Вереск цветёт. Сад стихов

Андрей Козырев

«Вереск цветёт» – сборник избранной философской и духовной лирики Андрея Козырева, «вертоград многоцветный» современной поэзии.

Трилистник в храме

1. Мой несбывшийся храм

Зодчим хотел бы я стать, воздвигать над землёю соборы,

Замки, палаты, дворцы, в камне полёт пробуждать,

Небо спуская на землю, землю подъемля до неба,

Слышать, как в камне полёт сотнею крыльев шумит.

Вот он стоит, мой колосс, белый покой расточая, —

Чудо ожившей земли, белый букет к небесам.

Каждая луковка стянута строгим бутоном,

Ждёт, когда чудо-цветку придёт распуститься пора.

Купола круглый зрачок отдохновенья не даст мне:

Ясности солнечный мёд льётся к нам сквозь витражи,

Божий зрачок озарил высшую точку пространства,

Небо раскрыло уста, камень стал плотью и словом —

Время семи дней Творенья в узел один собралось.

Острые арки вздыхают, тёмный свой зев отворяя,

Сомкнуты двери, как губы, долгую думу тая.

…Дай мне, небесная твердь, тоски о несбывшемся храме,

Сердце моё обостри, нервы сияньем зажги.

Вижу — мой храм возлежит,

словно лев, вольно вытянув тело,

Белый лучистый покой вокруг расширяется мерно,

Башня стоит, словно львёнок, рядом, едва улыбаясь…

Дай мне, небесная твердь, львиной повадки и мощи,

Чтобы я смог разбудить в камне уснувший полёт.

2. В храме

Храм, как колодец, тих и тёмен, —

Сосуд, воздетый над землёй

В простор, что страшен и огромен,

Где плещет тьма — живой водой.

И в сумрачном колодце нефа,

Где ходят волны полутьмы,

Мы черпаем любовь из неба —

Мы взяты у небес взаймы.

И тьма волнуется, как море,

Где раздробил себя Господь

На звёзды в сумрачном просторе,

Чтоб сумрак плоти побороть.

В Твоей тиши душе просторно.

Там глубину находит взгляд,

Там сквозь меня растёт упорно

Столетий тёмный вертоград.

А рядом — нищие, калеки,

Юродства неувядший цвет.

Осколок Божий в человеке

Сквозь плоть свой источает свет.

В неверном пламени огарков

Темнеют лица стариков,

Пророков, старцев, патриархов

Из ста колен, из тьмы веков.

Древнее Ноя, Авраама,

Древнее Авелевых стад —

Они от века люди храма,

Лишь ими град земной богат.

И, возносясь под самый купол,

Воздетых рук стоперстый куст,

Что Господа едва нащупал,

Пьёт полумрак всей сотней уст.

Но — выше дня и выше ночи

Безмолвствуешь над Нами Ты,

Ты — сумерек нетленный зодчий,

Пастух вселенской темноты.

Твой дух под куполом витает,

Превыше человечьих троп,

И вещий сумрак возлагает

Свои ладони мне на лоб.

Как тяжело Твоё прощенье,

Быть может, гнева тяжелей.

Но Ты — наш Царь, и Ты — Служенье,

Ты — кровь, Ты — плоть, и Ты — елей.

Ты — голубая вязь страницы,

Ты — тот псалом, что я пою.

Облёк Ты ближе власяницы

И плоть мою, и суть мою.

Тебя я строю, словно птицы —

Гнездо. Стою в Твоём строю.

И в людях, не смотря на лица,

Твой ток вселенский узнаю.

Ты, не уставший с неба литься

В немой простор моей страницы —

Господь! Прими мольбу мою.

3. Попытка молитвы

Или, или, лима савахфани!

В старинном, полутёмном храме,

Там, где крылат молитвой звук,

Где светится над небесами

Иконостас из лиц и рук,

Там, где над безднами бессилья,

Над миром, над добром и злом

Врата раскидывают крылья

Двуглавым золотым орлом, —

Где жизнь, как песня, звучно спета

И будто в воздухе распят

Псалом из золота и света,

Припавший к телу Царских Врат,

Где, бега дней не разумея,

Киот украшенный стоит,

И лики у святых темнеют,

И золото вокруг звучит, —

— Там я, худой, смиренный, тихий,

В иконных ликах узнаю —

За гранью шёпота и крика —

Гордыню адскую мою…

И Испытующий в любови

Пытает: — Кто ты?

Кто же ты?

До глубины, до слёз, до крови,

До немоты, до наготы…

И книга воспаряет птицей

Над строгостью недвижных плит,

И рвётся бездна со страницы,

И душу лапами когтит…

И, в переплетах песен с адом

Страданье зная наизусть,

Я чувствую, что рядом, рядом —

Тот, про кого молчать боюсь…

Голгофским стоном вознесётся

Мой зарифмованный порыв

Над золотым орлом, над солнцем,

К Тому, Кто здесь единый — жив…

Срываясь в песню, словно в бездну,

Молюсь, дрожу, шепчу урок:

— Я, может быть, ещё воскресну…

Господь, Господь…

дай срок…

дай строк…

Звучит Другой в моём напеве…

Грешны молитвы тёмных вод…

Но зреет на засохшем древе

Господь — целебный, горький плод.

…Но чудится, что в тёмном нефе,

Молчанье мудрое храня,

Укрытый в потаённом небе,

Цветёт Господь вокруг меня.