За серым окном

Андрей Караичев

Влад мечтал стать военным, врачом, да кем угодно! Советское детство рисовало большие перспективы, но… настали 90-е, девиз – «Мир! Труд! Май!» – сменился на – «Не мы такие, жизнь такая!» Потому Красильников, заключив договор с совестью и «нечистым» (или галлюцинацией), вливается в банду местного авторитета.Превращаясь постепенно в монстра, он находит для себя уйму оправданий. Однако не всё человеческое ему чуждо, сможет ли бандит осознать, что не время виновато в злодеяниях, а люди?

Глава 4. Похищение

В версии генерала, изложенной Субботе (про крёстного и, возможно, настоящего отца) имелся большой плюс: если о встрече Влада и Патрушева станет известно Забродскому, ничего страшного не произойдёт. Что предосудительного? Встретились крёстные родственники и ладно, напротив, — Валера неоднократно говорил Велесову: держать с дядей Колей хорошие отношения.

Виделись агент с куратором редко, «свиданий» не афишировали. Три месяца Патрушев и Влад не оставались наедине. В феврале 1990 — го решили выбраться на «конспиративную» дачу.

Мороз выдался хороший, да разве он мешает? Растопили печь, включили масляный обогреватель, накрыли на стол; пока дом не протопился, дополнительное тепло давала электрическая плита.

— Ты, смотрю, возмужал — крепче стал! — Заметил высокий офицер изменения в фигуре подопечного, когда тот снял куртку.

— Да, — немного засмущался Красильников, — Суббота заставляет в спортзал ходить.

— Хорошо! Так держать. Хлюпиком уж и не назовёшь. Ладно, пока не выпили, рассудим о деле. Ты мне ведь составишь компанию?

— Хм… я старшего ищу способ споить, а вы меня?

— Брось… по чуть предлагаю, по ка-пель-ке, — покачал рюмками-сапожками генерал, — твоя идея с дочкой Субботы, конечно, рискованная и… незаконная. Других вариантов точно нет?

— Остальные гораздо хуже.

На улице кричало радио, благо, зимой на дачах почти никого из садоводов. В домике Патрушев включил приёмник на проигрывателе, — «У стен тоже уши есть!» — любил повторять генерал.

— Похищение гражданки, пусть взрослой… это ж надо! Подобное деяние предлагать начальнику милиции.

— Мы не собираемся её истязать, насиловать… люди ваши нужны.

— Опасно. Может, я тебе одного человека дам, надёжного? Есть у меня такой — Овсеев! Чем меньше посторонних задействовано, тем лучше.

— Нет, мне светиться нельзя: могут узнать по походке, комплекции, движениям; с дочкой его лично знакомы… опасно.

— Ладно… уговорил! Вызову с другого города должничков, бойцы из понятливых, но… тебя они в открытую видеть не должны, сработаем «третьими руками». Перед встречей с сотрудниками, если она понадобится, обмотай лицо шарфом, другую одежду набрось, сутулься и меняй голос, под язык чего засунь или капу надень, подстраховка никому не мешала.

— Замечательно.

— Ты детальней продумай и точный план мне на утверждение преподнеси. Сколько её прятать думаешь? Где?

— Не больше недели. Не знаю, у меня пока «тайных мест» нет.

— Придумаем… м-да, лихой ты парень, лихой! Недооценил я тебя.

— Толку? Авторитета как такового у меня нет… печально.

— Появится! Это и в моих интересах. Ты уверен, что после нашего дела, ублюдок снова приложится к бутылке?

— Да.

— Тогда вздрогнем! На улице мясо пожарим или здесь, в сковороде?

— Пойдёмте во двор… единственное, чтоб водитель ваш, меньше видел. Да! — поставил Влад на стол наполненную стопку, — это важно. Когда дело справят и девочку спрячут, пусть обработают Юлю психологически. Давят на мозг, мол, отец — бандит проклятый, руки в крови; вот и она за него страдает…

— О! многоходовую продумал?

— Подстраховываюсь.

— Хвалю! Ну-у, рюмка не мик-ро-фон — пей.

Задуманное Владом — похитить дочь Субботы, чтобы последний вернулся к практике снятия стресса путём жёсткого запоя — прошло гладко. Сотрудники милиции из другого конца страны, прибывшие при содействии генерала, легко выкрали распутную женщину. Юлия Забродская, особа ещё та: любила выпить, поскандалить, погулять; часто козыряла именем отца, словом — стерва. Когда её похитили, естественно, не причинив физического вреда, девушка по первой мужалась, угрожала папой похитителям. Вскоре, поняв, — «с ней не шутят!» — изменила поведение: играла на жалость, убеждала, что она за батю не в ответе.

Согласно плану, менты под видом бандитов, при «жертве», «невзначай», громко говорили между собой, какой Суббота — подонок, преступник; за грехи его придётся отвечать ни в чём не повинной девочке — это имело нужный эффект.

В первые сутки после пропажи дочери Валера держался молодцом: поднял братков на уши, шерстил город, прилегающие посёлки; на второй день — сдулся. Лихо приложился к бутылке. Придя под вечер в гости к Велесу, советовался с ним, просил:

— Ты можешь помочь? Подключить дядю, по его линии пробить… узнать бы сейчас: жива Юлька?

— Какого дядю? Может, крёстного?

— Ну да, — сморщился пьяный Суббота, — дай «бухарик». Только сам не пей, сейчас дела мои на себя возьмёшь, я не в состоянии…

— Почему я? — Наделано удивился, в душе обрадовался Влад, — мой авторитет слабый среди наших, Пашка меня открыто презирает, Макс сторонится. Может, кого-то из них, как двоих самых влиятельных после тебя, временно поставить за делами следить?

Кириллович отставил в сторону стакан, который планировал выпить залпом.

— С Машинистом поговорю утром… остальных построю, чтобы слушали тебя при поисках Юли, как меня! Я тут поживу? Макс, кстати, тебя, вообще, боится! Он виду не даёт, но мне признавался.

— С чего бы?! — По-настоящему поразился Велесов.

— Он на тебя бычку покатил, а ты в него глазами «стрельнул», так Рыжий чуть не обделался! — авторитет засмеялся, — говорит: «Валера, шо за демона ты пригрел?! Ну его нафиг, связываться с ним!» Так что? Поговоришь с дядей… фу… крёстным?

— Конечно, раз такое дело… завтра же к нему с утра пойду.

— Машину мою возьми. И это… не надо афишировать ваше родство, чтоб парни лишний раз не знали, какие люди за тобой.

— Понятное дело! — Пожал плечами хозяин квартиры, подумав: «Будто братки без того не знают!»

— Что скажешь? Пока я протрезвел и не напился вновь: сможешь найти дочь? А, Велес? Ты же хочешь, чтобы тебя так называли, да? Знаю-ю. Моё слово — будут! Найдёшь Юлю, особенно если живой, станут величать тебя, как захочешь. Вторым человеком в группе после себя поставлю и пусть тогда хоть одна собака тявкнет, хоть Паша, хоть Макс — лично на ремни порежу.

Слова Субботы понравились Владиславу. Пусть шеф пьян, и что? Обещание он держит, даже если дал его в угарном состоянии: у авторитета принцип, — «Не можешь пить — не пей! Сказал — делай!»

— Обнадёживающих обещаний давать незачем. Крёстного подключу, в крайнем случае… если ты не против, скажу ему, что мы с твоей Юлькой в отношениях и…

— Во! — Подскочил Валера, снова не донеся до рта стакан, — точно! Так и говори! Я не подумал сразу… голова ты всё-таки. Ладно, извини, я выпью и спать… поживу у тебя, пока дела решаем, да?

— Буду рад.

— Смотри, чтоб пацаны о моём запое не знали, хотя они догадываются. Короче, наша легенда — я отсиживаюсь от ментов, так как методы поиска будут жёсткими. Крёстный-крёстным, на всякий случай продолжи город шерстить завтра. Я в таком состоянии, сам не стану лучше. Возьми ребят побольше, кого сочтёшь нужным, хоть всех… когда просплюсь, доведу до них. Наведайтесь на малину «гулаевских», «динамовских», действуй с рядовыми бойцами жёстко, если что, с их старшими порешаю лично. Не беспредель, прошу… поэтому тебя за делами и ставлю — ты разумный. Пашка с Максом отморозки, дел наворотят по дурости, не расхлебаем потом.

Сосед по комнате из Субботы так себе: храпел, разговаривал во сне, провонял помещение перегаром.

Влад пробудился до восхода, привёл себя в порядок, обдумал предстоящий, нелёгкий день — где ему предстоит «искать» Юлю? Точнее, в каком месте имитировать бурную деятельность? Волновало — стоит сегодня «найти» Забродскую или подождать немного? — «Нет, лучше завтра, то и послезавтра… выпала отличная возможность „порулить“ вместо авторитета, нельзя её упускать, да и он, пусть дольше попьёт».

Велесов разбудил Валеру, тот далеко не сразу осознал: где находится, кто тревожит и чего от него хотят? Немудрено, так бухать!

— Пойду с крёстным переговорю, по нашему вопросу.

— Прям в «центровое» отделение? — Постепенно приходил в себя Суббота, — дай таблетку от головы, лучше пивка или сто грамм.

— Сейчас, в холодильнике стоит. Нет, конечно, в само УВД не пойду, незачем светить связи, это нехорошо для нас, да и дядь Коли. Назначили встречу у матери дома, он приедет в гости и я, «невзначай» зайду, звонил уже ему.

— У тебя же телефона нет. — Жадно присосался авторитет к холодному «Жигулёвскому».

— Провели неделю назад, очередь подошла.

— Прекрасно! Тогда точно у тебя поживу, пока не разрешится проблема… дома не могу: всё о Юльке напоминает и о своей беспомощности на данный момент. На вас с генералом последняя надежда.

— Тогда я погнал.

— Давай-давай, пока в чувства приду, парней соберу, скажу им — ты временно за старшего. У тебя найдётся зубной порошок или чем перегар перебить?

Велесов с Патрушевым не встречался: агент отправился на явку с одним из похитителей, они уже виделись непосредственно перед делом. Согласно договорённости с генералом, Влад маскировал внешность, голос; да и милиционеры, под обличием бандитов, всё прекрасно понимали, не первый год служили и занимались подобным. Так что, меры, принятые крёстным, оказались излишними.

— Девчонка на жалость давит, — отрапортовал «похититель», — долго её держать?

— Завтра закончим. Дам знать, когда мы вас «вычислим», чтобы успели уйти.

— Принял.

— В целом, как она?

— Голодовку закончила, ест с аппетитом, не буянит больше, стала послушной девочкой… знаешь, глупость скажу, моё мнение — ей на пользу пошло наше мероприятие.

— Главное, не во вред! Всё, ждите сигнала, звонка или весточки.

Влад не знал, что именно Суббота говорил своим бойцам, но слушались Велесова все, без недовольства и неприязни, напротив — с подчёркнутым уважением, в том числе и самый непримиримый ненавистник — Паша Машинист.

К моменту, когда Владислав заскочил домой, Валера оказался в хорошем подпитии, но мыслил здраво.

— Что там, дядя твой? Тьфу ты, крёстный.

— Убедил его, словно Юля — моя невеста, потому пообещал приложить все усилия, неофициально, естественно — заявления-то нет и, если я правильно понял, не будет.

— Нет, конечно! Я ж не терпила.

— Слушай, Валер, мне неясен мотив… кто похитил, зачем?

Суббота сделался мрачным.

— Просто не говорил никому. Те, кто её забрал, дали знать чего хотят: чтобы вёл себя тихо и «сдал» позиции в городе… типа Юлька пока в заложницах побудет! Вот шиш им! — Скрутил авторитет фигу, — это между нами. Пошарить надо окрестности, аккуратом… я не случайно здесь залёг, главным тебя назначил. Формально условия соблюдены: я никуда не лезу и сижу тише воды, ниже травы…

«А ты не такой уж и пропитый дурак!» — Подумал Влад, вслух сказал:

— Правильно…

— Глупо выглядит, понимаю… ничего не могу с собой поделать. Скажи снова, важно услышать от кого-нибудь: думаешь, Юлька жива?

На мгновение Велесову стало жаль Субботу, чисто по-человечески, стыдно немного перед ним. Потом он перевёл мысли — Забродский сам отпетый подонок и, если ему понадобится украсть дочь у несговорчивого кооператора, чтобы выручить с того деньги, рэкетир сделает это не задумываясь. Не остановится и перед убийством невиновных.

— Думаю, да. Не хотел говорить тебе… обнадёживать раньше времени. Дядя Коля сказал — есть информация: «залётные» держат девушку за городом, может, это не наша, тем не менее интуиция подсказывает… завтра точные данные узнаем.

— Отлично! Всё равно, пока бери ребят и прочеши город, действуй, как посчитаешь правильным.

Влад с парнями долго мотался по городу, имитируя бурные поиски похищенной, рядом с ним в машине находился Паша и Максим, двое из старших после Субботы. Ребята крепкие, в прошлом спортсмены, закалённые в уличных драках с малых лет, готовые на рискованные действия, но не совсем бесстрашные.

Максим — рыжеволосый, высокий мужчина лет двадцати пяти, с рязанским типом лица; Паша, не менее физически развит, чуть ниже ростом, зеленоглазый блондин. Слишком дерзкий, запоминающийся — подобных любят «доступные» дамы.

— Значит так, парни, — начал инструктировать Велес перед входом в одну из хат, где собрались «гулаевские» с девочками, — начнём играть в плохих-хороших.

— Это как?! — Почесал затылок Максим.

Машинист отвесил подзатыльника приятелю.

— Олень! Фильмов не смотрел американских? Мы будем наезжать на отморозков, а Влад станет нас удерживать…

Таким умозаключением, Севостьянов поразил Красильникова, — «Парень не дурак! Надо с ним поосторожнее».

— Верно.

— Так бы и сказал, без ребусов! — развёл руками Рыжий.

В домике возле Дона находились порядка пяти разогретых спиртным парней из бригады Гулаевского района, с ними несколько девушек, среди которых Влад узнал Власову. Настя «хлюпика» тоже заметила, раскрыла рот и не могла решить: стоит ей делать вид, будто они незнакомы или, напротив, улыбнуться и показать окружающим, что давние «друзья»?

Паша с Максом, также десяток бойцов за их спинами, готовых по одному щелчку (как когда-то мечтал Влад) порвать всех находящихся в доме, принялись «бычить». Велесов же их «сдерживал», успокаивал.

— Ты кто такой?! — Спросил Владислава худощавый, длинный парень с оспинками на лице, — первый раз тебя вижу.

— Это Велес, — заявил Машинист, — новый заместитель Субботы.

— Ладно парни, — поднялся самый крупный и адекватный на вид «гулаевский» из-за стола, — давайте не начинать ссорится, портить наш прекрасный вечер, да и у вас, наверное, свои дела есть. Мы в курсе несчастья Валеры, искренне сочувствуем и готовы помочь чем угодно — надо поймать уродов и наказать! Но гадом буду, мы не при делах! Про нас разные басни плетут, но чтоб так вопросы решать, через похищение, тем более, Юльку многие из нас знают и сами за неё порвут. Я готов ответить за свой базар. К вам за «наезд» без претензий, прекрасно понимаем, вы на нервах… не там ищите.

Настя, по-прежнему с открытым рот, наблюдала за действиями Влада. Девушку сложно чем-то удивить, но сейчас… её «хлюпик», в сопровождении и что поразительно — во главе (!) одной из самых (если не самой) могущественных группировок Водопьяновска! Сам он изменился, стал… больше, что ли? Подкачался и взгляд… совершенно изменились глаза, они так пугают и завораживают одновременно.

— Хорошо братва, — подумав, ответил Велесов, — извините за вторжение, вы правильно заметили, все на нервах… не обессудьте.

— Не вопрос! Если что, за базар отвечаем: нужна помощь — поможем.

— Спасибо! Приятного отдыха.

Проехали далее по нескольким адресам, Юли нигде нет — «поразительно!»

Владу оставалось изображать сожаление и переживания. Красильников думал, — «Странно получилось, просто мистика! Тогда в кустах, когда наблюдал за Настей с быками в „Копейке“, именно об этом мечтал. Чтоб за мной стояла бригада парней, готовых по одному щелчку разнести всех и — на тебе! Года не прошло… да, мечты имеют свойство сбываться. Кто же всё-таки то „Явление“ похожее на отца? Дураку понятно: без его помощи не обошлось».

Домой Владислав вернулся далеко за полночь, Суббота ждал его, оказался почти трезвым, вероятно, успел проспаться.

— Порадуешь чем? — Спросил авторитет.

— Не нашли… на той «малине» просто «гулаевские» с девками шалят. Есть и хорошие вести: к матери заезжал, от неё крёстному звонил.

— Не тяни!

— Генерал наказал никуда не лезть, вопросов лишних не задавать — вроде вышли на след. Дядя Коля слов на ветер не бросает, поверь.

— Живая?!

— Да!

— Фух! Твою дивизию. Точно?!

— Я крёстному верю. Завтра прояснится. Поскольку дело неофициальное, возможно, придётся опять брать парней и ехать туда, где её прячут.

— Какие вопросы?! Конечно, бери! Только чтоб ментов не было, многие могут не понять, ну, я имею в виду, если «штурмовать» станете.

— Валер, что думаешь, кто мог её похитить? Кому выгодно, чтобы ты отошёл от дел?

— Их много! — Достал из-под стола Забродский очередную бутылку, — точно не скажу. Главное, Юльку вернуть, остальное потом решу… знаешь, порой на своих думаю — на Машиниста, если точнее. Его с собой завтра не бери, отправим куда-нибудь… по ложному следу.

— Почему на Пашу?! — Удивился Влад.

— Братан! есть на то основания, не допытывай. Возникнет желание, расскажу, а нет — не обессудь.

К моменту прибытия «субботинских» парней на место, где держали Юлю, похитители, якобы вышли ненадолго по делам, оставив девушку связанной и с замотанным ртом. Милиционеры под прикрытием периодически отлучались, оставляя дочь авторитета одну, дабы не возникло в будущем подозрений.

Забродскую освободили, она бросилась на Велеса: обнимала, целовала — благодарила.

— Погоди, где те, кто тебя связал? — Серьёзным тоном поинтересовался Влад.

— Ушли, они часто уходят… должны скоро вернуться! Пожалуйста, валим скорее, это страшные люди.

— Те уроды вооружены? — Спросил Максим.

— Да, пистолеты видела у них… пожалуйста, уйдём скорее…

— Оставить надо засаду. — Предложил Велес.

— Сделаем! — Кивнул Рыжий.

Сели в машину. Юля, устроившись на заднем кресле возле «спасителя», спросила:

— Где папа? Почему сам не приехал? — Приблизившись к уху собеседника, прошептала, — запил опять?

Велесов не ответил, слегка кивнул.

— Ты знаешь, — тише заговорила Забродская, — из-за него меня похитили! Что он натворил? Таких ужасов об отце наслушалась.

— Давай, Валерка сам тебе расскажет, а? Ваши семейные дела… не хочу в них лезть.

— Хорошо, отвезите меня к нему. Где он?

— У меня гостит. Тому есть причины, Кириллыч сам прояснит.

«Ведь правда, заключение Юле пошло на пользу! То разговаривать с ней было невозможно: стерва-стервой! Сейчас на человека стала похожа». — Думал Владислав.

Забродская на несколько лет младше Велесова, вполне симпатичная девочка, высокая в батю; характер, по всей видимости, тоже от него достался.

Скандал Субботы с дочерью слышала половина Пролетарского района. Она обвинила отца во всех смертных грехах, заявила: не желает того больше видеть и, попросила, чтобы он выделил ей ребят с машиной для переезда в Воронеж, к родственникам мамы. Валера не стал отговаривать, подумал, — «Так лучше! Пусть успокоится, отдохнёт, потом вернётся. Без неё здесь гораздо проще разбираться с врагами, теми, кто устроил дерзкое похищение».

Расчёты Влада оправдались и во втором случае: беседы похитителей подействовали на Юлю правильно! После её отъезда, расстроенный скандалом и тем, что услышал о себе от родной дочери, Кириллович запил хлеще.

Отсюда авторитет Велеса рос в геометрической прогрессии. Пока Забродский бухал, Влад фактически руководил группой, когда требовалось вмешательство или авторитет Валеры, заместитель чудом поднимал шефа на некоторое время, чтобы Суббота показался на людях. Затем снова спаивал, привозя очередную партию водки… благо, бригада занималась незаконным оборотом спиртного, и проблем с ним не имелось. Разумеется, Велес всегда «уговаривал» босса бросить пить, тот кричал, — «Сам знаю! Завтра завяжу! Сейчас — налей!» Скрывать алкоголизм старшего становилось сложнее, тем не менее Владислав старался это сделать. Да, с Красильниковым считались, слушались, он был в курсе всех дел, и номинально сам рулил сообществом… но рано… авторитет Субботы по-прежнему нужен за юной спиной.

Последним, кто не до конца признавал лидерство первого помощника Забродского, оставался Паша. «Хлюпик» долго думал: «Как сломать Севостьянова?» — Решил проблему «товарищ случай». В одном из вновь открывшихся баров (отмена сухого закона Горбачёва), Машинист, который редко употребляет спиртное из-за пагубного влияния на его психику, устроил поножовщину. Потерпевший, к счастью, выжил, но Павла арестовали, срок светил реальный, вдобавок — сопротивление при задержании. Вытащил его тогда и спас Влад, при помощи крёстного и не сказать, что далось это легко.

Севостьянов высоко оценил поступок Красильникова: в тюрьму не хотелось, да куда деваться? Паша уже не надеялся быстро освободиться, а тут — бац! — «С вещами на выход».

Тогда Машинист подошёл к Владиславу, попросил прощения.

— Ты не обессудь, Велес… что бочку на тебя катил, сам понимаешь, почему: ты меньше нас всех, взялся непонятно откуда и такое доверие Субботы. Ты классным парнем оказался. Пока старший бухает, грамотно нами рулишь, решаешь по справедливости; Юльку здорово вытащил, меня вот тоже… короче, можешь на меня рассчитывать отныне! Мир?

— Конечно, какие вопросы могут быть, свои люди! — Искренне обрадовался начинающий преступник.

Порой Забродский выходил из запоя, ненадолго. К примеру, пьёт неделю не просыхая, потом столько же болеет, семь дней бодрствует — опять пьёт. Каждый его «вираж» становился тяжелее, затяжнее, страшнее. Когда криминальный авторитет находился «на отходниках», ухаживал за ним тоже Велесов. Красильников раньше не встречал, чтобы люди настолько сильно мучились после запоев. Взял себе на заметку деталь: Суббота, первых два-три дня с бодуна всего боится, особенно шумов, чуть ли не до инфаркта.