курва!

— Мы сейчас вернемся, Валюша. Айн момент…

На самом деле, идея выйти на воздух оказалась не такой и плохой. Исключительно приятственно было сейчас Хрящу стоять, обдуваемым холодным ветерком. И вдыхать кислород, вентилируя больные, до конца от пневмонии не вылеченные легкие.

— Только уговор! Базар сугубо промеж нас, — предупредил Вавила, плотно прикрывая балконную дверь. — Если тема не канает, разбежались — и молчок.

— Было б сказано, а забыть всегда успеем. Ты не канитель, озвучивай.

— Ты, часом, не в курсе: Барон здесь, в Питере? Или, может, отскочил куда?

— Стесняюсь спросить: а в чем причина подобного любопытства?

— Я к тому, что он нам в этой теме край как сгодился бы. Потому — мужик головастый, по всему видать.

— Мужики лес пиляют. А Барон — в честняках ходит.

— Ну да, ну да… Короче, есть вариант влегкую поставить хату заведующего оптовой базы сантехники и фаянсовых изделий.

— Кхе… Вот с таких же, в легкую, козырей пару недель назад Макар заходил. А теперь вещички конфискованы, Зойка в допре, а сам Макар в бегах. Так что в гробу я видал такую козырную раздачу. — Хрящ недобро набряк, обнажив гнилые клыки. — Интересно, и как это мусора пронюхали, что товар на сохранение Зойка взяла?

— Может, соседи углядели да стуканули?

— За соседей не скажу, но без стука, похоже, не обошлось. Э-эх, узнать бы, чьих будет крыса — самолично кадык бы вырвал.

— Это правильно, — поддакнул Вавила, внутренне холодея.

Потому как существовать без кадыка, согласитесь, неуютно.

— Значит, говоришь, директор сантехнический? Ну, толчок, допустим, мы вдвоем вынесем. Но ванную — всяко не сдюжим.

Конец ознакомительного фрагмента.