Вращение Земли. Избранные стихи

Андрей Козырев

«Андрей Козырев – поэт, умеющий сильно и глубоко чувствовать. Сквозь его душу проходят тревоги и боли всего мира… Это поэт, обладающий сильным, звучным, гибким и свободным голосом. Его лирика красочна и многоцветна…» – пишет известный критик Кирилл Анкудинов. В новом поэтическом сборнике Андрея Козырева представлена избранная лирика за 2003—2018 гг.

Вереск цветёт

1 января 2017 года

Январский день настал. Кругом бело.

Бело в окне морозное стекло.

За ним белеет тучный небосвод.

За ним белеет тощий новый год.

Белы деревья, тропы и кусты.

Белы дома, дороги и мосты.

Белы пути во тьму из пустоты.

Белы Иуды, Савлы и Христы.

Белы стихи, что я сейчас пишу.

Белёс и воздух, коим я дышу.

Белеет свет, белеет даже мрак.

Белеют тишина и лай собак.

Прохожие белеют за окном.

Белеют вера, родина и дом.

Белеет смерть. Белеет белизна.

Бела зима. Белым-бела весна.

Бел новый год, и век, и тыща лет.

На белизне не виден белый след.

Внутри меня, в груди — белым-бело.

Мне в белизне бездомно и тепло.

Белеет Бог. Белеют рай и ад.

Белеет луч, не знающий преград.

И призрак, проходящий по домам,

Не доверяет нашим белым снам.

Он ищет в нас хоть каплю черноты,

Чтоб подчеркнуть неявные черты

Отличия любого от любых,

Что делают из нас людей живых.

Он бродит по белёсой пустоте,

Он ищет яви в призрачной мечте.

Он заблудился в нас. Он не найдёт

От нас ведущий к Богу чёрный ход.

Завален чёрный ход. И бел сугроб.

Бела улыбка губ, бел нос и лоб.

Глядят на небо белые глаза.

Глядит из глаза белая слеза.

Всё замело. Всё скрылось. Всё ушло.

Во мне и за окном — белым-бело.

И белизна, скользя по белизне,

Тихонько шепчет мне о той весне,

Когда проснётся спящий в людях Бог

И в пустоте напишет первый слог.

Ничто

Улица не шелохнётся,

В небе — тихая луна.

Где-то шёпот раздаётся.

Высь воздушная темна.

Всё на свете непреложно,

Тихо, мирно и несложно,

Нами небо занято…

Вдруг — над нами раздробилось,

Разыгралось, раскатилось,

Зашумело, заискрилось

Многоликое Ничто.

Топчут ноги, брызжет хохот,

Но не видно ничего.

На пустой дороге — топот,

Сердце живо и мертво…

Обло, дико и стозевно,

И не нежно, и не гневно,

Чем-то высшим занято,

Многоруко, многоного,

По семи земным дорогам

Скачет гулкое Ничто.

Кличет, мается и ранит,

Рвёт сердца, дробит мечты,

Манит, тянет и буянит

Пустота средь пустоты…

Ложь — прельстительная сила,

Жизнь полна, как решето.

Много нам судьба дарила,

Да не то, не то, не то!

Снова — тихая дорога…

Где-то огоньки горят,

Плачут, ждут, тревожат бога,

Всё о чём-то говорят…

Ночь тиха. Не дышит ветер.

Ни за что мы не в ответе.

И прожить бы лет так сто…

Что за чудо — тишь на свете,

Только слышно, как к планете

Приближается Ничто.

Вереск цветёт

Стихи, пришедшие во сне

Я увидел во сне поле в синих лучах,

Я увидел: во мне загорелась свеча,

Я увидел цветы, я увидел восход

Над простором, где вереск весною цветёт!

Нет, не зря мы старались, сгорали и жгли:

Наши зёрна сквозь время в простор проросли.

Окунись, словно поле, в лиловый огонь

И на синее солнце взгляни сквозь ладонь.

Что случилось? Куда ты умчалась, тоска?

Всё, как прежде: эпохи свистят у виска,

Но воскресшие души глядят из цветов

Прямо в сердце моё, где из пламени — кровь!

Земляникой покрыт край молочной реки,

И в цветах открываются чудо-зрачки:

Инфракрасные Божии смотрят глаза

Из цветов — сквозь меня — сквозь любовь — в небеса!

А давно ли вставал я, как дым, из земли

И во мне, словно пули, гудели шмели?

Но Господь, как ладонь, аромат мне простёр

И цветами озвучил бессмертный простор.

Это вереск цветёт, это вереск цветёт,

Это хрупкий сквозь землю пророс небосвод,

Это нота, которую слышал Господь,

Обрела на мгновение душу и плоть.

Это вереск цветёт! Это вереск цветёт!

Вслед за полем цветами порос небосвод, —

Сад на небе, где радостью стала печаль,

Где мой голос воскресший вживается в даль!

Расцветай, отцветай, сад на небе моём,

Проплывай, аромат, в небесах кораблём,

Знай, любовь, — я с тобой, если небо нас ждёт,

Если вереск в словах и созвучьях цветёт!

Ночь на озере

Небо черно, словно шкурка крота,

Звёзды подобны росинкам на шерстке.

Озеро тихо. Кругом — темнота,

Только в воде звёзд рассыпана горстка.

Слышно, как где-то протяжно и тонко

Песню последнюю спел соловей.

Ветер, как мягкая лапа котёнка,

Нежно касается кожи моей…

Тлеет луна закоптелым огарком,

Веет покоем от стынущих вод…

Грудью малиновки, алой и яркой,

Солнце над озером завтра блеснёт!

Вкус земляники

(гекзаметр)

Зелень заполнила сад, прихватив даже неба кусочек.

Чаша пространства полна блеском и щебетом птиц.

Ягоды сочно алеют на лучезарной лужайке,

Алость зари в их крови землю насквозь проросла.

Ягоду пробую я, имени сочно лишая,

Чувствую сладостный вкус — спорят во рту жизнь и смерть.

Там, где родятся слова, ягода плоть потеряет,

Душу иную найдёт, в теле не развоплотясь.

Жизнь — круговерть перемен, путь из утробы в утробу.

Но не ужасен сей путь, а вечно радостен нам.

Всё, что цветёт и растёт, увлажнено слёзной влагой

Тех, кто ушёл, кто с землёй слился и почву живит.

К нам обращают они речь в каждой ягоде новой:

Цвет превратился во вкус, вкус превратился в меня,

Я превращаюсь в стихи, в музыку, в блики рассвета…

Всё это — я, всё — во мне, Слово — в начале всего.

В музыке музыка, в запахе запах, а в цвете оттенок —

Ягода вкусом в сознанье сочный рисует пейзаж.

Я говорю о плодах, вкусе и сочности жизни…

Дай же мне, Господи, сил воспеть его — вкус земляники.

Последнее тепло

Конец ознакомительного фрагмента.